Текст книги "Остров Колдунов (СИ)"

Автор книги: Ольга Белошицкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 33 страниц)

– Что-то мне не верится, – пробормотал Тэйн. – Хотя, конечно, не удивляет.

– Почему, как ты думаешь, большинство илларов, несмотря ни на что, сохраняет свою лояльность Острову? Несмотря на гонения, на то, что Остров не оказывает им никакой поддержки? Ты вот, например, не хочешь даже признавать возможность существования системы Следящих, тогда как правда давно гуляет по Теллару в виде все того же «бреда», в которую, кстати, по-настоящему не верит никто. Да вам банально не позволяют даже подумать о подобном! Ты представь – сколько на Телларе святилищ? И в каждом – не по одному иллару. Хорошо еще, в последнее время Кэлленар стал не слишком популярен, а то агвалларских глаз было бы несравненно больше… И вся эта сила – сила, Тэйн, несмотря на ее отдаленность и замкнутость, пока что дремлет, ожидая приказа, который может быть отдан в любую минуту!

Ройг молчал. Аргументов не было. Кельхандар ждал, отвернувшись.

– Кажется, ты хотел услышать мой рассказ? – наконец выдавил Тэйн. – Так вот, после свадьбы в Эргалоне мы выехали в направлении Ахтамара…

46. Следящие

(Сезон Холода. Тонхайр, Лахлайд)

Огненно-красный свод купола плавает перед глазами, лики богов глядят сверху отстраненно и равнодушно, как будто их вовсе не волнует то, что происходит в одном из множества посвященных им святилищ. Юноша, дитя Наземного мира, растянутый на высоком столе так, что нет возможности шевельнуться, двое унылых островитян, наблюдающих за процедурой, один колдует над его рукой – там постепенно, шаг за шагом, завиток за завитком, возникает сложный разноцветный рисунок, похожий на изящный женский браслет. Юноша обморочно бледен, но переносит боль с достоинством, осознавая, что это ненадолго, что теперь он принадлежит к касте избранных, что этот рисунок, чем-то похожий на фразу магического языка, навсегда свяжет его с Агвалларом. Он закрывает глаза, чувствуя, как со лба по вискам стекают капельки пота….а когда открывает их, над ним склоняются еще четверо, на вид постарше, со знаком паука на одежде. Один из них, совсем старый, с худым лицом и крошечным, скептически поджатым ртом, неторопливо прикладывает маленьких паучков, похожих на брошки, к вискам – сначала одного, потом – второго, и – о чудо! они остаются там, поблескивая разноцветными камешками, как живые. Юноша замечает, что рисунок на их спинке повторяет узор на его руке. Старик поправляет жидкие серые пряди волос, сразу же запутавшиеся в лапках паучков, и медленно кивает.

– Почему не кто-нибудь помоложе? – слышит юноша голос кого-то из наставников. – Ему всего двадцать лет и…

– Это очень опытный Следящий, – перебивает его властный голос. – Клан принял решение, – следует пауза, потом снова голос. – Вы сами жаловались на своеволие этого ученика.

Наставник шумно дышит, он не согласен, но лица Следящих холодны.

– Я его слышу, – скрипучий голос того, что с паучками, нарушает тягостное молчание. Потом он поворачивается и уходит, бросая жрецам лишь одно слово. – Заканчивайте.

…Юноша остается один в огромном зале с темно-красным куполом, наедине со своей растерянностью. Кто эти люди с паучками? Следящие… За кем они следят? Почему наставники им повинуются? Кого услышал тот старик, что прицепил паучков к вискам? Боль и усталость делают свое дело, он снова закрывает глаза, на этот раз – уплывая в странную реальность, сотканную из сна и яви, освобождающую его от необходимости искать ответы на эти вопросы…

Тэйн проснулся от жгучей боли в плече, которая стала стремительно утихать, как только он осознал, что находится не на Острове. Когда он отдышался, прогнав остатки сна, боль почти прошла, оставив о себе лишь легкое воспоминание. Не зная, сколько времени прошло с тех пор, как он заснул – а он так и не привык к местным мерам времени, делившим сутки на три части, – он решил, что можно не торопиться и поспать еще. Тем более, очередной сон-воспоминание подтвердил жестокие откровения Кельхандара.

