Текст книги "Дурманящий запах мяты"

Автор книги: Ольга Егер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 30 страниц)

   Я возмущённо икнула. Оба мужчины уставились на меня. Злобно сверкнули карие и зелёные глаза.

   – Хорошо, – согласился вампир, отдавая меня на милость советника.

   А вот я не согласна! И продемонстрировала это нервным иканием, выпучив глаза на воспитателей. Если Шелест мог отлупить по заднице и успокоиться, а потом и сам же со мной поплакать, то чего ждать от Тая, я даже представить не могла. Сначала выпорет, попутно читая нравоучения, и где-нибудь на позорном столбе прицепит... Не хочу! Меня – амазонку и так унижать!..

   Впрочем, Тай уже перекинул моё сопротивляющееся тело через плечо, как мешок, и понёс прочь из харчевни. По ботинкам, шагающим за нами следом, я определила, что от нас не отставали Войка и Ольгерд. А за ними бодренько перебирали мохнатые лапы волка. Проплывая пьяной сиреной мимо Фаи, я нескладно пообещала отомстить. На что подруга отозвалась, клянясь ждать с нетерпением!

   Мы вышли на улицу. Кто сам, а кого и вынесли. Какое-то время я болталась на плече мужчины и придумывала страшную, жестокую мстю сестре-предательнице. Но вверх ногами не получалось уцепиться ни за одну стоящую идею.

   – Слышь, мудрый советник! – постучала я кулачком, как в дверь, по его ягодицам. – А ты ничего не забыл?

   Тай остановился. От резкого движения земля и небо поменялись местами в моём сознании.

   – Что? – раздражённо буркнул он.

   – Я в одиночку выпила два кувшина и двадцать одну кружку вина!

   – И одну, нет, две – кваса! – подправила мои подсчёты Войка.

   – Спасибо! – ласково попыталась улыбнуться ей я, упираясь руками в поясницу Тая, чтобы хоть немного выровняться.

   – И? – не понял он.

   – И... – кривлялась я, опять повиснув. – Не боишься, что я подпорчу твои сапоги, штаны?..

   После затишья, меня мигом вернули в вертикальное положение, под аплодисменты сестры по несчастью. Однако суровый вид командующего, прервал её веселье, присмирив амазонку, заставляя вспомнить о чести и долге перед отчизной, племенем и самой Великой Матерью.

   – Ты меня разочаровываешь! – завёлся прямо посреди улицы Тай, не обращая внимания на любопытных прохожих.

   Я приготовилась выслушивать долгую речь и села... на землю, скрестив ноги, причём не забыла изобразить саму серьёзность. Он подавился собственными словами, прочитав на моём лице мысли: "А мне по барабану! Давай, рассказывай о кораблях, бороздящих просторы морей, о давно убитой совести и тому подобном".

   – Ори, – советник присел рядом на корточки, всматриваясь в мои глаза, будто собирался не читать морали, а молить о благоразумии. – Я же просил тебя не влипать в неприятности. А ты...

   – А мы не влипали! – медленно с расстановкой ответствовала я. – Мы тан-це-ва-ли! А этот... неприятность... или приятность? Пока не определилась. Сам к нам прилип! А мы, что? Мы ничего! Просто танцевали! Ик!

   Тая перекосило. Он разозлился не на шутку. Меня жестоко дёрнули за локоть, вынуждая подняться. Затем потащили в гостиницу, проволокли по ступенькам и бросив на постель, впустили в комнату волка. После чего заперли. Впрочем, сейчас мне было хорошо, и я не возражала против одиночества.

   Но спустя час... Вино испарилось из моего мозга и на смену счастливой пьяной эйфории, пришёл немилостивый дядя Бодун – бог жестокий и мстительный, явно житель пустыни. Он принёс мне в подарок головную боль, тошноту и ненависть ко всему окружающему, в первую очередь – к соседям, ругающимся и явно дерущимся. Хотелось сходить к ним в гости и помочь – прибить обоих!

   Упёршись в двери носом, вспомнила, что заперта. Расстроилась. Накрыла голову подушкой, надеясь приглушить шум. Мигрень отчётливо билась в висках.

