Текст книги "Душа Воина"

Автор книги: Оксана Орлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 32 страниц)

   – Поэтому, на сегодняшний день, даже с поддержкой боевых магов, – Я кивнула Тарису, – война нам, все же, совершенно не нужна. Мы предпочли бы принять извинения, и решить дело миром. Насколько это возможно, господин посол? – я улыбнулась ему. Голос мой был ровным, успокаивающим, интонации умиротворяющими, где-то даже усыпляющими. При этом я дышала, моргала и вообще двигалась полностью в его плоскости. НЛПи в действии! Когда я изменила дыхание, на еще более размеренное, его тело повторило мой маневр автоматически. Вот бы мне еще и Тариса так же ловко успокоить!

   – А княжна? – мозг, как всегда, не мог промолчать.

   – А княжна пока подождет! Мы с ней потом, наедине, разберемся! – мысленно прошипела я, намекая, что сейчас не лучшая время, чтобы отвлекать меня.

   – Посол? – Уточнила я его позицию.

   – Да, госпожа. Мы готовы...

   – Нет! – встрял Тарис, проявляя просто чудеса вредности и мерзопакостности! – Извинения должна принести оскорбившая нас персона.

   – Где это записано? – Тут же вспыхнул посол.

   – Пункт 328, часть 14, подпункт Д! – Голос советника был зол. Посол, судя по лицу, не был знаком с этой поправкой, и сейчас мучительно соображал, чем же ему огреть дорогую княжну, чтобы она принесла нужные всем извинения, попутно не доведя никого до собственного жестокого убийства.

   – Я считаю, господин советник, что мы вполне можем пойти навстречу нашим соседям и дать им еще пару дней на урегулирование внутренних конфликтов и необходимую подготовку. – Мой голос сочился уверенностью и спокойствием. Теперь я подстраивалась уже под Тариса. Даже позволила себе наглость коснуться его спины. Посол шумно выдохнул, с надеждой глядя на братца Стефана. Княжна что-то вроде бы пискнула, но ее телохранители, тут же устранили этот звук, не дав ему развиться во что-то более или менее внятное.

   Тарис перевел взгляд с посла на меня. Я успокаивающе кивала, аккуратно поглаживая его по рукаву. Легкое, на почти незаметном уровне, прикосновение, но он даже кивать начал ему в такт, повторяя мои движения головой. Психолог я, в конце концов, или погулять вышла? Если я не использую все, что знаю, то лишь потому, что не желаю превратиться в утомленного жизнью манипулятора, которому потом, даже жить неинтересно!

   Конечно же, он согласился. Делегация с облегчением утащилась в отведенные им покои. Тарис попробовал было сделать мне внушение, но быстро сник перед прямым, заданным без околичностей, вопросом: – он хочет повоевать? И не менее емким советом, – тогда пусть идет во двор, и попросит свою пятерку потренировать его, как следует. Быть может пять – шесть часов в спарринге с превосходящими силами противника, прочистят ему мозги как следует? И заметьте, это при полной безопасности бескрайних просторов Родины!

   Меня внимательно осмотрели. И даже поклонились. Касмир попробовал было припрячь меня еще к каким-то делам, но я ответила отказом. Велела оседлать коня князя (Это я про красавца Йорика!), и, переодевшись, отправилась на прогулку. На улице сегодня было на редкость тепло. И солнышко вовсю светило. Скоро весна. А у них скоро Новолетие...

   Новый Год по-нашему...

   Как удивительно. Впрочем, чего же странного. Мара принесла сюда те традиции, которые помнила. А наш Новый Год перенесли с весны на зиму в те времена, когда ее уже давно не было в нашем мире!

   Скачка неплохо прочистила мне мозги. Ветер в лицо и скорость, избавили от всего ненужного, лишнего, что мешало думать. А подумать-то было о чем. Что нам известно? Князь утверждал, что кольцо защитит от всего и вся. Что в реальности? Оно почти не способно ни на что, кроме активного регенерирования. То есть, жизнь оно, конечно же, спасет, но вот все остальное...

   Я уже замучилась подсчитывать шрамы...

