Текст книги "Остров Колдунов (СИ)"

Автор книги: Ольга Белошицкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 33 страниц)

21. В осаде

На площади перед домом Ивора слонялись какие-то совсем уж неприглядные личности. Костров было непривычно много, из бочек, от которых знакомо пахло горючей смесью, торчали обломки палок и досок. Ройг подергал ручку парадной двери, обнаружил, что она не просто закрыта – заколочена, и зашел со стороны переулка, через кухню. Дверь открыл мальчик, как и накануне, держа саблю наготове. При виде Тэйна на его лице расплылась радостная улыбка.

– А Райне полегчало!

Тэйн улыбнулся ему в ответ.

– Вот видишь, а вы уже помирать собрались. Проводи-ка меня к господину.

Ивор вышел им навстречу, услышав шаги.

– Мы все сделали, как ты сказал. Ей легче. Жар спал, она пришла в себя и даже немного поела. Сейчас спит.

И не спрашивая ни о чем, повел Ройга в детскую. Там он снова осмотрел свою маленькую пациентку. Воспаление резко уменьшалось, жара не было вообще. Ребенок спал нормальным сном.

– Подержи ее еще пару дней в постели, – сказал он Ивору, укрывая девочку одеялом. В комнате было тепло; он на всякий случай подошел к хэльду Тепло и тщательно исследовал его ладонями – янтарно-желтый столбик прогревался равномерно, на нем не было ни выбоин, ни сколов, которые иногда становились причиной саморазрушения подобных хэльдов. Илларам Ильфейна приходилось частенько их ремонтировать, зашлифовывая сколы в собственных мастерских, на специальных Кругах власти. – Завтра – послезавтра она уже не захочет лежать, постарайся, чтобы не бегала по дому.

Они вышли из детской, и Нар-Геллейн пригласил его в свой кабинет. Там, вытащив из шкафа изящный, дорого украшенный кувшин и два кубка, он предложил Ройгу сесть.

– У меня нет слов, чтобы выразить свою благодарность. Что я могу для тебя сделать?

Тэйн пожал плечами. В данном случае это был просто долг иллара. Ничего более. Тут он вспомнил о том, зачем пришел сюда вчера утром.

– Мне нужен проводник до Дарнейта, – сказал он, отпивая из кубка. Арали оказалось терпким, ароматным и выдержанным, совсем не похожим на майорскую лозу.

– Уезжаешь домой? – спросил Ивор с грустью в голосе.

– Да.

– Слышал о ваших бедах, – вздохнул он. – Только верится с трудом. Не думаю, чтобы ваш умный и сильный риан, или его второй сын-воин так просто дали себя убить.

– Это правда, – сказал Тэйн сдержано и тихо. – Риан мертв. Убит островитянами.

– Уверен?

– Да. Видел в хэльде.

– Не ходил бы ты по хэльдам, в наше-то время…

Тэйн промолчал. Ивор долил вина в кубки.

В кабинет стремительно вошла Ида, увидев Ройга – кинулась ему на шею, всхлипывая и шепча благодарности. Тэйн осторожно отстранил ее и усадил в кресло вместо себя. Пока они говорили о здоровье девочки, Ивор отошел к окну. Последние несколько минут до ушей Ройга долетали очень тревожные звуки, доносившиеся с улицы. Прислушиваясь, он различил ругань, проклятия, стук металла о камень и треск ломаемого дерева.

Ивор сделал ему знак подойти. Ройг выглянул в окно – вокруг дома собиралась толпа с факелами. Уже сейчас народа поднабралось достаточно, чтобы вышибить дух из маленькой семьи с несколькими слугами и быстро, за одну ночь разграбить особняк.

– Второй раз уже. Пел говорил им, что у нас нет больных болотницей, но они не верят. Чертова прислуга, разнесли по соседям, а эти сразу в панику… – прорычал Ивор. – Вчера на нашей стороне два дома так сгорели.

