Текст книги "Дурманящий запах мяты"

Автор книги: Ольга Егер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 30 страниц)

   Боевое настроение и лихорадка не покидали ни на секунду. Всю дорогу меня колотил озноб, хотелось пить и спать. Перед глазами всё кружилось в дикой пляске, но стиснув зубы, я заставляла тело сидеть ровно и не падать. По хорошему счёту, нужно было бы лечь, замотаться в тёплое одеяло и выпить настойки, а ещё лучше помазаться ею. Но следующая остановка представлялась не скоро.

   Приказ о привале прозвучал, когда стемнело. Принц и Настасья удалились в шатёр его высочества. Всем было понятно зачем, а некоторые непонятливые пытались подглядеть конкретную причину, но получили подзатыльники от бдящего порядок командующего. Я наблюдала за ним, рассуждая, что заставляет проникаться таким уважением, идущим из самой глубины души, к этому служивому. Каждый раз, когда стройный невысокий сероглазый блондин проходил мимо меня, так и хотелось выровняться по стойке смирно и дать клятву служить в рядах его армии верой и правдой. Но врождённая вредность прятала несогласованные с ней инстинкты, маскируя ехидными смешками или непроницаемой маской отрешённости.

   Кухарь принялся за своё чёрное дело, колдуя над котлом или зачахая над ним, – по виду не понятно было. Кроха поймал меня как раз, когда я сваливалась с лошади. Поставил на ноги. От дальнейшей помощи я отказалась, заявив, что чувствую себя великолепно. Мне поверили на слово и отпустили, наблюдая, как "совершенно здоровая" амазонка спотыкаясь, плетётся к ближайшему бревну. Умастившись у костра, я намеревалась осуществить ранее задуманное – замотаться в тёплое и напиться с горя... лекарств. Но всё было против меня. Это "всё" звали Войкой. Вид у неё был надменный, она нервно покусывала губы, что натолкнуло на мысль: ей нужна я, но заговорить со мной – ниже её достоинства.

   – Встань и иди за мной! – надрывающимся приказным тоном заявила шпионка, пнув ногой бревно под моим бренным телом. – Пойдём, знахарка. Твои услуги нужны господину советнику!

   – А я не хочу никуда идти! – чихала я, в прямом смысле слова, на всякие обязательства. Саму бы себя вылечить для начала.

   Войка разозлилась и пнула меня в спину, из-за чего я разлила настойку.

   – Вставай, Хворь проклятая. – От ломаных приказов амазонка перешла к оскорблениям и шантажу. – Ты обязана исполнять мои приказы! Ты – ничтожество! Я постараюсь, чтобы Мудрейшая узнала обо всём, что ты творишь. Выпрут тебя, как твою мать-предательницу, и будешь по лесу слоняться, а может подстилкой для мужиков кабачных станешь! – рычала она.

   Я бы встала и подчинилась, по собственной воле, если бы меня нормально, по-человечески попросили. Но Войка задела за живое, дважды. Моя усталость, её грубость и предвкушение ночи на холодной земле, довели эмоции до предела. Нервы лопались, как струны на старой лютне. Со всей силы вмазав по ногам туго соображающей шпионки, я повалила её на землю и вцепилась в горло медленно сжимая пальцы. Лицо поверженной побагровело. Выпученные от ужаса глаза языкатой идиотки, молили отпустить – просить она никогда не стала бы, да и не могла, в сложившейся ситуации. Вокруг было слишком много свидетелей. Все взгляды обратились к нам. Фая положила руку мне на плечо, стараясь сгладить ситуацию.

   – Чтоб ты знала, моя мать сама ушла! Никто её не выгонял. И если ещё раз с твоих поганых губ слетит хоть одно упоминание о ней, то на твоём личике чего-то будет не хватать! Глаз, например. А может и появится пара хороших шрамов. Поняла? – от злости даже зубы заныли, так сильно сжались челюсти.

   Фаина рука на плече, требовательно потянула назад. Зная, что Войка ничего не посмеет сделать против нас двоих, а точнее троих, ведь за Фаей, угрожающей громадиной, стоял Кроха, я отпустила её. Разжав руки, поднялась, не сводя глаз со шпионки, осевшей и потиравшей шею. Она смотрела на меня разъярёнными покрасневшими глазами, но не могла и слова сказать.

