Текст книги "Ох уж, эти детки!"

Автор книги: Олег Верещагин

ЧАСТЬ 2
"ЮК" – УЖАС ЛЕТЯЩИЙ НА КРЫЛЬЯХ НОЧИ
ГЛАВА 1
Долой, долой туристов…

– Вот такие дела, па.

Гриднев-старший, сидя за столом, с аппетитом уплетал приготовленную Федькой яичницу с колбасой, помидорами, перцем и луком. Рассказ сына во всех подробностях его обескуражил не более, чем сам факт появления этого блюда на столе во втором часу ночи. Ни слова не сказав, он отвез Макса и Сашу по домам, ока Федька кипел по домашнему хозяйству – все дела отложили на завтра и друзья это поняли. А когда отец уже вернулся, его уже ждал накрытый стол – и обстоятельный рассказ.

– Интересные, – признал бывший морской пехотинец. – Слушай, а если я как-нибудь задержусь в поездке на пару дней, вы что затеете? Свергнете мэра?

– У нас опыта нету…

– Посмотри "Ленин в октябре", – посоветовал Гриднев-старший, – там все очень точно показано…

– Па, – Федька присел на табурет, обвил ножки ногами. – Делать-то что? Макс сказал, что у него какие-то планы есть, но тут ты приехал… Да и потом: ну кто мы такие? Двое пацанов и девчонка. А кто против нас?

– А правда – кто против вас? – дальнобойщик отломил кусок хлеба и занялся вытиранием тарелки. – Дурак, выбранный дураками на дурацкий пост. Еще несколько дураков в псевдомундирах с псевдозваниями. И жирная сволочь, которой место в тюрьме. По-моему – мелочи.

– Пап, ты что хочешь сказать?!. – Федька недоверчиво уставился на отца. – Ну ты даешь" а если нас поубивают?!

– а если крыша рухнет? – Николай Андреевич положил вилку, дожевал корку и налил себе минералки. Слова были шутливыми, но глаза серьезными. – А если завтра к нам придут и скажут: "Выселяйтесь, тут будет сервис-центр с гаражом и бензоколонкой!"? Нет, конечно, можно отступить. Можно. Только тогда опомниться не успеешь, как доотступаешься до Северного Ледовитого. Ты когда-нибудь видел моржей?

– Так ты предлагаешь… – Федька сплел пальцы под подбородком.

– Я это дело так понимаю, – Гриднев-старший принял ту же позу. – Вас обокрали. и не только вас, но и ТЕХ людей тоже. Это несправедливо?

– Несправедливо, согласился Федька. В его задумчивых глазах начинали медленно разгораться золотистые искры.

– Так. Можно начать сражаться. Только есть вероятность, что пострадаешь или даже погибнешь. А можно уступить. Тогда будешь отступать всю жизнь, но останешься жив, цел и не вредим. Итак, Викинг?

"Ну пап!.." – хотел сказать Федька, но вдруг понял, что отец сказал это без насмешки. И вслух заявил:

– Ты, пап, сумасшедший. Другой бы своего сына…

– Это говорит мне человек, заработавший на подпольном мордобитии пятьдесят тысяч и отдавший половину тому, кто ему просто "понравился"! – возгласил Николай Андреевич. – А что до "другого!.. Есть такая штука: "инстинкт квочки". Правда – страдают им в основном матери, но и детей в основном воспитывают тоже они… Это когда бросаются защищать свое чадушко от любой видимой опасности – героически, безоглядно и глупо, потому что за этой опасностью не видит других, отдаленных от времени… "Товарищи боевики! Отдайте мне моего сыночка, пожалуйста – возьмите Кавказ, Волгу, Москву, только Петеньку верните!" А Петенька в плен попался, когда в самоволку за куревом бегал…

– Па… Федька помолчал. – Па, а ты меня из плена не стал бы…

– А ты бы туда попал?

– Ну, не за сигаретами… но ведь по-разному бывает… – задумчиво высказался Федька.

Николай Андреевич протянул над столом руку и взял сына за плечо:

– Я бы сделал все, чтобы освободить тебя. Организовал бы рейд. Захватил бы в заложники родню главаря бандитов. Но – ни выкупать, ни выпрашивать не стал бы, потому что это моральная капитуляция перед мерзавцами. И тут тоже самое, только этот ваш Большой Ха куда опасней боевиков… А в том, что первый раунд вничью – тут он прав. Все при своих. Ведь, как я понял, у вас есть все копии документов?

– Да, – Федька кивнул. – Только карта… там понять ничего нельзя толком.

– Это мы потом посмотрим, – обнадежил его отец.

– То есть ты предлагаешь нам сражаться? – сформулировал наконец Федька решение отца.

– Да, – кивнул тот, – но только НЕ ЗДЕСЬ.

– Не… – Федька свел светлые брови, почесал переносицу.

– Здесь Большой Ха сильнее, – пояснил отставной офицер. – Такие люди бравируют тем, что им плевать на власти и законы, но на самом деле они плоть от плоти и кровь от крови властью и законов и могут уверенно действовать только в привычной обстановке. А вот попав в Непривычную – теряются и начинают громоздить ошибку на ошибке. Если я вдруг сумею уговорить матерей Макса и Саши – крупнейшую бизнес-леди нашего городка и оперативного работника милиции, заметь! – вместе действовать против Большого Ха, мы проиграем очень быстро, причем совершенно законно. И еще окажемся виновными, а он – пострадавшей стороной… Но если выскочить с игрового поля Большого Ха… – Николай Андреевич многозначительно помолчал.

