Текст книги "Григорий Распутин - царь без короны"

Автор книги: Олег Рыбаченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

Кемром не являлся сторонником пыток. Как человек, что переживал смерть неоднократно, он отрицал ценность боли. В особенности, если известно, что смерть неминуема. Градеминские пыточные, впрочем, обойти ему не удалось – не в качестве пленника, но в иной роли. Неизменным оставалось лишь то, что на этом месте, в этой самой клетке, всегда оказывались недруги Вейнберг.

Женщина включила реминисценограф. Пока аппарат прогревался, она заменила пустой флакон на пакет с физраствором. Достала из тканей платья наполненный «Панацеей» шприц. Плавно ввела его в пластик, и раствор окрасился золотом. Кемром улыбнулся.

Когда с приготовлениями было покончено, Вилена поставила ему капельницу. Грубо и неумело. Очевидно, намеренно: при заборе крови Вейнберг была куда обходительней.

– Всё это время… Ты хранил при себе оружие, созданное для Нисхождения деми… Как ты посмел? – с трудом подбирала слова Вилена. – Я доверяла тебе, а ты в любой момент мог пустить его в ход.

– Но не пустил же, – заметил Кемром.

– Тогда почему ты не рассказывал мне об этом? – покончив с подключением к реминисценографу, спросила Вилена. – Боялся, что я не приму твои доводы?

– Разве это имеет значение? – Кемром хмыкнул. – Ты обычный человек, Вилена, и я хотел уберечь тебя от разрушительного влияния демигана, ибо знал, что ты возжелаешь овладеть им. Он убьёт тебя. Как и того, кому он принадлежал прежде.

Словно намереваясь уйти, Вейнберг остановилась. Сделала несколько шагов в сторону. Едва тень скрыла её силуэт, Кемром поднял голову и увидел сверкнувшее в полутьме лезвие. Жрица буквально набилась на своего гарда. Видя его боль, ковыряя его старые раны и создавая новые, сектантка испытывала ни с чем не сравнимое удовольствие. Не улыбка, но неподдельная увлечённость выдавала её нутро. В порыве азарта Вилена острием вырезала на груди капитана «лжец». Тот, не в силах избежать пытки, откинулся назад. Запрокинул голову. Рот его сжался тонкой полосой, и больше ничто не выдавало испытываемой им боли.

– Я освобожу тебя от этого ужасного тела. – На мгновение Вейнберг приникла к окровавленным губам пленника своими. Затем, отстранившись, натянула на лицо гарда кислородную маску и сказала: – Ты ничего не почувствуешь, когда умрёшь: я буду молиться всем деми, чтобы ты наконец обрёл покой.

Не апейрон, но элегия наполняла его лёгкие.

Сколько раз он ещё умрёт?

Сколько оживёт?

И оживёт ли?..

Вилена зашлась истеричным хохотом. Голос её изменился до неузнаваемости. В скачущих октавах слышалась синтетичность голосовых связок: их неестественность и неисправность.

– Давита передаёт, что Чёрные Зори готовы объединиться с Красмор для Нисхождения, – прорвался сквозь этот безумный смех спокойный Файдалом. – Нужно перенаправить всех прозревших на «Малпленон».

– У вас ничего не получится. – Кемром хрипло засмеялся.

– Посмотрим, – с лукавой ухмылкой отозвалась жрица и продемонстрировала пленнику серебристую перчатку.

Демиган наделся по наитию. Иглы будто сами собой проникли в нежную податливую плоть. Вилена блаженно прикрыла глаза, когда оружие стало единым с ней. Казалось, вокруг него резонировал воздух. Как только демиган напитался живой кровью, ожил и деметалл. Перчатка трансформировалась в копьё. Однако неживая материя обволокла руку жрицы сильнее и больше, чем бывало у Кемрома: деметалл распространился до самого локтя.

– Это убьёт тебя, – предрёк Кемром.

– Это не имеет значения, – прошептала Вилена в ответ. – Больше ничего не имеет значения. Прощай, Тсейрик.

Напоследок глянув на пленённого гарда, она вышла из камеры и заперла её. На том жрица предпочла забыть о существе, не оправдавшем её ожиданий.

