Текст книги "Дурманящий запах мяты"

Автор книги: Ольга Егер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 30 страниц)

   – Клеймо... – с презрением промямлила я. – То есть знак племени. Каждая каста с гордостью носит свою руну. У одних на запястье, у других, как у следопыток – на лице, у шпионок... Э... в общем это...

   Моё смущение веселило командующего куда больше, чем шутки-прибаутки, которыми я пичкала его несколько минут назад.

   – Ты тоже относишься к касте шпионок? – почему он причислил меня именно к ним непонятно, но я обиделась до глубины души, и даже ещё глубже, если есть куда.

   – Нет! – открестилась я. – Почему вы так решили?

   – Ты же только что рассказывала о расположение этого знака. На запястье у тебя его нет, на лице тоже, значит...

   – Ничего это не значит!

   – Не понимаю. Знак – отличительная черта племени, касты, который принимают с гордостью. У тебя к нему почему-то отвращение, а стоило упомянуть шпионок, так ты ещё и разозлилась. Отчего? – теперь он напоминал мне советника. Только манера вести себя другая. Командующий более сдержан, слишком спокоен.

   – Чтобы получить эту глупость... то есть благо, нужно пройти ряд испытаний.

   – Значит, ты не прошла. – Смекнул он.

   – Я и не старалась.

   Командующий нахмурился. Я снова дала повод усомниться в доблести собственной воинской натуры.

   – Нельзя слепо следовать чужим приказам! Особенно если считаешь их не верными, противоречащими собственным убеждениям! – пояснила я в своё оправдание, и его колкий взгляд снова сменился рассудительным вниманием.

   – Говоришь, как наш король! – с каким-то неуловимым уважением заключил он.

   – А вы иногда советника напоминаете! – упрекнула я.

   – Ну, с кем поведёшься... – развеселился мужчина.

   Увлёкшись разговором, я и не заметила, что упомянутый уже давно ехала позади нас. Впрочем, он сам дал о себе знать, окликнув командующего по имени.

   – Ольгерд, давай устроим привал. Темнеет уже, – судя по расстроенному голосу, Тайрелл не слишком был доволен общением с амазонками.

   Командующий кивнул и отослал разведчиков вперёд. Уже через несколько минут, они вернулись, чтобы проводить отряд к поляне. Я же удрав от Крохи и спрятавшись от Фаи, метнулась в кусты на поиски костей и черепа. Отыскать их хотела до темна.

   Обшарив ближайшие чащобы, желаемой амуниции так и не нашла, пришлось возвращаться с пустыми руками, по дороге придумывая шутку взамен неудавшейся. Шла, думала, да остановилась. Чуткий слух уловил слабое, предсмертное поскуливание из-за веток волчанника. За кустом, издыхая, лежал здоровенный чёрный волк с коричневой прожилкой посреди лба на морде, будто кто-то измазал в краске руку и приложил ладошку к его морде.

   Распахнутая пасть, на зубах которой гнездились мухи, запёкшаяся кровью рана на рёбрах и закисшие грязью сомкнутые глаза – свидетельствовали о мучительной смерти. Но, тем не менее, животное подавало признаки жизни.

   Подходить к раненому волку очень глупо и опрометчиво. Он может сделать последний рывок, чтобы утащить с собой на тот свет хоть одного проклятого человека. Но мои ноги уже сами несли меня к хищнику. Ему стоило только раскрыть пасть и глупая амазонка стала бы его последним ужином.

   Зверь хрипло зарычал, оскалился и попытался повернуть ко мне голову. От него жутко смердело. Мухи поднялись вверх, противно жужжа.

   – Тише. Я не причиню зла... Хотя, ты наверное, это уже слышал. – Говорила с ним я, присаживаясь на колени. Меня понимали. Волк больше не шелохнулся, наблюдая за моими движениями, краем глаза.

   На шее и лапах несчастного виднелись залысины от оков. Судя по глубоким и круглым краям раны на рёбрах нанесли острым предметом с четырьмя шипами, глубоко вошедшими внутрь, разодрав мышцы и проломав кости. Над ним кто-то долго издевался, а потом либо выкинул, либо зверь сам сбежал.

