Текст книги "Григорий Распутин - царь без короны"

Автор книги: Олег Рыбаченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

– Эээ… что? – недоумевал Элиот. О том, что происходило в Градемине, мировая общественность по-прежнему знала немного: большинство публикаций в интернете получали статус подделки, в связи с чем практически мгновенно пропадали из новостных лент. – Это шутка какая-то?

Не находя себе места, Элиот зашёл в «Ментаксион». Только открыл диалог с сестрой, как от неё пришло сообщение:

Anastasi Laine [2.22, в 19:17]: Мы встретились с ним. Он жив.

N Ø Я Ŧ H [2.22, в 19:18]: Что стоп. Кто жив

Anastasi Laine [2.22, в 19:19]: Кемром. Мы встретились на балу в Академии.

N Ø Я Ŧ H [2.22, в 19:20]: И ты так просто об этом рассказываешь! Ты как. Он тебе ничего не сделал

Anastasi Laine [2.22, в 19:22]: Нет, со мной всё в порядке. Слушай, в Градемине отменили все поезда, и он пообещал отвезти меня до Родополиса… или до любого другого города на границе. Я не знаю, как в дороге будет со связью, так что не теряй

N Ø Я Ŧ H [2.22, в 19:23]: Погоди. Там император как то странно говорит о Карпее. Пожалуйста поторопись. Как то стремно все это

Внезапный стук. Элиот вздрогнул и, настороженно глянув на дверь, бросился проверить оружейный схрон под кроватью. Убедившись в надёжности тайника, парень нерешительно подошёл к двери и приоткрыл её.

– Дайомисс? – Элиот протёр глаза, когда увидел на пороге синекамского златоклюва. Тот невозмутимо, отодвинув парня плечом, прошёл в квартиру. – Что ты тут делаешь? Откуда ты вообще знаешь, где я живу?

– Геолокацию в «Менте» убери, – заведя руки за спину, пробормотал агент. – Собирайся. Через десять минут выезжаем.

– Что?.. Куда?!

– Зи тебя не предупредила?

– Нет!

На мгновение Дайомисс будто задумался. Сложил руки на груди, а после недолгой паузы выдал:

– Это ничего не меняет. Вместе десяти минут даю двадцать. Я научу тебя стрелять, – затем, словно засомневавшись, что произнесённые слова возымели эффект, присовокупил: – Станешь полезным. Быть полезным – хорошо.

Элиот вздохнул и достал из-под кровати обёрнутое пледами оружие. Избавившись от защитного хлопка, парень смерил взглядом сначала Dis-UT, а затем – Opus-UT. Если первую Лайн даже в руках не держал, то со второй знакомство уже состоялось. Решено. Элиот вновь взялся за револьвер, прихватил оставшуюся упаковку патронов, а остальное спрятал. Впрочем, меж тем рассуждал парень, перепрятать потом будет не лишним – Дайомисс видел тайник.

N Ø Я Ŧ H [2.22, в 20:01]: Зи что за дела! Почему ты меня не предупредила насчет Дайомисса

Эпизод третий

Карпейское Каэльтство: Градемин

2-23/995

Ежедневно умирало под тысячу человек. Мертвецами полнились здания и улицы. Извлечённых из каменных гробов трупов оборачивали в пропитанные дёгтем робы, призванными если не замедлить, то замаскировать все следы гниения. Дёгтем же пропитывали свои клювы все охотники, а крематоры изнутри смазывали им свои шлемы. Эта метода пришла прямиком из летописей – именно так предохранялись первые градеминские стражи, столкнувшие с кровореками.

За ночь выпало столько снега, что на краткие часы Градемин принял привычный для многих вид. Однако с первыми шагами прохожих по заснеженным улицам иллюзия начала неизбежно рассеиваться: оставленные следы полнились кровью. Когда Анастази и Кемром вышли из подъезда, то заметили тянущиеся от набережной вереницы алых дорожек. Опоясывающий Дунари огонь притаился за зданиями, но дым его поднимался выше частокола крыш.

