Текст книги "Ох уж, эти детки!"

Автор книги: Олег Верещагин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)

ГЛАВА 5
Шишел, мышел…

Обстановка до идиотизма соответствовала антуражу самых глупых из штатовских боевиков. впрочем, Федька понимал, что заброшенный завод в пригородной зоне областного центра выбран неслучайно.

Мероприятие, в котором он участвовал, было не просто незаконным: оно было преступным.

Незаконным потому, что турнир по рукопашному бою нигде не регистрировался и проводила его не какая-то спортивная федерация, а туманный "Клуб любителей", представителя которого Федька завернул от себя в середине мая и которому звонил вчера ночью. А преступным – потому что Федька отдавал себе отчет: пойти смотреть, как друг друга калечат (без правил по любому стилю) подростки 14–16 лет, могут только извращенцы. При виде же мощной съемочной группы, прятавшей лица, он утвердился в мысли – на этом «турнире» неплохо наварятся те, кому место в тюрьме. То, что зрители не выходили из неслабых машин, кольцом окруживших площадку, когда-то служившую для разгрузки сырья, дало ему еще одно доказательство подозрений.

Сидя на указанной ему лавочке с полузакрытыми глазами, он думал о то, что лет двадцать назад на заводе шла совсем другая жизнь – ходили люди, слышались шум и грохот, подъезжали и отбывали грузовики… Люди были уверены, что трудятся ради будущего своих детей.

А их дети сейчас, надеясь заработать пятьдесят тысяч рублей, будут бить друг другу морды на потеху тем, кого в те времена ловили и сажали, как спекулянтов.

Кажется, поединки уже начались, но Федьку это совершенно не интересовало. К своим будущим противникам он не испытывал вообще никаких чувств, признавая, что у каждого из них могут быть похожие на его собственные обстоятельства… и даже если кому-то хочется мордобоя – в конце концов, он и свою морду будет подставлять тоже. А вот те, кто сейчас в кондиционированных салонах – интересно, сколько среди них тех, кто в обычной жизни "занимает посты" и трендит на весь свет о том, что "все лучшее детям", возглавляет фонды и комиссии по защите прав? Полно, небось…

…Он услышал, как его объявили ("Викинг"), встал и пошел на… да, на арену. Выкрошившийся асфальт колол босые ноги. "Сейчас я не викинг, а гладиатор," – горько подумал он и вдруг ощутил гнев при мысли, что он, сын офицера, должен ради денег, пусть и очень нужных, развлекать тех, кого презирает заочно.

Но уже в следующий миг Федька был спокоен. И выиграл свой первый бой за какие-то секунды. Рослый парень, явный каратист, как и все европейцы, занимающиеся восточными единоборствами, представлял собой скорее пародию на бойца. Федька нырнул под один из его размашистых ударов ногой с непроизносимым названием, которые так любят каратисты, и нанес противнику «двойку» в голову, хук и, с интервалом в треть секунды, панч.

Каратист рухнул на спину, поехал на ней по асфальту… и тогда Федька отчетливо увидел, что он совсем пацан, а асфальт во многих местах забрызган и замазан красным.

Он вернулся на свое место совершенно спокойным, потому что для себя все решил.

Соревнования проводились на выбывание. "Шишел, мышел…" – вспомнил Федька детскую считалочку и ее продолжение. Ладно, посмотрим… В конце концов, пленных воинов тоже заставляли драться. До поры. А потом они оказывались в отрядах Спартака^(1.) или других подобных этим отрядам компаниях.

Он по-прежнему не следил за боями и не знал, с кем и как расправился его второй противник – явный кавказец с ухватками вольного борца. По глазам Федька понял, что этот парень ненавидит его просто по тому, что он, Федор, – русский. Обычно принято думать, что это только среди русских сплошь и рядом те, кто по-всякому обзывает южан и только и думает, как бы им сделать гадость. На самом деле, среди тех нередко с пеленок культивируется первобытная ненависть вообще ко всем "не своей национальности". Но к русским – особенно. Этот борец был из таких. И Федька не стал церемониться и чикаться, заодно с усмешкой подумав: фик вам, а не кровавое зрелище. Когда парень попытался провести захват, Федька поймал его на броске рукой. Заячий вопль борца – как и большинство южан, он был очень нестойким на боль – чуть опередил тяжелый удар взлетевший над Федькиным плечом и рухнувшего на асфальт тела. По мнению Федьки, борец мог бы вставать и продолжать бой, но тот предпочел отлеживаться….