   Подхватив сумку со снадобьями, я быстро пошла к шалашу советника. Думала, добить, чтоб лекарства не тратить. Я застала его врасплох, сидящим за складным походным столом. Он не сразу понял, кто перед ним, вскочил с места и уставился на меня. Мой взъерошенный вид и покрасневшие от лихорадки бешеные глаза заставили мужчину задуматься: на столько ли он нуждается в помощи знахарки, чтобы быть случайно отравленным? Пока мы таращились друг на друга, в шалаш, споткнувшись, влетела шпионка. Её лицо уже приобрело обычный матовый цвет, но синяки от моих пальцев остались на шее. Встав возле ошарашенного советника, она выдохнула и официальным тоном произнесла, напустив на себя пафоса:

   – Господин советник плохо себя чувствует. Вылечи его!

   Я слушала скрестив руки на груди с видом: "Чтоб у тебя язык отсох!". Она про себя, видимо, подумала: "Чтоб у тебя глаза повылезли". Так мы и стояли, мысленно занимаясь членовредительством.

   Посчитав, что мне уши заложило, шпионка повторила ещё раз, грубее и громче:

   – Доставай свои зелья и лечи, ничтожество!

   – Ты ещё ногой топни! – посоветовала я, и она бы топнула. Такое хамское поведение соплеменницы, ниже её по статусу, взбесило до предела. Стиснув зубы, она готовилась броситься на меня, но в перепалку неожиданно вмешался Тай. Он выдвинулся вперёд и, перехватив мой взгляд, мурлыкающим голосом позвал по имени:

   – Ори!

   При упоминании сокращенного моегоимени, да ещё и устами советника, шпионку ввергло в ступор. Я наблюдала, как у Войки медленно лезут на лоб глаза. Она была готова подавиться собственной желчью. Лишённая дара речи, шпионка таращилась на, казалось бы очарованного ею, мужчину в данный момент протягивающего руки к другой.

   – Утреннее купание, мне не пошло на пользу. Ты сможешь помочь? – ясное дело, ему было так же плохо, как и мне. Только советник не имел права показывать свою слабость.

   Я прошла мимо шокированной таким панибратством амазонки, застывшей аки статуя. Тайрелл улыбнулся. И я начала с осмотра: его лицо блестело от пота, глаза горели болезненными огоньками, но казались всё ещё зеркалами трезвого разума, щёки окрасились румянцем. Я положила ладонь ему на лоб, но проверить есть ли жар, не смогла – меня и саму морозило. Попробовала пойти другим путём и прикоснулась к его лбу губами – если его и температурило, то горячими губами горячий лоб я не смогла прочувствовать.

   – Войка, – пришлось обратиться к посторонней помощи, чему не были рады ни я, ни случайный помощник. – Поцелуй его!

   На меня уставились сразу двое. Растерянная шпионка приблизилась к губам не менее удивлённого советника, искоса глядящего на меня, и явно посылающего разгневанный вопрос: "Ты совсем рехнулась?"

   – Да не в губы! – опомнилась я. – В лоб целуй! Мне нужно узнать есть ли жар!

   Войка фыркнула, Тай облегчённо вздохнул.

   – Кажется, горячий, – промямлила она.

   – Так и думала. Неси ведро горячей воды! – скомандовала я, роясь в сумке в поисках маленькой глиняной баночки.

   Слушаться меня, естественно, никто не горел желанием, и шпионка изобразила: "Знаешь, куда ты можешь засунуть свой приказ?". Я бросила взгляд на Тая, мгновенно среагировавшего:

   – Войка, исполните просьбу! – сладко улыбнулся он, я только покачала головой – похоже, с женщинами он всегда обращался слишком обходительно, за что они его и боготворили, поддаваясь чарам красивой улыбки, исполняя все, что ни попросит мужчина, и даже, если дамам сие совершенно не по душе. На примере Войки я убедилась, что власть его над нами во истину велика. Правда, на меня его чары не действовали, потому что у меня неправильное устройство организма. Так все говорят!

   Сестра скрылась с глаз долой.

