Текст книги "Дурманящий запах мяты"

Автор книги: Ольга Егер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 30 страниц)

   Уже более медленно мы двинулись вдоль заборов, опустив головы и размышляя, как бороться с вредной бабой. Почти дойдя до частокола ограждающего территорию селения, Фая остановилась, указывая куда-то вдаль. Шестеро мужиков угрюмого вида, вели двух печальных девиц. В руках ведущих были верёвки, на лицах ведомых – слёзы и истерика. Процессия напоминала похоронную, без самого виновника "торжества".

   Внезапно из-за угла ближайшего дома выбежал, спотыкаясь и падая, раскрасневшийся парень. Догнал мрачную восьмёрку.

   – Стася, если тебя ему отдают, я тоже жить не буду! – вопил истеричный молодой человек, напоминающий по размерам Кроху. Он хлопнулся на колени перед длиннокосой девушкой. И оба теперь заревели навзрыд, ещё и подружка влюблённой за компанию дополняла своими всхлипами слезливую какофонию.

   – Уди Ростик отсель, не до тебя сейчас! – отпихивал жениха старик, стараясь не смотреть в глаза пареньку.

   – Батя, одумайтесь! Это же дочь ваша, единая! Отпустите её со мной, мы уедем, она жива останется! – слёзно умолял хлопец.

   – Чего это они? – не выдержала я, обращаясь к подруге, но та уже надвигалась на шумную толпу, примерив личину судьи.

   – Эй! Мужики! – Фаина своим зычным голосом испугала несчастных представителей "сильного пола" (как они любят себя называть) настолько, что они скучковались за спинами рыдающих девах.

   – Пади прочь, дева! – буркнул на неё старец, который только что усмирял истеричного воздыхателя собственной дочери.

   Подруга насупилась, сжала кулаки... Но тут вмешалась я.

   – Милейшие, что это у вас тут происходит?

   – Идите к своим! Это наши дела! Вам в них – зась! – сунул Фаине под нос кукиш старик, и та сморщившись отвела его руку в сторону, в мою. А старец продолжил уже более печальным голосом, глядя куда-то в лес. – Староста не велел посвящать гостей!

   Меня, как известно, приказы никогда ещё не останавливали. Я только шире заулыбалась, ближе подходя к главарю сумасшедшей шайки.

   – А может это он зря? – Подначивала я, заметив, что дед итак сомневается. – Авось мы чем поможем! Вижу горе у вас тут, дяденька!

   Старичок призадумался, почесал репу, оглядел наши с Файкой пояса, мечи на них, и сдался.

   – Ящер злой у нас объявился. Уже год как девок требует! По две в месяц. Вот дочь свою приходится лично вести, – шмыгнул носом мужик.

   – Кто такой этот ваш ящер? – не поняла Фая, представляя душегуба, в полном обмундировании, а того хуже – шайку бандюганов, скрывающихся под гордым названием "ящуров пещерных".

   Мужики покосились на неё, как на больную – Фая сладко ухмылялась, чувствуя битву. А судя по тому, как качалась её правая рука, она уже мысленно сражалась с четырьмя ящурами одновременно.

   – В лесу гад живёт, – ткнул пальцем один из мужиков, в сторону чащи, из которой мы прибыли.

   Странно, ведь мы не сталкивались с бандитами, хоть и долго шли! Может они нас побоялись, да решили не связываться с такой многочисленной толпой? А главарь их, Ящер этот, наверное за хитрость прозвище получил. Интересно, чего же Ихтиар не выслал сюда войско, чтоб разобраться? – раздумывала я.

   – И что же он грозный такой? – Фаю невозможно было напугать, каким-то негодяем. – Что он вам такого сделал, что вы его боитесь?

   – Грозится село сжечь, – опечалился дяденька, пиная ногой камешек.

   По лицу подруги проскользнула хищная тень. Я приготовилась к предстоящим глупым подвигам во имя непроходимых деревенских тупиц.

   – И что вы с девицами делаете?

   – В лес ведём, к назначенному месту, потом привязываем к дереву... И всё! – вздохнул главный.

   – Всё! – печально вздохнули, вторя ему, мужики.