А может быть, это был просто кошмар, навеянный рассказом хильда? Больше, конечно, похоже на воспоминание, из тех, что до сих пор посещали его время от времени. Тот юноша – он сам, и тот старик-Следящий – его Следящий… Человек, читающий при желании его мысли, контролирующий его поступки, незаметно навязывающий свою волю.

Неужели все годы после Острова прошли под контролем какого-то унылого старика? Нельзя сказать, что он был лояльным и послушным илларом. Скорее наоборот. Видимо, Следящие не так уж и стараются влиять на своих ведомых, раз позволяют ему, Даллану, да и многим другим противостоять Острову почти в открытую. Кельхандар, обитая в подземном Лахлайде, слабо представляет реальную степень свободы илларов в Наземном мире. Или…

Или это всего лишь видимость свободы?

Действительно, несмотря на неприязнь к Агваллару, никто из них не отказался от искусства. Даже в Карре. Никто не отказался от кэн-ли, не пренебрег своими обязанностями. Некоторые же, взять хотя бы Вельга, продолжают, несмотря ни на что, стойко поддерживать Остров, время от времени поругивая его за перегибы.

Так есть у него Следящий или нет? То женское лицо, которое иногда в полусне всплывало перед внутренним взглядом… Кто она? Ройг вспомнил свои попытки сблизиться с Линарой. Вот тебе и правда о Следящих. Выходит, и Следящий у него есть, и влиять на него можно, несмотря на пресловутый «эффект отчуждения». Только это вовсе не тот старик, которого Ройг помнил на посвящении.

Тэйн хмыкнул, садясь на кровати и принимаясь одеваться. Спать больше не хотелось. Надо было решать, что делать дальше. Очень многое сейчас зависело от позиции, которую займет Кельхандар. Вчера они так и не пришли к общему мнению, как поступить с камнями. Ройг считал, что нужно попробовать договориться с островитянами, заставить их провести нужный ритуал под контролем самых сильных илларов и воинов. Кельхандар считал, что это невозможно.

– Единственное, что ты сможешь с ними сделать – это выкрасть оставшийся камни и провести ритуал самому, исключив Остров из круга защиты, – заявил он. – Я не верю жрецам. Ты лучше почитай, что писали члены Ордена об их жизни. Уж они-то знали побольше нас с тобой!

– Где и как ты собираешься искать пятый камень? – вспылил Тэйн. – Ты знаешь, где находится Колодец? Ты знаешь нужную шайолу? Большая часть камней все равно у меня. Я доберусь до Джерхейна, и мы вместе придумаем способ заставить жрецов защитить и Теллар, и Остров. Достаточно будет открыть людям правду о катастрофе, и тогда…

– Бар-упырь, да почему ты непростительно наивен! – возмутился Кельхандар. – Да стоит тебе выбраться из Лахлайда, как жрецы найдут способ заставить тебя отдать камни! Окажешься на Острове, там полно и хэльдов, и умельцев, с чьей помощью ты быстро изменишь точку зрения на противоположную. Даже если вам повезет, и вы заставите жрецов остановить Пришествие, они все равно найдут способ отомстить Теллару. Для начала, кто-то из вас умрет на Колодце во время ритуала. Шиаллах, знаешь ли, страшная штука, он жрет не просто Огонь Жизни – физические и духовные силы – он жрет саму жизнь. Знаешь, как островитяне поддерживают свои колодцы в период перед Пришествием? Они жертвы приносят. Какие? Обычные, человеческие!

– Бред, – устало огрызнулся Тэйн. – Кельх, я понимаю, тебе есть за что ненавидеть Остров, но может, не стоит повторять страшилки, рассказываемые перепуганными майрцами?

Полный возмущения и злости, Кельхандар резко вскочил на ноги, глаза его потемнели, худые руки нервно сжались в кулаки. Еще несколько мгновений он кипел, как гейзер в долине горячих источников, но внезапно что-то в нем выключилось, и нелепо взмахнув руками, как подбитая птица, он рухнул обратно в кресло.