   – Снимай рубаху! – воскликнула я, не обращая внимания на странное слащавое выражение застывшее на физиономии советника. – Тебе ещё и уши лечить надо?

   Хмыкнув, он всё же послушался, скинув одежду на подушки, служившие ему походным ложем. Но как он это сделал! Медленно и красиво, будто я не лечить его собиралась, а чем-то другим заниматься. Вот же гад!

   Надо сказать, что фигура у него привлекательная. Почти безволосая грудь, крепкий торс. Я даже подумала, что если бы меня постигло сумасшествие, и я согласилась на последнее испытание, то выбрала бы его для любовных игрищ.

   – Предупреждаю, сейчас будет холодно, – злорадно пообещала я, встав за его спиной, и медленно размазала по широкой спине серую жижу. Он не поморщился, даже не шелохнулся, а потом мне вообще показалось, что он спит стоя. Его голова была опущена на грудь, за спадающей чёлкой, и выбившимися из хвоста локонами, я никак не могла рассмотреть лицо. Встав перед ним, я поймала внимательный взгляд на себе: он смотрел на меня. А меня тянуло к нему прикоснуться, но глупые желания с лёгкостью подавлялись противным внутренним голосом: "А вы здесь совсем одни! А знаешь, к чему это может привести?.." Я нахмурилась.

   Тай схватил меня за кисть руки, сделав шаг в мою сторону. Я смотрела на него с замиранием сердца, боясь пошевелиться. Воцарилась смущающая тишина. Он ничего не говорил. В моей же голове впервые гулял ветер по просторам выжженных колкостей, которых раньше здесь копилась тьма-тьмущая.

   За спиной раздались шаги, хлюпы. Не стоило даже оборачиваться, чтобы понять чей нож-взгляд, торчит в моей спине. Принесло Войку... в смысле, она принесла воду. Шпионка злобно глядела на нашу немую сцену, а подлый Тай не двигался, даже не посмотрев в её сторону. Я совершенно не понимала, что происходит, но губы зачесались, сделать гадость на зло шпионке и поцеловать так опекаемого ею советника. В этот момент он как раз сделал ещё один шаг вперёд, по-прежнему удерживая меня. Я струсила скорее, чем успела что-либо сделать.

   – Спасибо! Оставьте нас! – не поворачиваясь к шпионке, произнёс Тай.

   Так и не скажешь, что больной. Приказы отдаёт как вполне здоровый!

   Объятая жуткой ненавистью сестра выскочила из шатра, помышляя о мести. Так что этой ночью меня ожидали все краски издевательств, может быть даже настоящий холодный клинок всаженный под рёбра... Ну, а если её фантазия всё же развита, в чём я лично сомневаюсь, то она придумает какое-нибудь изощрённое возмездие, вроде выдёргивания волос из моей головы меленькими пучками, отравы в киселе, и обязательно – выколупывание глаз соперницы тупым предметом.

   – Подожди, – шёпотом заговорил Тай, и перебросил огромный серебряный перстень с изумрудом и странными символами, висевший на его шее, за спину. – Продолжай. У тебя хорошо получается.

   Он убрал руку, а я опешила, чувствуя себя то ли слишком больной и слабой, то ли напуганной, – короче меня стало трусить сильнее. Он же маняще улыбался. Совладав с собой, я продолжила процедуру, в то время, как советник внимательно следил за движениями моих рук на своей груди.

   – Всё. Теперь садись! – парень безропотно уселся на раскладной стул, продолжая следить за тем, как я стаскиваю с него сапоги, склонившись у его ног. Бросив сушёных листьев в горячую воду и, сунув ноги подопытного... то есть больного в ведро, я укутала мужчину в одеяло, нашедшееся под подушками.

   – Держи! – наполнив кубок, стоявший на столе, бабушкиной "Черногоркой", я подала его советнику.

   Он собрался отпить из него, когда очередная блажь стукнула мне в голову.

