Текст книги "Душа Воина"

Автор книги: Оксана Орлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 32 страниц)

   – Я не могу, госпожа. Это неудобно.

   – Хорошо. А госпожа Мари – тебя устроит?

   – Госпожа Мари? – Он отвлекся от расседлывания моего коня. Глаза в темноте сверкнули.

   – Да!

   – Да, госпожа. Устроит. – Я удовлетворенно кивнула – этот раунд за мной! – Вы что-то хотели, госпожа Мари? – Я его не видела, но была убеждена в том, что он улыбался. Это просто было слышно...

   Ну... не знаю как, но слышно!

   – Да. У меня вопрос, насчет конюшни... – Я замялась.

   – Конюшни? – Удивление так и плескалось в голосе молодого человека. В этот момент, Фанар принес откуда-то факел, и сразу же стало светло и почти уютно. Я удивленно посмотрела на него, так как не знала, что он вообще куда-то уходил, и не слышала, чтобы он зажигал факел. Подумав, я щелкнула пальцами, и попросила, взмахнув рукой с кольцом:

   – Свет! – В конюшне вспыхнули факелы, укрепленные на опорных столбах. Стало очень светло. Фанар сплюнул, загасил свой факел, что-то ворча о глупых, не способных что-либо сделать вовремя, людях. Я предпочла не услышать его недовольство, перенеся все свое внимание на Караха, лицо которого мне теперь было видно. Вернее, мне было видно самого юношу, споро распрягающего наших лошадок. Фанар занялся санями. Я же стояла и бездельничала.

   – Конюшня? – Напомнил он о себе интонацией.

   – Да.... – Подтвердила я, – мне бы не хотелось тут ночевать.

   – Ночевать? – Он даже остановился, с удивлением глядя на меня, держа на вытянутых руках тяжеленное седло. – Зачем госпоже ночевать здесь?

   – Ну... – Замялась я, – ведь хозяев, похоже, нет дома, и...– Договорить он мне не дал, весело рассмеявшись.

   – Нет – нет, госпожа. Это – гостевая изба. Она специально поставлена у дороги, чтобы торговые караваны и просто путники, которых ночь застала в дороге, смогли переночевать, не опасаясь ни разбойников, ни зверья, ни нечисти.

   – Вот как? – Удивилась я. – удобно. А почему этого всего не нужно опасаться, здесь что, такие надежные стены? Заборов-то я, вроде, не видала...

   – Да нет, усмехнулся он, взваливая на плечо тюк с едой, а другой, подхватывая бурдюк с вином, – просто гостевки специально зачарованы магами, так что ни зверь, ни нечисть к ним не подходит.

   – А разбойники?

   – А разбойного люда у нас почти нет, все же князь знает всех в лицо. Да и кроме того, у нас за это очень строго карают. Опять же, наши разъезды, да и стража населенных пунктов патрулирует гостевки, чтобы так сказать – предотвратить...

   – Ясненько. – Я смотрела, как он направляется к двери в избу. Она была точной копией той, что мы видели снаружи. Это хорошо. Хорошая, надежная дверь всегда внушает мне море оптимизма. Особенно по ночам. Особенно, когда я так вот боюсь, как сейчас! – И как же ты войдешь? – поинтересовалась я. В ответ он показал мне ключ, торчащий в двери.

   – Я взял его с той стороны. Они у всех избушек лежат в одном, укромном, месте. Изнутри же, дверь отпирается заветным словом. Но и простым ключом – тоже можно.

   Я смотрела, как они скрылись вместе с вещами в избе. И, хотя мне очень бы хотелось переместиться внутрь и отдохнуть (все же слабость давала о себе знать. Такая кровопотеря – это вам, не фунт изюма!), но я продолжала упорно стоять у саней, в которых спал Стефан, не желая оставлять его здесь одного. Был и еще один момент, державший меня в конюшне не хуже цепей – у меня еще с детства был пунктик насчет закрытости и запертости дверей. Мне, чтоб заснуть, нужно было самой убедиться в надежности запора, а главное – его запертости!

   Вот и сейчас, я смотрела на ворота, буквально изнывая от желания их закрыть. Потом, в моей светлой головке мелькнула мудрая мысль, несказанно порадовавшая меня простотой решения. Сама-то я к воротам опасалась (уж и не знаю почему...) приближаться, и, возможно, что у меня был вполне устраивающий меня выход из положения. Следовало проверить мою догадку.

