Текст книги "Я выбираю счастье (СИ)"

Худенькая темноволосая женщина лихо ехала на скутере на приличной скорости. Станислав невольно засмотрелся на неё. Ветер взъерошил её короткие волосы, лицо озорно смеялось, казалось, женщина рада всему: каждому мгновению, каждому кустику у дороги, и она готова поделиться этой радостью с любым, кого увидит. Словно теплом обдало мужчину, когда та быстро проскочила мимо остановки, где стоял мужчина. «А ведь жизнь продолжается, идет своим чередом, и не такая уж она плохая!» – подумал Станислав, провожая взглядом незнакомку. Он весело махнул ей рукой, она тоже, даже обернулась. В результате женщина не заметила лежачего полицейского, что только вчера накатали дорожники, не снизила скорости и упала. Что там упала, она чуть ли не взлетела со скутера и с размаху шлепнулась на обочину. Скутер в одну сторону, она в другую. Испуганный Станислав побежал к ней. Женщина сидела уже на обочине, стонала и держалась за ногу. Ничего не говоря, мужчина поднял её, отнес к остановке, что была метрах в двадцати, усадил на скамейку. Красивое лицо незнакомки сморщилось страдальчески, она закусила губу и не заплакала.

– Больно? – спросил Станислав.

– Больно, – почти беззвучно ответила она, прерывисто дыша. – Очень больно.

– Где?

– Нога...

Зрачки удивительных зеленых глаз расширились от боли, неудивительно, что в первую минуту мужчина решил, что они абсолютно черные, как ночная мгла, лишь с краю у них более светлый ободок. Но вскоре, наверно, боль стала отступать, глаза залила зелень удивительного оттенка. И Станислав на минуту засмотрелся в глаза незнакомки: у её зеленых глаз был удивительный оттенок, не яркий, как у молодой травы, скорее они напоминали изжелта-зеленые листья кувшинок, к которым добавили самую малость коричневатого цвета.

– Да ты поплачь, – посоветовал мужчина, осторожно ощупывая её ногу. – Говорят, помогает.

– Я не умею плакать, – страдальчески ответила женщина, изогнув тонкие брови.

– Разучилась? – несколько иронично спросил мужчина.

– Нет, – искренне ответила она, – я просто не люблю и не хочу этого делать. Я раньше часто плакала...

– Ногой пошевелите.

Женщина пошевелила.

– Перелома не должно быть, – констатировал мужчина.

– Надежда Дмитриевна, Надежда Дмитриевна! – послышались взволнованные голоса. К месту происшествия бежали подростки.

– Вы учительница? – удивился мужчина.

Та смущенно кивнула головой.

– Надежда Дмитриевна, вы упали? – мальчишки обступили женщину.

Та виновато молчала.

– Вот что, парни, – приказал Станислав, – вы позаботьтесь о коне Надежды Дмитриевне, – он кивнул в сторону валяющегося скутера. – А я отвезу вашу учительницу в больницу. Надо все же проверить, нет ли переломов.

– Нет, – сказала женщина, – в больницу не надо. У меня все в порядке. Боль отступила.

Она встала, осторожно наступила на ногу, прислушиваясь к своим ощущениям, болезненно поморщилась и, прихрамывая, ушла с подростками. Станислав слышал, как она говорила:

– Я сдержала свое слово, сделала круг на скутере, теперь ваша очередь выполнить обещание.

– Мы обязательно придем на хор, – нестройно ответили мальчишки. – Мы будем выступать на конкурсе.

Кто-то из старшеклассников оседлал скутер и поехал к школе.

Станислав стоял и смотрел им вслед. Люди живут, спорят, катаются, падают. Какая хорошая жизнь. И она еще лучше оттого, что на свете есть женщины с красивыми глазами болотной зелени и без обручального кольца на безымянном пальце. Может, права мать, на свете много замечательных женщин, надо жениться, завести детей... Но где же тот, самый первый сынок? Как избавиться от неизвестности, от крика малыша, что снится по ночам и терзает сердце?

Ночью опять снился сын. Точнее, не сын, даже во сне мужчина ни разу не видел своего ребенка, только слышал. Станислав опять был возле дома Жоры, только не было Тимофея и омоновцев, рядом почему-то стояла Лиза. Она говорила:

– Да не дергайся ты, успокойся. Я надежно спрятала Сашулю. Моему мальчику ничто не грозит.

