Текст книги "Остров Колдунов (СИ)"

Автор книги: Ольга Белошицкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 33 страниц)

10. Неожиданное решение

(Эргалон, 15 дней назад)

Ройг и Ясмин успели благополучно вернуться в Эргалон в день свадьбы Джерхейна. Церемония обручения, пышная и нудная, посеяла еще больше беспокойства: каменное лицо жениха, холодное личико невесты, бесстрастность Даллана, с трудом скрываемая растерянность его величества, унылые физиономии старейшин-островитян вынудили Тэйна бежать в святилище, прикрываясь усталостью, как щитом. Даллан был занят, поговорить о расследовании смерти главы посольства не удалось, а у Ройга после похода по лабиринту появились кое-какие соображения. Лапы твари с острыми когтями, напавшей на него в Джар Ил, напоминали ему лапы, замеченные в хэльде при восстановлении эпизода смерти островитянина. И след от зубов и когтей на шее… Такой след мог бы остаться от когтей и зубов того загадочного существа из пещер.

Праздничный аррас начался после четвертой стражи, а к шестой почти все присутствующие были пьяны. Густой дым ал-за усиливал опьянение, и даже те, кто почти не прикасался к вину, чувствовали себя не вполне трезво. Даллан исчез из зала сразу после ухода молодых, которым не полагалось в этот день даже легкое и сладкое сахди. Тэйн остался наблюдать за островитянами. Впрочем, их очень тщательно охраняла дворцовая стража и несколько илларов Хэллиха. Наблюдать не получилось – уже к середине арраса он сам был пьян настолько, что сомневался в способности самостоятельно добраться до родного святилища. Холгойн королевского достоинства не ронял, но на ногах тоже держался не очень уверенно. Островитяне вяло свешивались со столов, шаря по залу одуревшими от непривычной смеси вина и дыма глазами. Когда наконец они покинули аррас, их поддерживала дворцовая стража. Тэйн побрел домой, не дожидаясь появления танцовщиц. Просыпаться наутро не в своей постели ему не хотелось.

В злополучном коридоре он снова увидел две фигуры, там же, где и раньше. Мужская фигура, закутанная, как и в прошлый раз, в темный безразмерный плащ, двигалась впереди девушки, накидка которой скрывала ее очертания, но темно-лиловые цветы шейны, вплетенные в ее сложную прическу, случайно мелькнувший рукав голубого свадебного платья наводили на мысль о том, что это опять никто иная, как Кианейт. Кианейт… Кианейт? «Во набрался, – подумал Тэйн вяло. – Пузырь Утопленника… Спьяну и не то примерещится. Уж ее-то здесь точно не может быть. По крайней мере сейчас», – он хмыкнул, прислонился к стене и перевел дыхание. Добраться бы до дома… Он представил, как утром Даллан подбирает его здесь по пути в замок, и коридор почти сразу же перестал троиться, а стены – набегать друг на друга. Он с усилием сдвинулся с места. Надо будет потом рассказать Джерхейну о галлюцинации – пусть посмеется.

Проснулся он только к третьей страже, пропустив утренний распев, встречу с Далланом, еще целый ряд мелких, но важных дел. В ожидании нагоняя поспешно вытащил из потайного шкафа, вмурованного в стену под кроватью, непочатый кувшин арали и, отхлебнув несколько глотков, засунул его обратно. Пошатываясь и ворча, добрался до чаши с водой и окунул голову, постепенно приходя в себя. В конце концов, решившись выбраться наружу, отправился в библиотеку святилища и выбрав там одну из незаконченных ранее хроник, уткнулся в нее с видом человека, озадаченного серьезной исторической проблемой.

Здесь его и нашел Джерхейн.

– Даллан сказал, что ты здесь, – сообщил он с виноватым видом. Тэйн поднял глаза – его друг явно не был похож на счастливого молодого мужа.