   – Не боишься быть отравленным? – бокал остановился в миллиметре от губ. Зелёные глаза хищно впились в меня. Повелевающим движением он протянул кубок мне на пробу. Я пожала плечами, осушила налитое, и... хлопнулась на пол, для пущего эффекта изображая умирающего (с предсмертным хрипом хватаясь за горло и, выпучивая глаза). Советник заволновался, бросился ко мне. Чуть не перевернул ведро. Стоя на одном колене, убрал пряди волос закрывавшие моё лицо, и сильно удивился обнаружив меня в добром здравии, злорадно хихикающую. А чего ещё ожидать от такой язвы?

   Подло смеясь, я встала, чтобы налить ему ещё один бокал. Тай принял позу оскорблённого и обиженного, сев рядом со мной на земле. Раздосадовано покачал головой. Наверное, избавиться хотел, да я обманула.

   – Держи! Я не собираюсь тебя травить. – Подмигнула я, уже разворачиваясь, чтобы уйти, но была поймана на половине оборота.

   – Вернись! – приказал голос советника. – Ты тоже больна!

   – С чего ты взял? – отмахнулась я.

   – У тебя губы горячие, были, когда ты целовала меня... – заявил он.

   Дар речи внезапно испарился, оставив вместо себя тупое безмолвие. Пока я пыталась найти, что ответить, меня развернули лицом. Настала его очередь издеваться, притворяясь лекарем. Тай заулыбался, предвкушая забаву. Но отчего-то медлил, внимательно меня рассматривая, будто намекая.

   – Что? – опешила я.

   – Сама не догадываешься? – намекнул он. – Мазь давай!

   – Зачем? – в голове как-то не укладывалось, что советник собирался делать.

   – Ты, конечно, можешь выйти туда, попросить Фаину намазать тебя, что конечно, порадует воинов. Можешь ещё попросить смельчака Кроху... – увещевал, размеренным спокойным тихим голосом Тайрелл. – Думаю, он согласится без раздумий. Привычки думать у него вообще нет...

   Я слушала его аргументы, и безудержная фантазия тут же обрисовала услышанное: сначала Фая, ломает мне пару костей под предлогом массажа, а потом Кроха, с одичавшими глазами, не верящий своему счастью, пялится мою голую спину, и в конце-концов, толпа вояк, наблюдает за всем этим и пускает слюни.

   Меня передёрнуло. Тай расценил всё в свою пользу:

   – Либо, это могу сделать я. Здесь. Где тебя никто не увидит. Согласна?

   Аргументы победили. Но тут я задумалась: а если ему Войка надоела, и он решил меня заманить к себе, на подушки? Позволить ему прикоснуться ко мне, означало – поражение! Я раздиралась между: согласиться и остаться рядом с без сомнения красивым и не менее коварным мужчиной или гордо уйти, заработав себе воспаление?

   – Не переживай. Я хорошо воспитан, чтобы ты там ни думала обо мне! – догадавшись о моих мыслях, советник развернул меня спиной и задрал рубаху. – Придержи.

   Я ухватилась за край. В отличие от меня, он постарался сделать процедуру более приятной. Прежде чем нанести мазь, согрел ладони дыханием, и нежно прикоснулся к коже. Его руки заскользили так приятно, мягко поглаживая, а затем настойчиво втирая мазь, что мне мгновенно стало тепло. Даже слишком – щёки покраснели, в ушах зазвенело. Глаза сами закрывались.

   – Поворачивайся! – его голос заботливо просил послушаться, и я словно зачарованная, покорялась.

   Без задней мысли, уже задирая рубаху, я обернулась, и тут поняла: первое, в шалаш снова занесло Войку, второе, – я и сама себя спереди могу намазать!

   Амазонка вбежала, резко остановилась, попыталась поверить своим глазам, которые явно не отвечали за изображение окружающего, либо дали какой-то сбой. Потому что шпионка несколько раз протёрла их кулачками, но изменений не последовало. Мы как стояли – один полуобнажённый, вторая готовая раздеться – так и замерли. Желчь, отравляющая существо сестры, судя по бардовому нездоровому лицу, поднималась к мозгу, грозясь хорошенько стукнуть по нему мочой.

   С некоторым трудом, проанализировав ситуацию, я поняла, что её так задело и, сама ужаснулась: советник, самый желанный мужчина для амазонок, выбрал на эту ночь недотрогу-девку, которая лгала, яростно открещиваясь от того, чем сейчас собиралась заняться. Я покраснела не то чтобы до кончиков ушей, но мои волосы приобрели яркий огненный оттенок. Застыв в глупой позе – задрав рубаху – я посмотрела на Войку, потом на Тая. Последний загадочно улыбался.