   – Ворота. Закрыть! – Взмах рукой и большие (хотя и не такие массивные и огромные, как в княжеской усадьбе), створки заскрипели, и сошлись, закрываясь. – Запор – запереть!

   Здоровенное бревно взмыло в воздух и со стуком брякнулось в железные скобы. У меня прямо сердце отпустило. Вдруг осознала, что, оказывается, все то время, что я смотрела в темноту ночи за воротами, у меня от напряжения буквально сводило тело! Сейчас побаливала шея, и это была явно не заслуга седла!

   – Что случилось? – Выскочил из избы Карах, – что за грохот?

   Узрев меня, спокойненько стоящую все на том же месте, он слегка притормозил, крутя головой, и пытаясь найти что-то достаточно большое, чтобы произвести столько шуму. Я, видимо, по его мнению, на эту роль явно не годилась.

   – Ворота! – Подсказала я.

   – Сейчас закроем. – Кивнул он.

   – Уже! – Улыбнулась я и, глядя в его изумленные глаза, помахала рукой с колечком.

   – Понятно. А вы молодец, госпожа. Мы тоже зря время не теряли. Печь уже топится и вода на плите. – Он заглянул в избу, – Фанар, давай князя занесем.

   Пока шум да дело, я подошла к саням поближе. Стефан беспокойно заворочался, но не проснулся. Я потрогала его лоб. Температуры вроде бы нет. По словам Караха, вампиризмом ни он, ни я заразиться не могли в принципе, так как эти твари созданы искусственным путем. Таких в их мире умеют изготовлять всего пара– тройка магов! Да и то – только из самоубийц! И не всех, а умерших определенным образом!

   Значит, оставалась лишь кровопотеря. Но, на сегодняшний вечер, это была и моя проблема! От слабости я с трудом стояла, словно закрывала эти ворота не магией, а ручками! Ребята подхватили нашего болезного и аккуратно перенесли внутрь. Я тоже поучаствовала – подержала им дверь.

   – Госпожа! – Голос Караха был самую капельку дразнящим, – не забудьте выключить свет...

   Пришлось послушаться....

+ + +

   Внутри было тепло. Намного теплее, чем в конюшне, хотя и там было совсем даже не холодно. По сравнению с улицей-то! Фанар ушел к лошадям, буркнув что-то про корм и питье. Карах возился у плиты, а я в наглую, легла возле князя. Сил ни на что не осталось. Если они думают, что я сейчас еще и ужин начну варить, то глубоко заблуждаются! Очень сильно заблуждаются! Я сейчас не способна ни на что!

   Зевнула, пристраивая усталую голову на плечо Стефана. Я не буду спать. Я только чуть – чуть полежу, с закрытыми глазами, пока чай не закипит...

   Последней моей мыслью, было воспоминание о наружной двери, которую я так и не проверила...

+ + +

   Мне снился странный сон. Как будто в этой бедной избушке очень, очень много дверей. Просто огромное, для такого сравнительно небольшого здания, количество дверей! И все они на редкость хлипкие. Ну, просто пни, и они вылетят, к такой-то бабушке!

   И я боялась.

   Очень боялась. Снаружи была опасность. Я даже не могла толком подсчитать, сколько всего опасного было снаружи! Там были немцы. Оказывается, к великому своему удивлению, я боялась фашистов! Они ходили где-то в лесочке, близ избушки, и я слышала их речь, пока запирала, запирала, запирала эти глупые двери на какие-то совсем уж дурацкие запоры. Одну мне пришлось закрыть на веревку, обмотав ее вокруг гвоздя, еще одну – на хлипкую щеколду, третью – на смешной старый замок, который не способен был удержать даже подростка...

   И я бегала по избушке и закрывала, закрывала, но всегда находились еще не запертые мной двери. Постоянное чувство опасности...

   И ворота...

   Они, почему-то тоже были открыты. И я выходила в одной рубашке, жутко замерзая, бежала к ним, и видела, видела там, за воротами льва. Он стоял и смотрел на меня. Я знала его. Он снимался в фильме "Приключение итальянцев в России". Помню, меня тогда поразила и ужаснула сама по себе идея, бродящего по городу хищника...

