Текст книги "Николай II в секретной переписке"

Автор книги: Олег Платонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 53 (всего у книги 72 страниц)

Хочу полежать до завтрака. Вчера принимала Бобринского – он меня очень тронул. Просил разрешения повидать тебя на будущей неделе.

Сейчас ярко засияло солнце, но я останусь на кушетке, надо принять приличный вид. – Нежно благодарю тебя, дорогой, за твое милое письмо, которое я только что получила. Милый, это Григоров., а не Кирилл говорил мне о З. и Н.П. – Как я хотела бы, чтоб Родз.[984]984
  Родзянко М.В., председатель Государственной думы.


[Закрыть] повесили – ужасный человек и такой нахал!– Кикнадзе опять ранен и лежит в нашем госпитале, – он много рассказывал Татьяне о наших моряках. У нас, кроме него, еще 4 новых раненых, – со среды не была в лазарете, увы! – Прощай, мое сокровище. Храни тебя Господь! Крепкий и нежный поцелуй шлет тебе твоя старая

Женушка.

Сообщил ли ты Пете, что он свободен? Что говорит Сандро относительно намерений Ольги?

Ц. ставка. 17 сентября 1916 г.

Моя нежно любимая!

Крепко благодарю тебя за твое милое письмо. Я очень огорчен, что ты себя плохо чувствуешь и что скоро появится m-me Б. Ты не должна хворать и страдать головной болью!

После нескольких ясных дней этой ночью погода резко изменилась, и теперь не переставая льет дождь, очень темно и тепло, но, пожалуй, это безразлично, так как мы все равно не вышли бы из-за опухоли на ноге или скорее ступне Бэби; он не может надеть башмака, но, к счастью, болей нет. Он одет и проводит целый день в комнате с круглыми окнами! Я, конечно, выйду пробежаться по саду. – На корабле или в Ливадии в такую погоду мы наклеивали бы фотографии в альбомы.

Я сказал Алексееву относительно батальона наших моряков – их отошлют обратно сейчас же после этого сражения. Семь корпусов пойдут там в наступление только бы Господь даровалим успех!

Сколько недель уже я мучаюсь из-за этого! – Если б у нас было больше тяжелой артиллерии, не возникло бы ни малейшего сомненья относительно исхода борьбы. Подобно французам и англичанам, они парализуют всякое сопротивление одним только ужасным огнем своих тяжелых орудий. – То же было и с нами в начале нашего наступления.

Храни тебя и девочек Господь! Целую тебя нежно, мое родное Солнышко, моя единственная и мое все! Целую девочек.

Навеки твой

Ники.

Ц.С. 18 сентября 1916 г.

Сокровище мое!

Горячее спасибо тебе за твое милое письмо. Так как я теперь по утрам лежу в постели, то я гораздо раньше прочитываю твои письма, доставляющие мне огромную радость. – Солнце, тучи, снег посменно – настоящая осень. Быть может, от этой переменной погоды Крошка чувствует себя хуже, но эта слабость в ноге при неверном движении или утомлении может легко причинить опухоль, – слава Богу, что нет болей.

Мы по вечерам поможем тебе клеить фотографии, если ты хочешь.

Я всецело уповаю на милость Божью, только скажи мне заранее, когда предполагается наступление, чтоб Он мог тогда особо помолиться – это имеет огромное значение, и Он понимает, что ты переживаешь.

Милый, я слышала, что у Палена отняли придворное звание, потому, что прочли его частное письмо к жене, в котором он обзывает тыл – “сволочь”, но я понимаю, что он так отзывается о нем. Однако это, наверное, – недоразумение, дело опять в немецкой фамилии, а он, в действительности, очень тебе предан. Немедленно и притом на полном основании, следовало сразу же зимой лишить Хвост.[985]985
  Хвостов А.Н., бывший министр внутренних дел.


[Закрыть] мундира – он так низко вел себя, и это всем известно. Только Воейков и Андронн.[986]986
  Андронников М.М.


[Закрыть] (против которых я снова предостерегала Штюр.) заступались за X. А теперь идет переписка между Алексеевым и этой скотиной Гучковым[987]987
  Именно в это время члены Военной масонской ложи Алексеев, Гучков, Поливанов готовили заговор против Царя и династии. Об этом также см. письмо Царицы от 21 сентября 1916 года.