– Интересно, откуда он узнал, – проворчал Ройг, пододвигая Джерхейну стул. – Я его еще не видел.

– Он сказал, что ты всегда сидишь здесь, когда тебя мучают две вещи – угрызения совести или похмелье. Или и то и другое вместе, как сейчас.

Тэйн хмыкнул.

– Когда ты уезжаешь? – спросил Джерхейн неожиданно.

– Я еще не виделся с Вельгом, – начал Тэйн с удивлением, – но вообще мы планировали сразу после твоей свадьбы.

– Я еду с вами, – решительно заявил тот. – Я не собираюсь задерживаться здесь дольше, чем на день. Если ты не уедешь в ближайшее время, я вернусь к своей дружине и своим чудовищам.

– Что случилось? – только теперь Ройг понял, что смущало его в облике друга – хмурое и замкнутое лицо. И тоска в глазах, в глубине которых мелькали огоньки злости.

Джерхейн отвернулся.

– Когда мы пришли в ее покои, она…сказала мне, что наш брак – чисто политическое соглашение, что она не любит меня и не собирается делить со мной ложе. Повернулась и надменно удалилась, демонстративно заперев за собой двери. Как будто я собирался взять ее силой… Она даже не попыталась сделать хотя бы шаг мне навстречу… Что ж, Остров и мой отец получили то, что хотели. Я хочу уехать отсюда, подальше от их интриг.

– Мы можем собраться очень быстро, – предложил Тэйн. – Кстати, отец уже знает о твоих намерениях?

Первым пунктом в плане стояла поездка в соседнее с Риалларом государство Ахтан.

– Нет еще. Конечно, он не обрадуется моему отъезду, но возражать не будет.

– А она?

– Ее мнение меня больше не интересует.

Ройг был искренне рад, что Джерхейн увязался за ним. Еще перед вылазкой в лабиринт он посвятил друга в подробности встречи с островными жрецами. Джерхейн не хотел отпускать его одного, особенно во враждебный Ахтан и загадочный Ард Эллар. Год назад, когда Холгойн выиграл очередную войну, его средний сын немало отличился в решающем сражении с ахтанцами. Об образе жизни и привычках кочевых племен он знал больше Тэйна. Вельг не осмелился возражать. Джерхейн для него был прежде всего королевским сыном, обличенным властью не меньшей, чем островные жрецы. Даже теперь, после стольких дней совместного путешествия, он называл его исключительно официально, используя обращение «аш-чи» – королевский родич.

Меч, доставшийся Ройгу в лабиринте, висел у него в ножнах. Вельг косился на него с осуждением, а когда они с Джером и вовсе устроили разминку на мечах, разразился праведной речью о недопустимости оружия для илларов. Ройг выслушал отповедь молча. Возразить было нечего. Даллан, выспросив подробности встречи с загадочным существом, к мечу так и не прикоснулся. Осторожно осмотрев надпись, он сообщил Ройгу, что расшифровать цепочку символов не может, хотя в том, что это некий магический язык, сомневаться не приходится.

– Оставь его у себя, – сказал он после долгого раздумья. – Может быть, он понадобится тебе в Ахтане. Для защиты, – опередил он возражение, готовое сорваться с губ Тэйна, – не для убийства. Человек без оружия там что птица без крыльев. Только не позволяй Вельгу прикасаться к нему даже из любопытства.

– Разве со мной уже что-то случилось? – не на шутку встревожился Тэйн.

– Похоже, что так, – откликнулся Даллан.

Тэйн спросил, что именно, однако старый иллар предпочел уйти от ответа.

Он быстро привык к мечу, чувствуя уверенность и защищенность, пока они ехали через полную всяких неожиданностей степь. Он вырос в семье воина. Он поступил бы в дружину Хэллиха, достигнув совершеннолетия, если бы не смерть отца. Меч для него, даже символический, на самом деле более чем символ.