   Так что мне нужно быть впредь очень, очень осторожной. Довольно коллекционировать болевые ощущения. Следующее – Стефан считает, что я – его дайни. Его душа, без которой он не сможет дальше жить...

   – Ну, до этого то, у него с жизнью не было никаких проблем! – вмешался мозг, – что-то не заметили мы, чтобы он сильно до этого помирал!

   – Да. Не умирал. Но, кто его знает? В этих их кровавых обрядах, черт ногу сломит, а князь бросается в них, как кот в сливки – страстно и с головой! Как будто, кроме жутких ритуалов в жизни и нет больше ничего приятного! У нас их сколько за эти дни было? Три? Четыре? Достало! Сколько можно? Если для того, чтобы вернуть его к сознанию, опять понадобиться вскрывать себе вены, я просто откажусь!

   – Откажешься? – изумился мозг, – оставишь парня, что умеет так классно делать ЭТО, и имеет все права утверждать «она меня любит!», вот просто так умирать? После всего, что узнала? Откажешься от всего, что испытываешь к нему? Просто возьмешь, и позабудешь все, что с ним связано? И из-за чего? Подумаешь, взял немножко крови, так ведь и своей дал хлебнуть! И, насколько я помню, кто-то умудрился сделать отнюдь не один глоток! Присосалась так, что не отодрать было! Он и помирает-то поди от того, что ты высосала больше половины! Так что нечего все валить на красавчика! Ишь, разошлась, как холодный самовар. Вампирша недоделанная!

   Йорик, конь князя, перешел на шаг. Ребята ехали молча, позади меня, не мешая моим размышлениям. Даже смешливый Петрас был отчего-то серьезен. Тело устало после скачки, и я неловко соскользнула на землю, размять ноги. Передо мной чернел лес, за ним, маня вершинами, высились горы...

   За мной расстилалось поле, чуть дальше темнел холм, на котором собственно и высился величественный замок.... Морозный воздух пьянил и был так вкусен, что я не могла надышаться. Активно дыша, я разглядывала странный пригорок неподалеку от опушки. Что-то меня в нем настораживало, но и словно бы манило. Продолжая свои размышления, я медленно, словно нехотя, шла туда. Конь брел за мной, как привязанный.

   Конечно же, я не собиралась оставлять Стефана в том состоянии, в котором он сейчас находился. И я постараюсь сделать все возможное, чтобы он пришел в себя. И не только потому, что он красавчик, и я в него влюблена. Просто, потому что он – человек. Причем, человек хороший. А это очень много. Хороших людей всегда было слишком мало на свете. Их нужно беречь. Я это отлично понимала, но как же мне было страшно при мысли о возможных способах приведения его в чувство!

   Странный холмик оказался у самых ног как-то неожиданно. В полной задумчивости, я автоматически наклонилась, рукой раскидывая снег.

   – Осторожно, госпожа! – Крик Петраса взвился над зимним лесом, потревожив ворон, что сорвались с громким карканьем в небо. Почти в ту же секунду, я заорала во всю мощь своих бедных легких. Из-под снега на меня бросилось что-то большое и пестро-рыжее. Тварь опрокинула меня, ударив в грудь сильными пушистыми лапами, и нависла надо мной, фыркая теплом и наваливаясь всей тяжестью не самого маленького тельца, так что я только и могла, что попискивать под ее весом...

   – Тихо.. тихо, малышка... спокойно... спокойно... никто тебе зла не хочет... Ты ведь чувствуешь, да? Конечно же чувствуешь... Ну, спокойно... спокойно... – голос Петраса меня мог бы наверное, успокоить, если бы не испуганный шепот Караха:

   – Это что, мантикора?

   Услышанное так поразило меня, что я необдуманно распахнула глаза, до этого в испуге зажмуренные. Мне захотелось рассмотреть столь загадочное существо. Я много раз о них читала, но не представляла их в жизни. А тут – такая удача! Прямо мне в лицо фыркала пушистая мордочка, очаровательно пестрая, с большущими зелеными глазищами и замечательными кисточками на ушах. Я с восторгом уставилась на это чудо, напрочь позабыв, что в большинстве произведений, эти животные упоминаются отнюдь не в графе "дружелюбные и миролюбивые лапушки"!