С каждым часом сохранить сознание становилось всё сложнее. Кемром не знал, сколько пройдёт времени, прежде чем подземные лабиринты наполнятся водой, и руины станции уйдут под воду. Даже будучи связанным, он сумел избавиться от кислородной маски. Однако элегия уже до того наполнила лёгкие, что дышать стало особенно больно. Казалось, при каждом вздохе отравляющее вещество изнутри обжигало холодом.

Надежды на спасение не было.

Едва Кемром начал готовиться к своей первой смерти, как зал зашёлся металлическим эхом. Пленник осоловело посмотрел по сторонам и обнаружил под потолком слабый свет. Из вентиляционной шахты высунулась голова падальщика в оплавленной кошачьей маске.

– Похоже, ты сломался, – вымученно усмехнувшись, вполголоса отмечал капитан. Он озадаченно следил за действиями прототипа. – В твоей программе нет ничего о…

Договорить Кемром не успел. Горло разорвал кашель, и изо рта вылетел комок слизи. Блестящая красными прожилками, она кишела гельминтами.

Шустро перебирая конечностями, падальщик спускался с выступа, но в последний момент сорвался и упал. Прототип, игнорируя разросшуюся от удара трещину на корпусе, резво поднялся и бросился к решётке. Сначала попытался протиснуться внутрь камеры. Когда зачатки искусственного интеллекта остановили тщетные попытки проникновения, роботарий перешёл к замку и попытался его взломать.

– Оставь. Ничего не выйдет… У тебя нет таких… функций, – Кемром не без труда выдавливал из себя слова. Пытаясь превозмочь головную боль, прикрыл глаза. – Вытащи… Анастази Лайне… из градеминского мурмурация. Подчиняйся ей. Служи ей так… как мне.

Золото течёт по его венам, понимал Кемром, и отныне каждая смерть может стать последней. Умирание предстоит мучительное и долгое.

Эпизод пятый

Карпейское Каэльтство: Градемин (Новоград)

мурмурационное отделение г. Градемина

2-26/995

Добела выгорали ночи. Призрачней и иллюзорней становился лунный серп. Элегия, принесённая ветрами из самого балтийского очага Воздействия, жадно поглощала запад и норовила прорваться на восток.

Прогремел гром. Кровавый небосвод рассекла молния. По окнам грозно барабанил дождь. Когда Анастази открыла глаза, вокруг царила полутьма. Оглянувшись, вестница обнаружила, что находится в лазарете. Помещение рассчитывалось на двенадцать пациентов, но балтийка была здесь одна.

Руки её были привязаны к перилам койки, а повреждённая кисть – залечена апейроном. Впрочем, восстановить исходную форму лекарство так и не сумело: кисть с пальцами оказались изуродованными настолько, что из-за слитых фаланг и сросшихся ногтевых пластин больше напоминали клешню.

Чуть приподнявшись, Анастази посмотрела в окна, врезанные в двустворчатые двери. Никаких признаков движения снаружи не было.

– Будь ты проклят… Кемром, – обиженно засопела вестница. Она даже не пыталась освободиться. Вместо этого устало откинулась на подушку и прикрыла глаза. – Это была плохая идея…

В коридоре заскрежетало. Внезапно двери лазарета распахнулись, и на пороге появился падальщик. Его механические суставы вибрировали дрожью. Светящейся линзой прототип обвёл комнату и, найдя Анастази, пополз прямо к ней. Движения его напоминали паучьи.

– Откуда ты здесь? – Лайне то ли удивилась, то ли испугалась. – Как ты меня нашёл?

Падальщик, схватившись за изножье койки, подтянулся и поднялся. С туловища на кипенные простыни грязью капало топливо вперемешку со смазочным маслом. Обмерев, Анастази не сводила с прототипа взгляд.

– Какого?.. Что ты делаешь? – прохрипела она.

Падальщик молчал. Взметнув свою спицевидные конечность, он срезал верёвки. Отстранился. Девушка потёрла свои запястье, продолжая следить за спасителем.

– Где Кемром? – наконец спросила вестница.