– Возьми Арта Аш Ар, и открой ее во второй раз, – сказал он спокойно. – Знаешь, если ты собираешься бороться с островитянами на равных, начинать надо с шиаллаха. Они, конечно, не все, но многие им владеют.

Наскоро перекусив заботливо оставленными на столе лепешками с сыром и арали, Тэйн отправился в маленькую темную пещерку, где лежали книги Свода.

(Сезон Холода. Тонхайр, Лахлайд)

– Живой?

Дверь приоткрылась, в проеме, нагибаясь, появился хильд. Ройг открыл глаза, отметил, что сегодня старый друг выглядит лучше, чем вчера, вон, даже румянец на бледных щеках появился. Кйти, что ли, глотнул? Тэйн опустил окаменевшие веки. После сеанса чтения его тошнило, мир крутился перед глазами, не желая останавливаться. Набрать Огонь жизни, как в Очаге Солнца, было неоткуда.

– Вставай, пошли к речке, – приказал Кельхандар, беря его за руки и пытаясь поднять.

– Я не буду ее есть, – вяло запротестовал Тэйн.

– Есть ее не обязательно. Достаточно недолго посидеть рядом.

Там, на берегу маленькой сияющей речки, ему действительно стало легче. Кйти протягивала к нему свои маленькие многопалые ручки, и он кожей впитывал тонкие потоки силы, бурлящие в жилах, словно шипучее арали. Ему периодически казалось, что там, внизу, у его ног, движется нечто живое и разумное, нечто, знающее какую-то важную тайну мироздания, и нужно только задать правильный вопрос, чтобы тебе ответили. Когда он поинтересовался у Кельха разумностью кйти, тот недоуменно пожал плечами.

– Нет, конечно же. То, что она реагирует всплесками – так это на любую теплокровную живность. Даже на крыс. Кстати, ты прочел все сразу или тебя выбросило?

– Выбросило, – признался Тэйн. – Хотя я, кажется, проглотил довольно большой кусок.

– Сколько?

– Все символы ши-ала, – сказал Ройг, вспоминая. – И правила построения конструкций-шайол.

Да, мнемоническая сила Свода была просто убийственной: сейчас он помнил до мельчайших подробностей все до единого многомерные символы шиаллаха. Стоило только поднять и взмахнуть кистью руки, и они, один за другим, стекали с кончиков пальцев, обретая объем, силу и жизнь.

Кельхандар кивнул.

– Осталось немного – собственно, самые сложные ритуалы. Ты лучше не торопись, – посоветовал он, еще раз внимательно оглядев бледную физиономию друга. – Выспись, поешь.

– Мне нужно идти, – пробормотал Тэйн. – За четвертым. Орис и компания знают, где он находится. Боюсь, они уже забрали его у той женщины… Как ты думаешь, смогу ли я незаметно пробраться в Очаг Солнца и…

– Лайды смогут, если понадобится, – перебил его Кельхандар. – Но этого не потребуется. Помнишь, я говорил тебе, что знаю, у кого находятся камни – защитники?

Ройг молча кивнул.

– Когда я узнал, что их поиск поручен именно тебе, я надеялся, что мы сможем найти общий язык. Я собирался предложить тебе свою помощь еще в Ахтане, но оказалось, что ты путешествуешь не один, а в компании людей, которым я не был готов довериться. Я плохо ориентируюсь в Наземном мире, – сказал он с неожиданной горечью. – Я столько лет провел под землей, в маленькой, замкнутой и очень доброжелательной общине. Кроме того, мой внешний вид людей пугает. Я могу нанять охрану или соглядатаев, но войти в доверие к добропорядочному телларианину у меня уже никогда не получится.

– Я бы на твоем месте придумал душераздирающую легенду, как подлец-островитянин, белобрысый мерзавец, соблазнил твою мать и бросил, – усмехнулся Тэйн. – А ты – плод сего противоестественного союза, ненавидишь Острови готовишь кровавую месть, – и, видя, что Кельхандар улыбается, продолжил. – Ты бы имел успех. Кстати, Иде Нар-Геллейн ты понравился.

Кельхандар насмешливо поднял брови.

