Текст книги "Переход"

Автор книги: Ольга Гребенщикова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 30 страниц)

– И чего ты добилась, шлюха?!

Рывок за цепь был такой, что едва не сломал ей руку, оставив на коже кровоточащую ссадину. А потом снова удар, от которого в голове не осталось даже страха, только звенящий всплеск боли, застилающий глаза туман и вкус крови во рту. Треск раздираемой рубашки, настойчивые и пока безуспешные попытки стащить с жертвы штаны, потому что никак не удавалось расстегнуть пестрый поясок, заморский подарок отца, давнюю причину веселья брата – как же, "пояс верности", забавный обрывок тех времен, когда немедленная мучительная смерть не казалась желаннее жизни…

Маленькую камеру потряс грохот, такой сильный, будто дверь открыли увесистым пинком. От неожиданности Экхарт оставил в покое пояс и оглянулся. На пороге стоял Сагрен, снова один, без обещанного герцога.

– Где Хорн? – рявкнул принц, – нашел компанию поинтереснее?

– Да, милорд. Он мертв.

Неожиданное известие произвело такое впечатление на Экхарта, что он даже пропустил мимо ушей сарказм в голосе гонца. Он поднялся, забыв про Адельгейду, и она немедленно забилась в дальний угол камеры, кое-как стягивая на груди растерзанную рубашку.

– Его убила во дворе какая-то женщина, и я отродясь не видел, чтобы так странно убивали… Ворота открыты, королевские войска в замке, – продолжал Сагрен, – ваш отец немедленно зовет вас к себе.

– Замок большой, у нас есть гвардия, еще посмотрим, кто кого!

– Гвардейцы не станут воевать против короля.

– Вот как? А если они получат приказ?

– Командующий, может быть, и с нами, но только что я сам видел, как несколько офицеров пошли поговорить с ним по душам. Решение Совета – это одно, а мятеж – совсем другое. Рассчитывайте только на тех, своих, и надейтесь, что гвардейцы еще не пронюхали, кто затесался в их ряды.

– Ладно, – согласился Ресс, – сейчас приду. Закончу здесь одно дельце…

Он оглянулся на Адельгейду. Второй мужчина тоже посмотрел в угол и увидел дрожащую, перемазанную кровью девушку, которая сидела, обхватив скованными руками колени и безучастно смотрела на него поверх цепей полными слез глазами, даже не гадая, кто он – просто равнодушный зритель или еще один желающий "занять очередь".

– Лорд Экхарт велел передать, чтобы заложницу не трогали, – вдруг холодно сказал Сагрен.

– Я не собираюсь ее убивать.

– Милорд велел не прикасаться! – холода в голосе заметно прибавилось, и Адельгейда вдруг с робкой надеждой подумала, что, может быть, недооценила положение и возможности этого человека.

– Да как ты смеешь?! – взорвался Ресс, – забыл, с кем говоришь?

– Я служу вашему отцу, а не вам. И исполню его приказ.

Пальцы посланника недвусмысленно сжались на рукояти меча, но усугублять конфликт он не стал, лишь почтительно поклонился и напомнил:

– Милорд ждет!

Гулкие шаги стихли вдалеке, наступила тишина. Адельгейда сползла на пол и заплакала, уткнувшись в ворох соломы. Они ушли, но это лишь еще одна недолгая отсрочка. Человек по имени Сагрен назвал ее заложницей, а значит, ее не смогут попросту забыть здесь. Когда заговорщикам не останется ничего, кроме как нанести последний, подлый и бессмысленный удар Роланду, о ней вспомнят. Даже если Рессу не удастся сделать все, что он обещал, ее убьют безо всяких затей. Обыкновенная смерть вместо участи куда более гнусной теперь не так сильно пугала ее, причина горькой тоски была в другом.