   Полное ощущение беззащитности...

   И я запирала двери, но были новые...

   Я закрывала ворота, но находились еще одни...

   И хищники стояли и смотрели на меня...

   И я знала, что катастрофически не успеваю...

ГЛАВА 17

   Из личного дневника наследного князя Брестларта, лорда северных земель, десятого правителя княжества Бресткаст, записываемого для Объединенной Библиотеки семи княжеств. Книга 17. Записано рукой князя Вэрдиастера, страница 112.

   Ну вот...

   У нас все готово. Как тяжело ждать. Мне кажется, что они все сделают неправильно. Опять напортачат и я останусь с носом... С трудом удержался от желания поехать и самому все сделать. Послушался уговоров Свароса.

   Забавно... Он по-прежнему видит во мне младшего брата... Заботиться и защищает. Приятно. Ради него я пойду на многое... Почти на все... У меня ведь практически никого не осталось из семьи... Стефан, Касмир и Тарис... они толком и не были мне братьями. Я и видел-то их в жизни всего пару-тройку раз. Сайнара... Она была уже достаточно взрослой, чтобы не интересоваться мной. Я ее почти и не помню. Где она сейчас? Об этом не знает даже Сварос...

   Она здорово тогда психанула, узнав, что случилось с братом... Да. Я пойду на многое, чтобы вернуть все так, как было...

   На очень многое...

   Но сейчас главное не это, а девчонка. Она должна быть моей. Она мне необходима! Я думаю о ней целыми днями.... Это и неудивительно... Десять лет мечтаний и вот все близится к концу... Мечта так близка...Да... Я думаю о ней... И не только днем... Я все чаще смотрю на нее... Она даже начинает мне действительно нравиться...

   И ночами тоже... снится... видится всякое...

   Она становится моей навязчивой идеей...

   Она будет моей. Рано или поздно, но будет. И никто, даже мой дорогой младший братец не сможет ничего изменить и ничем помешать!

+ + +

   Они пришли перед самым рассветом. Низкий, тоскливый вой полоснул по ушам, заставив меня подскочить, с ужасом вглядываясь в темноту. Снова и снова. На одной, пронзительной, ноте, ужасный, рвущий нервы звук. Снова и снова...

   Снова и снова.

   Я вздрагивала и тряслась от ужаса. Господи, за что? За что мне этот кошмар? В полной темноте, я кое-как, на ощупь, добралась до входной двери. В ужасе ощупала ее. Пусто. Она что же, совсем не запирается? Паника трясла меня, и слаженный вой за окном помогал ей, а не мне. Я чувствовала себя героиней фильма ужасов. Кошмарный, ужасный ужастик!

   – Я их терпеть не могу! Не желаю участвовать в подобной гадости! – Гордо заявил мозг, пытаясь удалиться, чтобы досмотреть очередной страшный сон.

   – Ну, уж нет, мой хороший! – Прошипела я сквозь зубы, – этот кошмар мы будем расхлебывать вместе!

   Твари за окном выли и бесновались. Я пару раз вскрикнула от боли, занозив руки, и чувствуя, как от бессилия, глаза начинают непроизвольно наполняться слезами. Но, все же, мои усилия были не напрасны! В самом низу, на ладонь не достигая порога, я сумела-таки, обнаружить толстый, размером с мою руку (от ладони до локтя), железный крюк. Моя радость была поистине неимоверной.

   На улице, по-видимому, решили, что и так были слишком добры ко мне и пугали меня в недостаточной мере. Дверь вздрогнула от мощного удара с той стороны.

   – Мамочка родная, роди меня обратно! -Завопил мозг, в панике стучась в черепную коробку и умоляя его выпустить, что бы он мог, хотя бы попытаться спастись!

   Сжав зубы, постанывая от ужаса, и вскрикивая от каждого удара, я ощупывала стояк напротив крючка. Там, я очень на это надеялась, должна была быть петля! Мне бы только ее найти! А тогда уж можно будет и стол пододвигать. Сейчас я просто не могла заставить себя отойти от двери. Меня сверлила мысль, что она непременно распахнется, едва я перестану подпирать ее плечом. И я не могла позволить себе заняться побудкой спутников или баррикадированием дверей и окон, пока она не закрыта на крюк.

