Текст книги "Вардес. Лик Бога (СИ)"

Автор книги: Олег Лукьянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 34 страниц)

Глава 3

Израненный, но довольный собой, крепко сжимая трофейный клинок, углубился в лес. Прежде всего нужно найти источник пресной воды, а потом понять, куда попал и обдумать дальнейшие действия. Тяжелые испытания, пройденные мной за последние месяцы, отчасти изменили мой характер. К эльфам, пытавшимся меня убить, я отнесся на удивление флегматично, а ведь раньше меня бы бил нервный озноб.

Правда, если опасения подтвердятся, и эта земля вправду окажется островом, свои страхи мне придется вспомнить. С острова, контролируемого эльфами, убраться будет непросто…

Не хотел бы жить рядом с таким лесом: деревья сплошь черные, огромные как великаны и смотрят с подозрительностью. Немного помедли, вырвут из земли корни, окружат и сожрут в одно мгновение. Да еще солнце расплескало кровавые краски так, что мой блестящий трофейный клинок светится, словно в огне.

Пробираясь между стволами нависающих деревьев я напряженно вслушивался в звуки леса. Странные они, эти звуки: шумный галдеж птиц переплетался с отрывистым кошачьим мяуканьем и визгом кого-то мигом напомнившее мне о бешенных макаках. Однако обитатели леса скрывались в кронах деревьев настолько умело, что мне ни разу не удалось увидеть их даже мельком.

Неожиданно я набрел на отчетливую тропу. Скорее заинтригованный чем настороженный осторожно последовал по ней. Я был уверен что звериная тропа выведет меня к источнику пресной воды. Был в этом уверен, до тех пор, пока она не вывела на широкую поляну. Я сделал глупость, что упустил из мыслей сородичей тех эльфов, но корить себя было поздно.

На открытом меж деревьев пространстве, верхом на здоровом белом волке держит осанку темная эльфийка. Волк явно непростой, но до Лейлы ему было дальше, чем до марса. Почуяв мой взгляд, волк засверкал голодными глазами, в ответ я сделал вид, что его не существует.

Нещадно давя зарождающуюся панику, переключил внимание на эльфийку и воздал должное ее красоте. Мулатки, правда, не в моем вкусе, но эта очень даже ничего.

Если бы не заостренные ушки… Грива блестящих светлых волос опускается до плеч, лицо словно отлито из светлого шоколада. Черты лица совершенны, ни одна человеческая женщина не сравнится, но в то же время я знал, что такие совершенные лица иногда смотрятся так же непритязательно, как лица последних дурнушек. Алые губы слегка сжаты, из-под бровей выглядывают два голубых сапфира-глаза. Смотрит внимательно, изучающе, наверно, примеряется, куда бы всадить стрелу, так, чтобы побольней… Ненавижу эльфов.

– Мое имя Эйра, Мерцающая Звезда, – сказала так, что сразу ясно, принцесса бросает конюху – это в лучшем случае. У меня возникло непреодолимое желание поставить ее, куда заслуживает. – Я верховная жрица Зуулуса и Двенадцати Башен.

Что-то новое и очень знакомое, про башни я никогда не слышал. А Зуулус – это один из четверки правящих богов. Да, точно, бог темных эльфов, – сделал ненужный сейчас вывод я, поражаясь новой волне своей флегматичности. Эльфийка, кажется, произнесла эту фразу с видимым удовольствием, только чтобы указать пальцем на червяка.

– Я всего лишь простой смертный, мое имя Вардес, Пожиратель и Топтатель Звезд, – кротко и с почтением сказал я, при этом едва сдерживая улыбку. Не знаю, поняла ли эльфийка мое явную иронию и даже неприкрытое ехидство, или что-то проступило на моем лице, но она улыбнулась зловеще, а волк впервые о себе напомнил, грозно зарычав.

– Что привело тебя на остров Темных эльфов? – спросила она с видимым участием, но в то же время вопрос был явно риторический. Секундой позже до меня дошел смысл сказанного. С острова, где повсюду эльфы, невозможно сбежать без их помощи. Может быть, еще не поздно как-то договориться?

– Я потерпел кораблекрушение, – начал я с небольшим поклоном в образе гостя.

