Текст книги "Переход"

Автор книги: Ольга Гребенщикова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 30 страниц)

* * *

Главный город Виларии повидал многое. Годы процветания и годы, когда яростные битвы кипели в этих краях, а запутавшиеся в сетях собственных интриг властители заканчивали правление на плахе. Память города хранила всё, запечатлев прошлое в его облике – в темных, взлетающих в небо башнях замка, непоколебимых не только под ударами врагов, но и под ласково-беспощадным прикосновением времени, в прохладном лабиринте улиц, то залитых жгучим полуденным солнцем, то утопающим в сиреневом сумраке вечера. Множество событий украсили или омрачили летописи Лакуара, но еще никогда прежде здесь не случалось того, что должно случиться сегодня.

Правитель не отдавал приказа оповещать горожан о королевской помолвке, даже слуги, кроме самых близких и доверенных, толком не знали, что за незнакомый дворянин из свиты удивительной герцогини намерен обручиться с юной леди, прибывшей в город вместе с ним. Но строгость, с которой лорд Вилар повелел (а его жена в подробностях довела до сведения самых занятых, глухих и непонятливых) даже не пробовать расспрашивать о чем-то гостей, а бесстыжим служанкам не сметь заигрывать с господами и, тем паче, с женихом, сделала свое дело. В замке сгустилась аура сладчайшей, лакомой тайны, алчущие приобщиться к запретным знаниям о неведомом "красавчике, похожем на принца" и его избраннице только тем и занимались, что строили предположения, одно другого неправдоподобнее.

Точно так, как было задумано королем и правителем. Узнав о событиях в Алуа после своего исчезновения, Роланд решил, что слухи – не менее действенное оружие, чем боевые заклятия и закованные в броню армии. Разумеется, истинные сведения о местопребывании и планах короля хранились в строжайшем секрете, но подозрительные разговоры о помолвке некоей очень знатной персоны в замке Лакуара со дня на день вырвутся из города и полетят в столицу, минуя все препятствия, засады и караулы. Этого хватит, чтобы зачисленного в покойники короля вспомнили те, кто еще не выбрал сторону, не сдался, но уже колеблется под напором красноречивых посулов и не менее красноречивых угроз принца Экхарта.

Пока мужчины строили победоносные планы, дамам досталась нелегкая работа – перво-наперво приготовить невесту к судьбоносному событию, а вторым порядком и себя, любимых, не обделить вниманием и нарядами. Платья и прочие жизненно важные вещи гостьям доставили от хозяйских дочерей. Почувствовав неотвратимую угрозу ношения орудия пытки – корсета – Кассандра попыталась протестовать, но ее быстро переубедили. Не положено являться на помолвку короля одетой как попало.

Адельгейда тоже почувствовала, что успела порядком отвыкнуть от тугих корсетов. Одеваться ей помогала целая стайка служанок во главе с камеристкой, которую хозяйские дочери за глаза прозвали Беспощадной. Восторженное почтение перед избранницей короля странным образом сочеталось в пожилой прислужнице, всю жизнь наряжавшей дам для самых торжественных выходов, с твердым убеждением, что именно она досконально знает все правила и не допустит неуместных вольностей.

– Миледи, такое платье требует четкости линий, – решительно заявила камеристка, не обращая внимания на возгласы жертвы о том, что линии неплохи и без зверского затягивания.

Вскоре в комнату заглянула Кассандра, и дело пошло еще веселей, особенно когда с радостным возгласом: "Переплюнем Скарлетт О'Хара!" она принялась помогать. Сил у новоявленной помощницы оказалось куда больше, чем у служанки, так что вскоре загадочная Скарлетт О'Хара была посрамлена, а Адельгейда лишь мучительно соображала, как ей теперь дышать. Но, взглянув на собственное отражение в зеркале, девушка решила стерпеть любые неудобства ради того, чтобы увидеть лицо Роланда, когда она предстанет перед ним. Тончайшей работы кружева из серебряных нитей обрамляли низкий вырез и открытые плечи. Платье из серовато-розового бархата украшало серебро и жемчуг, рукава и пышный шлейф ниспадали живописными складками. Леди Вилар принесла свои драгоценности, и на будущей королевской невесте оказалось тяжелое, во много рядов, жемчужное ожерелье, браслеты и серьги, и множество жемчужных снизок, оплетающих волосы.