   Петелька нашлась, подарив мне еще одну, весьма болезненную занозу. Но у меня, как назло, так дрожали руки, что я все никак не могла попасть в нее в темноте крюком. Я все пробовала и пробовала, лихорадочно толкая его, ударяя по пальцам, чувствуя, как железный наконечник врезается в плоть, царапает, продираясь, и вновь не попадает....

   А с той стороны все бились и бились....

   Их удары напоминали мне колокол, что бьет, оповещая людей о надвигающейся опасности. И я торопилась, всхлипывая, нет, уже захлебываясь рыданиями бессилия, не понимая, как же это так у меня все выходит в этом мире, что ни день – то неприятности?

   – Подожди... – Раздался позади меня шепот, – Я помогу... – И меня отстранила теплая, уверенная рука. В темноте не разобрав, кто это, я закричала от ужаса, почему-то решив, что те, кто бесновался и выл с той стороны, каким-то образом проникли через дверь конюшни внутрь...

   – Дверь! – Всхлипнула я, почти не контролируя себя от страха. – Вторая дверь, в конюшню...

   – Да... – Раздался тихий спокойный голос. – Сейчас закроем эту и пойдем, проверим ту.

   – Стефан? – Не поверила я. Кольцо, засветившись чуть красноватым, легло отсветом на его лоб и скулы, сверкнуло в глазах, придавая ему пугающий, а благодаря клыкам и вовсе уже, демонический вид.

   – Извини. – Он поймал меня, не дав упасть, одной рукой, а второй легко вогнал крюк в петлю, закрывая дверь, чем сразу же почти меня успокоил.

   – Стефан, миленький! – Я вцепилась в него, словно он последний живой человек на планете, и я просто умру, если не коснусь его. Здесь было все – и страх, что он меня не найдет, испытанный мною в лесу; и ужас смерти, когда вампир рвал мне горло; и испуг, когда я увидела его, бледного и изможденного, на постели, почти умирающего...

   И страх неведомого, того, что за дверью...

   – О, Стефан... – Всхлипнула я.

   – Тш... Тише, солнышко.... Тише. Ребята спят. Разбудишь...

   – Спят? – Мой голос напоминал возмущенный писк. У нас ТУТ ТАКОЕ, а они – спят! – Да как же можно под такое-то спать? – Возмутилась я, наконец, подобрав слова. Князь тяжело поднялся, опираясь на мое плечо почти всем весом, чем сразу же напомнил и о своей травме, и о непробудном, до этого момента, сне. – Ты как?

   – Нормально. – Он хихикнул, – если это так можно назвать. Пошли, что ль, вторую дверь закроем, а то ребята понадеялись на магию, а двери-то закрывать надобно!

   Мы сделали несколько шагов до двери напротив, той, что вела на конюшни. За ней было пока что тихо. Стефан опирался на меня и тихонько постанывал, но шел. Я же, со страхом вслушиваясь в удары, сотрясавшие входную дверь, вспоминала его раны, и понимала, что мои кошмары одним движением железного запора не развеешь.

   – Выгляни, пожалуйста, – просипел он, – как там лошади? Не беспокоятся?

   – Ну, там же тихо, значит нет!

   – Конюшня довольно большая, нам может быть просто не слышно. А потом станет уже поздно!

   – И как же я это узнаю? – Поинтересовалась я, не желая даже приоткрывать дверь, не то, чтобы выставлять в нее какую-либо из драгоценнейших (для меня, разумеется) частей моего тела наружу, – там же темно!

   – Если все тихо, значит, опасности нет. – Пояснил он, опираясь на косяк и чуть подталкивая меня в сторону двери, – а если лошади нервничают, всхрапывают, топают в загонах, значит, волки кружат и вокруг конюшни. Тогда придется принимать какие-то меры, чтобы не остаться без лошадей.

   – Ага! Я выгляну, а они туточки на меня и бросятся, едва я свой любопытный нос выставлю! – Съехидничала я, – мало нам будет потери лошадей, еще и меня, единственную, дорогую, драгоценную потеряем! Тебе-то не жалко, а я у себя – любимая!

   – Жалко... – Улыбнулся он, – очень жалко, любимую...

   Сердце мое остановилось. Скорее всего, он просто дразнился, повторяя за мной последнее, сказанное мной, слово... Но мне сейчас это было вовсе не важно. Он сказал это. Пусть даже про что-то другое, вовсе не имея ввиду то, о чем я подумала, не чувствуя, но я-то...

