Текст книги "Приворотное зелье на единственную (СИ)"
Автор книги: Ольга Бондаренко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)
– Алина! Я вижу вас с маленькими детьми на руках. Вы такая усталая, измотанная, как я сегодня, и очень-очень счастливая.
– Да, я уже говорила, что у меня две дочки, – отозвалась Алина. – Они и есть мое счастье. И еще я очень люблю мою племянницу Инну, дочку брата. Это еще одна причина, почему мы сюда приехали с тетушкой. Соскучились по девочке.
– Нет, – зеленые глаза Лизы задумчиво смотрели вдаль. – Я вижу совсем другое. С вами рядом девочка и мальчик. От любимого человека. Женщины вашего рода умеют рожать поздно. Как я.
Лиза не стала говорить, что отец будущих детей Алины – Валентин Орлов. Слишком много спуталось там нитей. Но когда-нибудь умная Эфира их все распутает, и любящие сердца соединятся. Лиза опять осмелилась и хотела заглянуть в далекое мироздание, чтобы точно узнать, когда придет счастье к зеленоглазой Алине. Но не смогла. Сразу, словно по сигналу, проснулись и расплакались двойняшки.
– Лиза, не надо смотреть в мироздание, – сказала Алина, подойдя к малышкам и проводя над коляской руками, словно что-то убирая. Девочки перестали плакать. – Вы счастливая мать. Вам это запрещено.
– Я не смотрю, – ответила Лиза, взяв на руки Леночку, Люба поспешила взять Людочку. Маленькая Лизонька весело гулила в своей коляске. – Это само мироздание на меня смотрит. Моя бабушка Нюша. Это она про вас говорит. Знаете, у меня такое впечатление, что я вас знала давным-давно, и у нас есть общие родственники. Простите, как ваша фамилия?
– Королева.
– А девичья?
– Соколовская, как и у Жени, моего брата.
– А я Соколова была до замужества. Немного не сошлось.
– Я немного знаю историю своего рода, – оживилась Алина. – Мой отец имел дворянские корни, он был из знатного польского рода Орел-Соколовских, но сам родился в Белоруссии.
– К сожалению, – ответила Лиза, – я ничего не слышала об этом роде. А про своих предков знаю крайне мало. Бабушка Нюша говорила, что её покойный отец был военным медиком, хирургом, Евгений Андреевич Соколов. Русский по национальности. Больше ничего не знаю. Жаль!
– Жаль и мне, – отозвалась Алина. – Мне всегда хотелось иметь сестру.
Женщины долго говорили, но общих родственников так и не нашли.
Мужчины же решили вопрос купли-продажи. Дом Годеонов решил купить, несмотря на возражения зятя. Выход нашел: он продаст городской коттедж Михаила и Кристы и купит этот недостроенный дом.
– Вы же с Любой все равно не будете жить в том коттедже, – сказал он.
– Ни за что, – подтвердил Михаил. – Я даже подходить к нему не буду. Там дух Облонских витает.
Они расстались друзьями. Алина обещала перед отъездом еще раз навестить Лизу и привезти свою тетушку.
Через два дня возле дома Годеоновых остановилось такси. Это была Алина. Рядом с ней в машине были три очаровательные девочки, две абсолютно непохожие между собой: спокойная голубоглазая Еленочка с толстыми светлыми длинными косами, озорная коротко подстриженная черноволосая и черноглазая Ирина – дочери Алины, и хрупкая изящная Инна, племянница. Ирина и Инна были похожи. Но больше всех на Алину была похожа племянница – Инна. Приехала и тетя Алины – Софья Ивановна.
– Да, – сказала тетушка, познакомившись с Лизой, вышедшей их встретить, – сходство необычайное. Как две сестры. Особенно глаза. К тому же вы, Лиза, Алина сказала, умеете видеть мироздание, умеете лечить людей. Подобными способностями обладают женщины нашего рода – рода Орел-Соколовских.
– Вы, тетя Лиза, тоже ведьма, – тут же влезла в разговор черноглазая Ирина, – как бабушка с мамой.
– Ира! – укоризненно воскликнула Алина.
– Да какая ведьма, просто помогала людям, лечила, – улыбнулась Лиза. – Травы немного знаю.
В это время в соседней комнате отчаянно заплакали близняшки. Слышен был голос Любы. Но она никак не могла их успокоить.
– Извините, беспокойные у меня детишки, – Лиза поспешила к детям.
– Можно я с вами, – встала Софья Ивановна.
– Можно, – несколько растерялась Лиза.
– Я не сделаю им ничего плохого, – успокоительно проговорила Софья. – Я просто посмотрю: почему они так плачут. Вы разрешите? Я тоже немного умею лечить. Знаю несколько заговоров.
И Лиза разрешила. Она, измотанная бессонными ночами, сама мечтала о какой-нибудь колдунье, которая могла бы помочь её детям, которые временами отчаянно ударялись в рев, и ничто не могло их успокоить. Сколько раз сама Лиза шептала над деревенскими ребятишками, заговаривала то грыжу, то лечила от испуга, то сглаз снимала. И помогало! Спокойнее становились малыши. А своим детям она не могла такого сделать. Не получалось. Вот и плакали в очередной раз малышки.
Софья ласково улыбнулась малышкам.
– А кто тут так громко плачет? – спросила она, подходя к кроватке и мягко отстраняя Любу.
Как ни странно, при звуке её негромкого голоса малышки замолчали. А маленькая Лиза забеспокоилась. Люба удивилась, поспешила взять дочку на руки. Софья всмотрелась в маленькие личики близняшек:
– Лиза, – сказала она. – Твои дети боятся мироздания. Они обычные. У них нет твоих способностей.
– Это и хорошо, – откликнулась Лиза.
– Закрой окончательно путь в мироздание. Призови в покровители дочкам Деву Марию, повесь её образок над кроватью. И все будет в порядке. Божья Матерь будет охранять покой твоих девочек.
– А хочешь, я закрою путь в мироздание? – в дверях стояла Алина.
– Но как? У тебя же семья, дети? – растерялась Лиза. – Тебе тоже нельзя колдовать.
– Мне хуже не будет, – ответила Алина. – Зато не будут больше бояться маленькие сердечки твоих малышек, что мама от них уйдет.
Но она не успела ничего сделать. В дверь робко заглянули белокурая Еленочка и хрупкая Инна. Лиза приветливо им улыбнулась. Девочки несмело подошли к взрослым, Еленочка прижалась к матери, Инна подошла к бабушке Соне. Алина и Софья Ивановна ободряюще улыбнулись. Девочки осмелились, подошли к кроватке, Еленочка ласково взяла за руку одну малышку, Инна – другую.
– Какие вы маленькие, – сказала Еленочка.
– Какие хорошенькие, – восхищенно добавила Инночка.
– Вы ничего не бойтесь, спите тихо, – говорила белокурая девочка, – а плакать совсем не надо. Я раньше тоже плакала без мамы, боялась, что она уйдет от меня. А теперь не боюсь. Ваша мама от вас не уйдет никуда. Как и моя мама. Она всегда со мной. И у вас такая же добрая мама.
– Ваша мама такая же хорошая, как и моя, – продолжила зеленоглазая Инна. – Она вас очень любит.
Алина, грустно улыбаясь, кивала головой. И Лиза видела, как окончательно закрывается от нее древнее мироздание... Но тут в комнату ворвалась младшая Ирина, следом за ней катилась колобком Нюся.
– Я тоже хочу покачать девочек, – закричала Ирина. – Я тоже буду колдовать, как Ленка. Колдуй баба, колдуй дед, заколдованный билет. Мам, можно?
– Ира! – Алина укоризненно качала головой. – Ты испугала детей.
– Нет, не испугала, – возразила Ирина. – Девочки смеются.
И, правда, малышки улыбались. Только маленькая Лизонька на руках Любы была серьезной, настороженно смотрела своими большими янтарными лазами на незнакомых людей.
– А это кто такой серьезный у мамы на ручках? – Софья Ивановна улыбнулась девочке и её маме. – У кого такие чудесные глазки?
Алина и тетушка переглянулись, словно обменялись мыслями. И Люба с удивлением обнаружила, что её маленькая дочка уже смеется, глядя на этих загадочных женщин. А Лиза успела услышать обрывки их мыслей о маленькой Лизоньке:
– Наша? – смотрела Алина.
– Наша, – отвечала Софья Ивановна. – мироздание само все решает. Просто надо его слушаться...
Дальше ничего не удалось понять. Да и Лиза не стремилась. Она уже давно знала, что все её способности отойдут маленькой Лизоньке. Бабушка Нюша это во сне сказала Мишке. А он про этот странный сон рассказал своей маленькой мамочке. И связь между ней, Лизой, и этими женщинами есть!
– Тетя Лиза, – Ирина подбежала к женщине. – А можно я буду крестной у твоих дочек. У меня нет младшей сестрички. Только старшие. Ленка с Инкой. И то они вечно от меня прячутся. Я буду о ваших девочках заботиться. Я прошу-прошу маму купить мне сестричку. Вот она меня к Инке привезла, а Инка больше с Ленкой дружит. Мне сразу с двумя приходится драться...
– Ира, уймись, – засмеялась бабушка Соня.
– А ведь мы еще не крестили девочек, – ответила Лиза. – Так, Люба?
– Так, – ответила женщина, любуясь живой черноглазой Ириной.
Лиза не знала почему, откуда это появилось, но стать крестными её девочкам должны Еленочка и Инна. Как отказать Ирине? Но внимание Ирины уже привлекла маленькая Лиза:
– Ой, какая красивенькая! – затарахтела черноглазая Ирина. – Лучше я у этой девочки буду крестной, у Лизоньки. Она такая хорошенькая, волосы, как огонек, горят. Она меня любит. Смотри, мам, Лизонька тянет ко мне руки. Тетя Люба, дайте мне её подержать. Я не уроню. Я на диван сяду, а вы мне дайте её подержать. Я могу быть очень ответственной. Так мой папа говорит. Ну, мам, скажи.
Люба засмеялась и дала Ирине подержать младшую дочку. Ирина чинно уселась на диван, взяла девочку на руки. Тут же рядом уселась Нюся и привалилась под бок Ирине, старшая дочка Любы просто влюбилась в черноглазую озорницу Ирину.
– Теть Люб, а твоя девочка тоже будет ведьмой, – заявила Ирина, – доброй ведьмой. Смотри, у неё родинка между пальчиками, как у мамы с бабушкой, как у Ленки с Инкой.
Алина вздрогнула и сжала руку. Софья Ивановна присела рядом с Ириной:
– Ирочка, мы же договаривались, что ты не будешь болтать всякой ерунды, – сказала она.
– Бабуль, но это так интересно и весело. Вы всегда смеетесь над моими выдумками.
– У кого же я еще видела такую родинку? – вспоминала Люба. – Вспомнила! У Элки! Моей подруги! Но она точно не колдунья!
Девочек окрестили через два дня. Заодно крестили и Нюсю, и маленькую Лизавету. Изы не было в городе, она больше не работала в "Империи". Изабелла вышла замуж за друга Михаила и жила на севере, продолжая бизнес Михаила. Поэтому крестной маленькой Лизы предложили стать Ирине, чем девочка была очень довольна. Но Алина засомневалась в правильности этого решения.
– Люба! Лиза! Мне очень приятно. И девочки очень довольны. Но мы же уедем отсюда через три дня, и брат мой собирается перебираться в другие места, – говорила она в ответ на приглашение стать крестными. – И вряд ли часто будем приезжать сюда. Найдите местных крестных.
– Нет, – ответила Лиза. – Пусть ваши девочки будут крестными нашим малышкам. При Еленочке и Инне девочки не плачут, при Ирине смеются.
– А Ирина нашей Лизе будет крестной, – продолжил Михаил, которому очень понравилась озорная Ирина. – Чтобы было все по справедливости.
– Соглашайся, Алька, – сказал Орлов, который был тоже здесь. – Я всегда передам от тебя подарок вашим крестницам. Ты знаешь, я мотаюсь по всему миру. И кроме того, моя корпорация устанавливает деловые отношения с "Империей"
И Алина тут же согласилась. А Люба подумала:
– Боже мой, как они любят друг друга, Эта Алина и Орлов. Почему же они тогда не вместе?
А вот с крестной для Нюси проблемы не было. Крестной могла быть только Вероника. Она помогала Любе во время беременности, она забирала девочку из роддома вместе с её мамой, на руках до машины новорожденную Нюсю нес Никита Колечкин.
Михаил, услышав, что Алина живет в А-ке, вспомнил про Кешку, про Дмитрия Королева. Каково было его удивление, когда выяснилось, что Алина и есть та самая жена Королева, что не верила в мнимую смерть Пикунова, и она же дала совет Михаилу ехать назад в П-в, где его ждала Люба. "Но почему эта Алина с Орловым, а не с Дмитрием!" – задал себе вопрос Михаил. Алину он не решился спросить. Видел одно: эта женщина любит Орлова.
Лиза вышла проводить новых знакомых, за ними пришло такси. Софья Ивановна ободряюще улыбнулась Лизе и тихо сказала:
– Я поправила охранные кольца. Успокоятся твои малышки. Расти детей спокойно. Никакое зло их не коснется. Твои способности при тебе. Знай и это! Но пользуйся ими сама, как считаешь нужным.
Вздрогнула Лиза. Откуда может знать чужая женщина тайну охранных колец, что хранилась в генетической памяти самой Лизы. Одно следовало из этого: из одного они рода, из рода, которому покровительствуют Луна и Солнце и малышка Эфира. Лиза помахала вслед такси рукой и задумчиво поглядела на свою родинку между пальцами. У бабушки Нюши тоже была такая.
На крестины собрались все друзья Миши и Любы, а теперь еще Лизы и Родиона Прокопьевича. В первую очередь, из-за Нюси, всеобщей любимицы. В этот день в большом доме Родиона Прокопьевича появились все, кто опекал Любу во время беременности и помогал ей: соседка Нина, Вера с Никитой, Майка с мужем генералом Рычаговым, Андриана, Нана с мужем-фермером. Нана с мужем опаздывали, приехали последними, уже в церковь. Они тихо зашли, кивнули головой в знак приветствия. В церкви уже шел вовсю обряд крещения. Нана тихо прошла и остановилась чуть в стороне. Женщина глянула на маленьких крестных мам, ахнула и покрылась бледностью, увидев строгую белокурую Еленочку.
– Боже мой, – прошептала она Андриане, подойдя сзади. – Это же вылитая наша Лейсе, моя маленькая умершая сестричка Лейсе. Такие же голубые глаза, такие же светлые волосы. Глаза только зрячие, и так же смотрят в душу.
– Я тоже об этом думала, – тихо ответила Андриана. – Но эту девочку зовут Лена. Она из А-ка. Посмотри на её мать. Стоит сзади трех девочек, что держат детей на руках.
– Боже мой, – Нана даже перекрестилась. – Я думала, это Лиза стоит. Что же это такое?
Еленочка строго посмотрела на пришедшую позже всех тетю. Она беспокоила девочку какими-то странными мыслями, словно знала её давным-давно и очень-очень любила. А девочка не могла отвлекаться. Ведь Еленочке доверили держать маленькую девочку. Тоже Леночку. Было так трудно. А тетя смотрит на Еленочку, и слезы текут и текут из её глаз. Ирка же, которая держала Лизаньку и была поэтому тоже серьезной, увидев непонятные слезы опоздавшей тети, заявила громко и очень серьезно на всю церковь:
– Тетя, надо радоваться, а не плакать. Теперь за девочками сам Боженька и его мама Дева Мария будут приглядывать и охранять их. Зачем плакать? Радоваться надо. Правильно я говорю, батюшка?
Все заулыбались. Священник, пряча улыбку, кивнул головой.
– Правильно!
Алина тоже слышала разговор Наны и Андрианы, но не стала отвлекаться. Она все поглядывала на стоящего в дверях Валентина Орлова и мечтала, чтобы с ним она когда-нибудь тоже крестила детей. Их детей. Но она жена другого человека. Дмитрия Королева. Да, много нитей перепуталось в их судьбе....
После крестин Алина расспросила Нану о Лейсе. Поняла из рассказа, что умершая слепая девушка была провидицей и тоже умела лечить людей, умела забирать чужую боль, не только физическую, но и душевную. "Нет, – грустно констатировала Алина, – в роду Орел-Соколовских не было людей с такими способностями, никто не умел заглядывать в будущее". И фамилия у слепой девушки была совсем незнакомая – Котакова Лейсе Андроновна звали её. Была она родом из одной южной республики. Нана пыталась вспомнить историю своего рода, но мать её рано умерла, была она из детдома, а про папиных предков Нана немного знала, вспомнила, что прадедушка Арденн был врачом, что его жена была русская женщина – Екатерина Тургенева, вдова офицера Тургенева, умершего в годы гражданской войны. Нет, Орел-Соколовских и Соколовых не было в их роду. А как же удивительное сходство Еленочки и Лейсе? Кто же его знает, какая тут игра природы. Но вот родинка между пальцами... Была она у Лейсе? Была. У неё и еще дочери брата – Тейсы. Но Тейса еще маленькая.
Через два дня оформили документы купли-продажи дома, и Орлов уехал из Соткино. Не появлялась там больше и Алина. Она уехала вскоре из П-ва с детьми и тетушкой. Обещала писать и звонить. Но Лиза так и не дождалась ни единой весточки от неё. Вскоре и Евгений Соколовский с семьей покинул П-в. Однако иногда появлялся Орлов и передавал подарки крестницам от Алины и девочек.
Михаил и Люба после оформления всех документов занялись внутренней отделкой дома. И уже осенью они с детьми переселились в новый большой дом. Так вот этот дом и не нравился портрету, или портрет не нравился хозяйке. А может, и не только хозяйке! Взял и упал без причины со стены.
Портрет княгини Ольги убрали, он несколько месяцев лежал в кладовке, пока в очередной раз ночью не упал с полки со страшным грохотом. "Сам упал! – сердито сказала Люба мужу. – Опять! Ты представляешь? Сам. И ночью! Прямо полтергейст какой-то! Этот портрет надо убрать из дома. Он меня не любит. Я его боюсь уже. Ну, на стене его прикрепили плохо, может быть. Поэтому он и упал. Но в кладовке портрет лежал на полке. Что его оттуда свалило?" Михаил засмеялся и обещал заняться портретом. А кот Буржуй уже несколько дней сидел в кресле и без конца облизывал припухшую лапу. Он не мог сказать хозяйке, почему у него болит лапа. А так больно, когда на тебя падает большая рама... И уже второй раз. Кот тоже не любил портрет.
Конечно, это не дело, что такой дорогой портрет пылился в темном маленьком помещении. И с обоюдного согласия супругов картину продали. Полотно купил Орлов Валентин, у которого были с Годеоновым совместные дела.
Работы художника Симонова всегда были очень дорогими. Но Михаил никогда не хотел, чтобы в его доме было что-то от Облонских. Да и Люба упорно твердила, что на портрете не её мать, что отец утверждал, что это сестра матери. Этим ребусом, в конце концов, занялся Годеонов. И когда он выяснил, что девочка Люба не рождалась в П-ве, ни в одном из роддомов не было соответствующих документов, Люба сама во всем призналась.
– Не надо было ворошить прошлое, – сказала она Родиону Прокопьевичу. – Я и так все знаю. Давно. Да, Ольга Кубикова работала в семье Облонских, но я ей не родная дочь. Меня родила старшая сестра мамы, Любой её звали. Как и меня. Она умерла родами. А мой приемный папа, Андрей Кубиков, как узнал это, приказал маме взять меня. Он очень любил меня. Роднее человека не было. Я точно знаю, что моя родная мама Любовь Арсеньева никогда не работала у покойного Эдуарда Облонского, даже не видела его. Она вообще жила в З-жье, я там родилась. Хотя во всех моих документах написано, что я родилась в П-ве. Эти документы появились после удочерения. А приемная моя мать Ольга была бесплодна. Но папа её очень любил, все прощал...
Годеонов смотрел на Любу и не знал: верить или нет.
– Правду говорит Люба, – вдруг тихо сказала Лиза, не спуская глаз с трех маленьких девочек, которым недавно исполнилось уже по три годика. – Я помню, как плакала её мать, Ольга, приходя к нашей бабе Нюше, просила травок дать от бесплодия. Уж очень ей хотелось родить своих деток. Врачи ничем не могли помочь. А бабушка ответила: мол, сама виновата, сделала аборт от Эдуарда, расплачивайся за это.
– ...Так у Облонских одни ненормальные рождаются, – оправдывалась Ольга. – Зачем еще одну Снежену пускать на Божий свет?
– Так не одна Снежена есть у Эдуарда, есть и нормальные дети, – ответила баба Нюша. – Ведь сама помогаешь скрывать дочь Эдуарда и Степаниды от всевидящего Геры.
– Откуда ты все знаешь? – насторожилась Ольга.
– Так это я дала совет Эдуарду – родить здорового наследника. Степанида его по-настоящему любила, жалела... – ответила мудрая женщина.
– И ты все знала и молчала? – спросил Годеонов жену.
– Это не моя тайна, – ответила твердо Лиза. – Я тогда случайно подслушала. А бабушка отличалась умением молчать. И меня научила уважать чужие тайны. Может, поэтому и шли к ней со своей бедой люди.
Годеонов подумал:
– Лиза тоже умеет хранить тайны, как и баба Нюша. Повезло мне с женой. С моей царицей Лизаветой.
– Люба, а кто твой отец? – спросил Михаил...
– Отцом мне был Андрей Кубиков. Лучшего и не надо.
– Я про биологического отца.
– Не знаю. Когда-то хотелось узнать, но потом я успокоилась, поняла, что могу сильно обидеть папу Андрея. И не стала интересоваться.
– А может, что говорила Ольга, – не отступал Годеонов.
– Говорила. Моя мама, родная мама, по словам её сестры, была женщина строгая, уже немолодая, когда родила меня. Мама все недоумевала, с кем она могла сойтись. Никто не предъявил на меня права после её смерти. Я знаю о ней одно лишь: она в з-жском филиале "Империи" была главным экономистом...
– У нас новый экономист родом из З-жья, – сказал Михаил. – Может, чего знает. Надо спросить.
– Не надо, – тихо ответил Годеонов. – Я знал Любу Арсеньеву, главного экономиста З-жского филиала "Империи", встречался с ней несколько раз. Один раз вместе отдыхали в Сочи.... Потом она ушла из "Империи". Но я не знал, что она родила и умерла...
Он не договорил, появилась старшая внучка Нюся, которой скоро собирались праздновать пятый год рождения. Девочка пыхтела и с трудом тащила за хвост равнодушного, еще больше ожиревшего старого кота, рядом, возмущенно гавкая, прыгала Сяпка. Буржуй не сопротивлялся любви маленькой хозяйки, распустил лапы и спокойно ехал жирным пузом по гладкому линолеуму, даже глаз не открыл. Михаил засмеялся, отобрал страдальца и подхватил дочку на руки.
– А дедушку поцеловать? – забеспокоился Годеонов, любовь которого к Нюсе с появлением своих детей и второй внучки не ослабела. – Дедушка будет плакать. Кто пожалеет д-е-д-у-ш-к-у...
Он не стал целовать внучку, даже отвел ее рукой в сторону. Все смотрели на него.
– Господи! Люба, ты когда родилась? – в голосе Родиона Прокопьевича слышалось страшное волнение.
Женщина ответила. Годеонов молчал. Потом неуверенно произнес:
– Все правильно. Сходится... Я отдыхал в санатории в Сочи с твоей родной матерью в мае.... Лиза, ты меня прости, царица моя, но я... Это было после разрыва с Зоей и моей нелепой женитьбы на Снежене... Гера пожалел меня и отправил в один южный пансионат отдохнуть от Снежены, которая была беременной. Я там все время проводил с Любой Арсеньевой... С высокой светловолосой красавицей Любой... Она была старше меня... Но ты, Люба, совсем на неё непохожа! Ты в Ольгу вся.
– На тебя зато Нюся похожа, – сказала Лиза. – Я все думала, почему у вас двоих: тебя, Нюси глаза одинаковые? И волосы, как смоль. Сейчас ты, конечно, седой, но я помню твои черные-черные волосы.
Повисло непонятное молчание. Лишь дети о чем-то лопотали на пушистом ковре. Буржуй подвергся новой атаке: на него надевали платье с большой куклы. Кот нехотя и лениво зашипел. И это заставило встрепенуться взрослых.
– Люб, – подвел итог Михаил, – похоже, ты нашла родного биологического папку. Ты хочешь отца такого, как наш Родион Прокопьевич?
– Да ну вас, кончайте шутить, – испугалась Люба. – Сами не знаете, что говорите. Мне Родион Прокопьевич и так, как отец, даже лучше отца. Я лучше бы маму новую выбрала, такую, как у тебя, Миш.
– Ты что? – мужчина был озадачен. – Ты не знала мою родную мать. Она пила всю жизнь.
– Я про Лизу говорю, – рассердилась женщина. – Сам говорил, что Лиза тебе была матерью.
После Люба глянула на Родиона Прокопьевича, тот был необычайно серьезен. Женщина поняла, что для него все это очень важно.
– Извините меня, Родион Прокопьевич, – тихо произнесла она. – Я не хотела вас обидеть.
– За что мне тебя извинять? Дочка, – тихо ответил Годеонов и, помолчав, добавил: – Люба, я прошу, давай сделаем генетическую экспертизу. Чем черт не шутит!
Женщина кивнула головой. Через неделю анализы были готовы. Лиза осталась дома с кучей детей и ждала с волнением мужа и Любу с Мишей.
– Ну что? – кинулась она к приехавшим.
– Лизок, – засмеялась молодая женщина. – Все расскажут наши мужчины. Родион Прокопьевич так и сказал: "Я сам все расскажу своей царице!" А я.... Я хочу поцеловать своих маленьких сестричек. Я всегда мечтала о сестричке.
На лице входящего следом Годеонова застыло знакомое глуповатое выражение.
– Лиза! Царица моя, – говорил он. – У меня, оказывается, три дочери и две настоящие внучки.
Мишка целовал своих девочек и говорил, что Родиону Прокопьевичу нужен теперь для полного счастья внук.
Эпилог.
На стене дома в плетеном кашпо стояла простая веточка. Это была та самая, гадальная веточка. Полуоторванный сучок Люба давно выбросила. Жизнь с Кешкой казалась случайным сном в её жизни. Из кашпо выглядывал стройный прутик, который через сантиметр раздваивался на две стройные веточки, которые увенчивались целой кучей мелких отростков, сплетенных между собой.
– До матери-героини, – думала женщина, глядя на веточку, – мне еще долго. У нас с Мишкой пока еще только две веточки отпочковались....
Пролог.
– Вот, посмотрите, что мне удалось разыскать, – отчитывалась актриса перед родными. – Я нашла потомков Евгения Соколова. Но, мама, во время крестин, я хоть тоже там и была, но ничего не помню, Лиза рассказала мне, что нашу Еленочку спутали с какой-то Лейсе.
– Да, было такое, – ответила Алина.
– Я разыскала родственников этой Лейсе. Её самой, к сожалению, нет в живых. А она была предсказательница, провидица. Знаете, кто оказался родственниками слепой девушки Лейсе?
Все заинтересованно смотрели на Ирину.
– Это потомки от второго брака Екатерины, дочери Елены Соколовой...
Приложить родословную.
Октябрь. 2010.
Продолжение следует. « С тобой не соскучишься».
163
