Текст книги "Я выбираю счастье (СИ)"
Автор книги: Ольга Бондаренко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)
Станислав благодарен ей за эти часы, проведенные вместе. Он был счастлив, как никогда. Просыпаясь, он пугался, что все ему только снится, но теплая рука женщины обнимала его и несла покой. Его Надюша была с ним. Дом, жена, дети – это счастье, и пусть не придумывают, что есть еще что-то более важное. Оно-то есть, но все равно все для дорогих и любимых людей.
Утром Станислав рано проснулся, Надя еще спала, он тихонько вышел из дома. Сегодня должны вернуться Надины мальчики с дедушкой и бабушкой. Апрельский день обещал быть теплым и солнечным. Мужчина присел на скамейку. Внимательным глазом окинул двор. Он уже знал, что тетушка Надюши держит небольшое хозяйство – козу и кур. Они вчера с Надей вместе занимались этим хозяйством. Куры поднимались с первыми лучами и уже бродили по участку, коза томилась взаперти. Пристройка, где размещалось животное, стояло в отдалении, Станислав пошел и выпустил пузатую козу, она со дня на день обещала принести потомство, пусть животина бродит по участку, лакомится первыми ростками травы. Потом стал поправлять перекосившуюся дверь в пристройке. Мужских рук в этом хозяйстве явно не было. Он не заметил, как прошло время. Надя распахнула окошко и крикнула, что скоро приедут её мальчики, звонила бабушка, они уже подъезжают. Она сейчас оденется и тоже выйдет.
– Я встречу их сам, – крикнул Станислав в ответ. – Не спеши.
И буквально через минуту возле дома затормозило такси. Оттуда выкатились два мальчика. Выскочила из дома полуодетая Надежда, бросилась к ним, обхватила руками расцеловала. Она вся лучилась любовью.
– Как же я скучала по своим горошинкам, по моим маленьким медвежаткам, по моим зайчаткам, – говорила она. – Никогда больше без мамы никуда не поедете. Маме без вас плохо.
Мальчики прильнули к матери, она присела, оба обхватили её за шею, старший положил головку матери на плечо, младший прижался пухлой щечкой к её щеке. Так они и застыли.
– Стасик! Это мои Санечка и Мишутка, – проговорила женщина среди объятий, счастливо глядя на Станислава.
Станислав любовался ими и немного завидовал. Ему тоже захотелось, чтобы ребятишки также доверчиво прильнули к нему. Старший мальчик неожиданно начал кашлять.
– Ой, что же мы на улице? – всполошилась Надежда. – Быстро в дом. Мишенька, ты не заболел? В дом, в дом. Там будем знакомиться. Стась, ты занесешь вещи? Поможешь Агаше.
– Конечно, – кивнул он, а сердце тревожно кольнуло при имени Агаша.
– Агашенька, – крикнула Надежда. – Не тащи сама сумки, поставь, Стасик поможет, – и быстро повела детей в дом.
Худенький мальчик кашлял все сильнее. Лицо Надежды стало озабоченным.
Станислав повернулся к раскрытой калитке и застыл. На улице возле большой сумки и чемодана стояла сильно постаревшая Агаша, бывшая домработница Григорьевых, она узнала Станислава.
Через несколько минут мужчина уже знал, что поиски сына окончились. Его ребенок был в этом доме. Он сразу подумал об этом, когда перед ним появилась Агаша. Еще позавчера вечером, придя сюда, Станислав не знал, что здесь живет его сын. Он просто был с любимой женщиной. Не знал до сегодняшнего дня, пока не увидел растерянно стоящую Агашу. И тогда еще не сразу все понял Станислав. Они оба стояли и глядели друг на друга. Тревога все сильней охватывала сердце мужчины, что-то должно было произойти.
– Агаша, где ты? Иди домой, – Надя на минуту показалась в окне. – Да не стой столбом, не смотри удивленно, Стасик – хороший человек, я вас познакомлю. Стасик, Агаша, идите сюда. Мои мальчики готовы познакомиться с дядей Стасей.