Тэйн присмотрелся. Рожи внизу были самые бандитские, все сплошь из уличных бойцов, поднаторевших в штурме лавчонок и богатых домов, оружие разношерстное, но в уличной драке самое действенное – топоры, несколько арбалетов, пара ятаганов, видимо, попавших сюда вместе с их владельцами из ахтанских степей, палица, утыканная шипами, пара двуручных мечей и даже коса. Бандитов было гораздо больше, чем просто испуганных слухами слуг. По рукам ходили узкогорлые кувшины с интой.

– Быстро закрываем ставни, – и он первый бросился к окнам.

Они едва успели: в окна полетели камни и арбалетные болты. Снизу доносились проклятия и площадная брань.

– Может, мне выйти, поговорить с ними, сказать, что у нас нет больных, – мужественно предложила Ида. – Вдруг мне они поверят больше?

– Даже не думайте, – Ройг резко отстранил ее от окна. – Они пьяны, распалены злобой и страхом. Камни могут полететь в вас.

Снизу донесся хруст и скрежет. В ход пошли топоры – рубили центральные двери. К счастью, они были обиты железом и украшены коваными накладками, и поддавались плохо.

– Арбалеты есть? – спросил Ройг

Ивор кивнул.

– Пошли мальчишку, пусть залезет на крышу и стреляет по толпе так, как сможет. Даже если не попадет, так хоть отгонит кого-нибудь.

Окна первого этажа располагались достаточно высоко над мостовой, к счастью, ставни на них не открывали уже несколько дней. В них тоже летели булыжники. Хорошо, запас камней у нападающих был не слишком велик.

– Как только они пробьют брешь, в нее полетят факелы, – пробормотал Тэйн.

– Одиночные мы потушим. Скажу Иде и матушке Цец, пусть готовят кастрюли с водой и тряпки, тушить огонь.

– Ты хочешь сказать, дома есть запас воды?

– Дом стоит на старом водоводе, – с гордостью заявил Ивор. – Колодец в подвале, под кухней.

– Хорошо. Думаю, двери они все-таки выломают. Не эти, так кухонные.

– Кухонная дверь крепче парадной, – возразил Ивор.

– Это вопрос времени и усилий. Так… Я хочу кое-что сделать… Если получится.

Спустившись вниз, в прихожую и слушая, как толпа, распаляемая страхом, выпивкой и всеобщим помешательством, пытается выломать ставни на первом этаже дома, Тэйн принялся методично создавать и размещать по залу узлы ловушки, наподобие тех, с которыми он так часто сталкивался в илломайнском лабиринте.

Он давно уже воссоздал их элементы, продумал конструкции до мелочей и опробовал результат с помощью Вельга. Идея самому воспроизвести некоторые илломайнские ловушки приходила ему еще в Эргалоне, а после столкновений в Ахтане вопрос о самозащите стал куда более остро. Еще в первые дни в Карре он подготовил несколько урд-конструкций различной сложности и назначения, применять которые собирался в зависимости от ситуации и количества тех, кого потребуется останавливать.

Под конец прихожая была оплетена тонкой невидимой сетью-паутиной. Предупредив Нар-Геллейнов, чтобы не вздумали туда заходить, он поднялся на крышу, где в чердачном окошке примостился поваренок с арбалетом. Он уже успел выпустить по толпе несколько болтов, два из которых очень удачно попали в цель.

– Сейчас мы им кое-что покажем…

Осторожно выглянув на улицу, Тэйн убедился, что несколько наиболее крепких и наглых парней продолжают рубить топорами двери. Он вызвал урд-знак «Паук», маленький сгусток черноты, потом еще несколько, сплел их в единый тугой комочек и, придав ему с помощью Огня Жизни и жеста «Вихрь» должное направление, отправил сверху на головы атакующих. Пучок тьмы упал на них, подобно булыжнику, и затем рассыпался на отдельные сгустки, которые заметались в воздухе, ударяясь о головы и спины тех, кто оказывался в радиусе их разброса. Один из бандитов, опрокинутый подобным тычком в спину, свалился под ноги остальным, отчего его сразу же сбросили с крыльца. Под конец сгустки разорвались на мелкие ошметки, разбросав тех, кто оказался поблизости, ударной волной и нанося мелкие повреждения.

