Текст книги "Вардес. Лик Бога (СИ)"

Автор книги: Олег Лукьянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 34 страниц)

Одним прыжком перемахнув через меня, вцепилась во что-то позади. Медленно, еще не веря своему счастью, я повернулся, чтобы увидеть, как Лейла рвет и теребит под собой что-то крылатое. Снова отвернулся, присел на мох, переводя дух.

Серый волк слегка меня толкнул, окровавленная пасть уткнулась мне в лицо, ожидая похвал.

– Лейла, ты напугала меня до полусмерти. Пожалуйста, больше так не делай, – дрожащим от пережитого страха голосом сказал я. Чуть придя в себя, оперся ладонью о могучую шею, встал. – Ладно, чем быстрее дойдем до храма, тем быстрее покончим с этим.

Она поднялась, продолжая путь. По-моему, дорогу подбирает больше для себя, там, где серые тяжелые лапы иногда увязали в трясине, я проходил спокойно.

А почему у нее серая шерсть? Она же была серебристая?! Бродя по воняющему тухлыми яйцами болоту, я думал об этом не переставая. Но поняв тщетность попыток разгадать эту загадку, махнул рукой, обещая себе, что позже спрошу у «нормальной» Лейлы.

В голову, освобожденную от дел, вернулись мысли о пережитом недавно ужасе.

При таком весе и скорости против Лейлы у меня не было даже малейшего шанса. И если разум покинет оборотня, она растерзает меня за секунду.

«Вдруг Лейла в образе волка забудет о своем «повелителе»?» – холодея, думал я. Но она вела себя спокойно, и слава Богу, до вечера никакие крылатые твари к нам не лезли.

Выбрав место посуше, я попросил Лейлу остановиться. Как не странно, она меня поняла, более того, в зубах приволокла откуда-то на удивление сухое прогнившее деревце. Я достал из короба кресало, и очень скоро на сложенном в кучу хворосте заплясали языки пламени. Разогрев остатки прихваченного из деревни мяса, я стал есть его с невероятным аппетитом. И тут вспомнил о наблюдающем за мной оборотне.

Лейла лежит, с интересом наблюдает за моим процессом поглощения пищи, если бы она не была в шкуре зверя, то я бы засмеялся. Так смотрели люди из племен Майя, когда выяснилось, что «белые боги», оказывается, могут употреблять человеческую еду.

– Лейла, хочешь кусочек?

Я нерешительно протянул к ее морде последнее мясо. Она встала, и как мне показалось, обиженно исчезла в начинающих сгущаться сумерках. Лишь отчетливое шлепанье лап говорило о том, что она где-то поблизости.

Услышав истошный вой, я вздрогнул. Вой сменился рыком и коротким шумом борьбы. Я застыл, словно оказался вдруг во льду. Если Лейла встретила хищника еще опаснее….

Через несколько показавшихся вечностью минут в круге света от костра важно объявилась Лейла. По тому, как лениво она двигалась, я понял, что наелась от пуза. Господи, кого же ты съела…

Мне снился страшный сон. Я один, окруженный гниющими, дурно пахнущими болотами. Ноги проваливаются в трясину по колено. И тут не пойми откуда выскакивают величиной с собаку кроваво-красные пауки.

Проснулся в холодном поту, и мне стало еще страшней. Моя голова лежала на мягкой большой лапе оканчивающейся длинными когтями. Сообразив, чья это лапа, я немного успокоился. Подтянулся, рассматривая мирно лежащего оборотня с ало-светящимися в свете тусклого солнца глазами.

Я вскипятил болотную воду и съел последние сухари. На обратную дорогу припасов точно не хватит. Вся надежда на Лейлу, может, и принесет что съестное, только не крыланов, не лягушек и не пауков.

Улыбаясь не сводящему с меня алых глаз матерому хищнику, закончив завтракать, попросил оборотня следовать дальше. Она встала на четыре лапы, шумно принюхалась и к чему-то прислушалась, только потом неспешно потрусила по зыбкой с виду трясине.

Не прошло и получаса, как я с удивлением заметил, что мы вышли на твердую сухую землю. Сухой островок, по-видимому, большой. Впереди стеной встали карликовые осины. Лейла уверенно повела через подлесок. Шагов через двадцать я с удивлением увидел деревню. То есть то, что от нее осталось.