   Шпионка окатила советника таким холодным взглядом, что купание в ледяной воде чёрного озера могло показаться просто парной ванной. Впрочем, его это совершенно не задело. Тайрелл прокашлялся и опустил руки.

   – Войка, вы что-то хотели? – вежливо, но грубовато поинтересовался он.

   – Не нужно ли вам ещё что-нибудь? – почтительным, и загробным голосом промямлила сквозь зубы шпионка.

   Мне захотелось убежать отсюда, однако рывок был подавлен: мужская рука ухватила меня за талию, уверенно потянув на себя. Я глупо взмахнула руками и попятилась назад.

   – Мы сами справимся. Вы можете отдохнуть. Я итак слишком много от вас просил сегодня. – Он уставился на неё вежливо намекая, что пора бы покинуть помещение.

   Какой бы шпионка не была тупой, но догадалась, что от неё хотят избавиться. Развернувшись на пятках, она зашагала прочь уверенной походкой убийцы, который ещё навестит меня однажды ночью, когда внезапный и якобы беспричинно глубокий сон охватит бренное тело, а потом совсем незаметно для окружающих он превратится в вечный покой при помощи умелых рук шпионки.

   Я хотела последовать её примеру и быстро смыться отсюда, не только из палатки, даже из лесу.

   – Ты никуда не пойдешь! – предупредил Тай, опередив мой порыв.

   – Это почему? – разозлилась я.

   – Во-первых, ты знахарка, а я твой больной. – И это говорил человек, который только что принял на себя роль лекаря. – Во-вторых, я приказываю остаться! – Этого я могла ослушаться совершенно спокойно. У меня с детства аллергия на приказы – я на них чихаю! К тому же, сомневаюсь, что Тай поссорится из-за меня с Мудрейшей и наябедничает ей, дескать не подчинилась повелению остаться наедине. Но! Снаружи, меня ожидала страшная месть бешеной амазонки, драться с которой на равных не позволяла простуда, подхваченная этим утром.

   Без особого желания пришлось признаться хотя бы самой себе, что я едва стою на ногах и жутко хочется спать. Так что во избежание встреч с Войкой и осталась с советником, подумав так: начнёт он приставать, я ему чего-нибудь веселящего в бокал подсыплю – в кусты бегать до самого Ладониса будет.

   – Что мне сегодня все приказывают? – для приличия бушевала я, и на правах знахарки ткнула пальцем в плечо больного: – Ноги в горячее, пока вода не остыла, а то ты мне всю медицину на нет сведёшь!

   Тайрелл улыбнулся, снова сел на стул и сунул ноги в ведро, наблюдая, как я запихиваю выхваченный из его рук пузырёк обратно в сумку.

   – Возьми стул вон там, – указал он пальцем за стол, рядом с которым стоял второй такой же раскладной стульчик с тряпичной спинкой. Я потащила сидение за собой, поставив его перед советником.

   – Садись рядом, я не кусаюсь. – Слащаво улыбался он. – Мне казалось, что амазонки не имеют представления о стеснении вообще!

   – Меня за амазонку не считают... – хорохорясь, я поставила стул в шаге от мужчины и уселась, доставая из сумки недопитый бутыль "Черногорки".

   – Почему? – удивился он, отдавая мне свою кружку.

   Только я раскрыла рот, как советник с абсолютно серьёзным сосредоточенным видом, ухватил меня сначала за одно ногу, потом за другую, положил их себе на колени, и стащил с меня сапоги. Если наше общение так уязвило самолюбие Войки то, что она сказала бы сейчас?

   Не успела возразить, как мои ноги оказались поверх его в ведре. Тут выяснилось, что Войка принесла не просто горячую воду, а кипяток, которым и обвариться можно. Причём Тай преспокойно сидел, безропотно терпя сие издевательство.

   – Ты с ума сошёл? – вытащив ступни из кипятка, завопила я. – Как ты терпишь это? Ты что сказать не мог, что так горячо?