– Ого! – восхищенно воскликнул мальчик. – Ты колдун, да?

Вместо ответа Ройг создал один за другим несколько «Смерчей» и принялся прицельно швыряться ими в толпу. Атака произвела впечатление: испуганные вскрики, ругань, и толпа на короткое время откатилась от крыльца.

Тэйн тоже отошел от окна, почувствовав накатившую тяжелой волной усталость. Велев мальчишке оставаться на месте, следить за толпой и стрелять, если кто-то особо рьяный опять полезет на крыльцо, он спустился вниз. Теперь надо было позаботиться о кухонной двери.

Пока он возился на кухне, расставляя около двери такую же ловушку, что и в прихожей, со стороны крыльца раздался тяжелый глухой удар. Ройг кинулся в прихожую, прислушиваясь к торжествующим воплям толпы. Бревно, которое приволокли откуда-то с соседних улиц, проломило первую дыру в двери.

В коридоре, с мечами наготове, уже стояли Ивор и старый Пел. Входить они не спешили, помня предупреждение Ройга.

Осторожно обходя силовые узлы ловушки, Тэйн подошел к двери и вытащил засовы, не дающие дверям упасть. На него, как на создателя, ловчая сеть не реагировала. От следующего удара дверь распахнулась. Разбойнички один за другим вваливались в прихожую и падали на пол, туго спеленатые невидимой паутиной. Побрыкавшись, не видя пут и не имея возможности пошевелиться, они затихали, сыпля ругательствами. За ними, перешагивая через тела упавших, лезли другие, и снова падали, захваченные в плен нитями ловушки. Скоро на полу орало, ругалось и корчилось восемь громил.

– Что мы с ними будем делать? – ошарашено спросил Ивор, когда желающих ворваться больше не нашлось. Тэйн, выскочивший из-за целой дверной створки, несколько раз взмахнул мечом и вышвырнул очередного бандита на крыльцо.

– Я пройду, оглушу каждого, потом сниму ловушку и будем выкидывать их обратно. Пусть Пел принесет молоток, гвозди и доски: нужно будет заколотить дыру в двери.

Пока Ивор с Ройгом выволакивали из дома одного за другим незадачливых нападавших, из толпы летели факелы и проклятия. К счастью, им удалось увернуться от огня. Кроме того, мальчишка очень удачно выпустил несколько болтов, ранив одного из метателей.

Они заколачивали дверь, слушая, как с той стороны обсуждается вопрос, как ее поджечь.

– Пошли Пела за подмогой, – сказал Ройг. – Есть к кому?

– Есть, только далеко. В загородном поместье у меня целый отряд – охрана и работники, – ответил Нар-Геллейн.

– Тогда лучше уезжай из города. Дьявол с ним, с домом. Коллекцию свою свалишь в сундук и увезешь на телеге вместе с девочками.

– Уеду, как только Райна поправится.

– Завтра уезжай. Оденешь потеплее, закутаешь в одеяла и шкуры, на седло и прямиком в имение. Остальные пусть на телеге едут.

– Лучше в казармы городской стражи. Тут недалеко есть пост стражи и Раделетей.

– Радетелей мне только не хватало для полного счастья, – огрызнулся Ройг.

– Брось, никто из моих тебя не выдаст, – заверил его Ивор.