Распознав знакомое имя, падальщик прокрутил последнюю запись голоса хозяина: «Вытащи… Анастази Лайне… из градеминского мурмурация. Подчиняйся ей. Служи ей так… как мне». Когда вестница услышала его, внутри всё сжалось. Несмотря на то, что прототип больше ничего не делал, в его присутствии ей почудилась не озвученная просьба о помощи.

Анастази беспрепятственно покинула лазарет и выбралась в общий коридор. От слабости подкашивались ноги. Придерживаясь за стену, Лайне ковыляла прочь.

Сравнения с мурмурацием Линейной напрашивались сами собой. Вместо отштукатуренных стен под слоями дешёвой краски здесь использовался гладкий липарит. Новейшее техническое обеспечение, чистота и богатый декор – всё это больше напоминало музей, нежели отделение правопорядка.

– Куда все делись? – Анастази удивлённо заглядывала за каждую дверь. Мурмураций казался безлюдным. – Эу, меня кто-нибудь слышит?

Роботарий шёл перед вестницей, постепенно выводя её к выходу. Каждый раз, когда она отклонялась от заданного маршрута, прототип её терпеливо ждал.

Свои вещи найти так и не получилось. Впрочем, самой неприятной потерей стал протофон – без него запястье казалось совсем чужим. Без возможности с кем-либо связаться, Анастази остановилась перед местным информационным табло. Вместо прогноза погоды она увидела на нём серию сменяющихся портретов разыскиваемых преступников. Среди них, примерно на четверть минуты, появился Кемром. Вернее, его маска – лишь по ней вестница узнала капитана. Она усмехнулась.

После этого Лайне завалилась на склад: там она избавилась от больничной рубахи и примерила форму красморовской охотницы. Лицо скрыла белоснежным клювом. Анастази впервые надевала такую маску, и мир, ограниченный красным светом, поначалу дезориентировал её:

– Как они вообще это носят?

Немного пообвыкнув, Лайне схватила первую попавшуюся свободную сумку и запихнула в неё аптечку с парой ингаляторов апейрона. Выглядели последние крайне диковинно – стеклянные, напоминающие больше хрустальные флаконы духов, нежели медикаментозное средство. С оружием вышло сложней: хранилище оказалось закрыто на несколько замков. Анастази бездумно коснулась одного из них, и точно в этот момент снаружи послышались голоса:

– Из Старограда всех вывезли? – осведомился потерянный женский голос. Лайне, затаившись меж шкафчиков со стороны двери, подслушивала дальше: – Отлично. Закроем полуостров на карантин, а Зори пусть делают то, что должны.

– Девчонка сбежала! – навстречу вошедшим выбежал некто третий. – Её нет в лазарете!

Беседовавшие меж собой красморовцы умолкли. После небольшой паузы заговорила женщина:

– Ты проверил записи с камер?

– Все до единой отключены, – отвечал третий. Анастази тихо выдохнула и мысленно поблагодарила падальщика. Впрочем, мимолётно ей стало не по себе от того, насколько прототипы были продвинутыми на самом деле. – У смотрителей была пересменка, и кто-то пробрался в комнату видеонаблюдения…

– Значит, запись уже восстановили? – уточнил второй голос, мужской. – Ладно. Задержанная женщина не представляет серьёзной угрозы. Если сбежала – лир с ней. Уже не до неё.

– Бакхус, ты в своём уме?! Ты готов её так просто отпустить?

– А ты предлагаешь мне заводить дело на каждую женщину, спутавшуюся с Кемромом? Это аморально, но состава преступления нет, – возмутился тот, и Анастази поёжилась. – Уймись, Штенрик. У нас на носу Восхождение, и проникновение каких-то [недоумков] в очаг Воздействия не дотягивает до проблемы. Понадобится – потом найдём.

Убедившись, что обладатели голосов оставили коридор, Анастази выбралась из укрытия и, впопыхах схватив собранную сумку, устремилась к выходу. На пути девушке ещё встретились красморовцы, но благодаря маске они никак на неё не отреагировали. Несмотря на то, что падальщика поблизости не было видно, его присутствие чувствовалось незримо. Иногда Лайне даже казалось, что она была единственной, кто слышал эти странные щелчки и стрёкот.

