Текст книги "Ох уж, эти детки!"

Автор книги: Олег Верещагин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

ГЛАВА 5
Колбаса кружочками

Утром шел дождь – мерзкий, осенний. Все трое знали, что это ненадолго, но на душе все равно было погано, казалось, что морось никогда не кончится. Сашка и оба парня сидели, скорчившись, на полустанке, ожидая пригородного поезда который должен был прийти через час.

Они выехали в область – в молодежный лагерь – через полчаса после отъезда колькиного отца. И сошли на пятой остановке, оставив в вагоне собранные вещи. в соседнем вагоне ехал один из ЮКов, Олег Федорцев, молчаливый и надежный парнишка. Он тут же переместился к вещам и должен был, сойдя еще через остановку, добраться до Изжевина автобусом и спрятать вещи в «штабе» у Гридневых. А сами Федька, Макс и Саша – дождаться обратного поезда, сесть на него, проехать в обратную сторону через Изжевино, еще три остановки – и сойти на 567-м километре, на самой границе Баклашовского леса. Туда позавчера ездил Гриднев-старший…

Вчера это было интересно и увлекательно. Но сейчас интерес забивался недосыпом, ознобом и плохим настроением. В такие минуты все кажется ненужным, тошным и заведомо обреченным на неудачи – и лучше помолчать, чтобы не натворить глупостей и гадостей друзьям. И не услышать их в ответ… Кроме того, от волнения и раннего подъема никто толком не поел – и сейчас голод начинал постепенно до них добираться.

"Может, мы зря все это? – Федька тоскливо смотрел, как дождь то совсем утихает, то расходится ливень. – Куда мы лезем? – он вдруг представил себя в колонии и передернул плечами: это было даже страшнее, чем думать о смерти. Точнее – смерти Федька себе не представлял вообще… – Домой бы…"

Неподалеку прошли, ведя рядом велосипеды, трое рабочих-дорожников в оранжевых жилетах поверх армейских курток с натянутыми капюшонами

– Когда же день начнется? – уныло спросила Саша и передернула вниз рукава ветровки. – Федь, что там про день-то?

 
– День,
 

– сказал Федька, разглядывая носки кроссовок,

 
– божий посланник,
людям дорог,
свет повелителя;
надежда на радость
богатым и бедным
и всем на пользу…
 

Толкование руны «дэг» – «день» – из Древнеанглийской рунической поэмы"… – и Федька вздохнул.

– Смотрите, – сказал до сих пор непроницаемо молчавший Макс и указал подбородком в небо. Саша и Федька подняли головы и увидели, как в центре неба появился пронзительно-голубой пятачок. Он как будто раскручивался – сразу во все стороны, становясь все шире, расталкивая тучи, так быстро, что это даже пугало: казалось, чей-то глаз решил взглянуть на землю и все шире распахивается. Дождь прекратился – и через пять минут, не больше, небо было чистым, неистово сияло солнце и вокруг поднимался пар. – А вон и поезд, – Макс встал и потянулся.

На путях в самом деле показалась выкрашенная в малиновый цвет «голова» пригородного состава. Саша сказала с усмешкой:

– я когда была маленькой, мне вот такие составы всегда живыми казались. Как будто дракон из-за горизонта выползает…

– Тормози! – закричал Федька, вытягивая руку шлагбаумом.

Его друзья засмеялись…

…Несмотря на непрезентабельное название, 567-й километр был довольно оживленным местом. Тут железную дорогу пересекала автотрасса российского значения с литерой А(1.) и возник культурный оазис с шашлычной, бензозаправкой и подобием гостиницы. Но автострада вела в обход лесов. От нее тонкой ниточкой отходила под уклон и ныряла в лес грунтовка – она вела к Острожке, одной из немногих уцелевший в Баклашовских лесах деревень. В другую сторону уводила пешеходная тропка, протоптанная любителями отдыха на природе, как правило, не забиравшимся в лес дальше трех-пяти километров.

Тут дождя, судя по всему, и не было. Кроме друзей на остановке сошла бабулька с сумкой, тут же резво хлопнувшаяся в ожидавшую ее телегу – флегматичный дед ожил, с громкой лихой тирадой вытянул вдоль хребта дремавшую лошадь – и экипаж исчез в лесу довольно скоро.