   Именно это благоприятное время для посещения выбрала наша староста – Настасья. Она орала два с половиной часа, распинаясь об уставе амазонок, о чести и прочих словах, которые моё сознание отказывалось воспринимать. Радовало, что выслушивала всё это не одна – рядом сидела посрамлённая сестра, Войка, которую староста привела с собой. В общем, по степени продвижения речи мы с ней зеленели на глазах. Когда Настасья думала, что нас пробрало от её криков, – на самом деле обе мечтали только о колодце с прохладной водой. Не знаю, что именно – мечтательный вид или слюни, стекающие по подбородкам – привлекли внимание старосты. Она резко остановилась. Оскорблённая в чистейших чувствах предводителя, ткнула в меня обличительным перстом:

   – Ты! – зашипела она. – Сначала эта ложь. Мужчины. Ты так их ненавидела и опасалась. А сама водила шашни, каждую ночь бегала к этому... к вампиру! Предала наши устои! Предпочла сёстрам – мужчину! Училась у него мастерству, пренебрегая нашими матерями! На их уроках ты притворялась ничтожеством, а на самом деле...

   Староста захлебнулась негодованием, но, как мне кажется, завистью к моим умениям.

   – Ты вся из лжи! Как твоя мать-предательница! Ты достойна только одного – "одинокой ямы"! Как только вернёмся, мы предадим тебя суду старейшин и даже твоя бабушка тебя не спасёт, ни вампир – никто! Слышишь? А я уж постараюсь, предоставлю все сведения о твоих похождениях Матери. Пусть знает, чем ты прославилась. Начиная со скандалов, допущенных при посторонних, до твоих любовников. Я расскажу, и о ночах с советником, и о ночах с командующим, и вампиром. Я всех перечислила? Тебя заклеймить мало! Со скалы надо сбросить. Ты противоречишь собственной сущности амазонки.

   – Да что ты знаешь, о моей сущности! – вспылила я, устав слушать её вопли. Даже с места сорвалась. Очень хотелось сейчас вцепиться ей в горло. Вместе со мной поднялся на лапы и волк. Староста испугалась.

   – Воя, ты видишь, насколько мы "свободны"? – теперь я тыкала в Настасью пальцем. – Нам дозволено выбирать только собственную смерть, а в остальном племя свободныхженщин может только подчиняться законам. Ты хочешь этого? Тебе всё ещё нравится быть амазонкой, а?

   Теперь мой гнев обратился к другой сестре.

   – Говоришь, я – ложь! А то, что ты слепо следуешь за враньём, установленным Мудрейшей в качестве закона – нет? Ты хоть понимаешь, что амазонки – те же невольницы, рабыни, которых подкладывают владыкам в постель? Да в принципе любому, кто владеет нужной информацией. Не такой ли приказ тебе отдала Мудрейшая, на собрании, когда мы только выходили в поход? Она ведь чётко сказала это!

   Сестра подавилась вдохом.

   – Ты останешься под домашним арестом, до первой же стоящей битвы, в которой обязана отчиститься! – гордо вскинув белокурую голову, заявила она, сквозь стиснутые зубы и ушла, хлопнув дверью.

   – Нет, Воя, мы не можем даже умереть спокойно. Чем заколотиться, в каком месте, выберет если не сама Мудрейшая, то твоя сестра!

   Я упала на кровать. Ничего другого, впрочем, и не ожидала. Что касается "очищения", то никто не заставит меня гибнуть за чужие убеждения. Нет! Уйду вместе с Шелестом – он никому не позволит меня обидеть. Вот только не попрощавшись расставаться с Фаей и с бабушкой больно.

   – Прости. Если бы я не предложила... – запнулась взволнованная сестра.

   – Успокойся! Это случилось бы в любом случае, даже не пей мы столько. Уверена, что я нашла бы неприятности и посолиднее! – заверения всё равно не красили атмосферу угнетённости, так что я поднялась и, достав походную сумку, начала в ней поиски одного небольшого пузырька.

   – Что ты делаешь? – муки совести временно уступили место интересу, и Войка заглянула в кипы вещей и бутылёчков, разбросанных по полу.

   Достав небольшой пузырёк, я показала его сестре и коварно ухмыльнулась.

   – Травиться будем! – хихикнула, сделав глоток, я. Войка хотела схватить меня за руки. Я отступила назад, нелепо обняла воздух и рухнула лицом вниз.