[Закрыть], и он начиняет его всякими мерзостями, – предостереги его, это такая умная скотина, а Ал., без сомненья, увы, станет прислушиваться к тому, что тот говорит ему против нашего Друга, и это не принесет ему счастья. – А теперь, мой светик, радость моя, прощай. Да благословит и сохранит тебя Господь!

Нежно, нежно целую тебя. Вся

Твоя.

Должна поскорее встать и одеться к завтраку. Постоянно думаю о тебе с нежной любовью и горячими молитвами; душой и сердцем с тобой, мой любимый.

Ц. ставка. 18 сент. 1916 г.

Моя ненаглядная!

Доклад окончился раньше, чем обыкновенно, и я пользуюсь этим, чтоб начать тебе письмо до завтрака. Сегодня будет много народу по случаю воскресенья. Алек тоже вернулся из своей поездки в Рени и Румынию. Погода ясная и холодная, совсем не похожа на вчерашнюю. Бэбиной опухшей ноге лучше – он веселенький. Днем мы до чаю играли вместе в “Nain jaune”. Я был у всенощной, после чего о. Шавельский представил мне одного старого здешнего священника, ему 95 лет, но на вид ему не больше 70. – Только что кончил завтрак и разговор с Алеком.

Сердечно благодарю тебя за дорогое письмо. – Нет, я не сообщил еще Пете, что он свободен – ведь это скоро будет опубликовано!

Сандро находит, что Ольге следовало бы подождать[988]988
  Речь идет о желании сестры Царя Ольги Александровны немедленно после развода с П.А. Ольденбургским вступить в брак с Н.А. Куликовским.


[Закрыть], но она не желает слушать его.

Я поговорю с Сергеем об этих 40 пушках в Ц.С. Он говорил мне как-то недавно, что там формируется тяжелая артиллерия. Почему действовать за его спиной?

Кто прислал мне последние снимки? Надо ли мне выбрать некоторые, или они все предназначаются мне и Алексею? Старик Иванов на днях вернулся из Финляндии – он не выносит этой страны!

Пора кончать, моя голубка. Храни тебя и девочек Господь! Целую вас всех нежно, ее также. Крепко обнимаю тебя, мое сокровище.

Навеки твой старый

Ники.

Ц.С. 19 сентября 1916 г.

Мой родной, любимый!

Холодное утро, на деревьях кое-где лежит снег, а также видны следы его на траве – как рано в этом году! – Н.П. обедал у нас вчера – он уезжает сегодня сильно простужен и кашляет. – Он дважды был у нашего Друга, рада тебе это сообщить. Быть может, ты сумеешь найти ему какую-нибудь работу для тебя? Один солдат только что приехал из батальона, говорит, что их часто посылают в дело. Утром их отсылают обратно, а вечером опять берут. – По-моему, это будет очень грустно, еслиим придется теперь принять участие в больших боях, ведь каждый солдат из них представляет собой совершенство – единственная часть всей армии, в которой находятся солдаты, столько лет прослужившие, храни их, Боже, для дальнейших трудов в будущем здесь и на “Юге”! – У меня сегодня было – 2 доклада, Силаев и Штюрмер, Трина и Иза по делу. Завтра Раев и т.д., и так постоянно. – Сердце все еще расширено, – чувствую себя утомленной, но лежание мне помогает, спина и ноги меньше болят. – Мне так хотелось бы скорее поправиться, у меня опять прибавилось дела, и все пришлось взвалить на Татьяну.

Оказывается, богач Гульд прислал сюда чрезвычайно интересного молодого врача-американца с тремя сестрами, и мы хотим использовать их, устроив их в Большом дворце. Он будет делать операции там и во всех других лазаретах. Завтра он будет оперировать в солдатском отделении. Он вырезывает и вставляет кости при помощи электрической машины – совсем как в образцовой головоломке (puzzle), никак невозможно достигнуть такой точности при помощи рук. Я просмотрела чрезвычайно интересную книгу с рисунками и объявлениями. Один врач поехал с таким аппаратом в Англию, 2 – во Францию (сам изобретатель), а этот – сюда. Красный Крест отказался от его услуг, мы же принимаем его с восторгом – всегда полезно поучиться и познакомиться с новыми методами. Позабыла его фамилию. Он проработал год в Сербии во время войны, так что говорит немного по-сербски. Кн. Шаховская, без сомнения, влюбится в него. У нас случайно в Большом дворце находится французский врач в качестве пациента, но так как он не очень болен, то он тоже помогает Вл. Ник.[989]989
  Деревенко В.Н.