– Я вступил на ваши земли без оружия и с миром, но к сожалению, был встречен с оружием в руках, и дабы сохранить собственную жизнь, вынужден был защищаться.

Волей судьбы убил двух твоих соплеменников, за что нижайше прошу прощения…

Я поклонился в знак того, что моя витиеватая речь окончена. Эльфийка смотрела на меня как на пустое место. Молчание затягивалось, в тишине слышал даже тяжелое дыхание волка, который не сводил с меня злобного взгляда. Наверное, устал вот так стоять, держа на спине хозяйку, и сваливал виновность в этой задержке на человека. А она замерла, смотря кристально-голубыми глазами сквозь меня. Хотел уже как-то обратить на себя внимание, но тут ее взгляд переменился. Зажегшийся в них огонек мне совсем не понравился.

– Правда в твоих словах делает тебе честь. Не знаю, что тобой двигало – безумие или храбрость, но знай: темные эльфы никогда не оставляют убийц своих собратьев, – звонкий голос, казалось, слышали все звери в лесу. – Ты мог бы умереть на берегу рядом со своими товарищами, вместо этого, предпочел спасать свою жалкую жизнь. Более того, ты убил двух наших братьев, а главное, посмел войти на Запретные земли, куда с самого зарождения мира не ступала нога человека. За все эти злодеяния ты приговариваешься к смерти.

Я впал в легкое оцепенение, был раздавлен свалившийся массой угроз. Эльфийка замедленным театральным жестом направляет свою ладонь в мою сторону. Понял, что она будет разить не стрелой и не кинжалами на поясе. Какое-то время проведя время в Высокой Башне сумел различить готовящееся заклятье из разряда простых.

Наверно, рассчитывала на полную неспособность к сопротивлению деморализованного человечишки.

Увидев, как из охваченной белым пламенем изящной ручки вырываются ледяные лезвия, я вышел из ложного ступора и успел кувыркнуться, своим же клинком едва не разрезая себя пополам. Большинство ледяных ножей прошли выше и левее меня, но пара пребольно впилась мне в лопатку и плечо.

Вскочил чуть пошатываясь и, не теряя времени, бросился на вновь начавшую колдовать всадницу. Мне не хватило лишь несколько секунд, последовала более мощная атака. Эльфийка повела рукой, и в меня со страшной силой врезалось что-то убойное. По мановению напряжения в воздухе мог сказать, что заклятья, подобной силы, из всех видимых мной магов могли использовать только Гардий и Тзар.

– Она на две головы сильнее, – успел подумать я перед тем, как всадница на белом волке и зеленая листва деревьев сплелись в единое целое. Мир поплыл и рухнул в темноту.

Неужели жив? Я лежу в зарослях высокой травы, темные на закате облачка лишь краями окрашены красным. Мышцы задрожали от прилагаемых усилий, я с трудом поднялся и сел. Чувство такое, будто кровь в жилах словно застыла, превратившись в холодное машинное масло. Едва двигая шеей, окинул взглядом поляну. Почему я жив, и куда подевалась проклятая эльфийка? И что это за синяя тряпочка?

Надо же, чей-то платок… Но почему эльфийка так плохо меня убила?… И только сейчас заметил стрелу, торчащую из моей груди. Откуда она взялась, если я был поражен заклятьем?!

Трудно представить, чтобы подошедшая к распростертому телу всадница натянув лук, выстрелив в сердце в упор и при этом промахнулась.

Боли я не чувствовал, но ощущение было донельзя мерзостное. Стрела, застрявшая чуть левее сердца и никак себя при этом не проявляющая – нечто нездоровое. Чем-то мне это напомнило сказки про оживших мертвецов, вампиров и прочего бреда. Хотя в какой-то степени бредом это и не является…

Все же меня успокоил потекший из раны ручеек крови, значит, еще на этом свете, еще жив. Бесспорно все это хорошо, но что же делать? В агентстве я конечно прошел спецподготовку, в том числе курсы первой помощи, но хирургом отнюдь не был. Наконечник стрелы застрял где-то меж ребер, и если судить по едва дающим о себе знать нервам и по размеру торчащего из груди древка, он был на волосок от того, чтобы выйти со спины наружу.

