Текст книги "Душа Воина"

Автор книги: Оксана Орлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 32 страниц)

   Во сне, по-видимому, умудрившись еще и замерзнуть, я видела, как бреду босыми ногами по снегу. Меня звали...

   Звали настойчиво, но нежно...

   И я шла...

   Шла на этот зов...

   Из дневника Стефана:

   Сильная девочка. Какие у нее были глаза во время ритуала! Если бы я только смог обойтись без ее крови...

   Увы! Мара не дает вариантов: "Если ты кого обратил и вовремя не вернул тому вид человеческий, то должен кровью своею заплатить за грех, совершенный тобой. И принести ту жертвенную кровь пред лик божества, и вернуть сей священный долг. И будет первый глоток дан зверю...

   А второй глоток – человеку...

   И третий глоток – божеству..."

   Так и случилось. Мара Прекрасноокая сама вмешалась в ритуал. Надо отдать богине должное, она была милостива к девочке, и не наказывала ее за мои ошибки. Ритуальный кинжал взял совсем немного крови, почти не причинив боли...

   Когда же я пошутил, что готов зализать рану, как обещал, Мари просто потеряла сознание! Все-таки, ей здорово досталось от того упыря! Ребята сказали, что она сама завалила его. Нашла в лесу осину, и отдала вампа в жертву лесному духу! Сильна! Не ожидал от нее такого мужества и изобретательности. Я даже загордился ею...

   А сегодня опять сорвался и нагрубил ей. Был не прав. Весь день пытался загладить свою вину – она и так очень много делает для меня, хотя, по сути, не должна мне ничего. Я ценю это. Просто иногда слишком эмоции захлестывают. Не привык я быть кому-либо должен...

   Сегодня она впервые видела дракона...

   Это была какая-то, воистину, сказочная особь – зеленый с золотом! Ни разу не слышал, что они бывают золотыми. Небо благоволит ей. Надо не забыть рассказать библиотекарю о существовании позолоченных экземпляров. Говорили о драконах. У нее оказался искренний интерес к этим существам. И как много вопросов! Увы! Я оказался не в силах удовлетворить ни одну грань ее любопытства...

   Жаль, что раньше, я так мало интересовался духами неба...

   Днем, жрец совершил нападение. По-видимому, атака была ментальной, он просто не рискнул добавить физический компонент – тогда кольцо бы его засекло и отправило ударную волну назад. Вот и перестраховывался, старый...

   Но удар был очень силен! Меня почти не задело, так как кольцо теперь на Мари, о чем Алехандро, по-видимому, забыл рассказать первосвященнику. А может быть просто не придал этому значения. Вон, Фанар, до сих пор не признает ее государыней, хотя и клятву принес, и запрет она на него наложила. Она спала во время нападения. Я с трудом разбудил ее. То, что началось, как беспокойное бормотание, переросло в дикие, полные ужаса и боли, крики! Ей казалось, что одежда на ней горит. Она билась и вырывалась, стремясь спастись от этого ужаса...

   Его надо наказать. Он совсем потерял страх. И дело даже не в атаке, хотя и это само по себе, практически открытое нападение на «официально правящего государя» уже является достаточно веским поводом для резких, я бы сказал, кардинальных мер! Но ее крики...

   Воспоминания об этом дне еще долго будут преследовать меня в кошмарах! Он должен быть наказан за ту боль и страх, что она сегодня пережила! И наказать его, я желаю сам. Лично. Не рукой Тариса или Касмира...

   А сам! Вот этими самыми ручками...

   Она пожелала спать одна. Я, молча согласился. Общая физическая слабость здорово ослабила эротическое влечение. Сегодня я почти не думал о ней, как о...

   В общем, я больше ГОВОРИЛ с ней, чем мечтал заняться с ней любовью. Я слушал и сам что-то рассказывал. Давно уже у меня не было столь интересного собеседника. У нее совершенно иные, чем у нас, взгляды на жизнь. На многие вещи. Совершенно иные! Порой более радикальные. И более свободные. А порой, совершенно необычные....