Эта женщина мужчине была дороже всего. Как он любил её! Когда он остался в этом доме у Надежды, он знал, что его счастье рядом, он будет жить с этой женщиной. Она – его счастье. И хватит гоняться за тенью сына. Он сгорел вместе со всеми. Трупов было много. Где гарантия, что нашли всех погибших? Жора кричал, что убил мальчишку, что он отомстил Станиславу. От этих слов на душу лег камень, он давил, не переставая. А спустя год встретилась она, Надя. Время, проведенное с ней, многое изменило. Эта женщина принесет ему счастье, так думал мужчина. Вот и сидел он с утра пораньше с дурацкой улыбкой во дворе этого большого дома, мечтал о новой жизни, воображал себя хозяином, планировал, что надо сделать, думал, что полюбит мальчиков Нади. Раз не удалось вырастить собственного сына, значит, вырастит детей любимой женщины, станет им отцом, а она родит еще одного ребеночка, как было в её пророческом сне. Все окончилось в один миг: в калитку вошла Агаша и беспомощно поставила сумки на землю. Она увидела Станислава и спустя какое-то время первой тихо заговорила. Мудрая женщина сразу все поняла. Она робко и жалко сказала мужчине:
– Ты, конечно, можешь разрушить все в один миг. Забрать своего ребенка. Твое право. Ты его отец. Надя Саше никто, она не рожала его. Но почему ей должно быть плохо? Почему должно быть плохо Саше? Он не знает другой матери, он давно забыл тебя и Лизу. А Надя его очень любит. Не делай им плохо. Оставь их в покое.
– Ты о чем говоришь, Агаша? – мужчина не понял.
– О Саше. Это твой сын. Твой и Лизы.
– Вот оно что.
Взгляд Станислава переместился на окно, там все махала рукой Надя, обнимая своих мальчиков, которых поставила на подоконник. Миша и Саша. Сашуля. Так мальчика называла Лиза. Так порой его зовет Надя. Сашуля, круглолицый, голубоглазый карапуз. Все правильно. Это его сын, он похож на Лизу, такой же светловолосый, как его мать на первом курсе института. Женщина, которую Станислав полюбил, Надя, стала матерью его сына. Это же хорошо! А зачем это рушить, забирать ребенка? Ведь Станислав её любит. Он не понимал, что хочет объяснить ему немолодая женщина. Агаша продолжала:
– Уезжай прямо сейчас. У твоего малыша есть мать.
– Зачем уезжать? Я люблю Надю, – не согласился мужчина.
– Кроме Саши у Нади есть еще и Миша.
–Что ты хочешь сказать?– ответил Станислав. – Я буду одинаково любить двух детей. Надя любит Сашу, я буду любить Мишу.
Агаша молчала. Это молчание становилось страшным. Потом бывшая домработница Григорьевых медленно сказала:
– Она была любовницей Жоры.
– Кто она? – не понял мужчина.
– Актриса, Анастасия Деревенская. Только её настоящее имя Надежда. Надежда Дмитриевна Федосова. И сейчас она смотрит на тебя из окна. Да, она изменилась, но присмотрись внимательно...
Станислав глянул на окошко. Надюша что-то объясняла мальчикам. Воображение нарисовало светлые волосы, расчесанные на прямой пробор и длинную косу, переброшенную на грудь. А ведь похожа! В голове зазвучал звучный женский голос. Он пел про счастье:
Я перины да подушки
Распущу,
И с тобою рядом тихо
Посижу,
Никого к тебе я близко
Не пущу,
Ты меня за все прости,
И я прощу.
Эх!
В золоченой церкви
Нас с тобой венчали...
Все так. Это пела Надя для Эльги Сергеевны и Белы Андреевны. Нельзя так достоверно сымитировать голос. Его Надя – это актриса Анастасия Деревенская. И она была любовницей самого Хана... Тимофей тоже об этом тогда, после убийства, говорил... У Жоры не в первый раз были любовницы актрисы. Это еще Лиза Станиславу рассказывала. И у этих актрис, у всех одно лицо. Это его Надя. И вдруг другая мысль пронзила голову. Станислав медленно спросил у Агаши:
– Кто отец Миши?
– Ты все правильно понял, Станислав, – опустила голову Агаша. – Отец Миши – Жора Григорьев. Они были вместе несколько лет....
Оба молчали. Но Агаша решилась и строго спросила:
– Ты готов любить ребенка Жоры? Готов простить Надю?