   Медленно, чтобы не вызывать подозрения, я потянулась к мешочку на поясе мазями. Зверь зарычал, но увидев флакончик в моих руках, смолк безразлично преклонив голову к земле. Я отыскала подорожник и ещё несколько подходящих листьев, чтобы сделать нечто вроде повязок. Отчистив раны, смазала мазью, той пахучей, прикрыла не менее ароматной травой, перевязала листьями. Всё зависящее от меня, сделала. Потом сходила к ручейку, принесла в кувшинке свернутого листа воды, и дала зверю напиться.

   – Прости, но это всё, что я могу.

   Сидеть с ним ночь напролёт я не могла. Хотя бы по той причине, что если бы меня бросились искать (а на это могли решиться только Фая и Кроха), то обнаружили подругу рядом с умирающим зверем. Его добили бы, не смотря на мои мольбы не трогать несчастного. Волки почему-то никому не нравятся.

   Последний раз окинув взглядом умирающее существо, я ушла.

   Возвращаясь на поляну, я всё думала о бедолаге. Кто мог так издеваться над диковинкой? Ведь не каждый же день попадается вот такой огромный волк! Может он принадлежал какому-нибудь идиоту-циркачу? Что за люди!

   Только я ступила на освещенную поляну, как меня за шкирку ухватила Войка. Шатры советника и принца уже были расставлены, вояки кривляясь, перемалывали челюстями гадость, приготовленную кухарем. А Войке видите ли заняться было не чем.

   – Да не нужен мне твой советник! – с ходу начала я, чтоб уж раз и навсегда упредить причины негодования сестры.

   – Уповай на Богиню, чтобы это было так, иначе тебе конец! – прошипела она и потащила меня за собой мимо моих ошарашенных друзей. – Он разыскивает тебя уже несколько часов.

   – Что ему на этот раз нужно? – промямлила я вслух.

   Меня втолкнули в его шатёр, как узника в тюрьму. У входа стояла Настасья, а следовательно принц Улиан о чём-то беседовал с советником. Увидев меня, оба мужчины смолкли и обернулись. Тайрелл был недоволен, Улиан не уступал ему в плохом настроении. Подчёркивая своё бесповоротное неодобрение по обсуждённому вопросу Тай стоял скрестив руки на груди, показывая жестом, мол, совершенно не собирается соглашаться на предложение принца. Его глаза хищно сощуренные одарили меня холодностью. Я не могла понять, отчего такие перемены? Лучше бы он ухмылялся как раньше! Разбираясь в том, что же сделала, разозлив советника, совсем не обратила внимания на подошедшего впритык принца. Он оценивающе оглядел меня с ног до головы, особое внимание уделил ягодицам, и подчёркнуто надменно, будто лошадь на рынке выбирал, подытожил:

   – Очаровательно! Может быть и мне обратиться за твоей помощью, знахарка? Ночи становятся такие холодные...

   – В любую минуту я к вашим услугам, ваше высочество! – заулыбалась я, оторвав взгляд от Тая. – Есть один хороший действенный рецепт для мужской силы... Ну, чтобы ночи такими холодными не казались... – Принца перекосило, но я продолжила, на радость советнику, на лице которого постепенно растягивалась улыбка. – Нужно съесть толчёного лука с чесноком, обмазаться мёдом, закусить свежей рыбой и ровно в полночь, при свете полной луны, выйти на поляну круглой формы и обязательно пройтись голышом вокруг водоёма!.. Хотя, есть и упрощённый вариант. Насобирайте пчёл или комаров в штаны. Это произведёт тот же эффект...

   Тай уже давился от смеха, а принц и Войка багровели от негодования. Его высочество отпустил напоследок презрительные взгляды в мою сторону, затем Таю. После чего гордо махнув подолом своего плаща, вышел прочь. Я уставилась на вполне здорового советника. Он быстро вспомнил, что должен изобразить больного и тут же ссутулился, придал физиономии трагичность, схватился за сердце, и стал причитать:

   – Голова болит, сердце ноет...

   Я деловито осмотрела его. Когда нагнулась, чтобы послушать, как бьётся его сердце, он гордо выровнялся. Как великий врачеватель осмотрела уши, язык (оказался, кстати, не раздвоенным), глаза, руки... Короче, делала вид, что действительно собираюсь его лечить. А потом с печальным видом заявила:

   – Что же ты раньше молчал, что так серьезно болен?! – Тай испугался, помрачнел, внимательно вслушиваясь в мои пророчества. – Это не излечимо!