[Закрыть] – Каков сейчас воздух в столовой? Я уж давно говорила об этом Вале, а также Бенкендорфу, но они медлили с этим. Не так уж сложно устроить, чтоб верхние окна открывались вверх. Но, когда мы приедем, нельзя ли нам сохранить уютный обычай обедать в поезде? Это гораздо менее утомительно, и тебе, я думаю, будет более приятно и уютно. – Тебе, должно быть, сейчас очень тоскливо, я уверена, так как прогулки стали менее приятны, и скоро, боюсь, на реке станет слишком холодно. В прошлом году мы в первый раз приехали в октябре, помню, что было уже очень холодно, – мы ехали в закрытых автомобилях, а затем вышли и прогулялись – какое счастье снова быть вместе!

Сердечно благодарю тебя, мой дорогой, за твое милое письмо. – Эти фотографии я послала тебе для твоего альбома, мой любимый.

Я все-таки думаю, что тебе следовало бы известить Петю. Сандро мог бы написать ему письмо, или ты послал бы ему короткую телеграмму.

Да, расследуй дело с пушками, непременно.

Ужасная погода. В среду будет день рожденья Павла – они пригласили нас на шоколад, – сомневаюсь, чтоб я к этому дню была на ногах и в состоянии выезжать.

А теперь прощай, мой единственный и мое все. Шлет тебе нежнейшие и страстные поцелуи, а также благословения без конца

Всецело

 Твоя.

Ц. ставка. 19 сент. 1916 г.

Моя ненаглядная!

Нежно благодарю тебя за твое милое любящее письмо. Вчера вечером я просматривал все твои письма и увидал, что ты в июне вдруг перескочила с № 545 на № 555. Так что теперь все твои письма неверно нумерованы. Откуда ты знаешь, что Гучков переписывается с Алекс.? Я никогда раньше не слыхал об этом.

Разве это не любопытное совпадение, что полковник, стоящий во главе формируемой в Ц.С. тяжелой артиллерии, приехал сюда по делам и только что завтракал со мной? Я расспрашивал его насчет многого, и он рассказал мне, что при каждой батарее находится часовой, что 2 раза ночью там происходили кражи, благодаря темноте, – один раз вором оказался сам часовой, – и что из тяжелых английских орудий по дороге из Архангельска в Ц.С. постоянно выкрадываются какие-то очень дорогие металлические составные части. Сергей обо всем этом уже знал, и необходимые меры будут приняты.

Фред. перед отъездом прислал мне целую пачку писем графа Палена к жене, в которых он в очень резких выражениях осуждает военную цензуру, тыл и т.д. Старик просил меня лишить его придворного звания, на что я согласился, хотя сознаю, что это наказанье слишком сурово. Мама также писала мне об этом.

Пора кончать, родная женушка. Храни вас Господь! Целую девочек и тебя, моя ненаглядная душка.

Навеки твой

Ники.

Ц.С. 20 сентября 1916 г.

Ангел мой милый!

Пасмурно, холодно, начинается снег. Маленькая Мари приехала и будет у нас завтракать. Девочки Ингеборг[990]990
  Герцогиня Вестроготская, урожденная принцесса датская.


[Закрыть] прислали Татьяне очаровательную открытку с фотографией маленького Ленарда – такой славный, сильный, красивый мальчик с большими грустными глазами – ничего фамильного. Как она может так спокойно жить все эти годы без него? Мне это кажется совершенно непонятным и ненормальным. – Вчера от 5 до 7 были доклады. Шт. все еще никого не нашел на место петроградского градоначальника, – те, кого он предлагает, совершенно не годятся, я велела ему поторопиться и еще поискать. Гучков старается обойти Алексеева жалуется ему на всех министров (его подстрекает Поливанов) – на Шт., Трепова, Шаховского и отсюда понятно, почему Алекс. так настроен против министров, которые на самом деле стали лучше и более согласно работать, дела ведь стали налаживаться, и нам не придется опасаться никакого кризиса, если они и дальше так будут работать.