На лестнице вестница случайно глянула на вентиляционный люк: неожиданно решётка приподнялась, и на мгновение наружу высунулась оплавленная голова.

Таким образом, вместе с падальщиком Анастази покинула мурмураций. Только она вышла из здания, как роботарий вылез со стороны чёрного входа. На улице они едва не разошлись. Если первую потянуло прочь из города, то второго – к набережной. Роботарий даже не обернулся, когда вестница собралась уходить. Та сама остановилась. Вдумчиво посмотрела падальщику вслед. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы решиться последовать за ним.

Глава одиннадцатая. Второй шанс

…их называли кошмарами. Имматериальные существа, проникшие в мир материальный, вскорости заполонили собой всё полушарие – как и прочие свидетельства Лира, Отца Кошмаров, они существовали вплоть до Нисхождения деми. После этого ни одного проявления кошмаров задокументировано не было; однако в некоторых регионах, на которые пришлось наиболее сильное Воздействие, поступали жалобы на встречу с «сущностями неустановленного происхождения»,

– К. Лоробер, «Границы имматериума: когда Кошмары становятся явью».

Эпизод первый

Карпейское Каэльтство: Градемин (Новоград)

Высшая Академия Демиборцев им. Джестерхейла Опустошённого

2-26/995

Начался последний мирный день в Градемине. Казалось, гражданского населения здесь больше не было. Незначительный процент оставшихся или противников эвакуации собирали на Чековке и автобусами вывозили из города. Опираясь на опыт Линейной, действовать местный мурмураций пытался заблаговременно.

Главный корпус ВАД превратили в мобилизационный пункт. Большинство студентов уже покинули учебное заведение – остались лишь выпускные курсы. Те, в чьих навыках и знаниях сомнений уже не возникало. Помимо них там собрались и Чёрные Зори с опытными красморовцами. С отдельной стойки перед входом велась запись добровольцев – не для участия в военных действиях, но ради оказания посильной помощи: принимали там в основном сестёр с братьями сострадания да лекариев, прибывших с отдалённых уголков столицы.

Это был последний раз, когда Агния и Нина вышли из дома вместе.

– Ты точно хочешь этого? – перед открытием дверей главного корпуса ВАД спросила Агния.

Нина, кивнув, припомнила:

– Ты же сама говорила, что певицы сейчас никому не нужны. Так у меня будет хотя бы шанс проявить себя как пилотессу. Идеальней условий просто не придумаешь: гражданского населения нет, на выбор несколько титанов и…

– Ты можешь навсегда остаться там, – перебила подругу Майнью. Лицо её стало серьёзным – таким, словно она пересмотрела упомянутую позицию, – в кабине. Велика вероятность, что, в случае какого ЧП, никто тебя не спасёт.

– Да знаю. – Нина квёло отмахнулась. – Это нам талдычили ещё на собеседовании после вступительного экзамена. По мнению кафедры, это должно было отсеять большинство желающих – там и статистику смертности прикрутили, и зарплату…

– Я не хочу тебя отговаривать, – настороженно уточнила гарпия. – Мне просто важно, чтобы ты понимала, на что идёшь.

– Я всё понимаю, – склонив голову набок, подтвердила Нина, – честно.

– Хорошо, если это правда так.

По носам ударил резкий запах кожи и металла, едва они переступили порог ВАД. Внутри главного корпуса находилось не меньше сотни человек. Красморовцы, Чёрные Зори – все при полном обмундировании. Одухотворённые, в любой момент готовые броситься в бой. Среди агентов Нина заметила немало знакомых лиц: выпускников её года, практикующих преподавателей и старожилов мурмурация.

Когда посыльная вновь оказалась в своей альма-матер, по телу прошла приятная дрожь. Девушка слабо улыбнулась, несмотря на гнетущую атмосферу вокруг. На горизонте меж тем показался Залерт в сопровождении Бакхуса.

– Я тебе о ней говорил, – вполголоса обратился к сослуживцу Дмитрий, а после сказал уже громче: – Инанна Нойр – последняя градеминская пилотесса.