Машина капитана – двухместная угольная «То́рвун» – была припаркована за ВАД. До неё Кемром и Анастази добрались без проблем. Однако, лишь приблизившись к экипажу, мужчина пошатнулся и облокотился на капот. На мгновение прикрыл глаза. Лайне, бросив на него обеспокоенный взгляд, спросила:

– Ты уверен, что в состоянии садиться за руль? Если ты себя неважно чувствуешь, у меня есть права, и…

Кемром резко поднял руку. Замолкнув, вестница посмотрела на проглядывающую из-за тумана башню ВАД. Девушка с удивлением обнаружила, что от крыши шёл дым. Едва заметный, он почти сливался с мороком наступившего дня. Лица Церны при этом не различались, но на долю секунды показалось, что в их бездушных глазах горел свет.

– Нет необходимости, – наконец подал голос Кемром и попросил: – Подожди немного.

«Немного» растянулось до десяти минут: за это время Анастази успела не только сложить вещи в багажник, но и проверить электронную почту с новостной лентой «Ментаксиона».

– Что ты там возишься? – Анастази в итоге не выдержала и подошла к Кемрому.

Тогда она увидела, что в руках тот держал папку со множеством забитых мультифор. В каждой из них хранились всевозможные документы: паспорта, водительские удостоверения, права на собственность, страховки, визы – и всё на разные имена. За минуту Анастази насчитала не меньше трёх личностей, с одной из которых – Виктором Мироновым, – ей доводилось встречаться ещё в Линейной.

– Даже больше, чем я думала, – с неприкрытым недоумением высказалась вестница. – Не боишься потерять?

– Это не единственный экземпляр, – не отрываясь от поиска, ответил Кемром. Затем воскликнул на следующей странице: – Ха-х, нашёл!

Он достал из мультифоры паспорт, водительское удостоверение и страховку на «Торвун».

– Игорь Генден… – подглядев, прочитала с удостоверения Лайне. – Кто это?

– Пропавший без вести, – пояснил капитан и, повернувшись, натолкнулся на обеспокоенный взгляд. – Нет, я не при чём. Не волнуйся, прошло достаточно времени – без меня этот турист был бы мёртв.

Из случайной оговорки Анастази догадалась, что имя принадлежало одному из исчезнувших на Нулевой Высоте путников. Их так и называли – пренебрежительно обычно – «туристы». Ежегодно до десяти тысяч человек исчезало в отчуждённых землях; некоторые потом возвращаются, через год-другой. Однако многие за истечением срока давности признавались умершими. Впрочем, теперь Лайне засомневалась, что пропавшие и впрямь возвращались.

– Надеюсь, мою жизнь присваивать не станешь? – то ли шутливо, то ли серьёзно поинтересовалась она.

– Ха-х, это было бы… проблематично, – в тон ответил мужчина. – А вот твоего брата… Fon, его медицинская карта может мне пригодиться.

– Антон!

– Это шутка, – объяснился тот и открыл перед спутницей дверцу со стороны пассажирского сидения. – Садись.

Подготовка к выезду вскоре закончилась. Пристегнувшись, Кемром незаметно для Анастази принял мотуссупрессоры и снял с солнцезащитного козырька очки с тонированными линзами. Надел их.

Навигатор тем временем выстроил маршрут: согласно прогнозам, прибытие к границе Карпейского Каэльтства возможно только к утру следующего дня.

Нельзя сказать, что Лайне успела подготовиться к этому небольшому путешествию. Такие вещи, как пищевые и питьевые запасы в дорогу, показались ей формальностью. Больше всего теперь девушка хотела выбраться из города. Чем раньше, тем лучше.

В дороге выяснилось, что Кемром умеет быть любезным с красморовцами. При выезде из города «Торвун» остановил дорожный патруль – для проверки документов. Всё прошло настолько гладко, что обошлось даже без осмотра машины. Единственное, что напрягло Анастази, так это замечание охотника, смотревшего её паспорт:

– Вы там поосторожней, – сказал агент, – неподалёку открылся очаг Воздействия, так что не съезжайте с главной дороги.

Впрочем, именно это и произошло. На выезде из города была пробка, протянувшаяся на несколько километров вперёд. Первые полчаса Кемром честно ждал, но после, без какого-либо движения, сдался:

– Поедем в объезд, – зацепив солнцезащитные очки обратно за козырёк, решил капитан и глянул в зеркало заднего вида. Места для разворота хватало. – В бардачке есть апейрон, в багажнике – запаска, так что через очаг порвёмся.