Сколько времени она была рядом с Роландом, и не воспользовалась этими драгоценными днями, чтобы бесконечно повторять, как сильно любит его. Чтобы любить его, забыв обо всем, а особенно о правилах, таких серьезных и важных для борьбы за трон, и таких нелепых теперь, когда все, что ей осталось – это время, пока за ней не придут. Прости меня, милый, вместо радости я принесла тебе лишь боль…

Новые шаги в коридоре заставили сердце забиться в нарастающей тревоге, но теперь они почему-то казались удивительно легкими для вооруженных мужчин. Дверь снова приоткрылась. У Адельгейды отлегло от сердца – это была леди Дальенна, к тому же не одна, ее сопровождала немолодая дама. Дама осталась у входа, а принцесса медленно прошлась по камере, разглядывая новую претендентку на руку и сердце Роланда. Как ни удивительно, пленница даже обрадовалась ее приходу. Кому только не обрадуешься, если он пришел вместо Ресса Экхарта. Она собралась с силами и села, стараясь принять спокойный вид, а это не так-то просто, когда не знаешь, вытирать сначала слезы или кровь.

– Так вот на что он меня променял, – задумчиво произнесла бывшая невеста короля, глядя на соперницу с таким брезгливым недоумением, что та не стерпела:

– Его хотя бы можно понять, а на что его променяла ты?

Дальенна почуяла оскорбление, но достойного ответа не нашла, поэтому просто изящно подхватила темно-синий бархатный подол, наклонилась и хлопнула нахалку по щеке. Адельгейда не удержалась от нервного смешка. Неужели каждый в этом семействе решил отметиться у нее на лице? Тогда не помешало бы узнать, сколько еще родственников принцессы бродит неподалеку. А шлепок леди Экхарт по сравнению с оплеухами ее брата за удар можно и не считать.

– Миледи, поторопитесь, его высочество будет недоволен, если узнает, – поспешно напомнила пожилая дама, и тут стало ясно, что посетительниц сюда привело не только любопытство.

– Подержи ей вторую руку! – скомандовала принцесса, с удовлетворением услышав, как соперница вскрикнула от боли – элегантная туфелька придавила к полу и без того израненное запястье, наступив чуть повыше железного браслета, а ее хозяйка присела рядом и начала торопливо стаскивать с пальца мерзкой выскочки кольцо. У выскочки хватило наглости спросить:

– Что ты делаешь?!

Прозвучало глупо, но поверить, что Дальенна решилась на такую выходку, да еще и собственными, а не чужими руками, было попросту невозможно. Адельгейда вдруг страшно испугалась, и вовсе не за печать, которая попадет в руки заговорщиков, как раз это уже вряд ли имело значение, а за дурочку, которая так уверенно делала то, на что не отважились маги. Собственно, жизнь и здоровье этой особы ей были глубоко безразличны, но можно без труда угадать, на ком отыграются, если эти самые жизнь или здоровье пострадают. Она крепко сжала кулак, но леди Экхарт выхватила откуда-то узкий, остро отточенный ножик и пригрозила:

– Могу и палец отрезать!

И для убедительности надавила ногой посильнее.

– Не бери его, – пленница попыталась воззвать к осторожности, – разве ты не знаешь о защитной магии?

– Знаю, что вы с королем морочите всем головы!

Принцесса с довольным видом надела добытое кольцо на палец и смерила взглядом соперницу, любуясь, как та замерла в ожидании ужасного эффекта. И произошло действительно нечто крайне скверное – дверь распахнулась, в камеру заглянул Ресс. Брат принцессы успел облачиться в кольчугу, увешаться оружием, и теперь очень спешил. Увидев собравшихся, он рявкнул:

– Уходим быстрее! Что тебе здесь понадобилось?!

– Кольцо этой дряни теперь ни к чему!

Последнее, что успела увидеть Адельгейда – как у принца отвисает челюсть, а потом тишину подземелья прорезал истошный женский визг. Дальенна вдруг изогнулась и, как подкошенная, рухнула на пол. Ее отчаянные крики перешли в какой-то совсем непостижимый вой. Дама, которая пришла с ней, шарахнулась от бьющегося в конвульсиях тела и выбежала в коридор. Ресс, напротив, бросился к сестре, но когда прикоснулся, досталось и ему – вспыхнуло что-то вроде молнии, и он отлетел в сторону.

Крики оборвались внезапно, теперь оглушительной показалась тишина. Принцесса без движения лежала на полу, ее вытаращенные глаза даже после смерти сохранили выражение нечеловеческого ужаса. Кольцо элегантно поблескивало на сведенной судорогой руке. Похоже, злосчастная жертва собственной неосторожности пыталась в последний момент снять его, но не успела.