– Пилотесса? – Бакхус неуверенно переспросил. – Право, господин Залерт, мы не рассчитывали на использование АДАМ: Градемин не располагает пригодными к эксплуатации машинами… Впрочем, думаю, Дочь Революции ещё на ходу.

– Вы собирались проводить Нисхождение без АДАМ?! – удивилась Нина. – Но как?

– Пожалуйста, госпожа Нойр, – попытался остудить её пыл златоклюв и достал из складок плаща планшет со стилусом, – лучше никакого пилота, чем [плохой] пилот. Управление машинами требует не только знаний, но и отменного здоровья. Скажите, вы таким располагаете?

– Располагаю, – чуть ли ни открыто передразнила агента девушка. Когда тот глянул на неё, она выправилась струной и обстоятельно уточнила: – Комиссия ВАД не выявила у меня ни заболеваний, ни пороков. Я пригодна к управлению по всем параметрам: как физическим, так и психологическим.

– Комиссия ВАД… – скользя кончиком пера по экрану, повторил Бакхус. – Да, я вижу. Вы не соврали, это хорошо. Тогда перейдём к следующему вопросу: могу ли я узнать средний результат ваших симуляций? Прошу, будьте честны – прежде допуска я вас обязательно проверю по базе данных.

Смутившись, девушка потупила взгляд и, носком ковыряя плитку, вымолвила:

– Два Восхождения из двенадцати.

– О… Не подумайте, что я хочу вас обидеть, но это весьма… – Бакхус обернулся на Залерта – тот только развёл руками. Затем златоклюв вновь проверил информацию по планшету. – К сожалению… И здесь вы не соврали. Должен сказать, что это весьма посредственный результат. Как ты с такими результатами хотела стать пилотессой? В смысле… Это очень плохо. Даже не на проходной балл. Самореализуйтесь где-нибудь ещё.

Услышав это, Нина насупилась и посмотрела на стоящих поодаль Майнью с Залертом – когда подруга обеспокоенно протянула ей руку, девушка побежала на выход. Едва двери за ней закрылись, как Агния с облегчением выдохнула:

– Надеюсь, – глянув на Залерта, уронила она, – хотя бы это убережёт её.

Странник, принявший высказывание на свой счёт, кивнул. Тем временем Бакхус безразлично свернул окно с анкетированием и удалился.

– Господин Залерт? – К мужчине подошёл один из штатных охотников. Странник приподнял клюв. – Хранительница Монтгомери желает вас видеть.

Дмитрий напрягся. Как бы то ни было, он не виделся с ней уже несколько с ней, а на контакт Марианна перестала выходить с момента Нисхождения Тардиградска.

– Где она?

– В деканате, – ответил красморовец и учтиво предложил: – Вас проводить?

– Спасибо, в этом нет необходимости, – не менее вежливо отозвался Залерт, – я учился здесь и знаю, где он.

Большинство коридоров второго этажа оказались перекрыты. За проходами, перетянутыми сеткой и лентами, ещё просматривались кровавые пятна – приправленные литфием, они практически насквозь прожгли паркет. С каждым часом иллюзия порядка развеивалась всё больше, и хлорка не смогла избавить ВАД от следов распространившейся скверны.

Кончина Каэльта замылилась остальными событиями; траур, как и похороны с церемонией прощания, перенеслись в Вицекорос – западную столицу Карпейского Каэльтства. Тело оставило Градемин последним поездом с Доннагартен. Марианна Монтгомери немигающими глазами следила за картой, на которой в режиме реального времени отображалось всё карпейское железнодорожное сообщение. Схематично, оно наглядно показывало, как бронированный состав под кодовым названием «Покой» – из той же серии, что и «Оскола» с «Раздором» – выехал за черту столицы, и все градеминские пути отключили от сети.

– Моя мать сопровождает отца, – задумчиво проговорила Марианна, заметив склонившегося над ней Залерта. – Кому-то из нас было необходимо остаться в столице.

– Корона тебе совсем череп сдавила?! – возмутился странник. Резко схватил наследницу за плечо и развернул к себе. Лицо её не выражало эмоций. – Ты хранительница, Мари! Ты ничего тяжелее пера в жизни не держала!