Ну, с богом. Аккуратно оборвав красное оперение, я, что было мочи, вдавил стрелу дальше в грудь. И едва не захлебнулся от боли. Скрипя зубами, чтобы не закричать, забился в конвульсиях. Когда первый поток боли отхлынул, с выступившими на глазах слезами я, извернувшись дугой, ухватился за наконечник и принялся выдавливать из спины стрелу. Болезненная процедура завершилась, окровавленная стрела лежала у меня в руках.

Как только огненная вспышка боли немного утихла, я, изгибая шею жирафом, принялся осматривать другие раны. Раны от попавших в меня двух ледяных стрел оказались неглубоки. Ладно, сами заживут, а вот рану из вытянутой только что стрелы нужно тщательно перевязать. На что и пошел огрызок моей не слишком чистой рубахи.

Пора отсюда уходить, пока не вернулись проклятые эльфы. Я последний раз бросил взор на поляну и обагренную моей кровью траву. Хороший следопыт отыщет меня в два счета, но все-таки шанс есть…

Поднялся и, пошатываясь от слабости, покинул чертову поляну. Углубившись в заросли леса, старался идти как можно бесшумно, ведь у этих негритянских тварей очень длинные уши. Я намеревался отойти подальше от места драки, найти укромное место, зализать там раны и восстановить силы. А дальше… что дальше я не знал.

Но пусть попробуют взять готового к бою хексена. Я встречу их во всей своей красе и мощи.

Прямо из кустов передо мной вынырнул здоровенный белый волк. Он зыркнул голодными глазами, пасть оскалена, клыки с половину пальца длиной. Готов поклясться, что этот тот самый волк, которого эльфийка использовала вместо ездовой собаки.

– Уйди отсюда, мальчик, – нервным голосом сказал я, – у меня нету мелочи…

Обозленный волк грозно зарычал, позади него раздвинулись кусты, оттуда показалась довольная собой эльфийка. Не узнать Эйру уж точно невозможно. Она положила руку на гриву волка-переростка и победоносно улыбнулась.

Бежать бесполезно, как и вступать в диалоги, остается только дорого продать свою жизнь. Когда она открыла рот, собираясь что-то сказать, я со всей отпущенной мне дурью швырнул-таки оставшийся при мне эльфийский клинок. Голубые как прозрачные озера глаза округлились от испуга и неожиданности, клинок, крутясь и режа воздух как фрезерный диск, летел к ее лицу с немыслимой скоростью. Но все же успела вытянуть руки и подставить что-то под удар. Я не разглядел, потому что белошерстный волк бросился на меня в ту же секунду.

Мне казалось, что был готов к этой атаке, но скорость волк развил такую, что покрыл разделяющее нас расстояние в один мгновенный прыжок. Каким-то чудом я успел откатиться с его пути. Подготовка в спецназе, смешанная с возможностями хексена, дала потрясающий результат. А волк, пробежав по инерции десяток метров, едва смог затормозить и снова на меня перенацелиться.

Ну теперь, когда он будет действовать с большей осторожностью, мне не жить. С Лейлой, конечно, этот волк и близко не сравнится, но меня это утешает мало.

– Стоп, Рен, – властный и звонкий приказ эльфийки заставил волка изменить направление прыжка.

Но все же удара пушечного ядра в грудь избежать не удалось. Хрустнули ребра, я отлетел, волк оказался на мне, передними лапами прижав к земле.

– Ко мне, Рен, – позвучал строгий и вместе с тем мелодичный голос эльфийки.

Белый волк с видимой неохотой слез с моей раздробленной груди и, наверно, подбежал к хозяйке.

– А ты не так прост, как кажешься… человек, – Эйра, присев рядом со мной на корточки, заглянула в мое нацепившее гримасу боли лицо. – Что же мне с тобой делать?

Я хотел послать ее к черту, но вместо этого из моего рта с хрипом вырвался поток чего-то теплого и вязкого. Мне не хватало воздуха, я задыхался, а она смотрела на меня своими льдинками.

– Сделаем так, – непонятно кому сказала эльфийка.