Странные картины продолжали посещать его во сне, однако они становились все более и более короткими и расплывчатыми; ему не хотелось лишаться их, он учился задерживать и перемещаться в них по своей воле, будто бы и не сны это были, а некие путешествия в иную реальность. Он уже начинал догадываться, в какую именно…

11. В старом святилище

Внутри святилища стоял полумрак, рассеиваемый тремя чашами все с теми же светящимися палочками. Лики богов, сумрачные и неожиданно рельефные в этой красноватой полутьме, казались суровыми и словно живыми. Тэйн подождал, пока здешний иллар сам выйдет на звук его шагов, но тот, видимо, не слышал посетителя. Пришлось отправиться на его поиски. Через одну из боковых дверей он выбрался в коридорчик, который привел в галерею хэльдов.

Здесь все было то же самое, как и везде в Наземном Мире. Впрочем, обнаружилось и несколько неизвестных Ройгу хэльдов. Тэйн подошел к хэльду Окно, желая передать весточку Даллану, однако лазурная поверхность хэльда неожиданно оказалась серой и безжизненной. Тэйн остановился. Потом подошел к хэльду Зеркало. Три его зеркальных поверхности, расположенные под углом друг к другу, ничего не отражали. Он резко развернулся к ведущей части хэльда Тепло – огненно-красному столбу, инициировал его, приложил ладонь, ожидая, когда его поверхность нагреется – ничего не произошло.

Здесь, на огромном удалении от Эргалона, происходило то же самое. Хэльды умирали. «Да у вас здесь тишь да гладь по сравнению с тем, что творится в Майре и Ахтане», – вспомнилась истерическая реплика Кимра.

– Да, молодой человек, – раздался старческий хрипловатый голос. – Что-то с ними случилось. И не только здесь, в Сухом Море. Говорят, ахтамарским илларам они тоже перестали повиноваться.

Тэйн обернулся. Старый иллар с печальным видом разглядывал своего гостя. На нем не было уже привычной для них ушари. Открытое лицо, обветренное и обожженное солнцем, приобрело красно-коричневый оттенок местной земли. Под рандом у него были такие же кожаные шаровары, как и у всех кочевников, с широким кожаным поясом, на котором Тэйн заметил кольца ножен и кинжал в них. Этот иллар носил оружие… Его удивление было настолько сильным, что он не удержался и положил руку на рукоять своего меча, будто бы напоминая себе, что ему самому пришлось взять оружие не по своей воле. Потом он поспешно отдернул руку, подумав, что иллар может неправильно истолковать егоневольный жест.

– Круг Власти неподалеку, – продолжал старик, – какая-то дьявольщина. Он мутный.

– Мутный? – изумился Ройг. – Вы позволите взглянуть?

– Конечно.

Старик провел его в каморку с низким потолком, где сделал несколько пассов и запел на заунывно низкой ноте. Ройг узнал попытку зажечь знак Небесного Огня и удивился, не чувствуя отклика сил. Вежливо подождав, попытался проделать это сам. Знак вспыхнул, но только за счет его личного Огня жизни.

Такого не должно быть прямо над силовым колодцем…

Он зажег знаки-светильники, так, чтобы здесь стало светло, как днем, чувствуя, как они вытягивают из него энергию. Круг Власти, лежащий перед ним, напоминал кусок камня, мутного, не то серого, не то грязно-зеленого цвета, в котором колодец силы узнавался только благодаря стандартной идеально круглой форме и гладкой поверхности. Ройг снял браслет, положил его на Круг. Реакцией должна была быть яркая вспышка света, но ничего не произошло.

– Говорят, многие Круги Власти помутнели… – вздохнул старый иллар. – Я обращался за помощью к агвалларским жрецам святилища Илбара, но они предпочитают винить во всем нас самих.

– Пафосно заявляют, что мы утратили веру и погрязли в грехах, – усмехнулся Тэйн.

– Именно, – кивнул старик. – А вы откуда знаете?