– Приехали, – вздохнул Макс. – Пошли поедим, что ли? Вон шашлыки жарятся.

– Стоит ли? – усомнилась Саша. – А если будут расспрашивать?

Они не стали спорить, уставились на Федьку. Тот махнул рукой:

– Пошли поедим. Никто нас тут искать не будет.

Шашлычник – кавказец – похожий своей философской неподвижностью не вышеупомянутого деда, тоже ожил при виде посетителей и поинтересовался:

– Шашилик, чито ищо, а?

– Три шашлыка и попить что-нибудь, – заказал Федька. Шашлычник осведомился:

– Пэпси, да? Новое поколение выбирает, э?

– Пусть выбирает, а нам дайте кофе, если есть, – Федька посмотрел на друзей, те закивали. Грузин оскорбился:

– Висо есть, да?! Колбаса кружочками есть, э?

– Какая колбаса кружочками? – удивился Федька искренне. Грузин пару секунд что-то соображал, потом прилег животом на прилавок и «секретным» шепотом сказал:

– Э, да? Пыриэзжают люди – атдыхать. Богатыи и глупыи. Напиются плохой фирменный водка и давай-давай как в Европе. Колбаса хороший, дамашний, хороший дедушка из Острожка продает, дешево продает, вкусный колбаса, да? Ее есть-а! – и грузин поцеловал сложенный в щепоть пальцы. – А эти, – он покривился: – "Э, нарежь нам, как в Европе – кружочками – и на былюдо кырасиво палажи, да?!" Шэни дэда, совсем дураки, да? – он сплюнул.

– если тебе тут дураки, – сердито сказал Федька, сузив глаза, – то чего ты со своих гор спустился… да? Э?

1. Все больше трассы автодорог имеют номера, состоящие из цифры и перед ней – буквы. А,М,Р – дороги российского значния, Е – общееврроопейского. Это обозначено во всех атласах.

Грузин вспыхнул, ноздри смуглого тонкого носа раздулись, он выпрямился… но тут же угас и тихо сказал:

– Там война был, бичо… большой война был. Всем плохо стало. Мне дом сожгли. Абхаз пришел, казак пришел – сожгли… жену прикладом били, били, мне ребра ломали… Я пошел воевать, бичо. Нам говорили – воевать будет, потом хорошо жить будем. Врали. Никто хорошо жить не стал… – он сгорбился и вздохнул: – Садись. Я подам, да? Кылиент всегда прав…

…Ели молча. Хозяин тоже молчал. шашлык был вкусный, но Федька жевал почти через силу. и когда все встали, сказал:

– Давайте, идите, я расплачусь и догоню, – и подошел к стойке. – Спасибо, – сказал мальчишка, протягивая деньги. – И еще… – он помедлил, взглянул прямо в глаза шашлычнику. – Простите меня.

Непримиримые глаза грузина стали удивленными, он моргнул и вдруг улыбнулся:

– Э, да?! Чито там… Э, погоди! – он вдруг словно бы что-то вспомнил, почти бегом ушел в домик и вернулся, улыбаясь и неся в руке длинную колбасу в оплетке. – Вот, держи бичо. Есть будете, будете меня хорошо вспоминать, только… – он подмигнул, – кыружочками не режьте, да? Ее кусать надо, тогда вкусно, а резать – э!.. – он презрительно поморщился.

Федька засмеялся. И взял колбасу…

* * *

Следы отцовской «нивы» еще сохранились на голой земле кое-где, и Федька подумал, что отец сейчас уже гонит свой «камаз» далеко от дома, шутит с напарником, дядей Костей и делает вид, что все, как всегда. Он потряс головой и встретился взглядом с глазами Макса – не насмешливыми, а понимающими. Улыбнулся:

– Ладно-ладно, не читай мои мысли… Саш, нашла?

– Вот он, дуб, – уверенно сказала девчонка, качая могучие ветки наклонно растущего гиганта. Собственно, с тем же успехом можно было бы раскачивать опору Останкинской телебашни – ветка была с Сашу толщиной. – И подвернутый он тут один, так?