Впереди видны отчетливые следы былого частокола. Еще не до конца сгнившие оструганные бревна валялись прямой стеной вдоль острова на болоте. За ней простирались несколько остовов бревенчатых изб. Стало ясно, что мы пришли в бывшую деревеньку изгоев, что не желая поклоняться Дакрону предпочли добровольное затворничество.

В центре деревни возвышается высокий холм, на котором видны сваленные в беспорядке камни. Кажется, это и был храм Арайдона, но он рухнул от времени и размывшегося фундамента.

Лейла зарычала. Шерсть на холке встала дыбом. Я оглянулся, не понимая, откуда грозит опасность. Справа, из-за не успевшей до конца развалиться деревянной кладки, ввысь взлетело нечто тряпичное. Оно замерло, рассматривая нас. По описанию в когда-то прочитанных книгах я со страхом понял, что это Баньша.

Существо, олицетворяющее саму смерть. По классификации оно характеризуется как призрак, но в отличие от него опаснее в тысячи крат. Обладает зачатками магии и способностью воздействовать на материальный мир. Даже опытный маг скорее всего спасует перед ней.

Чуть прозрачное закутанное в темный плащ с капюшоном человекообразное создание, только в отличие от двуногих ниже пояса «плоть» у него размывается.

Повисев секунду в воздухе, оно достало откуда-то из-за спины небольшую призрачную косу и с высоты кинулось на меня. Раздавшийся от нее вой почти вышиб из меня дух, я упал на колени, ладонями зажимая уши, но тщетно. Казалось, душераздирающий вой раскладывал каждую клеточку моего организма на составляющие… Я думал, что уже умер, но вой как от сирены оборвался, сменившись звоном в ушах.

На полпути Баньшу перехватило нечто серое, завертелось клубом. И лишь, когда серый хоровод остановился, понял, что нематериальное по существу тело призрака рвет на части огромный волк со светящимися кровавым огнем глазами.

Через пару секунд с призраком было покончено. Он исчез, и напрягая магическую суть, я чувствовал, что сильных духов в округе нет. Лейла, обнюхав меня, удовлетворенно фыркнула словно лошадь и поспешила подняться на холм.

Превозмогая слабость во всем теле, я поднялся с колен. Пройдя за ней через разбросанные повсюду серые валуны, обнаружил заросшую мхом и лишайником дыру, ведущую вглубь холма. В дыре разглядел лестницу и, включив ночное зрение, понял, что под холмом большое помещение.

– Лейла, ты разве не пойдешь первой? – спросил я волчицу. Мне показалось, что она отрицательно покачала мордой.

– Ну да, нашла сапера…

Я осторожно спустился. В комнате еще можно было угадать зал давно заброшенного храма. Расписанные узорами стены местами покрылись трещинами, а местами облупились так, что трудно было различить яркое когда-то изображение.

Старый, занесенный грязью каменный алтарь возвышался на небольшом подиуме.

Глава 9

– Взываю к тебе, Арайдон! – прокричал я. Звук, отражаясь от разрушенных сводов храма, вернулся с утроенной силой, едва не заставив меня пошатнуться.

– Я слушаю тебя, Вардес, – сказал кто-то позади.

Рыцарь в красиво сверкающих в свете факелов зеркальных доспехах стоит, обеими ладонями опершись на двуручный меч. Лицо скрыто за литым шлемом, узкая прорезь для глаз и вертикальная щель у носа открывают лишь малую его часть. Я удивился тому, что даже через такую узкую смотровую щель можно отчетливо видеть темные глаза Бога. Рыцарь не выглядит большим или небывало сильным: моего роста, а размах плеч говорит скорее о благородстве, чем о мощи их обладателя.

На всякий случай я спросил:

– Кто ты?

Рыцарь заговорил металлическим голосом:

– Я тот, к кому ты взывал. Я Арайдон.

– Я Вардес. Чужой в этом мире… – начал я, собираясь вкратце рассказать свою историю.

– Я все знаю, – перебил бог.

– Откуда? – удивился я.