– Общались, – ответил Тэйн с раздражением. – По той же проблеме.

– Риаллар… – пробормотал старик. – Странно. Значит, не мы одни…

Он замолчал, потом предложил Тэйну вернуться обратно.

Они вышли в другое, более просторное помещение, обстановка которого сильно напоминала местный шра, с теми же циновками на полу, гладко обточенным камнем в центре, служившим кочевникам столом, с двумя блюдами светящихся палочек в противоположных краях зала. Только толстые пыльные манускрипты и старые пергаментные свитки, сваленные на камне-столе, да несколько традиционных ка-эль напоминали о том, что это жилище иллара, а не шатер кочевника.

– Хотел бы я понять, что происходит с Ахтаном в последнее время… – пробормотал он, указывая Тэйну на одну из циновок. – Не только с кэн-ли – со всем нашим миром, – кряхтя, он уселся напротив гостя и продолжил, не глядя на собеседника. – Остров Колдунов недолюбливали и в более спокойные времена, а нынче люди пылают ненавистью. Города больше не хотят платить островитянам то, что положено… Илларов становится все меньше. Не только из-за платы… – вздохнув, он достал откуда-то из-под камня глиняный расписной кувшин и щербатые пиалы. Тэйн с подозрением следил, как он распечатывает кувшин и разливает прозрачную светлую жидкость. Уловив запах, он вздохнул с облегчением: это была не местная бурда, приготовленная непонятно из чего, а настоящее арали. С удовольствием он принял протянутую ему пиалу и отпил несколько глотков.

– Секреты карн теряются… И не только тех, что напрямую связаны со святилищами. Те, что существуют отдельно от нас, тоже изменились. К худшему… Мы меняемся. Вымираем, – он печально усмехнулся, допив арали и отставив пиалу. – До меня в этом святилище было три илларов и шесть илонов. Там, за стеной у озера, догнивают останки школы. Большую часть дерева давно уже растащили на растопку. На все Сухое море – чуть ли не полтысячи тагалов с севера на юг и столько же – с запада на восток – нет ни одного иллара второй ступени! Это не первый Круг Власти, который помутнел. Я не знаю, как исправить положение. Когда люди приходят ко мне с просьбами о помощи, я только беспомощно развожу руками и предлагаю молиться. Они покидают меня разочарованные, идут к шаманам, кустарям и бродячим болтунам… и гибнут, калеча свои жизни. Или обрекая себя на вечное рабство у собственного невежества и жадности.

Ройг молча слушал, понимая, что старик не ждет ответов.

– Кочевые племена теперь предпочитают не разводить скот, а грабить и убивать! – воскликнул тот горестно. – Это у них считается доблестью, – фыркнул он. – Иллары Хэллиха в столице учат убивать, – он посмотрел на Ройга, ожидая реакции, но тот лишь кивнул, подтверждая, что слышал эту новость. – Да что говорить, я сам ношу нож, чтобы защитить себя от грабителей.

Он снова наполнил пиалы вином.

– Когда я понимаю, что молчащие хэльды – лишь часть общей беды, меня душит ярость бессилия. Может быть, я просто стар… – он вздохнул. – Всем нам кажется, что времена нашей молодости были самыми лучшими за все течение Великого Круговорота. Может, я уже неспособен воспринять то новое, что несут его потоки? К несчастью, я не вижу ничего, что могло бы прийти на смену уходящим знаниям. Его нет! Когда-нибудь Кэлленар потеряет свою прежнюю силу… Мы сами откажемся ее использовать! – голос старика неожиданно окреп и помолодел. – Кэлленару нужно долго учиться, необходимо терпение, упорство, сила духа. Конечно, есть более легкий путь – война, разбой, воровство, а то и просто праздность. Зачем нам сила духа, правила и самоограничения, зачем напрягать мозг, учиться, если мы и мечом добудем то, что нам хочется, быстро и без особых усилий? Так теперь рассуждают многие… и не только молодые. Простите мне, юноша, мое брюзжание, но разве я не прав?