   Советник, побледнев, как простыня, сел на стул, любезно подставленный Войкой. Кстати, та тоже была немало напугана моими словами.

   – По крайней мере, я точно с этим ничего сделать не могу!

   Повисла мучительная пауза. Тай переосмысливал всю свою жизнь, а я наслаждалась моментом, чтобы произнести следующее:

   – Хитрость не лечится травами!

   Лицо мужчины исказилось непонятной, но жутко смешной гримасой. Одна из подушек полетела прямо в меня, но я увернулась. Тогда он резко встал, бросился ко мне, и как ни странно, поймал.

   – Глупая шутка! – сквозь смех сказал он.

   – Зато я вижу, что ты здоров, причём абсолютно!

   Тай отпустил меня. Стёр с лица улыбку, и проникновенно рассматривая, честно признался, что ему нужна моя помощь:

   – У меня действительно болит голова.

   Я развернулась к выходу, но меня остановил встревоженный голос:

   – Ты куда?

   – Сделать отвар...

   Он успокоился и не стал препятствовать.

   Войско уже привычно расселось у костра, внимая историям моей подруги. Фая в красках рассказывала о битве, о подвигах, мужестве и хитростях воинов отстаивавших будущее родных городов. Опуская ту подробность, что боролись они не только за свои семьи, а за будущее всего человечества. Ведь как сказал бабушке Вей, это Зло хотело пробраться в наш мир и овладеть им, сделав своим полем для игр, жертвоприношений и тьмы, которую оно за собой вело.

   Взяв у заворожено слушающего кухаря воды, я вернулась обратно к советнику. Он лежал на подушках, задумчиво рассматривая складки потолка. Войка тоже сидела рядом, разглядывая мужчину исподтишка – потолок её не интересовал. Теперь понятно, почему сестра так "прогибается" и на меня обозлилась.

   Я прокашлялась, тонко намекнув о своём присутствии. Тай сел, жизнерадостно улыбаясь и совершенно забыв, какой он "самый больной человек на свете". Меня этими улыбочками не проймёшь. Больше я на этот фокусы не поведусь! Главное всё делать быстро, оставить заварку и сбежать. Таким был мой план...

   Под пристальным вниманием соплеменницы, совершенно открыто мечтавшей всадить мне в спину нож, я наполнила кружку для советника. Он принял её из моих рук и беспечно собрался сделать глоток. Но как всегда (язык мой – повод бед моих) мне вздумалось повторить недавнюю шутку. Дождавшись, когда он отопьёт, поинтересовалась:

   – Вкусно? – он кивнул, и тогда я продолжила: – Знаешь, чем грозит ложь знахарке?

   Он замер.

   – Узнаешь, когда допьёшь! Заодно и врать разучишься...

   Тай поперхнулся. Схватил меня за руку, и встряхнул.

   – Что ты туда подсыпала?

   – Ромашка, мята. – Его озлобленность перекинулась и на меня. Говорила я точно также, стиснув зубы. Он же повалил меня на подушки, зажав руки над головой, и поднёс кружку к моим губам, насильно пытаясь проверить на мне моё же средство.

   – Не веришь?

   Войка была недовольна увиденным. В принципе, я тоже. Ведь на мне своевольно разлёгся этот красавец писанный! Сестра, тем временем, старательно скрывала чесотку в руках, которую утолить можно только об эфес меча, а ещё лучше потереть ладоши об мою голую шею.

   Я покорно сделала глоток, но меня не отпустили, внимательно разглядывая малейшие изменения мимики.

   – Сказала же: ромашка и мята. Больше ничего!

   Честное признание не изменило моего незавидного положения. Хотя, я заметила, что во взгляде Тая не было никакой злости, он просто играл со мной. Гад! Советник прижимался всем телом, что жутко смущало. Стараясь отвлечься от возникавших эмоций, я пыталась отыскать непривлекательные черты его внешности (раз уж так близко его лицо). В результате, только подметила, что он побрился. Любопытство взяло верх, я высвободила одну руку (в этот момент Тай перестал сильно сжимать мои запястья) и прикоснулась к его подбородку. Мягкий, даже приятно трогать.

