Текст книги "В некотором роде волшебник"

Автор книги: Нита Неверова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

   – Мама моя, сколько же здесь волшебных палочек! – простонала Вероника. – Что же нам со всем этим делать?

   Людвиг присел на закрытый ящик. Он вытянул из рукава конец бечевки и принялся сворачивать её в моток. Завершив работу, он открыл соседний ящик и стал опорожнять его содержимое. Собрав пять палочек в пучок, он парой витков обмотал его середину и затянул узел. Отступив на метр, он обвязал следующий пучок палочек.

   – Что вы делаете? – не выдержала Вероника.

   Людвиг улыбнулся:

   – Волшебные палочки – довольно примитивное оружие.

   – Шутите?! Это самое совершенное оружие в мире! Поэтому его и запретили!

   – Смею тебя заверить, все относительно. Однако у волшебных палочек есть одна интересная функция: синхронизация. Слыхала о таком?

   Вероника закусила нижнюю губу и помотала головой. У нее было очень паршивое предчувствие.

   – О! Это замечательная штука! – восторженно сказал Людвиг/

   – Вы волшебник? – резко выпалила Вероника.

   – В некотором роде.

   – Почему никто нас не преследует?

   – Преследуют. Но им нужно передислоцироваться. И выбрать нового главаря. А еще они боятся человека, который убил волшебника. Я имею в виду себя. Сейчас они совещаются в третьем забое.

   – Откуда вы знаете?!

   – Я их слышу. Через биоптикуляр, – только сейчас Вероника обратила внимание на тонкую леску, бежавшую из уха Людвига ему под воротник. Это приспособление соединяло невидимый под одеждой биоптикуляр с пленочной мембраной в ухе Людвига.

   – Третий забой находится как раз вон за той стенкой, – продолжал волшебник-убийца.

   Вероника бросила на стену всполошенный взгляд:

   – Откуда у вас биоптикуляр?! Это ведь технология военных! Септимус дал?

   – Я его снял с раненного офицера. Лет пять назад. Во время какого-то там боя на каком-то там плато.

   – Вы участвовали в Великом сражении на Пятиглинном плато?!

   – Не участвовал. Я там просто был. Пожалуйста, не отвлекай меня. Нужно успеть, пока они совещаются.

   Людвиг работал быстро и ловко. Вскоре у него набралась дюжина пучков из волшебных палочек. Одну он оставил отдельно и поочередно провел ею по концам палочек из каждого пучка. Пещеру озарили крохотные зеленые искорки. Людвиг удовлетворенно кивнул.

   – Буду тебе признателен, если поможешь их донести, – обратился он к Веронике. – Не волнуйся: это безопасно. Хотя, конечно, ронять и сильно трясти их не стоит. Давай-ка поторопимся. Они уже выбрали нового вожака.

   Вероника, нагруженная связкой волшебных палочек, почти не видела дороги, и шла за Людвигом, как мелкая рыбешка плывет за огоньком, зажженным на голове крупной хищной рыбы.

   Через несколько метров Людвиг остановился, отрезал один из пучков волшебных палочек от общего мотка и заложил его за железный кронштейн, в котором был закреплен факел, освещавший подземелье.

   Они двинулись дальше, периодически оставляя в пустых пещерках, неприметных нишах или просто на полу пучки волшебных палочек. Пару раз им на пути попадались разбойники: одиночки, которым поручили патрулировать коридор. Обоих Людвиг без лишнего шума зарезал.

   У выхода из рудника дежурило сразу четверо разбойников, вооруженных волшебными палочками. Проскочить мимо них не было ни малейшей возможности. У Вероники правда еще оставался последний пучок волшебных палочек. Но она даже мысли не допускала ими воспользоваться.

   У Людвига тоже была палочка. Он спрятал её в рукав и прошептал Веронике:

   – Клади здесь.

   Вероника поняла, что речь идет о последнем пучке волшебных палочек. Стараясь слиться со стеной, она присела на корточки, опустила связку волшебных палочек на пол и таким же манером, строго по вертикальной оси, выпрямилась.