Пожалуйста, душка, не позволяй славному Алекс. вступать в союз с Гучковым, как то было при старой ставке. Родз. и Гучков действуют сейчас заодно, и они хотят обойти Ал., утверждая, будто никто не умеет работать кроме них. Его дело заниматься исключительно войной – пусть уж другие отвечают за то, что делается здесь. У меня завтра будет Протопопов, мне нужно спросить у него кучу вещей, а также поделиться с ним некоторыми идеями, пришедшими в мою собственную старую голову, относительно того, чтоб повести контр-пропаганду против Союзов Гор. среди армии, т.е. иметь за ними наблюдение и немедленно выгонять тех, кто попадется. Министр внутренних дел должен найти порядочных, честных людей, которые были бы “его глазами”, и которые, с помощью военных властей, должны сделать все, что только смогут. Мы не имеем права допускать, чтоб они продолжали начинять им (солдатам) головы скверными идеями, – их врачи (евреи) и сестры отвратительны – Шавельский может тебе о них порассказать многое. – Я велела Шт. передать это Прот. Он обдумает все это до завтрашнего дня и посмотрит, как это можно осуществить практически. Я не понимаю, почему злонамеренные люди всегда защищают свое дело, а те, кто стоит за правое дело, только жалуются, но спокойно сидят, сложа руки и ожидая событий.

Ты ничего не имеешь против того, что я высказываю свое мнение по этому поводу, милый? Но, уверяю тебя, хоть я и больна и у меня плохое сердце, все же у меня больше энергии, чем у них всех вместе взятых. Бобринский был рад видеть меня такой; он говорит, что меня не любят, ибо чувствуют (левые партии), что я стою на страже интересов твоих, Бэби и России. Да, я более русская, нежели многие иные, и не стану сидеть спокойно. Я просила их устроить (как это говорил Гр.), чтобы продовольствие, мука, масло, хлеб, сахар – все предварительно развешивалось в лавках, и тогда каждый покупатель получал бы свою покупку гораздо быстрее, – таким образом были бы уничтожены эти бесконечные хвосты, – все согласились с тем, что это великолепная идея, но почему же они сами не додумались до этого раньше?

Сегодня жду Шаховского, так как мне нужно расспросить его о водных путях мне кажется, он совершенно спокоен насчет дров, что их будет вполне достаточно, – а я хочу узнать еще, нельзя ли раньше, чем реки станут, подвезти другие запасы, не относящиеся к его министерству, тоже водным путем. Ведь должны же они все взаимно помогать друг другу, он к тому же боготворит тебя. Он вчера был у меня с Аней.

Затем у меня будет епископ Антоний Гурийский с Кавказа. – Как видишь, целый день у меня приемы – едва хватает времени писать тебе по утрам в постели. Но я жажду вернуться к работе в лазарете – очень ее люблю. Только что принесли твое милое письмо, за которое очень, очень тебе благодарна. Я рада, что ты имел случай справиться по поводу артиллерии, стоящей здесь наготове. – Относительно Гучк. и Ал. я тебе все расскажу завтра. Шт. сообщил мне, а Шаховский сам видел копии с писем – я тебе все это расскажу завтра, после того как лично поговорю с Шаховским.

Конечно, если нужно следить за частными письмами мужа и жены, то тем более следует следить за остальными. Прости меня, но Фред. поступил весьма несправедливо – нельзя так строго осуждать человека за частные письма (перлюстрированные) к жене – это, по-моему, низость. Я бы заставила Фред. понять, что это в высшей степени несправедливо. Хвостова следовало бы сразу лишить мундира – против него имеется достаточно улик и скандальных, грязных дел, а здесь совершенно частное дело. Я хотела бы, чтоб это было улажено к именинам Бэби. Он, к счастью, пока еще сенатор, и наказание уж достаточно долго продлилось, – шпионаж иной раз заходит слишком далеко, и я глубоко убеждена, что очень многие пишут так, открыто высказывают подобные мнения. Коковцов, Кривошеин и многие другие вышли из всего здравыми и невредимыми, а они ведь решились на действия, направленные против Государя и страны, – тогда как у Паленов дело совершенно частного характера – ужасная ошибка со стороны Фред., и притом, наверное, все дело в немецкой фамилии. Конечно, ты слишком занят, чтоб заниматься такими делами, другие виноваты в том, что “впутывают тебя”, и это меня огорчает, так как они заставляют тебя делать несправедливости.