   При этом слове девицы взревели с утроенной силой, и я заткнула уши.

   – Цыц! – прикрикнула на них Фая, а когда вой утих, предложила. – А давайте-ка поменяемся. Девушек вы отпустите, а мы вместо них пойдём.

   У меня челюсть отвисла.

   – Фая, ты сдурела? – оттащив её в сторону, уточнила я.

   – Да чего там! – подбадривала меня подруга. – Что мы, с каким-то дармоедом не справимся? Мы же амазонки! Ты ж знаешь, Ори, я пятерых положить в миг могу!

   – Ага, стоит только гороха наесться с бабушкиного огорода и к этим пятерым задом повернуться. – Злилась я. – Фая, но!..

   Обрадованные мужики, уже прыгали вокруг нас, примеряясь, как бы связать глупых амазонок, запросто отдающих себя Ящуру. Предыдущие жертвы, не веря своему счастью, неслись прочь из убогого селения.

   Пока Фая радостно связывала нас, показывая "неучам мужицким", как правильно узлы вязать надо, я смотрела на неё раззявив рот, и точно понимала – она тронулась рассудком! Если он у неё вообще когда-то был, то его, наверняка, прихватили те трое беглецов, чьи пятки сверкали за оградой села.

   Окончательное убеждение, в том что Фая слетела с катушек посетило меня непосредственно в лесу, когда мы обе стояли привязанные к дереву и подруга с блаженной улыбкой на лице поинтересовалась у, не менее довольных таким оборотом событий, мужиков:

   – Слышь дед, когда ваш Ящур придёт-то, долго ждать?

   – Скоро, детка, ты главное, кричи громко! – с подозрительно хитрой интонацией произнёс старик, скрываясь в кустах.

* * *

   Час стоим – никого. Два стоим – не торопится наш бандит за своим налогом. Фая запела от тоски. Тут-то Ящур и появился. Был он ростом не просто велик, а достигал рогами третьих веток на соснах. Именно – рогами! Потому как явилось за нами чудище с хвостом, пастью, когтистыми лапами и прочей атрибутикой нечисти. Дышало оно огнём и плевалось, вращало красными глазищами, внушая страх. Громко выругавшись, Фая в миг разорвала путы и с боевым кличем: "Окстись, гад!", бросилась на пришельца из сказок. Мне потребовалось времени чуть побольше, чтобы прийти в себя, убедиться, что зрение не подшучивает надо мной, и я не заразилась от Фаи слабоумием. Но огромный ящер действительно стоял на прогалинке и подруга бесстрашно дубасила его мечом по лапам, пасти и всему, что только напрашивалось на удар меча. Отвязавшись, я бросилась ей на помощь – Фая у меня только одна, хоть и со странностями. Когда я подоспела, она уже отрубила монстру один рог. И, взгромоздившись на его шее, победоносно рассказывала чудищу о его печальной кончине, коя последует в ближайшее время. Быстротой и реакцией ящур не обладал, так что забраться ему на спину не составило особого труда. А вскарабкавшись на хребет, я обнаружила кое-что интересное. Кстати, Фая сделала открытие одновременно со мной. Слишком легко отрезав второй рог ящуру, она присмотрелась и удивлённо заявила:

   – Деревянный! – от досады всадила лезвие меча по самую рукоять в башку чудища она.

   И тут началось совершенно невообразимое. Из пуза монстра вылез кричащий и недовольный мужичок, на носу которого красовались круглые толстые стёклышки, делавшие его глаза пучеглазыми, как у лягушки. Он бегал вокруг внезапно поникшего и объятого пламенем монстра, грозил нам кулаком и поносил такими словами, что у меня уши в трубочку свернулись.

   – Нелюди! Сломали! – единственное не входящее в перечень неприличностей, уловил мой пристыженный слух.

   Мы переглянулись, спрыгнули вниз. Фая поймала дяденьку за грудки и встряхнула. Но прежде, чем мы смогли чего-то внятного от него добиться, на полянке стало не протолкнуться: из кустов появились знакомые шумного мужичка. Они наставили на нас свои мечи, угрожая расправой. А потом какой-то гад подкрался сзади, и видимо, саданул мне по шее. Дальше был только красный туман...