   – Зачем? – промычала она, ожидая приступов отравления, колик и прочего.

   Но кто сказал, что я собираюсь умирать? Травиться – да! Но зачем же так рано расставаться с замечательным сумасшедшим миром?

   – Дура! – моя насмешка показалась ей оскорбительной. – Попробуй!

   Войка нехотя потянулась за пузырьком, принюхалась – удивилась, потом отпила глоток и расплылась в довольной ухмылке.

   – Голова больше не болит! – заявила она.

   Мы расположились на полу, попивая бабушкину лечебную настойку.

   – Я уже было подумала, что ты и впрямь...

   – Хочу отравиться? Ты плохо меня знаешь. Во-первых, мне не позволит этого сделать Шелест. Сам прибьёт скорее.

   – Да. Он у тебя такой! – закивала амазонка. – Слушай, ты ни о чём не жалеешь?

   – Не-а! – у меня и мыслей таких не возникало. – Ничуть! Он – самый верный и преданный друг. Такие не у каждого человека есть. И мне всё равно, что он мужчина. И плевать, какой он расы!

   Волк обижено заскулил.

   – Два друга! – поправилась я. – И мне плевать какой они расы!

   Довольный оборотень перекатился на спину, задирая лапы к верху. Намёк мы поняли и почесали пузо.

   Бабушкина настойка закончилась, как и силы моей сестры, сражающейся с подступающим сном. Войка мирно похрапывала на моей кровати. А я сидела у окна, смотрела в небо. Там на улице, сгущались сумерки. Гудели весельем таверны, харчевни и постоялые дворы. Только я сидела в тишине и скучала. Мягкое место не просто чувствовало неприятности, а требовало приключений! И кое-кто глубоко заблуждается, полагая, что замки и засовы дверей заставят меня вести себя прилично. Для неприличностей есть окно! Так-с...

   – Тень! Иди-ка сюда!

   Волк поднялся, приблизился, я оседлала его, как лошадку. Прижалась к шее, молясь не свалиться при прыжке. Он ехидно поглядел на меня, насмешливо фыркнул и взяв разбег от стены, выпорхнул из оконного проёма, аки большая волосатая птичка. Внизу зверь мягко приземлился на лапы. Я же скатилась с его спины под брюхо, после чего просто распласталась в пыли. Тень вопрошающе о моём здоровье посмотрел на ненормальную хозяйку, нависнув сверху.

   – Нормально всё! – буркнула я, но встать не смогла. Сначала поднялась на четвереньки. Голова серьёзно кружилась. Полёты на оборотнях – вещь впечатляющая. Шерстяная морда, ехидно следила за моими поползновениями. Смогла таки подняться.

   – Всё! Пошли! – мне удалось совладать с собой и продолжить движение... в сторону приключений. Те собственно поджидали меня в ближайшей таверне, куда я собралась направиться за "лекарством" от тоски.

   И вот крадёмся мы по подворотням за порцией вина – клин ведь клином вышибают! Оба стараемся казаться незамеченными. И нам удавалось это, пока кое-что очень интересное не заставило нас остановиться, коварно и зло похихикать. Чудная, безумно романтичная сцена предстала перед нашими взглядами. Грозная, непоколебимая ответственная староста попирает закон амазонок о плотских усладах прямо в грязном закоулке! Какой-то мужчина беззастенчиво лапал мою сестру.

   – Кхе, – подала голос я, спугнув ловеласа. Он замер, отвернулся и убрал ручонки от выпуклостей Настасьи.

   – Ты! – обратила на меня внимание амазонка. – Ты должна быть под арестом!

   – А ты... – я намекнула на стоящего к нам спиной мужчину. – Должна быть сама знаешь где, сама знаешь с кем, согласно приказу Мудрейшей. А-а-а... – издевательски протянула я, делая шаг вперёд. – Поняла! Ты вышла на разведку. Тогда простите, что помешала!

   Сделала вид, будто собираюсь уходить, потом притормозила и, как бы невзначай, предложила:

   – Может, когда ты будешь жаловаться на меня Мудрейшей, заодно и о своих "славных подвигах" расскажешь?

   Как и предполагалось, Настасья не дала мне уйти. Она поняла, что крепко попала, вляпалась по самые корни блондинистых волос. Я развернулась, с удовольствием наблюдая за краснеющей от злости физиономией. Староста давилась от ненависти ко мне.