Марианна усмехнулась – натянуто и двусмысленно. Она мельком глянула вниз, а после, сохраняя прежнюю невозмутимость, согласилась:

– В этом ты прав, – и Залерт, смутившись, отступил.

– Я не это хотел сказать.

– Уже не имеет значения, что ты хотел, – парировала Монтгомери. Заведя руки за спину, она повернулась к висящему на стену полотнищу с гербом и сняла с головы корону. Задержала на ней взгляд. – Ты же знаешь, что мы обречены? Даже если мы отобьём Восхождение, возродить Градемин мы не сможем – город уже непригоден для жизни. Оружие, которое создали наши предки ради защиты, погубило нас. Давно погубило. И всё, что мы теперь можем, так это оттягивать собственную смерть.

– У тебя нет навыков, чтобы выжить при Восхождении, – голос странника сделался льдом.

– А у моей матери они есть? – ровно спросила Монтгомери. Залерт вмиг остыл и отступил. – Мой отец мёртв. Брат, скорее всего, тоже. У нас нет другого пути, Дмитрий, поэтому либо помогай мне, либо не мешай.

– Тогда каков план действий?

– Нам необходимо всех проверить, – твёрдо сказала Марианна, – на элегический манифест… и на наличие глаз.

Искусственные глаза Залерта странно сверкнули.

– Ты же понимаешь, – недовольно начал, – что элегия многим выжигает глаза.

– О… Да, – словно запамятовав об особенностях любовника, Монтгомери окинула того отрешённым взглядом. – Впрочем, насколько мне известно, сторонники не носят такие протезы – брезгуют электроникой, хе-х. Ты прав, этого мало. Повреждение органов зрения и отсутствие протезирования ещё не является гарантом…

– О чём и речь, – Залерт несколько успокоился. – Так ты только спровоцируешь в толпе рост дискриминации к манифестантам.

– Верно. Спасибо, что обратил на это внимание, – каэльтина задумалась. – Полагаю, тогда стоит судить по наличию сертификата о вакцинации – сектанты как раз выступают против неё и всячески мешают нам, добропорядочным гражданам, принимать в ней участие.

Не такого результата ожидал Дмитрий:

– Это безумие, Мари! – воспротивился он. – Ты что, хочешь объявить охоту на невакцинированных?

– Почему нет? Всех привить, а тех, кто откажется…

– Это неправильно! – Залерт ударил кулаком по столу. – Мы должны учитывать интересы граждан, а также тех, кто по медицинским соображениям не могут поставить укол.

Так, будто его слово могло что-то изменить.

– Мы слишком долго учитывали их. Хватит. Это необходимость, Дмитрий: отныне либо «Миротворец», либо смерть, – с лёгкостью парировала Марианна и завела руки за спину. – Больше мы не будем так рисковать, оставлять вакцинацию на откуп совести… Пока у нас нет иного пути, мы будем действовать так же, как безднопоклонники.

– И чем мы тогда будем отличаться от них? – Залерт свёл брови к переносице. – Нет, Мари, ты не понимаешь – это дорога в один конец, и…

Наследница перебила его:

– Неужели ты и впрямь готов поверить бумажке, которую так легко подделать? – Каэльтина понизила голос. – Идея против идеи, Дмитрий. Мы изничтожим всех, кто пошёл против «Миротворца».

– А что насчёт «Панацеи»? – не отступал тот. – О ней ты не подумала?

– Её запасы не бесконечны, – посудила хранительница и скрестила руки на груди. – КОЗ готовит партии с новой маркировкой. С новыми, электронными сертификатами – наша удача, что эти сектанты держатся подальше от технического прогресса. У нас есть преимущество… Во всяком случае, пока. Мы не можем позволить себе такую роскошь, как существование не вакцинированных.

– Ты ещё пожалеешь об этом, – в сердцах бросил Залерт.

– Я пожалею, – решительно возразила Марианна, – если ничего не сделаю. Ты странник, Залерт, а странники на одном месте долго не задерживаются: уходи, коли ноги несут, но более тебя видеть я не желаю.