* * *

   С трудом разлепив глаза, я увидела подругу, сидящую рядом.

   – Фая, тебя лечить надо! – первое, что сорвалось с моих губ, как только вспомнились события, приведшие нас непонятно куда. Кстати, а куда?

   – Меня? Я покрепче буду! А вот тебя немножко надо подлечить! – спокойно ответила она, и прислушавшись к ощущениям, я заподозрила неладное.

   Прикоснулась к губе – больно! На пальцах осталась кровь. Болели левая нога и рёбра. А ещё ныла спина, но это, как выяснилось, из-за того, что я лежала на холодном камне. Усадив своё тело, прислонившись к стене, я осмотрелась. Тёмное помещение, едва освещённое лучами солнца – пещера; толпа барышень в возрасте от 15 до 20 – пленницы. Значит, мы в логове ящура!

   – Девушки из селения? – уточнила я, указав в сторону толпы.

   – Да. Они здесь давно. – Поразила своей осведомлённостью подруга, явно не терявшая времени зря. – Эти подлецы всё хитро продумали. Их хренов изобретатель смастерил ту мерзость, машину с обликом гада. Компашка бандюганов отправляла его и нескольких своих на охоту. Те угрожали, показывали трюки с огнедышащим Ящуром, приказывали отдавать продукты и девок в жертву ненасытному монстру, за что зверь якобы оставит деревню в покое. – Рассказывала подруга, заглушая подвывание какой-то пленницы.

   – Зачем им это всё? – я увидела, что свет пробивается сквозь решётчатую заслонку, перекрывающую единственный выход из этого холодного пристанища умалишённых.

   – Кого-то продают в рабство, кого-то оставляют так, для собственного услаждения. – Разъяснила Фая.

   – Так, с этим, всё понятно. Что будем делать? – я надеялась, что у неё есть хоть какой-то план действий, и главное, отличный от предыдущего.

   – Для начала, заткнём этот скулёж! – зарычала подруга. От нытья девицы моя и без того болевшая голова, пошла кругом.

   Навзрыд ревела деваха в сером платье. Она покачивалась, обхватив колени руками у соседней стены. Остальные рабыни избегали этой истерички, потому она хныкала в гордом одиночестве. Мы подошли к ней, подавляя желание стукнуть.

   – Прекрати пузыри пускать! – рявкнула на плаксу Фая, и та поперхнувшись очередным "ааааа", замолчала, теперь уже икая.

   – Девки, вы чё собираетесь здесь остаток молодой жизни провести? Поднимайтесь! – Пыталась пробудить боевой дух Фая. – Давайте вместе одолеем этих подонков, которые наживаются на нашей девичьей красе! Накостыляем им! Покажем, где раки зимуют! – подруга сейчас обращалась ко всем присутствующим, но от неё просто отмахнулись.

   – Ну и дуры! – буркнула я, и на моё мимолётное высказывание последовало больше реакции, чем на Фаину проникновенную речь. Добрая половина униженных рабынь стала окружать нас тесным кольцом, потирая кулаки о ладони.

   – Э! Бабы! Вы чё совсем голову потеряли? – не выдержала Файка, встав впереди меня. – Не тем силу показывать собираетесь! Против мужиков, бандитов, которые вас сюда затащили биться надо!

   – А чего она обзывается?! – вставил всё тот же печальный голос, сопроводив высказывание похнюпыванием сопливого носа.

   – Потому что так и есть! – спокойно подтвердила мою мысль подруга, из-за чего круг несогласных стиснулся вдвойне. – Кто был там?

   – Ну, я. – Отозвалась кудрявая барышня лет 17, крупная, пышная. Даже не верилось, что попалась она так глупо в чью-то ловушку. Представляю, как её пол села мужиков в лес волоком тащили, как бурёнку! Небось вместо обычной верёвки цепью приковывали к дереву. Она одна бы уложила с десяток глупцов только взмахом толстенной косы. Да видно умишка не хватило – не догадывалась, наверное, о силушке своей.

   – Сколько их?