   – Давай так, – перешла к делу я, не дав сестре придушить меня. – Я притворяюсь, что ничего не видела, а ты отменяешь мой арест. Стенами и запертыми дверями меня всё равно не удержать!

   – Ах ты! – зашипела она. – Нет! Я не пойду на поводу у предательницы!

   – Как хочешь! – пожала плечами я, снова изобразив безразличие, и собираясь оставить старосту наедине с её внеплановым любовником. И, конечно, замедлила шаг, чтобы не забыть довести праведную амазонку до белого коленья. – Мне терять нечего! "Одинокая яма", клеймо, полёт со скалы во имя искупления и прочие наказания... Столько планов. И как только успеть?..

   Чертовски весело быть дикой кошкой, играющей с мышью. Напустила на себя шарма, обернулась и с милой улыбкой процедила сквозь зубы:

   – Другое дело – ты! Доверие Мудрейшей, власть... И наравне с этим: порок, запятнанная репутация... Всё из-за какой-то мимолётной интрижки, и одной очень болтливой предательницы. Матушка, наверное, не обрадуется, да? Узнает, что её приказ нарушили ради тисканий с "не категорией" в подворотне. Представляю её лицо!

   – Ты не посмеешь! – топнула ногой, взбешённая амазонка.

   – Я? – притворно удивилась, оскорбилась и выдала, уже более бодро, растягивая губы в гаденькой ухмылке: – Конечно, посмею! А ты сомневаешься?

   – Я сама тебя убью! – зарычала Настасья.

   – Вот так, без суда и следствия старейшин? – для убедительности даже головой покачала, чтобы поиздеваться над ней. Как ни странно, она сдалась – осознала бессмысленность своих угроз.

   – Ладно. Я согласна! – выпалила Настасья.

   – И ещё одно, Войку тоже перестанешь доставать.

   Староста кивнула.

   – Завтра, когда придёшь ко мне, и будешь громко ругаться, я честно подыграю, чтоб никто не смог тебя упрекнуть. – Моё благородство довело её до кипения. – И это ещё не всё! От кувшина вина моя память шалит. А от двух – я способно забыть даже как тебя зовут, а не только то, что видела несколько минут назад...

   Для убедительности я наивно захлопала ресничками, растянув на физиономии детскую улыбочку, от которой старосту чуть не стошнило. Она сплюнула под ноги и бросила в мою требовательно раскрытую ладонь горсть монет. После чего гордо удалилась прочь, передёрнув плечами от догнавшего её вопля:

   – До завтра! Я буду ждать!

   Представляю, как она намается бедная до утра! Но вот, почему-то, мне совершенно её не жаль!

   – Ну что, дружок, – это адресовалось волку, довольно вилявшему хвостом, – пойдём и купим вкусненького?!

   – Кхе, кхе, – прокашлялся кто-то рядом, и я только сейчас обратила внимание на мужика тискавшего недавно Настасью. Он, вальяжно скрестив руки на груди, прислонился плечом к каменной кладке дома и уставился на меня, демонстрируя не только белоснежные зубы, но и безумно яркие глаза, цвета...

   – Лазурит? – предательски вырвалось у меня, и челюсть дезертировала к полу, резко и больно, саданув по коленкам. Вот так новость! Вот так встреча! Обалдеть! Могу поспорить – не Настасья его соблазнила, а он её!

   Тень внимательнее присмотрелся к мужчине, принюхался, чихнул, подтверждая, что я не ошиблась.

   – Вообще-то, Кёрт! – поправил мой возглас пират. Но мне было плевать! Никто уже не переубедит. Прозвище шло ему куда больше, чем настоящее имя.

   – Это всё из-за тебя! – обеденную неприятность я мигом приписала ему в заслуги. Если бы ему не стукнула блажь в голову, и он не полез к нам танцевать – никаких проблем не возникло. Напились, поплясали бы и рухнули спать в гостинице, принесённые, если не Фаей, то собственными ногами. А так – нет! Скандал! Обвинения! Головная боль... Кстати, она вернулась с удвоенной силой. Надо как-то бороться с этим. И скорее. Всё. Прочь. Подальше от этого красавчика, пока руки не зачесались набить ему физиономию, и украсить её парочкой новых шрамов.