Когда-то – лет триста назад – то ли буря, то ли человеческие руки наполовину вывернули из почвы корни тогда еще молодого дубка. Он не погиб, так и рос, а корни, утолщаясь, образовали переплетенные аркаи, заросшие мхом и высокой травой. Макс, встав на четвереньки, наполовину исчез в этой каше, повозился, подергивая ногами и мягким местом (Саша фыркнула и сделала вид, что примеривается отвесить пинок) – и с натугой извлек один за другим три рюкзака и свертки.

Федька огляделся и прислушался. Дорога ещё была недалеко, в одном месте недалеко от дуба чернело кострище… но дальше лес стоял одной стеной, и было ясно – всё НАЧИНАЕТСЯ. Мальчишка глубоко вздохнул и скомандовал:

– Все, переодеваемся… Вон твой рюкзак, Саш, – он проводил взглядом отправившуюся за дерево Сашу и поймал Макса на том, что и он смотрит ей вслед. Мальчишки нахмурились, секунду глядели друг на друга недружелюбными глазами и, отвернувшись, начали раздергивать горловины рюкзаков одинаковыми сердитыми движениями.

– Вы как там?! – окликнула Саша. – Готовы?

– А ты что хуже? – отозвался Макс.

– Ага, почти. Сейчас выйду.

Ребята в самом деле преобразились. Вместо довольно яркой одежды – маек, джинсов, ветровок, белых кроссовок и прочего – все трое были одеты в камуфлированные «кикиморы», увешанные лохмотьями искусственных листьев и травы. Место кроссовок заняли неказистые бурые кеды на мягкой подошве почти без рисунка. На ремнях разгрузок крепились немногочисленные вещи – фляжки, котелки, складные ножи «соболь», счетверённые грудные подсумки, мотки троса; у Макса ещё лопатка, у Федьки – топорик. Сзади – небольшие поясные рюкзаки, на лицах – тонкие сетки-маски. Отличались ЮКи друг от друга ещё и тем, что голова Саши была непокрытой вообще, Макс носил берет цвета хаки, а Федька стянул волосы широкой пятнистой повязкой.

– Негусто, – Макс копался в рюкзаке. – Сухари, шоколад, глюкоза… Мы что, на подножном корму?

Федька показал колбасу. Макс усмехнулся и поднял руки вверх, но тут же посерьёзнел – Федька скомандовал: Внимание… Исходить будем из того, что Большой Ха начал активные поиски тоже сегодня – из худшего варианта… Нам нужно пройти по лесам сто тридцать километров. Я кладу на это трое суток… – он подождал, но ни Федька, ни Саша не возразили. – Петлять не будем. Через трое суток мы должны стоять в Лядском Побоище. Оттуда начнём интенсивный поиск. "Два десятка дён" Кузьмы – с под водой – это наши дней пять. Ну, там разберёмся – на месте… Дальше. Продуктов у нас и правда почти нет – только самые необходимые. Но есть грибы, корешки и браконьерство. Проживаем, хотя не растолстеем. А если кто и свалится, так что – баба с воза и волки сыты…

– Намёк?.. – пробормотала Саша, но негромко. Федька сделал вид, что не слышит:

– Дальше. Проверьте загрузки. В верхних карманах, – Федька сам проверял и продолжал говорить, – четыре девятизарядных магазина… в нижнем – полсотни патрон россыпью. Внимательно смотрите, картечь, пули и дробь промаркированы по донцам… Всем взять оружие. Снять с пред охранителей. Откинуть приклады. Взять пятый магазин из рюкзаков. Примкнуть. Оружие на боевой взвод. Оружие на предохранитель… так. Теперь мы вооружены, думаю, все понимают, что это значит. Теперь пакуем нашу "гражданку"…

Трое друзей молча и деловито убрали вещи в рюкзаки, и Макс, вернув их на место, тщательно всё замаскировал – Федька присмотрелся и остался доволен.

– Попрыгали… Саш, передвинь котелок… попрыгали ещё раз… хорошо. Порядок движения. Саша впереди, Макс в середине справа, контролируешь правую сторону, я замыкающий. К закату должны пройти около сорока километров… – он ещё раз посмотрел по очереди на своих друзей, потом – в небо, на фоне которого тяжело покачивались и еле слышно гудели древесные кроны. – Ну…

 
Радость – тому,
у кого печалей
и горестей мало,
и тому у кого
сила и счастье
и добрый дом…
 

Пошли.

Это было толкование руны «винн» – «радость» – из "Древнеанглийской рунической поэмы".