Текст книги "Душа Воина"

Автор книги: Оксана Орлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 32 страниц)

   – Ну, не знаю... – Протянул мозг. – А ты сама-то, как считаешь?

   – Ну... – Засмущалась я, – не царь , конечно, но государыня...

   – И что из этого следует? – Поинтересовался мозг.

   – Что я могу быть самодуром! – Гордо заявила я.

   – Самодуром? – Удивился мозг, – это в смысле, самадурой?

   Как-то в его интерпретации, мне та мысль уже не казалась столь гениальной. К тому же, в порыве гнева, я необдуманно выскочила на улицу, как и в конюшню – не одетой, в одной кофточке, мгновенно покрываясь мурашками, размером со слона!

   При моем появлении волки встали. Ноги их при этом еле держали и заметно тряслись. Стояли они не уверенно, чуть покачиваясь, и морды были такие жалобные – ну, просто, еще чуть-чуть и покатятся слезы! Самый крупный, видать вожак, шагнул ко мне, задирая голову, и ткнулся лбом, подныривая под ладонь. Не осознавая, я погладила шкуру, чувствуя, как он дрожит всем телом. Сзади хлопнула дверь, и на плечи мне легла шуба, окутывая теплом. Руки Стефана легли сверху.

   Я опустилась на колени, заглядывая в большие карие глаза, смотревшие тоскливо и безнадежно. Волк ни о чем не просил. Кажется, он уже не верил, что ЭТО можно исправить. И мне захотелось вернуть ему надежду, что ли...

   Ну, что такое, в конце концов, этот укус? Ну, больно, конечно, и страшно... Но ведь не смертельно же...

   – Ты поможешь? – Прошелестел где-то, на краю сознания, голос Стефана.

   – А у меня есть выбор? – Горько пошутила я, обнимая вожака за шею, и с его помощью, вставая.

   – Тогда одевайся потеплее, и пойдем. У нас времени мало. Боюсь, погоня уже движется по нашим следам, и я хотел бы, чтобы меня окружали мои люди, в достаточном количестве, чтобы помешать Ксероносу попытаться сделать реальными слухи о моей безвременной кончине...

   Я безропотно вошла в избу....

   – Совсем с ума сошла с этой любовью! – Возмутился мозг, – а теперь вот еще и жалость прет из всех щелей! Что ты будешь с ней делать? Этак всю кровь потратит...

   – Да...– Согласилась я, – крови мало и на всех ее не хватает...

   – Мари? – Позвал князь, и я поплелась одеваться.

   Утро было ужасным...

   Чего же мне тогда ожидать от этого дня?

ГЛАВА 18

   Мы нашли ее довольно быстро. Наверное, все дело было в том, что нас вели волки...

   Ну, мне так кажется. И она, бесспорно, была прекрасна. Да. Именно так. Прекрасна. Удивительна. Восхитительна. Божественна....

   Я застыла, под ее взглядом, как прикованная, не в силах оторвать глаз от идеального бронзового лица, смотревшего на меня с огромной – метра три, не меньше, деревянной статуи. Длинные, почти до земли, волосы струились по ее плечам и спине крупными завитками, обрамляли лицо, ложились узором на платье. А платье.....

   Наверное, оно действительно потрясающе смотрится летом, все в цветах и зелени, колышущееся на ветру. Но и сейчас, когда листва опала, и оно было словно все в пупырышках от будущих завязей, оно смотрелось весьма элегантно. Струилось, и как будто металось по ветру....

   Тонкие хрупкие руки, вытянутые вперед, словно готовы были тебя обнять. Мягкая, блуждающая улыбка (интересно, как мастера добились такого эффекта, или это уже проделки самой богини?) чуть кривила нежные губы.

   Богиня была, как живая. Возможно, этот эффект давало ее несомненное присутствие в каждой статуе. Или вернее, какой-то ее частицы. Эта – явно была рабочей. Стефан подошел к статуе, коснулся лбом ее открытых ладоней, склонился в поклоне до земли...