– Я же все-таки бог, – показалось, что в металлическом голосе засквозила печаль.

– Ясно, тогда ты наверно знаешь, зачем я здесь?

– Да. И поверь, несказанно этому рад.

– Что-то ты не похож на осчастливленного человека.

– И это верно. Прости, но в моем положении нет ничего веселого. До недавнего времени моя душа была заперта, и триста лет я просидел в темноте. По счастливой случайности я смог вырваться из темницы, но я все равно обречен. Даже дух бога без тела не имеет мощи. Сейчас по силам я равен лишь сильному магу, каких ты, наверно, много видел в Высокой Башне. А как только предатели хватятся меня, я, возможно, окажусь в еще более худшем положении, чем был. Мое тело сожжено, мой прах надежно охраняется. Вся надежда на героя, который будет достаточно силен и отважен, чтобы рискнуть открыть урну с прахом.

– И тогда твое тело возродится?

– Да… – после паузы ответил дух бога, – возродится лет через сто.

– Но до этого времени тебя вновь поймают? – спросил я с небывалым волнением.

– И здесь ты прав, – в металлическом голосе нет и намека на эмоции.

– Может быть, есть способ ускорить этот процесс?

Бог задумался, потом заговорил с расстановкой:

– Где ты научился этим словам? Я не знаю такого слова, но понимаю, о чем ты спрашиваешь. Так слушай же, хексен, возможно, это пригодится. Когда я был в рассвете сил, и ни один смертный, в которого я вложил божественную суть, не помышлял об измене, я сделал много сильных артефактов. Один из них – чаша, способная с течением времени накапливать колоссальную энергию. Энергию можно направить куда угодно: на разрушение или созидание. Если эту чашу за триста лет ни разу не пускали вход, накопленной в ней энергии хватит, чтобы в миг возродить мое тело из праха. И тогда я воссоединюсь и по мощи буду равен четырем предателям. В любом случае, только воссоединившись со своим телом, я буду чувствовать себя в безопасности.

– Значит, нужно найти чашу и лишь потом твой прах?

– Да, и никак иначе. Как только урна с моим прахом распечатается, божества это сразу почувствуют и непременно начнут меня искать. Я не смогу постоять за себя, и у меня не будет лишней сотни лет, чтобы дождаться, пока возродится тело.

– Где мне найти эту чашу?

– Этого я не знаю. С тех пор, как Четверка меня низвергла в заточение, прошло триста лет. Но наверняка, гребущий каждый под себя горе-бог не позволят теперешнему хозяину чаши хранить столь мощный артефакт у себя во владениях. Я уверен, что по общему договору чаша хранится под охраной в землях смертных. Она копит силы до тех пор, пока все четыре бога не решат, что пришел час ее использовать.

– Так где же мне ее искать? – спросил я, сам не зная почему.

Чаша находится под охраной богов, и уж точно не мне ее добывать. Но почему-то всей душой я хотел помочь этому богу. Я чувствую к нему жалость? Нет. Вину.

Чувство вины. Откуда оно? Чем я мог перед ним провиниться?

Бог остро посмотрел на меня, темные глаза из-под шлема словно пронзили душу насквозь. Чувство такое, что читает в ней даже самые сокровенные мысли.

– Я не знаю, где ее искать. И не буду рисковать, узнавая. Если хочешь мне помочь, ты должен найти ее сам, – строго заговорил он.

Интересно, почему бог скрывает лицо под зеркальным шлемом, ведь по глазам ясно, что он совсем не так уродлив, как Дакрон.

– И еще прежде, чем служить мне службу, советую тебе хорошенько подумать.

Несмотря на то, что ты единственный хексен, обратившийся в мою веру, я не стану умалчивать правды. Даже будь ты на пару сотен лет постарше, у тебя почти нет шансов. Поэтому я прошу тебя, взвесь все еще раз, прежде чем вставать на один путь с Падшим богом.

– Это ты так меня ободряешь или просто проверяешь?

– Нет, я лишь не хочу, чтобы ты разочаровался, если вдруг поймешь тщетность усилий. Ведь у тебя нет веры в меня. Ты не поклоняешься и даже не считаешь меня Богом. Откуда же ты возьмешь силы, чтобы не сломаться, столкнувшись с непреодолимыми трудностями.

