Текст книги "Остров Колдунов (СИ)"

Автор книги: Ольга Белошицкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 33 страниц)

51. Незаконченная месть

(Сезон Пробуждения. Риаллар, Эргалон)

Крики, доносящиеся откуда-то из дворцового дворика, разбудили ее. Лейт, измученная переживаниями предыдущих дней, не сразу пришла в себя. Одевшись, она выглянула из окна во двор. Битва шла уже на стенах замка, из Птичьих ворот яростной толпою вырывались воины. Хильды сражались отчаянно, но даже ей, неискушенной в сражениях, было видно, что их гораздо меньше, чем нападающих. То и дело вспыхивали урд-знаки, что-то вздрагивало и рушилось, крики, проклятия, звон мечей, топот ног, лязг доспехов смешались в один неровный гул, от которого ей захотелось съежиться и спрятаться куда-нибудь в тишину. Вместо этого Лейт еще сильнее высунулась в окно. Стены замка больше не светились, не гудели и не дрожали: видимо, хваленая агвалларская защита куда-то подевалась за ночь.

Накинув плащ, подаренный Андианом на Рождение Илбара, она кинулась в кухню, чтобы узнать новости. Там царило приподнятое настроение, чейн распорядился варить для победителей похлебку, жарить мясо и готовить бочки с выпивкой. В том, что Холгойн своего добьется, он не сомневался.

– Кимр с прихвостнями уже удрал, – усмехнулся он. – Как увидел, что Холгойн прорвался в Дружинный дворик, и что все его заклинания куда-то делись, так и драпанул из замка по коридору в святилище Ильфейна. Дочку свою хотел прихватить, да мы ее заперли, в ее же покоях, – тут он гадостно ухмыльнулся. – Пусть господин порадуется.

Лейт ужаснулась. Она не сомневалась, что разгоряченные местью риалларцы убьют ее, как только доберутся. Собрав в корзину небогатую пищу из завтрака слуг, она под тяжелым взглядом чейна взяла ключ от покоев Кианейт и отправилась во дворец, туда, где была заперта островитянка.

К счастью, здесь, в замке никого не было – воины эргалонской дружины еще сюда не добрались, хотя она уже слышала крики и звон мечей прямо под стенами дворца. У покоев стоял одинокий охранник из числа слуг, вооруженный коротким мечом, поставленный чейном, чтобы отогнать оставшихся агвалларцев, если тем вдруг вздумается освободить Кианейт. К счастью, таких не нашлось. Она открыла дверь, шмыгнула в покои и забрала ключ с собой, еще до того, как парень успел открыть рот.

Кианейт напряженно смотрела в окно. Вид у нее был измученный.

– Поешь, – потребовала Лейт. – Я могу попробовать вывести тебя из замка.

Та медленно, словно во сне, покачала головой.

– Они узнают, кто это сделал. Хэльд Истина, – сказала она. – Тебя убьют вместо меня. Я на это не готова.

– Тогда ешь, – Лейт выложила снедь из корзинки и чуть ли не насильно усадила Кианейт за стол. – Нам нужны силы и ясная голова.

– Нет, – сказала та. – Нам нужна удача. Только она…

Они прислушивались к шуму сражения, и очень скоро он ворвался во дворец, потек по этажам звонким эхом радостных и торжествующих голосов. Потом Лейт узнала, что в тот самый момент, когда она проснулась, в замок со стороны хозяйственных построек ворвался Даллан с отрядом воинов и верных илларов его святилища, которые все-таки успели расчистить какой-то старый проход из города в замок.

Сейчас они обе со страхом слушали топот множества ног, четкий и размеренный, как будто по коридорам двигался по меньшей мере отряд воинов. Шаги раздавались уже совсем рядом, Лейт расслышала голоса, уловила четкий хладнокровный приказ стать в дверях и не выпускать из покоев ни одной живой души… Тогда она попятилась, сообразив, что опоздала, и выхода нет, и прижалась к стене, сторонясь вваливающихся в покои одного за другим воинов эргалонской дружины. Кианейт на ее глазах выхватила откуда-то кинжал и замерла, спрятав его за спину, с безумным выражением на лице. Без боя она сдаваться не собиралась.

Он вошел последним, высокий коротко стриженный рыжий воин, одетый так же, как и все остальные члены дружины, разве что плащ его был длиннее, чем у них, да меч, покоившийся в ножнах, показался Лейт огромным. Она с волнением следила, как Джерхейн Холгойн стремительно приближается к Кианейт, застывает в нескольких шагах от нее, положив руку в кожаной перчатке на рукоять меча. Ярость пульсировала в его глазах, ярость и безумие. В таком состоянии он был способен только одно – убить, не раздумывая. Что он, кажется, и собирался сделать.

– Блевотина Прародительницы, – услышала она судорожный шепот человека, чьи ненависть и отчаяние совершенно отняли у него рассудок. А еще услышала визг вынимаемого из ножен клинка. И визг Кианейт, отшатнувшейся к стене, и звон кинжала, который она бросила в него и который звякнул о наруч и отлетел в сторону. И собственное «Стой», вырвавшееся из ее груди, как похожее на вопль поверженного врага.

Плохо соображая, что делает, Лейт бросилась прямо под стремительно опускающийся меч, вцепилась в его руку и повисла на ней. Металл лязгнул о камни пола, ее руки разжались, повинуясь резкому толчку в сторону, она отлетела назад и растянулась в нескольких шагах от него, прямо перед носками сапог, ушибла коленку и с трудом поднялась, прикусив губы и поспешно смаргивая слезы, но он, тоже плохо соображая, что творит, оттолкнул ее со словами «Вон отсюда». Кианейт бросилась к двери, налетела на вошедшего следом за Джерхейном высокого мужчину в очень грязном хильдском плаще с тем же, что и у Холгойна, боевым безумием в глазах, и метнулась обратно, к окну. Холгойн бросился за ней, но мужчина перехватил его и удержал, обхватив руками и толкнув к стене.

– Пусти меня, я убью ее, – зарычал Джерхейн и с легкостью вывернулся из его хватки.

– Остынь, – сказал его спутник. – Убить всегда успеешь. Цена твоей победы – ее жизнь. Я обещал, что не дам тебе ее убить, и отпущу к отцу ее ребенка.

– Что ты несешь… – прошипел Холгойн, провожая Кианейт ненавидящим взглядом. С лязгом убрав меч в ножны, он посмотрел на своего спутника хмуро и вопрошающе. Тот лишь покачал головой.

– Все рассказы – потом. Сейчас оставь ее в покое. Запри покрепче, чтобы никто из наших ее не тронул. Когда все утихнет, я выполню обещание.

– Почему я должен… – начал Джерхейн запальчиво и осекся, глядя, как его друг в изнеможении падает на первый попавшийся диван и закрывает глаза.

– Должен. Поверь мне на слово. Потом объясню.

В образовавшейся тишине Кианейт молчала и медленно переводила взгляд с одного на другого. Джерхейн смотрел на поднимающуюся с пола Лейт. На него она глядела со страхом.

– Тебе ее жаль? – спросил он вызывающе, окинув ее с головы до ног тяжелым, гневным взглядом, и она неожиданно ощутила, как леденеет тело, прикрытое тонким платьем, плотно облегающим фигуру. – Она убила моего отца, мать, брата, его жену и детей. Она почти убила меня руками человека, которому я доверял. Я жив только благодаря твоему отцу. Как ты можешь ее защищать? – закончил он яростно.

– Не она, – ответила Лейт, – они.

– Без нее бы Кимр не справился. Она была его глазами в моем доме, – продолжил Джерхейн. К нему постепенно возвращался прежний гнев, но теперь не в виде бешенства, а усталым раздражением. – А после всего – сняла с руки моего отца государственную печать и позвала папашу и его прихвостней помочь ею распорядиться. Небесные дьяволы, я не собираюсь ни перед кем оправдываться! – закричал он, видя, что Лейт собирается возразить.

– Тише, – поморщился его друг на диване. – Не позорься перед дружиной.

– Поставь меня перед хэльдом Истина, – наконец заговорила Кианейт. – И убедись сам. Да, я знала, что мой отец что-то замышляет. Да, я много рассказывала ему о твоей семье и о жизни в замке. Я считала, что он интересуется моим душевным состоянием и таким образом хочет отвлечь меня от тоски. Если бы я знала о его истинных планах, я бы попыталась его остановить.

– Врешь, – рыкнул Джерхейн злобно. – Какая тоска? Если бы ты не выставила меня вон, я бы не уехал!

– Я могу объяснить тебе причины, – ответила она дрожащим голосом. – Если ты изволишь выслушать.

– Видите, к чему привело ваше заступничество? – раздраженно спросил Джерхейн, оглядываясь на своего друга и затем – на Лейт. – Скоро она начнет уверять нас, что искренне любила меня, и что это я, подлец, бросил ее одну в чужом замке умирать от тоски. Что делать-то будем, а?

– Запри ее здесь и поставь охрану, – повторил его друг. – Позже разберемся, – затем он открыл глаза, отекшие и красные, и посмотрел на Лейт настороженным, пугающим взглядом. – Вы и есть Лейт Ильне?

Она испуганно кивнула, удивляясь про себя, откуда он ее знает.

– Мне нужно с вами поговорить, – продолжил он резко. Фраза прозвучала как приказ. – Потом, когда все утихнет. Это очень важно.

– Хорошо, – прошептала Лейт, косясь на Джерхейна, который демонстративно отвернулся от всех. – Я могу уйти?

Джерхейн молчал, отвернувшись и продолжая разглядывать гобелен на стене. Лейт почувствовала обиду. Она ждала от него благодарности за помощь, она рисковала жизнью, пробираясь в замок, она терпела неудобства, страх, ее могли разоблачить… Но он молчал, и она задохнулась от разочарования. Что ж, теперь, когда ее обязательства выполнены и совесть чиста, она может спокойно встретиться с Андианом и обсудить их будущее. Может быть, ей не придется возвращаться домой, в унылый и холодный городок Улле. Может быть, они смогут пережить предстоящие бедствия вместе…

Она поклонилась всем присутствующим и с достоинством покинула покои Кианейт, оставив их самостоятельно разбираться в степенях вины.

А ночью ее разбудил осторожный стук в дверь. Решив, что это Улия, которой иногда не спалось по ночам, в одной тоненькой рубашке она открыла дверь и в то же мгновение оказалась в объятиях Андиана, который поцелуем зажал ей рот, чтобы она не вскрикнула. Позволив себя поцеловать, она кинулась одеваться, а он в это время поспешно запирал дверь и тщательно задергивал занавески. Справившись с волнением, она наконец смогла поднять на него глаза и увидела в них совсем не то, что ожидала. Не пламя Койе, не нежность Тармил, а самый обычный страх. Страх и нервное, лихорадочное волнение.

– Я должен бежать из города. Он меня ищет, – торопливо начал ее друг, и ей не нужно было объяснять, о ком речь. Андиан несколько раз в преддверии осады упоминал, что он не в ладу с Холгойном, и его ждут неприятности, если тот вернется в Эргалон. Она только удивилась, почему немилость правителя настигла его так быстро.

– А может, ничего страшного… – начала она неуверенно. – Он ведь не зверь, если объяснить ему… – и тут она замолчала, понимая, что на самом деле ничего не знает о Джерхейне Холгойне. Как раз наоборот – то, что она видела своими глазами, характеризовало его как человека вспыльчивого и жесткого. Он вполне был способен сначала расправиться, а потом – подумать.

– Он отдал приказ прочесать город, схватить меня и доставить к нему как можно скорее. Я должен торопиться, – сказал Андиан, опускаясь на ее постель. – Я пришел попрощаться.

Лейт кивнула, внутренне содрогаясь от горя. Как быстро рухнула ее мечта… Опять. Стоило только ей нарисовать в воображении картинку тихого счастья, почувствовать радость и надежду, как тотчас же все рухнуло под тяжестью беспощадной реальности.

– Нужно лишь немного подождать, – продолжал он уверенным шепотом, потянувшись к ней и усаживая к себе на колени. – Это ненадолго. Поищут, решат, что я сбежал. Потом станет не до меня… Забудут. Когда меня перестанут искать, я вернусь за тобой и заберу отсюда. Просто какое-то время мы не будем видеться…Ты потерпишь?

– Конечно. – Лейт поспешно закивала, проглатывая ком в горле. – А может быть, ты заберешь меня прямо сейчас? – предложила она неуверенно.

– Хотел бы, да слишком опасно, – ответил он взволновано. – А если я попадусь?

Она промолчала, глотая слезы.

– Ты мне не веришь? – неожиданно спросил он.

– Верю, – пробормотала она. Ответ почему-то прозвучал не слишком убедительно.

Он снял с руки изящный драгоценный браслет.

– Возьми это в залог моего обещания, – сказал он, целуя ей руки и надев браслет на запястье. – И постарайся убраться из замка поскорее. Сейчас здесь слишком много воинов, распаленных победой, и слишком мало хорошеньких девушек. Ты очень красивая… Знаешь, чем все может закончиться?

Лейт не выдержала и всхлипнула. Через мгновение слезы катились градом из ее глаз. Андиан пытался утешать ее, но потом оставил эту затею, достал платок и принялся вытирать ее мокрые глаза и щеки.

– Я бы тебе тоже что-нибудь подарила… – пробормотала она, постепенно успокаиваясь. – Но у меня ничего нет.

– А эта штучка, наверно, слишком ценная для тебя вещь? – спросил он, указывая на талисман, подаренный матерью. Лейт обрадовалась, поспешно сдернула его с шеи и положила ему на ладонь.

– Возьми. Это память о доме, но я хочу, чтобы у тебя была память обо мне, – сказала она, перестав всхлипывать.

– Спасибо, – он поцеловал ее и бережно надел цепочку на шею и спрятал камень под одеждой. – Мне очень хочется верить, Лейт, что мы расстаемся ненадолго. И жаль, что сейчас я должен торопиться…

– Прощай, – она всхлипнула, когда он обнял ее и поднялся, собираясь уходить. – Пожалуйста, береги себя.

Когда едва различимые звуки шагов совсем растаяли в ночном безмолвии, она не выдержала и в голос разрыдалась.

52. Подслушанный разговор

Утром следующего дня разбитая и усталая Лейт едва поднялась с постели. Надо было решать, что делать дальше. Оставаться прислугой в замке она не собиралсь, несмотря на доброе отношение и неплохую плату. Сколько ждать Андиана? Может быть, стоит вернуться домой? Она пожалела, что не предложила Андиану отправиться в Улле, отец бы принял его, она не сомневалась, и гнев Холгойна, чем бы он ни был вызван, не дотянулся бы до них обоих.

Лейт собралась с духом и решила обратиться к новому правителю Риаллара насчет своей судьбы, а заодно и попытаться выведать насчет Андиана. Вдруг она сможет чем-нибудь ему помочь? Когда-то Джерхейн обещал ей проводника домой через Эргалонские ворота в Мениду, должен же он помнить о своем обещании, тем более теперь, когда он вернул себе законную власть, и не без ее помощи, надо сказать…

Она выглянула в окно и отпрянула в ужасе. В дальнем углу, на окраине сада, над стенами и деревьями до небес возвышался столб пламени. Второй виднелся из-за стены, в Дружинном дворике, огненно-оранжевый на фоне ярко-голубого неба, и вокруг него разливалось золотое сияние.

Лейт попыталась вспомнить, что там находится, и вдруг ее осенило: маленькие уличные галереи хэльдов, а неподалеку от них, в стороне – Круги Власти. В местах расположения Кругов и сияли теперь эти зловещие столбы. Она мгновенно вспомнила о предстоящем бедствии и о предупреждениях Даллана. Несомненно, произошло именно то, чего он так боялся.

Она поторопилась на кухню, где уже вовсю судачили слуги. Оказалось, Круги Власти превратились в огненные столбы не только в замке, но и в городе, но не повсеместно. Беда случилась в основном с уличными Кругами, те, что в святилищах, пока не изменились, но часть приобрела опасный оранжевый цвет и раскалилась. От столбов шел жар. В тех местах, где огонь вспыхнул рядом с деревьями и кустами, начались пожары. Потушить их не смогли – пламя не хотело утихать, пока дерево не выгорало дотла. Пожар в Дружинном дворике быстро потушили, растащив загоревшиеся деревяшки в сторону и залив водой. Круги тушиться не хотели, ни водой, ни землей. Вода испарялась, земля превращалась в пепел.

Но это было еще не самое страшное. В одночасье, как и предсказывал Даллан, умерли почти все благополучные ранее хэльды. Каким-то чудом уцелело всего лишь несколько – два в святилище Ильфейна, три – у Илбара, один– у Хэллиха, один – у Келара. Кое-что уцелело в домах на окраине – простейшие бытовые хэльды, снабжавшие дома теплом и светом. Вестей с предгорий о масштабе бедствия пока еще не приходило.

Панику в Эргалоне успокаивали воины дружин, пришедших вместе с Холгойном. Им радовались, разбирали по домам, кормили и поили, молодые женщины охотно строили им глазки. Недовольство илларами росло с каждым часом. Гибель хэльдов считали местью островитян, и то, что только храм Ильфейна поддержал Джерхейна в битве за замок, было расценено, как окончательный выбор. Иллары Эргалона поддержали ненавистный Остров Колдунов, а значит, восстали против законного правителя. Пока их не трогали, тем более, что все они сидели по своим святилищам, выходя на улицу лишь в случае крайней необходимости. Когда же по городу умерли хэльды и запылали Круги, народ и вовсе отшатнулся от них.

Самым тяжелым ударом оказалась почти полная потеря хэльдов Исцеление. Возвращение Риан Ал Джара досталось Джерхейну ценою множества погибших и раненых. Кимр успел увести с собой небольшую группу островитян, остальные погибли все до единого. Среди хильдов живых оказалось больше, но почти все выжившие были тяжело ранены. Раненых отправляли в храм Тармил, где при городской лечебнице чудом уцелело два хэльда. Легко раненых Джерхейн велел оставить здесь, в замке, им оказывали помощь иллары Ильфейна, пришедшие вместе с Далланом.

В тот печальный день она так и не решилась поговорить с Джерхейном.

Тем временем, общими стараниями везде активно налаживалась прежняя жизнь. В замок охотно возвращались слуги. Поспешно приводились в порядок внутренние покои, на телегах привозился камень и песок для ремонта стен, а из замка вывозили и хоронили погибших. Слуг на кухне в какой-то момент стало больше, чем достаточно, пища готовилась на четырех очагах и сразу же уносилась в жилые покои. Поскольку два хэльда Очаг с утра не работали, чьянши велела раскочегарить дровяные плиты. Теперь здесь было суетно, дымно, оживленно, появилось много незнакомых Лейт людей и она растерялась, чувствуя себя чужой и лишней. Как бы ни страшно ей было вновь встретиться с Холгойном, это следовало сделать, чтобы наконец прояснить свою собственную судьбу.

Со слов прислуги она знала, что он занял покои отца на втором этаже. От обитавших здесь островитян уже не осталось и следа: интерьеры поспешно сменили еще прошлым утром, вернув те, которые были при прежнем правителе. В зале Совета Карн тоже было людно, и на ее появление никто не обратил внимания. Холгойна здесь не было, но по разговорам она поняла, что он заперся в кабинете со своим другом илларом Тэйном Ройгом. Лейт вспомнила, что он хотел с ней о чем-то поговорить, и неуверенно направилась к дверям кабинета.

Караул, выставленный у входа, ее не пустил. Веселые эргалонские ребята с шутками преградили ей путь, объяснив, что правитель занят и что ему сейчас не до девушек, пусть даже таких хорошеньких. Убеждения не подействовал – ее вежливо, но твердо отправили назад.

Нет, второй раз ей не собрать решимость в кулак… Есть и другой путь – широкий балкон-галерея вдоль дворцовой стены, куда выходила одна из дверей кабинета. Начинался он в галерее, соединявшей скальную часть замка и дворец. Конечно, вход на галерею был закрыт, но Лейт, которой как-то раз пришлось пройтись по ней с метлой и тряпкой, убирая грязь и сухие листья перед Рождением Илбара, знала, где хранятся ключи.

Вернувшись с тяжелой связкой, она отперла двери и, пригибаясь, чтобы ее не заметили из зала совета карн, прошмыгнула до дверей кабинета, распахнутых настежь – входи не хочу. Остановившись за дверью, она прислушалась – вдруг все-таки не вовремя? Тут до ее ушей долетело имя Андиана, и она напряглась, стараясь уловить суть разговора. Голоса были слышны отчетливо и разборчиво. Говорил Джерхейн. Лейт слушала рассказ о собственных злоключениях на пути через Пролив глазами Холгойна, короткий, лишенный красок и чувств, и ей казалось, что все это произошло не с ней и не в этой жизни. Но имя того, кто по приказу Кимра предпринял почти удавшуюся попытку убить Джерхейна – отравить, подсыпав яд в кувшин с арали – имя этого человека заставило Лейт содрогнуться от ужаса и безжизненно сползти на пол.

Оказывается, тем самым третьим, с кем Джерхейн приехал в столицу Майра, и который отравил его по приказу Кимра, был ни кто иной, как ее Андиан.

Ей нравилось звучание его имени, хотя в замке его чаще называли по фамилии – Вельг. Он улыбался, когда она повторяла – Андиан, и признавался, что никто не произносит это имя нежнее, чем она.

Не хочу ничего знать, подумала она с тоской. И не могу не знать. Он же… он же ее… не обманывал? Или…

Когда Тэйн закончил свой рассказ, ночное солнце давно уже висело в сумрачном небе расплывчатым сиреневым пятном, а с галереи тянуло прохладой. Джерхейн молчал, закрыв глаза. Оказалось, что многое из его истории он уже знает от Даллана.

– Он нашел меня в Дарнейте. Просто в один прекрасный день появился на пороге дома, где я жил, – пояснил Джерхейн. – Ну да я уже говорил… Сказал, что нам грозит какая-то катастрофа, которую он называл Пришествием Феоллона. Уговаривал осадить замок и взять островитян измором, а самому обосноваться в городе. Боялся, что если прольется кровь, хэльды окончательно откажут.

– Рано или поздно это все равно бы произошло, – ответил Тэйн почти равнодушно. – Еще немного – и процесс станет необратим. А это значит – мне нужно на Остров, и как можно скорее.

– И когда станет совсем поздно?

Ройг пожал плечами.

– Точно не знаю. Кажется, когда погаснут колодцы. Сейчас они горят. Потом – погаснут совсем. Опять же, нужно еще найти Колодец…

– Что он из себя представляет? – спросил Джерхейн, поднимаясь на ноги и принимаясь расхаживать по кабинету. Выглядел он на редкость бледным и испуганным – никогда еще не видел Тэйн на его лице такой разрушительной смеси безнадежности и отчаяния.

– Что-то вроде самого главного Круга Власти. Я еще не виделся с Далланом. Вчера проспал почти весь день, потом пошел к целителям. Какая мерзость эти шайолы… – его передернуло от отвращения.

Джерхейн остановился в дверном проеме, глядя на мутно-сиреневое пятно Небесного Острова. Пока Ройг рассказывал, Холгойн пил, и на ногах теперь он держался нетвердо.

– До сих пор не укладывается в голове, что все эти штучки с хэльдами, – он кивнул на светящийся на ночном небе Остров, – не месть и не попытка запугать. Помнишь, что мы с тобой думали в Карре? И значит, от нас – от меня, – в отчаянии он нелепо взмахнул руками, – ничего не зависит. Я плохо верил Даллану, до конца надеясь, что он просто начитался сказок. Но я чувствую, что он многое от меня скрывает… Про Следящих он точно знал – он заставил всех своих илларов, кто остался ему верен, взяться за рукоять его меча.

– Такого же? – Тэйн указал на свой собственный меч, с которым теперь не расставался.

– Да, – кивнул Джерхейн.

– Если он узнал про Орден Феоллона, он узнал и обо всем остальном, – продолжил Ройг. – Мне нужно с ним встретиться. Где он?

– В городе. Ушел разбираться, что осталось от Кэлленара.

– Я могу на время оживить и Круги, и хэльды с помощью камушков, – сказал Тэйн. – По крайней мере, Исцеление заработает.

Холгойн кивнул. Какое-то время они молчали, опустошая кубки.

– Значит, иллары – глаза и уши Острова, – буркнул Холгойн, звонко шлепнув кубком об стол. – Я думал, они просто свихнулись, когда сегодня утром старейшины трех святилищ потребовали от меня извиниться перед Кимром и попросить его вернуться. Знаешь, если бы не Даллан, я бы их точно убил. До сих пор трясет, – он поднялся на ноги и принялся бродить по кабинету, то и дело переставляя попадавшиеся под руку предметы. – Нет, дружище, если этой дрянью можно управлять, мы не должны упускать эту возможность. Полжизни отдал бы, чтоб стереть этот кусок лиловой грязис небесной сферы!

– Исчезнет Остров – исчезнет и Кэлленар, – откликнулся Тэйн. – Никто в Наземном мире не владеет учением так хорошо, как они. Ард элларцы – те же островитяне, только знаний у них в два раза меньше. И полного комплекта Книг у них нет.

– Его нигде нет, – ядовито хмыкнул Холгойн. – Так ведь?

– Так, – согласился Ройг. – Ты вот о чем подумай. Кимр обосновался в Наземном мире, искал Колодец, собирал камни. Если бы он хотел защитить только свой Остров, он не сидел бы в ближайшем от Колодца городе и не искал пути к нему.

– Не верю, что эта жадная и злобная свора стала бы кого-то защищать, – отрезал Джер. – Поделились бы с отцом знаниями – он бы им помог. А так… Не верю. И, кстати, этот твой подземный демон прав насчет атаки на Агваллар. У нас мало времени на подготовку, но если нас поддержат Майр и Ахтан…

– Свет Илбара, ну как ты не поймешь! – воскликнул Ройг сердито. – Ни один из нас там не был!

– Ты был, – Джерхейн перестал бродить по кабинету, упал в кресло и приложился к очередному кубку арали. – Он был. Кианейт – та и вовсе оттуда родом. Расспросим с пристрастием – поделится подробностями.

– Да ты спятил! – рявкнул Ройг. – Ты собрался пытать беременную женщину? Кельх тебя за нее на кусочки разрежет!

– Пусть сначала дотянется, – огрызнулся Холгойн. – Или он предпочитает ручки своей подземной нечисти?

– Ты свихнулся, – констатировал Тэйн устало. – Выспись, что ли. А то наворотишь, как королева Нэлла…

– А ты-то почему их защищаешь? – спросил Джерхейн, уставившись на него мутными пьяными глазами. – Уж не врешь ли ты насчет этого своего Следящего? С которым ты, якобы, договорился и который на нашей стороне? Интересно только, о чем именно?

Тэйн пропустил оскорбление мимо ушей, не желая ввязываться в глупый и бессмысленный спор. Джерхейн был пьян от усталости, горя, груды свалившихся на него проблем. Еще раньше он признался Ройгу, что не видел себя дальше захвата Риан Ал Джара. Теперь, достигнув цели, он плохо представлял, что делать дальше.

– Я бы сжег этот дьявольский Остров уже только из-за одних Следящих, – продолжил Джерхейн яростно. – И за то, что они делали с Телларом. За вероломство. За мою семью. За… – он прервался, угрюмо уставившись в пол. – Кроме того, мне не нравится этот подземный демон и его демонята. Хоть ты и убеждаешь меня, что они не опасны. А вдруг это они… делают и выпускают тварей?

– Нет, – ответил Тэйн. – Тварей они тоже боятся, но лайды убивают их лучше и быстрее нас с помощью ядовитого когтя. – А Наземный мир их не интересует

– О боги, почему ты так в этом уверен? – взъярился Джерхейн. – Он же колдун! Не хуже тебя! Ты уверен, что он не обвел тебя вокруг пальца?

– Ну, отомстить Агваллару он хочет не меньше тебя, – хмыкнул Ройг. – Может быть, даже посильнее. Только вы оба почему-то забываете, что там, на Острове, есть и обычные люди. Наши собственные теллариане, молодые ребята, ушедшие учиться. Работники, нанявшиеся за островное золото. Послы пяти государств. Большая часть агвалларцев – обыкновенные обитатели, не жрецы и не Следящие – просто люди. Женщины, дети… Они-то чем провинились перед тобой?

– Ни о чем я не забыл, – огрызнулся Джерхейн. – Отца и мать вот только никак не забуду, Джайта, Глеойра, племянниц… Нет уж, дружище, у нас слишком много врагов, чтобы быть добренькими. Ты же видел, что они сделали с замком. Кимр чуть полгорода не снес этими своими шайолами. А мы, дурачки, слушали сказки о мирном искусстве, предназначенном для созидания! Теперь понятно, как они так удачно снюхались с хильдским князем – было, что предложить ему взамен, – он пьяно расхохотался. – Если бы меня научили швыряться такими штуками, я бы тоже… Кстати, хильды – это реальная военная сила… будь их побольше, полгорода в крови бы полегло. А ты твердишь мне, мол, пожалей бедных несчастных островитян, только потому, что среди них есть невинные младенцы и дураки.

Он потянулся за выпивкой, но Ройг властно отобрал у него кубок.

– Тэйн, я не верю больше никому, понимаешь, ни одному живому существу, – сказал Холгойн, пнув валявшийся под ногами пустой кувшин. – Я готов на все, чтобы защитить свой дом. Если для этого мне придется размазать Остров по небесной сфере – я это сделаю. Колдуны, хильды, демон с демонятами, Пришествие это чертово… Тебе не кажется, что этого слишком много для меня одного?

– Из всего перечисленного реальный враг – это только хильды, – сказал Ройг. – Остальное – бред твоего распаленного страхами воображения.

– Да почему ты их защищаешь? – заорал Холгойн так, что задрожали стекла в окнах. – Ты же против своих! Да ты… чем ты отличаешься от тех психов, что пришли сегодня утром заступаться за Кимра?

– Тем, что не псих, – усмехнулся Тэйн.

– А это гораздо хуже, – пробормотал Джерхейн. – Их можно понять – их мозги распотрошили и дергают теперь за ниточки. А ты – сознательно… – в голосе его слышался ужас. – Добровольно. Сам.

Тэйн молчал, глядя на тусклые разноцветные пятна, расплывшиеся на полу кабинета. Отблеск ночного солнца играл на сложном узоре витража, превращая вытертый ковер под ногами в сплошной цветник. Ну почему ни Кельх, ни Джер не понимают…

– Все это я уже слышал, – выдавил он наконец, поднимаясь из-за стола. – От Кельхандара, от Лигура с Линарой. Очень жаль, Джер, что ты так думаешь. Прости, у меня больше нет времени на болтовню. Я пойду.