   Я с удивлением наблюдала за ним. А вот интересно, это уже ритуал, или часть молитвы? Или просто дань вежливости, то бишь приветствие? Не рискнув спросить, я, молча, следила за развитием действия. Для начала, мой героический палач сбросил с широких плеч шубу, закатал рукава на рубахе и зашептал что-то.

   Кинжал в его руках так и замелькал, так и замелькал. От удивления я даже раскрыла рот. Но то, что произошло в следующий момент, повергло меня не просто в трепет, почти в священный ужас! Рука статуи опустилась. Кинжал вспорхнул из ладоней князя и, взлетев, словно птица, оказался в руке деревянной красавицы. Неприличные слова, выражающие у большинства людей, крайнюю степень испуга, застыли на моих губах под строгим взглядом ореховых глаз...

   Мама дорогая!

   Как же здорово, что наши боги не отчебучивают ничего подобного! Да если бы каждый раз при молитве, распятие оживало, чтобы благословить молящегося, в мире было бы полным – полно седых людей! А то и вовсе лысых!

   Не знаю, как с сединой, но волосы у меня на голове ощутимо зашевелились. Взмах, и чаша, стоящая у ее ног, из которой князь вылил на землю вокруг статуи вино, легла во вторую руку. Стефан выпрямился. На ее фоне он вовсе не казался таким уж высоким и сильным. Дитя на фоне взрослого. Еще движение, и кровь с его запястья струится в подставленную чашу...

   Я услышала, что он что-то сказал, но, пребывая в полнейшей прострации, даже не разобрала слов, и уж тем более не поняла, что они обращены ко мне. Осознала я, что настал и мой черед лишь тогда, когда заботливый Крах потянул с плеч шубу. Мне так и хотелось сказать: да вы с ума сошли, я ж замерзну насмерть! Но я, почему-то, промолчала.

   Так же безвольно я проследила за тем, как меня подвели (или, правильнее будет сказать, поднесли?) к статуе. Ореховые глаза скользнул по моему бледному лицу, закушенной в приступе страха, губе...

   Я приготовилась кричать.

   Взмах...

   Боли не было. Я смотрела, как тяжелые капли моей крови падают в ту же чашу, что уже на треть была полна княжеской кровушкой. Не в силах оторваться, я смотрела и смотрела. Пока рука Стефана не перехватила мою руку, зажимая запястье.

   – Теперь немного крови на пень. – Его голос слышался, как сквозь слой ваты.

   – А? Что?

   – Нам нужен алтарь для обращения.

   – Да... Но его же здесь нет... – Удивилась я, беспомощно оглядываясь. Мысль о кусачем кинжале изрядно пугала. Это он сейчас такой смирный, потому, как в руках у богини. А как я возьмусь, враз осмелеет и вцепиться, почем зря! И будет у меня уже две дырки!

   Мы отступили на шаг. Чаша в руках Мары Прекрасноликой завертелась, выскальзывая. Закружилась, зависнув над землей, приблизительно в полуметре. Она кружилась все быстрее и быстрее. Кровь мешалась. Вот несколько капель пали вниз, вылетев через край. Сзади слаженно взвыли волки, заставив меня подпрыгнуть от неожиданности. Как же меня достало это звуковое сопровождение!

   А из земли, продираясь сквозь снег, пошли зеленые ростки, в тех местах, где красные капли легли веером. «Красное на белом... Очень красиво...»– Немного заторможено подумала я. А с добавлением зеленого, так и просто шедевр! Искусство в чистом виде... Проросшее...

   Из земли появился пень. Весь поросший зеленой листвой, выглядевшей на фоне снега несколько неуместно и даже жалко. Мне сразу же захотелось его укутать хоть шубой, что ли. Листочки шевелились на холодном ветру, что пробирал до самых костей, заставляя стучать зубами громкую чечетку. А вот стука зубов князя слышно не было. Что ж ему, совсем не холодно, что ли? Отстраненно подумала я, как со стороны наблюдая, как он рисует что-то собственной кровью на пенечке.

   – Не садись на пенек, не ешь пирожок!– Проблеял мозг. Совсем с ума сошел, бедняжка. Я даже немного забеспокоилась за него. Энтак его сейчас доглючит до синего экрана, я, где его потом лечить-то буду? В лучиках? А ну как, те лучики психические да нервные расстройства не лечат, а только на физических повреждениях специализируются (как большинство местных врачей!)? И что тогда?