   – Ой, какая ты красавица! – я сказала это очень тихо, на выдохе. Не потому, что я такая умная, а просто она выдавила из меня почти весь воздух, упираясь в грудь пушистыми лапами. Существо наклонилось ко мне и обнюхало, щекоча усами

   – Госпожа, только не шевелитесь. И не говорите громко. Лучше всего на одной тональности, а то она броситься может! – Карах потихоньку соскользнул с лошади, и сейчас подбирался к нам. – И что вас к этому холмику понесло, а? Вы неприятности прям чуете, да? Никогда мимо не пройдете!

   – Да, тихо ты! Не ворчи! – Петрас был уже рядышком. Завис возле меня, осматриваясь, не в силах решить, как убрать меня, из-под опасного существа, попутно не повредив сиятельной тушки. – Ну, и как мне тебя вытаскивать? – поинтересовался он вслух.

   – Уж как-нибудь вытащи, пожалуйста, – проблеяла я, улыбаясь существу закрытым ртом. Кажется, я где-то читала, что зубы для животных – признак агрессии... Вот и пыталась соответствовать...

   – А что так? Она ж, такая прелесть пушистая! Разве ж тебе под ней плохо? – Животное повернуло в его сторону голову и еле слышно заворчало, напоминая о своей дикой натуре. Мы все живо заткнулись и замерли.

   Краем глаза я увидела над ней какое-то движение, а потом просто похолодела – над самой головой Петраса качалось что-то длинное и узкое, по-видимому, ее хвост, с жалом на конце.

   – А жало-то у пчелки ЯДОВИТОЕ! – каркнул мозг. – Караул!

   – Хорошая моя, – лепетала я, непонятно зачем опять привлекая к себе ее внимание. – Славная девочка. Ну, что ты, что ты, красавица, что ты умница.... Ну, не надо... Не злись... Он тоже хороший .... Не надо...

   – Мари, заткнись, пожалуйста... – Петрас следил глазами за жалом, а сам напрягался, явно планируя прыгнуть. Подобная перспектива чуть не довела меня до инфаркта! Одна мысль обо мне в гуще схватки, где-то между кинжалом Петраса и когтями, клыками и жалом этой малышки, враз охладила мои конечности до состояния льда, попутно отправив сердце навестить левую пятку...

   – Сам заткнись и даже не думай геройствовать! – я с большим трудом пыталась сохранить нейтральную интонацию. Но, наверное, мой голос все же где-то дрогнул, так как взгляд кошки метнулся ко мне, и жало зависло над самым лбом, сводя мои глазки в кучку. Вот только этого счастья мне и не хватало!

   – Не двигайся! Даже не моргай.... – Петрас еле заметно перенес весь вес на левую ногу.

   – А лучше – и не дыши пока... – Карах завис неподалеку, как журавль, в той же позе, но с другой стороны от меня.

   Я же непроизвольно вздрогнула, и, неосознанно, положила руки на лапы мантикоры. Перед глазами что-то мелькнуло. Свет померк, и я как в омут, с головой вдруг погрузилась в ее воспоминания...

   Сначала увидела девушку. Губы что-то шепчут. Не услышать, не разобрать... Ра-аз! И на ее месте шикарное создание – большая, красивая кошка, удивительной рыжевато-серой расцветки, больше всего похожая на нашу рысь, но намного крупнее. Потом все замелькало. От рук пошла волнами боль. Я застонала, а картинка вновь стала ясной – бледная кожистая тварь с огромными крыльями садится на тело спящей. Улыбаясь, тварь вгрызается в нее и та просыпается, и кричит, кричит от боли и ужаса. А тварь пьет кровь, пьет и смеется....

   Но вдруг девушка, совсем еще молоденькая, дергается, шипит несколько слов, вцепившись в руки Гонца Смерти, и перекидывается в более опасную ипостась. И все бы ничего, да руки твари, погруженные глубоко в ее грудь, оказались замешаны в трансформации...