Ройг обновил ловушку, и они с Ивором поднялись на второй этаж. Ройг выглянул в окно, приглядываясь к толпе и пытаясь понять, что происходит. На крыльцо стаскивали доски, ветки, обломки бочек, куски пакли, обильно поливая все горючей смесью. Тэйн приоткрыл окно и, нарисовав в воздухе один за другим несколько Смерчей, раскидал уже почти готовый костерок.

– Колдуны! – раздались истерические вопли. – Островные колдуны! Они колдунов прячут! Радетелей зовите!

Тэйн с ненавистью оглядел площадь, выискивая, кто именно подал эту в общем-то правильную мысль. Нужно приказать мальчишке на крыше застрелить крикунов и паникеров. Взгляд его неожиданно зацепился за приметную высокую фигуру на аррите, прибившуюся к дальнему краю беснующейся толпы. Под лучами только что взошедшего Ночного солнца и при свете факелов он неожиданно хорошо разглядел белое узкое лицо, худую фигуру в теплом плаще, который висел на нем, как на вешалке, белые пятна глаз, косу с черными и белыми прядями, выбивающимися из-под широкополой шляпы. Весь облик этого дьявола кого-то ему напоминал, кого-то до боли знакомого и одновремено чужого. Было что-то на грани узнавания в острых, резких до болезненности движениях, в чертах, четких и правильных, почти красивых…

На площадь со стороны реки выехал отряд стражи – пятеро человек на арритах и при оружии. Ночной патруль. Видимо, услышали, наконец, крики, и приехали наводить порядок.

– Колдуны, колдуны, – надсадно орала какая-то тетка, – Колдуны там прячутся! Это они всех болотницей заразили! У Нар-Рейгеров вон все слегли! Хозяйка померла, хозяин помер! Заразили!

В дверь и окна снова полетели камни, кто-то заливисто засвистел.

Выслушав крики, жалобы, мельком глянув на раненых, обозрев раскиданную кучу палок, разбитую дверь и поломанные ставни, командир патруля подъехал к крыльцу и, спешившись, громко крикнул:

– Господин Нар-Геллейн? Что здесь происходит?

Ивор распахнул окно кабинета.

– Эти мерзавцы пытаются поджечь мой дом.

– Там болотница, – раздались вопли, – они все там заразные! И колдунов прячут!

– Есть ли в доме больные?

– Моя дочь поправляется. У нее нет болотницы.

– Вре-е-ошь!

– Там колдуны засели! Они огнем швырялися! Держи колдунов! И в доме всех без веревок повязали!

– Кого повязали?

– Меня, – долговязый рыжий верзила кинулся к арриту, но стражник расхохотался и оттолкнул его ногой.

– Я предлагаю всем, кто находится в доме, выйти с закатанными рукавами, – прокричал командир патруля громко, так, чтобы его слышали на всей площади. – Если девочка не больна, пусть она тоже выйдет.

– Иди одевай Райну, – повернулся Ройг к Ивору. – Я сниму ловушку с кухни, пустишь стражника – одного. Покажешь руки…

– Погоди… – Ивор схватил его за рукав. – У тебя есть клеймо?

– Есть.

– Тогда как же…

– Попробую сбежать, пока ты будешь с ним общаться, через окно в уборной, то, что выходит во двор.

– Может, лучше я тебя в подвале спрячу?

– А если найдут? А так у меня хоть шанс есть.

Мамаша Цец уже возилась с тяжелыми засовами кухонной двери, когда они услышали с площади крики ужаса, боли, вопли «Вот он, лови его!», «Колдун, колдун!», «Стой, гад, не уйдешь!». Выскочив на крыльцо, Ивор и Ройг увидели жутковатое зрелище: над толпой кружились и взрывались знаки Небесного огня, совмещенные со Смерчем. Через мгновение последовал удар горячего воздуха, по площади разнесся низкий вой, толпу разметало, арриты взбесились, одного стражника сбросило с лошади. Высокий худой человек на лошади, тот самый белоглазый Дьявол, чертил обеими руками урд-знаки, из тех, что позрелищнее, и легким, хорошо знакомым взмахом кистей бросил их в толпу. Они взрывались, как карнавальные шутихи, один за другим, осыпая людей брызгами искр. Все это сопровождалось омерзительным воем, вызывавшим дрожь в ногах и пульсирующую головную боль, но реального вреда никому не причинило. Когда толпа, напуганная демонстрацией силы, разбежалась по окрестным переулкам и дворам, он развернулся и поскакал прочь, в сторону реки, по направлению к королевскому дворцу. Те из участников разбоя, что посмелее, подогретые запалом боя, с воплями «Держи колдуна!» ринулась за ним. Стражники, перекинувшись парой фраз, остались на площади.