– Не думаю, – попыталась возразить пассажирка, – что это хорошая идея.

Но это ничего не изменило.

Стоило немного отклониться от маршрута и заехать вглубь спальных районов, как перед путниками предстал совершенно другой Градемин. Из всех магазинов работал только один универмаг с обслуживающими его роботариями. За зданием стояли мусорные баки, доверху набитые просроченными продуктами. При этом все тротуары и дороги сверкали чистотой – никого, кроме прототипов-дворников, поблизости не было. Лишь на одном из двухэтажных домов коршуном сидел домовой.

– Как-то здесь… тихо, – насторожилась Анастази. – Неужели все уехали?

– Давно. Те, кто мог и хотел, уехали с первыми ветрами революции.

После «Торвун» свернула на объездную дорогу. По встречной полосе мимо проезжали машины, и Лайне встревожилась, когда поняла, что они были единственными по направлению очага Воздействия.

Стоило выехать за пределы Градемина, как начался густой лес. Плотный, без просветов. Дорога превратилась в извилистый коридор. Изредка в стороне мелькали разного толка заброшенные объекты: это могли быть остановки или станции, но иной раз – целая деревня.

– Не проедем мы там, – предрекла Лайне, и из-за поворота показалась башня контрольно-пропускного пункта. – Плохая это была идея…

– Проедем, – сказал Кемром и, приоткрыв со своей стороны окно, закурил триумф. Зажав самокрутку зубами, добавил: – Вот увидишь.

На лице капитана появилась уже знакомая хищная улыбка. Глаза загорелись кровожадным огнём.

Контрольно-пропускной пункт был занят крематорским патрулём и роботариями-пограничниками. Рост последних близился к четырём метрам, за счёт чего одетые в доспехи красморовцы казались несуразно маленькими. Посреди дороги вырисовался шлагбаум – заметив его, Кемром максимально выжал педаль газа. Взревел двигатель. «Торвун» молниеносно набрала скорость.

– Что ты делаешь?! – вцепившись в ремень безопасности, запаниковала Анастази. Капитан выдохнул дым и выбросил окурок в окно. – Совсем спятил?!

Прямо перед «Торвун» встал роботарий. Он уверенно выставил перед собой руку – Кемром на полной скорости сбил его и переехал то, что осталось.

– Никаких попутчиков, – произнёс капитан и насмешливо посмотрел на пассажирку. – Не волнуйся, нас не догонят: их предельная скорость не выше пятидесяти.

Тогда остальные роботарии запустили сирену, и крематоры стремглав запрыгнули в спасательный автомобиль – тяжёлый бронированный четырёхосный грузовик класса «Кондор». Покрытый и пропитанный копотью, с цистернами горючего, он завёлся с выхлопами из десятка труб.

– Ты ненормальный. – Анастази схватилась за голову и оглянулась. «Кондор» отстал быстро. – У меня дурное предчувствие.

– Это машина. Понадобится – починят его.

В салоне зазвенела тишина. Анастази откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. Дорогу тем временем затянул морок. Кемром вынужденно убавил скорость. Прибавил яркости фарам. Сосредоточенно посмотрел по сторонам и сказал:

– Смотри в оба. Что-то здесь не так.

Около получаса Кемром и Лайне ехали в тишине и на невероятной концентрации. Несмотря на то, что окна были плотно закрыты, в салон проник дух холода и гари.

Постепенно морок рассеялся – обочина оказалась заставлена поражёнными элегией транспортными средствами. Только по обрывкам выцветших лент и оплавленным кольцам на крышах можно было догадаться, что относились автомобили к свадебному кортежу. С каждым пройденным метром картина произошедшего становилась мрачнее.

– Ejs! – выругался Кемром и выжал тормоз.

Дорогу перекрывала развёрнутая карета. Дверцы её вместе с обивкой разъело плесенью, а с потолка свисала паутина. Внутри никого не было. Кемром поправил зеркало заднего вида, затем рывком посмотрел назад.

– Дальше нам не проехать, – обескураженно рассудил Кемром. – Придётся возвращаться.

– А как же те крематоры? Сомневаюсь, что они будут рады встрече. Не боишься им попасться?

– Без разницы. – Капитан дёрнул за ручник и сдал назад. – Будет хуже, если здесь мы столкнёмся с андерами.

«Торвун» не сдвинулась с места: из-под неё повалил дым. Кемром приоткрыл дверцу и, выглянув, посмотрел вниз – резина начисто стёрлась. Позади зловеще завыло. Не мешкая, мужчина вернулся в салон и захлопнул дверцу. Из внутреннего кармана плаща достал серебристую перчатку. Анастази, завидев материю с десятками игл из манжеты, изумлённо вскинула брови.

– В бардачке, – с подслеповатым прищуром вглядываясь вдаль, скомандовал капитан, – быстро.

Не успела Анастази опротестовать такое решение, как он выбрался из машины. Задрожали придорожные деревья. Тут и там затрещали, захрустели ветки. Округа наполнилась гнетущим звоном.

– Придётся идти пешком, – безапелляционно заявил Кемром. – Вылезай. Я возьму твою сумку.

Достав сумку из багажника, он повесил её на плечо и направился в обратном направлении. Параллельно с этим мужчина подключил демиган к себе. Во время этого капитан невольно отметил, что иглы стали менее податливо погружаться в плоть. Вскорости оружие приобрело форму клинка.

Вестница тяжко вздохнула и, достав револьвер с патронами, выбралась наружу. Очутившись на улице, Анастази разместила свою сумку на крышке багажника и достала из неё кадильницу. Заправила её. Запалила. Аромат фиалки, разлетаясь по воздуху, отогнал сгущающийся вокруг мрак.

– Правильное решение, – одобрительно бросил Кемром и махнул в сторону, – а теперь пошли.

Кивок. Как можно скорее Анастази сложила остатки фимиама обратно в сумку. Повесила ту на плечо. Ремень всякий раз скатывался с него. Раздражённо поправляя его, на ходу включила протофонный дозиметр. Устройство зафиксировало нестабильную элегическую обстановку с повышением фона по южному направлению.

– Антон! – прибавив шаг, позвала Анастази спутника. Тот, обернувшись, вопросительно на неё посмотрел. – Подожди, я не могу так быстро.

– В Линейной ты была порасторопней.

Следующие полкилометра они прошли почти в одном темпе. Кемром изредка останавливался, позволяя вестнице его обогнать, и только после возобновлял движение.

Вскоре их вновь объял туман. Анастази спешно надела респиратор, Кемром – маску. Темп ходьбы замедлился ещё больше. Каждый идущих прислушивался ко всякому шороху, которыми полнился дремлющий по сторонам лес.

– Это же не обычное оружие, да? – Лайне с опаской поглядывала на пылающий клинок. – Я видела его в Линейной. Что это?

Капитан пришёл в замешательство. Однако, не таясь, ответил вполне серьёзно:

– Демиган.

– Демиган? – прищурившись, с недоверием переспросила она. – Ты не шутишь?

– Я похож на того, кому есть резон об этом шутить? Досадно. Впрочем, именно недоверие порождает вседозволенность. Народ не слышит звона, а потом удивляется, что с миром опять что-то не так.

– Я… Послушай, я не это имела ввиду. Может, для тебя происходящее и в порядке вещей, но лично мне сложно свыкнуться с творящимся вокруг [безумием].

– Нецензурная брань никого не красит, – проворчал капитан. – Hor вернуться к твоему вопросу, fon, это демиган. Смотреть можно – трогать nof.

– А… Кхм. И как ты им пользуешься? Насколько я помню, демиборцев исказила его сила.

– Они были смертными, – отвечал Кемром неохотно, а Анастази навострила уши. – Искажает посмертие, но не демиган – он убивает и достаточно быстро. Не только людей, но и других… существ. Живой, немёртвый – для него нет никакой разницы, кого отправить в забвение…

Внезапно капитан остановился. Выставив перед Лайне руку, приказал:

– Стой, – и сам прошёл ещё немного вперёд. – Там кто-то есть.

Встревоженный, Кемром замер и обернулся. Проверил, что Анастази всё ещё стояла на месте.