   Несколько секунд они оба бились, пытаясь разделиться. Каждый тянул плоть в свою сторону. И плоть трещала и рвалась, причиняя им обоим мучительную боль. От их криков у меня заложило уши. Потом все кончилось. Когда она очнулась – твари рядом уже не было. А ее тело стало вот таким. И сколько не произносила она древнюю словоформулу, сколько не стремилась вернуть себе человеческий облик, так ничего и не получилось...

   Перед глазами замелькали даже не годы – века! Она видела, как умерли все, кого она знала. Как ушел за грань любимый человек, состарившись, но, так и не дождавшись даже весточки о том, куда же пропала его возлюбленная. Умерли родные и близкие. Она не пыталась вернуться к ним. Зачем? Она перестала на что-либо надеяться и просто плыла по течению....

   Ей встречались и другие мантикоры, огромные монстры произошедшие от древних львов, но большинство из них были просто животными. Чувствуя её чуждость, они не принимали её в свой прайд. И она так и была одна... Годы... Века... Все время одна...

   Даже она сама стала забывать, что была когда-то человеком....

   Она одичала...

   Я напомнила ей ту девушку, какой она когда-то была. Даже не внешностью – запахом! И она внюхивалась, пьянея, и чувствуя, как в ней рождается что-то...

   Странное...

   Нет, я не услышала её речь. Но, глядя в эти глаза, я поняла – она больше не хочет быть одна. Ей нужен друг. Хоть кто-то, кто будет говорить с ней. Хотя бы иногда. Пусть раз в год. Недолго. Не больше получаса. Но ей нужна эта речь. И ей нужен этот запах....

   Она предлагала мне свою дружбу...

   И я ее приняла.

   Из личного дневника наследной княжны Стефкаста – Стефании Стефларт, дочери князя Заратерии Стефларта, седьмого правителя княжества Стефкаст, записываемого для Объединенной Библиотеки семи княжеств. Книга 8. Записано рукой княжны Стефании, страница 53.

   Он почти ударил меня!

   Это просто невероятно! Неправильно. Невыносимо. Почему он на ее стороне? Раньше он таким не был...

   Я помню, каким внимательным и мягким он может быть...

   Хотя...

   Иногда мне кажется, что все это мне просто приснилось. Если бы я в тот год не болела и сразу же, едва делегация приехала, была бы официально представлена Тарису, как княжна Стефкаста...

   Если бы не позволила ему какое-то время думать, что я – всего лишь обыкновенная, не обремененная титулами, воспитанница правителя... Быть может, мы и сейчас были бы друзьями? И быть может...

   Он помогал бы мне, а не этой...

   Впрочем, сейчас это уже не важно.

   Я не собираюсь сидеть сложа руки и смотреть, как гибнет все, что так долго было мне дорого! Я буду решительна и сильна!

   Я буду действовать...

ГЛАВА 29

   Но мир вокруг нас отнюдь не замер. Почти позабывшая человеческую речь, Зара (так её звали когда-то), довольно легко общалась мыслеобразами, но с трудом реагировала на интонацию. Речь для нее вообще практически не имела никакого значения.

   Петрас и Карах прыгнули одновременно, но Зара среагировала за секунду до них. Распахнулись большие кожистые крылья, и она взмыла в небо, унося меня в когтях, пробивших шубу, но немного не доставших до кожи, хотя и чувствительно царапнувших.

   Летать с весом ей было не привыкать, она уже давно охотилась на животных, правда, все же памятуя о своей изначальной природе, только на диких. Мы быстро набрали высоту, и мне пришлось попросить её снизиться. Здесь было очень холодно и нечем дышать. Кроме того, я не могла понять, зачем же она забрала меня с собой?

   Она передала мне картинку – парни бросаются на наше место, а потом что-то кидают вслед. Стреляют что ли? Я похлопала глазами. А потом поняла: Зара решила, что они – угроза для нас обоих! Она меня просто спасала! Коснувшись её лап, я постаралась передать ей свою благодарность и чувство дружбы, что связывало меня с этими людьми.

   Мантикора снизилась, опускаясь на верхушку ближайшего дерева. Издалека доносились крики. Охрана, взлетев в седло, неслась к нам. Сначала мои ноги коснулись веток, из которых состояло большое гнездо, потом она втянула когти и отпустила меня. И лишь после этого села сама, причем на ветку рядом.

   Я, улыбаясь, постаралась ей объяснить, что она немного ошиблась. При этом я использовала и слова, и руки, и мыслеобразы. Зара склоняла голову то направо, то налево, понимая меня с пятого на десятое.

   – Ну, как же тебе объяснить, – я пыхтела от усилий. – Вот, смотри. Это Петрас. Он – друг! – я вспомнила, как он смеется. Смех и улыбки вызвали внутри Зары отклик. Это она помнила. И она понимала, что это хорошо. Ребята как раз добрались до нас и остановились под деревом.

   – Мари, ты в порядке? – Петрас задыхался от быстрой езды.

   – Да! – ответила я, – все отлично.

   – Не бойся, – Петрас уже осматривал дерево, – сейчас мы её грохнем и снимем тебя! Ты, главное, не паникуй!

   Зара коснулась меня лапой. Перед глазами мелькнул, натягивающий лук Карах. Кошка издала угрожающее ворчание, сообщая свое отношение к происходящему. И она была совершенно права!

   – Карах! Прекрати это! – крикнула я, – уберите лук! Я сама скоро спущусь!

   – Ты сошла с ума? – поинтересовался Петрас голосом "доброго доктора". Карах попытался одернуть его, но парень всерьез воспринимал меня как младшенькую сестренку, и не стеснялся вести себя соответственно! – Как ты себе представляешь этот процесс? Даже если я на секундочку смогу поверить, что кольцо убережет тебя от ее яда и зубов, дерево тебе самой не одолеть! Не дури, мы сейчас будем! Лучше подвинься немного вправо, ты Караху прицел закрываешь.

   – Карах, болван ты этакий, не смей стрелять в Зару! – зарычала я, не хуже, чем сама кошка. – Она живая. В смысле, думающая! Тоже оборотень, как и вы!

   – Вот... – произнесенная им фраза носила столь неприличный характер, что даже хищница напротив меня сделала большие глаза, а потом прикрыла нос лапой. И я не могла с ней не согласиться. ТАК выражаться в обществе двух дам, одна из которых, в некотором роде, твоя государыня – это уже слишком. До нас долетел странный звук. Очень гулкий. Я не поняла, что это было, но Зара перекинула мне картинку – Карах сделал большой шаг и дал звучный подзатыльник напарнику, выразительно покрутив у виска.

   – Пошли вниз, – попросила я ее словами и жестами. Кошка лишь жмурилась. Пришлось прикоснуться к ней.

   – Это были слова? – ее вопросы начинали потихоньку оформляться во что-то более – менее внятное. Мне стало легче. Все-таки ее первый порыв там, на поле, был спонтанным. Ощутила запах и не стала убивать. Сейчас же, она, кажется, стала определяться, чего именно хочет и как это будет. Я же и вовсе была не против такой подружки. А уж в том, что при таком плотном общении, мы с ней подружимся, я не сомневалась ни минуточки.

   Ей пришлось снова уцепить меня за одежду, потому что на нее я бы не влезла – недостаточно тут было места для подобных экспериментов. Да и она сама была размером приблизительно с нашу рысь – крупная, конечно, но все, же не тигр! Мы быстро и осторожно спустились. Я даже испугаться не успела. Ребята с опаской взирали на Зару, пока она складывала крылья, и прятала хвост. Им она, может и не доверяла, но вот мне поверила безоговорочно, так как во время мыслеречи невозможно лгать – собеседники друг перед другом, как на ладони.

   Я села в седло, пустив лошадь шагом. Животные, кстати, с детства выученные не реагировать на оборотней, на Зару даже не фыркнули, что окончательно убедило моих телохранителей в правоте моих слов. При охоте на мантикор лошади не использовались, так как было просто невозможно успокоить взбесившихся от страха животных.

   Ну, и конечно то, что красавица спокойно следовала возле моей правой ноги, не порываясь никого скушать, тоже явилось немаловажным успокоительным фактором. Я предложила ей отправиться вместе с нами в замок и там немного пожить. И она согласилась. Конечно же, будет масса проблем, но эта девчонка стоит того, чтобы хотя бы попробовать!

   Добравшись до холмика, что так притягивал меня, я вновь почувствовала тягу и спешилась. Зара зафыркала рядом. Присев на корточки, я разгребла снег руками. Так вот в чем разгадка симпатии мантикоры. Драйты! Она спала именно на том месте, где сквозь снег прорастали эти цветы, и своим теплом слегка обогревала их, а они дарили ей свой запах. Наверняка она учуяла аромат мыла, что приказала сделать для меня Лиза, чтобы доставить удовольствие Стефану....

   – Да, Мари. Именно поэтому опасно собирать драйты. Поверх них частенько находишь и мантикору. – парни разглядывали ходящую кругами, хищницу. Я рвала цветы, но Зара мне не мешала. Перед тем, как коснуться первого цветка, я передала ей образ Стефана. И объяснила, что он очень любит этот запах. А сейчас он болен, но ему, наверняка, будет очень приятно. Кошка не возражала, но просила не срывать все, тогда цветы будут продолжать тут расти, пока не сойдет снег...

   Что ж, загадка драйтов была мной успешно разрешена. Цветы собраны. Весьма опасная для врагов телохранительница приобретена. Да и решение, ради которого я выехала на прогулку, мной было принято. Я была готова идти к Стефану. Раз уж я – его официальная душа, следовало позаботиться о своем "официальном теле"...

   Наш отряд галопом направился в замок. В моих руках синел букет драйтов. А над нами парила, расправив крылья, хищная мантикора, зорко осматривая окрестности...

   В сердце трепетала надежда...

+ + +

   В покоях, отведенных под лабораторию мага, было тепло и светло, но совсем не уютно. Лаборатория. И этим все сказано. Меня пошел провожать только Карах, так как Петрас вызвался обустроить Зару. Как ни странно, но они быстро нашли общий язык. Он тоже мог давать ей некоторую информацию через прикосновения. Как он объяснил мне, это связано с его истинно кошачьей сущностью. Правда, он не рысь, а лев, но ведь это не так уж и важно, да? Так что за кошку я не волновалась.

   Я волновалась за себя...

   И за Стефана...

   Он лежал на высоком каменном столе, а встроенные в стол зеленоватые кристаллы создавали вокруг него какое-то хитрое поле. Фариар объяснил мне, но я ничего не поняла. Да и что толку-то? Реально помочь это поле ему не могло. Оно лишь сдерживало распространение тьмы в его теле. Пока узоры наиболее плотно покрывали ноги. Тело было слегка разрисовано, а вот плечи, лицо и руки оставались еще чистыми. Как мне объяснили, это потому, что до самого верха тьма не успела добраться....

   На мой закономерный вопрос насчет рук, мне горько ответили, что меня поднимали так высоко и так старательно, что руки, скорее всего, последними покроются разводами тьмы. Я подошла ближе. Он был очень бледен. Его загар придавал теперь коже какой-то землистый оттенок. Глаза были закрыты и словно залиты синевой, да и сама кожа светилась какой-то странной, нереальной прозрачностью....

   Мне стало очень страшно...

   Только сейчас, глядя на этого сильного человека, даже волосы которого потускнели, я поняла, как близко князь подошел к краю, наверное, так близко к нему он еще никогда не приближался. Что бы вокруг не говорили, он – уже почти умер...

   – Что мы можем сделать? – я пыталась не выдать голосом своего испуга, но, как мне кажется, у меня не слишком-то хорошо получалось. Маг бросил на меня крайне недовольный взгляд. По дороге сюда, Карах рассказал мне, что когда я очнулась, маг вовсе не хотел выпускать меня из лаборатории пока не поймет, почему именно я пришла в себя, или пока и князь не очнется. На том, чтобы мне дали возможность привести себя в порядок настоял Тарис. Еще бы, уж он-то не понаслышке знал, каково это – не мыться и не есть нормально почти неделю!