   Советник улыбнулся.

   – А чего это ты на ночь глядя побрился? – не выдержала я, и с боку донеслось раздражённое фырканье.

   Тай, наконец, меня освободил, я смогла сесть. Он выровнялся рядом, допивая настойку, поглядывая то на меня, то на Войку.

   – Чтоб подушки не исколоть! – выдал коварный тип.

   Или Войку во время повторного прохождения любовных игрищ! – ехидно добавила я, оставив этот комментарий не озвученным.

   – Понятно! – меня хватило только на кивок.

   – Ты свободна! – вдруг сказал советник.

   Мне повторять дважды не нужно. Приказ я поняла, встала и собралась уходить с чистой совестью – план удался. Как хотела: заварку принесла, и быстро ушла, не задерживаясь и не болтая. Но тут Тайрелл внёс некоторую поправку в собственные слова.

   – Не ты!

   Я обернулась. Войку опять посылали, и это её злило. Её вопру было показывать детям в качестве примера: "Вот так, детки, выглядит бог ужаса, Бабай".

   Она считала наше общение с советником – заговором чистой воды. К сожалению, развеять её додумки мне не суждено, как и избежать с ней встречи в неравном бою за право владеть мужчиной (хоть мне оно совершенно ни к чему!).

   Сестра старалась скрыть бурю ненависти и злобы овладевшую ею. Поклонилась и вышла, на прощание, одарив меня презрением.

   Тай сидел среди подушек из голубого шёлка и пристально на меня смотрел.

   – Что ты затеял на этот раз? – повторно спросила я, чтобы окончательно уяснить, чего от меня ожидают.

   – Опять за своё? – расстроился он. – Не веришь? Почему ты такая?

   – А ты почему такой? – уставилась на него я.

   – Какой? – уточнил он. Ему было интересно услышать какого я о нём мнения, поэтому объяснение его разочаровало.

   – Притворяешься. Постоянно!

   Тай отвернулся. Вздохнул и решил открыться:

   – Притворяться меня вынуждает общество, в котором я вырос. Позволь тебе рассказать кое-что о жизни в стенах замка. Каждый дворянин желает власти, и пойдёт на всё, чтобы этого добиться. Все будут улыбаться тебе, хвалить, просить о помощи и говорить, какой ты хороший... Но только отвернёшься – оболгут, предадут, и возможно, убьют. Чтобы выжить в этой темнице, нужно учиться пользоваться тем же оружием. Быть в два раза хитрее, умнее, расчётливее! Так что, прости, если задел тебя...

   Сейчас Тайрелл не притворялся. Я представила, как тяжело приходилось начинающему молодому советнику. Наверняка, чтобы занять свой пост парню пришлось пройти не одно унижение, найти выход из грозящих казнью передряг и постоянно следить за чистотой собственного имени, в то время, как враги ночи на пролёт только и строили планы, как бы свергнуть заносчивого мальчишку. Советник – должность серьёзная, влиятельная.

   Кто постоянно находится подле властелина судеб? Кто принимает участие в вынесении приговоров? Кого мучает совесть, если допустил ошибку и невинного человека приговорили к повешению? Конечно, советнику при короле. Мысли правителя заняты ведь другим. А ведь находятся такие очаровательные людишки, стремящиеся донести свою правду до короля. И не важно, что она искривлена призмой их собственного алчного сознания. Они очень хотят задурить повелителю мозги и править страной, если не собственными руками, то при помощи послушной куклы. Думаю, таких вот "злодеев" на родине Тая было предостаточно. И ему приходилось сражаться с ними. Если хорошенько подумать, то становится ясно отчего именно его отправили в путешествие вместе с принцем. Женишок же дурень и пары-тройки слов нормально связать не сможет. А Таю, наверняка, придётся следить за всеми разговорами на балах, и тихонько нашёптывать правильные политически корректные речи. А что будет, когда Улиан познакомится с принцессой? Неужто и тут несчастному советнику придётся прятаться за пологом и подсказывать, как соблазнить будущую супругу?

   Ох, не лёгкая у него работа! Я положила руку на его плечо – пытаясь таким детским жестом успокоить.