– Я не сомневался, что ты добьешься своего у Нар-Геллейнов, – проворчал он. – Я оставил тебя и отправился в Сторожевой очаг, чтобы понаблюдать за Орой Ильне, хозяйкой четвертого камня, – продолжил он. – По правде сказать, я боялся, что с ней случится что-нибудь… нехорошее. Но когда рядом с ее домом появился Джерхейн Холгойн, я решил, что это твоя работа, что ты послал его охранять камень. Потом Холгойн уехал вместе с мужем ее дочери, в составе небольшого каравана, в сторону Пролива. Вернувшись сюда, я первым делом отыскал камень с помощью связки Окно-Истина. Ора Ильне подарила его своей дочери Лейт, судьба которой сложилась очень странно. Время от времени я поглядывал за девочкой через Окно, чтобы не потерять ее. Сейчас она в Риан Ал Джаре. Камень по-прежнему висит у нее на шее, как украшение. Думаю, достаточно будет попросить ее, рассказав правду. Она очень…неглупая малышка.

– Странно, – задумчиво проговорил Тэйн. – Вельг уверенно заявил мне, что Джерхейн погиб по дороге к Проливу, хотя в тот же день я видел его в Окне живым и здоровым. Там, в гостином дворе Карры, между ними что-то произошло, в связи с чем их пути резко разошлись. Потом, в Очаге Солнца, я несколько раз вызывал Джерхейна через Окно, однако поговорить с ним не получилось. Видимо, Окно все-таки возникало, но черное, без меня. Джер думал, что это провокация островитян, злился, а то и вовсе толкал дурацкие речи.

Кельхандар пожал плечами.

– Тут я ничего не знаю. Вернешься домой – разберешься сам. Ну что, пошли?

Тэйн поднялся на ноги. Силы полностью восстановились, хотя очень хотелось есть и спать.

«Спасибо, – сказал он кйти, глядя, как на ее поверхности снова появляются маленькие многопалые ручки. – Ты не против, если я приду еще?»

Прошло еще несколько пауз – так здесь считали время, делившееся на отрезки в зависимости от интенсивности свечения кйти. Арта Аш Ар осталась позади, Тэйн наскоро пролистал книгу, где упоминался клан Следящих. Сомнений не осталось: невидимые поводыри-контролеры реально существовали. Он прислушивался к себе, пытаясь уловить присутствие постороннего разума, пытаясь вспомнить женское лицо с паучками в серебристых волосах, но оно, как назло, больше не появлялось. В конце концов Ройг объявил Кельхандару, что собирается возвращаться домой.

– И что ты собираешься делать, когда попадешь в Эргалон? – поинтересовался хильд. Сегодня он и Ройг выбрались на верхние уровни Дахара, в чертоги, сохранившиеся со времен цивилизации теллов. Здесь было сумрачно, прохладно и фантастически красиво. Ловушек, подобных ловушкам Джар Ил, здесь, по словам Кельхандара, почти не встречалось.

– Расскажу все Джеру. Поищу Даллана. Поговорю с Лейт Ильне. Попытаюсь договориться с островитянами, если не получится – попробую их шантажировать, – скороговоркой изложил Тэйн. – А ты? – спросил он с вызовом.

– Знаешь, я, конечно, не член ордена Феоллона, но с ними я согласен: все, кто причастен к регулярной гибели Наземного мира, должны быть наказаны. Смертью, – отрезал Кельх. – Я бы не стал с ними договариваться. Я бы сразу… Если Холгойн все-таки захватит Риан Ал Джар – а засевшие там жрецы не сдадутся без боя – то у него будет повод собрать армию и напасть на Остров.

– Через те два Небесных столба, что находятся на территории Риаллара? – насмешливо переспросил его Тэйн. – Да нас перережут прямо на выходе!

– Нужна очень хорошая подготовка. Строжайшая секретность. Объединение с остальными странами. Одновременная атака через все существующие на Телларе столбы. Я очень много над этим думал… – продолжал хильд. – Если скоординировать действия и держать их в тайне, успех обеспечен.

Тэйн покачал головой.

– Не мне судить, – ответил он. – Я не стратег, но я не стал бы вести военные действия, не имея ни малейшего представления, что я увижу на выходе. Если верить ожившим воспоминаниям, Остров – более чем странное место. И, кстати, без илларов в этом случае не обойтись, а как ты собираешься в этом случае решать проблему Следящих?