Демарш белоглазого демона произвел впечатление не только на толпу. Стражники о чем-то негромко переговаривались, кивая на особняк. Командир патруля вошел в кухню, почтительно поздоровался с Нар-Геллейном, оглядел испуганных и измученных защитников дома, улыбнулся девочке, которая, завернутся в одеяло, хныкала и требовала, чтобы ее отпустили спать. Выглядела она бледненькой и слабенькой, но явно не умирающей от смертельной болезни. Ройг стоял позади всех, демонстративно сжимая меч в руке.

Перебросившись парой слов с Ивором, командир патруля посочувствовал ему, пообещал выделить охрану до утра, позвал одного из своих и приказал скакать в казармы. Затем вышел и, оседлав аррита, оглядев оставшихся на площади погромщиков очень грозным взглядом, вытащил меч и именем королевы потребовал убираться вон. После красочной и зрелищной атаки незнакомца и вмешательства стражи толпа сильно поредела. Тех, кто еще сомневался, стражники потоптали копытами арритов и пригрозили висящими у седел арбалетами и мечами.

Тэйн поспешно снял ловушку с прихожей. Мальчик остался караулить на крыше до прибытия охраны. Стражники несколько раз обошли дом, отгоняя мечами последних недоверчивых, и в конце концов, посочувствовав Ивору, медленно двинулись вверх по улице.

Почти через час к дому подъехала обещанная охрана из ближайших казарм, с обещаниями остаться до утра.

Ройг, не говоря никому ни слова, ушел в кабинет Ивора, повалился там на диван и заснул мертвым сном.

Проснулся он уже днем. Его разбудила Ида, которая лично принесла ему завтрак в кабинет мужа. Ивор появился следом за ней, вытащил недопитый накануне узорчатый кувшин. Они молча подняли кубки, и неторопливо, с удовольствием, позавтракали.

– Я договорился насчет охраны с городской стражей, – сказал Ивор. – Четверо каждый день. Плата вполне пристойная.

Тэйн кивнул. Охрана – это хорошо, но проблем все равно не решит. Сезон Холода только начался, впереди у Карры – голод.

– Все равно нужно уезжать, – сказал он. – Будет только хуже.

– Мы с Идой уже приняли решение, – согласился Нар-Геллейн. – Уедем, как только Райна перестанет кашлять.

– Если сделаешь все как надо, то через три-четыре дня она полностью поправится, – ответил Тэйн.

Ивор кивнул.

– Вообще-то мы уже начали собираться. Дом будет заколочен до лучших времен. Мы вернемся, когда положение изменится…

Допив свой кубок, он вопросительно посмотрел на Ройга.

– Скажи мне… – начал он неуверенно. – То, что ты иллар, понятно… Кстати, какого святилища? И насчет сына родового эргалонского аристократа… теперь как-то не верится.

Ройг подумал, что в его интересах сократить количество вранья до минимума. А вот насчет иллара… Полуправда будет лучшим выходом.

– Разве аристократ не может стать илларом? Тем более что род Дрейтов очень небогатый… Я принадлежу эргалонскому Ильфейну.

– Слыхал, – уважительно кивнул Нар-Геллейн. – Ты здесь по делам святилища?