Почему-то вспомнилась та беспомощность, когда меня охватили темные духи, и я на полчаса стал одержимым. Я единственный луч надежды, освещающий дорогу к былому могуществу. А этот идиот еще пробует играть в благородство.

Неожиданно для себя я бросил презрительно:

– Ну, ты и дурак.

– Что?! – вскинулся бог. Если бы доспехи были настоящими, в их лязге слышался бы смертный приговор. Темные глаза загорелись яростью. – Как ты смеешь?!

Думаешь, если я лишен плоти, у меня не хватит сил испепелить тебя?

Было страшно, но я храбрился:

– Не угрожай без толку. Побереги силы для будущего. Но теперь мне понятно, почему тебя смогли свергнуть: любой с таким благородством и гордостью часто попадает впросак.

Если бы передо мной стоял человек, я бы сказал, что он скрежещет зубами от злобы. Рыцарь-бог все так же стоял, опираясь на двуручный меч, не шевелясь и не дыша, лишь глаза сверкают как два прожектора, выискивая в ночном небе вражеские самолеты. Но почему-то у меня возникло подозрение, что напускная ярость была лишь маской, скрывающей быструю работу ума.

Может быть, он только выигрывал время для обдумывания ответа на явное оскорбление. А возможно, пытался понять, что кроется за столь странным поведением человека.

– Юный хексен, я мог бы убить тебя на месте. Я понимаю, что ты пришел лишь затем, чтобы увидеть поверженного бога, – в металлическом голосе слышна бесконечная усталость. – Посмотрел? Теперь иди с миром, и да спасет Творец твою душу.

Темные глаза наполнились скорбью и печалью. Но я видел, что скорбит не по утраченной надежде, он явно оплакивал не себя. Просто жаль мою прогнившую душу.

– Ты не похож на Дакрона, – сказал я после паузы. – И если ты не притворяешься, твой характер меня вполне устраивает. Я согласен стать твоим… хексеном, – вспомнил я подходящее слово.

Он долго молчал. Наконец, все обдумав, тихо сказал:

– Очень хорошо. Скажи свои условия, и если они мне подойдут, я приму твою присягу.

Я задумался, не понимая, что хочет этот странный бог. Потом из глубин сознания поднялась малопонятные даже мне самому фразы:

– Помни, я не раб и не слуга тебе. Я вольный воин, который будет служить тебе верой и правдой, до тех пор, пока твои приказы не покажутся абсурдными или будут противоречить моему естеству. Буду служить до тех пор, пока не пойму, что твои цели бессмысленны, а служение тебе не повлечет для меня ущерб. Я так же прошу после того, как ты обретешь тело, исполнения одного желания, которое я оставлю за собой. Все, – закончил я.

Он долго молчал, и в прохладной тишине храма я слышал лишь удары своего сердца. Наконец, из-под шлема раздался металлический голос:

– Я Арайдон, верховный и низвержений бог этого мира, призываю Великого к свидетельству клятвы, произносимой сейчас. Я соглашаюсь со всеми условиями. И вновь беру хексена под защиту и опеку. Все, – закончил он.

Поглядев на меня внимательно, через полминуты продолжил:

– Эта была самая странная, но до боли знакомая клятва верности, которую я слышал. Но так же она самая ненадежная для меня. Дающая клянувшимуся великую свободу. Но больше всего меня нервирует тот пункт с исполнением желания. Будь у меня хоть какой-то выбор, я бы не принял твою клятву.

Он остановился, ожидая моего слова. Но я молчал, зачаровано глядя в глаза бога. Они показались теплыми и до боли знакомыми, да, это мой бог…

– Что ж, я все же верю в твое благородство, – бросил он, поняв, что не дождется ответа. – Обряд еще не закончен. Для становления моим полноправным хексеном ты должен принять часть моей силы.

– Как это понимать?

– Природа для своей защиты создала расу, способную противостоять вторжению извне. Люди из этой расы называются хексенами или у людей – Героями.

– Природа?

– То, что ты называешь Миром, но в более широком смысле.

– Продолжай.