   Развернулась, и гордо вскинув голову, побрела к таверне. Подлец не отставал. Ещё и вздумал мне лекцию о правилах поведения прочитать.

   – Надо было взрослых слушаться! И не пить так много! – пытался поравняться со мной (несмотря на мой бег) он.

   Я крепче сжала кулаки, отговаривая себя остановиться и влепить ему по морде сапогом с правой ноги, да в левый глаз. Гибкость у меня благо позволяет такие фокусы демонстрировать.

   – Отвали! – ограничилась я.

   – Не хочу! – послышалось упёртое и детское в ответ.

   Тут-то я действительно остановилась, чтобы пустить в парня предупредительный злой взгляд. Но эта непробиваемая скотина только расплылась в сальной ухмылочке. Плюнув ему под ноги, я продолжила движение.

   – Я искал тебя! – заявил он, не отставая.

   – Да? – понимаю теперь почему вампир в харчевне при разговоре с ним только головой качал. – Тебя разве не просили не приближаться ко мне?

   – Просили! – хмыкнул, не придавая значения угрозам моего наставника, Лазурит. – Кстати, хотел спросить: ты женщина Шелеста?

   Чуть не поперхнувшись, я умудрилась споткнуться.

   – Я? – но предпочла уклониться от ответа ( есть шанс, что нахал от меня скорее отвяжется). – Не совсем. И тебя это не касается!

   В попытке прервать глупейший разговор, я всё же успела добежать до дверей таверны, раньше, чем с губ пирата слетело хоть одно слово. А там, протолкнулась сквозь толпу пьяниц (не без помощи вышагивающего впереди с клыками наголо оборотня). У стойки потребовала выдать мне два, нет, лучше три, кувшина вина.

   – Так всё же?! – раздалось настырное сбоку.

   Достойным ответом ему было бы вмазать чем-нибудь по скалящейся физиономии. Но жертвовать на это две попавшие мне в руки прохладные сосуды очень не хотелось.

   – Того второго, который тебя унёс? – предположил Лазурит.

   – Да ничья я! – не выдержала моя душа. – Своя собственная! Отвали по хорошему, а?

   – А если откажусь, побьёшь? – рассмеялся он, и внезапно впился в мои губы, таким поцелуем, что голова закружилась. Потом, когда я пришла в себя, рассердилась. Мы с Тенью простить подобное не могли. Волк цапнул мужчину за ногу, а я добавила локтем по, склонившемуся ко мне, темечку. После чего с чувством выполненного долга мы покинули разгульное заведение, дабы более не попадаться на глаза наставнику (он ведь в самый неподходящий момент может откуда угодно вынырнуть, со своим боевым кличем: "Та-а-ак!"), и не влипать в неприятности. Их нам итак, с лихвой хватило.

   На моей кровати всё ещё мирно сопела сестра, и естественно, ни моего исчезновения, ни возвращения не заметила. Зато свеженькой бутылке вина обрадовалась, как младенец молоку. Собственно, именно так она и присосалась к горлышку, поправляя здоровье. До утра мы радовались нашему заключению, наслаждались задушевными разговорами. А на рассвете, Войку от меня забрали, чтобы я не учила старшую сестру плохим вещам. Наставник, исходя из своих представлений о воспитательных мероприятиях, ко мне не заходил. Видимо, боялся прибить ненароком. Так что, находясь в одиночестве, я просто развалилась на кровати и уставилась в потолок. Подозрительные пятна на нём как нельзя лучше способствовали мыслительному процессу. Чтобы думалось веселее, я плевала семечки. Но перед глазами отчего-то возникала недавняя сцена в таверне и кое-чьи красивые глазки. Потом прокружились воспоминания о танце, о мастерстве, силе, меткости отчаянного пирата.

   – И чего ему от меня надо? – на вопрос ответил притворщик-волк, валявшийся на полу. Он скептически хмыкнул, мол, знаем мы этих мужчин! Да. Знаем!

   Дверь приоткрылась. В неё вошёл Тай, а мой шерстяной охранник хоть бы ухом повёл – продолжил изображать половик с хвостом.

   – Я смотрю, ты мучаешься совестью, – насмешливо проговорил он, присаживаясь на край кровати.