   Кудрявая задумалась. Считать она умела плохо и стала загибать пальцы. Так как на одной руке не хватило, она переключилась на другую, а потом обратилась за помощью к рядом стоящей подруге по несчастью. Теперь они вместе загибали пальцы, чтобы подсчитать количество душегубов. К ним и ещё одна присоединилась.

   Я нервно хихикнула.

   – Четырнадцать, – не замедлила с ответом девица.

   Фая внимательно посмотрела на предоставленные "живые счёты", поджала губы, дабы не сказать чего дурного, и заговорила:

   – Значит шестнадцать!

   Девки переглянулись, но спорить не решились.

   – Нас – двадцать восемь! И чё ж вы, дуринды, ещё не собрались, да не отмутузили тех уродов? Вам, что, домой совсем не хочется? – потребовала ответа она. Последовавшее затяжное молчание, помимо счёта, отчётливо добавляло к общему перечню недостатков баб проблемы с мыслительным процессом, как таковым.

   – А у меня матушка дома больная! – опомнилась светловолосая красотка в потрёпанной рубахе.

   Тут девице неожиданно стали вспоминать былую жизнь, из которой их так жестоко вырвали. Снова воцарился ор, перекрываемый жутким воем и иканием.

   – Короче! Слушайте меня внимательно! – Фае, наконец, удалось собрать это стадо мычащих деревенских коров, в более-менее грозное войско...

* * *

   От ора, сотрясавшего стены темницы, лично я бы на месте охранников просто свихнулась, потеряла дар речи или же честно бежала прочь. Но эти самонадеянные идиоты, с дуру, ломанулись к нам, считая, что двое хлипких мужиков смогут успокоить женскую истерию. Естественно, дверь осталась приоткрытой. Пока бандит-охранник вытаскивал меч, чтобы угрожающе взмахнуть им, Фая уже саданула его по шее и он рухнул на каменный пол смешно закатив глаза. Бабская революционная команда вырвалась на свободу, круша и ломая всё на своём пути. Мы с подругой шли впереди орудуя отобранными мечами, так как наши находились неизвестно где, ведь при поимке их отобрали.

   Фая развеселилась не на шутку, лупя выскакивающих против неё бандюганов, отпуская им щелбаны, дёргая за носы. Узрев в амазонке угрозу, остальные тати предпочли нападать на более хрупких девушек. К их великому разочарованию, таких больше не было: уставшие от долгих месяцев заключения и издевательств женщины, настолько озверели, что готовы были разорвать обидчиков голыми руками и у них это очень хорошо получалось.

   Моему наблюдению пришёл конец. Какой-то идиот выбрал меня в качестве тренировочной куклы, выбив из колеи, а заодно, и сбив с ног, – короче, вмазал прямо по уху. Обычно, я человек спокойный, но если меня разозлить, моментально вспоминаю чья внучка и кто обучал меня бою!..

   Лысоватому, но жутко наглому мужику пришлось отбиваться. Подлец озверел в край, вогнал меня в пот, орудуя двумя мечами сразу. Все было бы хорошо, если бы не подключившийся к нашей игре молодой кучерявый парнишка, худой и проворный. Вдвоём они прижали меня к стене. В таких случаях, важно умение быстро двигаться. Это мне удавалось замечательно, но не долго. Уворачиваться и наносить удары – сложное занятие, когда оба твоих противника ничего не смыслят в честном поединке и норовят устроить подлость. Не знаю, как, но эта наглая кучерявая морда, смогла меня задеть. Брошенный со злости нож, полоснул по плечу, по тому же, куда этим утром угодил меч Войки. Потекла кровь. Враги раззадорились: раненую жертву легче забить двум охотникам. Не учли они одного – когда женщине больно она приходит в ярость сравнимую со всепоглощающей ненавистью дикого животного.

   Подбрасывая камни с пола носком сапога, я одновременно отбивалась мечом. Самодельные "ядра" вывели из строя лысого дяденьку, подбив ему глаз и ещё один очень важный орган, за который он схватился обеими руками, бросив оружие. Но он пока не стремился покинуть наше с его энергичным молодым коллегой общество.

   С кудрявым всё обстояло сложнее. Он хорошо знал своё дело, и мечом работал быстро! Я выбивалась из сил. Оглянулась, в надежде на поддержку. Но Фая была слишком занята, чтобы просить её помощи.