Мужчина бросил на каэльтину полный презрения взгляд. Губы, что прежде вызывали восторг и желание, стали отвращать. Проведённые вместе ночи мигом выветрились, и встроенный в нейроимпланты информационный накопитель по воле хозяина стёр все компрометирующие архивы. Всё стало так, будто ничего не было.

– Принято, – кратко ответил Залерт и, кивнув, покинул кабинет.

Впрочем, в одиночестве каэльтина пробыла недолго. Едва она успела осмыслить то, что произошло между ней и любовником, как на пороге с поклоном появился золотистый клюв Бакхуса:

– Моя Каэльтина, – обратился к Марианне агент, и та поспешила надеть отцовскую маску, – координатор Ланц и предвестница Вайс прибыли.

Появление Вейлон Вайс вызвало смешанные чувства; красморовцы, коих в одном только зале набралось не меньше сотни, встретили тихоходку недоверчивыми взглядами и перешёптываниями. До той поры, пока Верховная Жрица оставалась в тени, реальность сотрудничества с Чёрными Зорями воспринималась достаточно условной, и большинство столичных агентов попросту не придавали значения тому, что в их ряды затесались как вестницы, так и волчицы с девеницами – последние, скрытые доспехами из тёмной кожи, держались особняком даже от своих сестёр и казалось, что непрестанно контролировали обстановку в самом ВАД. Так, будто ожидали появления врага на её пороге.

Предвестница встала точно в середине – по бокам от неё замерли координатор Ланц и сама Марианна. Как последняя представительница действующей династии, каэльтина скрыла маской лицо и склонила голову, тем самым выражая согласие с главнокомандующей Чёрных Зорь.

– У нас было много разногласий, – взвешивая каждое слово, госпожа Вайс торжественно обратилась к собравшимся с балкона второго этажа, – но сейчас, в момент крайней нужды, нам необходимо объединиться. Перед лицом ли общего врага, во имя своей страны или тех, кто ещё жив, но только мы можем сейчас друг другу помочь. Если мы сумеем преодолеть наши распри, значит, у нас ещё есть шанс на будущее. Перед нами стоит непростая задача – остановить Восхождение, а также низвести тех, кто ему всячески способствует. Наши противники сильны, но мы не должны робеть и грязью окроплять лицо, ибо мы, карпейцы, как и столетие назад являемся рубиконом, что отделяет весь мир от чумы, что способна уничтожить человечество в считанные дни.

– А что нам сделают сектанты? – снизу раздался вопрос. Принадлежал он охотнику, чья форма за прошлые смены пропиталась насквозь парами кровореки. – У них не осталось щитов – эвакуация гражданских почти закончилась.

– Дело не только в гражданских, – вступила Марианна и шагнула вперёд. – На их стороне есть преимущество, пусть и не самое очевидное: после смерти их тела представляют больше опасности, чем при жизни.

– Не приближайтесь к сектантам ближе, – дополнил Ланц, – чем на несколько метров. Согласно данным нашей разведки, среди них много манифестантов, и уровень их поражения может исчисляться сотнями единиц элегии.

– По этой причине на операцию по предотвращению Восхождения допускаются только те, кто вакцинировался не менее полугода назад, – серьёзно присовокупила хранительница. – Остальных мы вынуждены оставить здесь, под надёжной защитой чернозорьских девениц.

Немногочисленные агенты – те, кого касались принятые меры – начали судорожно оглядываться в поисках упомянутых ранее воительниц. Последние, по-прежнему оставаясь вне досягаемости солнечного света, никак не отреагировали на проявленное к ним внимание.

– Это вынужденная мера, коллеги, – успокаивающе произнёс Ланц. – Когда мы завершим операцию и заполучим новые партии «Миротворца», мы проведём вакцинацию с соблюдением всех санитарных норм.

Каким бы ни был учтивым координатор, в толпе заслышались недовольства. Кто-то робко упомянул о дискриминации, другой – напомнил потребности в единении, и лишь третий о оказался к правде ближе остальных:

– Вы считаете, – заговорил пропахший дёгтем и сажей охотник, – что мы можем быть шпионами ABICO?