   – Ты же сама сказала, ноги прогреть нужно! – невозмутимо ответил он, поражая выдержкой.

   – А если бы я сказала, что лучший способ лечения – прыжки с верхушки дерева, головой вниз, прицелившись в камень? Ты бы прыгнул? – взбесилась я, не понимая, как он вообще может так безропотно подчиняться приказам, тем более моим. Нашёл кого слушаться.

   С загадочным видом Тай склонился, зачерпнул рукой воду, и, омывая мои ноги, тихонько произнёс:

   – Может быть и прыгнул... В зависимости от того, как бы ты попросила...

   Сказать, что у меня в тот момент челюсть отвисла – не сказать ничего. Она просто с хрустом отпала и укатилась под стол. Наверное, и глаза вылезли из орбит, когда я смотрела на лицо советника, произнёсшего речи полоумного.

   – Так ты не ответила, – сменил тему он, воспользовавшись моим замешательством.

   – Потому... Есть причины. – Мысли совершенно запутались. Я глотнула "Черногорочки", в надежде, что она поможет мне расслабиться и развяжет язык. Меня безумно смущала вся эта ситуация: гордый мужчина, занимающий высокое положение в обществе, представитель другого государства, воин снизошёл до того, чтобы мыть какой-то простолюдинке, пусть и свободной женщине, ноги. Даже Крохе с его простотой и недалёкостью не пришло бы в голову коснуться моих ступней, хотя бы по той причине, что все мужчины, оставшиеся на улице, считают себя выше любой женщины. Что же делает Тай? Без стеснения, на равных говорит со мной, делит ведро, питьё, кров.

   – Не хочешь рассказывать и не надо. – Хмыкнул он, помня главное правило: лучший способ разговорить молчуна, сделать вид, что тебе не больно-то и хочется узнать его секрет. Поэтому советник мгновенно переметнулся на другую болезненную для меня тему: – А что ты наплела там в лесу? Я ничего не понял.

   Настойка пошла не туда, куда предполагалось, и я чуть не подавилась, закашлявшись. Тайрелл оставил мои ноги в покое, уселся удобнее, отобрав у меня кубок и отпил из него.

   – И хорошо, что не понял. – Подозрительный взгляд сбоку требовал разговора на чистоту, "Черногорка" явно была на стороне советника, и тут понеслось: – Наши бабы с ума посходили. Одна хочет от тебя ребёнка, вторая на одну ночь согласна. Говорили, что ты можешь одним только словом девку в койку уложить.

   Я с подозрением уставилась на ловеласа. Тай расхохотался, чуть не подавившись напитком.

   – Теперь понятно. Ты меня боишься! – поразительно, какие выводы может сделать мужчина за несколько секунд беседы и всего-то после двух глотков "Черногорки". Я попыталась его разубедить, рассмеялась, но нервно и очень неправдоподобно. Зелёные глаза сузились, став на секунду принадлежностью лесного хищника.

   – У тебя фантазия похлеще, чем у Файки!

   Отплатив той же монетой, я тоже сощурилась, глядя из-под бровей на советника. Мы буравили друг друга взглядами, но победитель так и не выявился – оба потянулись к кубку за моральной поддержкой "Черногорки".

   – Говорят, что отпив из одного бокала, люди могут читать мысли друг друга... – Зачем-то выдал Тай, задумчиво глядя на сосуд в его руке.

   – Мои мысли тебе лучше не знать! – отрезала я, доливая настойку.

   – Тебе есть, что скрывать от меня? – он подтянул мой стул ближе к себе.

   Захотелось сказать что-то гадкое, но чувства смешались, когда его рука коснулась моего плеча: советник накинул на меня часть одеяла, в которое закутался сам.

   – С чего ты взял, что я тебя боюсь? – вырвалось у меня. Мужчина ликовал. Потаённое выходило наружу.

   – Потому что, даже сейчас не смотришь мне в глаза. – Проникновенно произнёс он, придвигаясь всё ближе. От его голоса у меня мурашки побежали по коже. Такое я не могла оставить без издёвки и развернула стул. Тай, опиравшийся о спинку чуть не рухнул носом вниз. Собравшись с духом, я посмотрела прямо в зелёные глаза, которые почему-то имели на меня странное воздействие. Считается, что сглазить могут только кареокие, но стоило Таю пройти мимо, как я либо спотыкалась, либо влипала в какие-то неприятности. Как это ещё назвать, как не сглазом?