   На меня вновь обратили внимание. Мои пальцы, послушно зажимающие порез, убрали, в выступившую кровь обмакнули свои собственные, с новым порывом вдохновения продолжили расписывать пенек. Вот будет произведение – "расписная игрушка"! Какие у нас есть игрушки? Дымковская... Кажись, городецкая... Или такой уже нет?

   И не помню больше...

   Все-таки прав был мозг. Плохой мир. От его воздействия мой мозг как-то, слишком уж быстро, на мой скромный взгляд, портится начал. Вот уже не через раз, а намного чаще стал слова забывать. К чему бы это?

   Что-то про гжель в голове крутиться, но когда тебя используют вместо чернильницы, сложно размышлять адекватно. "Может, мне его покусать?" – Лениво подумала я, глядя, как мне в руку вкладывают противную железку. Волчья морда оскалила костяные зубы. Я напряглась, замахиваясь, хотя больше всего мечтала зашвырнуть эту гадость, от греха подальше. В ближайшие кустики!

   Нож вошел ровно в центр почти до середины лезвия.

   – Точность, вежливость королей! – Пошутила я.

   – Нет,– не согласился мозг, воспрявший от осознания, что сегодня нас, по-видимому, кусать не будут, – Тут больше подойдет что-нибудь про влияние практики на результаты труда. Если так пойдет и дальше, то скоро ты, матушка, с закрытыми глазами будешь в центр любого пенечка попадать!

   – Ну, хоть в дартс смогу научиться играть... – Почти обрадовалась я.

   – А оно тебе надо? – Удивился мозг.

   Мне, вообще-то было не нужно. Но не пропадать, же просто так умению! Надо куда-нибудь его применить! В чашу налили вина, заполнив ее до краев. В руках божества она засияла зеленоватым светом, сверкнула и опустилась на землю. Волки подходили по одному. Делали несколько деликатных глотков, мне опять приходилось принимать клятвы, потом были прыжки...

   И на снег падали изможденные, исхудавшие люди. Князь и Карах подхватывали их, поднимали, помогали закутаться в шкуры. Да, это они необдуманно перекинулись. На улице чай не двадцать градусов тепла! Так просто в кольчужке шибко-то не побегаешь! До избушки мы, поблагодарив богиню, и вылив ей под ножки, остатки винца с кровью, добрались еще быстрее, чем до этого к статуе. Все так замерзли, что просто не терпелось оказаться в тепле. Мы почти бежали.

   Освобожденные, не смотря на свой непрезентабельный, измотанный вид, отлично держались, когда дело дошло до быстрого передвижения. Я же, не в пример им, постоянно норовила за что-то запнуться, поскользнуться, оступиться, или просто запутаться в одежде – и брякнуться! Меня поддерживал Стефан. Ко всему прочему, сказывалась бессонная ночь, нервное потрясение и вторичная кровопотеря. Я порывалась закатить глазки, и время от времени, с удивлением следила, как мир нахально норовит обежать меня кругом...

   Кажется, под конец, князь все же плюнул, и взял меня на руки. На него кровопотеря не оказала столь сокрушающего воздействия. Все же, что ни говори, а правильно взращенный и воспитанный мужской организм, намного прочнее, сильнее и выносливее, чем мой...

   В избе меня заботливо напоили сначала чаем, а потом еще и водой, в которой было размешено вино, типа нашего "Кагора". Вкусненько. Хотя, лично я "Кагор" не очень люблю. Я, как-то больше все по шампанскому...

   В сани, в этот раз загрузили меня. И заводная у нас осталась лишь одна. Остальных разобрали, наевшиеся до отвала, молчаливые, хмурые, неразговорчивые люди, которых мы только что спасли. При всей своей изможденности, и попытках заснуть прямо на месте, они держались в седле в тысячу раз лучше, чем я. Да и лошади их слушались безропотно!

   М-да! Мастерство не купишь, не пропьешь!