Марианна едва кивнула – за тем количеством брони, в какую она была одета, увидеть это не представлялось возможным.

– Надеюсь, вы с пониманием отнесётесь к нашему решению, ибо мы не хотим, чтобы наименее защищённые из нас оказались в опасности, – сказала Монтгомери и провозгласила: – Наша основная цель – во что бы то ни стало не допустить Восхождение.

– Отрадно видеть в вас такую решимость, – с лёгким поклоном поддержал Ланц.

– Ваша стойкость впечатляет, – согласилась Верховная Жрица, – но не страшит ли вас то, что своими действиями мы только подкормим Войну?

– А у нас есть выбор? – Марианна горько усмехнулась. – Если мы оставим Градемин на съедение этим ejsmechlos, их уже ничто не остановит.

Эпизод второй

Карпейское Каэльтство: Градемин (Новоград)

жилой комплекс «Холданас Коройск»

2-26/995

Красное небо, красная вода… У горизонта чередой вспыхивали огни. Воздух полнился мазутом и порохом. Едва наступил полдень, как река покрылась тлетворным налётом. Чековский проезд перекрыли. Мельком Анастази увидела свой дом: перед его подъездом выстроилась группа охотников. Поочерёдно они заходили внутрь. На улице остался только один – неизвестный в сплющенном клюве.

Ей стоило отсюда убраться, чувствовала Анастази, но память оказалась дороже жизни. Снова. Более того, она решила вновь рискнуть своей жизнью для спасения… кого? Того, по чьей немилости пал Синекам? Погибли старые знакомые, что доверились иноземной вакцине? Противоречий Лайне в тот час хватало. Равно как и понимания, что без Кемрома она отсюда не выберется – если ей в мурмурации повезло, то не факт, что удача не оставит её в дороге. Опыт показывал, что вдвоём шансов на выживание больше.

Вытянуть из роботария информацию оказалось не так просто, однако на уличной карте тот всё-таки показал, куда им нужно идти. Встревоженная, Анастази замерла посреди дороги и вслушалась. Несмотря на то, что путь был чист, сердце вестницы разгонялось в панике. Ей казалось, будто нечто, гонимое суровым февральским ветром, надвигалось прямо на неё. Ни гнев Дунари, ни рёв разнузданного пламени до мурмурация не доходили, а люди, сломленные «Панацеей», попросту не виднелись за плесневеющими домами.

– Другой дорогой, – неуверенно потребовала у падальщика Лайне и вздрогнула, когда услышала свой голос, преобразованный модулятором в металл, – пожалуйста.

Тот притормозил. После, выстроив новый маршрут, свернул с дороги. Сокращённый путь проходил через территорию жилого комплекса «Холданас Коройск».

Ворота владений оказались закрыты. Впрочем, решилась проблема быстро: стоило Анастази только шагнуть в сторону, как из-за угла показалась брешь в заборе. Меж кованых прутьев зиял зазор шириной около полуметра. Без раздумий Лайне протиснулась через него – из-за массивной униформы получилось это не сразу.

Проходя территорию комплекса по диагонали, Лайне зашла во внутренний двор. На небольшом клочке земли, зажатом среди трёх жилых корпусов, высилась собранная из поражённой мебели гора. Венчало её чучело с приклеенным лицом цесаревича Оскара, и шелестящее пламя неторопливо пожирало стихийную свалку. Среди деревянных обломков и прочего мусора проглядывали фрагменты детской площадки – уничтоженная, она обугленными пластиком да железом взрезала припорошенную пеплом поверхность.

– Давно не виделись, – прозвучал неподалёку уловимо знакомый голос, – Нази.

– К-Корвин? – голос Анастази дрогнул. Камнеградский посредник – Лайне хотелось протереть глаза – стоял на крыльце парадного входа в здание. Чуть запрокинув голову, он гортанно усмехнулся и, вскинув бровь, спросил:

– А кого ты ожидала увидеть?

Вестница даже растерялась. Призналась честно:

– Да кого угодно, на самом деле, но только не тебя. Ты же видишь, что…