Негромкий звук, похожий на рычание, заставил ошеломленную Адельгейду отвлечься от созерцания от трупа. Встретив ненавидящий взгляд Ресса, она отодвинулась и вжалась в стену.

– Я ее предупреждала! – воскликнула она, видя, как брат склонился над телом сестры, а потом обернулся к пленнице.

– Дрянь! – прошипел он, поднимаясь на ноги.

Бежать было некуда, и она лишь успела закрыть руками лицо за мгновение до того, как все исчезло, взорвавшись невыносимой болью. Окованный железом сапог с размаху угодил ей в живот, заставив согнуться пополам и поперхнуться собственным криком. Яростные пинки сыпались со всех сторон, а потом раздался омерзительный треск, и она поняла, что от боли не может даже вдохнуть. Все поплыло перед глазами. Она не слышала топота многочисленных ног, не заметила, как вокруг оказались люди, лишь где-то на краю ускользающего сознания услышала свист вылетающего из ножен клинка и поняла – это всё. А потом что-то звякнуло об пол и прогремел незнакомый голос:

– Оставь ее, идиот!

Только один человек мог так говорить с братом ее высочества.

– Из-за нее погибла Дальенна!!! – не унимался Ресс, но ярость его отца оказалась куда сильней.

– А не ты ли сказал сестре, что защита кольца – чушь и выдумка?! Пошел, убирайся вон!

– Мы возьмем ее с собой?

Адельгейда не поняла, относится это к Дальенне или к ней, но гневный возглас лорда Экхарта все прояснил.

– Из-за тебя она не сделает и двух шагов, такая заложница нам не поможет! Уходим немедленно, они уже здесь!

Он бросил взгляд на дочь, полный горечи, и, опустившись на колени, закрыл ей глаза. Кто-то из сопровождающих мялся у двери, не осмеливаясь попросить господина поторопиться, но лорд Экхарт не стал задерживаться, лишь глянул на вторую девушку. Она лежала в углу и вроде бы дышала. Оставалось надеяться, что она протянет до прихода целителей, поскольку теперь, когда все пошло наперекосяк, шансы мятежного семейства на спасение слишком сильно зависели от ее шансов выжить.

* * *

Дверь слетела с петель, открывая дорогу дальше, в коридор, где вспыхнуло бело-голубое сияние.

– Портал! – коротко бросила Веллита, – Слишком мощный выброс энергии, выход будет далеко. Они пытаются сбежать!

Волшебница мчалась по тоннелю, попутчики прикрывали ее с двух сторон, но опасность если и таилась где-то поблизости, так только впереди. Редкие двери по сторонам не подавали признаков жизни, зато там, куда все так спешили, жизнь била ключом и даже старалась прицеливаться.

Длинный прямой коридор просматривался прекрасно, а простреливался еще лучше. Далеко, в самом тупике, стены озаряли неясные сполохи. Там же столпились люди, человек пять, не меньше. Свистнула стрела – близко, но мимо. Следом ударила ветвистая белая молния и с фонтаном искр, на зависть устроителям фейерверков, разбилась о щит, созданный Веллитой. Ага, стало быть, единственный уцелевший маг заговорщиков здесь. Морис хотел пальнуть наугад, но вовремя понял, что им ничего особенно не угрожает, а вот взять пару-тройку мерзавцев живыми было бы очень даже не лишним.

А потом случилось что-то невиданное. Стены вокруг, насколько хватало глаз, на мгновение подернулись серебристым маревом, в конце коридора ударила еще одна вспышка и раздался душераздирающий вопль. Внезапно наступила тишина.

– Маги установили блокаду, – шепотом сказала Веллита, – При этом обрубаются все открытые порталы, больше из замка никто не уйдет.

Чуть в стороне справа темнел еще один проход, за которым начинался небольшой сводчатый тоннель. Оттуда тянуло тухлятиной, хотя с виду запаху взяться было вроде неоткуда. Кассандра мельком осмотрела тоннель и не увидела ничего подозрительного, только несколько закрытых дверей в самом конце. Ими, пожалуй, стоило заняться, но позже, а пока нашлась забота и поважнее.

Они добрались до тупика и обнаружили, что сбежать заговорщикам все-таки удалось, хотя бы некоторым. Во всяком случае, в конце коридора остались только трое, а ведь в самом начале народу здесь было гораздо больше. Два потрепанных парня сжимали мечи, прикрывая третьего – мужчину средних лет. Важная птица, оценила Кассандра, и не только по золотому шитью на одежде. Высокий, мускулистый и поджарый, несмотря на далеко уже не юношеский возраст, мужчина без страха смотрел на приближающуюся троицу. Его волосы уже тронула седина, лицо изрезали морщины, но глаза оставались молодыми и ясными. А уж холодного высокомерия сполна хватило бы на десятерых. Он сохранял неподражаемое спокойствие, но его телохранители заметно напряглись, увидев, кто их настиг.

Больше всего охранников нервировала Веллита, особенно когда у нее на ладони сформировался сияющий белый шарик и снова исчез. И только потом они поняли, что раздраженная волшебница – еще не самое неприятное их сегодняшнее знакомство.

– Оружие бросаем? – буднично поинтересовалась Кассандра и, увидев, что ответ отрицательный, пожала плечами, – ну, нет – так нет!

Она дважды нажала на спусковой крючок и вопли телохранителей, схватившихся за простреленные ноги, заглушили почти бесшумные выстрелы. Больше не тратя внимания на свиту, она обратила взор на хозяина. Тот по-прежнему стоял, скрестив руки на груди, и наблюдал за происходящим даже не без интереса. Особый интерес у него вызвали красные ногти суровой незнакомки.

– Может, назоветесь, а, герой?

Мужчина смерил ее взглядом и промолчал, но за него ответила Веллита:

– Это лорд Экхарт.

Взгляд принца удивленно метнулся в сторону девушки, и, кажется, только сейчас он вспомнил, где ее видел раньше. Вот только тогда он не знал, что ей такое по силам – ловко проскользнув между лордом и охранником, сидящим на полу, дочка сгинувшего целителя склонилась над местом, где несколько минут назад в портал шагнул старший сын принца. К ее ладони прямо из пустоты потянулся тонкий светящийся след. Лорд Экхарт подумал, что это все равно ничего не даст. Даже если девчонка вычислит место выхода портала, там никого уже не будет. Что-что, а пути отступления продуманы как надо. Королевские маги со своей блокадой вмешались некстати, но такому ходу в любом случае нечего противопоставить.

– Мы кое-кого здесь ищем, – сказала Кассандра.

Понимающая улыбка тронула губы принца. Он снова оглядел женщину и коротко бросил:

– Ну так ищите.

– Дамы не обидятся, если я буду груб? – спросил Морис.

Его не очень интересовало, что это – неуемная спесь аристократа или какая-то гнусная игра, но отказ милорда от сотрудничества он не оценил. Дамы обещали не обижаться, и Морис железной хваткой вцепился в шитую золотом одежду заговорщика.

– Где девочка, мразь?

– Которая? – блеснул насмешливыми глазами принц, – Здесь побывало столько шлюх, что мне всех и не упомнить.

Напрасно он так, флегматично подумала Кассандра. Она давно заметила, что Морис очень нервно реагировал на тех, кто обижает слабых, да еще не просто обижает, а находит в этом загадочный повод для гордости. Ну не любил он таких, и все тут. А кулаки у ее принципиального друга – врагу не пожелаешь встречи.

– Напрасно ты так, – подтвердил принципиальный друг, отправляя принца в полет на свидание со стеной.

Морис хорошо знал эту породу, а уж здесь, да еще и при громких титулах, она, похоже, расцвела пышным цветом. Такие вытворяют любые мерзости, зная, что их драгоценное самолюбие все равно под защитой, потому как все тут благородные и будут играть с ними в честь и достоинство по правилам, даже если в итоге отрубят голову под барабанную дробь и аплодисменты публики. А некоторым очень даже полезно иной раз не головы с помпой рубить, а вульгарно надавать по морде. Чтобы жизнь балладой не казалась.