   – Ещё ты мудрый, справедливый, смелый! Быстро находишь подход к любому. Можешь увлечь за собой... – Добавила я, чтобы он не подумал, будто хороших качеств не заметила. – Ты анализируешь всё происходящее. С лёгкостью делаешь выводы, и чаще всего правильные. Может быть, поэтому люди идут за тобой, прислушиваются, уважают.

   Тай заулыбался, смущённо встряхнув головой.

   – Было у кого учиться!

   Я вспомнила слова Тая о его отце, и поняла, что тем самым мудрым учителем был он.

   Потом советник внимательно посмотрел мне в глаза, и снова повторил вопрос:

   – А ты не признаёшь границ, и не принимаешь правил. Для тебя нет разницы между богатыми и бедными. Будь перед тобой сейчас король, а не я, ты бы вела себя также расковано. Ты честная. – Отплатил целым списком комплиментов он, забыв, как не так давно жаловался, что я ершистая и вредная.

   Я застеснялась. Чаще мой слух услаждали упрёки. Все считают меня глупой, пустой, ленивой. Только Тай видел меня особенной.

   – Поэтому мне хочется проводить с тобой время. – Он придвинулся ближе, положил руку поверх моей, и я замерла, боясь пошевелиться.

   Слава Богине, именно этот момент командующий Ольгерд выбрал для того, чтобы явиться в шатёр советника. Застав нашу немую сцену, он попросил прощения за вмешательство и, потупив взгляд, собрался уходить. Но Тай остановил его.

   – Ольгерд, ты что-то хотел обсудить? – обернулся к нему он.

   Я вздохнула с облегчением. В этот раз от притяжения советника меня спас его же друг! О, Богиня, неужели он так коварен? Неужели это твой великий муж, Линкаран, наделил сына своего каким-то хитрым оружием, чтобы он мог с лёгкостью затуманивать здравый рассудок твоих дочерей, Всевышняя?

   Пока я молилась, командующий то и дело посматривал на меня, едва заметно улыбаясь в тонкие усы.

   – В нескольких часах езды – деревня. Можем завтра сделать там остановку и набрать провизии. Если ты не против. – Проговорил он.

   – Хорошо. – Согласился Тай.

   – Спокойной ночи! – поклонившись, Ольгерд вышел.

   Тай повернулся ко мне, а я всё ещё глядела вслед покинувшего нас командующего.

   – Почему он всегда такой мрачный? – задумалась я, и Тай ехидно улыбнулся.

   – Ну, сегодня же он смеялся, когда ты ехала с ним. Кстати, это первый раз я видел его таким расслабленным в обществе женщины, за очень долгий период времени!

   – Вот и я о том же! Амазонки обычно производят на мужчин, ну, сам понимаешь какое впечатление... – попыталась изложить свою мысль я.

   – В смысле, интерес и желание? – всё равно уточнил Тай.

   – Да! – буркнула я. – А он... Его не интересуют ни Войка с её пышными формами... Даже ты попал в её сети! Он же не смотрит в их сторону совершенно. Он, что, не любит девушек?

   Тай развеселился так, что согнулся пополам, схватившись за живот. Я пнула его, в надежде, что он успокоится.

   – Нет, Ори! Ольгерд смотрит на женщин, просто с тех пор, как... – советник перестал смеяться. – Хорошо, я расскажу тебе всё от начала до конца. Когда я был маленьким, то часто проводил время в доме Ольгерда. Его отец бел жестоким и кровавым военачальником. Война была его призванием! Но даже в обычной спокойной жизни он оставался таким же кровожадным, как на поле брани. У него было много жён и все они умерли не своей смертью. Мать Ольгерда на его глазах выбросилась из окна, доведённая до безумия побоями и издевательствами отца. Генерал Дот очень любил причинять боль слугам и всем, кто его окружал. Ему нравилось наблюдать за страданиями, играть с чувствами людей. Спасало только одно – он часто уезжал, принимая участие в разных военных кампаниях. Только после его отъезда в поместье наступал рай. Тогда мы познакомились с Элиной, дочерью прачки. Красивая, добрая девушка. Мы оба влюбились в неё, и часто проводили время вместе. Но когда подросли, она выбрала Ольгерда.