   А еще у нее на все есть свой взгляд и обо всем имеется свое мнение. Общаться с ней намного проще, чем с большинством знакомых мне женщин. Нет, и там все просто и понятно: с придворными дамами – только флирт, строго дозированный, и вежливый – или проснешься уже женатым! С увлекающимися военный искусством – строго дружеские отношения. С почтенными матронами и юными прелестницами – ровный, положенный по этикету, вежливый тон.

   С ней же никогда нельзя предугадать, что последует дальше: будет ли это дружеский разговор, или она вдруг сделает что-то, столь откровенное, что дыхание перехватит, и от желания все поплывет перед глазами... И все это даже без всякой задней мысли! А порою наоборот – абсолютно осознанно...

   Я не знаю, как мне вести себя с ней. Сейчас лежал и слушал, как она ворочалась, пытаясь уснуть. Явно не могла. Переутомилась? Замерзла? Подложил дров. Вроде затихла. Засопела. Только тогда встал и зажег свечу. Писать все труднее. Мы очень много времени проводим вместе, теперь еще и проблемы посыпались, как из рога изобилия! Я пропускаю некоторые дни, за что покорнейше прошу простить меня коллегию архивариусов! Если будет получаться, постараюсь писать не реже трех раз в неделю...

   Странный звук. Похоже, кто-то ходит вокруг избы. Надо бы выйти – проверить. Заканчиваю писать. Пойду, подниму ребят, посмотрим, кто это к нам опять пожаловал в гости. Ох, чувству я, что это – очередные неприятности!

   О! Уже и звуки, странные, появились! То ли пение, то ли просто музыка....

   Глаза слипаются.

   И тянет куда-то...

   Мне надо выйти...

   Туда...

   К ним...

+ + +

   Меня тянуло куда-то. Я открыла глаза. То ли пить хочется, то ли наоборот. Не знаю, но чувствую, что надо! Очень надо! Нужно встать и идти, а чего именно хочется, можно разобраться уже потом. На месте...

   Странно, подумала я, в соседней комнате горела свеча. На столе – разложены какие-то карты, забавная книжица, наполовину уже исписанная красивым ровным почерком с завитушками. Я от любопытства даже позабыла, что куда-то шла. Это кто же у нас тут дневничок ведет?

   Заглянула в одну комнату, другую – все вроде на месте. Остается только князь. Как же я не заметила, когда кралась наружу – спит он в кровати или нет? – недоумевала я. Осторожно заглянула – ну, точно! Кровать пустая, еле примятая! А как храпел-то! Как храпел! Выпендрежник!

   Я огляделась вокруг. Часы у меня здесь давно перестали работать, пришлось их выкинуть, но, по моим ощущениям, было не меньше трех – четырех утра. Такое, знаете, самое противное время ночи, когда все особенно. Особенно хочется спать. Особенно холодно. Особенно одиноко и тоскливо. Говорят, в эти часы совершается больше всего самоубийств.

   Ну, уж не знаю...

   И так плохо, так еще и вешаться? Где логика?

   – И все же, – заныл мозг, – куда подевался наш красавчик? Опять по бабам? В смысле – по волкам? Так вроде, всех уже перекинули. Или у него еще и натуральные имеются?

   – Не знаю, – задумчиво протянула я вслух и сама вздрогнула. Что-то явно не так. И это что-то мне лично совсем не нравится! Подумав, я позволила себе наглость бросить взгляд на исписанную страницу. Только на последние строчки...

   Не люблю, когда читают мои дневники и личные записи, и сама стараюсь не делать того, что не хотела бы чтобы делали мне или со мной. Просто, чтобы не провоцировать небо на гадости. Вот и сейчас посмотрела ровно пару последних строчек в его дневнике, при этом у меня имелось весомое оправдание – а вдруг, он там написал, куда подевался?

   "Кто-то ходит вокруг избы. Надо бы выйти – проверить. Заканчиваю писать. Пойду, подниму ребят, посмотрим, кто к нам пожаловал в гости. Ох, чувству я, что это – очередные неприятности!

   О! Уже и звуки, странные, появились! То ли пение, то ли просто музыка....

   Глаза слипаются.

   И тянет куда-то...

   Мне надо выйти...

   Туда...

   К ним..."

   Я пробежалась глазами по аккуратным буковкам. Осознала. Прислушалась. Точно! Поет кто-то! И тянет! Очень меня тянет выйти. Не так, как раньше, но очень даже прилично! Он прав. Наверняка – какая-нибудь пакость! Недолго думая, я, захлопнув книжечку (чтоб другие чего не увидали, все-таки меж нами есть очень ненадежный субъект!), направилась будить парней. К великому моему удивлению, мне, всегда нормально владевшей собственным телом, пришлось буквально руками тащить себя в комнаты, где спал Тарис со своей пятеркой.

   Ноги дрожали и почти не слушались, норовя изогнуться и подкоситься. Я цеплялась за стены руками, подтягиваясь к заветной двери, чувствуя, как меня буквально физически тянет во двор. Я хотела туда. Мне казалось, что Стефан зовет меня. Причем, не просто так, а нежно и ласково. Я буквально ушами слышала его голос, нашептывающий мне массу нескромных обещаний, от которых сердце стучало сильнее. На меня накатывало томление. Перед глазами все плыло...

   Но мозг твердо контролировал ситуацию, не доверяя мне больше в столь важном деле, как сохранение нашей жизни и здоровья. После истории с вампиром, он вообще перестал мне доверять, ну а уж в такой вот, похожей ситуации, когда я и сама-то практически не владела собой, он сразу же перехватил бразды правления, заставляя меня активно хвататься руками за косяки, продвигая безвольное тело в нужном направлении.

   – Тарис! – Мой голос был еле слышен. Кто-то добрый и родной, просил меня ничего не говорить. И я очень – очень хотела его послушаться. Я его слушалась...

   Но оставался еще мой мозг. Мой вредный нехороший, ехидный внутренний голосок, что бурчал, ругая меня всякими ужасными словами. Он поклялся, что больше мы, за просто так, никому шейку свою не подставим! Ни за что и никогда! И теперь пытался сделать все возможное и невозможное, чтобы очередной кровавой сцены с поеданием заживо, в нашей жизни больше не было!

   – Тарис! – Громче вякнула я, чувствуя, что голос норовит мне изменить, как до этого изменило тело. В темноте что-то дрогнуло. Потом зашевелилось. На меня пахнуло холодным воздухом. Я скорее поняла, чем почувствовала, что он рядом. – Стефан ушел. Ты понимаешь? – Вновь ощущение ветерка. Что это интересно означает? Я в недоумении зависла.

   – Значит кивает он тебе, глупая!– Мозг, как всегда, был мною очень недоволен. Звуки последыши (как я их мысленно окрестила) еще не издают, так как до конца не уверены в правильном произношении. – Помнишь, как в том анекдоте про пьяного мужа? Чего не постучал? Так я же тебе кивал!

   – Не отвлекай меня!– взмолилась я.

   – Да, пожалуйста...– Обиделся мой внутренний тиран. Это позволило мне переключиться на затаившегося где-то во тьме, Тариса.

   – Ты чувствуешь зов? – Спросила я его хриплым шепотом. Вновь ветерок. – Сильный? – Направление ветерка изменилось. Кошмар! Я разговариваю с немой темнотой! А есть ли там вообще кто живой?

   – Свет! – Пискнула я, вдруг вспомнив о своем дорогом колечке. Полыхнуло красным и вспыхнули две свечки, что ребята захватили с собой, когда пошли спать. Тарис оказался прямо передо мной, настороженно щурясь и вглядываясь мне в лицо. Ну, теперь я хоть знаю, что не сошла с ума. А то – ветерок такой, ветерок этакий...

   На мой писк отреагировала и оставшаяся тройка (в каждой комнате по четыре койки). Ни ворчания. Ни бухтения. Ни любопытных вопросов. Они просто в тот же момент, когда сон покинул их, соскользнули с кроватей, застыв на полусогнутых ногах, полностью готовые к драке.

   – Зов очень сильный. Стефан ушел раньше. – Я выдавливала из себя слова. Получались короткие, рубленные фразы, но так было даже лучше. Им сейчас нужна лишь информация. – Там вампиры. Он хотел разбудить вас, но не смог. Ушел. Спешите...

   Я еще не закончила говорить, а четыре полуобнаженные тени уже мелькнули и исчезли, оставив после себя некоторое ощущение размытости и нереальности. Вздрогнув, я осознала, что даже пятерых человек может оказаться маловато для успешного исхода дела, и поползла в соседнюю комнату будить остальных...

   На улице затихло пение...

   Его заглушили железные, лязгающие звуки...

+ + +

   Утро выдалось хмурым и ненастным. Опять пошел снег. Погода точно соответствовала моему настроению. В доме было холодно. Со всеми этими стрессами – поимкой и допросами пленных, потом их охраной и еще черт знает чем, все совсем позабыли о печке и она мирно погасла. А молодые люди, бегавшие туда – сюда, очень быстро выстудили избу. Я сидела недовольная в кровати, укутавшись в свое одеяло и накрывшись сверху еще и одеялом с кровати Стефана, и смотрела как огонь облизывает дрова.

   Ночью, когда выяснилось, что помощь подоспела вовремя и с князем все в порядке (они схватили его, но упорно ждали меня, так как по-прежнему охотились за мной. Или за кольцом?), я плюнула на все и отправилась спать, не дожидаясь результатов дальнейшего выяснения отношений. Проснулась раным-ранешенько. Мало того, что эти "мужуки" носились туда-сюда, уже вторую ночь подряд отравляя мне жизнь и не давая выспаться, так они еще и избу заморозили!

   Во сне, я клацала зубами так громко, что Стефан укрыл меня вторым одеялом и велел Фанару позаботиться об обогреве дома. Тот и позаботился. Но, пока что, это помогало мало. Пока еще изба нагреется. Я, естественно проснулась, захотев от холода кое-куда.

   Вылезать из-под одеяла было истинным мучением, и, естественно, не добавило мне ни оптимизма, ни хорошего настроения. Осознание того, что на улице, ни много, ни мало – всего семь утра – привело меня почти в бешенство. А попытка быстренько сделать свои дела в конюшне (в тепле и уюте, все равно лошади там творили, что попало!) ознакомила меня с методами местного судопроизводства, в народе именуемыми – допросом и пыткой!

   Зрелище распятых вампов на наспех склоченных досках, причем у опрашиваемого в данный момент объекта, уже не хватало некоторых конечностей (хоть и мертвец, а у меня все же волосы встали дыбом!), вызвало окончательное закипание моего гнева. И сейчас сия взрывоопасная субстанция настойчиво искала способ выплеснуться на окружающих, очень мешая мне спать. Понимая, что, по-видимому, пока кого-нибудь не убью (ну, или, хотя бы, не покусаю!) – не усну, я села в кровати и сейчас сидела и строила на редкость мстительные и кровожадные планы.

   Проблема была только в одном – определиться, кто станет объектом этих злобных замыслов. И по всему выходило, что часть спутников, все же придется оставить в живых, просто, чтобы не остаться самой жить в этой избушке. За дверью тяжко вздохнули и поскреблись. Я перевела мрачный взгляд на дверной проем. Судьба сама провела жеребьевку, – решила я, – и сейчас мы узнаем, кто – самый несчастливый в нашем отряде? Кто тянет всех назад? Кто скоро будет погребен под ближайшей сосенкой со следами жестоких побоев и пыток острыми предметами? Кто – самое слабое звено?

   Ой, чего это я?

   – Войти можно? – Поинтересовалась дверь голосом Фанара, наполняя меня чувством, почти близким к умиротворению. Как же я рада, что именно ему так не повезло нарваться сегодня на "вредную, кровожадную, злобную" меня!

   – Ну! – Фыркнула я, накручивая себя мыслью, что этот юнец никогда не произносит моего имени. Он вообще обращается ко мне обезличенно и по минимуму. Вот сейчас за что и поплатится!

   Дверь неуверенно открылась, проскрежетав неприятным звуком не только по нервам, но и по всем составным моего позвоночника. Парень бочком проник в помещение, хмуро глядя на меня. Я ответила ему счастливо – злобным взглядом. Так, наверное, смотрит дракон на свой запоздавший ужин – мол, "где шлялся? Я уже проголодаться успел, а ты все не торопишься!". Он тяжело вздохнул, тоскливо осознавая, что ничего хорошего ему тут не светит и защитников нет в радиусе ста ярдов и в помине! И, как в воду нырнув, выдохнул:

   – Завтрак готов. Собирайтесь. Поедим, и в путь! – Он посмотрел, как я, словно древнее умертвие из могилы, вздымаюсь над кроватью увешанная одеялами (не хватало только злобного хохота!), и добавил, наверное, для надежности – так князь вам приказал!

   Ох и зря же он это сказал!

   – Приказал? – Подала я обманчиво спокойную реплику, чувствуя, как от приближения грандиозного по своей масштабности, скандала изгибаются пальчики в хищном жесте. – Приказал? – Прорычала я уже на полтона выше, чтобы Фанар осознал, как сильно он попал мне в "больное" место. – Приказал, говоришь? Мне?

   – Да! – Юнец пытался состроить гордый вид. – Ты – никто! А он – князь! Он всем может приказать! – Злобно прошипел парень, поняв, что ему, по любому, перепадет сейчас на орехи, и окрысившись – гулять, так с музыкой!

   – Ты уверен, – мягко проговорила я, одним движением соскальзывая на пол, и чувствуя, как от злости, как от вина, кружится голова, а движения вдруг становятся гибкими и плавными, как у хищной кошки. У очень большой и злой хищной кошки... Я бы даже сказала, у голодной хищной кошки... – Что со мной стоит разговаривать таким тоном, малыш? – Вышипела я, сосредоточив на нем взгляд, а голову наклоняя то вправо, то влево....

   Эффект был незамедлительным – у парня глаза съехались в кучку. Дернувшись, он проморгался и сделал спасительный шаг в коридор.

   – Ты эта... Того... Не балуй, девка! – Попробовал он урезонить меня, выбрав для этого целый ряд неправильных, как бы сказал психолог – неподходящих, провоцирующих возбужденный объект на неадекватное поведение, слов!

   – Девка?... – Мгновенно оскалилась я, сверкнув зубками. Глазки его стали круглыми. Следующие три шага были очень быстрыми, так что он даже умудрился врезаться в стенку напротив двери спиной, со всей молодецкой дури. Мне показалось, что вся избушка вздрогнула от неожиданности , но Фанар даже не поморщился:

   – Говорил я князю, что ты того.... – Он выразительно качнул головой. Полноценного показа с участием пальца у виска даже не потребовалось, чтобы понять его мысль, – так ведь не верит же! – Возмутился он.

   – Князю... ты... говорил... обо мне... гадости?

   С каждым словом я приближалась на шаг, вытянув вперед скрюченные ручечки и даже у самой себя, вызывая мороз по коже. Почти дойдя до него, я застыла, лишь на мгновение, решая, как мне будет удобнее убивать этого придурка – запрыгнуть на него и кусать, пока не сдохнет; или так запинать? Мысль о том, что он уже успел нашептать Стефану обо мне гадости, просто сотрясала меня. Сейчас я и вправду была способна нанести ему серьезные физические повреждения, в корне не совместимые с нормальным функционированием организма...

   – Развлекаешься, дорогая? – Поинтересовался спокойным, немного ленивым голосом Стефан, незаметно подойдя сзади и перехватывая мои ручки уже возле самого горла зажмурившегося нахала. – Там завтрак стынет, и мне не хватает твоей улыбки...

   Я почувствовала, как он прижимает меня к себе, к груди, его руки, обнимают меня, его губы целуют мою макушку, переключая во мне, в прямом и переносном смысле слова, какой-то рубильник. Ярость прошла. Даже удивительно. Так долго зрела. Была такой большой...

   Такой... яростной...

   Я даже надеялась достаточно разбушеваться, чтобы расколотить пару-тройку тарелок, когда скандал плавно (в смысле вслед за убегающими) переместиться на кухню....Всегда хотела "грандиозно побушевать"! И опять не удалось!

   – Ты идешь? – Нежно прошептали мне на ухо, и я позволила мужчине увлечь меня без малейшего сопротивления. Все-таки, как приятно иногда, подчиняться кому-то сильному...

   Нежному...

   Ласковому...

   Завтрак прошел в теплой, дружеской атмосфере...

   Наверное, это потому, что я сидела на коленях Стефана. Он совещался с телохранителями, при этом, как ни в чем не бывало, подкладывал мне лучшие кусочки, и кормил с ножа. А еще через раз целовал в макушку...

   Как он за своих-то беспокоится...

   Из дневника Стефана:

   Она опять спасла меня. Этот дурацкий зов скрутил меня до того, как я разбудил охрану. Смешно сказать, меня развернуло прямо на пороге их комнаты. И вот что необычно. Я слышал, что во время зова, человек слышит самое желанное, самое заманчивое, что только есть в его душе. А я слышал ее голос. Тихий. Томный. Полный соблазна...И она обещала мне, что...

   Ну...

   В общем, такое обещала, что ни один мужик бы на месте не усидел! Хорошо хоть у нее силенок хватило на сопротивление, хотя, это, скорее всего, произошло просто потому, что я оттянул на себя большую часть магии. О пытках рассказывать не хочу и не буду. Ребята работали быстро и аккуратно, отчет о полученной информации прилагается...

   Не пойму я что-то, зачем она, все-таки Вэрду? Чего он за ней так упорно гоняется? Вамп сказал, что от нее все равно не отстанут. Послано еще две группы! Надо беречь ее. Не хватало только, лишиться правительницы, ну, и кольца, конечно же, из-за глупостей ополоумевшего братца!

   Сегодня утром я сделал ей некое предложение. Даже не знаю, каков же будет ответ. Весь разговор дался мне тяжело. Не честно было вообще просить ее об этом. Да. Это было скорее ее предложение, изначально, но...

   Мне страшно даже подумать, что о ней будут говорить люди. Сколько грязи на нее выльют, и хорошо, если за спиной. Пресечь слухи и сплетни я все равно не смогу. Я это понимаю, но холодею от мысли, сколь много боли они могут доставить этой девочке...

   Кажется, я действительно схожу от нее с ума...

   Теперь это уже не просто желание...

   Пресветлая богиня, помоги мне...

ГЛАВА 20

   Мы, вот уже несколько часов, неслись так быстро, словно на пожар... Не знаю, как кони, а лично я откровенно пыталась «сдохнуть под седлом», потому что меня подло пересадили из уютных (– А главное низких! – влез со своим «ценным» мнением, мозг.) саней в седло. В сани же забросили пленных.

   Во время завтрака, я коварно пыталась выспросить, что же им удалось узнать. Увы... Лично мне достался минимум информации. Их было, как и в прошлый раз, четверо. Один с магическим артефактом, настроенным персонально на меня. Князь попал под его действие по причине глубинной, (за счет перекачки силы), связи со мной.

   Тарис и его люди подоспели вовремя, чтобы перехватить уже было решившихся войти в помещение вампов. Те устали ждать меня, нерасторопную, а за князем, как они видели, никто не закрывал дверь. Страшно подумать, что было бы, если их замысел все же удался. Кровопийцы планировали, выманив и связав меня, поужинать теми, кто спал...

   Теперь весь отряд смотрел на меня куда как доброжелательнее. А Стефан при всех поцеловал мне руку, благодаря за своевременную помощь, и распинаясь, какая я умница, что разбудила ребят, а не бросилась выручать его собственными силами! Как будто я совсем ненормальная – после того, что было в прошлый раз, надеяться на победу над превосходящими силами кровососущего противника не смогла бы и идиотка!

   Фанар же, после стычки в коридоре, старался вообще не смотреть в мою сторону, и активно убирался с моей дороги задолго до того, как я приближалась на расстояние вытянутой руки. Я хмыкала, глядя на его маневры. Делать ему нарочно гадости я не планировала, но при случае...

   Я не злопамятная! Я просто злая! И кстати, обычно говорят, ну знаете, мол, я, просто, злая и память у меня хорошая... Так вот. Память у меня, как у любой уважающей себя девушки, плохая. Так что – отомщу!

   Забуду!

   И опять отомщу!

   И так несколько раз! Страшно? А зря! Таких вот: маленьких, злобных леди, как я – с виду, девочка – цветочек, а внутри – мегера, лучше опасаться, и обходить стороной, седьмой дорогой, от греха подальше! А уж наговаривать на меня парню, с которым у меня "что-то есть" и вовсе – последнее дело, для того, кто хочет жить долго и счастливо. В общем, Фанар меня сторонился, а я отслеживала происходящее, затаившись и выжидая подходящий случай чтобы опять отомстить, который, я была просто уверена, с нашей-то жизнью, непременно скоро наступит!

   Местность мелькала, не привлекая моего внимания. Отряд был молчалив и собран. После ночного нападения, как мне было сказано, ребята удвоили меры безопасности – что бы эта фраза ни означала... И теперь мы двигались быстро, без остановок, спеша затемно добраться до замка. Впереди несся Тарис и с ним трое, сзади – князь и один из пятерки Тариса, плюс Фанар. Посередине – сани с пленниками. Управлял санями последний воин Тариса – Патрик. Находиться рядом с Фанаром я категорически отказалась. Юнец же в ответ, просто, но выразительно округлил глаза и так замотал головой, что стало ясно – он скорее расстанется с ней (в смысле с головенкой), чем приблизится ко мне ближе, чем на метр! Так я снова оказалась верхом на лошади, пытаясь двигаться на этом чуде возле саней. Пытаться-то я пыталась, но, если честно, не очень-то преуспела и то, что мы ни разу в эти самые сани не врезались, было исключительно заслугой лошади. Я здесь, честно говоря, совершенно не при чем... Просто она была умнее и явно опытнее меня в вопросах безостановочного путешествия...

   Так мы и передвигались весь день. Спина отказала где-то после обеда. Я, плюнув на все, почти легла на шею лошади, сгорбившись, насколько могла, и пыталась расслабить позвоночник, что упорно намекал на прострел, если я не разомнусь в ближайшее время! Не очень удобно, но спине стало легче. Какое-то время еще можно потерпеть.

   Несколько раз меня догонял Стефан. Давал напиться из своей фляжки и спрашивал – все ли в порядке. Я только вымученно улыбалась. Было бесполезно объяснять, что мне плохо. Это он видел и сам. После обеда сделали остановку. На улице было очень холодно и всем надо было не столько размяться, сколько разобраться с естественными потребностями организма. Мальчики ушли направо и облазили все кустики, прежде чем пошли на положенное им – лево. Только после их тщательного осмотра, Стефан разрешил мне наконец-то уединиться.

   Мне, конечно же, была очень приятна его забота, но все эти "лишения" последних дней, так меня утомили, что я просто была не способна на нормальное изъявление благодарности. Весь день я обдумывала его предложение, что он шепнул, пока мы собирали постели и одевались в дорогу.

   – Ребята уже догадываются о наших отношениях, – начал он, не глядя в мою сторону и укладывая в мешок какие-то инструменты. – Если ты не против, – он бросил на меня взгляд исподлобья, замялся и попробовал зайти с другой стороны, – я долго думал о том, что ты предложила и понял, что нужно будет как-то объяснить людям то, что ты всегда рядом. И, самое простое объяснение, – он покосился на меня. Я стояла спокойно и слушала его очень внимательно. Кажется, мне сейчас предложат стать чьей-то официальной любовницей! А я не знаю, как реагировать – то ли плакать, то ли смеяться? Негодовать-то уж точно поздновато. Что ж – сама, девка, виновата! Впредь будешь умнее! Правильно в романах-то пишут: сперва женись – потом сладкое лопай! А я...

   Дурочка, одним словом...

   – Самое простое объяснение – сообщить, что я в тебя влюблен... – выдохнул он и замер, вглядываясь в меня. Я же, отвернувшись к окошку, и обхватив себя руками, судорожно пережидала, когда же пройдет болезненное ощущение в области сердца. В конце концов, предложения руки и сердца, я и сама не ждала, а он подал свою идею со всей возможной корректностью.

   – Мари? – он подошел и встал за моей спиной. – Скажи что-нибудь...

   – Что-нибудь... – послушно повторила я, стараясь проморгаться до того, как он коснется меня.

   – Я... я сказал что-то не так? Ты... ты обиделась?

   – Нет. Все правильно. Так будет проще всего....

   – Мне кажется, что ты чем-то расстроена.

   – Нет....

   – Ты против?

   – Да нет... почему же? – ехидство все же проскользнуло у меня в голосе.

   – Я знаю, что внешне, все это выглядит очень некрасиво. По сути, это я – унижен. А судачить будут о тебе. Я знаю, что то, что на самом деле все не так, как выглядит в глазах людей, приносит мало облегчения, особенно когда вслед шипят грязные слова...– я вскинула голову, – а они будут, я знаю...

   – Вот как?

   – Да... слишком многие метят на это место. Слишком много строится планов и надежд, и не столько женских, хотя и не без этого, конечно, сколь политических – я, все же правитель... князь...

   – Да...

   – Я считаю, что надо сказать правду, – я покачала головой, отрицая такую возможность для себя. Для нас. – Что ж... Твое право. Тогда, что еще мы можем?

   – Сказать, что я твоя сестра?

   – Сестра? – недоумение в его голосе заставило меня рассмеяться.

   – Ну, знаешь, многие мужья так врут про любовниц, когда их жена застукивает...

   – Ты не можешь быть моей сестрой...

   – Да я знаю...

   – Просто ты не оборотень, – пояснил он. – Это сразу же видно и очень четко...

   – Да. – Согласилась я.

   – Так ты согласна?

   – Да...наверное...

   – Хорошо. – Он отошел, так и не рискнув коснуться поднятыми было руками, моих плеч, – у тебя есть этот день на размышления. Как решишь – так и будет.

   – А если я решу... – я замялась. – Как мне дать тебе знать?

   – Я думаю, – кажется, он улыбнулся, – ты сможешь найти правильный и понятный способ... – и он вышел из комнаты.

   И вот теперь я размышляла...

   И размышляла...

   Из личного дневника наследного князя Брестларта, лорда северных земель, десятого правителя княжества Бресткаст, записываемого для Объединенной Библиотеки семи княжеств. Книга 17. Записано рукой князя Вэрдиастера, страница 116.

   Почему-то я даже не удивлен...

   Сварос прав...

   Если охотишься за удивительной, редкой драгоценностью, будь готов, что тебе будет трудно... почти невозможно добыть ее...

   Я готов. Я не отступлюсь и не сдамся!

   Она – МОЯ! Я достал ее для себя!

   И моему дорогому братцу, чтобы он там о себе не думал, она не достанется...

   НИКОГДА!

   Я не отступлюсь...

+ + +

   Мои силы закончились незадолго до наступления темноты. Руки отказали и я почти соскользнула с лошади. В последний момент, когда сердце уже ухнуло в пятки, а замерзшие ручки намертво вцепившись в поводья, скользили, ломая ногти, меня подхватила сильная рука. Стефан, как всегда вовремя, появился рядом. Не останавливаясь, он перетянул меня в свое седло, перехватил поводья из ослабевших рук и перекинул их кому-то из ребят.

   Я покорно склонила голову ему на грудь, с наслаждением опираясь уставшей спиной на него. Замечательно... Меня укрыли полами плаща, защищая от ветра. И стало сразу теплее и уютнее. И захотелось спать...

   Что я и сделала, не задумавшись ни на минутку...

   Спать...

   Пусть он обо всем позаботиться...

   Из дневника Стефана:

   Она изрядно вымотана, что и неудивительно. Как же навалилось все. Да и на лошадь, по ее словам, она села впервые только здесь. А что такое провести несколько дней в седле? Здесь и привычный устанет. Что уж говорить о хрупкой девчонке? Я еле успел подхватить ее, когда она соскальзывала. Чувствуя, как она расслабилась в моих руках, и тут же засопела, откинувшись для удобства на меня, я обругал себя тысячами нехороших слов!