   Разбойники у входа нервно озирались, однако к коридору особо не присматривались.

   – Держись позади меня, – велел Людвиг, высоко поднял руки вверх и вышел на свет:

   – Не стреляйте! Мы сдаемся!

   Четыре волшебные палочки нацелились на Людвига. Но тот даже бровью не повел:

   – Король воров уже здесь. Ваши подельники мертвы. Бегите, пока не поздно.

   – Заткнись! – взвизгнул один из разбойников. Палочка в его руке ходила ходуном. – Ты кто такой?

   – Да грохнуть их! – предложил его товарищ.

   – Успеем еще, – возразил третий, самый смелый и рассудительный. Не спуская глаз с Людвига, он приказал первому разбойнику: – Обыщи их!

   – А чего это я? Сам обыскивай!

   – Делай что велят!

   Разбойник с дрожащими руками приблизился к Людвигу и робко похлопал ладонями ему по бокам. Вероника прикрыла глаза: она уже догадывалась, что случится дальше.

   Трусливый разбойник согнулся от мощного удара коленом. Заклинания, полетевшие из палочек его подельников, превратили беднягу в черную жижицу. Второй разбойник рухнул с ножом в груди. Не обратив ни малейшего внимания на два угодивших в него заклятия, Людвиг расправился с оставшимися бандитами.

   Сдерживая приступ тошноты, Вероника пробежала мимо трупов и оказалась наружи. Душистый летний воздух наполнил её грудь, а из горла вырвался стон: невдалеке от входа в пещеру в ряд лежали тела двенадцати заложников.

   – Не повезло, – констатировал Людвиг.

   Достав из рукава волшебную палочку, он направил её на вход в рудник и взмахнул, выпустив заряд магии. Невидимый сгусток волшебства взорвался в воздухе, не пролетев и полуметра. Но тут же в руднике один за другим загремели взрывы. Это пучки волшебных палочек отозвались на зов своей сестры. Земля содрогалась, воздух густел от песчаной пыли. Спустя несколько секунд рудник был уничтожен.

   – О господи! Там же остались люди! – вскричала Вероника.

   – Не переживай, – утешил её Людвиг, – они все погибли. Магический взрыв плюс обвал – ни единого шанса на выживание.

   – Но это чудовищно!

   -Да, весьма прискорбно, – согласился Людвиг.

   Несколько секунд Вероника неотрывно вглядывалась в этого человека, но так и не смогла понять, что же скрывается за приветливой, неказистой, добродушно улыбающейся оболочкой.

   Людвиг достал крохотный биоптикуляр и принялся изучать округу: не выжил ли ненароком кто-то из разбойников, свободна ли дорога к Городу.

   Вероника медленно опустилась на землю. Песчаник порос колючей травой. В её волосинках застряли прошлогодние, давно истлевшие листья: пепельно-серая сеточка, натянутая на иссохший скелетик.

   Вероника уткнулась лицом в колени, словно бы хотела спрятаться от всего мира.

   – О! – раздался где-то вверху голос Людвига.

   – Что там еще? – устало спросила Вероника, с трудом возвращаясь из теплой, влажной, душной апатии.

   Но Людвиг исчез. По дороге бешеным галопом неслись двое всадников. Спешившись, они бросились к Веронике.

   – Привет, ребята, – промямлила девушка.

   Они тормошили её, осматривали, поили какой-то горькой дрянью из фляги и забрасывали бессвязными вопросами, а она висела у них на руках, как тряпичная кукла, безвольная и податливая. Когда они наконец успокоились и замолчали, Вероника неохотно принялась рассказывать:

   – Я нормально. Все погибли. Мы нашли склад волшебных палочек. Заложили заряды. Я заложила. Людвиг взорвал рудники.

   – Какой еще Людвиг?! – они явно были взволнованы.

   – Ну, твой помощник, – Вероника взглянула на Септимуса. – Он меня спас. Большое спасибо. Не знаю, куда он делся. Только что был тут. Я все-таки не поняла, волшебник он или нет.