Туман уплотнился и, загустев, обрёл плоть – элегия визуализировала слабые, невесомые женские черты. Посреди дороги материализовалась бледная невеста. Стоны её слились с воем зимнего ветра.

Немёртвая застала капитана врасплох. Рука её вытянулась и схватила его сердце. Холод парализовал Кемрома, и тот замер. Температура его тела резко понизилась.

– Антон! – крикнула Анастази.

Прицелившись, она выстрелила. Попала в плечо немёртвой, и та, пошатнувшись, выпустила сердце капитана. Несмотря на то, что силы оставили его, он занёс демиган. Решительным взмахом отсёк андере голову. Сочащийся ядом клинок окропил кислотой брошенную у обочины машину. Воздух наполнился запахами палёной резины и обращающегося в утиль металла. Ровный срез рассёк шею бледной невесты. Не фонтан крови, но элегия брызнула на Кемрома. Капли попали на рукав поношенного плаща – Кемром несколько раз встряхнул руку, пытаясь избавиться от разъедающего материю вещества.

– Derlejs, – процедил капитан. Оглянувшись, наткнулся на полный беспокойства взгляд Анастази. – Спасибо.

И мёртвые поднялись с остывших сидений: внезапно проснулись пионеры. Корка, покрывшая их тела, неприятно захрустела. Немёртвые, чья природа была искажена и искорёжена, потянулись к живым. Покуда первые ряды занимали участники свадебного кортежа, то дальше к ним присоединялись дикие животные. Лисы, волки, кабаны – крайне неторопливо они выбирались на дорогу.

– Так не должно быть… – не своим голосом вымолвила Анастази. – Так не должно…

Времени думать не было.

Анастази напряжённо озиралась и водила стволом. Она торопилась сократить дистанцию с Кемромом. Когда расстояние сравнялось до метра, на девушку налетели мёртвые карпейские вороны. Птицы когтями вцепились в выбеленные волосы. Лайне начала испуганно отмахиваться. Едва не выронила кадильницу, револьвер. Ненароком отстрелила одного из напавших воронов. Остальных сбил Кемром.

– Ты как? – забеспокоился он.

Не успела вестница ответить, как совсем близко раздалось грозное рычание. Раскрылись пасти немёртвых волков, и вязкая отравленная слюна залила полотно. Пионеры, покачиваясь, обошли восставших животных. Мимолётом один из участников кортежа погладил хищника по голове. Так, будто последний был домашним питомцем.

– Ненавижу волков. – Повернувшись, Анастази выстрелила.

Первым выстрелом она снесла ближайшему пионеру голову, вторым – подстрелила волка за ним.

Кемром разом пронзил пару подружек невесты. Со стороны казалось, пионеры вовсе не замечали оружия – они слепо шли вперёд, напрямую к источнику энергии.

– Ха-х, понимаю, – хрипло усмехнулся капитан. Их окружили. – Похоже, у нас неприятности.

Барабан револьвера HomVP был рассчитан на семь патронов. Анастази выстрелила ещё три раза, прежде чем перезарядила его. Попутно она крепче привязала к запястью кадильницу. Тогда же Кемром острием демигана обрисовал вокруг них круг. По его контуру поднялось сизое пламя, что обращало андеров при пересечении границы в прах.

Стоило крови закипеть адреналином, как заревом вспыхнул лес. Пронзительный гул. Грохот. Из тумана вынырнул крематорский «Кондор». Тусклым светом горели его фары. Бронированный, он сносил на своём пути разбросанные машины, и столпы искр вырывались из-под угловатого шасси. Пламя чистейшим золотом лилось на обочины и придорожные участки, вытравливая элегический дух.

Грузовик с оглушительным скрипом затормозил. Распахнулись дверцы. Наружу выбралась четвёрка крематоров: трое из них были вооружены «Сварогами», у другого при себе – тяжёлый Lethe. В считанные секунды они расправились с пионерами, будто те не представляли никакой угрозы.

Кемром пришёл в бешенство. Он взмахнул рукой, и демиган принял форму винтовки, отдалённо напоминающую «Стрибу». Прицелившись, капитан выстрелил. Крематоров не брали пули: они попросту рикошетили от доспехов.