Кассандра чуть посторонилась, когда принц приземлился на четвереньки и утер кровь с подбитого носа. Надо отдать должное, держался родственник достойно, она даже залюбовалась. Прыти у него заметно поубавилось, а жизнь явно казалась чем угодно, только не балладой, но до переговоров он так и не снизошел, только с усилием, придерживаясь за стенку, поднялся на ноги и презрительно бросил:

– Невеста короля – это дело короля, не так ли? Ему я и буду отвечать, а не его безродным наемникам!

И тут лорд Экхарт услышал звонкий смех, эхом разлетевшийся под сводами коридора. Не оскорбительный и уж тем более не истеричный, обыкновенный веселый смех человека, услышавшего что-то очень забавное.

Он поднял голову и увидел, что смеялась женщина с красными ногтями, которая до этого лишь созерцала, как ее спутник общается с пойманным заговорщиком. Теперь она лениво, как кошка от нагретого солнцем крыльца, отлепилась от темной стены и подошла поближе. Игриво провела по груди принца неизвестно где подобранным прутиком, придвинулась еще чуть-чуть, так, что он даже почувствовал ее дыхание. В ее прозрачных зеленоватых глазах играло совсем не доброе, странное любопытство, а от внимательного взгляда малодушно хотелось спрятаться, как от нацеленного арбалета. Женщина улыбнулась, блеснув белоснежными, безупречно ровными зубами.

– Гордый, стало быть, с кем попало не дружите… – ласковый шепот раздался у самого его уха, – Знаете, любезный принц, жизнь – очень хрупкая штука. И счастье хрупкая штука. А уж гордость ваша и вообще – тьфу!

Прутик мерзко хрустнул, сломавшись в ее пальцах.

Перейти от слов к доказательствам Кассандра не успела. Закрытую и даже запертую на слегка проржавевший засов дверь из тех, что остались в начале тоннеля, как будто вспороли гигантским консервным ножом, отчего она послушно развалилась, впустив сначала мага, а потом и Роланда. С ним были десятка два солдат. Мгновение – и король увидел, с кем ему довелось встретиться. Кассандра так и не поняла, что это – чудеса местной психологии или воспитательный эффект мордобоя, но лорд Экхарт под взглядом того, кого ему так и не удалось прикончить, сначала склонил голову, а потом опустился на колени. Роланд выглядел спокойным, но она знала, что это убийственное, отчаянное спокойствие – всего лишь хорошо спрятанная ярость и смутный, печально знакомый страх, и срыв может случиться в любой момент. Вдруг показалось, что король сейчас убьет пленника, но окровавленный клинок замер у горла принца.

– Где она?

Лорд Экхарт поднял глаза и тоже почувствовал, что его жизнь висит на почти невидимом волоске.

– Там, в самом конце… – он коротко кивнул в сторону зловонного коридора.

Он больше ничего не сказал, а Роланд ничего не спросил. Одарив врага холодным, как зимний ветер, взглядом, он развернулся к арке, коротко велев двоим охранять высокородного пленника.

Лорд Экхарт чуть заметно вздохнул. Король сдержал эмоции в самый первый момент – значит, есть надежда, что и впредь так будет, даже если лично старшему принцу это уже не поможет. Но вот женщина с повадками шлюхи и глазами убийцы и ее наглый дружок никуда не ушли, а на оставленную охрану им было наплевать. Обладательница красных ногтей рывком поставила принца на ноги, поразив неожиданной, совсем не женской силой, снова приперла к опротивевшей стене и спросила:

– Она жива? Отвечай, или до конца своих недолгих дней будешь петь фальцетом!

На сей раз лорд Экхарт, то ли опешив от хамской угрозы, то ли оттого, что встреча с королем уже состоялась, не стал ломаться и сразу ответил:

– Не знаю.

Он не врал, его мучительница сразу это поняла, и все-таки не удержалась, ласково шепнула ему на ухо:

– Еще кое-что, мой гордый принц… Из этой вашей Старой заставы мы увезли не только побрякушку. Око за око, дружок. Вы нам не сказали про девочку – мы вам не скажем про мальчика…

Догадка напугала лорда Экхарта до оцепенения. Кассандра увидела, как и без того не блещущий оптимизмом заговорщик стремительно бледнеет, и подумала – в конце концов, она не виновата, что тоже неплохо умеет это делать – бить без промаха по самым больным местам.

* * *

Тело превратилось в комок боли, любое движение казалось непосильным. На правый бок будто плеснули расплавленным металлом, при каждом вдохе обжигавшим легкие. Адельгейда с трудом перевернулась на спину, в надежде, что так станет легче, но ничего не изменилось. Зато холод больше не мешал, он лишь притуплял боль, успокаивал, как и тишина, такая желанная, умиротворяющая. Теперь она не одна, ее оставили с мертвой Дальенной, но это соседство не тревожило. В этом мире живые гораздо опаснее мертвых. Тишина обманчива, пройдет еще немного времени, и мучители снова будут здесь.

На сей раз они вошли бесшумно, как призраки. Их было двое, в руках они держали взведенные арбалеты, большие, мощные, из таких легко пробивают самые прочные доспехи. С необычайной отчетливостью Адельгейда разглядела серебристый блеск наконечников стрел и поняла – пришли добить. Она отрешенно подумала о том, станет ли ей еще больней, или новая боль растворится в прежней и она не заметит разницы?

А потом арбалеты опустились, призраки подались в стороны, пропуская кого-то еще. Этот человек не задержался у тела Дальенны, хотя принцесса лежала ближе к выходу, он прямиком устремился к Адельгейде и опустился рядом на колени. Из-за боли, слабости и слез, застилающих глаза, она никак не могла разглядеть его лица и понять, что это – сон или бред. Потому что невыносимая, полная ужаса реальность не могла стать настолько прекрасной. Но для сна все было слишком настоящим – его руки, осторожно коснувшиеся ее, его голос, отдающий какие-то приказы, даже запах – стали, крови, пота. Жизни и надежды.

Роланда сопровождали солдаты из гарнизона замка Эсперенс не только потому, что король не сомневался в их преданности, но и потому, что они могли узнать свою молодую госпожу и помочь найти ее. Поэтому когда король увидел странные, вытянувшиеся лица тех, кто открыл перед ним дверь камеры, он помертвел от невыносимого предчувствия. И прямо у входа наткнулся на распростертое тело хорошо знакомой девушки, которая Адельгейдой никак не была. Но вдумываться, отчего умерла Дальенна, совершенно не хотелось, он уже видел, что они оказались здесь обе – женщины, одну из которых он никогда не боялся потерять, а без другой жизнь казалась падением в бесконечный черный колодец.

– Целителей сюда, быстрее! – скомандовал Роланд.

Его настоящая, единственная избранница была жива, но он сначала никак не мог понять, узнает ли она короля. Судя по тому, как исцарапанные пальцы слабо, но все-таки пожали его руку, узнала. Он хотел обнять свою любимую, унести из этого отвратительного места, но, не зная, как серьезны раны и не грозит ли ей опасность прямо сейчас, боялся, что сделает только хуже. Ее рубашка была вся в крови, да еще и разорвана. Разорвана. Остальная одежда, можно считать, в порядке, но это еще ничего не значит. Роланд мысленно пообещал, что найдет скотов, сотворивших с ней такое, и заставит горько пожалеть о каждом мгновении ее страданий. Но это не спасало от невыносимой горечи. Насилие ранит не только тело, но и душу, и не хотелось думать, сколько времени пройдет прежде, чем он снова увидит ее улыбку. Как оказалось, всего ничего. Адельгейда будто разгадала его мысли, ее прояснившиеся глаза вдруг засветились радостью, а улыбка вышла неожиданно торжествующей. Она хотела что-то сказать, но закашлялась, и ее лицо исказилось от нового приступа боли.

Роланд тоже не успел ничего сказать. В камере появился лекарь и деликатно, но решительно потеснил его возле своей новой подопечной. Мага король узнал – на помощь будущей королеве прибыл глава кафедры целительства из Академии. Собственно, этот человек сегодня вошел в замок вместе с королевскими войсками, так что теперь прибыл по приказу в считанные минуты. Веллита чувствовала себя как скромная ученица рядом с мастером, но тоже сделала свое дело – под воздействием ее заклинания железные браслеты на руках Адельгейды распались на части. А потом седой маг и юная волшебница склонились над полубесчувственной девушкой. Судя по их лицам, все складывалось не так уж безнадежно.