Но опять закричал ребенок, следом сразу же засмеялся Жора. Потом крик оборвался, и где-то сзади дома Жоры появилась женщина с удивительными зелеными глазами, она несла на руках ребенка, сына Станислава. Мальчик прижался к ней, спрятал свое личико. Женщина оглянулась, никого не увидела, она как-то пробежала сквозь мощную ограду и быстро скрылась среди густых сосен, которых еще не коснулся пожар. Казалось, лес её принял и укрыл. Лиза тихо сказала Станиславу: "Вот видишь, мой мальчик спасен, поэтому я теперь могу уничтожить Жору, чтобы он никогда не угрожал Саше". Бывшая жена пошла в дом Жоры. Станислав знал, что дом вспыхнет сейчас, взорвется, это сделает Лиза. Мужчине хотелось бежать за незнакомкой, что унесла его сына, но нельзя было уйти от дома Жоры. Там была Лиза. В голове быстро мелькнула мысль: "Я ведь знаю имя незнакомки – Надежда Дмитриевна. Она учительница. Я после найду её, а сейчас надо Лизе помочь уничтожить Жору". Он бросился за Лизой, но дом уже заполыхал, раздались взрывы. Сон оборвался...

Проснувшись, мужчина подумал, как сплелись во сне действительное и желаемое, реальное и предполагаемое. Но всему есть простое объяснение: мысль о сыне всегда живет в душе, она срослась с нею, а незнакомка тоже существует, и она очень понравилась мужчине. Хотелось её увидеть...

И Станислав нашел свою незнакомку ровно через неделю.

Вторая встреча.

Второй раз Станислав встретился с незнакомкой на дне рождения жены Тимофея. Его Марине исполнялось тридцать лет. Отмечали в ресторане. Тимофей очень просил друга прийти.

– Обязательно приходи, Стась, – уговаривал он. – А то у Маринки только бабское окружение. Каково мне одному? Привяжутся: мужчина, а мужчина, вина налейте, мужчина, а мужчина, потанцуйте...

– Ну потанцуешь, ну вина нальешь, мужчина... Это разве плохо быть среди женского цветника? – осведомился Станислав.

– Это совсем не цветник, это учительницы, – сердито отвечал друг. – Я их с детства боюсь.

– Как же ты тогда на своей Маринке женился? Не испугался?

– Испугался, – шутил Тимка. – Поэтому и женился. Она же мне приказала: "Встать! Шагом марш в загс!" Я и пошел. Привык слушаться учителей. А сегодня целая куча их будет. Ох, и трудно мне придется. Приходи, Стась. Помоги другу. Посочувствуй.

– Да брось ты прибедняться, – не соглашался друг. – Моя мать тоже учительница. У нас всегда учителя собирались. Это очень веселые люди. Знаешь, какие анекдоты рассказывают.

– Вот и приходи, раз тебе такое общество нравится, – в тон ответил друг. – Повеселись. Кстати, Тарас Петрович тоже будет. О рыбалке договоримся. Мы давно никуда не ездили. Помнишь, еще отцы наши живы были... Возьмут нас, мы закатимся дня на три куда-нибудь. Надо нам почаще совершать наши походы за рыбой. Давно нигде вместе не были. Тарас Петрович обижается, говорит, забыли старика.

– Да какой он старик! Мужчина в полном расцвете сил, – не согласился Станислав. – Жена красавица! И пост в городе у него не последний. Учитель бывший, между прочим...

Тарас Петрович Авдеев, старый друг родителей Тимофея и Станислава, уже несколько лет возглавлял городской комитет образования в Гр-ке.

– Ладно, я обязательно приду, – пообещал Станислав и пришел в ресторан почти без опоздания.

Он поздравил виновницу торжества, поздоровался с другом, тот его быстро усадил рядом. Учительницы, было, налетели на него, но Маринка приказала:

– Дайте Стаське сначала поесть, он вечно голодный. Потом будете с ним танцевать все по очереди. Тимка, налей нам все шампанского.