В условленное время хозяева и гости собрались в часовне замка. Церемонию готовили с невообразимой поспешностью – непросто сделать за полдня то, на что обычно уходило несколько месяцев. Служанки, опустошив хозяйские оранжереи, в последнюю минуту закончили украшать колонны цветочными гирляндами. Служитель Церкви волновался, как никогда за всю свою долгую жизнь. Он лишь час назад узнал, что ему предстоит обручить короля Роланда и леди Эсперенс, и теперь вместе с помощниками по толстой книге сверял подробности церемонии, происхождение и титулы свидетелей, слова взаимных клятв и обязательств жениха и невесты. Задача ему досталась не из легких – ничего не перепутать, чтобы изысканное кружево сплетенного веками ритуала в будущем не обернулось предательской паутиной. Вот только самих виновников торжества декорации волновали меньше всего.

Адельгейду привел брат. Это означало, что семья добровольно, с согласия главы дома отдает девицу в дом будущего мужа. И если не возглас, то вздох изумления вызвать у присутствующих невесте удалось. Она как-то упустила из виду, что Роланд ни разу не видел ее в настоящем дамском наряде, поэтому впечатление оказалось даже сильнее, чем она рассчитывала. Короля с его светской выучкой трудно заставить выдать свои чувства, тем более на людях, но глаза его все-таки выдали – слишком счастливые, сияющие. Он тоже приоделся для помолвки, но гораздо строже и проще – король и в лучшие времена не выказывал тяги к излишествам. И его оружие – меч в потертых ножнах и пара кинжалов – было все тем же, с которым он не расставался последний месяц, с таким прямо отсюда можно отправляться в бой, а не на бал.

По традиции обручение происходило не у алтаря (там жениху и невесте предстояло появиться при заключении брака), а в середине часовни, на круглой площадке, окруженной колоннами. Все действующие лица собрались, церемония началась. Пока служитель, которого Кассандра про себя называла "монахом", и жених с невестой произносили положенные фразы, чужеземные гости с интересом разглядывали часовню. Многое казалось непривычным, но многое и знакомым. Часовня стояла во дворе замка, на возвышении, поэтому свет беспрепятственно лился в окна через яркие разноцветные витражи. А вычурная резьба по камню даже на очень избалованный вкус казалась настоящим произведением искусства. Кассандра наклонилась к магу и тихо спросила:

– Наро, а кому здесь поклоняются?

– Создателю.

– Совсем как мы. Но у нас тех, кто занимался магией, частенько сжигали заживо.

Маг хмыкнул и прошептал в ответ:

– За то, чем кое-кто у вас занимался, называя это магией, у нас бы тоже, пожалуй, сожгли. Ну, морду бы точно набили…

Кассандра фыркнула, и на них с Наро немедленно покосилась леди Вилар. Не то, чтобы неодобрительно, но удивленно и настороженно – здесь, как и везде, не принято нарушать торжественность обряда глупым хихиканьем.

Церемония тем временем близилась к завершению. Роланд взял Адельгейду за руку. Она почувствовала легкое, явно не предусмотренное протоколом пожатие, и тоже слегка пожала ему руку в ответ.

– В присутствии достойных свидетелей я объявляю леди Адельгейду Эсперенс своей избранницей и наделяю правами невесты короля согласно закону Диасты и по своей воле.

Он надел ей на палец кольцо с малой государственной печатью. Массивное, тяжелое кольцо, похоже, сделали таким не без умысла – пусть юная невеста сразу почувствует бремя власти. Служитель Церкви попросил собравшихся засвидетельствовать, что событие, ради которого все собрались, состоялось. На этом официальная часть закончилась, осталась неофициальная, но уходить жениху и невесте полагалось порознь – ведь это еще не свадьба. Алекс проводил сестру из часовни, Роланд ушел позже, а за ним потянулись и остальные.

Ужин, устроенный хозяевами замка, обещал войти в историю королевства как самый необычный праздник в честь высочайшей помолвки. Роланд вспоминал свою первую помолвку – тысячи гостей, поздравления иностранных послов, бал до самого утра. Сегодняшний вечер с долгими разговорами у камина и незапланированными танцами под игру нескольких музыкантов совсем не походил на придворное торжество. Но на сей раз король знал, что все делает правильно. Он никогда еще не чувствовал себя таким счастливым, не говоря уже о радости Адельгейды, успевшей забыть о недавних печалях.

Кассандра, удобно устроившись на диване, рассказывала леди Вилар невероятные истории о моде и нравах "своей страны". Морис тем временем с видом многоопытного светского льва развлекал хозяйских дочек, а они посматривали на него не без мечтательности.

– Там, откуда вы родом, водятся единороги? – спросила одна из юных леди.

– Конечно, водятся, прекрасная дева, – доверительно ответил гость, – только в наших краях их называют носорогами…

После ужина леди Экхарт, она же герцогиня Лорандевайс, согласилась спеть, чем немало удивила давних знакомых и обрадовала новых. Наскоро объяснив музыканту, что следует играть, она чистым, мелодичным голосом, способным заставить позеленеть от зависти оперных див всех миров, запела о далеком городе под голубым небом, о красоте и смерти, и о том, что остается несгибаемая гордость, даже если мертва надежда. Не самая подходящая песня для праздника, но никто не выказал недовольства. Адельгейде вдруг захотелось понять – а что удержало наследницу? Надежда или гордость? Или железная рука Мориса, вырвавшего у нее нож, или пистолет, или чем там она собиралась отправить себя в мир иной? Девушка поймала ответный взгляд Кассандры, кочующий с нее на Роланда и обратно, мягкий, чуть затуманенный. Но на этом игра в гляделки закончилась. Роланд вытащил невесту танцевать, а потом незаметно увлек из зала в темный коридор, вкрадчиво шепнув:

– Пойдем, я покажу тебе замок.

– Ты бывал здесь раньше? – спросила Адельгейда, торопливо взбегая следом по винтовой лестнице и думая о том, что ему без корсета и шлейфа гораздо проще шагать через несколько ступеней.

– Конечно, бывал, с детства.

Замок хоть и уступал королевскому, но все здесь свидетельствовало о неравнодушии хозяев к искусству и об их отменном вкусе. В залах горели свечи, все желающие могли беспрепятственно любоваться изысканной живописью, гобеленами, редкими вещицами из хрусталя и фарфора. В дополнение к красотам интерьера у каждой двери стояли стражники, из-за усиленной охраны караулы появились даже там, где в обычное время их не видели.

– Пойдем дальше, – позвал Роланд, увлекая спутницу в дверь, за которой оказалось совсем темно. Лестница привела на длинный балкон с колоннадой, выходящий во внутренний сад.

Здесь уже давно воцарились ночь, только отсветы факелов озаряли невысокие деревья и стражников внизу, среди клумб и мокрых песчаных дорожек. С вечера накрапывал дождь, но теперь небо прояснялось, из-за рваных облаков проглядывали звезды. Адельгейда коснулась ладонями каменных перил, подставила разгоряченное лицо прохладному ветру, не опасаясь ночной свежести. Сегодня она боялась только одного – проснуться.

Роланд мягко, настойчиво привлек ее к себе, не дав опомниться. Но она больше не хотела вспоминать о прежней осмотрительности, все доводы рассудка угасли, не успев появиться. Нежнейший поцелуй был восхитительным, и когда Роланд оторвался от губ невесты, она тихо сказала, не думая выпускать любимого из объятий:

– Ты с ума сошел…

Он кивнул.

– Помолвка – еще не свадьба, поцелуи на церемонии не предусмотрены, так что сейчас мы возместили это упущение.

– Ты хочешь меня соблазнить? – осторожно спросила Адельгейда.

– Хочу, – сознался Роланд, – но не сейчас.

– Передо мной так легко устоять? – кокетство снова взяло верх над осторожностью.

– Нелегко, особенно сегодня. Но я никому не позволю обвинить мою королеву в бесчестье. И я кое-что обещал твоему брату.

Она не знала, какое именно обещание вырвал у короля брат, вполне возможно – не тащить ее в постель до свадьбы. Но среди множества причин, почему Роланд поступал именно так, была еще одна, о которой они оба не могли не помнить. Помолвка короля – важнейшее событие политического свойства, королевская невеста становится новой фигурой в и без того запутанной игре. Роланд не просто хотел жениться на ней, он делал все, чтобы Адельгейда стала этой самой фигурой, по всем правилам, согласно строгим традициям. Она радовалась, что он верит в ее силы и преданность, но помнила, почему он так точно следует формальностям заключения королевского брака. В случае смерти короля и при отсутствии прямых наследников его невеста, ничем себя не запятнавшая, получает право на трон. И она была готова возненавидеть его за одни только мысли об этом. Но Адельгейда уже разгадала подвох, скрытый за блеском внешнего величия. Быть королевой – значит не только открывать придворные балы и носить лучшие драгоценности на свете. Есть кое-что еще, цена ее выбора, и нельзя уйти, не заплатив.

Девушка еще крепче обняла Роланда, чувствуя, как он тоже прижимает ее к себе, как его пальцы перебирают локоны, в которые ловкие прислужницы превратили ее косу. Адельгейда знала, она не оставит его и сделает все, что должна, каким бы горьким ни оказалось будущее. И никакая горечь не отравит сладости этих минут. Зато ее смог отравить колокол на башне, оповестивший о полуночи. Роланд вдруг спохватился:

– Мы с тобой бессердечные злодеи! Совсем забыл, по этикету хозяева не уйдут спать, пока я не позволю. Пора пожелать им доброй ночи. Идем.