Положила мне на грудь свои изящные ладони, и перед глазами поплыли желто-синие круги. Я заснул, а может быть, умер…

– Эйра, почему ты его убила? Я ведь просил оставить человека в живых, – мягким, как ковер из осенней листвы, но грозным, как камнепад в горах, голосом спросил Маурис.

Когда-то давно мать наградила новорожденного эльфа необычным для их рода именем. В пору очень далекой юности своего имени Маурис, пожалуй, стеснялся. Но, набравшись мудрости, понял, какое счастье ему открыто. Маурис – на языке древних эльфов, что был еще до рождения этого мира, означал Владыку. Так не звали никого, кроме него. И когда он слышал насмешливое доселе свое имя, спина сама собой гордо тянулась к небу. Друзья и враги сами того не ведая, называли его своим владыкой… Тогда он впервые понял, что его ждет правление, по крайней мере, над всеми соплеменниками.

С того времени минуло почти пять веков, и мечты давно сбылись. Он стал Владыкой, королем всех темных эльфов в мире Арайдон. Прекрасный собой, как впрочем, и все темнокожие эльфы, он выгодно отличался от ровесников своими лучезарными глазами: они выглядели молодо, и в них не было равнодушия, усталости или древней тоски.

– Владыка, он оскорбил меня, и я не смогла совладать с собой, – склонив голову в покорности, произнесла самая красивая из всех темных эльфиек. А светлые, разумеется, и сравниться не могли с красотой темных….

– Главе жриц Зуулуса и моей жене не пристало опускаться до расправы над смертным.

– Прости, муж мой.

– Прощаю, тем более мне передали, какое он нанес тебе оскорбление. Не удивляйся, один из молодых воинов наблюдал за сражением. Прости его, но именно он рассказал мне подробности. После того, как ты ушла, на всякий случай он пробил его сердце стрелой…

– Зачем это? – вздернула вверх подборок Эйра.

– Если честно, представив эльфа, вгоняющего стрелу в труп, я и сам долго смеялся в мыслях. Но да закроем глаза на невинные шалости детей. Тот эльф был другом Атева и Лаева, умерших от руки подлого смертного. И не смог устоять, чтобы не исполнить заветное желание – пронзить стрелой сердце обидчика. Траурная церемония будет на закате, ты почтишь ее своим присутствием?

– Нет, Владыка, я хочу уединиться ненадолго.

– Что ж, пусть будет так. Иди, Эйра, подумай о мироздании.

Маурис засмотрелся ей вслед: Верховная жрица, плавно двигаясь всем телом, словно плыла над землей. Сколько уже прошло лет, как он взял юную тогда деву в жены? Но даже спустя эти годы его сердце не перестает трепетать при одном лишь на нее взгляде…

Убедившись, что Эйра да и его телохранители были далеко, он вскинул руки к массиву темных туч над головой:

– Взываю к тебе, Зуулус! – вскричал Владыка и в который уже раз поймал себя на мысли, что лишь исполняет старый обряд. Бог не слышит голоса живущих, он слышит только крик сердца. И если сердце непростое, как его, непременно ответит.

И ответ не заставил себя долго ждать. Клубясь в небе и разгоняя бегущие в страхе темные тучи, луч света прорезал влажный океанический воздух. Маурис грелся в целом столпе этого света, правда, совсем не так, как эльф греется на солнце. Просто он чувствовал в направленной на него мысли Бога ту великую мощь, которую в глубине души он хотел заполучить и сам. Этой силой и мощью он восхищался всеми частями бессмертного тела и был счастлив служить Всемогущему уже только за это.

– ………

– Да, владыка, исполнено все, что ты приказал, – ответил Маурис низко кланяясь. Ирония судьбы странная штука, Владыка сам – называл так и другое существо.

– ………

– Владыка, – в панике вскричал и упал на колени эльфийский король, – это была досадная случайность. Все кончилось как нельзя лучше…

– ………

– Прости, мой Бог, – покорно сказал эльф.

– ………

– Да, Владыка, никаких случайностей больше не будет.

– ………

– Спасибо, Владыка.

Небесный луч исчез почти так же стремительно, как и появился. Владыка эльфов медленно и неуверенно, словно опасаясь, что бог вернется, поднялся с колен.