– Но такие хексены не завершены. Чем дольше живут хексены, тем сильнее они становятся, но истинную силу обретают, как только присягают какому-либо богу.

– Зачем это? – не понял я.

– Скажи, что будет делать существо похожее на человека, обладающее огромной силой? Завоюет королевство, станет правителем?

Я не нашелся с ответом, и он продолжил:

– Да будет именно так. Власть, богатство – главные мечты человека. Тем более бессмертного человека. Но как он сможет защитить мир, если вдруг его попытаются захватить извне? Не зная, что делать, чего ждать от врагов, и не имея понятия об устройстве самого мира, он будет бесполезен как защитник. А любой обитающий в Мире бог или божество, как правило, будет стремиться защитить привычный мир.

Хотя бы потому, что жизнь этого мира напрямую связана с его собственной. Поэтому умное мироздание, то есть природа, «завязала» хексенов на богов. Если хексен служит богу, не важно светлому или темному, он наравне с богом будет участвовать в его защите. Будет знать уязвимые позиции врага, понимать, куда лучше бить….

– Ты улавливаешь нить моих рассуждений?

– Разумеется, – притворно обиделся я. – Я так же понимаю, что боги с удовольствием принимают к себе таких слуг.

В глазах зеркального рыцаря загорелись веселые искры:

– Слуг, как же, – сказал он с усмешкой в металлическом голосе, – я до сих пор боюсь пункта об исполнении желания. Но да, ты прав, у темных богов молодые хексены имеют не больше прав, чем слуги или рабы.

– Вроде, я все понял. Но теперь, когда я выбрал бога, то есть тебя, что дальше?

– Условия служения были уже оговорены, теперь мне остается лишь обозначить тебя своим благословением. И как только Мир поймет, что ты выбрал свой путь, он полностью раскроет дремлющие в тебе силы. Но это не значит, что ты станешь неуязвимым. Сильным ты станешь лишь по прошествию столетий, а сейчас уже имеющиеся в тебе способности намного усилятся.

– Какие, например? – спросил я, внутренне ликуя.

– Хексены обладают острой способностью к предвидению, такие способности появляются у них даже на раннем этапе развития. Но как я уже сказал, ты слишком молод. Остальные способности откроются в тебе со временем, в зависимости от того, как часто ты будешь в них нуждаться. Я подчеркиваю, что до тех пор, пока ты молод, ты мало чем отличаешься от людей – воинов, ну, или магов. Другими словами, береги себя.

Он замолчал, что-то вспоминая или обдумывая, потом спросил:

– Ты готов?

– Да….

Золотой, светящийся шар каплей ртути вырвался из ладони бога. Повисев секунду в воздухе, он обжигающе холодной силой проник мне в грудь. Я зашатался и упал.

– Вот и все. Теперь ты почти совершенный хексен, если ты не захочешь мне служить, тебе придется изгнать мою суть, и если ты захочешь опять сделаться сильнее, придется искать другого бога.

– Я видел какое-то золотое сияние… – сказал я, вставая с заросшего мхом пола.

– Это была моя суть. Отпечаток моей души. Теперь на тебе лежит печать моего благословения, и теперь Мир знает, что ты под опекой Бога.

– Ясно, надеюсь, твое благословение не увидят враги?

– Это как раз очень хорошо видно. Обычный маг, может, и не увидит, но другой хексен или очень хороший волшебник будут видеть, в каком боге находится твоя вера. Я должен предупредить, что я светлый бог, и любой встретившийся тебе темный приспешник скорей всего захочет тебя убить. Впрочем, все слуги четырёх божеств, лишь распознав, кому ты служишь, непременно попытаются это сделать.

– Твою мать, – сжал челюсти я. – Да, это не есть хорошо.

– Хексенов в этом мире не так уж и много, а с остальными, если повезет, справишься.

– Спасибо и на этом, – угрюмо сказал я. – Значит, я тоже смогу видеть такие печати? Скажи, а хексенов можно отличить по внешности?

Бог смотрел на меня, как будто впервые видел. Странное выражение в глазах невозможно было индефицировать.

– Знаешь, я уже начинаю тебя страшиться, – протянул он.