   – Ты меня спрашиваешь? – выразительно поднял брови наместник.

   – Но это ведь ты его послал. Почему ты не сказал, что в рудниках засели твои враги? – её хватило только на слабый упрек, хотя Септимус, безусловно, заслуживал куда более бурного осуждения. – Все погибли...Я ведь всегда мечтала спасать жизни...А кончилось все тем, что спасаю короля воров...Папа, папа, ты же мне говорил...

   – Он – не король воров!

   Сознание капля за каплей покидало Веронику. Слова Ганса подействовали на неё как смачная пощечина.

   – А?

   – Септимус – не король воров! И я тоже! С кем ты тут шлялась по этим сраным пещерам?!!

   – Да брось, – небрежно махнул рукой наместник. – Какая разница? Главное, она цела. Поехали-ка в Город.

   – Погоди! Как он выглядел?

   – Кто? – простонала Вероника.

   – Тот мужик, который был с тобой? Как его...Людвиг! Как он выглядел?! – возбужденно закричал Ганс.

   – Ну...– Вероника запнулась. – Так...Обычно...Постой, что же получается? Это он? Людвиг – король воров?! Не может быть! Он же...

   Нет, он ей не лгал. Она сама решила, что король воров – это Септимус. Сама все выдумала и отыскала подтверждение своим фантазиям. В конце концов, Людвиг сдержал слово: уничтожил разбойников, угрожавших королю воров, и сохранил жизнь ей. И все же...

   – Если ты его увидишь, ты его не узнаешь, – произнес наместник.

   – Да нет! – горячо возразила Вероника. – Не настолько уж у меня дырявая память! Если увижу, конечно, узнаю!

   – Нет! – с напором процедил наместник, глядя Веронике прямо в глаза, словно хотел вырвать у нее зрачки. – Если вдруг ты его случайно увидишь, ты его не узнаешь. Если он подойдет к тебе, ты его не заметишь. Если он заговорит с тобой, ты его не услышишь. Ты никогда, понимаешь, никогда не видела короля воров, не разговаривала с ним, не дышала одним воздухом. Ты убеждена, что короля воров вообще не существует. Это миф! Страшилка для детишек! Мы все, запомни, все так думаем.

   ***

   Наместник во главе сверхсекретного военного отряда уничтожил банду из заброшенных рудников. Из шестнадцати заложников, захваченных разбойниками, выжил только один человек. Так гласила официальная версия.

   Участники экспедиции, избежавшие плена, благополучно вернулись, изготовили чудодейственное снадобье и остановили эпидемию.

   Город быстро оправился от постигших его несчастий. Говоря откровенно, вряд ли он их вообще заметил. На прилавках снова появилась говядина. Таверны наполнились посетителями. Крестьяне и горожане вернулись к своим делам.

   Ганс и Септимус сидели в таверне и потягивали жидкость, претендующую на звание пива.

   – Значит, ты не собираешься искать его? – после долгого молчания спросил Ганс.

   – Кого? – лениво зевнул наместник.

   – Его, – с нажимом повторил Ганс.

   – Не вижу смысла, – равнодушно отозвался Септимус. – Все вернулось на круги своя. Так зачем искушать судьбу? Все счастливы!

   – Я волнуюсь за Веронику, – признался Ганс. – Вдруг этот тип передумает и решит таки от нее избавиться. Она ведь единственная, кто может его опознать.

   Септимус неспешно осушил свой бокал, рукавом размазал по усам и бороде пенные хлопья и, перегнувшись через стол, вполголоса проговорил:

   – Пошевели мозгами. Какой-то мутный мужик возникает из ниоткуда, убивает всех разбойников и пропадает в неизвестном направлении. При этом погибают все заложники. Кроме одного. Одной. Между нами: запашок у этой истории – мама не горюй. Но лично меня все устраивает. Вероника, если на то пошло, не такой уж плохой вариант, а?

   Помедлив, Ганс кивнул.