– Нет, – покачал головой Ройг. – То есть да, но… На деле все гораздо сложнее.

– Наше знакомство действительно было случайным? – спросил Ивор негромко, стараясь не глядеть на Ройга.

– Мне на самом деле нужно было с тобой встретиться, – начал Тэйн. Про инсценировку нападения на мосту он решил не упоминать. – Но на мосту мы столкнулись случайно.

– Тогда зачем? Я не имею доступа в королевский дворец, не владею богатством, не имею влиятельных родственников и особых достоинств… Чем я мог заинтересовать эргалонский храм Ильфейна?

– В твоей коллекции оружия есть камешек, который нам очень нужен.

– Камешек? – удивился Ивор. – Просто камень? Пойдем, покажешь.

Они спустились в подвал, где хранилась коллекция. Тэйн нашел меч и показал Ивору лазурно-голубой кристалл с запечатленным в нем урд-знаком Небесного огня. Ивор тщательно разглядывал камешек, но для неискушенного глаза он казался обыкновенным камнем с крохотной золотистой звездочкой внутри. Потом, протянув меч Ройгу, спросил:

– А тот белоглазый? Он как-то причастен к твоим делам? Очень уж он вовремя вмешался, когда патруль потребовал закатать рукава.

Тэйн хмыкнул. Да уж, вчера вмешательство белоглазого спасло ему жизнь. Как будто тот знал, кто именно находится в особняке, и чем это грозит… Знал и не хотел, чтобы это случилось. Спас, рискуя своей собственной шкурой, уведя за собой часть ночных бандитов.

– У меня есть подозрение, что он охотится за тем же, что и я. За артефактами. Он околачивался около владельца другого такого же артефакта, который мы нашли в Ахтане. Не понимаю только, откуда он узнал об их предназначении.

– А в чем оно?

– Не уверен точно, – искренне ответил Ройг. – Меня попросили разыскать их, сообщив только, что они могут помочь исправить существующее положение дел. С хэльдами, – пояснил он на всякий случай.

– Колдуны послали? – усмехнулся Ивор.

– Нет, – солгал Ройг. – Король Риаллара. Бывший король…

– И что теперь?

– Мы возвращаемся домой.

Ивор прошелся по комнате.

– Что ж, забирай его. Пусть это будет моей благодарностью за все, что ты для меня сделал.

– Спасибо, – Тэйн пристроил меч за пояс.

– Когда ты уезжаешь?

– Джерхейн должен был сегодня встретится с королевой Нэллой… – пробормотал Тэйн вслух, – и проводника нам обещали сегодня вечером. Думаю, послезавтра, – сообщил он уверенно и увидел изумление на лице Ивора.

– Так Джерхейн Холгойн жив? И он здесь, в Карре?

– Вчера был жив. Если ее величество его не съела, – хмыкнул Ройг. – Он был моим спутником в этом путешествии, пока не узнал о трагедии. Он собирался заручиться поддержкой королевы, прежде чем идти войной на островитян.

Ивор задумчиво покачал головой. Лицо его было серьезным и печальным.

– Надеюсь, вам повезет.

22. Загадочное исчезновение

(Карра, Майр, святилище Хэллиха)

До постоялого двора, где обитали Джерхейн и Вельг, Тэйн добрался на удивление быстро и тихо – ни погромщиков, ни стражи на его пути не встретилось. Ройг торопился, раздираемый беспокойством: уже вечер, аудиенция у королевы должна была закончиться. Королева Нэлла славилась дурным характером и вспыльчивым нравом. Джерхейн тоже не всегда отличался терпением. Особенно сейчас, нервный, злой, потрясенный неожиданной и бессмысленной гибелью всей своей семьи, он был способен наломать дров.