   – Даже не знаю, леди! – похоже ни своей госпожой, ни государыней – не смотря на кольцо, магистр меня не признавал. Впрочем, меня это нисколько не удивило. По словам Касмира, Фариар начал служить при княжеском дворе еще во времена дедушки Стефана, а выглядел и сейчас лет на пятьдесят! При повсеместном долголетии, ему, даже по самым скромным подсчетам – не меньше тысячи лет! Что ему двадцатилетняя девчонка! – Я не смог пока что, понять даже механизма вашего прихода в себя.

   – Вот старый... тормоз! – фыркнул мозг. – Думал, думал, ничего не надумал! Прям, «колдуй баба, колдуй дед» – какое-то! Они чем вообще тут занимались? Пляску шамана исполняли?

   – А что вы сделали перед тем, как я очнулась? – Я постаралась не обращать на своего внутреннего нахала никакого внимания. Взгляд Фариара сказал мне, чтобы я не слишком-то умничала, но от комментариев вслух он воздержался. Все же, пока я здесь, и готова к сотрудничеству, у всех остается хоть какая-то надежда. Собственную неспособность самостоятельно решить данную проблему, магистр не только уже осознал, но и успел принять. Времени для этого, у него имелось более, чем достаточно!

   – Мы положили вас вместе, – он сверкнул на меня очами. – Обнаженными! На этот стол! – Я поперхнулась воздухом и в некотором шоке обвела глазами помещение: старших учеников – четверо! Да плюс пять младших...

   – И младшие тоже... – я шумно сглотнула, смачивая пересохшее горло, – были здесь?

   – Нет, конечно! За кого вы меня принимаете? Здесь и из старших был только Сузрар! – я посмотрела на поклонившегося парня. Того самого, что отнес меня в комнату. Его лицо было не красным – свекольно-бордовым! Интересно, а мое какого сейчас цвета?

   – Брось смущаться! – рявкнул мозг, – старикашка и девственник! Кого тут стесняться-то? У старика поди все давно отсохло, а паренек похоже, еще и не целовался-то толком! Скорее всего, от тебя оба старательно отводили глаза и смотрели лишь на князя. Расслабься!

   – И...что? – рискнула выдавить я из себя.

   – В смысле? – вскинул брови возмущенный маг.

   – Что случилось после того, как вы сложили нас на этом столе? – слова давались мне с трудом. Перед глазами была та еще картинка...

   – М-да... Вот это я понимаю! – вновь влез мозг. – как это у классиков? «Не пойдешь, поведут поневоле...»? Ну, а в твоем варианте... короче, ты и сама все поняла... Интересно, они еще что-нибудь тут делали, кроме того, что осуществляли собственные эротические фантазии в картинках?

   – Он вас обнял... – вернул себе мое внимание магистр.

   – Обнял? Но он, же без сознания! – я обернулась к столу, жадно глядя на все еще обнаженное мужское тело.

   – Слушай! – влез мозг, – а может парень просто от холода посинел? А? Укроем, согреем – и порядок! Он и к тебе-то поди прижимался потому, что ты – тепленькая...

   – Вот именно! – голос мага помог вернуться к реальности. – Но вы от этого почти сразу же очнулись!

   – Значит, сейчас вы хотите попробовать обратный вариант? – уточнила я, покорно развязывая завязки плаща. Маг более внимательно посмотрел на меня. Лично меня, сама по себе идея расхаживать (– Разлеживать! – поправил мозг.) тут голышом, совершенно не радовала, но, по сравнению с идеей резать вены, она была более приемлема... Хотя...

   – Если леди не против... – кажется, он не ожидал от меня настолько "полной" готовности к сотрудничеству... Сделав ученикам знак "покинуть помещение", магистр засуетился вокруг стола с князем. Свечение стало постепенно гаснуть.

   – Я готова сделать все.... Необходимое, – скрепя сердце, прошептала я. Платье снялось на удивление легко. Сузрар, едва я взялась за вырез, поспешно отвернулся. Да и сам маг, похоже, серьезно засмущался.

   – Сузрар! – голос Фариара был хриплым. Старикашка как-то излишне суетливо отводил глазки. Это чтобы значило?