Веллита, понимая душевное состояние своего короля и – она давно не боялась говорить это – своего друга, осторожно тронула его за руку:

– Все будет хорошо. Ничего непоправимого не случилось, она поправится…

Он плохо расслышал ее слова, отрешенно глядя, как целитель приподнял край рубашки его невесты и обнажил на боку кроваво-синий след (след чьего-то сапога, след ноги какой-то мрази, осмелившейся коснуться королевы!). Адельгейда вдруг закрыла глаза и замерла на полу, только дыхание выдавало, что она жива.

– Что происходит? – забеспокоился король.

– Ничего страшного, она спит, иначе будет слишком больно. Тут два ребра сломаны, еще одно треснуло, сейчас вернем кости на место, закрепим, и тогда ее можно унести.

Ладони целителя мягко коснулись раны. Девушка вздрогнула и застонала даже в беспамятстве. На коже прямо поверх кровоподтека соткалась серебристая, чуть мерцающая сетка.

– Забери печать, – шепнула Веллита Роланду, воспользовавшись свободной минутой, и незаметно подтолкнула его в сторону принцессы.

Чей-то плащ уже набросили на труп, сбоку из-под покрывала выглядывала только рука с блестящим колечком. Смертей сегодня было более чем достаточно, удивляться вроде нечему, но почему-то от мысли, что ему придется прикоснуться к мертвой Дальенне, Роланду стало тошно. Пришлось пересилить желание просто скомандовать убрать ее подальше, оставив все, как есть, сказать, что он потом разберется. Неровен час, пострадает кто-нибудь еще, с такими вещами не шутят. Он снял с холодеющей руки золотую побрякушку и спрятал в карман.

Известие о том, что невеста короля жива и лишь не очень тяжело ранена, облетело замок со скоростью ветра. Кое-кто из подоспевших придворных даже попробовал сразу заручиться расположением будущей государыни и незамедлительно выразить свое почтение, но сделать это никому не удалось. Ее апартаменты стерегла многочисленная стража и маги, связываться с которыми никому не хотелось. Но еще у короля и его избранницы появились новые знакомые, слишком похожие на близких друзей. Некоторые сочли и это обстоятельство требующим пристального внимания.

Когда Морис обнаружил Кассандру, по пути едва не столкнувшись с каким-то красным, до паники смущенным типом, его подруга цеплялась за занавеску в приступе гомерического хохота. Один придворный интриган успел предложить "госпоже, особо приближенной к его величеству" немалые подношения за успешное проталкивание своего брачно-земельного договора через королевскую канцелярию. Морис легко вообразил, что могла присоветовать бедолаге Кассандра насчет проталкивания, и вскоре вытирал слезы той же занавеской. Отсмеявшись, он спросил, кивнув на дверь, за которой оставили Адельгейду:

– Там действительно все в порядке?

– Да, и вот что занятно. Ее не изнасиловали, даже не покалечили и вполовину так, как могли бы.

– Повезло.

– Да, но повезло очень вовремя.

Морис удивился:

– Думаешь, кое-кто здесь жаждет отпущения грехов?

– Похоже на то. Этот тип, который нам подвернулся, принц Экхарт-старший, он ведь ждет допроса? Надеюсь, Роланд разрешит нам поучаствовать? Там все и узнаем…

Король не успел далеко уйти, так что нагнали его легко, и Кассандра тихонько попросила:

– Можно нам с тобой? Любопытно глянуть, как работают наши здешние коллеги, да и на родственника поближе посмотрю. А если он вдруг упрется – можем помочь, у нас есть свои методы для таких… упертых.

Увидев, какие лица при этом стали у короля и, что самое бесстыдное, у Мориса, она возмутилась:

– Что вы так смотрите? Я отродясь никого не била на допросах!

В королевском кабинете почти ничего не изменилось с той самой ночи, когда Роланд побывал здесь в последний раз. Даже сгоревшие свечи в канделябрах никто не заменил, а шторы, которые когда-то задернула Веллита, так и остались закрытыми. Лишь теперь кто-то из прислуги торопливо отодвинул их в стороны, впустив в комнату свет солнечного дня.