В это же время Анастази испуганно попятилась. Подняла руки. Несущие пламя приближались. Огнемёты в их руках зашипели. В считанные секунды раскалились сопла. Крематоров не сдержал проклятый огонь.

– Вы находитесь на границе очага Воздействия, – сообщил агент с тяжёлым пулемётом и приказал: – Бросайте оружие, и мы доставим вас в город.

– Не слушай его, – противился Кемром, – никуда они нас не доставят. Всё, что ты увидишь – стекло инсектария, и поверь, тебе там очень не понравится.

Крематор не повторял дважды. Не дождавшись решения вестницы, он открыл огонь. Отстрелил ей руку с револьвером – кисть Анастази разлетелась на куски. Вестница, схватившись за запястье, закричала и упала на колени.

– Анастази! – Кемром бросился к ней, но следующая очередь пришлась ему в грудь.

Он упал рядом.

По лицу вестницы струятся обжигающие слёзы. Она жмурится, страдальчески стонет. На то, что осталось от руки, смотреть не решается. От крематора жалости ждать не приходится: оставив пулемёт болтаться на ремне, агент толкает балтийку лицом в асфальт и скручивает её руки за спиной.

Подтянулись остальные крематоры. Разобравшись с последними пионерами, они подошли к Кемрому. Быстрая смерть обошла его. Грудная клетка надсадно хрипела, и из-под маски струилась кровь.

Перед тем, как потерять сознание, Анастази бросила мутнеющий взор на капитана. Увидела, как над ним склонился один из крематоров. Внимание последнего привлекло прикреплённое к руке оружие. Разом красморовец вырвал из тела недруга все трубки с иглами. Кемром глухо застонал. Демиган вновь принял форму перчатки.

Эпизод четвёртый

Балтийская Республика: Пялицус

2-23/995

Урбанистические трупы устилали балтийские земли: с уходом империалистов они пришли в запустение. Все градообразующие предприятия – будь то завод «Руссо-Балт» или кондитерская фабрика «Серенада» – закрылись и теперь больше напоминали каменные развалины, облепленные выцветшими рекламными обёртками. Десятки городов и деревень разваливались среди полей и лесов.

– Даже Линейная выглядела не так уныло, – пробормотал Элиот и, отведя от окна взгляд, проверил ремень безопасности. – Долго ещё?

– Почти приехали, – ответил Дайомисс.

Из-за горизонта выплыла заправка с небольшим придорожным кафе.

– Может, остановимся? – предложил Лайн и демонстративно зевнул. – Мне нужен кофе, иначе я вырублюсь на этом твоём стрельбище.

– Кофе? – Дайомисс повернулся и едва не задел клювом пассажира. Тот, поморщившись, отпрянул. На штендере перед входом в заведение, мимо которого они проезжали, была нарисована тарелка жареного картофеля с курицей. – Там ещё картошка есть…

– Ну и…

Договорить Элиот не успел – они на полной скорости миновали поворот. Парень бросил на красморовца недовольный взгляд.

– Жареная картошка, конечно, хорошо, – задумчиво проговорил охотник, – но никто не готовит её лучше, чем моя жена.

– Не знал, – Элиот слегка удивился, – что ты женат.

– С чего ты взял, что я женат? – вслед удивился Дайомисс и прибавил громкость радио. Элиот, устало вздохнув, отвернулся к окну. – Скоро уже будем на месте.

В пригороде снега не было вовсе. Когда небо зардело рассветом, дорогу обступили сухие и голые деревья. Тишина стояла такая, что Элиот был готов поклясться, что слышал музыку с той самой заправки, мимо которой они проехали.

На обочине промелькнул указатель с названием населённого пункта: «Пялицус». Поворот к нему скрывали тени придорожных деревьев – даже навигатор не знал о его существовании. Дайомисс, проигнорировав разлиновку полос, пересёк двойную сплошную, и служебный «Грач» нырнул в лес. Качество дороги сразу ухудшилось. Выбоины перемежались порожками, а в салоне потемнело. Через пару минут темнота рассеялась, и в окна броневика заглянули улицы заброшенного города.