Новоиспеченные жених с невестой прошли мимо, не заметив тени в дальнем углу коридора. Затаившийся человек проводил их взглядом. Он всегда был на виду, его замечали и запоминали одним из первых, но если надо, он умел превращаться в тень ничуть не хуже той, что когда-то называлась Тенью по роду службы. Охрану в замке усилили, как при угрозе нападения, но что с того? Для него это не стало бы препятствием, он легко мог найти бреши в защите, хотя сейчас они его не интересовали. К тому же он один из гостей, а к гостям стража относится соответствующим образом. Он молча прошел мимо двух караульных на лестницу сторожевой башни. Никто не пытался его остановить. Башня располагалась в старой части замка и давно не использовалась по назначению. Человек поднялся по винтовой лестнице на самый последний этаж. Освещение здесь так себе, но споткнуться он не боялся, гораздо меньше ему хотелось быть замеченным раньше времени.

Дверь на смотровую площадку оказалась распахнута, одинокий факел едва рассеивал темноту. Снаружи, у давно перестроенной каменной ограды, уединилась другая парочка, и в тусклом свете человек-тень узнал Алекса, брата невесты короля. Девушку он узнал бы с трудом, если бы не видел ее сегодня в новом обличье. В этой нарядной даме было непросто сразу опознать хорошо знакомую девчонку-мага. На ней красовалось все то же, что и на церемонии, зеленое платье и золотой вышивкой, по обнаженным плечам рассыпались волосы, обычно завязанные в хвост.

Алекс привычно держал Веллиту за талию, сцепив пальцы у нее за спиной, и тихий разговор то и дело прерывался смехом. Они вели себя так, будто знали, что едва ли встретят здесь кого-нибудь. Закончился разговор тем, что лорд Эсперенс наклонился и поцеловал подругу, а Веллита не только не возражала, но и сама обняла его с трогательной нежностью. Потом они еще о чем-то говорили, Алекс опять поцеловал ее, на сей раз в щеку, и пошел к выходу. Он спустился по лестнице, пройдя мимо человека, затаившегося в глубокой нише в толще башенной стены.

Морис выждал, пока шаги затихнут, и выбрался из кромешной темноты, догадываясь, что весь извозился в застарелой пыли. Это его нисколько не волновало, он, уже не таясь, преодолел остаток лестницы и вышел на верхнюю площадку. Веллита удивилась его появлению, но не сильно – если ей захотелось подышать свежим воздухом перед сном, то такая же идея могла прийти в голову и кому-то еще.

"Лучший друг герцогини Лорандевайс" оперся о каменную ограду в нескольких шагах от волшебницы и сказал:

– Чудный вид, не так ли?

– Да, очень мило, – усмехнулась Веллита, оценив шутку. Вид здесь открывался разве что на стены замка, где прохаживались часовые, да на редкие огни почти невидимого в темноте города.

– У тебя здесь было свидание? Надеюсь, я не помешал?

Если Морис и ждал смущения, то не дождался. Девушка улыбнулась в ответ:

– Нисколько.

– Отчего твой друг не проводил тебя? К тебе или к себе?

– У Алекса еще есть дела, к тому же… Понимаешь, Морис… Здесь это не то, чтобы совсем не принято… Всякое бывает, конечно. Но не в чужом, тем более таком уважаемом доме.

Молодой человек почувствовал, что его ставят на место. И этот спокойный тон, вежливо, но непреклонно обозначенная дистанция. Он знал это поведение человека, уверенного в своих силах, и в силах поклонника, который примчится на помощь по первому зову. А она, маг, наверняка найдет способ быстро известить Алекса.

– Думаю, вы оба много потеряли, – пожал плечами Морис.

– Думаю, мне лучше уйти, – снова улыбнулась Веллита.

Она совершенно не боялась, и Морис подумал, что вокруг нее наверняка уже висят такие щиты, что лучше не приближаться, иначе прошлогодний удар током во время ремонта яхты покажется невинным щелчком по носу. Волшебница уже шла к выходу.

– Прости, я был груб и говорил чушь, – сказал он ей в спину.

– Я прощаю. Доброй ночи.

Она не обернулась, твердо намереваясь оставить неудачливого собеседника в одиночестве. Но Морис пришел сюда не за этим. Его голос вдруг изменился, полностью утратив нахальную веселость:

– Леди Делари, не уходите. Я должен передать вам послание!