Главным персонажем прибывшей процессии был лорд Экхарт. И если он когда-нибудь мечтал о величественной свите, то получил ее сполна – громыхающий железом конвой и в самом деле смотрелся впечатляюще. Принц не сопротивлялся, и не только потому, что приказы, касающиеся его судьбы, исходили лично от короля. Он успел заметить, как тепло общается Роланд с этими странными Морисом и Кассандрой. К тому же король не в том настроении, когда помнят о церемониях, и в случае сопротивления вполне может поручить строптивого пленника этим двоим. А они церемониться не станут вовсе, просто отволокут преступника куда надо, хоть за шиворот, хоть за ноги.

Принц пытался собраться с мыслями, побороть растерянность и панику. Здравый смысл требовал сопротивляться – это затянет разбирательство, на котором и самым неразговорчивым быстро развязывают язык, а задержка даст возможность старшему сыну скрыться понадежнее. Но покорность лорда Экхарта вдохновлялась двумя весьма противоречивыми обстоятельствами, одним из которых было древнее правило, гласившее, что вассал, предавший своего правителя и уличенный в этом, не должен лгать и изворачиваться. Единственное, что остается после такого позорного поступка – смирение и раскаяние. Но еще его не отпускал тайный навязчивый страх попасть в руки жуткой парочки, которая не постесняется сделать его унижение принародным и совсем уж невыносимым.

Он понял, что допрос произойдет очень скоро, и участвовать в нем будет сам Роланд – иначе почему знатного заговорщика не только не отправили в городскую тюрьму, как полагалось, но даже, в виде исключения, не упрятали в одну из камер в подвале. Несколько помещений самого тюремного вида в замке остались с очень давних времен, но еще несколько месяцев назад о них помнил разве что главный управляющий в силу своих прямых обязанностей – знать о замке все. Несколько комнат приспособили для хранения хозяйственного инвентаря, а остальные, за ненадобностью, пустовали. Пустовали, правда, лишь до тех пор, пока не пригодились новым претендентам в хозяева.

Заговорщики, обнаружив такой строительный изыск, сразу нашли ему применение. Сначала чтобы насовсем упрятать двух гвардейцев и лакея, услышавших лишнее, да еще одну уличную девку – ну, увлекся кто-то из парней, пришиб ненароком, с кем не бывает? Не оставлять же тела посреди замка и, уж тем более, не вывозить наружу, когда вокруг столько обладателей не в меру любопытных глаз и богатого воображения. И, наконец, вчера ночью старинную камеру заняла постоялица поизысканней. Не стоило поручать ее Рессу, но лорд Экхарт был уверен – на девицу, которая один раз уже пошла на смерть (не могла она не знать, на что идет, отправляясь на охоту за придворным магом), обыкновенные разговоры-уговоры не окажут ни малейшего воздействия. А Ресс умел убеждать. Кто же знал, что эмоции возьмут верх над здравым смыслом? Кто же знал, что Дальенна… Дальенна…

Принц закрыл глаза, не давая надзирателям подглядывать еще и за его чувствами. Надзирателей оказалось много, тот, кому Роланд поручил это дело, даже переусердствовал. В просторном королевском кабинете расположился десяток солдат во главе с офицером, и это были не гвардейцы. Бойцы из отряда Золотого Сокола, узнал пленник. Странно, однако, сегодня распределяются обязанности. А вот еще кое-кто прибыл сюда как раз для исполнения своей работы. Двое мужчин в серой форменной одежде, один постарше, с аккуратной седой бородкой и цепким, внимательным взглядом, другой совсем молодой, но тоже явно не без опыта этой самой работы, расположились за столом короля. Не в кресле с гербом, разумеется, а на стульях сбоку. Они раскладывали бумаги и иногда переговаривались вполголоса, давая указания третьему – секретарю. Лорд Экхарт думал о том, что эти люди – дознаватели из Невидимой стражи, такие неприметные только с виду. На самом деле это лучшие сыщики в королевстве, их на всю страну не более сотни. В столице, как он знал, их служит человек двадцать.