   – Загрызла просто, сволочь. Не знаю, как дальше жить! – подыграла я, продолжая сплёвывать те самые "муки" в импровизированный мешочек. – Пойду, наверное, в колодец брошусь, и отравлю собой жизнь остальным.

   – Ори! – усмехнулся Тай, но потом внезапно стал слишком серьёзным.

   Вот не люблю, когда он так на меня смотрит, сразу хочется исполнить вышеописанное. Проникновенные зелёные очи, мягкое прикосновение к моей руке и – всё! Чары пошли в ход, а я, как дура только и могу ресничками хлопать.

   – Я хочу взять с тебя серьёзную клятву! – начал мужчина. И если бы не Настасья со своим угрюмым личиком, чесс слово – поклялась бы в чём угодно. Но советник обернулся на нашу старосту и понял, что пора ему и честь знать отседова!

   – Извини, – прошелестела более бодренько я, принимая вертикальное положение для встречи с госпожой судьёй. – Зайди попозже, сейчас меня тут казнить будут.

   Советник подскочил на ноги и решительно прикрыл меня собой, намереваясь сначала отговорить старосту, а потом и защищать. Настёна покосилась из-за его плеча на меня, намекая: "Отошли ты его ко всем чертям!"

   – Тай, так надо! – короткая фраза подействовала. Единственное, что он спросил:

   – Уверена?

   Я только улыбнулась. Не сомневаюсь, что после осмотра принесённого Настасьей хлыста, он подумал, будто я спятила окончательно. А последующие полтора часа вся гостиница и её постояльцы наслаждались дикими воплями, доносящимися из моей комнаты. Они уверовали в избиение непокорной амазонки. Щелчки хлыста, натыкавшегося на препятствия, доказывали подозрения. В разгар моего наказания в комнату ввалился Шелест, демонстрируя свою ярость клыкастым оскалом. Но увидев нас с Настасьей мирно валяющихся на кровати и потягивающих винчик (при этом староста тоскливо ударяла хлыстом по стене, а я каждый раз сопровождала это душераздирающим "Ой! Больно! Больше не буду! Пощады!"), вампир подавился смехом и, пройдя вперёд, захлопнул за собой дверь.

   – Давай ещё пару ударов, – обратился он к Настасье, – и закругляйтесь, а то мне там уже советничка держать надоело. Рвётся спасть. Говорит, сердце кровью обливается.

   Нагло отобрав у меня бутылку, сделал глоток и насмешливо подмигнул.

   – Вишь, как волнуется за тебя!

   – Никак не могу понять, – встряла в разговор староста. – Так вы с ним?..

   – Маленькая она ещё для такого! – вместо меня ответил Шел, и сестра ему поверила. А мне стало обидно. Сколько можно: то советником попрекают, то маленькой обзывают! Вот возьму и как...

   – Только посмей! – пригрозил вампир, догадавшись о моих помыслах по надутым губам. – Я пошёл. И если он заглянет, ты уж притворись несчастной и оскорблённой!

   – Не волнуйся! – хмыкнула я. – Ни он, ни ты меня в ближайшие несколько дней не увидите. Наказание, как ни как!

   Наставник был доволен, и со спокойной совестью покинул комнату. Потом ушла и Настасья, а мы с Тенью остались совершенно одни, никому не нужные, всеми забытые... Ну, почти. Когда в окно влетели перевязанные верёвочкой цветы и рухнули на пол, мы с волком переглянулись, интересуясь, кому бы из нас они предназначались. Оборотень понюхал подарочек, чихнул – ему такие знаки внимания не нравились. Я подошла, чтобы поднять букет, нагнулась, разогнулась и встретилась взглядом с блестящими глазами цвета лазури. Пират умастился на подоконнике, весело мне улыбаясь. Почему-то возникло желание толкнуть его и посмотреть, как он будет лететь вниз.

   – Чего тебе надо? – прорычала я, сжав цветы, вместо рукояти меча.

   – Проходил мимо. Слышал ты тут не скучала! – нахал без разрешения слез с подоконника, прошагал мимо скалившегося волка и уселся на кровати. – Твои сторожевые псы тебя покинули...

   Тут не выдержал Тень, принял боевую стойку и грозно зарычал, давая понять, что "псы" может и заняты, зато волк всё ещё здесь!

   – Милая собачка, – бросил взгляд на оборотня Лазурит.