Разговор с Зуулусом вышел не таким, как ожидал Маурис, но это почти не важно.

Как только он выполнит план, задуманный его богом, получит щедрую награду…

А сейчас нужно идти на церемонию предания двух молодых эльфов корням, а потом… можно и проведать Эйру.

Глава 4

Я очнулся в растерянности. Снова жив. Когда же это закончится? Лежу не шевелясь, смотрю в обветшавший от времени каменный потолок. Где я и почему чертова эльфийка принесла меня сюда? Я задавал себе эти вопросы скорее по инерции, ответы на них сейчас меня вовсе и не волновали. Слабость и сонливость волнами дурноты растекаются по телу. Будто истратил весь внутренний запас сил и теперь не в состоянии пошевелить даже пальцем.

Чтобы отвлечься от столь тягостного положения, стал вспоминать уже уходящий в забытье яркий сон…

Не сон, а видение. Маурис. Эйра – старая знакомая, значит, ты замужем? А тот столп света, в котором купался эльфийский король, что-то знакомое. Такой же я видел, когда только попал в этот мир: тогда душа покинула мое тело, и я подслушал разговор бога с верховным шаманом злобных орков. Так, значит, это Зуулус тогда натравил на меня орков? Но зачем? Стоп, почему именно Зуулус, в этом мире четыре бога, не считая Арайдона. Вполне возможно, что это кто-то другой.

Прокручивая в мыслях видение, мне вспомнилось, что я не слышал голос разговаривающего с королем эльфов бога. Но тогда у орков отчетливо его слышал!

Что за дела?

Немного поломав голову, пришел к выводу, что между видением и полетом духа есть большая разница. Когда на меня находит видение, я забываю про себя самого.

Меня будто и не существует. Нахожусь в том месте и сразу повсюду со всех сторон.

Вижу частички прошлого и иногда потайные мысли существа, что показывается в моем видении.

А мой обретший краткую свободу дух тогда напрямик влетел в луч связи шамана с богом. Возможно, поэтому я тогда слышал громыхающие приказы неизвестного божества. Хотя почему же неизвестного? Кого должен слушаться верховный шаман племени? Конечно, своего бога. А кто у нас бог орков? Серемарин – вот кто.

Все-таки интересно, что говорил Зуулус королю эльфов.

Я услышал легкие шаги по камням. Кто-то приближается.

– Вижу, ты очнулся, Вардес. Не спеши вставать, ты потерял почти все свои силы, – раздался над ухом вкрадчивый голос Эйры. – Зато все переломы срослись, и вообще, на тебе ни одной царапины… Даже странно. Никогда не думала, что я настолько эффективный целитель…

Я вновь разлепил веки, лицо темнокожей эльфийки нависает надо мной с участием в синих глазах. Если б я не знал, что она коварная и равнодушная нелюдь, наверняка, поверил, что вижу в них сочувствие.

– Где мы? – тихо спросил я.

– Мы в древнем храме Арайдона, сюда никто из эльфов не ходит, так что ты в безопасности.

– В безопасности? Хочешь сказать, ты спасаешь меня?

– Да, это так. Все думают, что ты мертв. А я очень рискую, оставляя тебя в живых и пряча ото всех.

– Зачем же?

– Не знаю, смертный, я запуталась… – она тяжело вздохнула, обдав меня своим мятным дуновением. – Я знаю, это трудно понять… Видимо, придется рассказать подробно: когда-то давно темные эльфы были свободны. Арайдон, что открыл врата нашей расе в этот мир, мудро правил нами. Но потом появился наш теперешний бог – Зуулус. Как, впрочем, и трое новых богов, и поначалу нам не возбранялось молиться и служить любому из них… А потом, когда пал Арайдон, под угрозой смерти мы стали служить только Зуулусу.

Она оглядела разбитый временем храм. Давно выцветавшие фрески и неразличимые изображения на стенах навевали на нее ярко видимую тоску.

– Это был его храм, пышный, красивый, богатый. Когда-то давно я была его жрицей. Я любила его… – она судорожно проглотила сырой воздух. – Но Зуулус повелел предать все храмы Арайдона забвению. Эльфы не любят разрушать, и уничтожить храм они предоставили потокам времени. Как видишь, у них это неплохо получается.