   – Будем играть в гляделки! Посмотрим, кто из нас трус!

   – Это не моргать, что ли? – уточнил советник, устроившись удобнее. – Хорошо.

   На какое-то время его глаза завладели мной всецело. Я видела своё отражение, будто больше ничего вокруг не существовало, а была только я, где-то там, внутри всей этой зелени. Излучаемое тепло, затягивало в ловушку. Я поняла почему, девушки стремятся получить его. Хотя бы потому, что приятно чувствовать себя единственной на всём белом свете, каковой сейчас ощущала себя я. Интересно, что он видел в этот момент? А если Тай прав по поводу разделения посуды, и сейчас читает мои мысли?

   Тайрелл закашлял, но взгляд его не дрогнул. У меня же собирались слёзы, чесались коленки, дрожали мускулы...

   – Может быть, расскажешь что-нибудь, а то скучно становится? – попросил он.

   – Лучше ты рассказывай! – внутри меня время возникало странное желание делать всё наперекор. Если бы он сказал сейчас: "Ты боишься меня поцеловать", я бы без раздумий бросилась к его губам. Надеюсь, он не воспользуется этим.

   Продолжая заглядывать мне в глаза, он коснулся моей коленки рукой, от пробежавшего тока, я моргнула и, игра закончилась.

   – Так не честно! – запротестовала я, но кто меня слушал! Тай только улыбнулся, ухватился за ножку моего стула и вернул его в прежнее положение – как можно ближе к себе.

   – Что тебе может быть интересно?

   Разлившееся тепло, расслабленное состояние, странное чувство чего-то родного, пробудило воспоминания о родителях. Ни одна другая амазонка не могла похвастаться памятью об отце. А у меня он был, я видела его, знала и до сих пор помнила. Интересно, какие семьи в обычном мире, за пределами амазонской деревни? Какая семья у Тая? Хотя его обычным крестьянином считать нельзя, но всё равно интересно!

   – Расскажи о своих родителях, – такая тема разговора немало удивила советника. Он даже несколько минут изучал моё лицо, чтобы удостовериться, что это действительно интересующий меня вопрос.

   – Действительно? – усомнился он.

   – У вас о таком говорить не принято?

   – Ну, знаешь, просто мало кто этим интересуется. Особенно девушки. Такими вопросами, как правило, занимаются их мамаши, когда собираются выдать замуж. Ты за меня замуж собралась?

   – Обалдел?! – огрызнулась я. – Просто у амазонок отсутствует понятие "семья". Есть сёстры, наставницы, единая Мать – богиня, и мать-предводительницы. – Объяснила я.

   – И правда, – задумался парень. – Я уже и забыл.

   Тай пожал плечами, и начал рассказ:

   – Отец был строгим, мудрым, но когда уставал от этого мы вместе садились на лошадей, искали тихое местечко для охоты или рыбалки. Он научил меня кое-чему, остальное я постигал наблюдая за ним. – Мой слух резануло слово "был", по которому я догадалась, что Тай одинок. Я не стала высказывать сожаления, вряд ли они ему нужны. Ни одно слово горечи ещё не возвращало близких с того света!

   – А мама? – подталкивала к продолжению разговора я, кутаясь во вручённый мне кусок одеяла, уже не смущаясь близости. – Как они нашли друг друга?

   Тайрелл улыбнулся воспоминаниям. Бросил на меня тёплый взгляд и, продолжил говорить уже не отводя глаз, полных воодушевления.

   – Мама... – Вздохнул он, сладко улыбнувшись и, опустил глаза. – Она была дочерью посла другой страны. Отец возвращался с охоты, проезжал мимо их имения, и там, на балконе стояла она. В белом платье, отливающем серебром. Её каштановые волосы разметал ветер, а в руках она держала самую обычную ромашку. Отец понял, что без этой девушки никуда не уедет. Она тоже знала, что свяжет свою судьбу именно с ним, и специально уронила цветок. Отец поймал его и войдя в дом, сразу заговорил о помолвке. Никто из них об этом не жалел до самого конца. – Лицо Тая снова омрачила тень прошлого.