   Меня снова задели, теперь полоснув по шее.

   – Это знаете ли, некрасиво! Двое мужчин на одну женщину! – раздался рядом знакомый голос. Я отвлеклась и пропустила удар кулаком в живот.

   И вот я на полу, а Тай отдувается за двоих. Оказывается, поблизости развлекался Кроха, составляя компанию Фае. Вместе они раскидывали бандитов направо и налево голыми руками, соревнуясь, у кого кучка поверженных больше будет.

   Я поднялась и помогла советнику добить бандитов. Работать с ним в паре оказалось очень интересно. Он угадывал каждый мой шаг и страховал, иногда позволяя пнуть своего рыжего противника, скажем, меж ног. Удивляясь нашему тандему, главарь стоя на коленях перед Таем, только взглядом спросил: "А как же поединок один-на-один? Как же мужское братство и всё такое?". На что советник соизволил ответить:

   – Ну не могу я отказать даме в таком удовольствии! – и озорно подмигнул бандиту, вырубив его ударом колена в нос.

   – Вяжи их! – крикнула Фая своим бойцам в юбках.

   – Ранили? – повернулся ко мне Тай, когда оба наших врага лежали лицом вниз.

   Я молчала, совершенно опешив, потому что не понимала, откуда он здесь взялся. В душе воевали странные чувства, отражающиеся ноющей тяжестью внизу живота и бешеным ритмом сердца – ему вдруг стало тесно в груди. Тай коснулся рукой моей окровавленной шеи. Я резко дёрнулась в сторону. А он обижено на меня скосил свои зелёные глаза и прикусил нижнюю губу.

   Тем временем, разобравшись с негодяями, толпа оголтелых девах, на волне общего сумасшествия жаждала продолжить избиение мужчин. В их поле зрения попал никто иной, как Тай, стоявший около меня. Я и раньше обращала внимание, как на него реагируют женщины, но чтоб вот так! Казалось, что все они одержимы. С горящими ненавистью и глупостью глазами толпа безумных баб надвигались на парализованного шоком от увиденного советника. Он попятился. Пришлось влезть между ним и стадом сумасшедших. Я выдвинулась вперёд, преграждая путь бывшим пленницам с угрожающе поднятым мечом.

   – Он свой! Не трогать! – рявкнула я, и что-то в их общем разуме щёлкнуло, девушки переключились на Кроху, весело обсуждавшего с Фаиной бой. Но осознав приближение беды, его защитила подруга. Так что деревенским наложницам пришлось успокоиться.

   – Иди сюда! – потянул меня за локоть советник, не сводя глаз с окровавленного плеча. Вытащив платок, он аккуратно перевязал мне руку, а потом краем рукава стёр кровь вокруг раны на шее. – Объясни, зачем вы влезли в это? – спокойным ровным, глубоким голосом говорил он, продолжая процедуру. Лицо его было суровым, но излучало кроткую едва уловимую нежность. Мне стало страшно, отчего я тут же насупилась.

   – Ты считаешь, что это я затеяла? Почему во всём обязательно нужно винить меня?

   Он внимательно осмотрел моё лицо, изучая признаки негодования. И только печально покачал головой.

   – А кто?

   – Фая! Ей приключений захотелось! И вообще, почему, ты сразу на меня подумал? Откуда вы тут появились? – нервничая, я говорила быстро, сбивчиво и слишком много. Оттого советник приложил к моим губам ладонь, чтобы хоть самому слово вставить.

   – Твой друг забеспокоился, – кивнул он в сторону Крохи. – Потом кто-то сказал нам, что две добрые амазонки решили пожертвовать собой ради селения. Мы и пошли за вами. Точнее дошли до того дерева, к которому вас привязали, а потом увидели двух странных мужиков, и решили проследить.

   Он замолчал. Его взгляд по-прежнему "ощупывал" моё раненое горло.

   – Ори, я тебя очень прошу! – Настоятельно требовал сосредоточится на нём Тай. – Больше никаких походов за справедливость и прочее!.. Пока вы идёте с нами, никаких лишних приключений на задницы! Мы вас наняли помочь, и я отвечаю за вас. – Сглотнув слюну, в помощь пересохшему горлу, проникновенно проговорил он.