1. Предводитель восстания рабов в Древнем Риме в 1 в до н..э. Сам бывший гладиатор, и первоначально его отряд состоял из его товарищей по ремеслу.

…Федька не удивился, что вышел в финал. Так и должно было быть, любой другой результат стал бы оскорбительным для его hamingjа, для воли воина. Но он все0таки не мог сдержать двух чувств, которые там возникли, когда он увидел второго финалиста.

Первое – уважение.

Второе – опасение.

Отодвинулись, ушли за какую-то грань и машины, и настырные камеры, и отвращение… да и не это только. Тот Федька, который шел на центр площадки, не запускал ракет, не играл в гандбол, не рассказывал анекдотов и не смотрел телик. Все это была нелепая, чужая, детская жизнь с ее огорчениями и радостями, проблемками и интересами.

Он вышел из морозного леса под луну, залившую расплавом серебра узкую тропинку. И увидел на ее другом конце второго – почти такого же – человека, и кивнул удовлетворенно, а потом пошел вперед, и тот тоже двинулся ему навстречу – также неспешно и размеренно. При чем тут деньги? При чем тут зрители? При чем тут жизнь или смерть?

Просто есть тропинки на путях жизни, которые не позволяют разойтись. И, стоя на такой, ты благословляешь небо за то, что оно послало тебе этого противника, потому что это – достойно. И видишь, что он думает так же.

 
Клинки наши пламенем были
в кипящих недрах земных
их быстрые реки калили
в глубинах гор ледяных —
вперед, северяне!
 

– пробормотал Федька и увидел, как чуть наклонилась золотисто-рыжая, с повязочкой на волосах, голова его противника… Он услышал. И соглашался….

…Боксер, понял Федька в первую же секунду, глядя, как раскачивается в движениях его противник. Это был худший вариант. Боксера не свалишь показушными «восточными» ударами, всем этим дрыгоножеством и рукомашеством. Боксера не поймаешь на бросок. Он слишком вынослив, терпелив и быстр. Боксера может свалить только боксер – но лучший.

Является ли Федька лучшим?

Нога рыжего едва не раздробила Федьки левое колено – тот отскочил, уклонился нырком от удара правым кулаком, отскочил, подпрыгнул, пропуская удар ногой в щиколотку, кувыркнулся вперед и достал левым локтем бок рыжего… вернее – показалось, что достал, тот успел подставить свой локоть и, не пригнись Федька, правый кулак точно впечатался бы ему в висок. Мальчишки снова затанцевали на расстоянии лицом друг к другу.

А рыжий нетерпелив. Это хорошо…

Он опять бросился вперед, Федька прикрылся предплечьями, принял на них серию ударов, отскочил и контратаковал, но рыжий нырнул под его кулак – и Федька получил такой удар левым кулаком в бок, а потом – правым коленом в другой, что согнулся вчетверо и едва успел отдернуть голову от сокрушительного удара. Пересилив боль, перехватил локоть рыжего и швырнул через себя – подальше, просто чтобы перевести дух.

Рыжий не упал – приземлился на руки, мягко вышел в стойку на руках и вскочил, как на пружинах. Но Федька уже пришел в себя и, скользнув под удар, нанес рыжему прямой под ребра.

Рыжий задохнулся, падая на колено, но тут же крутанулся на нем – и сильнейший удар вышиб из-под Федьки левую ногу. Рыжий впечатал пятку ему в щиколотку. Если бы он был в обуви, подумал Федька, падая на предплечье, то прощай щиколотка. Дальше мысли выключились – рыжий оказался над ним, даже на нем, от него пахло потом и злостью. Федька отбил удар перед своим лицом, рывком забросил ногу на шею рыжего и, бросив его с себя, начал давить. Но довести дело до конца не удалось – от страшной боли между ног выключилась вся нижняя половина тела; рыжий рубанул ребром ладони, и Федька беспомощно наблюдал, как он поднимается, к счастью, тоже не очень уверенно.