Масштабы его отличались от современной застройкой: много пустого пространства с большими расстояниями меж строениями. Где разбитый, а где сломанный асфальт. Здания уцелели только снаружи: внутри них такая тьма, какой ночью не бывает. На пятаке центральной площади стояли Дом культуры, основание демонтированного памятника и здание городской администрации. На крыше последнего высился лозунг: «Империализм – в будущее», но символы исказились ржавчиной, а от некоторых остался один лишь каркас.

– Что здесь произошло? – Элиот выбрался из броневика и зачарованно оглянулся.

Поездка вмиг стала интересней: всё, о чём парень теперь жалел, так это об отсутствии фотокамеры. Старая пережить Линейную не смогла, а палиск с отснятым материалом изъяли. Лайн пытался отвоевать его обратно – в конце концов, последние фотографии были сделаны при столкновении с андерами, а до этого а объектив попала лишь мирная жизнь. Ни доводы, ни даже сама проверка пограничников не убедили.

– Немок, – просто ответил Дайомисс и, схватив из салона мешок, запер «Грача». – Пойдём. Покажу кое-что.

Идти пришлось немного. Рядом с дорогой находился кратер, окружённый проржавевшими кранами. Ничего, кроме уходящей вглубь темноты, не было видно.

– Здесь было Восхождение, – заговорил Дайомисс, когда они с Элиот подошли к огороженному ветхим забором краю. – Город вымер где-то за месяц. Все болезни, пандемии-эпидемии начались именно здесь… и знаешь, что всё это время делал Немок? Ничего. Он просто стоял. Никто не знал, что ему нужно, потому как он ничего не просил. А тем времен каждый день, что он стоял рядом, на свет являлась новая болезнь: сегодня это мог быть новый штамм гриппа, а завтра – генетический порок, который назовут Федрой. И, как ты знаешь, большинство заболеваний невозможно отследить сразу – иной раз для их выявления должно прийти новое поколение. На то, чтобы установить, что именно олицетворяет Немок, ушли годы, а когда город взяли под контроль, он просто… ушёл.

– Я… Я даже не знал об этом, – стыдливо признался Лайн. Охотник мельком заглянул за ограждение и сказал:

– Теперь знаешь. Пошли.

Выбранное Дайомиссом стрельбище оказалось двором заброшенного Дома культуры «Латгола». Двухэтажные здания, бывшие когда-то жилыми, находились в километре – из-за лесных массивов проступала водонапорная башня.

Вереницей вдоль заросшей беговой дорожки тянулись полутораметровые столбы. Дайомисс спустил с плеча мешок и на шесть верхушек выставил по пустой банке «Бустидюпа». Внутрь мужчина закинул немного гальки. Оставив мешок у столбов, агент вернулся к Элиоту и достал планшет. Прошло не меньше минуты, прежде чем охотник снова подал голос:

– Чего ждёшь? Начинай.

– Я… Я думал, что ты будешь меня учить.

– Сначала я хочу увидеть, на что ты способен. Про «Город Будущего» я уже слышал, но ясности это не вносит.

– Но ты даже не смотришь!

Элиот достал револьвер и демонстративно навёл на белоклювого.

– Мне не нужно на тебя смотреть, чтобы сказать, что ты [тупой]. – Дайомисс остался невозмутимым. – Хватит паясничать.

Парень тоскливо вздохнул. Повернулся к банкам и, чуть прищурившись, выстрелил. Мимо. Отдача чуть не выбила револьвер из руки.

– Не хватает техники, – резюмировал красморовец. – Давай ещё.

Занятие продолжилось. Практическая часть почти не прерывалась на теоретическую. Дайомисс вмешивался редко и неохотно. Замечания у него были такие:

– Возьми револьвер нормально, двумя руками. Встань прямо, ноги по ширине плеч… Не торопись! И не наводи ствол на меня!

Элиот честно пытался следовать всем советам, но то остроты зрения не хватало для прицела, то руки дрожали… Да из-за метки обеими держать оружие было неудобно. Даже при незначительном нажатии складки начинали болеть. Найти положение, в котором было бы удобно держать рукоять, оказалось непросто. Если прежде весь дискомфорт глушил адреналин, то сейчас это стало одной из основных проблем – бинт не спасал.

Итоги занятия были неутешительны: прогресса не вышло. Разве что перезаряжать теперь получалось лучше. Не так быстро, как в фильмах, но в последние разы патроны больше не выскальзывали.