Ты пишешь, что я неверно пронумеровала свои письма к тебе, какая досада! Не можешь ли ты исправить ошибку, не проставишь ли ты номер на письме, которое я тебе отправила ненумерованным в последний раз?

Сердце лучше сегодня, покой мне очень помог. Но погода, действительно, прескучная.

Итак, вы играете в “Nain jaune” опять! Как мне хотелось бы опять вместе съездить в Севастополь в октябре! Как бы это было восхитительно! Ужасно – торчать в ставке, в городе в течение стольких месяцев подряд. А сейчас надвигается долгая зима. – Силаев мне все рассказал, бедняжка! – Он сейчас хочет ехать в Сев. и спросить профессора, что ему делать и куда ехать, и если будет можно, то он захватит с собой свою семью, здесь климат совершенно не подходящий для них, им нужно солнце и тепло.

А теперь, мой светик, жизнь моя, самый любимый, прощай и да благословит тебя Господь! Горячо обнимаю и осыпаю тебя жгучими поцелуями.

Навеки твоя

Солнышко.

Читает ли m-r Гиббс английские газеты первым?

Ц. ставка. 20 сент. 1916 г.

Мое милое Солнышко!

Горячо благодарю тебя за твое дорогое письмо. Сегодня приехали Граббе, Максимович и Н.П. – до сих пор нас было немного народу. Нога Бэби поправилась, и он опять свободно ходит.

Наряду с военными делами меня больше всего волнует вечный вопрос о продовольствии. Сегодня Алексеев дал мне письмо, полученное им от милейшего кн. Оболенского[991]991
  Оболенский Н.Л.


[Закрыть], председателя комитета по продовольствию. Он открыто признается, что они ничем не могут облегчить положения, что работают они впустую, что министерство земледелия не обращает внимания на их постановления, цены все растут, и народ начинает голодать. Ясно, к чему может привести страну такое положение дел.

Старый Шт. не может преодолеть всех этих трудностей. Я не вижу иного выхода, как передать дело военному ведомству, но это также имеет свои неудобства! Самый проклятый вопрос, с которым я когда-либо сталкивался! Я никогда не был купцом и просто ничего не понимаю в этих вопросах о продовольствии и снабжении!

Теперь пора кончать, моя голубка. Храни Господь тебя и девочек! Крепко целую.

Навеки твой старый

Ники.

Ц.С. 21 сентября 1916 г.

Мой ненаглядный!

С добрым утром, мое сокровище! Наконец, опять светит солнышко – такая радость, но вечером у моего окна было уже 3 градуса мороза. Листва так быстро, увы, опадает; из моих окон уже хорошо видна церковь Большого дворца. Мы все еще обедаем в моей большой гостиной.

Посылаю Павлу вазы и записку, так как не могу быть у него – сердце снова расширено. Сегодня уже неделя, как не выхожу из дома. Я все еще не могу принимать лекарств, что очень досадно. – Вчера я опять принимала в течение двух часов и перед тем еще 3/4 часа – Апраксина и дядю Мекка относительно Кавказа, – Раева (основательная беседа), Шаховского (длинный разговор). – Оказывается, Поливанов и Гучков снова работают рука об руку. Я прочла копии с 2-х писем Гучкова к Алекс., и велела буквально скопировать одно из них для тебя, чтоб ты мог убедиться, какая это скотина! Теперь мне понятно, почему А. настроен против всех министров – каждым своим письмом (по-видимому, их было много) он будоражит бедного Ал., а затем в письмах его факты часто намеренно извращаются[992]992
  См. сноску 987.


[Закрыть]. Все министры чувствуют антагонизм с его стороны в ставке, и теперь им стала ясна причина этого. Когда ты получишь это письмо, то ты должен серьезно поговорить с Ал., так как эта скотина подрывает в глазах А. все правительство – это настоящая низость и в 10000000 раз хуже чем все то, что написал Пален своей жене. Надо изолировать Ал. от Гуч., от этого скверного, коварного влияния. – Затем я принимала епископа Антония Гурийского – чарующее впечатление, милая грузинская интонация в голосе, – он знает нашего Друга дольше, нежели мы, – был много лет тому назад ректором в Казани. – Он хоронил Багратиона[993]993
  Князь Багратион-Мухранский К.А., убит в бою 19 мая 1915 года.