   Стефан сказал, что им нужно некоторое время, чтобы прийти в себя. Освоиться в человеческом теле, научиться снова нормально думать. Они не отвечали на вопросы. Только смотрели на говоривших, измученными уставшими глазами. Похоже, они вспоминали речь. А может, и вовсе учились заново говорить. Где вспоминая, а где и угадывая.

   Желая как-то отблагодарить меня, князь поехал со мной в санях, заботливо укутав ноги последней шкурой (остальные, которыми мы укрывали его в пути, взяли ребята, прорезав дырки под голову, и завязав на поясе. Конечно поддувало, но в избе было всего два полушубка (запасные, на случай неожиданной непогоды). Так что остальных пришлось утеплять как-то так. Одну из шкур разрезали на широкие полосы. Ими обмотали руки и ноги, получились рукава. Шить было некогда. Все торопились...

   Тарис не говорил, но жестами дал понять, что по дороге к поместью, они наткнулись на конную группу, сопровождающую экипаж первосвященника. Тот даром времени не терял! Жреца сопровождал Алехандро и еще с десяток воинов.

   Мы сразу же взяли приличный темп, в течение дня, проехав еще мимо трех гостевок, где раздобыли недостающие полушубки. Со штанами и шапками по-прежнему была напряженка. К тому же, на улице пошел снег.

   Было тепло, ветер стих, и крупные хлопья кружились и падали. Плавно засыпая плечи мужчин, и устраивая из саней конкретный сугроб. Все это было, быть может, и очень красиво, но неприятно по причине влажности и холодности...

   Ехать стало труднее, но темпа мы не сбавляли. Надо было оторваться от преследования. Фанар порывался поехать вперед, чтобы предупредить людей в замке, но князь, под благовидным и натуральным предлогом (дескать, а кто ж санями-то править будет? Неужто САМ князь?), оставил его с нами, отправив вперед Караха.

   Юнец, вроде бы, обиделся, но, у меня было упорное ощущение, что все это лишь видимость. Я постоянно находилась в напряжении, ловя на себе его недобрый, презрительный взгляд. Заметив, как я в очередной раз морщусь и ежусь, под недовольным взглядом Фанара, Стефан попросил его, как бы невзначай, отвернуться, и внимательно следить за дорогой, не ровен час в ямку попадем! Тот был недоволен, но ослушаться не посмел.

   Я вздохнула спокойнее...

   Вокруг мелькали поля и леса.

   Укачивало....

   Я засыпала...

+ + +

   Мне снилась баня.

   Жарко.

   И пар.

   И ничего не видно. И я иду, вытянув руки вперед, пытаясь найти дверь, чтобы выйти на свежий воздух. А пар клубится перед глазами, даже из простых и понятных вещей делая удивительные и загадочные. Справа висящая на веревке рубаха, напугала меня почти до дрожи, так была похожа на какого-то, неизвестного науке, монстра...

   Слева, сквозь пар, показалось что-то темное и громадное... А на проверку – всего лишь печка... Я блуждала, шаря в пару в поисках двери и все не находила ее. И начинала злиться. Да где же туту выход? А потом бояться – а он тут есть?

   И я побежала. Я бежала, налетая на предметы, за что-то запинаясь, ударяясь... Печка... Парилка... Окошко... Печка... Парилка... Окошко.. я что, двигаюсь по кругу? Но где, же дверь? Мои руки лихорадочно шарили по стенам, но ничего не находили.

   Бревна...

   Бревна...

   Дверного проема все не было и не было.... Я стала паниковать, чувствуя, как стены сдвигаются, давят на меня. Как я начинаю задыхаться.

   Воздух стремительно заканчивался, и вдохнуть было просто нечего!

   Печь раскалилась докрасна. Пот катился градом по лицу. Одежда прилипла к пылающему телу... Кажется, я начала кричать, не в силах больше справляться с ужасом и паникой, следя, как по одежде скользят первые искры пламени....

   Из пара вытянулись две большие руки. Понимая, что это конец, я все же заметалась по помещению, пытаясь, уклонится от них, не даваясь. Одежда ярко занялась, причиняя физическую боль. Из обожженного горла вырывались хрипы...

   Руки схватили меня...

   – Очнись! Маша! Мари! Это просто сон!