Тимофей с обреченным видом пошел наполнять бокалы, а Станислав, в самом деле, хотел есть и приналег на закуски. Женщины весело выпили по фужеру, опять заговорили о своем, о девичьем. Станислав с удовольствием разглядывал компанию Маринки. Вот тут-то он вновь увидел свою незнакомку и сначала не узнал. Она уже не хромала, короткие волосы не стояли озорным ершиком от ветра и падения, а были аккуратно уложены, женщина была центром внимания и без конца весело хохотала. Этим она и привлекла внимание Станислава. Он даже решил приударить за ней и стал расспрашивать Тимку, кто такая. Учительницу звали Надеждой Дмитриевной. Преподавала она в самой большой школе города, где работала жена Тимофея, вела музыку и художественный кружок. Учительницы, как и предсказывал Тимофей, без конца заставляли мужчин налить им сначала шампанского, потом заявили, что градус можно и повысить, Тимка плеснул в из рюмки коньяку, они бодренько выпили очередную стопочку за именинницу, потом за её мужа и дочку и начали говорить о школе.

– Ну, все, – сказал Тимка. – Они весь вечер будут трепаться про школу, при этом постоянно напоминать: ну что мы все об учениках и об учениках, давайте говорить о любви.

Только он это сказал, как худенькая учительница с аккуратно уложенными темными волосами весело тряхнула головой и воскликнула:

– Ну что мы все о школе и о школе говорим? Давайте лучше, девочки, побеседуем о любви.

Волосы её взметнулись и на секунду встали ершиком. Вот только в этот момент Станислав узнал её. Да это же незнакомка со скутера!

– Давайте, – зашумели женщины. – Вот ты, Надюш, почему до сих пор не замужем? Такая интересная и одинокая.

– Вы забыли, девочки: у меня двое детей. Кому я нужна? – женщина быстро провела рукой по своим темным волосам, приглаживая их.

– Так, – машинально отметил Станислав, что сидел рядом с другом в отдалении, – у неё двое детей и не замужем. Почему?

– Ты и с детьми любого очаруешь, – сказала Маринка. – Как за тобой наш физрук Гога Чупринидзе ухлестывал, кстати, я его тоже позвала, но наверно, он струсил, испугался...

– Как испугался? Чего? – спросила худенькая учительница в очках. – Разве наш мужественный красавец Гога пуглив?

– Детей моих испугался, – тут же весело ответила незнакомка.– Больше наш Гога ничего не боится.

– Нет, – не согласилась Маринка, – он и на детей был согласен, лишь бы ты, Надюш, на него благосклоннее посмотрела.

– Девочки, – весело смеялась зеленоглазая Надюша, – Георгий Чупринидзе – герой не моего романа. И даже не Наташкиного, – веселая женщина кивнула в сторону хмурой, не очень красивой блондинки с идеальной фигурой, – хоть Наташка сама ничего не имеет против романа с нашим Чупринидзиком. Но я с полной ответственностью заявляю: он больше нашей Людмиле Яновне Куновой подойдет. Оба ходят с постными важными, пардон, мордами и говорят фальшивыми голосами возвышенные глупости. Я же люблю умную правду, таинственность и романтизм, на худой конец просторечия. Но только не их речи, – женщина скорчила страдальческую физиономию. – Говорят оба, как в наших дурацких сериалах.

– Да ты так никогда замуж не выйдешь, – ехидно заметила хмурая блондинка, Наталия Георгиевна. – Тебе то рост не тот, то возраст, то размер... э-э-э... – блондинка замялась, – размер носа не устраивает, а теперь еще и голос не подходит. Ты просто убежденная холостячка.

– Словом, учительница, – тихо шепнул на ухо другу Тимофей. – Принципиально против брака.

– Надюш, – не поняла худенькая учительница в очках, – у нашего Чупринидзе нос совсем небольшой. Чем он тебя не устроил?

Многие женщины в ответ захохотали. Надя ответила:

– Зоенька, в том и беда, что небольшой, – она озорно глянула в сторону мужчин и произнесла: – Мне бы большой лучше.

Смех усилился.

– Что вы хохочете? – недоумевала Зоенька.