Я привстал, удивляясь тому, как дрожат мышцы. Храм Арайдона внушал почтение уже тем, что подвергнувшись испытанием самого страшного врага – временем, в его чертах угадывался размах и некогда должно быть впечатляющее величие.

Эльфийка смотрела на меня с невыразимой грустью в глазах, и мне стало стыдно, будто это я виноват в падении Арайдона.

– Со временем я стала жрицей Зуулуса, а потом и Верховной жрицей. Но того огонька в сердце, что был при разговоре с Арайдоном, я не чувствовала больше никогда. И тогда я поняла, что буду его жрицей вечно. Пускай даже тайно… Но может ли быть судьба горше, чем у жреца павшего бога? А? – совсем по-человечески спросила она.

– Жрица двух богов… – прошептал я, не отрывая взгляда от ее смуглого лица.

– Да, жрица двух богов, – подтвердила она. – Знаешь, когда я увидела обреченного смертного, мне вспомнился Арайдон. Наверно, он был похож на тебя, когда его предали друзья… Я решила тебя спасти. Но я сделала шаг в пропасть только ради него, а не для тебя. Когда-нибудь обман раскроется, тебя найдут, а меня казнят. Я не знаю, что делать дальше…

Она вдруг вскинулась:

– Но мне пора. Ради нас обоих, не выходи из храма. В той корзине немного фруктов. Набирайся сил.

Бросив слова, полные отчаяния, она скрылась за вратами храма. Я еще долго смотрел на перекошенные временем створки некогда прекрасных резных врат.

Наверно, ожидал, что вот сейчас непонятная эльфийка вернется…

Ненавижу эльфов… в особенности эльфиек. Хотя женщины все такие: сначала готовы разорвать, а потом кинуться рыдать на шею. Да бог с ними, с эльфийками.

Нужно хорошенько обдумать сложившееся положение, всю жизнь прожить на этом острове и не выходить из полуразрушенного храма – не для меня.

Ну, лет сто еще можно… а потом надоест. Да и эльфийка запарится таскать мне каждый день еду, ведь походы на охоту за едой мне тоже заказаны. Так что же делать? Ответ пришел сам собой: Арайдон. Я ведь в его храме, и стоит позвать, как он не боясь, что его «засекут» боги, спустится и как минимум даст мне совет.

Вспомнив, как в моем видении это делал Маурис, я мысленно воззвал к Арайдону.

Но когда в голове раздался ответ в виде тихой чужой мысли, я все равно вздрогнул от неожиданности.

– Вардес, я не могу с тобой долго разговаривать, а тем более прийти к тебе.

– Почему?

– Боги узнали, что я вырвался из заточения, и теперь они меня ищут. Только в своем тайном замке я могу быть в безопасности. И мне совсем не хочется, чтобы по разговору с тобой они отследили, где я нахожусь. Ты понимаешь?

– Да. Обычная телефонная линия.

– Что?

– Как мне выбраться из этого проклятого острова, где полно темных эльфов?

– Как ты там оказался? Но я тут бессилен… Прости, больше нельзя разговаривать. Удачи, Вардес.

– Черт, – плюнул я в сердцах, когда присутствие чуждого в голове перестало ощущаться, – ну и что делать теперь?

Не в силах ничего придумать принялся ждать возращении Эйры. В конце концов, она ведь Верховная жрица кого-то там, может, сможет телепортировать меня на материк. А еще лучше на мифриловый остров, надо бы спросить. А может, еще сможет узнать о судьбе Лейлы…

Проведя в храме беспокойный вечер, в томительном ожидании съел всю корзину фруктов, оставленную Эйрой. И изведшись, наконец, беспокойно заснул.

Во сне снились сотни врывающихся в покинутый храм эльфов, все размахивают клинками, что-то кричат. На безукоризненных лицах застыли гримасы злобы и ненависти. И в самый интересный момент, когда они принялись рубить меня на части, я подскочил в холодном поту.