– Раздам им мечи и медальоны, – предложил Кельх. – Я думал и над этим…

– Дай мне сначала вернуться в Эргалон, – вздохнул Тэйн. – И вернуть туда Джерхейна. Как я понял, он все еще в Дарнейте?

– Не знаю, – ответил Кельхандар. – Говорят, он уже в городе. Замок ждет нападения со дня на день. Островитяне выстроили там защиту из боевых шайол. Боюсь, его просто обрушат на головы дружины, если он попытается взять его штурмом.

– Твой осведомитель все еще там?

Кельхандар кивнул. Какое-то время они брели молча. Тэйн разглядывал залы один роскошнее другого, замечал знаки ши-ала, изредка появлявшиеся на стенах и сооружениях. Теперь, зная их суть и назначение, он начинал понимать, для чего создан тот или иной предмет, ранее считавшийся исследователями лабиринтов мертвым хэльдом. Несколько раз он пытался оживлять знаки ши-ала, пробуя силу. Получалось прилично, несмотря на то, что Ройг осторожничал. Кельхандар, следя за его попытками, дал несколько полезных советов.

– Есть очень простой способ выстроить шайолу с минимальным расходом сил, – сказал он, глядя, как Ройг гасит очередной многомерный знак. – Кровь. В ней бездна силы. После своих первых хэльдов я падал в обморок, но потом вспомнил про жертвенные обряды островитян. Мне сгодились обитающие здесь мелкие зверьки, – пояснил он, видя, как напрягся Тэйн. – Капаешь кровью в чашу и потом создаешь шайолу. Видел бы ты, как быстро при этом испаряется кровь…

Тэйн медленно кивнул.

– Я учту.

Ему было гадко. Неужели мастера-теллы создавали хэльды, используя живую кровь? Вряд ли. Он хорошо помнил мастера-Творца, чья судьба открылась ему при чтении Арта Сач Сал. Тот ведь даже живого мяса не ел, только то, что искусственно создавали хэльды.

– Или свою собственную, – продолжил Кельхандар. – Ее нужно совсем немного. Неприятно, конечно, но результат тоже неплох.

Внезапно Тэйн понял, зачем Кельхандар затеял весь этот разговор. Именно таким образом островитяне, окопавшиеся в Риан Ал Джаре, могли удерживать замок до бесконечности. Жертв все равно будет много. Чем больше жертв, тем мощнее и легче создавать шайолы.

– Мне нужно попасть домой как можно скорее, – прошептал он.

– По течению кйти ты доберешься до Белого озера за пять наземных дней, – сказал Кельх. – Оттуда я могу проводить тебя прямо в замок. Илломайнский лабиринт тянется очень далеко, – продолжал он. – Часть коридоров прекрасно сохранилась и по сей день. Мне приходилось пользоваться ими. Но… Тэйн, я сделаю это в обмен на одну услугу.

– Спасти твоего соглядатая? – улыбнулся Тэйн. – Постараюсь сделать все, что в моих силах.

– А если это окажется выше твоих сил? – спросил его Кельх с неожиданным волнением в голосе.

– Все равно постараюсь. Кто он? Или это… она?

– Боюсь, Джерхейн Холгойн никогда не простит тебе, если ты это сделаешь.

– Джер, конечно, парень вспыльчивый, – хмыкнул Тэйн. – Но разумный. Если увидит, что неправ, может, конечно, не признается, но вредить не будет. Просто промолчит.

Кельхандар покачал головой.

– ЕЕ он никогда не простит.

– Ты хочешь сказать… – Тэйн потрясенно нашарил под собой каменную скамейку и сел. – Твой… твоя осведомительница – Кианейт?

– Я люблю ее, Тэйн, – ответил тот шепотом. – Она ждет ребенка. Этот ребенок – мой.

47. Тайна Кианейт

(Сезон Холода. Риаллар, Эргалон, Риан Ал Джар)

Когда через пару дней Лейт заглянула в гости к островитянке, та уже не выглядела несчастной и растерянной, как после разговора с Далланом. Собранная и холодная, увидев Лейт, она улыбнулась одними глазами, в которых вместо вчерашнего отчаяния светилась робкая надежда.