   Замерла...

   Зависла в прострации...

   И даже страх исчез... Да я бы сейчас, не то, что выглянула, во входную бы дверь вышла, и не поморщилась!

   – Ну, это уж ты, мать, лишку хватила! – возмутился мозг, – поди, поморщилась бы, когда жрать бы тебя начали-то!

   Я выглянула в конюшню. Тихо. Никто там не всхрапывает. И вообще, похоже, эти спят мирным сном, в отличие от некоторых. Правильно, в их-то дверь никто не бьется, как ошалелый! Хотя, лично на мой скромный взгляд, не нормально это, когда волки рядышком воют, а лошадкам на это начхать. Спят себе и спят... Как-то даже немного смущает подобный "конный пофигизм". Я-то думала, они туточки уже все на столбах под самой крышей сидят, от страха... Хотя... Вон, ребята, тоже спят без задних ног...

   Вздох, я закрыла дверь. При помощи мерцающего света от кольца нашла крюк, и князь помог его втиснуть в плотно прикрученное к стойке, кольцо. Пожалуй, теперь мне было гораздо спокойнее.

   – А дверь выдержит? – Поинтересовалась я, помогая ему дойти до кровати.

   – Конечно. Она крепкая. Да и зачарована к тому же.

   – Да. Зачарована! А дикие звери, вон бьются в нее, почем зря!

   – Они не дикие, – тихо возразил Стефан, постанывая, и пытаясь устроиться поудобнее.

   – Да? И какие же они, интересно мне знать? Неужели домашние? – Возмущенно зашипела я. – Можно подумать, что это коровы или овцы пытаются выбить нашу дверь!

   – Нет. Не овцы. – Он тяжело вздохнул. – Это волки. – Я ахнула, – мои волки....

   – Твои волки? – Не поверила я.

   – Да. Помнишь, пятерка ушла в погоню за Вэрдом и его вампами?

   – Да, – кивнула я, что – то такое с трудом припоминая.

   – Теперь ты знаешь, что случается с людьми, когда они слишком долго проводят в звериной шкуре.

   – Что? – Выдохнула я.

   – Они теряют разум. – Горько прошептал Стефан.

   – И что теперь? Их придется пристрелить? – Я почувствовала, как дернулось от моих слов, как от боли, его большое тело.

   – Нет. Я надеюсь, что до этого не дойдет...

   – Тогда что?

   – Утром мы попробуем провести ритуал...

   – Ритуал?

   – Да.

   – Сам проведешь? – Ехидно уточнила я. ( Ну, вот не могла я ему так сразу простить того, что этот кошмар за дверью – его волки! Которых, к тому же, еще и спасать нужно! А как же я? Как моя нежная психика? Моя подвижная нервная система? Я же, почти слетела с катушек, от их скромной попытки пообщаться с вождем!)

   – Частично. – Он явно замялся. Во мне возникло нехорошее предчувствие.

   – То есть? – Мою подозрительность можно было пощупать рукой.

   – Ну, нужно тебе будет, кое-что сделать и... – Князь окончательно стушевался, осознавая, по-видимому, какая у меня будет реакция на его слова.

   – И? – В моем испуганном сопрано прорезались угрожающие басы.

   – Немного... самую малость... крови...

   – Что? – Возмутилась я. – Опять кровища?

   – Прости...

   – Даже и не проси! – Гневно прошипела я, с ужасом вспоминая костяную рукоятку ритуального кинжала.

   – Прости... Это мой сводный брат и его пятерка...

   – Ну и что?

   – Пожалуйста...

   – Ты просто издеваешься надо мной, да? Просто вампиряка какой-то! Ты постоянно требуешь крови! Все крови и крови! И вообще, что за дурацкий у вас мир, а? То ты, то ножик твой, чиканутый, то этот чокнутый вампир, то вон, психи – оборотни за дверью, и всем нужно от меня только одно – крови! Крови! Крови! Крови! Я вам что, фабрика эритроцитов? Или, быть может, всемирный донор – спасатель? – Я перевела дыхание. Он молчал. Мой порыв угасал. С ужасом я понимала, что завтра, кажется, соглашусь еще на один кровавый ритуал.

   И потом буду долго болеть...