Надежда что-то прошептала ей на ухо. Зоенька густо покраснела. Тимофей тихо, но возмущенно пояснил другу:

– Да моя Маринка вчера тоже все хохотала. В каком-то журнале своем бабском они прочитали, чем длиннее нос у мужика, тем у него больше... ну сам понимаешь что...

– Чего? – не сразу не понял Станислав.

– Пошли, лучше перекурим. Что-то Авдеева нет, – предложил друг.

Когда они вернулись, Надя по-прежнему была в центре внимания.

– Нет, подружки, вы неправы, – продолжала она свой женский разговор. – Я скажу вам честно, девочки, я очень хочу замуж.

– Ага, – вредным тоном поддакнула блондинка, она уже не была хмурой. – Только, чтобы твой избранник "не пил, не курил, чтоб цветы всегда дарил, никогда не изменял, тещу мамой называл..."

– Да что ты? Где же такого взять? Я, девочки, я... да я готова за первого встречного выйти. Лишь бы позвал кто-нибудь. Так никто не зовет. Ну честное слово, – Надежда выпалила якобы откровенное признание и замолчала.

– А Чупринидзе? – напомнила Маринка.

– А Чупринидзе мне не предлагал в жены, только на секс намекал. А я девушка принципиальная: детей моих сначала полюби...А секс после...

Учителя засмеялись от неожиданного рассуждения – сначала детей люби, а потом только секс.

– Говорю же, останешься на всю жизнь без мужа,– повторила блондинка.

– Нет, Натуська. Я очень надеюсь: когда-нибудь да выйду. Только не за Гошку Чупринидзе. Того, если хочешь себе оставь. А я сейчас прямо выберу первого входящего в наш зал и займусь им. Заставлю жениться на мне. Про детей пока говорить не буду.

– Почему?

– Пусть это будет ему приятным сюрпризом. Корова с теленком ценится дороже. А уж с двумя...

Все захохотали. В зал тем временем входил припоздавший Тарас Петрович Авдеев, немолодой, высокий интересный мужчина лет пятидесяти пяти. Его жена Бела Андреевна, кругленькая полная женщина, работала медсестрой в центральной городской больнице и была подругой матери Станислава, и сейчас она шла под руку вместе с мужем. Все весело глядели на Надежду. Но Надежду это не смутило. Она встала, направились, было, к Тарасу Андреевичу, но Станислав, зная довольно-таки ревнивый характер его супруги, что была на пятнадцать лет моложе своего мужа, перехватил Надежду, не дав ей приблизиться к Авдеевым.

– Прошу вас, таинственная незнакомка, не отказать мне в танце. Вы мне должны, – сказал он, преградив ей путь к семейной паре.

Это вызвало очередной взрыв смеха, одобрительный, надо сказать.

– Надь! Стаська лучше, – это крикнула Маринка. – Лови его!

– Вы кто? – Надежда прищурилась. – Вот черт! Очки не взяла. Ведь видела, что сидит с нами какой-то мужчина. Интересный, к тому же.

Станислав мог поклясться – притворяется. Хорошо она видит. Но она так натурально щурилась, делая подслеповатые глазки, что он слегка засомневался. Надежда засмеялась:

– Да узнала я вас, узнала. Вы – мой спаситель. На руках меня носили. Я готова платить по счетам.

– Значит, танец мой?

– Идемте, – она протянула ему руку.

Станислав любил танцевать. А Надежда умела это, чувствовалось, она занималась танцами. И они с Надеждой сбацали что-то от души под приятную живую музыку. Танго не танго, но он крутил женщину, вертел, пару раз подкинул, она чувствовала все его движения, угадывала. Им от души аплодировали все, находящиеся в ресторане. Надежда насмешливо шепнула мужчине:

– Жаль, но не выполнили последнего движения для окончательного завершения образа нашего танца.

– Какого? – не понял мужчина.

– Вам надо было протащить меня между ног, – подмигнула она. – Тогда бы все попадали.

Но своего адреса и телефона Станиславу Надежда не дала. Сказала:

– Вы что? Зачем вам мой телефон? У меня двое детей, – и уехала с некрасивой блондинкой на такси довольно-таки рано, в восемь часов вечера.

– Я люблю детей, – крикнул Станислав вслед.

– Я рада, – или это ему показалось, или эти слова прозвучали из машины.

Решающая встреча.