[Закрыть], я просила его оказать мне помощь в деле сбора вещей, белья и т.д. на Кавказе и вообще помочь Апраксину, когда я пошлю его туда в будущем месяце. Сильно осуждает Ник.[994]994
  Великийкнязь Николай Николаевич.


[Закрыть] и всех их (в разговоре с Аней) – он слишком резок и груб по отношению к грузинам. — Теперь я узнала, кто экзарх, – помнишь Платона[995]995
  Экзарх Грузии, архиепископ Карталинский и Кахетинский, бывший архиепископ Алеутский и Американский.


[Закрыть] из Америки? – мы его видели в Ливадии, он говорил по-русски с американским акцентом, несимпатичный и страшно самоуверенный, – он превосходен для Америки, но не для Кавказа, – теперь я понимаю, почему Н. хочет провести его в митрополиты!!! Что ж, этот человек всегда был честолюбив, хитер и умен, и уже успел обойти Н. Быть может, придется его уволить, если он и дальше в такой степени будет нелюбим. Питирима они по-прежнему обожают. Он приезжал на хиротонию их священника в епископы, имя последнего Мельхиседек (наш Друг говорит, что из него в будущем выйдет прекрасный митрополит). Но, конечно, сейчас в Тифлисе не нужно никакого митрополита – они[996]996
  Великий князь Николай Николаевич и его окружение.


[Закрыть] просто хотят устроить там свой двор и всякое великолепие, скоро они потребуют отдельных министров для себя. Н. говорит, что это нужно для покоренной нами страны, – ерунда, – в Польше ведь никогда не было митрополита. – Представь, Синод хочет поднести мне грамоту и икону (вероятно, за мой уход за ранеными), – ты себе представляешь меня, бедную, принимающей их всех? Со времен Екатерины ни одна императрица не принимала их одна, – Гр. в восторге от этого (я не разделяю Его радости), но странно, разве это не меня они постоянно так боялись и осуждали? Ну, хорошо, довольно деловых разговоров.

К нам привезли еще офицеров из Варш. Гв. и т.д. – я в отчаяньи, что не могу работать и повидать их. 3 старшие девочки были в поезде сестры Ольги и раздавали медали, они видели так много интересного. – Сегодня О. и Т. едут в город в Татьянин комитет. – Наш Друг выразил желание видеть меня сегодня вечером в маленьком домике. (Его жена тоже там будет.) – Он говорит, что мне от этого не станет хуже. Говорит, что не надо слишком заботиться, Бог нас выручит на войне.

Сегодня принимаю Протопопова и Ильина – ежедневно посетители, и приходится много работать головой, приходится решать много вопросов и уяснять их другим.

Мне тоже жаль, что Ольга сейчас хочет выйти замуж – что же будет теперь с ее лазаретом? И вообще я все-таки глубоко огорчена этим браком, хотя мне хочется, чтоб она, наконец, нашла свое счастье. – Маленькая Мари завтракала у нас. Она хорошо выглядит, – у нее мало работы, так как она не ухаживает за ранеными, а следит за хозяйством, что доставляет ей много хлопот, кроме того она руководит комитетом Эллы в Пскове. Лето она прожила в маленьком домике близ монастыря, где живет старец, которого она очень почитает. – Она произвела на меня хорошее, бодрое впечатление. Дмитрий дразнит ее (это ее огорчает, да и все остальное), что она уродлива в наряде сестры, что городские платья ей гораздо более к лицу и т.д. Это все так глупо – надо бы радоваться тому, что дитя нашло себе занятие, которое ее удовлетворяет. Она не представляет себе, что она станет делать после войны. Прилагаю письмо, полученное Аней от Бреслера, чтоб ты мне сказал, что ему следует ответить, – можно ли ему приехать лично представиться или же он должен послать тебе прошение через меня?