   – Странно! – съязвила я.

   – Думаешь? – нахмурился он.

   – Прости. Я буду молчать. Продолжай!

   – Ладно. – Он набрал больше воздуха, тяжело вздохнул и заговорил. – Так вот. Свои чувства, ясное дело, они хранили в тайне. Тебе, наверное, будет не понятно. Но в нашем обществе не принято любить – часто женятся из корыстных побуждений. А неравные пары дворянина и простолюдинки осуждаются. Да и страшно было подумать, что сотворил бы генерал с непокорным сыном и его женщиной. Не знаю, догадывался ли он?! Но долго это не могло продолжаться. Мы хотели увезти Элину. Уже всё продумали до мельчайших подробностей. Ольгерд собирался отправиться на службу в королевскую армию, и забрать девушку с собой. Там обосноваться недалеко от корпуса и жениться на Элине. Тогда бы они жили вдали от отца, и никто не помешал бы их счастью.

   Тай задумался. Его лицо стало печальным настолько, что мне захотелось его утешить, остановить развитие болезненной темы. Но он слишком втянулся в водоворот прошлого.

   – В тот день мы отправились на охоту. Мы не знали, что генерал вернулся и уже приметил молодую, красивую прачку. Он взял её силой. Слуги рассказывали, что крик стоял на всё поместье. Но никто из слуг не посмел вмешаться. А когда мы вернулись...

   Он нервно сглотнул, уставился на свои руки, будто винил их за то, что подвели. Затем ломал пальцы, крутил кружку, но, так и не успокоившись, продолжил:

   – Она... Нам пришлось вытаскивать её из петли в конюшне.

   Тай снова замолчал. Я представила насколько было больно не только ему, а в первую очередь командующему. У самой сердце сжалось.

   – Ольгерд порывался убить отца. Мне пришлось потратить всю свою силу убеждения, чтобы уговорить его остановится, доказывая, что убив его он станет таким же негодяем. Ольгерд послушался и на какое-то время притворился достойным сыном. А спустя два года генерал лежал на смертном ложе, сражённый (хотя я считаю, что его так боги наказали) жуткой болезнью, весь в язвах, и просил прощения у отпрыска. Но Ольгерд сказал, что никогда не простит смерти двух любимых женщин: матери и Элины. Дот умер захлебнувшись собственным бешенством. Тогда же мы оба дали клятву на могиле Элины, что постараемся исправить жесткое общество хоть немного. В общем, с тех пор Ольгерд и не заглядывается на других женщин.

   – Потому что до сих пор любит её? – завершила я вместо Тая.

   – Да, – кивнул он.

   Драматическую тишину нарушил мой желудок, громко поведав свою печальную историю голодания с раннего утра.

   – Я сейчас! – Тай вскочил на ноги и бросился к выходу. – Сиди здесь и никуда не выходи!

   Вроде его кто-то послушался! Я тут же поднялась и высунула длинный любопытный нос на улицу, подсматривая за советником.

   Весь лагерь спал и видел седьмой сон. У костра лежали двое охранников, а над ними караулил Кроха. Тайрелл тихо двигался к повозке, на которой дремал кухарь, крепко прижимая к груди кусок безумно вонючего сыра. Советник воровато огляделся, сунул руку в один из мешков, пошарил там и, извлёк что-то съестное. Так же быстро и незаметно он вернулся к шатру. Я плюхнулась на подушки, усиленно делая вид, что сижу тут одна-одинёшенька, скучаю. Он с порога раскрыл мой обман, но ничего говорить не стал. Сел рядом и протянул буханку хлеба. Я разделила её пополам, протянув ему кусок.

   – Удивительно, что ты всё ещё здесь! – отщипнув от хлеба, сказал он. – Чтобы удержать тебя мне постоянно приходится что-то выдумывать. Это так утомляет, ты даже представить себе не можешь.

   – А зачем меня удерживать? Ты просто разговаривай со мной! – не подумав сказала я и только сейчас поняла, почему он так странно на меня смотрит – он то и пытался со мной говорить, только я не слушала. – Прости!

   Он протянул мне руку, ладонью вверх и сказал:

   – Ори, я предлагаю тебе дружбу! Ты примешь её?