Ни на постоялом дворе, ни в соседней трайте Джерхейна и Вельга не оказалось. Это настораживало. Тэйн осмотрел пустые комнаты, ища следы борьбы или хотя бы любой беспорядок, по которому он мог бы догадаться, возвращались ли они из дворца, куда и зачем ушли потом. Немного смутил небрежно брошенный на кровати Джерхейна воинский пояс, его меч был наполовину выдвинут из ножен. В эти неспокойные дни Джер не расставался с оружием. Не понравился и вывалянный в грязи меховой плащ Вельга – в чем же он ушел в такую непогоду? Где и когда исхитрился так измазаться? В остальном в их комнатах все оставалось по-старому. Хозяин постоялого двора заявил, что видел обоих незадолго до заката дневного солнца, веселых, довольных, оживленно жестикулирующих. Тэйн спустился в конюшню, взглянуть на арритов. Аррита, принадлежавшего Вельгу, не было. Аррит Джерхейна послушно стоял в стойле, вычищенный, расседланный и сытый, на нем явно не ездили со вчерашнего вечера.

Что-то здесь не так, подумал он, пытаясь разобраться в своих ощущениях. Беспокоила какая-то странность, которую он заметил, но не зафиксировал сознательно. Он направился в трайту, собираясь расспросить хозяина, и уже в дверях неожиданно сообразил, что его так обеспокоило там, наверху, в комнате Джера. Пустые кувшины. Три штуки. Джерхейн никогда не пил в одиночку, тем более с Вельгом, да и сам Вельг изо всех сил старался казаться трезвенником. Ни разу еще они не сидели вдвоем за кувшином арали или инты, просто по-дружески, болтая ни о чем. Вельг всегда помнил, что перед ним аш-чи, королевский родич, а теперь и вовсе – его величество. Джерхейн чувствовал его отстраненную почтительность и никогда не пытался изменить ситуацию. Вельг его стеснял. И чтобы вот так, три кувшина сразу…

Тэйн переоделся в тхон и ганчи, ахтамарские кожаные штаны тонкой выделки, с длинными, удобными карманами и широким поясом, приспособленным для ношения ножен, сменил грязную рубашку. Переложил из жакета в карман на рубашке кристалл-артефакт, который носил с собой, не желая оставлять в номере постоялого двора. Взял меч, подаренный ему Ивором, и попытался вытащить второй кристалл из рукояти. Тот выпал неожиданно легко, практически без усилий. Рассмотрев его внимательно, со смесью удивления и недоумения, Тэйн убрал его туда же, под тхон.

Беспокойство стало острым и болезненным, и он окончательно запаниковал. Разум подсказывал, что ничего страшного с друзьями случиться не могло, однако замеченные им мелкие детали не укладывались ни в одно из объяснений. Почему Вельг на аррите, а Джерхейн – нет? Почему Джер без оружия?

Он шел по улицам Карры в направлении святилища Хэллиха. Туда, где все еще работал хэльд Окно.

Тусклое ночное солнце хорошо освещало улицы, их замерзающую грязь, горы отбросов, вываленные прямо под окнами, обломки немудреного скарба, остатки разбитых телег и повозок, брошенные в тесных, загроможденных бочками и ящиками переулках. Леденящий ветер уныло завывал по подворотням. Где-то на окраине ему тоскливо вторили арги; число их изрядно поубавилось уже за короткий период начала холодов – их съедали доведенные до отчаяния обитатели бедных окраин. Голые ветки деревьев звучно охлестывали леденеющие крыши, тусклые лучи света отражались от них, вырывая из темноты то незакрытое ставнями окно, то кошек таффи, сиротливо жмущихся вокруг труб, то обрывки принесенного ветром и примерзшего мусора. Ночные лиходеи попрятались по углам, кто – высматривая добычу, кто – веселясь в предвкушении пирушки. Город казался притихшим в ожидании какой-то гигантской, окончательной мерзости, после которой возврата к прошлой жизни уже не будет никогда…

Подобравшись к святилищу, Тэйн неожиданно ощутил прилив жгучей ненависти к здешней изуродованной, убогой жизни, к тем, кто заставил его красться, как преступника, по опустевшим улицам, и к себе самому, трусливо озирающемуся по сторонам. Рваные тени дейда делали маленькую площадь вокруг оскверненного храма еще более зловещей, он с трудом подавил вспышку муторного, иррационального страха и поспешно перешагнул через статую.