   – Я, между прочим, и так много крови потеряла! – Прошипела я, уже не гневно, а скорее обиженно. Его рука легла на мою, поглаживая.

   – Я знаю. Я почувствовал твою кровь на том, последнем вампире. – Его голос дрогнул. – Знаешь, я, конечно, в курсе, что за раз один вамп не способен полностью осушить жертву, но испугался я в тот раз – изрядно. Почти до седых волос...

   – Это ты меня задабриваешь?

   – Нет. Это я признаюсь...

   – В чем? – Подозрительно поинтересовалась я.

   – В страхе за тебя...

   – Ты за меня боишься? – Мой голос был почти не слышен в ночи, и гулкие удары в дверь, и рев пяти глоток, не помешали мне расслышать его ответ:

   – Очень...

   Я боялась поверить. И очень хотела. Боялась спугнуть его чувства. И очень хотела, чтобы вот сейчас, вдруг, он признался бы в чистой, светлой, сумасшедшей любви ко мне, и мы бы жили "долго и счастливо"...

   Очередной удар сотряс дверь так, что стекла в окнах зазвенели. Волки дружно огласили свою любимую ноту, напрочь испортив мне, романтический момент и сбив настрой. Как там говорил, один умный человек – "волки позорные!". Вот именно! И даже хуже.

   – Что б вас! – Возмутилась я, – чего они долбятся-то? Есть что ли хотят?

   – Нет... – Рассмеялся он, – они ко мне хотят. Я – их вожак. Я привязал их сущности своей кровью, и моя кровь удерживает их в этих телах, сводя с ума их человеческие личности.

   – Ясненько... – Мое потрясение, по-моему, было видно даже в темноте.

   – Да. Вот поэтому и надо завтра провести ритуал. Они все равно от нас теперь не отстанут. Я притягиваю их, как магнит. Но и ты – ведь ты, теперь, носитель определенной силы, в том числе и моей. Подлечишь меня? – Спросил он, без перехода, – а то, кажется, швы разошлись.

   – Не знаю. – Промямлила я.

   – Мстишь? – В его голосе не было страха. Скорее он меня дразнил.

   – Нет. Но у меня, почему-то, луч не работает. – Пояснила я. – То есть работает, но уж совсем дохленько. Постоянно гаснет. Даже мне горло не подлечил, так в повязке и хожу, и глотать больно. Поэтому я не ем, только пью. – Пожаловалась я.

   – Бедняжка. – Посочувствовал мне Стефан, – Но теперь пришел конец твоим проблемам. Вернее, почти конец.

   – В смысле? – Не поняла я.

   – Ну, видишь ли, – начал объяснять князь, – в тебе лично, магии почти нет. И ты пользуешься моей. Кольцо тянет ее из меня, вливая ее в тебя. А когда я без сознания, магия, передающаяся по каналу меж нами, почти вся направлялась на мое лечение... как бы тебе объяснить... Ну, блокировалась что ли... Как бы это, по-женски то...

   – Я поняла!

   – Отлично. Ну, так вот, пока я был без сознания, у тебя были проблемы. Сейчас мне лучше, но все, же магия у тебя еще не в том, же объеме, что раньше, просто потому, что сейчас, приблизительно восемьдесят процентов ее тратится моим организмом на попытку залечить раны.

   – Ясно. И как же ты поможешь мне сейчас и завтра, если почти весь резерв уходит на исцеление?

   – Перенаправлю на тебя часть осознанно. Конечно, неприятно, и будет больно, – он пожал плечами, – но ведь и тебе не сладко. А ты-то вообще ни за что страдаешь. Будет только справедливо, если я разделю с тобой боль...

   – Ты еще скажи, что и раны потом залижешь! – Подколола я его, покраснев при этом, как рак, от одной только мысли о таком действии. Хорошо, что ночь, и ему ничего не видно – я сижу, к окнам спиной, а он лежит к ним лицом. Так что я – в полной тьме!

   – Самое время, рявкнуть: «всем выйти из сумрака!» – Пошутил мозг, – заодно узнали бы, кто еще покраснел, от твоего, более, чем нескромного, предложения!

   – Если ты не против... – Его рука нашла мою, безвольную и дрожащую, чуть сдвинула, потянув на себя, и я почувствовала, как его губы скользят по моей коже.