   Я перевела взгляд выше, заглянула в его зелёные глаза: тёплые, мягкие, хранящие безумно важную тайну, которую тут же предлагают разгадать, зазывая весёлыми огоньками. Я поняла, что отказаться просто не смогу!

   – У амазонок же могут быть друзья мужчины? – испугавшись моего продолжительного молчания, уточнил Тай.

   – Могут! – я положила свою руку в его ладонь. Он повеселел.

   – Но спать я здесь не буду! – на всякий случай предупредила я.

   – Как хочешь! – согласился он, принимая моё мнение.

   Только я поднялась, как вспомнила, что и кто меня ожидают там, во дворе! Войка, наверное, единственная не спит, мечтает о моей гибели. Трусливо захотелось жить и как-то отсрочить встречу с безумной соплеменницей. Я покосилась на распластавшегося среди подушек советника, отчего-то задумчивого и печального.

   – Спать я здесь не буду... Но не сегодня! Так что подвинься! – Пихнув его в бок, я умастилась рядом, стараясь не глядеть на Тая. Но слышала, как он улыбался.

   – Я не против! – раздался его голос над моим ухом.

   – Только держи руки при себе! – предупредила я.

   – Хорошо!

   Повисла тишина. Сон не шёл по мою душу.

   – Расскажи мне ещё одну историю о твоей бабушке. Что-то, чего я ещё не знаю... – Попросил он.

   – Нашёл сказочницу! – Недовольно пробурчала я, и развернулась к нему лицом. – Но одну, и ты уснёшь!

Глава 11. Невидимая битва.

   Фая рассказывала сегодня историю о битве Златоусого, обороне Южных Врат, зачистках, проводимых за стенами города. Наверное, как всегда вдавалась в подробности, повествуя о мечах, кольчуге, и как отменно владели приёмами парни из армии великого короля. Ей всегда запоминается только то, что связано с оружием. Я же храню в памяти другие эпизоды.

   Сразу после помощи Златоусому компания колдунов, опасаясь слишком настырного и совершенно ненужного внимания архимагов, продавших свои души, направилась к долине. Обычной, и ничем не примечательной. Таких сотни на нашем материке. Где именно она находится та самая, сказать сложно. Ведь Мойрус и его товарищи использовали магию передвижения, в которой бабушка совершенно не разбиралась. Да и некогда ей было вникать в тонкости волшбы. Знала она только то, что Алактус заплатил пятью годами жизни, отведёнными ему Всевышней, за раскрытие секрета, как запечатать мрак. Во всяком случае, такое условие в обмен на свои услуги ему поставил оракул – то странное существо в старом здании.

   Не будем отвлекаться. Так вот. Десять человек небольшого отряда шли на смерть, прекрасно понимая, что никто не вернётся. Что ждало бы, если бы они не пошли на отчаянные меры? Потерять себя, подчиниться неизвестности – это казалось страшнее гибели. Останься они и смирись с участью, их поглотила бы Тьма. Возможно и мы не сидели бы сейчас, не говорили, если бы много лет назад горстка волшебников, амазонка и демон, не пожертвовали бы собой ради будущего.

   Все шли молча, думали. Конечно, боялись. Кому хочется вот так добровольно отдать себя на растерзание, зная, насколько больно будет, тяжело и, что света впереди нет, надежды на счастье, любовь – тоже?

   "Но если не мы, то кто?" – чётко пропечатывались мысли на лицах колдунов. Только мерный шум тяжёлых крыльев огромной птицы отвлекал их иногда от мрачных раздумий, и люди поднимали головы, чтобы в очередной раз посмотреть на улыбчивое лицо восседающей на горане амазонки. Она, судя по настроению, собиралась на пикник, а не на верную гибель.

   – Ты могла и не идти с нами! – так, чтобы она это слышала, сказал предводитель магов известный многим как Алактус Мойрус.

   – Могла?! – язвительно усмехнулась амазонка, зная, что он лжёт самому себе и ей заодно. – А кого же тогда принесёшь в жертву? Себя? Но ты ведь тоже в меню.