Только через две недели мужчины вырвались на рыбалку.

Погода этой осенью баловала жителей Гр-ка. Хоть и был уже конец октября, ночные температуры не опускались ниже десяти градусов, днем солнышко прогревало воздух до пятнадцати градусов. И абсолютное безветрие. Удивительным стоял лес. Все листья давно сменили цветовую гамму с зеленого на ярко-желтый, а упасть с деревьев забыли. Вот и радовались жители Гр-ка левитановским краскам в природе. Грех было не воспользоваться такой погодой, все напоминал друзьям Станислав, и не закатиться суток на трое на природу, на рыбалку. Но Тимку и Тараса Петровича жены отпустили лишь через выходные, и то на два дня.

Рыбалка удалась на славу. Мужчины отдохнули от житейской суеты, надышались речным воздухом, наговорились и водочки попили совсем не чуток. А сколько мужских разговоров было. Станислав все пытался расспросить про Надежду, но Тарас Петрович отмахнулся, не знаю, мол, я всех учительниц в округе. Тимка тоже уклонился от этого разговора. "Не интересуюсь учительницами", – заявил он, но подтвердил, что двух пацанят растит женщина, одна, помогает ей только бабушка.

– А отец-то помогает? – спросил Станислав.

– Знать бы еще, кто этот отец, – отозвался Тимофей. – Маринка говорила, что Надежда – мать-одиночка. Отцами своих детей не интересуется, смеется, что их никогда и не было.

– Мать-одиночка, – почему-то повторил Тарас Петрович, а потом добавил. – Вот оно как получается... А я и не знал... Вообще-то хорошая женщина Надежда. Коли не боишься, Стаська, наличия детишек, то попробуй, глядишь и приведешь Эле сразу парочку внуков. Она давно о них мечтает.

– И попробую, – пообещал Станислав. – По душе пришлась мне эта женщина. А детей я люблю.

В воскресенье мужчины свернули рыбалку и потащили домой каждый по полмешка рыбы.

– Моя Белочка сказала, что выгонит меня, если я привезу больше пяти штук рыбин, – озабоченно говорил Тарас Петрович, укладывая свою добычу в багажник машины Станислава.

– Моя Маринка проще сделает, переберет всю рыбку, бросит себе в холодильник штук десять покрупнее, остальное раздаст своим училкам, – улыбнулся Тимофей. – Мне все они пожелают отменного здоровья.

– А мне мама скажет, чисть сам, а потом сам и ешь, – прокомментировал Станислав. – Я, пожалуй, засолю рыбешку. Для этого чистить необязательно. Потом завялю. С пивком хорошо пойдет.

– Стаська, – строго сказал Тарас Петрович, – тебе надо жениться. Тогда угроза чистить рыбу больше не будет висеть над твоей головой. Да и сколько можно жить одному? Пора семью, детей заводить. Вон у Тимки какая замечательная дочка по дому бегает.

– Манюнька моя умница, как приду домой, а она катится колобочком ко мне: папа пришел, папочка, обнимет руками за шею, прижимается, целует, – тепло улыбнулся друг. – Стаська, у тебя такая же может быть...

Он резко замолчал, вспомнив о пропавшем сыне Станислава.

– Ничего, ребята, прорвемся, – натянуто улыбнулся мужчина и завел мотор. – Все еще у меня будет... И сыновья и дочки...

Большой дом Авдеевых стоял на окраине города. Поэтому сначала решили отвезти домой Тараса Петровича. Когда подъехали, Тимофей с удивлением увидел у ворот дома свою старую машину.

– Маринка! – недоуменно сказал он.

– Наверно, у нас гости, – предположил Тарас Петрович. – Пойдем, ребятки, зайдем.

Он распахнул калитку. Навстречу с радостным криком к Тимофею подбежала пятилетняя дочка, гулявшая во дворе. Она бросилась обнимать отца.

– Папа, папочка! Папа приехал! – звучал её радостный голосок.

– А что вы с мамой тут делаете? – спросил Тимофей.

– Мама там, у бабушки Белочки, они говорят, – сообщила дочка. – Там еще бабушка Эля приехала.

– Может, моя Бела прихворнула тут без меня? – встревоженно предположил Тарас Петрович и поспешил в дом.