   ***

   Вероника рассматривала трещины на потолке. На самом деле поверхность была абсолютно ровной. Но Вероника убедила себя, что трещины там есть, и поэтому теперь видела их. Странная штука – человеческое восприятие. Игры разума.

   В комнату тихо вошла Мирра. Деловито скрестив руки на груди и одарив Веронику строгим взглядом, она потребовала:

   – Здоровки. Выкладывай, что стряслось. Септимус уже который день сам не свой. Меня это напрягает.

   Вероника медленно наклонила голову, прижалась щекой к подушке и зарыдала. Потом подробно, стараясь не упустить ни единой детали, она описала свои злоключения в рудниках. Вместе со словами приходили слезы, осознание произошедшего кошмара и пока еще зыбкая тень принятия.

   – Я уверена: это все-таки Септимус, – твердо заявила Вероника в завершение своего повествования. – Король воров. Он послал Людвига. Столько людей погибло! Хорошо, бандиты – я понимаю. Но мои товарищи! Это...немыслимо! Чудовищно! И ради чего?!...Но, понимаешь, когда я думаю об этом...Он не хотел, чтобы я туда ходила. Знал, что может случиться...Заботился обо мне...Наверное, предупредил своих людей и Людвига тоже, чтобы меня не трогали...Я не знаю, не знаю, благодарить мне его или проклинать?! Я уже ничего не понимаю!!!

   Мирра долго молчала. Потом произнесла:

   – С чего ты взяла, что король воров – Септимус, а не Ганс?

   Вероника сокрушенно помотала головой:

   – Я не знаю. Может и Ганс. Септимус просто как-то больше подходит. Но если и Ганс – это ничего не меняет. Он тоже не пускал меня в экспедицию. Он тоже примчался выручать меня. Что мне делать, чтобы...чтобы все было правильно?

   Мирра опустила уголки рта вниз и выпятила нижнюю губу:

   – Вопрос не в правде. И не в правильности. Вопрос в отношении. И здесь я тебе не советчик.

   Похлопав Веронику по руке, душа зеркала удалилась.

   ***

   День достиг той фазы неопределенности, когда свет утрачивает свою яркость и становится зыбким, но вечерний сумрак еще не в силах утопить мир в размытой серости. Неприметный человек совершенно заурядной наружности стоял у прилавка и придирчиво выбирал яблоки. Он деликатно брал плод, осматривал его со всех сторон, принюхивался, а затем либо возвращал обратно, либо отправлял в корзинку, висевшую у него на руке.

   К прилавку подошла женщина, тоже абсолютно невыдающейся внешности – за исключением излишней полноты и рыжих волос. С той же скрупулезностью женщина стала выбирать груши из соседнего с яблоками ящика.

   В какой-то момент руки мужчины и женщины соприкоснулись. Они посмотрели друг на друга. Женщина протянула мужчине грушу и улыбнулась. Он, помедлив, принял подарок, сказал "Благодарю", после чего вернулся к изучению яблок.

   – Великолепно, – сказала женщина, и в голосе её звучал искренний восторг. – Нечеловеческое хладнокровие. Я пришла поблагодарить тебя, Людвиг.

   Мужчина медленно поднял голову. На мгновение глаза его сузились, а губы сжались в тонкую линию. Потом он улыбнулся. Его улыбка была по-детски добродушной и острой, как клинок убийцы:

   – Мы знакомы?

   – Конечно! – женщина наклонилась к нему и положила ладонь ему на плечо: – Ведь это благодаря тебе я наконец-то смогла воплотиться. Пойдем, тут неподалеку есть тихое местечко. Нам надо кое-что обсудить.

   Спокойным прогулочным шагом они побрели вперед и, миновав рынок, спустились к реке. Вокруг не было ни души.

   Людвиг присел на бревно, служащее скамейкой тем, кто сюда приходил, и до блеска отполированное сотнями юбок и штанов. Он подставил лицо тусклому послеполуденному солнцу. Мирра встала рядом и, щурясь, посмотрела на воду. Со стороны могло показаться, что это обычная супружеская чета решила разнообразить семейный быт, устроив пикничок на пляже.