   Мурашки пошли от руки выше и ниже...

   Во все стороны...

   Господи, как хорошо...

   – То я с удовольствием помогу тебе исцелиться... – Выдохнул он. Его теплое дыхание скользнуло по моей коже, почти сводя с ума. Горячий язык осторожно лизнул чувствительное место на сгибе запястья. Скользнул вдоль линии жизни, вызвав у меня судорожный вздох удовольствия, приподнялся, чтобы двинуться дальше...

   И князь со стоном рухнул обратно на постель!

   – Прости... Кажется, сначала все же тебе придется подлечить меня...

   Пришлось лечить...

+ + +

   Утро началось относительно спокойно, если не считать громких криков Фанара о прибытии пятерки Тариса. Как будто мы без его криков были не в курсе! Лично мне, эта пятерка, еще ночью надоела! Я встала злая и полная противоречий. С утра, идея где-то себя резать, да даже просто дать кровь, лично мне уже не казалась столь прекрасной...

   Выглянув в окно, я убедилась, что, утомленные ночными бесчинствами, изможденные волки лежали полукругом, мордами к двери, явно карауля нас. Что ты будешь делать? А так хотелось верить, что это – всего лишь дурной сон! Умылся – и забыл...

   Увы!

   Второй радостью парней был, почти восстановившийся князь. Я встала позже всех. Остальные, по-видимому, подскочили ни свет, ни заря. Но, у меня было оправдание. Даже целых два! Во-первых, я, в конце концов, государыня – когда хочу – тогда и встаю! А во-вторых, после такой ночки, что устроила мне эта пятерочка ( счастливое число, чтоб его... и их тоже...),просто грех не проспать завтрак!

   Впрочем, никто по этому поводу, не сказал мне ни слова. Даже Фанар сегодня был, почти мил. Как на него замечательно действует действующий князь! Умываясь и приводя себя в порядок, я ворчала на всё и всех: и утро холодное, и волки гадкие, и завтрак не вкусный...

   Стефан следил за мной глазами. Я ни к кому конкретно не обращалась, но само по себе то, что он с Карахом, вот уже тридцать минут о чем-то шептался, хотя в доме была только я (Фанар ушел к лошадям), меня жутко обижало... Или злило? Пожалуй, больше злило, чем обижало!

   Все-таки, какие же мужики бесстыжие гады! Как, понимаешь, помирают – так к нам! Как помочь чем – так к нам! Как кровушки нацедить, али ритуальчик провести – опять же – к нам, бедным, беззащитным женщинам! А как секретничать – так делают вид, что меня здесь и нет вовсе, сидят, шепчутся, да глазками хитрющими стреляют...

   Нет, пожалуй, все же, больше обижает....

   – А не обидеться ли нам?– Поинтересовался пробудившийся мозг.

   – И как мы это провернем?

   – А очень просто! – Он даже хихикнул, представляя себе всю проделку, – помнишь, как матушка твоя, дай ей Бог здоровья, твоего батюшку по молодости наказывала?

   – Как?– Не поняла я.

   – А молчала! Он вокруг нее и так, и этак... А она, как рыбка... Пусть помучаются, стервецы...

   – С одной стороны, оно конечно, да. А с другой, – вот прирежут, на своем ...– Я запнулась в поисках подходящего ругательного, но цензурного слова. Не нашлось. Пришлось возмущенно пропикать, все, что на сердце, так сказать, наболело! – ритуале, как жертвенного барашка, и молчание мое им только на руку!

   – М-да... Об этом-то я как-то не подумал...– Расстроился мозг, серьезно задумываясь, что сразу же вылилось в сильную головную боль. Нет, ну, вот «что такое не везет, и как с этим бороться!», как говорят в народе. Что теперь делать-то? Лично я знаю лишь два средства от головы – «Солпадеин» и....

   – Топор?– Оживился мозг.

   – Нет! И «цитрамон»! И, как я понимаю, ничегошеньки тут нету. Ну, просто ни одной таблеточки! – Посетовала я, чувствуя, как от жалости к себе, просто начну сейчас слезы лить прям в чашку с чаем.

   – Лучше б о кофе пострадала. Вернее, об его отсутствии! – Возмутился мозг. – Эх, нет у тебя Ольгиного везения!

   – Какой – такой еще Ольги? -Не поняла я.