– Я поговорилас отцом, – начала она шепотом, оттаскивая Лейт к окну. – Он, конечно же, отмахнулся от всех предупреждений. Говорит, что покажет Холгойну Итту, наберет в городе еще детей-заложников, пригрозит сбросить со стены и все закончится. И, конечно, надеется на Кэлленар.

Лейт пришла в ужас от подобной перспективы. Не так пугала смертоносная магия, как бесконечная человеческая жестокость. Допустим, Итту они выведут, этот вопрос уже обсужден с Тиором и с Раммером, который по их совместному решению теперь выполнял обязанности связного. Но что же делать с другими детьми?

– Он связался со мной, – продолжила Кианейт шепотом. – Он обещал, что придет и вытащит меня отсюда. Главное, чтобы он успел до Джерхейна.

Лейт кивнула.

– Ваш друг – не из Эргалона?

Кианейт покачала головой.

– На самом деле он хильд, но живет не на родине, а в древнем подземном государстве, которое сохранилось со времен первой телларианской эпохи. Когда я спустилась с Острова, мы наконец-то смогли встречаться. Здесь, в толще Джар Илломайн, есть множество старых переходов, соединяющих разные концы Тонхайра. На самом деле Риан Ал Джар был построен еще в те самые времена, когда до нас здесь жили не люди, а теллы. Кельхандар разыскал один из таких переходов, и расчистил его. Мы встречались… пока отец неожиданно не решил, что старый Холгойн мешает его планам.

– А как же Джерхейн? – с ужасом спросила Лейт.

Кианейт покачала головой.

– Он, как и я, не хотел меня в жены. А я не смогла признаться, что уже принадлежу другому. После нашей свадьбы он сразу же уехал покакому-то поручению отца, вместе со своим другом-илларом, и больше не возвращался. Потом отец заявил, что Джерхейн погиб где-то в Майре. И я стала надеяться, что смогу отсюда сбежать.

– Как же так получилось? – удивилась Лейт, глядя, как на ее глазах меняется холодное и гордое лицо островитянки. – Я хочу сказать, где вы могли познакомиться?

– На Острове, конечно. В школе илларов. Тогда он был учеником – взрослым, необычным, красивым, а я – малолетней и любопытной дурочкой. Школа илларов находится очень далеко от столицы Острова, но всем нам было любопытно посмотреть на молодых и таких необычных парней из Наземного мира. И мы с подружками, раздобыв ка-эль, чтобы управлять Дверьми, несколько раз бегали во второй слой тарса, где располагалась школа. Встретились мы случайно – он куда-то шел, а я, привыкшая к строгой замкнутости ракана, где живет наш род, с перепугу заблудилась. Он долго расспрашивал меня, кто я и откуда, а потом отвел к той Двери, через которую мы с подругой туда попали. Он произвел на меня сильнейшее впечатление… Мне было тогда 16 лет, и, конечно же, я встречалась с молодыми людьми моего круга, но они не вызывали у меня ничего, кроме тоски. А уж замужество… Дочери высших жрецов выходят замуж только за сыновей высших жрецов, или хотя бы за богатых и знатных аристократов. Видела бы ты этих деточек! Пустые и безвольные, пресыщенные с самого детства!

Кельхандар оказался не таким. Я нагло подглядывала за ним через хэльд Окно, пока он это не заметил. Пришлось признаваться, – островитянка рассмеялась. – В качестве извинений он потребовал показать ему ту часть Острова, куда телларианам ходить запрещалось. Должна сказать, от этих тайных вылазок мы оба получали огромное удовольствие. Мы встречались все чаще и чаще, придумывая разные уловки, чтобы спрятаться от строгого надзора старших. Я не заметила, как влюбилась в него до безумия. К счастью, чувства наши оказались взаимными. Ему оставалось совсем немного до окончания школы, и мы не знали, что нам делать. Признаться отцу – так он убил бы Кельха без малейшей жалости. Мы стали любовниками… Он происходил из очень знатной и влиятельной хильдайрской семьи, и со временем стал бы главой храма Илбара в Арберте, столице Хильдайра. Может быть, у меня и был бы шанс стать его женой, но для этого пришлось бы слишком долго ждать…