   – Тай?

   – М? – промычал он, на мой зов, ожидая от меня чего-то явно другого, нежели слов:

   – Сначала поговори с Фаей. Я действительно не причём! – буркнула я.

   Отказавшись от идеи спорить с упёртой амазонкой, доказывать, что я не права и тому подобного, Тай просто развернулся и зашагал от меня подальше. Мне стало тоскливо и больно от этого его пренебрежения. Я как минимум рассчитывала полчасика попрепираться. А он, игнорируя меня, подошёл к человеку, придумавшему Ящура.

   – Это ты сконструировал машину, что стоит, прикрытая ветками у входа? – поинтересовался он, нагнав на себя серьёзности.

   Человек гордо задрал подбородок.

   – Я. А что?

   Тай сменил гнев на милость, приглядываясь повнимательнее к изобретателю.

   – Механик! – при этом слове стёклышки с носа пухлого дяди скатились вниз. Он снова посмотрел на стоявшего пред ним мужчину, наконец, узрев в нём не простого воина, а знатного дворянина, разумного, учёного мужа.

   – Если пообещаю хорошую плату, пойдёшь ко мне? – неожиданное предложение советника, понравилось горе-изобретателю больше, чем возможная расправа деревенских жителей.

   – А платить ты ему будешь двадцатью наложницами в месяц? – съязвила я, выглядывая из-за плеча Тая. Но кроме механика на моё высказывание никто не отреагировал.

   – Сколько платить будешь? – глазки, оправленные толстыми стёклами, заблестели, как у дикого зверя.

   – Десять золотых в неделю. А как вернёмся в королевство, у тебя будет личная мастерская! Но работать будешь честно, на благо государства, договорились? – поставил условие Тай, а мужичок посмотрел на меня.

   – Эта с тобой будет?

   Тай тоже на меня посмотрел, смерив холодным взглядом. Он уже высказал своё недовольство по поводу нашего с Фаей прибывания в логове бандитов, и конечно, злился. Вот только почему-то именно на меня, а Фае даже слова не сказал! За что я на него обиделась.

   – Они сопровождают нас в Ладонис, – отмахнулся советник, и мне до чесотки в руках захотелось отпустить ему затрещину.

   – Согласен! – обрадовался горе-изобретатель.

   – Тай, он, что с нами теперь пойдёт? – возмутилась я.

   – Светлый разум везде пригодится! Я правильно говорю? – развязывая мужичка, уточнил советник.

   – Правильно, хозяин. – Уже лебезил перед нанимателем тот.

   – Как звать тебя?

   – Каноний, господин! – раболепно поклонился советнику механик.

   – О! Быстро вы нашли общий язык. Пойду я от вас! – буркнула я, оставив эту парочку наедине обсуждать композиционные хитрости деревянного Ящура.

   Разговор их затянулся до самой деревни. Каноний посвящал Тая в премудрости, рассказывая о смеси, которой обработал монстра и, как смастерил аппарат, пускающий огонь из пасти.

   У главных ворот деревни столпились мужики и старухи, глазея, как двадцать восемь баб гордо конвоируют связанных, избитых и униженных бандитов, выдававших себя за чудо-монстра Ящура. В награду за возвращение женской половины общества деревенский староста приказал накрыть в харчевне стол и потчевать героев. Мне до этого не было дела.

   Я закрылась в комнате, уселась на кровать, закрыла глаза, мечтая подремать и совершенно позабыв о злобной бабке-хозяюшке, которая подозрительно тихо себя вела. Но как только я уходила в мыслях от бренного мира, являлся образ Тая, перематывающего мою руку платком. Пришлось подниматься, плестись в темноте к корыту с водой и умываться, чтобы отогнать наваждение. А потом посмотрела в окно и в голове образовался порядок.

   За окном светила луна. Звёзды сияли. Я засмотрелась на них, отыскав, наконец, покой в той далёкой красоте чёрных небес. Странный шорох в передней напугал меня до заикания. Подкравшись к двери, я прислонилась к щелочке, стараясь разглядеть причину возникшего шума. Стройная высокая фигура в белых одеяниях почти не касаясь земли, двигалась ко входной двери.