Мадлен только что принесла мне твое милое письмо – большое спасибо, мое сокровище. – Я понимаю, как ты измучен, сегодня поговорю с Протоп. и с нашим Другом. Шах. сказал мне, что они подвезли много топлива речным путем на всю зиму – дров и угля – разумеется, по высокой цене, увы. Он получил большие суммы вперед, чтоб заранее заготовить дрова также и на осень 17 – 18 гг. Я спросила его, как обстоит дело с хлебом. Он ответил, что крестьяне в мирное время спешили продавать его, боясь, чтоб цены не упали, теперь же они знают, что если выждать, то цены возрастут, а они не гонятся за деньгами, так как у них их достаточно. Я высказала мнение, что следовало бы послать людей из заинтересованных министерств в самые хлебные центры, чтобы разъяснить крестьянам в беседах положение дела с продовольствием. Когда злонамеренные люди хотят чего-нибудь добиться, они постоянно обращаются с речами, и их слушают, и теперь, если благонамеренные потрудятся сделать то же самое, без сомненья, крестьяне станут их слушать. Губернаторы, вице-губернаторы и все их чиновники должны принять в этом участие, – поговорю с Протоп. и посмотрю, что он на это скажет. – Причина недохватки у нас сахару тебе известна. Масло в таком колоссальном количестве посылается теперь в армию (жиры нужны в большом количестве, так как убавилось мяса), что здесь его не хватает. Рыбы здесь достаточно, а мяса не хватает. Мне интересно поговорить со свежим человеком, посмотрим, что он об этом думает. О, Кривошеин, чего только нет на его нечистой совести! Все же это еще не так ужасно, как все прочее, выход мы найдем, но вот эти скоты Родз., Гучк., Полив. и К° являются душой чего-то гораздо большего, чем можно предположить (я это чувствую), у них цель вырвать власть из рук министров. Но ты скоро всех увидишь и обсудишь это, а я. спрошу совета у нашего Друга. Так часто у Него бывают здравые суждения, которые не приходят другим на ум, – Бог вдохновляет Его, и завтра я тебе напишу, что Он сказал. Его присутствие здесь меня очень успокаивает. Он говорит, что дела теперь пойдут лучше, потому что Его меньше преследуют, – как только усиливаются нападки на Него, так все идет хуже.

Надеюсь, что это бесконечное письмо не выведет тебя из терпения, солнце души моей? Хотела бы быть с тобой постоянно, постоянно, чтобы помогать тебе во всем. – Посылаю тебе обратно несколько кусков картона, так как уверена, что он тебе еще очень понадобится.

Целый час проговорила с Протоп. – отличное впечатление. Я сказала ему, чтоб он послал тебе текст телеграммы, которую он и Бобр. разослали всем губернаторам. – Должна кончать. 1000 поцелуев и благословений шлет тебе

твоя старая

Женушка.

Уверена, что Господь послал тебе действительно верного человека в лице Протопопова; он будет работать и уже приступил к делу. Я думаю, что продов. теперь можно оставить в руках губернаторов и не передавать военным властям.

Ц. ставка. 21 сент. 1916 г.

Моя любимая!

Сегодня поезд сильно запоздал, и твое письмо еще не пришло. Погода опять ясная и не очень холодная. Поблагодари Татьяну за фотографии и попроси ее при слать мне еще моей почтовой бумаги (одну из голубых коробок). – Вчерашняя моя грусть прошла. Я велел Алексееву приказать Брусилову остановить наши безнадежные атаки, чтоб потом снять гвардию и часть других войск с передовых позиций, дать им время отдохнуть и получить пополнения. Нам надо наступать около Галича и южнее у Дорна Ватры, чтоб помочь румынам и перейти Карпаты до начала зимы. Необходимые для этого подкрепления будут посланы.

Н.П. сказал мне, что он был доволен твоим видом. Постарайся, душенька, набраться сил к приезду сюда через 2 недели!

Сегодня день рожденья Павла и именины Дмитрия и Дм. Шерем., так что мы за завтраком выпили по бокалу шампанского, чтобы доставить им удовольствие!

Солнце дивно сияет, и еще много зеленых листьев.

Пора кончать, моя дорогая! Я так тебя люблю и тоскую по тебе ужасно. Храни Господь тебя и девочек! Целую всех вас нежно, ее тоже.

Навеки, детка моя родная,

твой старый

Ники.