   И я открыла, полные боли, глаза...

   Падал снег...

+ + +

   Стефан прижал меня к себе еще крепче.

   – Все. – Приговаривал он, – все кончилось. Это просто сон...

   – Сон? – Не поверила я, и увидела на его лице неуверенность. – Скажи мне...

   – Я не знаю... – Прошептал он, укутывая меня. И крепче обнимая одной рукой, второй он тер кольцо, словно перед этим о чем-то его попросил. – Мне показалось, что было энергетическое нападение. Меня оно не задело, разве что только краем. Окутало волной жара и пришло ощущения... какого-то состояния близкого к испугу... Оно было направлено скорее даже не на тебя, а на кольцо. Но для человека, имеющего высокую температуру и ранения, тем более открытые, это могло бы составить серьезную опасность. Само по себе, оно было не опасно, так как не было никакого физического воздействия, и кольцом потому не отслеживалось, но если бы серьезно раненный человек так метался, как ты сейчас... – прошептал он, глядя на меня расширившимися глазами, – нам пришлось даже останавливаться, чтобы удержать тебя...

   – То что? – поинтересовалась я, не готовая еще к тому, чтобы соображать самой.

   – Он бы серьезно себе навредил... – тихо ответили мне.

   – Ты бы навредил... – Уточнила я, – ведь оно было направлено на тебя?

   – Да. Думаю, да. Ксеронос, по-видимому, подстраховывался. Подготавливая, на подъезде к поместью, так сказать, основу для моей кончины. Мол, метался, кричал, бредил, жар усилился, раны открылись. Однозначно – умирает! – он зло усмехнулся.

   – Да. – покачала я головой. – Добрый у вас мир, ничего не скажешь.

   – Как везде... – Пожал плечами Стефан, и мне нечего было ответить ему. Да... Наш ничем не лучше... Просто я раньше с этим не сталкивалась так близко. Фильмы и книги это совсем не то... Реальность намного страшнее и безобразнее...

   Какое-то время мы ехали молча. Спасенные бросали на меня взгляды из-под бровей. Не хмурые и не добрые. Просто любопытные, что ли... И немного – оценивающие. Они еще не решили, как ко мне относиться, но гнева или предубеждения, как в Алехандро или Фанаре, в них не было. Они просто присматривались ко мне. Пока я спала, они ехали вокруг саней, а Стефан рассказывал им последние новости. И теперь они смотрели. Пока просто смотрели...

   Я перевела взгляд с белоснежного пейзажа в небо. Люблю небо. Это моя основная и самая любимая, самая сильная, самая долгая, верная и надежная любовь. Небо я люблю в любом состоянии. Летом и зимой, идет снег или светит солнце. Хмурое и звездное. Ночное и утреннее...

   Я люблю небо...

   Просто люблю...

   Надеюсь, оно отвечает мне взаимностью! Оно всегда разное. Всегда прекрасное. Всегда удивительное.... Вот и сейчас, как всегда, когда у меня плохое настроение, я перевела взгляд на небо. Голубое. С белыми облаками. Солнца нет. Неяркое. Но высокое. Взгляд уходит ввысь. Все выше и выше, и, словно отрываешься от земли. Как будто эта удивительная синева утягивает тебя с собой, манит и зовет....

   Я счастливо вздохнула, чувствуя, как отпускает. Стало легче. На курсах нам объясняли – представьте, что вы пылесос, Теперь включите его и поверните ручку, и скиньте всю грязь, что набрали в себя за день работы. И все усердно шипели, изображая пылесос. А потом кивали преподавателю – "Да! Помогло!..."

   А за стенами института – "какая ерунда! Я даже пылесоса не смогла представить, а уж чтобы он грязь выбрасывал..." Я же никогда не представляла себя пылесосом! Никогда! Для начала, я слишком, на мой взгляд ( честный и скромный!) миниатюрная и привлекательная девушка, чтобы быть ( даже мысленно!)какой-то коробкой с мусором! А во-вторых, мне помогало очиститься небо...

   И вовсе для этого необязательно забрасывать окружающих грязью, что ты насобирал с них за день... На небе сверкнула золотисто-зеленая вспышка. Я замерла, вглядываясь....