– Не смейся.

– И не думал. Ты опасный человек. И прежде всего ты опасен своим не погодам развитым умом. И я славлю Творца, что сделал тебя моим союзником. Не знаю, где ты вырос, и кто тебя воспитывал, но такие вопросы не задавал ни один из моих хексенов.

Он остановился, смекнув, наверно, что перегибает палку. Лесть – мощное оружие, и хоть это не всегда получается, я стараюсь на нее не покупаться.

– Да, ты прав, – продолжил рыцарь-бог, – если хексен истинно верит в своего бога, на нем все больше откладывается отпечаток стороны, которой он служит.

Хексенов, служащих темным богам узнает любой. Но прости, мне нужно тебя покинуть. Мое присутствие даже в храме может быть замечено. Я не могу помочь тебе даже советом. Воскреси меня, и твое заветное желание исполнится, – напоследок бросил он. – Удачи, Вардес.

Божественный дух растаял в воздухе, оставляя меня оглушенным в забытом храме.

Неужели я и в правду бессмертный воин?

Глава 10

Я вышел из затхлого подземелья в прохладную ночь. Отливающие серебряным светом луна и звезды предавали мертвой деревни яркий оттенок таинственности.

Где-то в болоте что-то протяжно завыло, заулюлюкало словно индеец изображающий волка. Может быть неведомое чудовище учуяло запах мяса, которым для него и являюсь я?

На холме, что раньше был храмом, нетерпеливо ожидают меня девушка и едва видный в ночи призрак.

– Теперь можно тебя звать полноправным хексеном? – спросил меня дух, когда я подошел к ним.

– Да, – ответил я возбужденным голосом.

– О, мой герой, – чуть ли не промурлыкала Лейла.

Она уже обратилась человеком, то есть счастливой девушкой с преданным огнем в глазах. Интересно, почему она не воспользовалась возможностью увидеть своего бога?

– Что, Лейла?

– Ты видел Арайдона? Как он? Я не осмелилась войти, – потерянно проговорила она.

– Да, он… держится.

– Мой герой, я так рада, – она улыбалась, осчастливленная.

Я и сам едва мог сдерживать радость и эйфорию. Я бессмертен, и возможно, скоро стану очень сильным. В этом мире я уже приобрел какой-то вес. Из замухрышки подмастерья в агентстве превратился почти в супергероя, помощника и спасителя бога. Пусть даже мертвого бога…

– Хватит радоваться, – вернул нас на грешную землю решительный хоть и трудно разборчивый голос духа. – Мы сделали лишь короткий шаг навстречу нашей цели.

Сейчас мы в преддверии храма Арайдона, здесь сможем разговаривать, почти не боясь, что нас подслушают. Давайте решим, как нам достичь цели.

– Ты сказал, что уже придумал план?

– Да, это так. Но все же ты должен сам обдумать его. Вардес, то, что решили сделать мы, очень серьезно. Лейла рассказала про твою короткую одержимость.

После такого удара не выживают. Думаю, в Высокой тебя считают мертвым, и это хорошо. Но наши действия рано или поздно приведут к раскрытию всех планов. В этом случае презренные боги отправят нас в небытие.

– Что же ты предлагаешь? – не понял я.

– Я призываю тебя к осторожности, Вардес. Чем позже о наших планах узнают враги, тем больше у нас шансов выжить и выполнить задачу до конца.

– Ты не очень укрепил мой дух, – попытался пошутить я.

– Крепись, хексен, тебя ждут тяжкие испытания. А пока нам нужно выбрать одну из трех первоочередных задач.

– Какие задачи? – спросил я подозрительно. Не люблю, когда грузят работой…

– Как я уже говорил, Дакрон вместе с остальными вероломными предателями, убили Арайдона, сожгли его тело, а прах запечатали в урне и спрятали далеко в Драконьих горах. И чтобы воскресить Арайдона, нам понадобится найти эту урну.

– То есть это первая наша цель?

– Нет, она одна из трех основных. Следующая цель – это так называемый сосуд.

Именно в него был заключен его Дух. Мы должны будем отыскать этот сосуд-темницу и освободить его. Но беда в том, что я не знаю, где искать….