Утро выдалось солнечным донельзя, тепло проникало в храм с потолочных проемов что когда-то были окнами с ярко расписанными фресками. Я поднялся, походил по храму. Эйры нет, и неизвестно, когда она будет, самое худшее, что я не смел выйти в лес, чтобы хотя бы найти воду. Это значит, подставить под угрозу не только свою, но и жизнь доверившейся мне эльфийки.

Не зная, чем еще занять голову, я уселся на холодный пол, обломок каменной стены величиной с кулак привлекал мое внимание. Я расслабился, сконцентрировался на внутренней энергии камня и сдвинул его усилием мысли. Камень, оставляя на полу занесенным землей отчетливый след, продвинулся на полметра. Еще в Высокой Башне я демонстрировал чудеса телекинеза: волей двигал меч, который было даже трудно поднять. Помнится, что тогда маги от моих способностей были в шоке. Я, конечно, и до этого волей двигал булавки, но то ведь были только булавки…

Камень двигался и подпрыгивал, отрываясь от пола. Было забавно, а на душе от осознания совершаемого мной таинственного действа было легко. Спустя какое-то время я заставил камень зависнуть в воздухе и, не ослабляя на нем концентрации, приказал второму камушку пододвинуться ближе.

Было трудно, в голове что-то трещит, словно в ней провода с электричеством, что постоянно замыкаются и бьют разрядами, но все же камень подтянулся под уже висевший. Я, внешне расслабленный, внутренне напрягся: второй камень поднялся с земли, и теперь в воздухе зависли одновременно два… В голове хлопок, в глазах потемнело, камни гулко стукнулись об пол. Выдохся…

Я поднял глаза и вздрогнул от неожиданности. Рядом стоит Эйра и изумленно смотрит на камни.

– Неплохо… для смертного, – сказала, прогоняя с лица удивление.

Я перевел взгляд на проем в стене храма, что раньше назывался окном, и не поверил себе: на улице уже ночь и звездное небо. Целый день пролетел в одно мгновенье!

Эльфийка молчала, и несмотря на-то, что на лице вновь образовалась маска равнодушия, я видел, что она сама не своя. Движения какие-то нервные, в глазах застыло что-то помимо равнодушия.

– Что-то случилось? – обеспокоено спросил я.

– Да, нам нужно уходить. Маурис как-то узнал, что ты жив. А с ним шутки плохи, он король всех темных эльфов. – Зачастила она совсем не по-эльфийски, сжала мою руку и нетерпеливо подталкивала к выходу. Бедняжке, наверно, впервые за многие годы было по-настоящему страшно.

– Куда мы идем? – спросил я, включая ночное зрение.

– Тише, – шикнула она, таща меня сквозь густой лес без малейших остановок.

Ночь была безлунной, и если бы я спросонья не догадался с ночным зрением, наверняка, сразу бы искромсал себе лицо о корни деревьев.

Через десяток минут ходьбы в быстром темпе лес вывел нас к какой-то бухте.

Яркие звезды отбрасывают серебряный свет на прибрежную полосу моря. На тихих волнах мерно покачиваются корабли эльфийского флота. Большие и хищные, не чета кораблям Ануминаса и даже пиратов, они смотрят на два замерших на берегу существа с открытой враждебностью.

– Оставайся тут, – в самое ухо прошептала Эйра. И встала в полный рост.

Выйдя из-за деревьев, она, гордо вскинув голову, прошла к трем ближайшим, пораженно застывшим кораблям. Навстречу ей бегом бросились несколько эльфийских стражей. Поравнявшись с ней, они поклонились, что-то спросили. Бурный разговор продолжался несколько минут, наконец, один из стражей кивнул, а Эйра, глянув в мою сторону, махнула рукой. Убедившись, что правильно ее понял, вышел из-за дерева, готовясь к любой пакости.

Нет, все в порядке. Эйра, кажется, обманула стражей, и они смотрели на меня хоть и с удивлением, смешанным с великим презрением, но беспрепятственно позволили мне взойти по мостку на корабль. Эйра взошла вслед за мной и повелела стражам убрать мостки и отвязать канаты, связывающие корабль с причалом.