   Боже мой...

   По небу что-то летело...

   Или кто-то?

   Я перевела шокированный взгляд на Стефана.

   – Что? – Не понял он. Я, молча, подняла руку, показывая, что именно меня так поразило. – А, дракон... – Он улыбнулся.

   – Дракон.... – Не поверила я.

   – Ну, да.

   – В вашем мире есть драконы?

   – Да.

   – Просто драконы?

   – А бывают сложно? – Поразился он, дурачась. В синющих глазах, так напоминающих мне небо, сверкали смешинки.

   – Нет. Наверное... Не знаю. Я про другое, у вас есть драконы? Живые?

   – Ну... да. А они должны быть, – он замялся, подыскивая слово, – дохлые?

   – И летают?

   – Ну, ты же сама видишь...

   – А они разумные? А что они едят? А где они живут? А они долго живут? А они с людьми общаются? А вы на них охотитесь? А они в людей перекидываются? А они умеют колдовать? А они животные или кто?

   – Стоп! – Он поднял руки, сдаваясь. – Давай выгребем меня из-под той горы вопросов, что ты задала. Если хочешь, чтобы я ответил, успокойся, и не мельтеши. Я просто не запомнил большую часть того, что ты спросила, – я открыла рот, – да! – Перебил он, – еще момент! Не тараторь так, хорошо?

   Я собралась с мыслями. Ну, или попыталась, потому что сложно собраться, когда мозг восторженно визжит на одной ноте, не желая останавливаться. Драконы...

   Они же даже круче эльфов...

   Они вообще, круче всего!

   – Они животные?

   – В смысле дикие? – Я кивнула. – Не знаю. Нам это неизвестно.

   – Но они разговаривают?

   – Без понятия.

   – А что они едят? – Решила я зайти с другой стороны.

   – А кто ж их знает!

   – А они умеют колдовать?

   – Не в курсе!

   – А что ты вообще о них знаешь? – Сощурилась я. Такое чудо рядом, а эти...эти... У меня не нашлось слов, чтобы описать, обозвать, столь нелюбопытных людей достойно их равнодушию к самому удивительному чуду вселенной.

   – Ну, – князь задумался. – Мы знаем, что они живут за экватором, если ты, конечно знаешь, что это такое. – Я кивнула, – так вот. Там есть триада островов. Они окружены неприступными рифами, преодолеть которые, до сих пор не удалось еще никому. Так что никого, кто бы общался с ними, у нас нет. Сами драконы летают очень высоко и ни разу за последние пять тысяч лет не спускались вниз для контактов. Так что, умеют ли они разговаривать и вообще, все-то, о чем ты спрашивала, жутко нам и самим интересно. Но, не смотря на то, что ни один уже герой за столь-то долгий период времени, да еще и с теми способностями, что мы имеем, порывался разгадать эту загадку... Увы! Драконы – самая большая и загадочная загадка нашего мира. Мы можем лишь любоваться на них...

   И он тяжело вздохнул, глядя, как крылатое существо, отсюда видящееся размером чуть больше моего локтя. Видно, но очень хочется поближе. Тот летел плавно и величественно. Солнца не было, но он все равно сверкал и отбрасывал блики. Вот это было сказочно...

   Мы, молча, смотрели ему вслед...

   У меня появилась еще одна любовь...

   И она тоже любила небо...

   Чуть позже я наконец-то смогла задать давно волновавший меня вопрос, обсуждение которого постоянно откладывалось из-за повышенной насыщенности событиями последних дней и ночей.

   – Стефан? – он склонился ко мне поближе, услышав мой голос и практически совсем заслонил небо. Он был так близко, что в голове толком и мыслей-то никаких не осталось. Его глаза... Одуряющее чувство.

   Я с трудом вспомнила, что же мне нужно было от него:

   – Скажи, а есть ли кто-то в вашем мире, с кем я могла бы переговорить о своем возвращении? – Он задумчиво нахмурил брови.

   – Возвращение? В каком смысле?