Встать!

Они поднялись одновременно. И почти тут же Федька получил такой удар ногой в живот, что отлетел без дыхания метра на три и грохнулся на спину, разбросав руки и чудом сохранив затылок. Он успел встать на колено и получил удар ногой в подбородок, вновь швырнувший его на спину…

….Встать. Надо встать. Снова мелькнула босая ступня, Федька различил, что в нее вдавились мелкие камешки, а в одном месте – порез. Но удара не было – автоматически, без мыслей, Федька перехватил ее и вывернул, бросая рыжего на асфальт.

Отплевываясь кровью, Федька встал, Рыжий, негодяй, толком не упал – приземлившись на ладони, извернувшись в падении всем телом, и тоже поднялся. Хорошо. Просто великолепен! Рыжий подтвердил это, влепив свинг в ухо Федьки, и тот оглох на левую сторону и на миг ослеп на левый глаз – в голове будто бомба взорвалась. На ответный прямой – почти наугад – заставил рыжего сложиться вдвое… И Федька поймал его на захват.

Колено рыжего замолотило, как страшный поршень. От половины ударов Федька отвернулся, остальные почти все принял в бедро, но два попали в живот – внутри все обрывалось, если бы не пресс и решимость мальчишки, он выпустил рыжего и вообще свалился бы. Федька надавил сильнее… и получил удар в солнечное выпустил рыжего. Тот не продолжил контратаку – отскочил, задыхаясь и качаясь, глаза у него налились кровью. На этот раз Федька оправился первым и четко врезал свою пятку в левое колено рыжего – у того нога чуть ли не выгнулась, как лапа у кузнечика, наоборот, и рыжий повалился на бок… но метнувшегося вперед Федьку встретил ударом правой ноги в грудь и оказался на ногах раньше, чем Федька возобновил атаку. Он хромал, но только несколько секунд, и в это время держал Федьку на расстоянии прямыми свингами. И все-таки Федька достал его опять, и на этот раз крепко – апперкотом.

Рыжий рухнул на спину. Секунду, другую, третью – лежал, потом завозился. "Да лежи же ты! – взмолился Федька. – Лежи, рыжий! Ну?!."

Конечно, он встал. и даже ответил на удар Федьки, прежде чем свалился снова, от хука в скулу.

Теперь уже – насовсем…

…..Церемонию награждения Федька не запомнил. он вообще выключился" только после душа, когда распорядитель – тот самый, с которого все начиналось – с неожиданным уважением помогая мальчишке одеться, прошептал:

– Викинг… тут с тобой хочет поговорить одна женщина…. оч-чень СВЕРХУ, я тебя провожу к ее машине….

– Послушай, – Федька открыл кейс и, проверив несколько пачек наугад, вывалили деньги навалом в рюкзак (распорядитель сделал лицо "обижаете"), – вот что ей надо передать….

И он с удовольствием осквернил себя отборным матом, словно вместе с руганью выплевывал из себя всю эту грязь, что вползла в его душу, пока он развлекал отродье в машинах. Потом вышел наружу…

….Около въезда стояла машина – "мерседес"-микроавтобус. В кабине никого не было, но из-за приоткрытых дверей салона доносились голоса

– Отличный материал…

– Да, смонтируем – и копируй. Сколько наварим, как думаешь?

– Тысяч сто. В зелени, конечно… Ты все принес?

– Да, все здесь…

Федька задержался, оглядевшись. Кругом было пусто, хотя с территории завода слышался шум – похоже, там шел обмен ставками или что-то вроде этого. В руке мальчишки появился «соболь», выскочила кинжальное лезвие. В следующую секунду кротко хрустнул замок капота. Федька нанес несколько быстрых, свирепых ударов в бак – так часто, что не помогла затягивающая прокладка внутри емкости. Бензин хлынул наружу.

Отойдя на пяток шагов – так, чтобы держаться вне пределов видимости, если, кто мельком выглянет из салона – Федька достал спичечный коробок. Вытащил одну спичку, чиркнул ею, поджег головки остальных и швырнул комок шипящего пламени в капот….

…Уже около железнодорожной станции он подумал, что те двое могли сгореть.

И усмехнулся.