Царское Село. 22 сентября 1916 г.

Мой любимый, драгоценный душка!

Мне нужно массу тебе сказать, но так как я почти всю ночь не спала, – каждый час, каждый 1/2 часа, за исключением 5 часов, смотрела на часы (не знаю, почему, так как провела очень приятно и спокойно вечер), – то не знаю, смогу ли я изложить все вполне ясно.

Нелегко передавать разговоры, постоянно боишься сказать не теми словами и исказить смысл сказанного. Начинаю с того, что посылаю тебе копию с одного из писем Гучкова к Алексееву – прочти его, пожалуйста, и тогда ты поймешь, отчего бедный генерал выходит из себя; Гучков извращает истину, подстрекаемый к тому Поливановым, с которым он неразлучен. Сделай старику строгое предостережение по поводу этой переписки, это делается с целью нервировать его, и вообще эти дела не касаются его, потому что для армии все будет сделано, ни в чем не будет недостатка. – Наш Друг просит тебя не слишком беспокоиться по поводу продовольственного вопроса. Поэтому я и телеграфировала тебе ночью вторично. Он говорит, что все это наладится само собой, что новый министр сразу взялся за дело. Бобринский, вероятно, говорил об их общей телеграмме, обращенной к губернаторам, что было очень умным шагом. Их надо заставить использовать свои полномочия возможно шире.

Я велела Протопопову написать тебе об этом; – он ответил, что это было бы нарушением этикета, так как он еще не представлялся тебе и не желает тебе докучать. Я сказала, что это неважно и что мы с тобой придерживаемся этикета лишь в официальных делах, но в остальном предпочитаем быть постоянно осведомленными обо всем. – Другая ошибка, по мнению Прот., – и я с ним вполне согласна, в том, что запрещен вывоз из одной губернии в другую, – это абсурд: – в одной совершенно отсутствует скот, в другой – избыток его, – конечно, надо позволить вывозить оттуда его и т.п. У помещиков хотят реквизировать все их леса (в другое перо наливают чернила), это несправедливо, так как некоторые помещики живут исключительно с доходов от этих лесов, и им теперь очень трудно живется, – следует хорошенько это обдумать и реквизировать немного в одних именьях, а в других, имеющих иные средства, кроме леса, для поддержания своего хозяйства, брать больше, – он сказал это Шаховскому. Мы проговорили целых 1 1/2 часа – этого никогда не бывало, а я дажене запомнила его лица.

У него хитрое Брусиловское лицо, когда он прищуривает один глаз. Очень умен, вкрадчив, великолепные манеры, очень хорошо говорит по-французски и по-английски, по-видимому, привык говорить, – не будет зевать, как обещал мне (но его следует держать в руках, говорит наш Друг, чтоб он не возгордился и не испортил всего). – Я очень откровенно говорила с ним о том, что твои приказы систематически не выполняются, кладутся под сукно, о том, как трудно верить людям: обещания даются, но не выполняются. Я больше уже ни капли не стесняюсь и не боюсь министров и говорю по-русски с быстротой водопада!! И они имеют любезность не смеяться над моими ошибками. Они видят, что я полна энергии и передаю тебе все, что слышу и вижу, что я твоя опора, очень твердая опора в тылу, и что, уповая на Божью милость, я могу быть тебе немножко полезной. Шах. просил разрешения приходить во всех трудных случаях, Бобр. также, этот тоже, а Шт. приходит каждую неделю, так что, быть может, мне удастся их объединить. Я настойчива и твержу одно и то же, а наш Друг помогает мне советами (только бы и дальше стали слушать Его!). – Все должно наладиться и будет налажено, милый.

Прот. ищет заместителя Обол., так как это более чем необходимо – он было наметил Спиридовича, я сказала, что нет, что мы с тобой это обсудили еще раньше и нашли, что он больше подходит для Ялты, чем для столицы. Он велел Об. ежедневно приходить к нему с утренним докладом, дал ему распоряжение относительно хвостов в городе, чтобы продукты предварительно развешивались, чтобы народу позволено было ждать во дворах, не снаружи на улицах, но тот ничего не сделал до сих пор, он совершенно неспособен занимать подобный пост, – а слишком важен, чтоб удовлетвориться местом губернатора.