   – Он – не собачка! И посторонних не любит!

   – А Клыкастый и Мрачный значит не посторонние, – обозвал Тая с Шелестом пират. – Тогда я тоже не хочу им быть! Познакомимся поближе?

   И как кот требующий ласки, перекатился на живот, потянулся к моему поясу, балуясь, дёрнул за край на себя.

   – А с моим сапогом ближе познакомиться не хочешь? – огрызнулась я.

   – Строптивая! Ты мне нравишься! Теперь понятно, почему Шел-бурелом, так тебя оберегает! – выдал пират, и вот тут-то я уже сама подсела к нему.

   – Бурелом? – часть жизни вампира, в которой я не принимала участия, всегда оставалась для меня загадкой. Но на мои вопросы Шелест никогда не отвечал. Так почему бы не выпытать ответы у этого пирата?

   Я постаралась быть соблазнительной, насколько это возможно, подсела к мужчине, предоставляя ему великолепный осмотр "пейзажа", проглядывающего сквозь распахнутый ворот рубахи. Лазурит нервно сглотнул, уставившись на моё декольте.

   – Леди, полегче! Я всё-таки моряк! – пробубнил он, перестав улыбаться. – Я расскажу тебе всё, что ты хочешь!

   Меня такое положение дел вполне устраивало, и мы проболтали с Лазуритом до самых сумерек, совсем позабыв о еде. Смеялись вместе, когда он рассказывал о своём первом знакомстве с вампиром на палубе судна под названием "Дырявое корыто". Как известно, название корабля влияет на его судьбу, так что парни имели честь присутствовать при его кончине – "Корыто" пошло ко дну, когда Шелест и Кёрт устроили на нём драку, и действительно проделали не одну дырку в палубе.

   "Чисто случайно вышло! – прокомментировал с наивной улыбкой пират. – А капитан был тупой и жадный! Так что... Так ему и надо! Затонули бы и без нашей с Шелом помощи!".

   С тех пор двое отважных моряков измерили бескрайние водные просторы, испортили пару-тройку кораблей, прибились к пиратам, точнее – пиратке, той самой Шайе. Она не могла выбрать одного из них, поэтому не стала заморачиваться и оставила обоих мужчин в своей постели. Их какое-то время это вполне устраивало, а потом надоело. Шелест дважды пытался сбежать, и каждый раз попадал в бурю, причём успешно противостоял причудам природы, за что и прозвали его Буреломом. Третий побег увенчался для вампира отсиживанием мягкого места на твёрдом песке необитаемого острова. Там его снова нашла и вернула в свои объятия Шайя. Кёрт долго потешался, описывая радостную встречу пиратки и упыря, закончив рассказ тем, что следующим утром от вампира и след простыл.

   – А что же Шайя? – интересовалась я, уже несколько часов, как перестав стесняться его близости. Даже не замечала, что он позволяет себе выводить какие-то невидимые рисунки на моей ладони или, к примеру, игриво сплетать мои ноги со своими. Волк, слушая рассказы пирата, вообще уснул, и в особо напряжённых местах, подвывал сквозь сон и дёргал лапами.

   – Долго смотрела на черту горизонта, надеясь, что он вернётся, – высокопарно протянул он, накручивая на указательный палец локон моих волос. – Ну и костерила по чём свет стоит!..

   – Она была красивая?

   Лазурит рассмеялся, и заглянул мне в глаза.

   – Нет! Ты красивее!

   Мне, конечно, было приятно. Но, стоило его руке коснуться щеки, как я вспыхнула от смущения. У двери послышались шаги и голоса. Мужчины, а точнее Тай с Шелестом, собирались меня навестить и что-то бурно обсуждали. Их появление, отбило у пирата всё желание целоваться (ведь именно это он собирался сделать, когда начал придвигаться ближе).

   – Прячься! – скомандовала я, понимая, чем мне грозит его присутствие в данный момент.

   – Куда? – шёпотом поинтересовался парень, оглядев пустую комнату. Выбор был невелик, и Кёрт полез под кровать, а волк, опасаясь за моё здоровье, прикрыл его собой (внизу шумно вздохнули – пирата придавили).