   Маги опять опустили головы. Светловолосая девчушка по имени Лорина, крепко сжала руку идущего рядом кареглазого мага – Сетона. Старший брат отговаривал её от опасного похода, но сам же понимал, что оставить сестру просто не на кого. К тому же, Лорина оказалась фантастически упрямой. Селена застала сцену красивейшего скандала, когда колдуны только собиралась покидать стены славного города, правил которым Добран Златоусый. Тогда летели не только заклинания и камни, но и пух и перья – малявка превратила брата в курицу и грозилась ощипать. Курица очень обиделась и выросла на глазах до размеров крупной лошади. Погоняла девчонку по двору и чары мигом сняли!

   – Чему ты радуешься? – не понимала раздражённая поведением амазонки Лорина, у которой сердце из груди выскакивало только при одной мысли о беде, чьи лапы уже широко распростёрлись. Другие тоже поддержали её вопрос любопытством.

   Улыбка Селены стала ещё шире.

   – Предпочитаю наслаждаться возможностью дышать, смотреть на красоту леса и чувствовать ветер на своём лице! – пояснила амазонка ни капельки не задетая сердитыми взглядами снизу. – Нужно ценить и любить то, что есть...

   – Пока есть! – очень громко вписался голос демона. – Радуйся, а то не успеешь!.. А то перед смертью не надышишься!

   – Точно! – внезапно заставила орла спикировать немного ниже, прямо к Мойрусу Селена, и злобно покосилась на вспыхнувший крошечный огонёк у его плеча. Тот тоже глядел на женщину. – Алактус, а не окажешь ли мне маленькую услугу? Я вспомнила, что не сделала одну очень важную вещь в этой жизни!

   – Какую? – тяжело вздохнула маг.

   – Всегда мечтала выпороть одного наглого маленького демонёнка!

   – Маленького? Демонёнка? – тут же взбесился Шисей, полыхая так ярко и неистово, что грозился из язычка свечи превратиться в костёр негодования. – Да ты знаешь сколько мне лет, писюха?!

   Волшебники подавили накативший хохот, и придушенно хрюкнули.

   – Да я старше тебя настолько... Да тебя на свете ещё не было, когда я поглощал дома твоих прадедов!

   – Ага, а потом пресытился и решил попыхтеть в камине. Отпуск устроил, лет эдак на четыреста! – кивнула понимающая амазонка, но сверкнула ехидцой в глазах.

   – Да я... Да я... – возмущался демон.

   – В горле пересохло? Может водички дать? – и Селена протянула ему откупоренную фляжку, подумывая "совершенно случайно" опрокинуть немного воды на демона огня.

   – Хватит вам уже! – прервал их перепалку Алактус. – Что вы всё время собачитесь?

   – А нам так жить веселее! – пожала плечами Селена опять набирая высоту. Демон вспыхнул ещё разок и успокоился.

   Вскоре отряд самоубийц сделал привал. Точнее их дорога окончилась у здоровенного чёрного провала в земле. Волшебники столпились вокруг ямы, гадая, какой та глубины. Шутница Селена не нашла ничего умнее, чем швырнуть туда камешек. Все замерли, прислушиваясь. Но звук падения так и не донёсся. Мойрус пожурил женщину за выходку, на что она ответила: «Какая разница? Она ведь всё равно знает, что мы идём!» И была права. Если это и есть портал, через который в мир пришла Тьма, то организованный амазонкой стук в дверь, должен был приманить хозяйку к топтавшимся на пороге гостям. Действительно. Какой смысл таиться, если Зло в курсе готовящегося переворота.

   На долгие часы затаилось ожидание. Маги рассредоточились по поляне, вокруг ямы и, судорожно вглядываясь в её чёрное слепое око, замерли изваяниями. Селена сидела на земле, обтирая лезвие меча, и искоса посматривала на подготовку Мойруса. Он раскладывал перед собой амулеты, артефакты, всякие драгоценности и что-то шептал над ними, а потом выкладывал кругом, выставляя предмет перед каждым из друзей. "Скольких гадёныш обокрал!" – покачала головой амазонка, подсчитав количество сокровищ, и краем глаза заметила камешек некогда отобранный ею у главаря клана воров Ночного Ворона. Изумилась, разозлилась, покосилась на мага. Мойрус грустно как-то на неё взглянул и пожал плечами, мол, ничего не мог с собой поделать – дурная привычка!