В вагоне электрички разболелись все синяки, ссадины, ушибы – все, что он получал в драке. Было плохо и скучно, словно не стояла у ног сумка с пятьюдесятью «кусками». Как будто влез по уши в сортирную яму. Потом отмылся, конечно… но воняет все равно. Или кажется, что воняет. Ему почти хотелось, чтобы в вагон вошли эти гады-"операторы". Они не входили. И Федька понимал, что его почти наверняка не заподозрят.

Он не проехал и трети дороги, когда внутренне беспокойство подняло его на ноги, и Федька отправился по вагонам. Они тоже были почти пустыми; проходя предпоследний вагон, Федька неожиданно для самого себя обернулся.

И встретился взглядом с рыжим, который сидел спиной в угол скамьи, поставив одну ногу на скамью. Рыжий тоже только что заметил Федьку и смотрел удивленно и спокойно.

– Я сяду? – и подошел, и задал вопрос мальчишка раньше, чем сам сообразил, что делает.

– Садись, – кивнул рыжий и скривился: – Башка гудит, – неожиданно он улыбнулся: – Если

бы мне кто-то сказал, что мой ровесник может меня завалить – я бы не поверил. Ни за что.

Он не спрашивал, как зовут Федьку и откуда он. И Федька тоже молчал на этот счет. Вместо этого Федька спросил:

– Для чего тебе деньги?

Рыжий вскинулся, полоснул взглядом. Но потом вздохнул, пожал плечами. Отвернулся к окну и заговорил отрывисто:

– У меня старший брат с первой чеченской на протезе ковыляет. На государственном. Как у пирата в кино почти. Жизни никакой. По лестнице спуститься – выше крыши проблем. Есть мастер. Он делает не хуже, чем в Германии, но дешевле. Не бесплатно, конечно. Обещал сделать за двадцать тысяч. Рублей. Да теперь чего. Я не в обиде, все честно

– Пока нет, но сейчас будет, – Федька поставил рюкзак на лавку. – Пакет есть? – и, подождав, пока рыжий, поглядывая недоуменно, поставит рядом небольшой потертый «камелот», быстро перекидал в него двадцать пять пачек десятирублевок (можно было расплатиться с победителем проще, но когда пачек много – это усиливает впечатление. – Половина. Двадцать пять тысяч.

– Ты… – рыжий поднял от рюкзака неверящие глаза. – Но зачем?!

– Ты воин и я воин, – без рисовки ответил Федька. – Пусть эти жлобы за проценты давятся. А мы так не будем. Вот и все.

…и почувствовал, как мгновенно и прочно исправилось настроение.

* * *

Несмотря на тяжелую усталость, Федька ночью несколько раз просыпался от боли. В промежутках он спал без сновидений, а под утро заснул так крепко, что проснулся лишь когда Саша уже начала трясти его за плечи.

– О-ох-х…. – вырвалось у Федьки, он открыл глаза и вяло отмахнулся: – Са-аш…

– Что ты с собой сделал, урод?! – завопила Сашка, в глазах у нее был ужас. – Ты же весь синий! Кто тебя так?! Федор, придурок!

– Са-аш… – Федька запахнулся одеялом и сел. увидел в зеркале напротив себя. – Мда….

– Макс, его избили! – завопила Саша. – Макс, ты где?!

Но вошедший Макс оценил обстановку трезвее. Бросив на Федьку один только взгляд, он подошел к стулу, на котором косо лежала сумка друга. Открыл клапан и сердито посмотрел на Федьку:

– Ты ездил драться?! – Федька повел щекой и бровью, пожал плечами. – Ну ты…. – Макс развел руками.

– Что там? – Саша подошла к стулу, заглянула и уронила руки: – Ты был на турнире. Ты был….

– Там двадцать пять тысяч, – Федька осторожно потянулся: – Который час? Черт, скоро одиннадцать… Я пойду в душ. Саш, если можно, сделай поесть что-нибудь… Макс, а ты сообщи ребятам, что вечером тренировка по рукопашке.

– Тебе сейчас не о рукопашке, а о поликлинике думать надо, – Макс перебирал пачки рублей. Федька, обогнув онемевшую от его нахальства Сашу, он от порога сказал:

– Ерунда. Боль нам только кажется.