   – Да этой... Панкеевской... Как у нее здорово получилось – раз, и в соседней кафешке, кофе подают! А у тебя мирок захудалый, даже вилок еще не изобрели! А ты солпадеину захотела! Ха-ха! Иди вон, к своей ожившей мечте, пусть полижет висок, прежде, чем прирезать!! – И он злобно замолчал, давая мне время, чтобы я прониклась собственным несовершенством и невезучестью. Я и прониклась. Очень. Так сильно, что, когда Стефан соизволил встать и подойти ко мне, чуть его, беднягу, не покусала! Еле отбился, хлопая невинными глазками...

   – Чего тебе? – Прошипела я, напрочь игнорируя идею с молчанием. Недовольство и так кипело во мне, грозя само найти выход наружу, если пар срочно не спустят. Пришлось выпускать.

   – Мари, может, проведем ритуал, и в путь? – Он пытался заглянуть мне в глаза, я же их упорно прятала в кружке. (Представила себе эту картинку, так сказать, в натуре, – и мысленно обхихикалась! Нет, вообще-то, я , конечно же, имела в виду, что смотрела в кружку с чаем, долго и упорно, пытаясь внушить ему отсутствующее чувство вины. Увы. Князя, сие чудесное чувство так и не посетило. Видать, я недостаточно старалась!)

   – Мари? Что-то не так? – Заботливо поинтересовался Стефан, я лишь фыркнула.

   – Все отлично, кровопийца!

   – Ну, зачем ты так? – Он поморщился.

   – Зачем – зачем, затем, что я жутко боюсь боли, а ты сейчас во мне дырки начнешь делать! Скажи не так?

   – Мари, пойми, пожалуйста, – начал он, – им же плохо. Они же люди...

   – А я, что, не человек? Мне что ли хорошо? – Возмутилась я.

   – Извини, но не я надевал на тебя кольцо! – Рассвирепел он, видимо, вспоминая, свой любимый тип поведения: чуть что – орать. Я от возмущения аж задохнулась. Все цензурные слова разом выскочили у меня из головы. Я уже набрала в грудь воздуха, чтобы единым духом, наконец-то, познакомить этого грубияна со всей ненормативной лексикой, коей я владею, но тут нас перебили.

   – Князь, я принес кинжал. – В комнату ворвался, красный с мороза, Карах. Мои глаза соскользнули с возмущенного Стефана, на его счастливого телохранителя и заметались, не в силах выбрать жертву. И того хотелось покусать, и этого забодать до полусмерти! – Специально забрал! – Гордо "добил" меня молодчик.

   – Мужики! – Рыкнула я с ненавистью, выхватывая кинжал. И ведь успел же когда-то, прихватил с собой! Зачем, спрашивается? Он что же, знал, что эта пятерка пойдет по нашим следам? Или сам и привел туда, где ей легче всего нас найти? Хотя...

   О чем это я?

   Они же волки! Им найти кого-то, да еще и того, к которому их тянет – раз плюнуть! Ну, если они умеют плеваться в этом облике. Злая и недовольная, я выскочила в конюшню. За ночь она прогрелась. Теперь в ней острее чувствовался животный запах. Фанар что-то бубнил (как всегда!), прибираясь в стойлах.

   – Надо же, какой чистюля! – Возмутилась я, прекрасно понимая, что сейчас мне уже все равно на кого кидаться с этим кинжалом. Покружила по конюшне. Лучше б не заходила! Так и не успокоившись, я ворвалась в избу. Парни с заговорщицким видом мыли какие-то расписные плошки. Карах подошел ко мне и, спокойненько так, без слов, забрал кинжальчик из враз ослабевших пальцев. Я обалдело следила, как он поднес его князю с самым невозмутимым выражением лица, а этот гад и предатель с такой же физиономией, принялся его натачивать!...

   Я задохнулась. Нет слов, одни эмоции!

   Я уже говорила, что у меня зла не хватает? Да? Так вот, теперь его – просто очень-очень много! Как раз хватит на то, чтобы захоронить пятерку неудачливых волков, которых угораздило залечь не в то время, не в том месте. Полыхая злобой, я выскочила на улицу, напрочь позабыв, что боюсь этих зверюг до поросячьего визга, с твердым намерением хотя бы отпинать их, перед тем, как спасти! Царь я, или не царь?