   – Можешь не трудиться, – наконец заговорила душа зеркала, – я такая же бессмертная, как и ты.

   Людвиг прекратил свои едва заметные манипуляции и скрестил руки на груди.

   – Знаешь, – продолжала Мирра, – сто пятьдесят лет в заточении – это реально много. Люди, конечно, те еще ушлепки, но к концу сто сорокового года одиночества начинаешь по ним скучать. Спасибо, что привел ко мне такие неординарные экземпляры. За две тысячи лет мне попадались разные люди. Но отражать Септимуса по-настоящему увлекательно. У нас с ним много общего. Правда. Хотя он уверен, это волшебство отражения. Он мне нравится. Ганс с Вероникой тоже. Конечно, они всего лишь люди и рано или поздно умрут...Но мне бы не хотелось, чтобы это произошло слишком рано. Улавливаешь, к чему я клоню?

   – В общем и целом, – отозвался Людвиг.

   – Отлично. Когда ты пришел в пещеру и заглянул в зеркало, я мельком увидела твое сердце. Не все. Но я поняла, что не могу тебя отразить. Ты словно закрыт для волшебства. Я знаю, что ты не принадлежишь этому миру. Ты существуешь вне его законов. Поэтому ты неуязвим и бессмертен. По-настоящему бессмертен. Тебя нельзя убить ни оружием этого мира, ни магией. Не знаю, сколько уже ты скитаешься по нашему миру. Но могу предложить тебе помощь. Вместе мы найдем способ вернуть тебя домой. Взамен я...

   – Извини! – Людвиг удивленно улыбался. – Извини, что перебиваю, это очень невежливо, но...Ты не понимаешь. Я не скитаюсь по этому миру. Я здесь живу. У меня нет ни малейшего желания возвращаться обратно. Полжизни я потратил, доставая из шляпы голубей и выделывая трюки на воздушном шаре на потеху публике. Но наконец я нашел свое место, свой дом, свое призвание. Мне нравится этот мир. Здесь я могу убивать. Здесь я счастлив. Не хватает только чая, туалетной бумаги и сериала по понедельникам.

   Его признание обескуражило Мирру. К такому она была не готова. Пришлось отбросить лирический тон. Встав напротив Людвига, она взяла его за плечи и прижалась лбом к его лбу. Двое истинных бессмертных впились друг в друга взглядами. Хищно оскалившись, Мирра прошипела:

   – Тронешь их – я тебя урою. Рано или поздно.

   Людвиг ласково похлопал Мирру по спине:

   – Ты зря беспокоишься. Я не собираюсь причинять зла Гансу, Септимусу и Веронике. Никому из них. Наоборот. Я рад, что в Городе есть кто-то ещё, кому известно про барьер. Мне хорошо здесь живется. Я даже могу в некотором роде назвать себя хозяином Города. Но быть запертым внутри барьера... Неуютно ощущать себя пленником в собственном доме. Я знаю, вы ищите способ преодолеть чары. Так вот, я был бы безмерно тебе признателен, если бы ты держала меня в курсе. Со своей стороны обещаю любую помощь. Ну что, Мирра, устраивает тебя такая сделка?

   – Сделка?

   – Соглашение. Так это зовется там, откуда я родом.

   Мирра выпрямилась, расправила плечи, вскинула голову и звонко рассмеялась:

   – Отлично! Воистину ты достоин своей короны! Сделка так сделка! И раз уж ты предложил помощь...

   – Продолжай.

   – Расскажи, что тогда произошло у дерева бур-бур, где живет птица кхе-кхе. Ведь ты был там?

   – Разумеется. Все началось пять месяцев назад...

   В синевато-сером небе загорались звезды. Прозрачный вечерний воздух размывал очертания предметов. Король воров закончил свое повествование. Мирра подняла с песка плоский камешек и метнула его в сторону реки. Камешек короткими прыжками захлюпал по поверхности воды.