В сложившейся ситуации я понимал немногое, но когда на мачтах вдруг стали развиваться белоснежные даже в ночи паруса, и корабль сам собой начал отчаливать, я потерял дар речи. Не каждый день видишь корабль, что способен обходиться без команды и капитана…. Ну, разве, что капитаном была Эйра. Но она не произносила никаких слов, просто сжимая кулаки, наблюдала, как все удаляется ее родной остров. На прекрасном лице застыло суровое выражение, оно молча прощается с родными краями.

– Наверно, мне надо было остаться на острове, человек, – обратилась ко мне угрюмая эльфийка. – Пусть меня казнят. Но по крайней мере, я умерла бы со своими предками, а не стала бы изгоем на долгие века.

– Не говори так, – постарался я ее утешить, – жизнь лучше смерти. Кто, как ни ты должна это понимать?

– Да… – задумчиво вздохнула она. – Здесь ты прав. Но мое сердце обливается кровью от одной лишь мысли, что я никогда сюда не вернусь.

Корабль в отличие от тех, на которых мне довелось побывать ранее, нисколько не скрипел, и мне показалось даже, не качался на волнах. Он словно летел, не касаясь воды, и скорость, судя по тому, что от острова осталась лишь темная точка, развивал крейсерскую.

Смотря на проснувшееся и начавшее новый день солнце, я испытывал неловкое чувство. Жрица двух богов ради спасения незнакомого человека предала мужа, бога и весь свой народ. И я не мог подобрать правильные слова: все они прозвучат в давящей тиши фальшиво и цинично. Молча стоял рядом с изящной темнокожей женщиной и слышал ее неровное дыхание. «Она принадлежит к расе нелюдей, – напомнил я себе, – прекрасная, возможно, даже умная, но ее нельзя жалеть и боготворить.

Лучше думать, что все ее человеческие страсти лишь обманка коварной нелюди».

– Эйра, куда мы плывем? – спросил я, чтобы разрушить тягостную тишину.

– Не знаю… Пока Маурис не узнал о нашем побеге и не бросился в погоню, мы должны попасть на земли людей. Там ему трудно будет меня найти.

– Тебя?

– Меня, – ее ледяные кинжалы-глаза уперлись в меня, едва не режа. – У нас с тобой разные пути. Нам нечего делать рядом. Довольствуйся тем, что я спасла тебе жизнь. После того, как мы выйдем на берег, наши дороги разойдутся.

Темная эльфийка как бы невзначай положила ладони на рукояти кинжалов, висевших на боках. Уверен, этими кинжалами владеет мастерски, и если вдруг я решу диктовать ей условия, без раздумий пустит их в ход.

– Дело твое, – несмотря на то, что ее слова смогли меня зацепить, я сказал небрежно: – Слуга двух богов, что ты будешь делать на землях чуждой тебе расы?

От людей для тебя добра не найдется.

Вопросу как не странно она не удивилась, бросила, даже не взглянув:

– У меня нету другого выбора, человек.

Я еще раз взвесил свое решение. Еще не поздно замолчать и не говорить этих слов. Но мне в этом непонятном мире нужны союзники, на одних лишь своих силах многого не навоюешь. Кто, как не она подходит на роль… друга?

– Человек, человек, человек. А что если я скажу, что я вовсе не человек, точнее, не совсем человек?

– Что? – оторвав лицо от бескрайних горизонтов водяной пустыни, с удивлением повернулась ко мне.

– Я хексен. Ты знаешь, что это? – сказал я небрежно, и по изменившемуся выражению уже догадавшись об ответе.

– Ты не можешь быть хексеном, человек, – сказала она так уверено, что я на мгновенье усомнился, вдруг вправду им не являюсь.

– Почему это?

– Даже Маурис не смог бы победить хексена в бою. А я тебя побеждала дважды.

– Я совсем молодой хексен. И у меня нет опыта… – начал я, но поймав себя на том, что начинаю оправдываться, добавил: – Но даже сейчас едва не убил тебя. Ты чудом отбила брошенный мною меч.

Ее прекрасные черты исказились, между бровями появилась морщинка, а носик как будто бы вытянулся. Эльфийская гордость препятствовала распространению в ее душе мысли о возможном поражении. Но подсознательно люди склонны приписывать свои победы везению и случайностям. Видимо, у эльфов психология схожа – гордость проиграла этот бой: