Текст книги "Душа Воина"

Автор книги: Оксана Орлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 32 страниц)

   Мне и самому требовался отдых...

   Тарис

   Не было слов, чтобы описать все, что я чувствовал, когда, терзаемый болью, брат взмыл в небеса. Мне такое наследие от папочки не досталось. Мой потолок – волк. Единственная ипостась. Но это ерунда. Брату я никогда не завидовал.

   Что сказать?

   Он улетел, но обещал вернуться....

   Идиот! Кретин! Болван! Как его теперь искать? Нет, направление я, конечно же, уловил, и теперь, вернувшись в родное седло, кинул поводья Йорика Патрику, и мы дали шпоры коням. Вперед. На север....

   Поначалу я еще мог видеть его размытый силуэт высоко в небе. Потом Стефан набрал высоту, и мы просто направились к реке. Часах в полутора пути, Олора катила свои воды, надежно скованная льдом. Съезжать с дороги причин не было, все равно не найдем князя, пока он сам не захочет, так что я направил отряд в Ориел. Этот небольшой городок был выстроен возле моста через реку.

   Надо сказать, что большинство наших границ пролегает по рекам. Если есть река, то она, как правило, граница меж двумя княжествами. Вот и Олора раньше была такой границей, а Ориел – пограничной крепостью. Но один брачный договор все изменил, и, неожиданно для себя, пограничная крепость оказалась почти в центре княжества.

   Охранять стало нечего, и крепость потихоньку обросла мирными районами. К тому же, теперь она оказалась в некотором смысле – престижным городом, так как находилась ближе всех к новой столице государства! Да и до Орласта, прежней столицы, было недалеко....

   Вот в этот городишко, что еще не успел стать матерым мегаполисом, мы и направились. Не столько потому, что там имелся мост (все же сейчас зима, переправиться можно почти везде), сколько потому, что там имелся небольшой княжеский гарнизон, а значит – можно без проблем поменять лошадей. А лучше – перекинуться и так поискать правительство, пока оно окончательно не замерзло и не пропало на просторах родины...

   С этой мыслью я и въехал в город...

   Мы только пересекли мост, как на нас сверху буквально рухнула мантикора. На мгновение все как будто замерло, а потом народ вокруг словно сошел с ума. Визг, гвалт, крики и общая паника захлестнули улицу. Все метались и орали, стремясь убраться как можно дальше от хищника. На мосту перевернулись сразу же две повозки, намертво сцепившись колесами. Следом, вниз слетели неудачно разогнавшиеся сани. Их хозяин в последнюю минуту был буквально выдернут Патриком из лап смерти.

   Я же, не обращая внимания на общую суматоху, бестрепетно протянул хищнице руки. Она была очаровательно и, честно говоря, на мой скромный взгляд, мало походила на диких, скажем так, натуральных, мантикор. По этой было видно, что она скорее кошка с крыльями и хвостом. Изящная и прекрасная в своей гибкости и опасности, как и все оборотни. Разум светился в ее чудесных глазах. Я даже на мгновение пожалел, что она не может перекинуться обратно, и я никогда не узнаю, как она выглядит в человеческой ипостаси...

   Руки коснулись мягчайшей шерсти, когда Зара зависла, осторожно взмахивая крыльями, возле моего седла. В мою голову полились образы. Мари вылетает из окна башни. Грифон подхватывает ее и несет к лесу. Холодно. Снег. Вампиры. Один из них впивается в шею девушки и она тряпичной куклой оседает на снег, замирая в руках его подельников, что быстро укутывают несчастную в плащи и уносят к саням.

   Похитители мчатся всю ночь, остановившись лишь на полчаса на хуторе. Мысленно я сделал себе зарубку, запоминая, где расположен хутор столь "смелого" человека, что не боится ночью открывать ворота вампам, да еще и меняет им лошадей! Зара нетерпеливо дернула усами, и сама коснулась меня лапой, возвращая себе мое внимание.

   Утро. Полуголая Мари пытается одеться в мужские тряпки, попутно умоляя найти Стефана. Вот они опять несутся прочь. И орел реет рядом. Чяртовски знакомая птица! У меня отлегло от сердца. Он нашел ее!

   – Где они? – я сказал это вслух, не желая плавать в ее воспоминаниях, в поисках нужного. – Просто покажи мне, где они?

   Она нетерпеливо мотнула головой, даже взрыкивая от недовольства. Крылья, замелькали активнее и она непроизвольно взлетела. Только сейчас я заметил, что вокруг нас образовалось пустое пространство и на мосту царит давящая тишина. Со стороны города к нам уже спешит стража и несколько гвардейцев, что расквартированы в городе. Кивнув Старкасу, чтобы разобрался, я проследил, как Зара, сделав невольный круг, опять зависает надо мной.

   – Где он? Просто покажи конечный пункт!

   Она раздраженно рявкнула мне в лицо. Кто-то сзади истерически ахнул. Где-то зарыдал взахлеб испуганный ребенок, но никто из моих ребят и не подумал напасть на кошку. Все мы оборотни. Все мы – звери...

   Пальцы коснулись меха, поглаживая и успокаивая, я пытался извиниться. В меня потекли ее ощущения. Она слишком мало общается с людьми и просто не может пока управляться со своими воспоминаниями так, как мне нужно. Мне придется посмотреть все, тем более, что осталось уже немного. Перед моими глазами вздыбливается река, заставляя меня невольно охнуть от ужаса, когда сани с Мари уходят под воду, снесенные вырвавшимися на свободу, кэльпи.

   Табун, конечно прекрасен, и его освобождение, с высоты птичьего полета – зрелище просто не забываемое, если на него не накладывается камнем ухнувший в воду Стефан. Что он, чярт побери, вытворяет? Сердце тревожно замирает в груди. Этот придурок смерти моей хочет! Я так поседею и состарюсь раньше времени! Отец велел хранить его, а он и рад подбрасывать работку!

   Я вижу, как Зара мечется над разломом. Воды она слишком боится, чтобы рискнуть даже подлететь поближе. Впрочем, когда все замирает, и последние кэльпи исчезают вдали, она все же заставляет себя опуститься ниже, а потом и вовсе присесть на край. Именно в этот момент из воды выныривают два мертвеца...

   Вернее, это в первый момент ей так показалось, потому что их лица белы, а губы и глаза посинели. Стефана она не знает, но он выпихивает на лед Мари, и она догадывается, кто он. Князь просит о помощи. Улетать безумно страшно. Кажется, едва она отвернется и ее ниточка с миром людей – ее Мари, оборвется, перестанет дышать, замерев ледяной статуей на мокром снегу. И все же она опять перебарывает себя.

   Несколько взмахов крыльями. Она торопится, очень торопится, набирая высоту. Прежде, чем начать свои поиски, она решается бросить последний взгляд (на всякий случай), на свою подругу. Что это? Зара зависает. Наверное, эти люди окажут им помощь и ей уже не нужно никуда лететь? Мантикора совершает круг, возвращаясь, но не рискует, почему-то, снизиться, следя за происходящим сверху. Стефан падает у самого берега, а высокий человек, вместо того, чтобы помочь, делает резкое движение, пиная князя...

   Я вновь психую, узнавая в незнакомце первосвященника. На секунду отвлекаюсь от Зары, хотя и так уже, в общем-то все понятно. У нас неприятности...

   – Картис, Патрик – вы сейчас же со мной. Старкас – ты соберешь здесь всех наших и направишь в Троцк. Дай знать в Орласт – князь и Мари в плену у Ксероноса. Пусть все подтягиваются туда. Догнать мы их, конечно же не успеем, но постараемся не дать хотя бы казнить их публично. По коням! Старкас – я жду! Не медли!

   Зара внимательно слушает мою речь, но, похоже, понимает с пятого на десятое. Правильно, она почти все позабыла и я ее отлично понимаю. Я сам пробыл в принудительном обороте больше недели. Совсем не тоже, что перекинуться самому. Ужасное ощущение. Слишком быстро начинаешь сходить с ума. Мне еще хоть немного помогал мой внутренний зверь, а ребята почти потеряли все человеческое. До сих пор они (кроме Старкаса), толком и не говорят!

   На меня вновь льются воспоминания, смотрю их лишь для того, чтобы убедиться, что ребят забрали в Троцк. Да. Вот оно – башни – близнецы старой столицы. Когда-то Троцк был столицей соседнего княжества. Давно, еще до объединения.... С тех пор они так и не смогли нам до конца простить перенос столицы в другой город...

   Кивнув Заре, я тронул коня. Бешенная гонка начиналась...

   Я должен успеть в старый город до того, как запылает последний костер моего брата... Ему и его душе еще слишком рано умирать, что бы не думал по этому поводу первосвященник Мары Прекрасноокой...

   Мари

   Я очнулась. Вокруг было холодно и темно. Невольно я возмутилась. Это явно не рай! Если же это ад, то хотелось бы поинтересоваться у Всевышнего – собственно говоря за что? Все-таки, пусть я и не была самой примерной христианкой в это мире, но и ада, на свой скромный взгляд (особенно учитывая постоянные страдания последних дней и явно мученическую смерть, а главное то, что была единственной его верующей в этом, конкретном, отдельно взятом мире) не заслужила!

   Все тело затекло от неудобной позы. Я лежала в этой тьме на чем-то теплом. И это было единственной радостью в окружающем меня кошмаре. Попробовала устроиться поудобнее, а главное – погреть застывшие ноги. Скользнула ими вверх-вниз и осознала удивительнейшую вещь.

   Я.

   Лежу.

   На ком-то!

   Вот это да! Вот вам и ад! Надеюсь, это все же не Сварос! Мысли об ужасном вампе вызвали во мне откровенную панику, и я принялась нагло ощупывать тело под собой, пытаясь определить насколько оно дохлое.

   – Дурочка! Оно же теплое! – возмутился мозг, – дохлое теплым не бывает! Это человек!

   Легко ему говорить. Он лежит в своей черепушке и ему не грозит оказаться верхом на дохлом вампе! Волосы легко скользят по пальцам. Вполне мужественное, должно быть, лицо. И фигура так... Весьма впечатляет...

   – Развратница! – опять оживился мозг, – ты что, решила пойти в разнос? Если не помнишь о Лёнечке, так хоть о Стефане-то подумай! Слезь с этого субъекта сейчас же и прекрати его грязно домогаться!

   Покраснев (почти наверняка!), как маков цвет, я стала осторожно сползать куда-то в сторону. Все же, мозг был абсолютно прав. Мужик, конечно, судя по осязательному осмотру, весьма обаятельный, но надо и честь знать! Он – голый. Я – обнажена. Нечего нам рядом делать. Даже если это – ад! А ну как для меня еще не все потеряно? Как я князю в глаза-то посмотрю? Да и не вызывает он у меня никаких желаний. Просто теплый – вот и все достоинства...

   Тело подо мной возмущенно застонало. Сильные руки обхватили мою тушку, и вернули на место, при этом еще и спеленали, надежно фиксируя, чтоб не уползала. А вот это, скажу я вам, уже наглость! Так вот хватать незнакомую женщину, без всякого на то разрешения с ее стороны! Я возмущенно пихнула мужика, куда попаду....

   Ой...

   Подо мной раздался стон, переходящий в явственное рычание. Ну, все. Сейчас бить будут. Ладно. Лишь бы не съели...

   – Мари... – простонали подо мной, – ты не могла бы быть аккуратнее. Все же я не сделал ничегошеньки, за что заслуживал бы взбучки, тебе не кажется?

   Мгновение я слушала родной голос в полном восторге, а потом, взвизгнув, бросилась целовать, все до чего дотянулась. Он смеялся, не сопротивляясь моей радости, охотно отвечая на мои поцелуи. Сильные руки крепко прижимали меня к его чудесному телу и мне было все равно, где мы. Мы вместе, а значит – это рай!

+ + +

   Минут через двадцать, весьма приятного времяпрепровождения, я все же нашла в себе силы отвлечься и задать несколько вопросов.

   – Где мы? – прошептала я, сворачиваясь на широкой груди.

   – Как тебе сказать. Я так думаю, что в подземелье. Наверное, это – темница Троцка. Скорее всего храмовая, но, возможно, что и официальная.

   – Троцка? – не поняла я.

   – Да. Это один из городов в княжестве. Правильнее будет назвать его вотчиной Ксероноса, если ты еще помнишь о жреце, что объявил нас вне закона и попытался казнить при помощи Гонца Смерти. – При этих словах я слышала явственный скрип зубами. Осторожно погладив его по щеке (не желаю, чтобы он из-за какого-то придурка портил себе зубы и нервы!), я поинтересовалась:

   – Откуда взялся Ксеронос? Меня же Сварос похитил.

   – Сварос? – удивился князь.

   – Ну да. Лучший ученик Вэрда, как он мне заявил.

   – Ученик Вэрда? Я думал тебя забрали вампиры, – пока мы говорили, его рука поглаживала мою спину, словно успокаивая. Заодно и согревала. Но сейчас он напряженно замер.

   – Да он и есть вампир. Только очень необычный. На тех допотопных психов, с которыми мы сталкивались до этого, совсем не похож. Лучше владеет собой. Более сообразителен. Пожалуй, он даже умен. Ему доступен юмор, если это так можно назвать. Он даже выглядит немного по-другому. И вообще...

   – Чярт! Только этого нам и не хватало. – Прошипел князь, – ладно, будем решать проблемы, по мере их поступления. Сейчас главное – жрец. А этот Сварос, вполне возможно, в речке утоп. Все же кэльпи снесли вас, буквально втаптывая под лед.

   – Ты видел? – изумилась я.

   – Да. Я сразу почувствовал, едва вы на лед въехали.

   – Но как же ты нашел нас? Я сперва надеялась, а потом, когда и на утро ты не появился, испугалась, что тебе слишком плохо...

   – Да нет, – он осторожно поцеловал меня в макушку, – тут видишь какое дело, из-за обережного круга, моя зависимость, как мне объяснил Фариар, несколько приспособилась, стала более эластичной что ли... В общем, если между нами нет воды, то и расстояние может быть вполне приличным. С одной стороны хорошо, а с другой, если бы все было как раньше, я поймал бы Стефку, едва она покинула замок, и у тебя было бы поменьше опасных для жизни и здоровья приключений.

   – Значит, – тихонько прошептала я, рисуя пальчиком узоры на его груди, – ты знаешь, что это княжна выкрала меня из замка....

   – Да, – взрыкнул он, – эта идиотка во всем призналась, даже до дыбы не дошла. Враз заговорила. Все та же ерунда, мол теперь ты будешь только мой...

   – Понятненько, – хихикнула я, – так ты ее и на дыбу таскал? – он кивнул, – запугивал?

   – Да нет, убить хотел....

   – Не верю, – прошептала я, – ты не такой. Ты добрый...

   – Ох, Маша, – его губы скользнули по моей щеке, коснулись уха, – я буду самым добрым, самым нежным и чутким. Таким, каким ты хочешь, чтобы я был... Но только с тобой, моя девочка. Только с тобой. И, как бы грубо это не прозвучало, я не собираюсь спускать никому из тех, кто посягнет на мою жизнь или мое имущество ничего! Ни одного покушения! И наказывать мерзавцев я буду всеми доступными мне способами. Лучший враг – мертвый враг!

   – Вот как? – меня неприятно поразило, что обо мне не было сказано ни сказано ни слова. Лишь о нем, и о его имуществе!

   – Да. Именно так. Прости, если это не соответствует твоим понятиям о том, каков должен быть твой любимый, но сама мысль, о том, что я могу вновь тебя потерять – ужасает меня...

   – Да? – он кивнул, – я так понимаю, что меня ты отнес к своему имуществу, которое необходимо защищать, да? – в его груди что-то заклокотало. Секунда и оттуда вырвался смех, я едва успела отдернуться, чтобы он не оглушил меня. Оскорбленная, я села на его животе, выбирая место, куда бы заехать нахалу кулаком, дабы осознал всю неправильность своего поведения.

   – Прости, мое счастье, – он пытался продышаться, – но ты такая смешная....

   – Смешная? – кажется, он уловил истерические нотки в мое голосе, так как перестал смеяться, – конечно, – прошептал он, – а как иначе? Ведь я говорил тебе, ты – моя дайни. Ты моя жизнь. Так что тебя я назвал в первую очередь, ведь ты – самое ценное, что у меня есть...

   – Правда? – я мгновенно остыла. Так же быстро, как и вспыхнула. – Ты меня любишь?

   – Безмерно. Больше, чем что-либо на этом свете. Больше, чем собственную жизнь, чем свет. Ты – мое единственное счастье. Моя радость и моя боль. Моя мука и мое наслаждение. Ты – мой рай и ад на земле. Я люблю тебя, солнце мое. Никто и никогда, не любил тебя так, как я. Ты создана из меня и ради меня. Этот факт мной обдуман и вполне оценен. Ты – моя награда и мое наказание. Сама радость от тех чувств, что я испытывают к тебе или благодаря тебе, настолько велика, (даже от боли), что я никогда не соглашусь променять ни один миг рядом с тобой, на годы или даже века того времени, когда я не знал тебя. Пусть я умру от боли и желания, если ты разлюбишь меня, или отдам всю жизнь, до последнего вздоха для поддержания твоей, это не изменит ничего. Я принимаю эту плату, как должное. Ты стоишь любых мук, моя девочка. Я люблю тебя, очень сильно люблю. Никогда не сомневайся в этом...

   Я счастливо задохнулась. Потом нашла в темноте его губы, приникла к ним, и долго, нежно целовала его. Слезы катились по моим щекам и капали на его лицо. Я даже не мечтала, что когда-нибудь, меня кто-то полюбит хоть вполовину того, что он мне дарил. Воистину, Господь очень любит меня, если дал этого удивительного мужчину. Он прав. За это можно многое отдать, и плата все же не будет слишком велика....

   – Я люблю тебя, – шепнула я в его губы, и услышала, как он задохнулся, замер, впитывая мои слова. Мне захотелось сказать ему так много всего. – Очень сильно люблю, хороший мой. Мой единственный, мой самый дорогой...

   Слова толпились во мне, рвясь наружу, но закончить я не успела. Откуда-то из темноты раздались хлопки.

   – Браво! Браво, мои дорогие! Чудесное признание, достойное театральных подмостков столицы! Сколько чувства, сколько переживаний! Слушал вас и почти завидовал!

   Вспыхнул свет, и я увидела высокого мужчину в длинной расшитой хламиде, зажигающего факел. Стефан подо мной напрягся. Осторожно сняв, он задвинул меня себе за спину, по возможности прикрыв. Пока жрец был отвлечен укреплением факела, я ловко укуталась в одеяло, умудрившись выделить кусочек Стефану, для прикрытия самых ценных (стратегически) мест организма и прижалась к его спине, укрывая. Все же в камере было откровенно холодно.

   – Ксеронос... – Стефан произнес его имя, словно ядом плюнул.

   – Стефаниаст. – жрец склонил голову, с ехидной улыбкой приветствуя своего правителя. – Не мерзнете?

   – А что, хочешь согреть? – хмыкнул князь. – Уже поди, и костер приготовил?

   – Вообще-то, да, – согласился мужчина. Его болезненная худоба при общей крупности, выглядела очень странно. Орлиный нос казался огромным на изможденном лице. – Приготовил. И даже успел официально объявить вас мертвым... мой господин...

   – Подсуетился.... Молодец! Что дальше? – мой любимый внешне казался очень спокойным, и даже вальяжным, но я, прижавшись к его спине, отлично чувствовала, как его подтрясывает от гнева, и слышала, как скрипят доски лежака, когда он сжимает руки, сдерживаясь чтобы не броситься на негодяя.

   – Дальше? – изумился жрец, – дальше я могу развлекаться в свое удовольствие! Никто не знает о том, что вы здесь, кроме пары верных мне людей. Вас привезли, надежно укрытых соломой. Вас никто не видел! Ваши псы никогда не найдут вас, княже! Единственное, что может вас спасти – Лунастеф! Но, и на него не шибко-то рассчитывайте, все же вашу шлюшку он не защитит! – при этих словах, князь все же вскочил, с рычанием метнувшись к двери. Его действие было так молниеносно, что я даже не уследила его. Мгновение – и он вздымается над лежаком, мгновение – и его рука сжимает горло жреца, каким-то чудом дотянувшись до стоящего неподалеку врага через решетку.

   Мужчина забился, затрепетал, захрипел в сильных пальцах. Глаза полезли на лоб, пальцы судорожно скребли по руке в тщетной попытке оторвать ее от собственного горла. Наверное, Стефан придушил бы мерзавца, если бы не стоящая за поворотом охрана. Удар дубинкой по вытянутой руке, выбил из князя резкий выдох боли. Пальцы разжались сами, выпуская жертву. Моему воину пришлось отскочить вглубь камеры, чтобы не попасть под удары дубинок, которыми охрана попыталась его угостить.

   – В следующий раз, следи за словами, жрец!

   – Ах, ты... – Ксеронос задыхался и кашлял, травмированное горло не справлялось со сколь-нибудь длинным выдохом, а тем более словом. Щелчок пальцами и Стефану в лицо швырнули какими-то тряпками. Он ловко поймал их. Я заинтересованно приподнялась. Во-первых, как я уже говорила, здесь было холодновато и любая одежда – благо. Во-вторых, нас давно не кормили и мой желудок громко возмущался на несправедливость мира и несоблюдение прав человека!

   К сожалению, жрец оказался не очень-то щедр. Штаны и рубаха. Штаны натянул князь, я уже укуталась в рубашку. С его ростом, она для меня – почти как платье (современный вариант, а не средневековый, конечно же), в общем, лучше, чем костюм Евы...

   Пока мы одевались, он наконец, прокашлялся. По его знаку, за решетку перелетели какие-то железки. Мужики из охраны слаженно вскинули арбалеты. Один на меня, один на него.

   – Одевай, княже.

   – Что это? – Стефан с истинно аристократической миной брезгливости, что так не вязалась с его почти абсолютной обнаженностью, двумя пальцами поднял железяки в воздух. Его нос выразительно сморщился.

   – Кандалы, дорогой мой, кандалы.... – хихикнул его враг.

   – И зачем мне это? – Черная бровь высокомерно изогнулась. Даже и не представляла, что мой дорогой, может быть столь...артистичен, что ли...

   – Затем, что без них мы вас никуда не поведем!

   – А мне никуда и не надо! – фыркнул князь и равнодушно "уронил" оковы к своим ногам.

   – Ты шибко-то не выпендривайся! – вновь хихикнул мужчина, – надевай сам, а то скажу охране и стрельнут они... нечаянно...

   – Мне же не страшно, ты же знаешь!

   – Тебе-то нет, да они оба в нее стрельнут. Небось сразу две стрелы да с разных сторон, даже ты не сможешь поймать. А быть раненой в столь антисанитарных условиях... Даже для оборотня это – проблемы... А уж для человека... Делай выводы сам! Ну? – Стефан бросил на меня внимательный взгляд.

   А что я могла? Ни он, ни я не знали, защитит ли меня кольцо от стрелы, или опять очнусь уже при наличии дыры в шкурке? Тяжело вздохнув, мой любимый поднял ненавистные наручники и сам застегнул их на запястьях.

   – Вот и славно, мой дорогой, вот и славненько!

   В следующий момент, двери нашей темницы споро распахнулись и нам сделали знак – на выход. Мы и вышли. Стефан в одних штанах, руки скованы, но гордость сквозит в каждом жесте такая, что охрана, не осознавая, начинает кланяться, чем вызывает наконец-то, краску гнева на худом лице Ксероноса. И я, босая, в короткой, чуть выше колен, рубахе, старательно кутающаяся в одеяло. Та еще парочка! В спину князю тут же уперлись острием короткого копья. Меня же просто и грубо схватили под руку, и повели куда-то...

   Вот влипли-то...

   Что стоило в тот вечер не ходить к Стефке?

ГЛАВА 34

   Я шла по мрачным гулким коридорам и думала: был ли за эти дни у меня более страшный страх? Я очень боюсь замкнутых помещений. Но не всех, а лишь тех, в которых осознаю невозможность выйти. Здесь же, все было обставлено так, что невольно начинал чувствовать, как тонны земли просто давят на плечи. И, кажется, вот сейчас погаснет едва теплящийся факел, трепыхнет в последний раз, и обступит тебя темнота. А следом, с гулким звуком, рухнет на плечи всей невероятной, невозможной тяжестью, все, что находится над этим, мрачным, выложенным поросшими мхом, камнями, сводом....

   Наши шаги...

   Тяжелое дыхание, так и не пришедшего толком в себя после знакомства с княжеской рукой, жреца.... Шипение факела.... Как же это все угнетает. А еще мысль, что о нас и вправду, никто не знает. И этот гад может сделать с нами все, что угодно, а у нас даже защиты нет! В моем мозгу метались еще более ужасные перспективы – а ну, как он узнает, что на князе больше нет кольца? Что тогда будет с нами? Мысль о том, что я смогу одна, без помощи Стефана, выбраться из этих казематов, даже не возникала.

   Несколько поворотов окончательно запутали меня.

   – Да ты и так не знала, где находишься! – возмутился мозг, – зачем было считать повороты, лишний раз меня напрягая, когда возвращаться в камеру тебе абсолютно незачем?

   Я попробовала найти достойный ответ... И не смогла. И вправду – не зачем. Вещей у нас никаких нет. Все что есть – все на себе. И бежать можно хоть сейчас. Если бы еще подходящую возможность...

   – Прошу! – гостеприимно распахнул, неизвестно откуда взявшуюся дверь, Ксеронос. Я даже замерла на пороге, следя, как мечутся тени от огня в очаге, по стенам большой камеры. Вокруг стояла и висела масса самых неприятных на вид орудий и приспособлений, являющихся результатом самой извращенной и больной человеческой фантазии, назначение которых было понятно с первого взгляда.

   Стефан спокойно сделал шаг через порог, понукаемый копьем, а я вот зависла, заупиралась ногами, завидев огромного палача, что лоснился от пота и явно страдал от безделья, поджидая нас. НАС! Он был готов! Совсем и полностью! При виде нас, его щербатая ухмылка буквально осветила помещение!

   – Хоть кто-то счастлив... – Отстраненно заметил мозг.

   – Нашел чему радоваться! – Возмутилась я.

   – И правда, чего это я? Заранее торможу... Наверное с перепугу...

   – Эх!– подумала я, отвлекаясь от мозга, и возвращаясь к насущному, то есть к палачу и его профессиональной деятельности – пыткам, – как быстро мне за Стефку-то отомстили, не успела порадоваться, и нате вам, здрасте! Приехали, выгружайтесь!

   Разозленный моим нежеланием входить, охранник резко втолкнул меня внутрь. Вскрикнув, я пролетела несколько шагов, и врезалась в довольного палача. Нос наполнился отвратительным запахом застарелого пота. Фу-у-у-у! Меня моментально скрутило в рвотных спазмах, но, прежде, чем я успела хоть что-то ему испачкать, огромный мужик, ухватив меня одно рукой, со всей дури звезданул мне по лицу другой, "приводя в себя"...

   Мир перед глазами вспыхнул тысячами сверкающих звездочек. Тошнота и вправду сразу же исчезла. Совсем. В смысле со всем остальным вместе – светом, звуками, запахами.

   Я мягко скользнула за грань....

   Из дневника Стефана:

   Как я и думал, все было плохо. Нет. Не так. ОЧЕНЬ ПЛОХО! И самое отвратительное было то, что вместе со мной была Мари. Беспокойство за мою девочку сводило меня с ума, мешая думать, сбивая и отвлекая. Нет, в первый момент, когда я понял, что с ней все хорошо, я был счастлив. А уж когда она, впервые, сказала, что любит меня....

   Я решил, что умер и попал в рай! И тут же осознал, что все это скорее ближе к аду! Нас навестил Ксеронос. Настроен чяртовски серьезно. Протащил нас незамеченными через все посты (хотя, может быть, это лишь он считает, что не замеченными?). И значит, надеяться на друзей смысла нет. Я почти возликовал, когда почувствовал его горло под своими пальцами, но охрана сработала на редкость споро и профессионально. Одного удара сердца не хватило мне, чтобы сломать ему шею....

   Один точный удар и я толком и руку-то не чувствую... А тут еще и кандалы! Чтоб его, гада, Гонцы Смерти затрах...

   Ну, вы поняли...

   В общем, я осознал, как никогда четко и ясно, что Лунастеф больше никогда, по-видимому, не будет являться гарантией моей полной безопасности. Я просто не мог довериться вредной стекляшке. Служившая до этого идеально, она не вошла в норму даже после слияния в обережном кругу, и по-прежнему давала непростительные сбои! А значит и рисковать здоровьем любимой я не могу.

   О каких-либо попытках побега, или даже просто сопротивления, придется забыть, пока у ребяток из охраны, взведенные арбалеты в руках. Впрочем, и по дороге к палачу, я не смог найти ни одного предлога или способа, чтобы изменить ситуацию в нашу пользу.

   Камера пыток....

   Она произвела даже на меня, спокойно относящегося к «правде жизни», неизгладимое впечатление. Такое разнообразие. Есть даже кое-что новенькое, о чем я только слышал, но до сих пор еще не видел, и уж тем более «не пробовал» так сказать на собственной шкуре...

   Что уж говорить о моей бедной девочке? Она, помню, чуть с ума не сошла, когда застала нас за работой с дохлым вампиром. А тут...

   Все это «великолепие», да для нас с ней...

   Дальнейшее меня почти не удивило. Ее толкнули прямо на амбала, что изображает здесь заплечных дел мастера. И конечно же, ее тут же чуть не вывернуло от запаха. До меня лишь слегка долетали его ароматы, но и мой голодный, к слову сказать, желудок, неприятно насторожился, почуяв их. А уж женщина...

   Чего я не ожидал, так это того, что эта махина ее ударит. Все-таки она такая маленькая, что просто не могла причинить ему хоть какой-то вред. Я начал движение сразу же, едва увидел короткий замах, отлично понимая, что не успею, но не в силах не попробовать. Он коснулся ее всего на секунду раньше, чем я врезался плечом в его объемистый живот. Не ожидавший от меня подобной прыти, палач сделал несколько шагов назад. Я же, уже будучи на полу, заметил за ним очаг, и уверенно отправил мерзавца точно в цель – одной ногой подсекая его ноги, а второй толкая, придавая направление и ускорение, дабы не пролетел мимо.

   Они слишком обалдели. Все же, все произошло практически мгновенно. Раз – и он бьет мою девочку. Два – и я бью его. Три – и он летит в очаг, ударяется головой о бордюр, кость со звучным щелчком трескается, и палач с неестественно вывернутой шеей падает в камин...

   Я не стал отслеживать их реакцию. У меня было лишь несколько секунд до того, как они придут в себя, и обрушат на меня свою ярость. Откатившись в сторону, я коснулся девушки, безвольно лежащей на полу, куда гигант уронил ее, сбитый моим нападением. На лице уже наливался синяк, и скула явственно припухла. Ничего себе он ее приложил!

   Я даже зарычал от гнева. Если бы толстяк не был уже окончательно мертв (по камере поплыл тошнотный запах горелого мяса и паленого волоса, круто смешанный с дымом от кожаного одеяния), я бы его убил, едва увидел бы что он сотворил с моей дайни. Осторожно призвав свет, я прижал руку к ее лицу, исцеляя. Краем глаза заметил, приближающегося охранника. Дубинка взлетела надо мной, но я даже не подумал убрать руку, чтобы защититься. У нее могут быть повреждены кости....

   А я могу и не получить в дальнейшем возможности ей помочь...

   Следя, как опускается дубинка, я приготовился к боли, но руки от жуткого синяка, так и не оторвал...

   Это было очень больно...

   Мария

   Я с трудом приходила в себя. Как это не удивительно, но челюсть, и вообще все лицо почти не болело. Я даже подвигала ими, убеждаясь. Руками ощупала себя. Да. Вроде бы все в порядке. Губа, похоже, разбита, а в остальном...

   Даже удивительно...

   Открыть глаза меня заставили чьи-то пыхтения и стоны. Зрение вернулось не сразу. Несколько секунд я болезненно жмурилась. От резкого света глаза слезились. И лишь потом, проморгавшись, в ужасе заметила, что же происходит вокруг. Двое пыхтящих охранников приковывали Стефана к уже знакомому мне сооружению. На таком он уже висел, когда мы познакомились. Но вот выглядел он не в пример хуже....