   – Ну... я ведь не из этого мира. – пояснила я. – В том, моем мире у меня остались родные и близкие. Конечно, сейчас прошло еще слишком мало времени, чтобы говорить о том, что я по ним скучаю, но... все же... – мой голос потерянно стих под его подозрительным взглядом.

   – Ты думаешь о своем мужчине? – голос был ровным. Он даже глаза отвел, не желая... даже не знаю что! Что именно он хотел мне показать? Дескать, ему все равно? Совсем его, типа, не волнует, по кому именно я соскучилась? Так что ли?

   – Нет. – отринула я его равнодушное любопытство. – Я четко сказала, что думаю о матери и сестрах. Не придумывай того, чего нет.

   – Да я и не пытался. Просто... – он замялся. – не ожидал, что все это... может быть не навсегда... Ну, что все может опять измениться, едва я стал приспосабливаться к этому.

   – Это проблемно? – я внимательно следила за его лицом. – Мне показалось, что тебе было бы только удобнее, если бы я по-тихому исчезла до того, как эта странная история выплывет наружу. Тебе не пришлось бы ничего объяснять народу ... все просто вернулось бы на круги своя... ты стал бы жить так, как жил до моего появления... Разве это не то, о чем ты мечтаешь? – Я старалась говорить спокойно и даже немного отстраненно, чтобы не показать, как сильно на самом деле меня волнует этот вопрос. Не о возвращении, нет...

   Вопрос о его ко мне отношении. Ведь он так ничего определенного мне до сих пор не сказал. Нет, я понимаю, что сейчас еще о чем-либо говорить пока рано, я и сама-то толком не знала, как отношусь к нему... И, даже если предположить вариант любви с первого взгляда, то для первого признания, все же еще слишком рано, но все-таки... Какой же женщине не хотелось бы услышать хоть что-то обнадеживающее? Дескать, не просто я вынужден рядышком с тобой, дорогая девица торчать, а испытываю к этому занятию некие чувства и желания...

   Да, определенно. Хоть бы о желании сказал... И то хлеб...

   Князь же с глубокомысленным видом смотрел в небо. Я ждала, не мешая. Нас чуть покачивало в такт бегу лошади. Это, вкупе с томительным ожиданием, несколько убаюкивало, но я не закрывала глаза. Не столько даже из опасений перед еще одной возможной атакой, сколько из желания узнать ответы.

   – Я думаю... – наконец медленно проговорил он. – Я мог бы посоветоваться с Фанаром. В нашем княжестве он один из самых старых магов. К тому же он предан короне...

   – Да? – я честно пыталась скрыть разочарование, но оно все же прозвучало в моем голосе практически против моей воли. Я так ждала, а он... даже и не подумал ответить так, как мне хотелось...

   – Ты что всерьез ожидала, что он сейчас признается тебе в большой и чистой любви и предложит руку и трепетное сердце? А также и все княжество в придачу?– ехидно поинтересовался мозг. Я была так расстроена, что не стала отвечать, куда ему следует отправляться вместе со своими гадкими замечаниями.

   Может же девушка, в конце концов, хоть немного помечтать?

   – И насколько же он... – я хотела сказать стар, но сдержалась. – мудр?

   – Ну. Говорят, в прошлом столетии его даже приглашали в Ковен Магов! – с гордостью пояснили мне. Я показательно впечатлилась, чувствуя себе (уже в который раз!) не самой умной женщиной: сама хотела узнать о возвращении, а в результате думаю о Бог знает чем... Где логика?

   – Ты всерьез хочешь это знать?– заинтересовался мозг. Но я опять его проигнорировала. Не желаю я сейчас еще и с ним цапаться. Некогда мне. Я – страдаю... или переживаю? Короче, я расстроена!

   – Мари? – Стефан внимательно вглядывался в меня. – Что-то не так? Ты... расстроилась?

   Мне пришлось покачать головой, отрицая такую возможность и, удовлетворившись возможной перспективой, прервать разговор, сделав вид, что я хочу спать. Закрыв глаза, я продолжала думать о случившемся. Надо же, как спокойно он все воспринял...

   – А ты-то надеялась, что тебя будут умолять остаться? Да?– хихикнула язва внутри меня. – Как же! Жди деточка, когда рак на горе свистнет! Мужик небось просто в восторге от высказанного тобой желания убраться куда подальше и вернуть ему его жизнь в прежнем виде – без забот и хлопот!

   – И что теперь?– окончательно расстроилась я.

   – Теперь?– изумился мозг. – Теперь сиди и жди, когда тебя отправят обратно, как просроченную бандероль. Можешь не сомневаться, зная упорность князя, тебе не долго тут прохлаждаться. Судя по всему, он теперь не успокоится, пока не исполнит твое «глубинное желание»!

   Расстроенная почти до слез, я поглубже зарылась в капюшон, чтобы князь не услышал моих всхлипываний, если таковые все же появится, и не заметила, как сама и заснула, убаюканная качкой...

   Из дневника Стефана:

   Она размышляет о возвращении? Даже не знаю, плохо это или хорошо. С одной стороны, конечно, было бы просто замечательно, если бы все вернулось на круги своя. Обязательно надо будет переговорить с Фанаром. И запрос в Ковен отправить, может быть они мне что посоветуют... На привале отправлю послание Тарису, пусть подготовит официальный запрос...

   Странно. Мне надо бы радоваться, что возможно, вскоре вся эта неразбериха закончится, а я... как-то мне не по себе стало от мысли, что она исчезнет. Конечно, можно врать самому себе, что я просто опасаюсь за кольцо... Как все будет с ним? Оно ведь не снимается с живого...

   Попросить помочь Мару? Кстати, у меня все еще остается возможность переговорить также и со Всеблагой. Если Мари действительно очень хочет домой, быть может богиня сможет что-то сделать? В конце концов, если не она, то кто? Только не надо сразу ее беспокоить, а то еще разозлится на такое... некорректное отношение. Сначала все выясню у магов, потом, как последний вариант, если все окажется безнадежным...

   Кого я обманываю? Я не против того, чтобы моя жизнь вернулась на круги своя, но вот избавляться от девчонки... мне уже совершенно не хочется. Этот странный приворот... есть в нем какое-то... даже не знаю. С одной стороны, желание мучает и томит, с другой... я чувствую себя живым. Испытывая такую вот постоянную нужду в ком-то, я словно помолодел на сорок лет... Когда в последний раз я отвлекался от дел просто на интрижку? Уже и не помню... Когда мне хотелось женщину, просто потому, что она – женщина? А не способ повлиять на что-то и кого-то?

   Братья правы. Я совсем забросил свою личную жизнь. Даже согласие на брак отвозил Тарис. Да и о дне свадьбы ездил договариваться не я... Стыдно сказать, но я ведь... ни разу после помолвки и не виделся со Стефанией... Сколько с тех пор прошло? Лет десять...кажется...

   Да...Совсем с ума сошел со своей работой. То одно, то другое... А жизнь проходит. И что в ней за последние десять лет было такого, что можно хотя бы просто вспомнить? Пара удачных охот? Балы, что мелькали, почти не оставляя воспоминаний? Переговоры? Да почти ничего...

   Возможно, братишка оказал мне услугу, подбросив такое удивительное приключение. Я давно не испытывал столько эмоций... Всего каких-то пара-тройка дней, а сколько уже всего произошло! События вдруг буквально закрутились вокруг...

   Словно кто-то щелкнул пальцами и жизнь вновь началась...

   Нет! Не стану я пока отпускать эту девчонку домой... Информацией разживусь, а отпускать не стану... Мне пока что слишком интересно самому, что же будет дальше?

ГЛАВА 19

   Вторая ночь вне дома обещала пройти намного спокойнее. Хотя бы потому, что все, кто бузил прошлой ночью, в попытке, выломав дверь, добраться до вожделенной крови своего «господина», теперь мирно храпели по лавкам. К тому же, в эту ночь я была полновластной хозяйкой постели, не пожелав ее делить ни с кем! Стефан удивительно спокойно выслушал мой «тонкий» намек на желание выспаться и, не менее спокойно, лег на соседнюю койку, почти сразу же негромко захрапев. Я же, так устала за этот бесконечный день, что долго ворочалась, не в силах достаточно расслабиться, чтобы заснуть.