А потом все неожиданно изменилось. Он узнал одну из самых сокровенных агвалларских тайн. Знание это изменило его отношение и к Острову, и к своему предназначению. Он решил бежать, не дожидаясь последнего посвящения. Он звал меня с собой, но я боялась, понимая, что отец все равно найдет меня. Я помогла ему выбраться с Острова, но по трагической случайности он чуть не погиб при этом. Точнее – почти погиб, разбился при выходе из Небесного столба, и если бы не обитатели Тонхайра, или Лахлайда, как они сами называют эту подземную страну, я уже давно бы оплакала его. Почти год я не знала, где он и что с ним, пока он сам не связался со мной через хэльд Окно. Он не только остался жив, но и полностью поправился. Мы открывали Окна все чаще и чаще, наше общение из встреч двух влюбленных перешло в область длительных и серьезных разговоров об истории, магии, политике. Я могла брать в отцовской библиотеке любые книги – пользуясь Окном, я читала их ему. Под влиянием этой странной связи из легкомысленной дурочки я превратилась в нечто совсем иное. Имея скудные способности к кэн-ли, я заинтересовалась историей наших миров и продолжила учебу. Отец стал прислушиваться ко мне. Иногда мы беседовали с ним на равных.

Конечно же, мы безумно тосковали друг по другу. Узнав о Лахлайде, я поняла, что именно там я смогу скрыться от своей семьи и от пресловутого долга перед родом. Да, может быть, жизнь моя была бы там не столь благополучна, как на Острове, в плане повседневных удобств, но это была бы моя собственная жизнь, настоящая, рядом с любимым человеком. Трудности меня не пугали.

Мы стали строить планы моего побега с Острова. К тому времени Кельхандар уже возглавил разрозненные общины лайдов и людей. У нас уже был план, вполне реальный – главное, чтобы меня не обнаружили по пути к Лестнице – у вас ее называют Небесным столбом, – ведущей в Наземный мир. В тех местах, где они расположены, нет Дверей, там надо идти пешком. Именно эта часть плана и была самой уязвимой. И именно тогда все изменилось, не начавшись – артефакты Зар Алы показали приближение Пришествия.

Это был удар. Хэльд Тревога показывает рождение будущего катаклизма в первый же день. Происходит это ровно за пятьсот дней до катаклизма. Я знала, что камни-защитники были рассеяны по Теллару в предыдущую эпоху, и мне слабо верилось, что отец сможет отыскать их в Наземном мире.

Жить нам всем оставалось полтора года. Кельхандар, узнавший о приближении беды, заверил меня, что лайды как-то переживали в Тонхайре все предыдущие Пришествия. Когда же группа жрецов во главе с отцом собралась в Наземный мир, преследуя свои цели, и для упрочения влияния отец договорился с Холгойном о браке между мной и его средним сыном, я поняла, что для меня это шанс попасть в Наземный мир на законных основаниях. Я была готова на все, даже на брак с ненавистным Холгойном, лишь бы встретиться с Кельхандаром.

Изумлению Лейт не было предела. История островитянки потрясла ее до глубины души, заставив взглянуть на происходящее совершенно другими глазами. Я бы так не смогла, подумала она с тихой завистью. Любить и верить почти без надежды… И ждать. У нее самой так плохо получалось ждать…

И она пожалела Кианейт в ее бесконечном одиночестве.

Только один факт не давал Лейт покоя, пугая до судорожных спазмов сердца.

– Госпожа, объясните мне, пожалуйста, о каком катаклизме вы все время упоминаете? – спросила она робко. – Я, к сожалению, не знаю, о чем речь.

Кианейт ответила не сразу.

– Хорошо, – решительно кивнула она. – Только пообещай мне, что не станешь рассказывать об этом никому. Для своего же блага, – добавила Кианейт с сомнением. – Да, лучше не знать. Знание посеет страх и панику, а ее достаточно уже сейчас.

– Обещаю, – ответила Лейт твердо.

– Тогда слушай.