   Решив, что любопытство не порок, я отправилась следом за загадочной персоной. Ведь интересно же откуда молодая красивая женщина появилась в ветхом домике чокнутой старухи. Конечно, за то время пока нас с Фаей не было могло многое измениться и, скажем, каргу навестила давно покинувшая её внучка... Но как-то не верилось, что у этой ведьмы есть дети!

   На улице никого не было – народ чествовал героев и героинь в харчевне. Женщина в белом плыла именно туда. Наверное, тоже хотела присоединиться к компании. Но я ошибалась. Она остановилась против входа, прячась в тени деревьев. Мне пришлось сделать то же самое.

   Спустя несколько минут сквозь толпу пьяных гуляк протиснулся командующий Ольгерд. Он шёл прямо к протягивающей к нему руки даме в белом. Оказавшись в объятиях друг друга, они пошли в сторону леса, будто были давно знакомы.

   Я строила догадки. Ведь не припоминаю ни единого словечка из рассказа Тая о его благородном друге и некой таинственной особе женского пола, появившейся после смерти Элины. Ведь считалось, что Ольгерд всё ещё чтит память о погибшей любви. Или она не умерла? Может, вся история была выдумкой для окружающих, даже для Тая, и эти двое спокойненько проводят времечко прячась от людей по ночам?

   Не хотелось прерывать романтичный порыв настрадавшегося командующего, но чуяло моё сердце: неприятности близко. Поэтому, я и последовала за влюблёнными, отставая на десять шагов.

   Грозное рычание за спиной заставило временно прекратить слежку, остановиться и очень медленно обернуться. Огромная псина со сверкающими глазами хищно скалилась, глядя на меня.

   – Я слишком худая, чтобы меня есть! – попыталась отговорить зверя я, наивно полагая, что описание скудного меню, заставит его сходить поискать пищу посолиднее.

   Аккуратно ступая, псина двинулась ко мне. Чтобы не дать ей повода лишить меня жизни, я не шевелилась. Когда зверь подошёл ближе – сел, согнув переднюю лапу, будто здороваясь. На его роже было что-то вроде улыбки. Я смотрела на чудного пса. Он, кажется, подзывал меня к себе. Осторожно сделав шаг, я подобралась к нему ближе и рассмотрела в этой псине – волка, ещё вчера сдыхавшего под кустом в лесу. Но это не мог быть он. Ведь тот зверь умирал, и такие раны вряд ли излечились бы за короткое время. Коричневая полоска на морде, не типичная для представителей волчьей братии, убедительно свидетельствовала о том, что именно его я встретила во время похода, там во тьме чащи. Дабы у меня больше не возникало сомнений, габаритное создание повалилось на спину и задрало лапы к верху, требуя, чтобы ему погладили пузо. С опаской, я выполнила его просьбу, и даже повеселела. Мне всегда хотелось иметь собаку, к тому же умную.

   Волк преданно смотрел мне в глаза, пытаясь передать послание.

   – Считай, что твоё "спасибо" принято. Можешь идти! И не надо было меня искать! – сказала я животному, и развернулась, чтобы уйти. Но это создание лесное покорно, словно на поводке, плелось за мной. Каждый раз, когда я поворачивалась, он садился и делал вид, будто совершенно не понимает слов: "Иди отсюда! Кыш!".

   Командующий и его странная пассия почти скрылись из виду, попав под тёмное покрывало ночного леса. Я ускорила шаг, не стараясь больше прятаться. Меня подгоняло что-то невидимое, будто ветер шептал: "Ты можешь не успеть!". Достигнув более-менее подходящего укрытия, я была крайне смущена, когда застала любовную сцену на самом откровенном моменте. Вдалеке от посёлка, на траве лежал оголённый по пояс командующий. Над ним нависла та красивая женщина. Описывать чем они занимались, не буду, потому что, поняв, решила уйти. И оставила бы их наедине, если бы не Великая Мать, пожелавшая показать мне кое-что интересное. Она выпустила вестницу Луну из плена единственной тучи на небе. Её свет спустился сквозь ветви деревьев прямо на любующуюся парочку. В этот момент женщина подняла лицо к небу, и оно стало древним, морщинистым, уродливым до безобразия. Волк рядом со мной пронзительно завыл, разрушив планы отвратительной любовницы. Она резко поднялась на ноги, обратив взор ко мне.