   – Надеюсь, мои показания помогли делу, – любезно вымолвил Людвиг. – У тебя появились какие-нибудь соображения, как выбраться из Города?

   – О да! – удовлетворенно покивала душа зеркала.

   Мирра и Людвиг вновь посмотрели друг на друга. И улыбнулись. Их улыбки были острыми и в сумраке умирающего вечера искрились холодным серебром.

Приложение 1. Мирная магия: история изобретения волшебных палочек

   Люди давным-давно научились добывать магию из нулевого измерения и использовать её в своих целях. С её помощью качали воду, поддерживали огонь, добывали полезные ископаемые, обрабатывали металлы, синтезировали искусственные материалы, совмещая магические свойства минералов, растений и других природных компонентов, готовили лекарства. Но только волшебники умели пользоваться сырой, необработанной магией, выкачивая её непосредственно из мира Тьмы и мгновенно преобразуя по своему собственному желанию.

   Теоретически каждый человек мог стать волшебником, как и химиологом, лекарем, художником, поэтом, разбойником, купцом. Однако решающую роль играли природные данные. Это не означало, что каждый ребенок, имевший врожденную предрасположенность к волшебству, становился магом. Обучение магическому искусству занимало десять лет – и это лишь начальный этап. В профессии волшебника был и ещё один подводный камень, делавший магическое ремесло малопривлекательным для широкого круга. Постоянный прямой контакт с необработанной магией приводил к необратимым физиологическим и психическим изменениям. Поэтому в волшебники шли либо одинокие интроверты, либо амбициозные эгоисты, либо легкомысленные простофили. Обычные же люди получали нормальные профессии и мечтали, что кто-нибудь когда-нибудь изобретет способ, который позволит всем без исключения использовать магию напрямую и в личных целях.

   Около десяти лет назад мечта человечества практически сбылась. Имперские ученые создали прототип волшебной палочки. Они смогли изготовить устройство, позволяющее стабилизировать крошечные сгустки магии, настроенные под определенные цели. Предполагалось, что цели эти будут сугубо мирными: обработать поле от вредителей, починить разбившуюся вазочку, вымыть окна без разводов, разжечь костер в лесу...Волшебные палочки разной модификации и стоимости содержали от шести до двенадцати заклинаний. Для перезарядки устройства нужно было обращаться к волшебнику. Предполагалось, что в каждом населенном пункте будет работать маг. Таким образом, должна была быть достигнута еще одна цель: сделать профессию волшебника более популярной и привлекательной.

   Все шло прекрасно, пока неизвестный истории умник не додумался зарядить волшебную палочку силовыми заклинаниями.

   Потом началась война. А через пять лет Империи безоговорочно победила – не в последнюю очередь благодаря передовым разработкам в области изготовления волшебных палочек.

   Правда, уже в последний год войны выявились очень неприятные побочные эффекты бездумного использования сырой магии. Во-первых, палочки быстро изнашивались, магические заряды в них становились нестабильными, и палочки нередко взрывались прямо в руках у своих хозяев. Во-вторых, искусственно созданные, хаотичные магические вспышки привлекали созданий Тьмы. Несколько сотен обладателей волшебных палочек, злоупотреблявших магией, навсегда сгинули в Нулевом измерении. В ходе одного особенно ожесточенного сражения в никуда исчезло целое поле брани с солдатами обеих армий. Ученые высказали мнение, что в ближайшем будущем бесконтрольное использование магии приведет к разрушению границ между мирами, глобальной катастрофе и уничтожению всего человечества. В-третьих, настоящие волшебники весьма прохладно отнеслись к идее превратить их в живые заправочные станции.

   Последней каплей стала гибель императора от рук заговорщиков, вооруженных боевыми моделями волшебных палочек. Его сын и преемник возвестил о начале эпохи мира и процветания, наложил вето на разработку волшебных палочек и призвал своих подданных в качестве жеста доброй воли сдать все имеющиеся у них устройства. Однако черный рынок продолжал снабжать волшебными палочками любителей смертоубийственных чудес.