– Спешу тебя обрадовать, Дух Арайдона уже вырвался из заключения.

– Правда?! Тогда он…

– По-прежнему вынужден скрываться от всевидящего ока богов, – договорил я за него.

– Верно. Ты не представляешь, как это хорошо. Наш Бог свободен. Осталось только воскресить его тело…

– Не могу сообразить, какая наша третья цель? – устало уронил я.

– В Высокой Башне в поисках информации об Арайдоне я перерыл кучу архивов. В одной из древних бумаг нашел упоминание об артефакте, обладающим огромной мощью.

– Случайно, не Чаша?

– Да! – аж придвинулся ко мне дух – Откуда ты узнал?!

– Арайдон о ней говорил, но он не знает, где она. И еще я плохо понял, зачем нужна эта самая Чаша?

– А как ты планируешь воскресить его тело? Если освободить прах из запечатанной урны, тело Арайдона возродится само. Но на это уйдут годы! Но если у нас в руках будет Чаша, мы ускорим процесс регенерации тела во сто крат.

– Понятно, – протянул я. – Значит, чаша очень важна. Хорошо, так куда идем в первую очередь, к урне с прахом или к Чаше?

– Не идем, а идешь. А теперь думай сам, – призрак снова почему-то посмотрел на звезды. – Сейчас мы находимся почти на равном удалении от Непроходимых гор и Мифрилового острова, на котором спрятана Чаша. И то, и другое надежно охраняется, и где слабее охрана, мне не ведомо.

Услышав об охране, я впал в легкое уныние. До этой минуты не представлял всю самоубийственность этой затеи. Но может не все так плохо? Не знаю, на что способны стражи из личной свиты богов, но наверняка, не только таскать леденцы у детей. Хотя Лейла тоже имеет отношение к гвардии бога. На мгновение представив сотню таких оборотней, меня замутило.

– Мне кажется, по сложности к ним доступа обе наши цели равны. Но вот если мы вскроем урну не имея Чаши, об этом узнают все боги. И уничтожат нас. Зато тело Арайдона со временем оживет, вряд ли боги смогут собрать все частички праха. Но, к сожалению, мы этого не узнаем. Но если сначала завладеть Чашей, то в случае везения, боги не догадаются, что Арайдон и похищение Чаши взаимосвязаны. В ином случае, они усилят охрану праха…. Так что решай сам.

Я усмехнулся:

– Судя по твоим словам, никакой альтернативы нет. Чаша, так Чаша…

– Думаю, ты прав, повелитель. Твой слуга – миракл, знает, где находится остров. Я постараюсь еще кое-что узнать. А пока пожелаю тебе удачи, хексен.

– За последний час ты второй призрак, который пожелал мне удачи.

Он не понял и молча растворился в ночи, а может, даже в реальности.

Фиолетовая вспышка и Лейла вновь обернулась… подобием волка. Хотя назвать ее волчицей не поворачивался язык: между ней и волком была примерно такая же разница, как между декоративной собачкой и матерым цепным псом. Я опять удивился перемене произошедшей в ней. Недавно была в серебренной шкуре, а теперь, словно готовится к зиме – сменила цвет на серый.

Мы прошагали по топям больше пяти часов, пару раз я видел шевеление далеко в трясине, еще один раз – из торфяника поднялось какое-то, судя по вою и шуму, довольно большое чудовище, впрочем, я только успел разглядеть силуэт. Увидев начинающую грозно рычать Лейлу, оно поспешило скрыться в пучине.

У меня устали ноги, сил еле хватало, чтобы следить и ступать по следам Лейлы, но помня прошлую ночевку так близко у цели, останавливаться я не стал.

Мои мучения были вознаграждены, скоро мы вступили на твердую землю, и немного отойдя от смрадного болота, я обессилено упал на твердый грунт. Лежа с закрытыми глазами, слушал шлепанье босых ног: Лейла вновь стала девушкой и теперь лезла в мою сумку за вроде уже привычной одеждой. Накинув свои ленточные полотна, она принялась собирать хворост. Почему-то мне стало совестно и, через силу встав, соображал, чем же ей помочь.

– Лейла, оставь, все равно у нас кончились припасы.