* * *

На рассвете чужеземная герцогиня покинула город. Правитель подарил Кассандре вместительную карету для дальних путешествий, которая привела Мориса в восторг мягкими сиденьями и обилием подушек, а Кассандру – возможностью избавиться от ненавистных верховых прогулок. Карета стояла во дворе, все уже собрались, кроме самой герцогини. Морис прогуливался туда-сюда, внимательно поглядывая по сторонам, слуги укладывали багаж, в основном бутафорский. Роланд тоже был здесь и ждал. Оставалось лишь несколько минут до того, как их пути разойдутся, и теперь он твердо намеревался исполнить задуманное, даже если в будущем поймет, что был неправ.

…Как она вам? Настоящая принцесса, не какая-нибудь заурядная девица из побочной ветви великого рода. Но я, разумеется, хотел поговорить не об этом. Вы кое-что видели, и представляете, каковы возможности. Стоит только кому-то воспользоваться, и столица падет. Многое, конечно, зависит от внезапности, но теперь вы знаете, чему придется противостоять…

Это было не предостережение, а предложение, намек, тонкий, как шелковая нить. Слишком многообещающий, чтобы посчитать его плодом разгулявшейся фантазии.

Кассандра появилась на лестнице, бесшумно спускалась, приподняв подол пышного платья. Приветственный взмах рукой – она увидела Роланда. Король приблизился, собой закрывая ее от остальных – мага, охраны, Мориса, и сказал несколько слов. Наследница чуть заметно кивнула, одарив его внимательным, немного удивленным взглядом, а потом продолжила путь, не оглядываясь и не говоря ни слова.

Громоздкая карета с шумом прокатилась по улицам и подъехала к запертым по причине раннего времени воротам. Наро, восседавший на козлах вместе с кучером, протянул караульному пропуск. Четыре всадника возле кареты нетерпеливо ждали, когда их пропустят вслед за госпожой, а из окна, отодвинув плотную занавеску, выглянул Морис, спросил, почему задержка. Стражники запомнили его еще по вчерашнему приезду «герцогини», и теперь любой, поинтересовавшись у городской стражи, услышит, что чужеземка со свитой на рассвете отбыла в направлении восточной границы.

Карета укатила подальше, чтобы у свидетелей отъезда не осталось сомнений в том, куда она отправилась, и кучер хлестнул лошадей, сворачивая на узкую дорогу слева от Восточного пути, на север, а потом на северо-запад. Кассандра скинула ботинки и блаженно растянулась на мягких подушках, Морис расположился напротив. Места более чем хватало, кроме них в карете никого не было. Наро предпочитал ехать рядом с кучером, показывая дорогу, а четыре неразговорчивых телохранителя – двое прежних, и двое приставленных лордом Виларом – скакали верхом по обе стороны кареты. Кассандра не ехала с Роландом в столицу, она собиралась навестить родственников и попробовать разыскать некую безделушку, которая очень нужна магам, но добраться до которой сами они почему-то не могут. Экипаж мчался в сторону замка Старая застава, владения рода Экхарт и места, где якобы нашел упокоение последний король, носивший это имя.

Через полчаса пути леди Экхарт поманила Мориса на свою половину кареты и обняла его, уткнувшись в широкое плечо. Он вытянул из ее прически длинную серебряную шпильку, и волосы рассыпались по плечам. Не такие длинные, как у здешних красоток, но не менее роскошные, похожие на темно-золотой шелк, струящийся между пальцев, уже впитавший какой-то здешний, волшебный аромат. Когда молодой человек уже почти справился с мудреными застежками нового платья подруги, Кассандра вдруг прошептала ему несколько слов. Она не знала, могут ли здесь подслушать разговор, но не хотела, чтобы оставшиеся снаружи попутчики пронюхали, о чем сказал Роланд во дворе перед самым отъездом. Он сказал: "Остерегайся, что-то здесь не так". А она никогда не оставляла без внимания такие предостережения.

– Разберемся, – шепнул Морис и вкрадчиво добавил, – а если нас кто-нибудь подслушивает… пусть завидуют! Никогда не думал, что буду обнимать настоящую дочь короля. Кстати, тебе бронежилет не мешает?

– Уже мешает! – улыбнулась Кассандра.

– Ну, так долой его!

В это же самое время в замке правителя, в дальнем, скрытом от посторонних глаз дворе Веллита готовилась открыть портал. Самый слабый, почти без выброса освобожденной силы, с выходом всего лишь в долину неподалеку от Лакуара. Через этот портал король и его друзья незаметно покинули город.