– Хватит, – после восьмой перезарядки охотник остановил Элиота, и тот осторожно опустил Opus-UT. – Сколько раз попал? Девять?

– Семь… или шесть, – стушевался парень. – Пару раз… мне помог ветер.

– На экзамене тебе ветер не поможет, – строго сообщил красморовец, – мишени там закреплены.

– П-послушай, – взволнованно начал Лайн, – я вообще не уверен, что мне это надо.

– Хорошо, если можешь позволить себе так жить.

Элиот хотел ещё что-то сказать, но вдали внезапно заревели двигатели. Поднялся волнующий ветер. Задрожали шапки ближайших деревьев.

– Похоже… на «Драконов»?

– Нет, – уверенно возразил Дайомисс, – это «Виверны».

– Слишком громко для них, не?

Через несколько секунд расслышать друг друга балтийцы больше не могли. Усилившийся ветер подхватил с земли мусор и грязь – Элиот приложил ладонь козырьком к глазам и прищурился.

Из-за горизонта выпорхнули российские «Виверны» – разведывательно-ударные винтокрылы с крупными поперечными винтами. Оснастили аппараты противодемиургическим атомным комплексом и парой боковых крупнокалиберных пулемётов класса «Низверг» с модификацией UT. Воздухозаборники, формой напоминающие двигатели гарпийских ранцев, расположили на крыше фюзеляжа. Носовая часть была угловатой, вытянутой.

Коптящий небо двадцатитонный угольный монстр, занявший позицию улетевших «Снегирей».

– Я же говорил, – невозмутимо произнёс Дайомисс и повернул к Элиоту экран с высвеченной фотографией винтокрыла, – «Виверна». Откуда здесь взяться «Драконам»? Они только в Чжунго водятся.

Эту ремарку Элиот не услышал. Эфир забил шум рвущих воздух лопастей. «Виверны» пронеслись над стрельбищем и скрылись за макушками хвойного леса.

– Какого [лира]? – спросил Лайн, когда тишина вернулась на покинутые человеком земли. – Что они здесь делают?

– Летят, – сказал охотник и кивнул на руины завода. – В километрах пяти отсюда база.

– Да это понятно, – соврал парень, – куда летят-то?

– В Карпею. Куда ж ещё? – Дайомисс убрал планшет. – Там прогнозируют Восхождение – воскресение Раге.

– А ты откуда знаешь?

Полминуты Дайомисс выразительно молчал. Вероятно, взгляд его в этот момент был крайне выразителен, но закрывающая лицо маска оставила простор для воображения.

– Я же не просто так ношу клюв, – наконец проговорил охотник. – Ладно, на сегодня закончим. Если вертушки и дальше будут тут летать, нас рано или поздно заметят и…

По тону голоса Элиот догадался:

– У тебя смена закончилась?

– Да. Поехали в город.

В броневик они забрались молча. Элиот ещё раз проверил входящие сообщения, но ответа от Анастази по-прежнему не было. На звонки она также не отвечала. Тогда парень начал штурм всех существующих поисковиков и новостных агрегаторов, но ни заметки, ни даже упоминания Градемина за последнюю неделю найти не получилось. Создавалось впечатление, что город не просто оградили информационным занавесом, но он в принципе перестал существовать.

– Я слышу, как ты думаешь. – Дайомисс заговорил настолько неожиданно, что Элиот вздрогнул. – Даже если ты сможешь пересечь границу, ты там ничего не сделаешь. То, что тебе повезло выбраться из Линейной, вовсе не значит, что удача будет сопутствовать тебе и дальше. Без навыков ты будешь обузой, Элиот.

– И что ты предлагаешь? – слабеющим голосом спросил тот. – Сидеть на месте?

– А ты умеешь что-то лучше? – Дайомисс оставался непреклонным. Парень неуверенно дёрнул плечом. – Не умеешь – хотя бы не мешай. Поверь, это лучшее, на что ты сейчас способен.

Наконец они оставили Пялицус.

– Знаешь, – внезапно возобновил разговор Дайомисс, – иногда, когда вижу мем, связанный с Красмор, жалею, что твоего отца больше нет с нами.