Но Станислав уже не слышал этого вопроса. Он медленно повернулся и пошел к своей машине, сел за руль, завел мотор. Агаша все поняла и открыла ворота. Мужчина уехал. Все так. Жора, как и обещал, убил его счастье. Пусть даже мертвый... Станислав ничего не имел против маленького ребенка Жоры. Но только пусть мать у него будет другая, не Надюша. Станислав на минуту представил, как его Надя обнимала, целовала этого человека... Стало тошно до чертиков. Но почему так: в счастливые моменты Жора переходит ему дорогу. На свадьбу прислал букет черных хризантем, пытался убить его сына. Женщина, что полюбил Станислав, была любовницей Жоры Хана и матерью его сына. Жора сдержал свое обещание – он убил душу в Станиславе, забрал его счастье. Это хуже физической смерти. Смерть – это темнота, провал и никаких страданий. Душа же болела нестерпимо.
Боковым зрением мужчина увидел, как выбежала на дорогу Надежда, она плакала, махала и кричала что-то вслед. Что-то встрепенулось в душе, закричало, что он дурак, что нельзя сейчас уезжать, а потом зло и надменно засмеялся Жора Хан. Станислав не вернулся.
Надя стояла на дороге и плакала. Станислав уехал. Что произошло? Агаша подошла, взяла её за руку, увела за ограду.
– Почему он уехал? – беспомощно спросила Надежда Агашу.
– Из-за Жоры.
– Причем тут Жора? – Надежде показалось, что она ослышалась, потом поняла. – Ты сказала Станиславу, что я бывшая актриса. Актриса Анастасия Деревенская.
– Да, – Агаша опустила голову.
Увы! Прошлое настигло Надежду, беспощадно настигло.
– Зачем?
– Станислав и Жора хорошо знали друг друга, даже немного дружили, пока Лиза не ушла к Станиславу от Жоры. С тех пор они ненавидели друг друга... А Жора был вашим любовником, – опустила голову Агаша. – Я это сказала Станиславу.
– Я никогда не была любовницей Жоры, – в сердцах воскликнула женщина. – Как я жалею, что подыграла в этом дурацком розыгрыше, – она задумалась на минуту, потом спросила: – Но зачем ты вообще говорила об этом Станиславу? Я бы сама все рассказала со временем.
– Станислав пришел сюда за своим сыном. А Жора пытался убить ребенка Станислава, – сказала Агаша.
– Что? – бывшая актриса беспомощно смотрела на старую женщину. – Я ничего не понимаю.
– Станислав никогда не может полюбить сына Жоры, – Агаша продолжала говорить непонятные вещи.
– Какого сына Жоры? – голос Надежды стал еще беспомощнее.
Старая женщина красноречиво поглядела на одного из мальчиков, что вскарабкались на подоконник и стучали по стеклу, призывая к себе внимание матери.
– Агаша, что ты наделала? – в отчаянии воскликнула женщина.
Она начала понимать, какая страшная путаница произошла. Этого бы не было, если бы она не хранила так тщательно свой дурацкий секрет про артистическое прошлое. Надо сразу было признаться Станиславу.
– Мне надо найти Стасика, – моментально приняла решение Надежда.
Надежда побежала в дом, стала одеваться, хотела броситься искать Станислава, объяснить все ему. Остановила Агаша.
– Надежда Дмитриевна, я не успела сказать: у Мишеньки вчера появилась какая-то сыпь и была температура, а сегодня еще и кашель начался, мы поэтому так рано и вернулись. И Саша вечером очень сильно плакал без вас. Не бросайте мальчиков. Нельзя вам сейчас уезжать.
Голубые блестящие глаза старшего мальчика уже давно встревожено смотрели на суетящуюся мать. Побледневшее личико было встревожено. Он всегда боялся разлук с ней. Надя обняла его, губами потрогала лоб – да, горячий. Женщина расстроено вздохнула и сняла куртку. Младший тут же подошел, обхватил её ноги и сказал: "Саша ам-ам". Он хотел кушать. Дети – вот что было важнее всего в жизни актрисы Анастасии Деревенской, хотя нет, не актрисы. Актрисы больше нет. Давно нет. Никогда зрители не увидят продолжение сериала "Катя-Катерина". Есть обычная учительница музыки, которая старается забыть свой артистический псевдоним – Анастасия Деревенская. И у неё двое детей. Это её дети, кто бы их ни родил и от каких мужчин. А Станислав сам должен принять решение. И, кроме того, это тихо сказала Агаша, успокаивая женщину, он обязательно вернется. Вернется к сыну. Ведь его ребенка актриса тайно унесла из резиденции Жоры Григорьева в ту страшную ночь, когда погибла в огне его мать. Сын Станислава здесь, его отец обязательно вернется к нему. Вот тогда Анастасия и расскажет ему про дурацкую роль псевдолюбовницы всесильного Хана. Станислав все поймет и останется с ними.
Надежда подавила готовые прорваться слезы, она это умела, ведь она актриса, никуда не делось её мастерство. Женщина вызвала врача, накормила Сашу, Миша отказался от еды, заболевший мальчик не хотел играть, не оставался в одиночестве без матери, ребенок лег на диван, что стоял в просторной кухне, Надежда сидела рядом, гладила его зябнувшие ножки, поила теплым компотом, потом приказала старой женщине:
– Вот что, Агашенька, рассказывай мне все про себя. Откуда ты знаешь про Сашу, про Станислава, про Жору... Почему ты решила, что Мишу я родила от Хана... Кто тебе сказал такое?
Жизнь Агаши.
Оглядываясь на свою прошедшую жизнь, Агаша с привычной грустью многие годы говорила себе:
– Не было счастья. Совсем не было. Ни одной минуты. Даже в детстве, потому что рано мама умерла.
Агаша родилась и росла в деревне Осинки. Обычная, ничем не примечательная девочка с двумя светлыми жиденькими косичками. Тихая, незаметная, некрасивая. К тому же у нее не было мамы. А сначала так было хорошо. Папа и мама много работали, построили новый большой дом, стали говорить, что пора купить Агаше братика. Только вместо этого мама заболела воспалением легких и умерла. Папа вскоре опять женился, мачеха была обычной деревенской бабой, горластой, шумной, но незлой, к счастью осиротевшей девочки. Все заботы о падчерице новая жена отца свела к тому, что девочку надо вовремя накормить, обуть, одеть, проследить, чтобы чистенькая ходила. А разговаривать с ней, интересоваться её детскими делами и проблемами ни к чему. Тихая девочка словно сама способствовала таким действиям мачехи. И так тихая, она старалась стать еще незаметней. Одиноко сидела в своем уголке, во что-то играла, если заболевала, то молча ложилась в постель, ни на что не жалуясь, прижимала к себе старого плюшевого мишку, которого еще мама купила, иногда плакала, чтобы никто не видел. В её мыслях этот мишка был и ласковой мамой, и добрым отцом, и старшим внимательным братом. У мачехи был сын Кирилл, старше Агаши на несколько лет, красивый сильный подросток. Он также не интересовался новоявленной сестренкой, также не замечал её, хотя пару раз в школе заступился за некрасивую тихую девочку, навалял по шее обидчикам Агаши. Больше не осмеливались кричать ей вслед вредные мальчишки из её класса: "Агаша-какаша", боялись еще получить от старшеклассника. Кирилл и не подозревал, какую бурю чувств, какую огромную благодарность вызвал в душе девочки его поступок. Агаша просто стала боготворить с этого момента появившегося брата. Сводный брат был высокий, интересный. Мачеха его от нерусского мужика родила. Биологический отец наградил Кирилла черными волосами и такими же жгучими глазами. Кирилл жил в семье отчима недолго, после окончания школы забрал к себе родной отец, там парень поступил в институт. Несколько лет Агаша встречалась с Кириллом лишь во время летних каникул. Он совсем недолго бывал у матери и отчима, но всегда привозил небольшие подарки. Отчиму блок хороших сигарет или бутылку коньяка, матери коробку шоколадных конфет или платок, сводной сестренке ленточки для кос, браслетик, красивые заколки для волос. Как радовалась девочка этим знакам внимания.
Отец и мачеха долго не зажились. Умерли с разницей в год. Сначала резко сдала мачеха, ведь и не старая еще была, не обратила внимания на уплотнение в груди, а когда пожаловалась врачам, что болит, поздно уже было. Через год не стало и отца. Обширный инфаркт. Помог похоронить их Кирилл. И мать свою, и отца Агаши. После похорон отчима сказал Агаше:
– Может, переберешься ко мне? Правда, я далековато живу, зато в городе. В деревне-то тяжело одной жить.
– Нет, – отказалась Агаша. – Я останусь здесь. Жалко дом бросать. Его отец с мамой построили...
– Тогда оставайся, но если надумаешь жить в городе, я всегда тебе помогу. Я, кстати, хочу вернуться в родные места, люблю я нашу деревню, нравится мне здесь. Только в Осинках жить не буду. Устроюсь в Г-ке.
Кирилл был такой же незлой, как и его мать, но более внимательный. Жалел сводную сестренку, с годами стал лучше к ней относиться. А с другой стороны, его родной отец к тому времени тоже умер, его овдовевшей жене не нужен был лишний человек в доме, с другими родственниками теплых отношений тоже не сложилось. Вот и получалось, что из всех близких людей у него была только Агаша, тихая некрасивая сестренка, неродная по крови, но добрая, отзывчивая. И отчиму Кирилл был благодарен: он взял его мать в свой дом в трудный момент, когда она с сыном-подростком осталась на улице. Без жилья. Братья её выставили, когда делили дом умерших родителей. Мать там не была прописана. Пожалел их отец Агаши, позвал в свой дом. А уж поженились родители потом. Отчим добрый был, к Кириллу хорошо относился, не орал, не гонял, свободы не ограничивал.
Агаша жила в деревне, держала корову, на продаже молока и молочной продукции и держалось её благосостояние. Но тяжело было одной и физически, и морально. Одного сена сколько надо было заготовить на зиму корове. К Агаше присватывался один мужичок, в меру пьющий, отказала она ему. Многие удивлялись: что ей еще надо? Далеко не красавица она, не так уж и богата, хоть дом есть, да и годы идут. Никому бы не проговорилась в те дни даже в страшном сне Агаша, что любит своего сводного брата Кирилла.
Кирилл, как и обещал, вернулся в Гр-ск, работал в торговле, был директором большого универсама. Вскоре, к тайному огорчению Агаши, он женился. Агаша видела его жену первый раз на свадьбе. Высокая, длинноногая блондинка с высокой грудью.
– Красивая, – с тихой завистью вздохнула сводная сестренка Кирилла, – и имя у нее тоже красивое, нерусское – Фелиция.
Дружбы с Фелицией не получилось. Агаша тогда не знала, что с Фелицией дружить невозможно.
Агашины молодые годы стремительно убегали в прошлое, будущее не сулило ни мужа, ни детей. Она так и жила все это время одна. Так и не нашла свою половину. Женщина уже жалела, что когда-то отказала односельчанину, одиноко ей было, хотелось кого-то любить, о ком-то заботиться, она была обычной домашней женщиной, которой нужны дети, муж. Свыклась бы с нелюбимым мужем, стерпелась, родила бы ребеночка, не было бы ей так грустно в долгие вечера. Больше всего хотелось женщине иметь мужа и детей. Но больше не нашлось желающих жениться на ней. А сама она не умела приказывать мужчинам.
И вот как-то приехал Кирилл и попросил о помощи. Его жена ждала ребенка, а тещу парализовало.
– Моя Фелиция дурниной воет, – говорил он сводной сестре. – Собирается аборт делать, кричит, что ей надо о маме заботиться, не до детей сейчас. А я сына хочу. Выручай, Агаша.
Кирилл просил Агашу поухаживать за старухой, взять её к себе из больницы. Агаша не могла отказать. Так в её доме появилась мать Фелиции, вредная капризная старуха. Она не могла ходить, только сидела. Сколько горшков из-под неё вынесла Агаша, сколько простыней перестирала, а доброго слова не услышала. Зато тарелками мать Фелиции пошвырялась, не нравилась ей еда, которую готовила деревенщина Агаша. К счастью, старуха долго не зажилась, умерла через полгода. А через три месяца Фелиция родила мальчика. И Кирилл опять приехал к сводной сестре. Жена его еще была в роддоме, а он выглядел постаревшим, измученным.
– Агашенька, палочка-выручалочка моя, перебирайся ко мне жить, – устало заговорил сводный брат. – Совсем моя дурища не проявляет материнских чувств. Представляешь, она еще в роддоме, еще не выписали её, а уже отказывается кормить мальчишку грудью, на руки брать даже не хочет. Фигуру бережет. А я хочу, чтобы мой сын ни в чем не нуждался, чтобы ему хорошо было с первых дней. Я думал найти няню, но как доверить такого кроху чужим людям. Едем, Агаша, со мной. Что тебе в деревне делать?
– А что твоя жена скажет? – осторожно спросила Агаша.
– А ничего не скажет, обрадуется даже. Помнишь, как она радовалась, когда ты её горячо любимую матушку взяла к себе, так радовалась, что ни разу не навестила её у тебя. А сейчас заботы с ребенком будут. Фелиция все понимает прекрасно. Она уже требовала, чтобы я нашел няню. Ты хорошая, Агаша, работящая, терпеливая, а вот жену себе я выбрал дуру. Не хотела она никогда детей, еле уговорил родить, а тут еще мои проблемы. Хотят меня крайним сделать в одном деле. Не дай Боже, посадят меня, пропадет мой парень. Умрет просто от недогляда, его же покормить забудет горе-мамаша. Женушка моя не будет малышом заниматься. Помоги мне, Агаша, вырастить сына.
Это "помоги мне, Агаша, вырастить сына" все и решило. Да и как отказать единственному близкому человеку.
Агаша продала корову, деньги положила на сберкнижку, перебралась в Гр-ск к Кириллу.
Все складывалось так, как и сказал Кирилл. Его Фелиция даже обрадовалась Агаше, безо всякого стыда новорожденного мальчишку сдала на руки Агаше, как когда-то парализованную старуху. А Агаша была этому только рада. Она полюбила мальчика, привязалась к нему. У неё появился смысл в жизни, она растит ребеночка Кирилла, Георгием назвали мальчика, в честь родного отца Кирилла. А фамилия была Григорьев, Кирилл был записан по матери, от отцовской нерусской фамилии отказался.
Когда началась перестройка, Кирилл развернулся, занялся торговлей и стал одним из новых русских. У Кирилла появились деньги. Много денег. Фелиция Степановна была довольна. Муж хоть и гулял от нее направо и налево, но денег для своей "дурищи" не жалел, поэтому женушка все терпела до поры до времени. Кирилл построил на окраине города большой дом, места в нем хватало всем. Но Фелиция Степановна там упорно не прописывалась, держалась за крохотную двухкомнатную квартирку, что осталась ей от матери. Порой фальшиво-прочувствованно говорила:
– Женщине надо иметь свой угол, быть независимой от мужа.
Кирилл хмыкал и ничего не говорил.
Тем временем Кирилла кто-то крупно подставил, он разорился, лишился всего. Он продал и свою большую квартиру, и дом за долги, и все они временно переселились в квартирку Фелиции Степановны. Та восхваляла свою мудрость и упрекала постоянно мужа, что он не мог сохранить свои капиталы. Но отказать себе в чем-либо Фелиция Степановна могла с трудом. Денег нет, да еще постоянно на глазах сын и Агаша. Муж часто не ночует дома. Поэтому постоянно возникали ссоры и скандалы. Агаша попросила разрешения уехать весной с Жорой в Осинки, дом-то родительский еще не был продан. Фелиция картинно вздохнула и сказала, что понимает вынужденность этой меры. Кирилл в ответ на слова жены скептически хмыкнул и согласился с Агашей. А через неделю туда перебрался и сам Кирилл.
– Достала меня, моя дурища, – в сердцах сказал он. – Ну, нет у меня сейчас денег, а ей все равно, вынь да положь. Поживу я с вами. Отдохну. Хоть щей домашних с тобой поем.
Так прошел месяц. Агаша занималась маленьким Жорой, посадила огород, чтобы были свои овощи, завела пять курочек. Кирилл немного давал денег, на все хватало, Агаша не была избалована излишествами. Фелиция Степановна так ни разу и не навестила сына, как когда-то парализованную мать. Агаша была даже рада этому.
Осенью Кириллу понадобились деньги, стартовый капитал. Он собирался развернуть по-новому торговлю. Дом в деревне принадлежал Агаше, его построили отец с мамой. Дом был большой, шесть комнат, добротный, да еще недалеко от реки. За него давали хорошие деньги. Кирилл уговорил сводную сестру продать дом. Матери его и отчима уже несколько лет в живых не было, решение предстояло принять самой Агаше, дом принадлежал ей.
Походила по просторным шести комнатам некрасивая Агаша, весело бегал за ней подрастающий Жора. Прислушалась внимательно к словам его отца.
– Продадим дом, я опять развернусь, будут деньги, построю тебе новый дом, – уговаривал Кирилл сводную сестру.
– А сейчас где жить? – спросила осторожно Агаша.
Страшно было остаться без большого родительского дома.
– Придется потеснить нашу дурищу. Иного пока выхода нет, – ответил Кирилл.
И Агаша опять согласилась со сводным братом. Решилась. Она продала дом и отдала все деньги Кириллу. Себе не оставила ни копейки, помнила, как во время перестройки её деньги на сберкнижке, что она получила за корову, стали ничем. А сейчас время неспокойное, пусть уж лучше Кирилл вложит эти деньги в дело.
Через полгода после продажи дома дела сводного брата пошли в гору, Кирилл вернул свои деньги, вновь построил себе большой дом. Хотел построить рядом небольшой домишко сводной сестре, но Агаша попросила небольшую квартирку в городе. Ей дома не надо. Кирилл согласился, уговорил Фелицию на один обмен, в результате которого квартира покойной тещи перешла Агаше. Кирилл оформил все документы на квартиру на сводную сестру, но сказал, что жить она будет с ними, нельзя же Жорку на мать бросить. Это устраивало и его жену, Фелицию Степановну. Она хоть и кривила брезгливо губы при "этой деревенщине", надменно отворачивалась, но где надо помалкивала. Еще бы! Ведь взамен её крохотной квартирки получала она гораздо больше. Кирилл их новый большой дом оформил на жену, она отныне владелица дома, а кроме того, Агаша ведь была бесплатная домработница и нянька, днем и ночью без выходных работала. Фелиция Степановна не вдавалась в денежные дела мужа, считала, что Агаша должна трудиться в её доме даром. Но Кирилл, помня, как эта женщина его выручила, платил ей небольшую зарплату. Что касается Агаши, ей ничего не надо было, кроме Жоры. Она очень любила мальчишку. Как привезли Фелицию Степановну из роддома, вручила она родственнице-домработнице ребенка, так и не интересовалась им. Парикмахерская, маникюр, педикюр и прочие спа-салоны. О втором ребенке даже и слышать не хотела. Зато появилось новое развлечение – это постоянные скандалы с мужем. Повод Фелиция всегда умела найти. Кирилл давно не любил жену, у него опять были многочисленные любовницы. Но с недавних пор Фелиция Степановна устраивала регулярные сцены ревности, потому что до нее дошли слухи, что у мужа уже появилась постоянная любовница, и ради неё собирается бросить жену. Главным аргументом в её претензиях был Жора.
– Ты хочешь чтобы сын без отца рос, – визжала матушка Жоры. – Подлец, негодяй! А еще смеешь говорить о втором ребенке, – она хватала испуганного её криком сына, начинала театрально плакать, приговаривая: – Смотри, сынок, помни, как плохо было твоей маме. И во все виноват твой отец.
Ребенок пугался, пытался вырваться из рук Фелиции Степановны. Агаша старалась огородить мальчика от матери, видя приближение скандала, пыталась увести куда-нибудь ребенка, уложить спать, но Фелиции Степановне было все равно, она налетала, хватала за руку, вытаскивала мальчишку из теплой постельки, будила, если тот спал на самом деле. Робкая Агаша молчала. Неудивительно, что Жора рос нервным, обидчивым мальчиком. Мать он не любил, отца видел редко. Его оплот спокойствия была домработница Агаша.
Так пробежало несколько лет.
– Все, не могу больше я жить с этой дурой, – как-то сказал Кирилл сводной сестре и ушел к другой женщине.
Он звал и Агашу в свой новый дом. Но как оставить Жору с матерью? Фелиция Степановна заявила, что ребенка муж не получит, любой суд будет на стороне матери. Как оставить Жору с Фелицией Степановной? Да она и покормить мальчишку забудет. Агаша осталась с Жорой. Отец сначала платил щедрые алименты бывшей жене, потом разошелся со второй женой, женился на молодой прожженной девице и резко ограничил денежные поступления. Никогда не работавшая Фелиция Степановна начала учиться считать денежки. И вот тут-то она случайно узнала, что Кирилл по-прежнему платит немного Агаше. Ярость обуяла мать Жоры.
– Кормлю её все годы, пою, одеваю, обуваю, квартиру мамину отдала, – возмущенно говорила она сама себе,– а ей еще и деньги, оказывается, платят. За что?
Сердце Фелиции Степановны кричало, что надо было отобрать эти деньги, надо вернуть и квартиру. Она узнала, что Агаша даже немного скопила деньжат: Кирилл ей на сберкнижку зарплату перечислял, Агаша была экономной, тратила на себя мало. Один из новых любовников матери посоветовал обвинить в воровстве Агашу, пусть платит за украденное, вот тогда придется домработнице раскошелиться, что было и сделано. У Фелиции Степановны срочно пропали дорогие украшения. Кроме Агаши в доме никого посторонних не было. Значит, она взяла их. Агаша плакала от обиды, но была готова отдать все свои сбережения, что у неё были, пусть и квартиру назад забирает Фелиция, лишь бы её не разлучали с Жорой. Не дал этого сделать Кирилл, которому Жора пожаловался, что мать обидела Агаше. Кирилл к тому времени построил себе очередной большой дом и решил забрать к себе Жору и Агашу. И забрал. Бывшей жене пригрозил, если не заткнется, то не получит от него и той суммы, что он регулярно перечислял на её счет. И насчет Агашиной квартиры и кражи сказал. Насмешливо так сказал Фелиции:
– Ты слюной-то не брызгай, а то найдутся твои драгоценности у твоего же любовничка. А уж если я их найду, а ты не сомневайся – я обязательно их найду, то я любовника твоего и посадить смогу. Молчи лучше, дурища.