Искры в глазах Федьки превратились в здоровенные огоньки. Он медленно улыбнулся:

– По-ни-ма-ю-ю… – почти пропел мальчишка.

 
Ехать по залу
легко для любого
воина; но
тяжко тому, кто
в дальней дороге…
 

– Это какая руна? – осведомился с улыбкой отец. Уже совершенно открыто улыбаясь, Федька пояснил:

– Толкование руны «рад» – «поездка» – из "Древнеанглийской рунической поэмы"… Ты хочешь сказать – Большой Ха человек Большого Города. А мы…

– Тс, – Николай Андреевич поднес палец к губам Федьки. – Вы проиграли и смирились. и если завтра ты встретишь его на улице – вежливо раскланяешься. А сейчас пойдешь спать…

…Через открытое окно комнаты Федька слышал, как отец в саду напевает:

 
Долой, долой туристов,
бродяг-авантюристов —
Представьте, в магазинах вдруг не стало ни шиша!
Не стало ни тушенки,
Ни пшенки, ни сгущенки —
Сожрала все проклятая туристская душа!
Спроси у них про душу —
они тебя задушат,
Спусти на них собаку —
они ее сожрут…
 

Мальчишка засмеялся и рухнул в постель. Он заснул почти сразу – но перед этим решил представить себе сосны на высоком берегу и себя, поднимающегося по крутой тропинке, в конце которой ждала…

…– Огоньку не найдется? – спросил человек, останавливаясь около калитки. Николай Андреевич покачал головой:

– Не курю, друг… – и, всмотревшись, тихо сказал: – Гомер? Тахир… ах… ты…

– Да, я капитан, – человек прислонился к забору. – Ты ведь тогда капитаном был?

– Был, – угрюмо подтвердил Гриднев-старший. – А ты, помнится, старлеем?

– Точно так… Я еще когда этого мальчишку увидел, подумал – похож. А потом фамилию узнал… Ты со своей развелся, что ли?

– Угу… а ты женат? – Николай Андреевич встал с лавочки, тоже оперся на забор плечом. Гомер покачал головой:

– Не дождалась… Мелочи жизни. Сейчас, наверное, локти кусает.

– Так, ты значит, у этого – у Большого Ха?

– Догадался? – Гомер принял более удобную позу. – А может, я просто сослуживца решил навестить?

– Совпадения и перетасовки… – задумчиво сказал бывший офицер, не обратив внимания на последнюю реплику. – И с чем же он тебя прислал, товарищ бывший старший лейтенант?

– Ты не язви, не надо, – дружелюбно ответил Гомер. – Глупо. Помнишь, как ты меня называл, когда я решил службу бросить? Ну и что? Где ты – и где я?

– Ты в дерьме, – спокойно сообщил Николай Андреевич. – Как я и предупреждал.

– А ты в белом? – не обиделся Гомер. – Я в дерьмо сам прыгнул, тебя в него окунули, вот и вся разница. Только я теперь живу, как мне хочется, хотя красивых слов не говорил, а тебе "за державу обидно" было – вот и крутишь баранку в той державе, которая тебя на помойку выкинула.

– Меня Гомер, – без обиды сказал Гриднев-старший, – не держава на помойку выкинула. А те прилипалы, которые к ней присосались, разбухли и себя главными возомнили… Да и ты, сдается мне, не очень-то счастлив, хоть и пыжишься. Тебя ведь Большой Ха послал?

– Нет, – Гомер ссутулился, вздохнул, посмотрел в небо. – Он про твоего пацана и думать забыл… Я… Я правда решил тебя навестить, когда понял, что это правда твой сын. Хороший парень.

– Да ну? – Гриднев-старший улыбнулся. – Поэтому вы его убить хотели?

– Помнишь, как меня Мамедгасанов захватил? – не ответил на вопрос Гомер. – Мы с ним долго разговаривали… "Ты мусульманин – и я мусульманин. Зачем служишь неверным? У нас есть ваши татары, переходи и ты к нам, будем платить в десять раз больше, чем твои русские платят!"

– Я вот и удивляюсь, – добавил Гриднев-старший, – что ж ты тогда не согласился?

– Ты!.. – Гомер вдруг вспыхнул, подался к бывшему сослуживцу, но тут же отстранился. – Это разные вещи, – добавил он устало. Николай Андреевич кивнул:

– Это точно… Те хоть о какой-то идее твердят. А тут ты за чистые деньги продался. Без идеи оно спокойнее, а Гомер?

– Я поговорить с тобой хотел, – устало сказал Тахиров.

– О чем? – отозвался Николай Андреевич. – О том, как тебе от твоей нынешней жизни нехорошо? Я не священник, грехи отпускать не умею, исповедоваться мне не стоит. Да и не верю я в раскаяние, Гомер. Каждый сам живет, сам выбирает. Таких, что "не ведают, что творят", на свете нету. Что еще скажешь?

– Не получилось разговора… – вздохнул Гомер. – Ну что же. Прощай…

– Ага, – кивнул Гриднев-старший. И тут же в спину спросил уходящего Тахтрова: – Гомер! Ты свой "Крест за мужество" как – подпольно носишь, или твой ХОЗЯИН разрешает?

Тахиров промолчал, так и ушел. А Николай Андреевич уже без слов засвистал сквозь зубы мотивчик туристкой песенки.

Свист был печальным.