   – Они были счастливы?

   – Да. Прошло больше пяти лет, как его отравили...

   – Кто?

   – Не знаю, пока. Но когда узнаю... – Тай хотел сказать, что обязательно отомстит. – А твои? Говорят, твою мать выгнали из племени из-за связи с мужчиной.

   – Не выгнали! Сама ушла. – Огрызнулась я. – А познакомились они на последнем испытании. На лю... – Тут я подумала, что не стоит выдавать все секреты амазонок и попыталась вытащить ноги из ведра. – Мне, пожалуй, пора. Воду нужно вылить по дороге. Спасибо, что э... помог.

   Подлый советник ухватил меня за лодыжку. Пришлось рухнуть обратно, и наблюдать, как Тай молча обтирает мои ступни.

   – Всё-таки боишься! – бросил язвительное заявление в мой адрес он.

   В праведном гневе, я поднялась со стула готовая расцеловать его в доказательство своей отваги перед мужчиной! Но по язвительной ухмылочке стало понятно, что именно этого он и добивается. Значит моё неуёмное и непонятное противоборство мимо его внимания не проскользнуло.

   – Не поможешь мне? А то что-то спину ломит... – советник неправдоподобно заохал, потирая поясницу.

   Я села на корточки и обтёрла его ступни. От меня не убудет, особенно учитывая то, что я вроде бы его лечу.

   – Ты хочешь сделать меня рабыней? – осведомилась я, грозно размахивая грязным полотенцем перед его носом.

   Тай льстиво улыбнулся.

   – Нет. Просто приятно, когда за тобой ухаживает девушка... – Судя по вернувшемуся блеску в зелёных глазах, он совершенно выздоровел.

   – Так позови Войку. Она вон как из шкуры лезет, чтобы тебе услужить.

   – А мне не хочется! Может, ты мне больше нравишься! – советник выжидательно рассматривал, как я нервно кусаю губы в попытке придумать ответ. Меня хватило только на то, чтобы фыркнуть.

   – Тебе сложно ухаживать за человеком, спасшим тебе жизнь?

   – Я бы делала это по собственной воле...

   – От тебя дождёшься!

   – Так не меня надо было спасать! – возмутилась я.

   – А кого? Медведя?

   Мы оба замерли. Фантазия уже весело разгулялась и нарисовала картинку, согласно которой Тай толкает меня в озеро, спасая медведя, а потом драпает сломя голову от щедрых благодарностей косолапого, которого только что лишили обеда в виде несообразительной амазонки. Видимо, чтение мыслей имело место быть, потому что мы рассмеялись одновременно.

   – Ладно, спокойной ночи! – попрощалась я, собираясь покинуть шатёр в приподнятом расположении духа, словно целый вечер провела со старым другом. С собой прихватила ведро.

   – А мне совершенно не хочется спать! Не составишь мне компанию? Или боишься провести ночь наедине с мужчиной? – змей-искуситель, наверное, был его родственником, оставалось проверить раздвоенный ли у советника язык.

   Я развернулась на пятках, резко выпустила из рук ведро, которое расплескалось, как только очутилось на земле. Мужчина стоял, сложив руки на груди и, ехидно улыбался. Он с лёгкостью управлялся с правилами игры "Взбеси амазонку". Ему удалось меня задеть.

   Я подошла ближе, с вызовом глядя на него.

   – Уясни! Я ничего не боюсь... кроме очень больших пауков... – я скопировала его позу, и мы несколько секунд мерились взглядами. Когда меня снова одолело смущение, я постаралась сосредоточить внимание на чём-нибудь другом и посмотрела на подушки, лежащие, как раз у моих ног.

   – И как ты на таком можешь спать? – заинтересовалась я, и тут только поняла, к чему сама же направила разговор. Советник просиял.

   – А ты попробуй, и поймёшь.

   Деваться было некуда: уйду – скажет, испугалась и до конца похода будет на смех подымать, а мне амазонок с их дурацкими шутками по поводу моей неполноценности хватало; останусь – попаду в его ловушку.