   – Только то, что на твою тушку, сейчас без слез не взглянешь! – фыркнул мозг. – Не шибко-то обольщайся, эротичная ты моя. Твои синяки отбивают всяческие мысли, кроме откровенно жалостливых! – и он нахально подбросил мне воспоминание – мое же собственное отражение в зеркале. Ну, не мерзавец ли, а? Вместо того, чтобы как-то поддержать девушку...

   – Дай леди накидку, а то замерзнет... – магистру пришлось прокашляться, чтобы произнести всю фразу целиком.

   – Эк его разбирает... – поразилась я.

   – Это не возбуждение, детка. – высказался мозг. – Это его совесть мучает! А вот мне интересно, они тебе иголки под ногти загоняли, пытаясь привести в чувство, или остановились на прижигании?

   Я активно затрясла головой, отгоняя мерзкие образы и, чтобы отвлечься от них, принялась следить за юношей...

   Он кивнул учителю, не оборачиваясь, бочком дошел до шкафа и долго там рылся. Потом так же, не поворачиваясь, дошел до меня, и протянул за спину, ко мне, руку с чем-то воздушным и полупрозрачным. Я взяла. Что-то типа плаща с капюшоном. Серебристое и, как я уже говорила, прозрачное. Я скинула последнюю деталь своего туалета, и ловко обернулась в выданное больничное одеяние. Оно приятно скользило по коже и даже, похоже, грело, к тому же, к моему величайшему удивлению, совсем не просвечивало. То есть я за тканью угадывалась, но не просматривалась.

   Магия...

   – И то хлеб... – выдохнул мозг. – Ну, вот... а ты боялась!

   – Я готова. – Мой голос слегка дрожал. Вошел еще один ученик. Не глядя на меня (так и смотрел все время в пол!), он собрал мои вещи и куда-то унес их.

   – Надо же, как они тут о чистоте-то заботятся!– опять высказался мозг. Я проигнорировала это замечание, не до него сейчас. Сузрар подал мне руку, до этого он уже успел подставить стул к столу и теперь помог на него подняться.

   – Как на эшафот... – снова встрял мозг.

   – Заткнись, пожалуйста!– мысленно прорычала я, потихоньку свирепея.

   – Слегка приоткройте ваше одеяние и прижмитесь, пожалуйста к князю. – Попросил магистр, демонстративно взирая лишь на своего государя – не беспокойтесь, нам ничего не видно.

   – Да я и не беспокоюсь, все что имеется в наличии, вы уже видели! – Проворчала я, пытаясь поудобнее устроиться на теле Стефана. Как они тут меня-то еще умудрились пристроить в прошлый раз? Места едва на одно тело хватает! – Прям операционный стол какой-то! – проворчала я, покрепче обхватывая мужчину за шею, чтобы не свалиться.

   – Ты смотри, не придуши красавчика! – забеспокоился мозг, следя за моими ерзаниями по холодному, как мрамор телу.

   – Жуть-то какая...– подумала я. – Чего ж он такой холодный?

   – Замерз! Сама бы тут голышом пяток дней полежала, тоже бы оледенела! – возмутился мозг. – И потом, ты чем собственно говоря, не довольна? Ты ж мечтала об Эдварде! Вот... Получите и распишитесь! Тушка ледяная, почти каменная, одна штука... Не вампир, конечно, но... уже почти мертвец! Прям, как заказывали...

   Я от ужаса невольно передернулась, чуть не навернувшись с этой пыточной плиты...

   – Вы абсолютно правы, леди. Это именно мой операционный стол. – Прозвучал голос магистра. И мне почему-то совершенно не понравилась радость, звучавшая в его голосе.

   – Как-то вы слишком радуетесь! – подозреваю, мои глаза в этот момент стали намного более круглыми, чем были от природы.

   – О, не то чтобы слишком... – Вроде как успокоил меня этот прадедушка "Вивисектора". – Просто приятно... Не волнуйтесь, сейчас будет немного жечь...

   – Кого жечь? Чем жечь? – запаниковала я. Мне было не видно, что они там делают, в таком положении шибко-то не повертишься.

   – Ну, вот... уже и до пыток дошли... – вновь влез мозг. – А я тебя предупреждал, что он какой-то... странный!