   Вампир и советник вошли в комнату без стука. В руках они держали тарелку с едой, на которую мой желудок отозвался радостным урчанием – совсем позабыла о том, что хоть иногда нужно питаться. Хорошо, когда есть такие верные друзья!..

   – Мы принесли тебе немного вкусненького, – протянул с улыбкой Тай, не обращая внимания на закружившего по комнате вампира. Он обнюхивал углы около окна. Я же следила краем глаза за Шелестом, отгоняя навязчивую мысль: "Вот унюхает и найдёт! И тогда – всё! Пропало!"

   – Спасибо! – не отводя глаз от наставника, поблагодарила я Тая. – Так о чём ты хотел меня попросить утром?

   Советник сник, а Шелест резко прекратил кружиться, как муха, – замер ехидно созерцая замешательство товарища. Я, довольная отвлекающим манёвром, быстро уплетала кашу и кусок мяса. Тай загнанным зверем уставился на Шелеста, потом на меня.

   – Позже поговорим! – резко развернулся парень и скрылся в коридоре.

   – Бессовестная! – прокомментировал вампир, покачал головой, и вдруг обнаружил нечто не вписывающееся в скудную обстановку моих покоев. – Откуда цветочки?

   Вот тут меня передёрнуло. Положение спас оборотень, высунув из-под кровати морду, добрёл до державшего букет в руках вампира. И, изображая бурёнку на выгоне, принялся жевать растения, преданно заглядывая упырю в глаза. Челюсть Шелеста предательски отвалилась. Я воздержалась от лишних слов, давясь кашей, вперемешку с диким смехом.

   – Надо же, как много я не знаю об оборотнях! – сцедил сквозь зубы мужчина, и так ошарашенный, вышел за дверь.

   Тень отплёвывал траву. Кёрт выглянул из укрытия. Но видимо слишком рано мы все обрадовались. Потому что в комнату влетел сердитый вампир и шипя, вытащил пирата за ухо, водружая на ноги перед собой.

   – Что это значит?! – потребовал ответа Шелест, но не дал никому оправдаться. – Принёс ей цветы, хочешь голову задурить?

   – Ничего подобного, я... – успел вставить пару слов Лазурит. Но более не посчастливилось продолжить разговор с моим наставником.

   – Молчать! – приказал тот, и пират, зная характер вампира, как никто другой, предпочёл послушаться. – Я тебя предупреждал?

   – Шелест, – мой молящий оклик притормозил надвигающийся на пирата здоровенный кулак.

   – Ты! – рыкнул на меня он. – Я бы на твоём месте, не стал так...

   Мужчина оглянулся на бывшего друга, потом снова вернулся ко мне, выпустив того из цепких пальцев. Со словами "А-ну пойдём!" – меня вытащили в коридор и прижали спиной к стене. Мужчина был в бешенстве, и тихо шипел мне прямо в лицо.

   – Играть с чувствами советника! – покачал он головой, закончив фразу, брошенную в комнате.

   – Чего? – от злости я чуть было дёрнулась, но меня сгребли в охапку и хорошенько встряхнули.

   – Не пожалей об этом! – злился Шел. – Кёрт не просто пират. Он наёмник. И если уж слез с корабля на сушу, значит, у него есть заказ. А как ты думаешь, кто у нас самый популярный мужчина прошлой недели? И между прочим за вчерашний день я успел отбить три нападения и две попытки отравления! Сегодня всего лишь одну. И почти поймал убийцу. Как тебе?

   – Ты же не хочешь сказать, что это... Что Лазурит хочет убить...

   Тот, чьё имя я хотела произнести, явился сам, и удивился, увидев нас перешёптывающимися у двери под стеночкой.

   – А почему не там?.. – кивнул на комнату Тай.

   – Чтоб эта псина не подслушала! – нагло соврал Шелест, потом отпустил фразу в мой адрес: – Будь осторожна, если оставляешь его рядом!

   После чего, прихватив с собой советника, удалился. Я смотрела ему в след, не веря собственным ушам и тому, что Кёрт может оказаться... Хотя почему "может"? Так ведь и есть – наёмник! Как он орудует кинжалами я прекрасно видела ещё во время танца. Разве не убедительное доказательство? И цель его появления здесь тоже не вызывает особого сомнения. Но вот другой интересный вопрос: зачем ему я? Чтобы через меня добраться до советника? И как же он себе это представляет?