Не задерживаясь, он прошел в галерею хэльдов и решительно приблизился к хэльду Окно, уже на ходу вызывая образ Джерхейна. Хэльд с трудом ожил, поверхность задвигалась, и постепенно картина прояснилась.

Одинокий путник на аррите ехал по пустынной местности; ночное солнце, тускло освещавшее его путь, бросало рассеянный отблеск на лежащие впереди горные вершины. Плащ на всаднике принадлежал Джерхейну, но аррит был не его, да и шел он медленно, словно тащил на себе непосильно тяжелую ношу. Тэйн хотел было добавить последний, до сих пор не воспроизведенный им урд-знак, чтобы инициировать связь окончательно – там, перед путником, возник бы призрачный овал с его собственным изображением, но в последний момент остановился. Нет, это не Джерхейн. Рост, фигура не его. Странно.

Шум, донесшийся со стороны входа в святилище, заставил его отвлечься.

Там, в самом начале галереи, через узкую дверь один за другим проникали стражники, проскользнуло несколько плохо одетых горожан и следом за ними – четверо Радетелей. Один из горожан, толстый и обтрепанный, словно облезлый арг, торжествующе указал на Тэйна.

– Вот он. Точно колдун, он уже не первый раз сюда приходит. Я его здесь уже видел. Только они вдвоем приходили. Он и еще один, рыжий такой, здоровенный детинушка…

– Какой же он колдун, у него меч на поясе, – неуверенно начал один из Радетелей, на лице у которого было написано предельное неудовольствие от того, что его вытащили из теплой трайты, оторвали от кувшина и заставили бежать под холодным ветром на другой конец города.

– Новую породу вывели, Барр-упырь их загрызи! – выругался толстый горожанин. Тэйн тихо потушил хэльд и стал пятиться к примеченной им второй двери в противоположной стороне галереи. – Это не просто колдун-островитянин. Это дьяволов колдун, раз он с оружием, – убедительно продолжил он. – Еще в святилище с ним приперся. Не верите – пусть закатает рукав, сразу все и узнаем.

Тэйн медленно отступал, положив руку на рукоять меча, и с преувеличенным опасением обходя хэльды. Он был уже рядом со спасительной дверью, толкнул ее изо всех сил, потом дернул на себя, снова толкнул, выругался и стремительно развернулся лицом к приближающимся Радетелям. Дверь была заперта, если и вовсе не завалена с той стороны. Он медленно, следя за реакцией противника, вытащил клинок из ножен. В полумраке галереи, освещенной лишь одним урд-знаком, темно-синее лезвие казалось совсем черным. Неуверенность, быстро переросшая в страх, расползалась по лицам Радетелей подобно румянцу, однако тот, что явно считал себя командиром, насмешливо напомнил им:

– Он же один. Чего испугались-то?

Ройг осмотрел их по очереди, прикинув численный перевес, обилие оружия и тесноту помещения. На создание уже отработанных узлов ловушки нет времени, да и неизвестно, как отреагируют на это молчащие хэльды. Среди них ведь есть и те, назначение которых неизвестно современной науке. Может, они вовсе не мертвы, а тихо ждут своего часа… Да и боец он не слишком искусный. Почти новичок…

Он замахнулся для удара по рванувшемуся ему навстречу Радетелю, но его быстро и ловко сшибли с ног, оглушили чем-то тяжелым и навалились сверху. Тэйн, поняв, что проиграл, не успев даже вступить в бой, прекратил сопротивляться, решив поберечь силы для того, что наступит потом…