Слухи о приближении войска Холгойна ходили самые дикие. Слуги, живущие в Эргалоне, каждое утро приносили ворох различных домыслов, однако все сводилось к одному: беспорядков не избежать. Островитяне продолжали всеми способами укреплять Риан Ал Джар. Был отдан приказ накопить в подвалах продовольствие, сделать запасы древесины, кож и лекарств. С Агваллара спустилось еще несколько новичков, а хильды, охранявшие замок, говорили, что из Арберта скоро должен прибыть еще один отряд. Прислуга косилась на них со страхом и подобострастием, но выполнять указания не спешила. Чейн и чьянши потихоньку отправляли молодых девчонок вон из замка, под предлогом предпраздничных приготовлений и заслуженного отдыха.

О торжественном праздновании Рождения Илбара в замке уже никто не заговаривал. Длинные ленты знаков магического языка, тускло мерцающие темно-красным светом, оплетали теперь защитные стены от скалы до скалы, на башнях постоянно дежурили дозоры из хильдов и островитян, крепостные стены и оба двора патрулировали хильды. От слуг Лейт знала, что из замковых Окон ведется наблюдение за всеми подъездами к Эргалону, за площадями, домами наиболее активных противников Острова, что Эргалон наводнен шпионами из местных, которым хорошо заплачено, чтобы они следили за подозрительными людьми и собирали сплетни. Гонцы то и дело прибывали в замок, Кимр и его ближайшие помощники почти не выходили из рабочего кабинета, и, по слухам, там все время висело открытое с Агваллара Окно.

Так продолжалось несколько дней. Накануне Рождения Илбара по замку прокатился слух, что дружина пришла, но самого Джерхейна с ней нет, и что воины распущенны по домам, отдыхать и праздновать.

Лейт следила за приготовлениями с замирающим от страха сердцем. Тиор должен был сообщить о дне бегства Итты, но, вернувшись из очередной вылазки в город, опроверг слухи о приходе войска.

– Вернулись отряды, патрулировавшие срединное кольцо, – пояснил он. – Обычное дело – смена дозоров. Они никуда не собираются в ближайшее время, по крайней мере, дальше праздничной площади и близлежащей трайты. После Рождения туда отправятся свежие силы. Весной твари опять полезут, – он серьезно и по-взрослому покачал головой. – Конечно, воины поддержат нового риана, когда придет время. Но это не войско.

Вечером этого же дня на кухне объявился Андиан, нервный и встрепанный. Обычно он ходил в темно-бордовом илларском ранде, украшенном богатой вышивкой золотом, поверх которого всегда виднелся узорчатый браслет, знак второй ступени посвящения, но сегодня он переоделся в обычный кафтан среднего горожанина, а браслет тщательно спрятал под одежду.

– Нынче на нас как-то плохо смотрят, – буркнул он в ответ, – как на островных прихвостней. Мол, все мы на стороне Острова. Мол, колдуны внушают илларам свою волю через клеймо. Надо же додуматься до такого бреда, – раздраженно воскликнул он.

Эти слухи уже не были для Лейт новостью. Странным образом ненависть к островным колдунам медленно, но верно превращалась в неприязнь к илларам, которых тоже считали колдунами – их глазами и руками. До открытого конфликта дело еще не дошло, но недовольство возрастало день ото дня. Лейт вспомнила, что отец рассказывал о беспорядках в соседней Карре, потом – беспощадные откровения Кианейт о надвигающемся магическом катаклизме. Кианейт вела обратный отсчет, и, кратко описывая грядущие события, предрекала еще большие беды. Лейт поначалу ей не поверила, решив, что островитяне выдумали эти ужасы ради того, чтобы запугать Теллар, но, сложив воедино все, что слышала, видела и узнала, поняла, что островитянка ее не обманывает.

Кианейт говорила, что есть какой-то путь спасения, и что еще не все потеряно. Что многое зависит от Даллана и от его ученика Тэйна Ройга, который исчез где-то в Ард Элларе.

– Лейт, тебе нужно уходить из Риан Ал Джара, – заявил Андиан решительно. – Рано или поздно Холгойн все равно явится. В замке будет резня. Чем бы оно ни кончилось, тебе лучше быть подальше отсюда.