Она закусила пухленькую губу:

– Плохо, но я сейчас сбегаю, что-нибудь принесу.

– Спасибо, Лейла, ты просто золото, – сказал я мягко.

Она улыбнулась, темно-зеленые глаза вновь загорелись огоньками радости.

– Мой повелитель, подержи накидку, – сказала она, хитро улыбаясь и снимая с себя только что надетые тряпки.

Правда, как следует рассмотреть ее прелести все равно не успел. Темно-синяя вспышка резанула по глазам, и когда я пришел в себя, серый волчара был уже далеко.

К вечеру следующего дня мы подошли к той же деревне, где я притворялся магом и дал трепку здоровяку, за это бесплатно взял у старосты припасы и лоскуты одежды для Лейлы.

Лейла бегала «волком» уже второй день. С тех самых пор, как мы вышли из болот. Она была неплохим охотником, в пути я ел только свежее мясо. Правда, готовить приходилось мне самому, Лейла не собиралась превращаться в красивую девушку и варить стряпню своему обожаемому «повелителю».

Недалеко от открывшихся домов я остановил Лейлу:

– Волчица, подожди меня здесь. Я по старой памяти схожу за провизией.

Она посмотрела на меня тяжелым взглядом, от такого любой бы на моем месте обмочил штаны. Но я уже привык к адскому пламени в глазах, к тому же она улеглась, даже не заворчав.

Войдя в деревню, я направился прямиком к дому старосты. На дворе было на удивление много народа. Несколько деревенских распрягали коней из телеги. Среди них я узнал того верзилу, который хотел намять мне бока. Увидав меня, он дернулся и стремглав бросился в дом. Через минуту оттуда выбежал староста, сопровождаемый степенно шагающим человеком в добротной кольчуге.

– А-а-а, вот он, тать! Явился снова, небось мзду опять захотел?! – выкрикнул он, указывая грязным пальцем мне в грудь.

– Спокойно, Варфалаем, – сказал его гость, – значит, вот этот немытый удалец прикинулся магом Высокой и собрал с вас весь налог?

– Истинно говорю, он самый! – подобострастно задергал бородой староста.

– Ребята, подойдите-ка сюда! – крикнул его гость. И из стоящей справа конюшни выскочило четверо бряцающих кольчугами воинов.

– Тут объявился человек, прикидывающийся магом Высокой, – разъяснил подошедшим гость, одновременно осматривая меня злым взглядом – Сознавайся, кто таков или будешь висеть на этих самых воротах.

Воины угрожающе двинулись на меня. И не давая мне открыть рот, староста подле воина дернулся:

– Осторожно, он владеет колдовскими фокусами, – быстро сказал староста.

При этих словах воины обнажили мечи.

– Я маг Высокой Башни, – высокомерно бросил я, – и если вы свиньи сейчас мне не поклонитесь, будете сурово наказаны.

То, что мой блеф не прошел, я понял сразу. У говорившего со мной воина дернулась щека.

Он бросил со злобой:

– Я наместник всей области топей и властитель южных земель, начиная от южных границ Эрегора, заканчивая южными границами Империи. Повесьте его ребята… – неожиданно скомкано закончил он.

Двое подскочили ко мне с боков, держа за руки. Один воин приставил к горлу меч, еще один споро перебрасывал через ворота веревку.

С испугу я крикнул первое, что пришло в голову:

– Лейла, помоги! – успел крикнуть прежде, чем получил удар кулаком в живот.

Я попытался вырваться, но второй удар под дых заставил мое тело обмякнуть.

Меня подтащили к воротам, быстро надевая петлю на шею. Стало по-настоящему страшно. Вот так вот умереть в петле… Из дома вышла та самая девочка с голубыми глазами и таким же платьицем, увидев меня с петлей на шее она удивленно приоткрыла ротик.

– Дочь иди домой! – закричал Варфалаем едва ее увидив.

Она кивнула и скрылась за дверью. Ну хоть не увидит мою смерть…

Петля не успела затянуться у меня на шее: от раздавшегося в деревне истошного крика на секунду замерли все. Все, кто был во дворе дома, вышли за ворота, непонимающе всматриваясь вдаль.