Тэйн молча кивнул. Прав. Не во всем, конечно… Спорить со старым илларом он не собирался – тому просто требовалось выговориться.

– А столица? – продолжал тот. – Городские святилища полупусты и запущены, двор шаха погряз в интригах и разврате, а разбойники, что грабят маленькие города поблизости от Ахтамара, там теперь в большом почете. Да и война… Наши предки не любили войну, они предпочитали торговать с Риалларом, а не раздувать склоку из-за жалких кусков сухой земли… – он отпил вина и сморщился. – Даже виноделие и то пришло в упадок. Если вы, юноша, действительно путешествуете из Риаллара, скажите мне, верно ли то, что Джар Илломайн дымится и извергает лаву, и что вблизи Эргалона видели озеро кипящей грязи, рождающее чудищ? И что одно из их убило жреца?

Тэйн не удивился. Слухи летят быстрее, чем арриты.

– Не совсем так, – мягко поправил он. – Но кое в чем вы правы, – и он рассказал об озере под Илломайном, немного добавив красочных подробностей, чтобы развлечь старика.

– Говорят, на юге, за Каньоном Красных Скал, тоже появились какие-то твари, – пробормотал старый иллар. Но там пустыня. И есть нечего.

– Под Илломайном тоже есть нечего, – хмыкнул Тэйн, – поэтому они и лезут на поверхность.

Старик допил арали и наполнил пиалы по новой.

– Грядет Хаос Окончания, – заявил он торжественно. – Скоро, очень скоро не станет ни земли, ни неба, ни солнца, ни Острова, лишь Великий Круговорот, в который вольется еще один поток. Кто знает, может быть, и бессмертные боги наконец-то обретут покой?

12. Налет

(Ахтан, небольшой городок в тридцати тагалах от столицы)

Как мальчишка и обещал, накануне праздника они выбрались из Сухого моря к полосе городов ахтамарского кольца. Первый из них, маленький и неуютный, похожий на обыкновенное стойбище, лежал на краю Сухого моря, отгороженный от него такой же высокой каменной стеной, что они видели в степи. За стеной начиналась полоса блеклой, опаленной солнцем зелени, домишки, похожие на шатры, все те же открытые очаги-печи прямо перед входом в дома, окна и дверные проемы, затянутые разноцветной линялой тканью, слои красной, глинистой пыли, чад очагов, грязь и пепел сожженных стойбищ, витающий в воздухе. В центре города обнаружился большой естественный котлован, со дна которого били ледяные ключи чистой воды. Немного в стороне от него находилось святилище девяти богов и городская управа, единственное здание в два этажа, не повторяющее традиционную форму шатра. Были еще кое-какие постройки, отличавшие это место от обыкновенных стойбищ, но риалларцев они ничем не заинтересовали. Кири помог им устроиться на ночлег на окраине городка, в убогом подобии караван-сарая. Вельг, обрадованный появлением хотя бы примитивных проявлений цивилизации после десятидневного пути через Сухое море, заявил, что пойдет прогуляется. Джерхейн поморщился и изъявил желание искупаться в местном озере, пусть оно и ледяное. Тэйн молча улегся на циновки, собираясь поразмышлять – до Ахтамара оставалось не более двух дней пути, а ни у него, ни у Вельга не было четкого плана, что они будут делать и говорить, когда встретятся с владельцем первого артефакта. Он надеялся, что план появится после личного знакомства, но и для знакомства нужно было придумать повод.

Хозяином первого камня оказался мастер музыкальных инструментов. Кимр показал его в хэльде Окно. Ройг предполагал появиться в его лавке в качестве покупателя, но что покупать, если никто из них в этих инструментах толком не разбирается? Впрочем, если признаться в своем невежестве, этим можно расположить хозяина… Если, конечно, хозяин – делец, а не истинный мастер.

На пороге возник Джерхейн. Ушари он снял и размахивал ею как тряпкой.

– Оказывается, в этом озере купаться запрещено, – проворчал он обиженно. – Пить воду – сколько хочешь, а пачкать ее своей грязной задницей – ни-ни. Неудивительно, что от них так воняет, – он растянулся на циновке рядом с Тэйном, заложив руки за голову. – Неужели в столице будет так же?

– А где Вельг? – спросил Тэйн, не замечая его раздражения.

– Пошел искать какую-нибудь винную лавку, – ответил тот, широко зевнув. – Сомневаюсь, конечно, что он найдет здесь что-либо приличное, за исключением той кислой дряни, что мы пили в дороге. Я дал мальчишке монету – может хоть он чего-то раздобудет. Хотя сомнительно – в этой-то дыре…

И он снова широко зевнул.

Через затянутое грязной тряпкой окно уже не пробивались солнечные лучи, и Ройг сам не заметил, как провалился в сон. Он падал меж гигантских радужных пузырей, неловко удерживая равновесие на стеклянной глыбе, похожей на кусок льда. На этом сходство заканчивалось, разве что пузырьки внутри глыбы напоминали о замороженной воде. Падение длилось несколько долгих мгновений и остановилось прямо напротив большого сиреневого, с белыми и серебряными пятнами шара. Со всех сторон к нему лепились шары поменьше. Ройг уверенно шагнул на прозрачную ленту, висевшую над бездной подобно кисейному шарфу. Он знал, как осторожно нужно идти по ней. Останавливаться нельзя, иначе эта капризная штуковина может прилипнуть к ногам, начнет раскачиваться, а потом возьмет и перевернет тебя головой вниз, в сияющую голубым и сиреневым, серым и розовым бездну. Пока наблюдатель из пузыря доберется до тебя, ты уже изрядно одуреешь от гимнастических упражнений этой полуразумной субстанции…

Он благополучно миновал то небольшое расстояние, что отделяло движущуюся глыбу от его родного пузыря. Радужная мембрана проглотила его с забавным хлюпаньем и выплюнула в белый холл. Дежурный наблюдатель кивнул, бросил пару приветственных слов, которыеТэйн не расслышал, потому что уже поднимался по висящим прямо в воздухе ступенькам… Еще одна мембрана, на этот раз – белая, за ней – ровная полоса матовой пленки, почти похожей на пол… потом снова ступеньки в воздухе и наконец – полусфера, разделенная на сотни маленьких ячеек-комнат, почти таких же, как дома, только с висящей в воздухе мебелью. Кельхандар уже здесь, его постель – высоко наверху, почти под потолком, к ней спиралью проложены ступеньки, которые можно передвинуть в другое место или вовсе убрать, если использовать соответствующую формулу урда. Он свешивается с этой плавающей люльки, что-то весело рассказывает, перебивая свой рассказ смехом и жестами, Тэйн отвечает, но отдыхать не торопится – там, в другом конце ячейки, плавает плоская глыба чего-то изумительно-голубого и прозрачного – стол, на котором навалены книги. Он должен еще кое-что подготовить…

А вот книги здесь такие же, как и в Наземном мире, шуршащая бумага, ровные темные строчки, тяжелый кожаный переплет. Кто-то из товарищей по учебе говорил, что Книги Кэлленара ничем не похожи на обычные, что там нет ни слов, ни страниц. Как же их тогда читать? Но ведь читали же их люди, многие и многие из тех, кто вернулся домой, в святилища… Он садится за стол, на такую же плавающую плоскую глыбину, поднимает ее в удобное для него положение – Кельхандар выше его ростом, ему удобнее, когда «стул» опущен пониже, – и открывает лежащий сверху тяжелый манускрипт…

Странный сон-воспоминание рассыпался со звонким щелчком, словно лопнула та непрозрачная сфера, под которой находились ячейки-комнаты. И сразу же после оглушающей тишины небесного пузыря на него лавиной хлынули звуки – бешеное конское ржание, сухие щелчки ругательств и гортанные завывания степных наездников – родовой клич охотников, треск раздираемой ткани, поток брани, звон клинков и свист рассекающих воздух с яростным визгом плетей. Он вскочил на ноги, не сразу понимая, что происходит, увидел в темноте просторного шатра несколько темных фигур у самого входа, полог которого был сорван, Джерхейна, еще не успевшего полностью подняться со своей циновки, но уже вырвавшего меч из ножен. Вельг согнулся в три погибели в стороне от рваной дыры входа – видимо, он первым попался под руку незваным гостям. Рваные огненные блики пятнами падали на пол, на стены шатра, на лица друзей…

С яростным воплем Джерхейн ринулся на ближайшего из гостей, однако тот успел отразить атаку. Еще двое кинулись ему на помощь, а четвертый в одно мгновение оказался рядом с Тэйном. Тот едва успел увернуться от удара, нашел свой меч, отбил два следующих, изловчился и пнул своего противника по колену и отскочил назад, оглядываясь на Вельга, который уже распрямился и теперь с оцепенелым ужасом глядел на своих спутников. Увернувшись от очередного удара и отразив еще один, Ройг крикнул ему: «Зажги свет и собирай вещи!». Стало немного легче, когда в свете вспыхнувшего прямо над головой урд-знака он разглядел своего врага. Впрочем, лица он не увидел, только брови и глаза, черные и яростные, как у всех степняков. За это мгновение растерянности наездник выбил из его рук меч и едва не оттяпал ухо. Ройг проклял себя за тупость и медлительность, но меч искать не стал, понимая, что соревноваться с опытным воином на мечах он сможет еще очень нескоро, а вот насчет рукопашного боя, о котором ничего не говорилось в Кэлленаре… Несколько мгновений спустя ятаган противника валялся где-то у входа в шатер, Ройг вырубил степняка хорошо поставленным ударом по двум жизненно важным точкам, и за ноги выволок того из шатра, заодно убеждаясь, что Вельгу ничего не грозит, он занят делом, а Джерхейн прекрасно справляется и без его не слишком-то ловкой помощи.

Шийяры у напавшей на городок банды были зеленые, со сложными узорами-шнурами по подолу и рукавам, и Тэйн сразу же вспомнил рассказы мальчишки о рисунках на одежде, характерных для разных степных племен. Эти пришли с запада. Там, вокруг главной торговой дороги, обреталось немало таких вот отрядов, промышлявших грабежом неудачливых торговцев, рисковавших пуститься через Сухое море в одиночку или без должной охраны.

Оттащив неудачливого грабителя в сторону, Ройг выскочил за ограду, вспомнив о мальчишке-проводнике, и тут же остановился, потрясенный открывшейся ему картиной. Город горел. Из охваченных пламенем домов и шатров с воплями выскакивали люди, наездники в зеленый шийярах проносились между ними, подхватывая на ходу выволоченный из пожарища убогий скарб, изредка взмахивая саблями, опуская их на головы тех, кто пытался сопротивляться. Несколько наездников направлялись сюда, к гостевым шатрам, надеясь поживиться добычей у незадачливых торговцев. Джерхейн выскочил наружу с ворохом одежды, снятой с поверженного противника. Кинув Тэйну зеленый шийяр нападавших и его собственную повязку-ушари, он стал поспешно натягивать на себя кожаные потертые штаны, пояс с ножнами и сапоги – там, в шатре, увидев противника, он не терял времени на такие пустяки, как одежда. Сказывался боевой опыт… Вероятно, именно это и подвело Вельга.

Торопливо натягивая шийяр и наматывая повязку, Ройг вышел за ограду, заметив бегущего навстречу Кири. Наездники были уже совсем рядом, и Тэйн попятился, видя, что они не обращают на мальчишку ни малейшего внимания. Когда первый ворвался во двор, Ройгу удалось выбить его из седла. Подоспевший Джерхейн разрубил одного из бандитов пополам, сшиб другого, оглянулся на Ройга и убедившись, что с тем все в порядке, принялся хищно озираться в поисках следующих жертв. Кири ловко прошмыгнул мимо дерущихся, кинулся к стойлам и поспешно вывел арритов. Из шатра выбрался Вельг, волоча за собой котомки, прохромал к стойлам и принялся помогать мальчишке седлать арритов. Джерхейн с радостным визгом, мало отличавшимся от пресловутых родовых кличей степняков, сшиб лбами еще двоих, прыгнул в седло, подхватил брошенную ему Вельгом котомку, и первым выехал за ограду.

Тэйн вспомнил о своей илломайнской находке, стремглав бросился в шатер и с трудом отыскал ножны с мечом среди груды развороченных циновок. Джерхейн с Вельгом были уже в конце улицы, когда он нагнал их.

Разбой на улицах продолжался, степные наездники безумствовали, и только зеленые шийяры, предусмотрительно прихваченные Джерхейном, позволили им беспрепятственно выехать из города. Мальчишка увел их к главной торговой дороге, утверждая, что если ехать без остановок, к утру они будут в следующем городке ахтамарского кольца, а там до самой столицы – рукой подать. Какое-то время они скакали галопом, периодически оглядываясь на пылающий позади город. Тэйн усиливал зрение, вглядываясь в темноту и пытаясь разглядеть погоню, но только после восхода ночного солнца он убедился, что их не преследуют.

Его еще долго лихорадило – всплывали картины пожара и резни на улицах. Никогда еще ему не приходилось сражаться против людей – только против тварей. Иллары святы… Только благодаря боевому опыту Джерхейна они выбрались из города целыми и невредимыми. С этого момента задание островитян перестало казаться ему простым и безопасным. Похоже, Кимр лучше знал, что именно им предстоит, когда настаивал на осторожности и скрытности.

Ему еще ни разу в жизни не приходилось убивать людей. Против илломайских тварей он всегда применял кэн-ли – существовало множество способов сбить тварь в атаке, замедлить ее движение, парализовать и уничтожить. Небесный Огонь, Смерч – удар движущегося воздуха, Булава, используемая горнодобытчиками для разрушения породы, или Клин – та же Булава, только узконаправленная, или Молот в кузнечном деле, были не менее опасными и разрушительными, чем человеческое оружие. Проще и эффективнее было бы сбить бандита Небесным огнем или тем же Молотом, думал он, так проще и привычнее, но применить кэн-ли против человека… Все его естество противилось этому. Иллары созданы, чтобы защищать людей, а не уничтожать их.

Он догнал Джерхейна, ускакавшего далеко вперед.

– Я буду тренироваться на каждой стоянке. Как можно больше, – и, видя, что Джерхейн не удивляется и ни о чем не спрашивает, добавил. – Если мы опять попадем под налет, от меня будет больше пользы.

Джерхейн молча кивнул.

– Ты что, с ума сошел? – вскинулся только что подъехавший Вельг, который прекрасно слышал его слова. – А если ты кого-нибудь убьешь? Ты же слышал, что говорил Кимр…

"Понесло", – мрачно подумал Ройг. Иногда Вельга пробивало на обличительные речи. Стиснув зубы, он смотрел вперед, на дорогу, не собираясь отвечать. Джерхейн, у которого имелось свое мнение и об островитянах, и об илларах, слушал его с хмурым сосредоточением на лице, а когда Вельг стал повторяться, оборвал его:

– Слушай, заткнись, а?

Не выполнить приказ аш-чи Вельг не мог. Оскорблено замолчав, он вернулся в арьергард их маленького отряда.