   – Ну, спасибо, дружок! Помог! – поблагодарила я прижавшего уши волка. Он пристыжено глядел на меня. Ага. Сам испугался.

   Я схватила первое, что попалось под руку – крупный камень и швырнула его в тётку из ночного кошмара. Она двигалась медленно, но силищи в ней было немерено! Стоило мне выйти к ней и подойти, как дамочка схватив меня за ворот, подняла над землёй, да хорошенько встряхнув, придвинула свою страшную рожу к моему лицу. Из раскрытого рта донеслось зловоние старинного могильника. Так пахнут только трупы. У меня всё закружилось перед глазами и я беспомощно обвисла в её худосочных руках. Она же делала своё дело. Сквозь пелену помутившегося зрения, я видела, как бледный свет от меня поглощается ею. Я теряла силы и сознание... А она приобретала мою жизнь.

   Рычание, удар. И я падаю. Лежу на траве, возле командующего, а спасённый мною волк, защищает жизнь глупой амазонки, решившей, что справится в одиночку с нечистью.

   – Очнись! – хлестала по щекам я воина.

   Он открыл глаза. Они были совершенно белыми, и я испугалась, что для него уже слишком поздно принимать хоть какие-то меры. Но постаралась и сделала всё, что могла: била его по щекам и громко ругалась матерными словечками из недавно услышанных от Канония. Как ни странно, это подействовало. Ольгерд моргнул, приобрёл человеческий вид, однако продолжал лежать, отсутствующим взглядом рассматривая небо.

   Моего спасителя отбросили прочь. Тот отлетел, шваркнувшись об землю с жутким звуком, и жалобно заскулив, волк исчез в кустах. Я не знала ранен ли он, но надеялась, что жив. Упыриха, или кем она там была, бросилась на меня, схватив за горло. Она вжала меня в землю, отбирая остатки дыхания. Я барахталась, задыхалась, пыталась отбиться, но ничего не выходило – хватка упырихи была слишком сильной.

   Командующий всё лежал и не подавал признаков вменяемости. Он напоминал живой труп. Мне даже стало обидно: меня тут, понимаете ли, убивают, а ему – совершенно это не интересно! Отдыхает, небо, звёздочки рассматривает!

   Что-то изменилось в его состоянии. Голова повернулась в мою сторону. Серые глаза сосредоточились на моём красном лице, и мужчина, наконец, поднялся. Отбросив от меня упырицу, он потянулся за единственным оружием, которое можно найти в лесу – палкой. Разъярённая ведьма кинулась к Ольгерду, наставившему на неё деревяшку. Ему удалось пригвоздить женщину к дереву. Рогатина держала её за шею, так что сделать нам что-либо она не могла. Но кое-что ей удалось: обе её руки потянулись к голой груди командующего. Они хрустели, будто в них ломались кости, удлинялись и вот когтистые пальцы впились в кожу, расцарапывая, пуская кровь. Запах страха и боли доводил упырицу до экстаза, она извивалась и хохотала. Командующий терпел, но всё же дрогнул, отпустив рогатину. Женщина было бросилась к нему, но в моих руках удачно оказалась внушительная дубина, которой я со всей дури, размахнувшись, вмазала по хлипкому телу уродины. Она пролетела с метр и упала. Поднявшись, женщина что-то услышала, оглянулась и испугано пыталась бежать. Но что-то или кто-то, стоящее в темноте и скрывающее свой облик не позволило ей уйти. Наоборот, манило, требовало, приказывало прийти! Ведьма рыдала, скребла когтями по земле, но шла. Мы сидели с Ольгердом и просто смотрели. Может быть неведомое нечто и нас околдовало, поэтому мы не могли двинуться. Но мы не проверяли. А упырица скрылась во тьме кустарника... До нас донёсся странный, пугающий шепот, всхлипывания и всё стихло... Гнетущая атмосфера ночного леса перестала запугивать двух уставших воинов.