И Фелиция Степановна примолкла.
Казалось, опять жизнь повернулась доброй стороной к Агаше. Они с Жорой жили в новом доме Кирилла. Хоть и чувствовала Агаша неприязнь молодой жены Кирилла и к ней, и к Жоре, но молчала, ради мальчика. Однако через полгода Кирилл погиб в автокатастрофе. Вот тут-то обе его жены развернулись: первая и третья. Кирилл не успел оставить завещания. По закону его наследниками были третья жена и сын Жора. Жора сразу стал нужен всем: и матушке, и мачехе. Молодая вдова фальшиво-ласково сообщила, что мальчик и Агаша могут жить с ней всегда, что она нашла человека, который будет вести все дела покойного Кирилла. Естественно, и Фелиция Степановна сразу воспылала сильными материнскими чувствами, подала в суд на третью жену Кирилла, требовала вернуть ей сына, процесс она выиграла, приехала с судебными приставами и забрала мальчика к себе. Агашу она согласилась оставить при условии, что та вернет ей мамину квартиру. Как ни тяжело было, но Агаша понимала: Кирилла больше нет, она в любой момент может остаться на улице, поэтому отказалась возвращать жилье. Фелиция Степановна тут же её выставила вон. Мать возвышенно объясняла Жоре, который ждал все свою нянюшку, что эта мерзкая деревенщина – плохая женщина, она отказалась вернуть Фелиции Степановне её квартиру – единственную память, что "осталась от любимой мамочки, бабушки Жоры". Агаша плакала, оставшись одна в крохотной квартирке, переживала, как теперь без неё будет жить мальчик. В то же время говорила спасибо покойному сводному брату, что оформил эту жилплощадь на нее, на Агашу. Это все, что осталось у Агаши от просторного отцовского дома. И еще немного денег. Та самая зарплата, что получала она от брата. Трудолюбивая женщина не тронула тех денег, устроилась на работу техничкой. Мыла подъезды. Платили смехотворно мало, но и Агаше надо было мало: немного еды и минимум одежды. Больше всего Агаше было жалко Жору. Она заменила мальчику мать, а теперь его отняли у неё. За ним следила теперь какая-то родственница Фелиции Степановны. Никому не нужен был больше Жора. А мальчишке было уже пятнадцать лет. Где уж проверить, с какой компанией он водит дружбу, как выполняет уроки, его и покормить порой забывали. Он шел к Агаше. Знал, что там всегда есть тарелка вкусного супа и макароны с сыром, которые подросток очень любил. Агаша все для него старалась сделать. Вот только повлиять на характер не могла. А парнишка начал подражать нахальному любовнику матери, который его порой не только обижал, но и бил. Да и гены стали проявляться материнские. Научился мальчишка изворачиваться, врать, добиваться своего любым путем, не всегда честным. На первое место в жизни он поставил деньги. Людей ни во что не ценил. Вот так и вырос мальчик Агаши злым, расчетливым, мстительным. Научился, как Фелиция Степановна использовать других, пользоваться физической силой, как любовник матери. Выросшего Жору стали побаиваться в доме. Прислуга уже не осмеливалась оставить его без обеда, он, не стесняясь бил любого в лицо, если что не нравилось, спрятал свои кулаки и любовничек матери, после того как Жора хорошо приложил его к стенке и пригрозил выкинуть из дома. Фелиция Степановна пыталась заступиться, но и на неё нашел управу Жора. Помогла последняя жена отца. Она стала первой женщиной в жизни Жоры, с ней он впервые попробовал наркотики, но сумел остановиться, она же вывела взрослого пасынка на деловых людей. Фелиция стала бояться сына, заискивать, больше деньгами покойного мужа она не осмеливалась распоряжаться, в восемнадцать лет Жора все взял в свои руки. Только от капиталов отца уже немного осталось. Надо самому было наживать деньги. И Жора это делал.
