Текст книги "В некотором роде волшебник"

Автор книги: Нита Неверова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

   – И зачем тебе трое людей? – в голосе наместника звучало лишь доброжелательное любопытство.

   – Видите ли, наместник, вы правильно делаете, что не пренебрегаете детскими сказками. Это древняя мудрость, вынесенная из глубины веков. Но есть нюанс: в сказках присутствует ряд искажений и неточностей. У меня же есть доступ к первоисточникам. А в них, например, сказано: чтобы магия птицы кхе-кхе подействовала на человека, нужно принести жертву. За одного – трое. Конечно, пиктэму "Иши" можно перевести и как "кровь", и как "смерть". То есть, возможно, достаточно всего лишь ранить троих человек. Но вы ведь понимаете: я не могу рисковать.

   – Ты нас убьешь? – прошептал Марк.

   – Да, мальчик. Я вас убью. Тебя, того немого полудурка и – его, – она ткнула пальцем в Ганса. – Кровь детей и калек высоко ценится в магических ритуалах, а этот бандит мне просто не нравится.

   – Жизнь налаживается! – широко улыбнулся наместник.

   – О да! – кивнула ему Моргана.

   – Пощади мальчика! – закричала Вероника. – Убей меня!

   – Извини, но я уже все рассчитала.

   Она достала из внутреннего кармана кожаный сверток. В хорошо обработанных, аккуратных чехольчиках скрывали свои острые зубы три серебряных кинжала.

   Волшебница беззвучно произнесла заклинание. Кинжалы, повинуясь её воле, подлетели к Гансу, Марку и Ого. Лезвия прижались к горлу жертв.

   – Этого не может быть, – исступленным шепотом бормотала Вероника. – Это неправда. Этого не может быть. Это не правда. Этого не может...

   – Слушай, а никак нельзя договориться? – лицо наместника воплощало собой доброту и заботу, на губах искрилась обаятельная улыбка. – У меня в камерах сидят великолепные смертники. Сногсшибательные образцы! Казнь в это воскресенье. Наберешь себе с запасом и жертвуй сколько душе угодно!

   – Ну что вы, наместник, – ответная улыбка Морганы была столь же лучезарной. – Я ведь считала вас умным человеком. Не разочаровывайте меня! А вот и она. Летит.

   Ганс зарычал, судорожно дергаясь в невидимых магических путах. Марк скулил, его била мелкая дрожь, по штанам мальчика зазмеились струйки мочи. Птица кхе-кхе вынырнула из очередного пространственного туннеля – прямо над ними. Наместник что есть силы рванул вперед, но магия не позволила ему сдвинуться даже на миллиметр. Под пронзительный крик Вероники волшебница пальцем прочертила в воздухе горизонтальную линию, и кинжалы вторили её движению. Трое людей упали на дно гнезда. Для того чтобы удерживать их, магия уже не требовалась.

   Птица кхе-кхе, усевшись на край гнезда, с умеренным любопытством рассматривала незваных гостей. Моргана осторожно приблизилась к ней. Медленно протянула руку. Затем ухватилась за оперение. И уже почти смело забралась на спину гигантской птицы. Кхе-кхе, казалось, не проявила к этому ни малейшего интереса.

   – Ну что, птичка, – нежно произнесла волшебница, – летим отсюда? Прощайте, наместник. Может быть, она вернется обратно. Так что теперь вы знаете, что делать. Встретимся на Той Стороне.

   Птица кхе-кхе взмахнула крыльями. Она летела прямо в ослепительное сияние портала.

   Наместник видел, как исчезает её клюв, голова, шея...Вот уже спина птицы с сидящей на ней волшебницей скрывается в серебристом свете...Звука не было. Не было крика. Ослепительное Ничто разрезало чародейку миллионами острых нитей. Птица кхе-кхе исчезла, а на землю обрушился поток крови и ошметков мяса.

   – Спасибо, мне и здесь хорошо, – пробормотал ошалевший наместник.

   ***

   Чары рассеялись. Вероника бросилась к Марку. Несколько секунд спустя взгляд наместника встретился с её расширенными, полными слез глазами:

   – Он умер.

   – Ему глотку перерезали от уха до уха – ещё бы он не умер, – огрызнулся наместник, постаравшись, правда, чтобы Вероника его не услышала.

   – Ого не дышит...– раздалось у него за спиной.

   – А сейчас она будет плакать, – обреченно произнес наместник, склоняясь над телом Ганса, словно ища сочувствия у трупа. Вероника разразилась рыданиями. Труп шевельнулся и захрипел. Наместник моментально сдернул куртку и зажал рану на шее Ганса. – Вот уж точно женские слезы мертвого поднимут. Эй! Эй! Хватит там рыдать! Ну же, помоги мне! Спасать людей – твое дело. Я несколько по другой части!

   Спотыкаясь и поскальзываясь, Вероника бросилась к Гансу.

   – У тебя там что в твоей сумке, полевой госпиталь? – поинтересовался наместник.

   Вероника не отвечала. Воздух наполнился запахом трав и ядрёной химии.

   – Ну как он? – через некоторое время спросил наместник. Вероника молча сопела и гремела склянками.

   Наместник надулся:

   – Между прочим, я могу запросто бросить вас и уйти отсюда. Я уже подумываю так и поступить.

   – Он тяжело ранен, – отозвалась Вероника. – Он не сможет спуститься с дерева. Так что тебе не хватает только одной жертвы.

   – А, ты в этом смысле, – понимающе кивнул наместник. – Нет, амплуа фарша меня не прельщает.

   – Теперь мы точно знаем, что "Иши" переводится как "Смерть". Три смерти за одного. Она не добила Ганса. Наверное, потому что он стоял ближе к лесу. Там её магия была слабее. Поэтому у нее ничего не получилось. У тебя получится.

   – Только без драм! – предостерегающе поднял руку наместник. – По зрелом размышлении я понял, что побег в неизвестность верхом на неуправляемой птице – это не самая удачная идея. Наверняка есть другой способ вырваться из Города. Более безопасный и менее...эксцентричный. Мы его найдем. Когда-нибудь потом. А пока...Там, на опушке, растут такие фигатели, типа лиан. Знаешь, что такое лианы? Пойди нарежь несколько штук подлиннее. Спустим Ганса вниз.

   Вероника медленно подняла голову. Несколько секунд она опасливо вглядывалась в лицо наместника. Затем спросила, утирая слезы кончиком рукава:

   – Вы уверены, что они выдержат его вес, что они не порвутся?

   – Уверен.

   – С чего вдруг?

   – Ну...Как тебе объяснить... – наместник замялся. – Я пару раз вешал на них преступников...Они очень прочные.

   Вероника скривилась, с трудом сдерживая приступ тошноты, и осторожно полезла вниз. Спустя некоторое время у подножия дерева раздались сдавленные звуки: физиология взяла свое. Наместник брезгливо поморщился.

   Вскоре Вероника вернулась, нагруженная лианами.

   – А что с ними? – спросила она, мелкими, боязливыми кивками указывая на тела Марка и Ого. – Их ведь нужно похоронить.

   – Еще чего! – запротестовал наместник. – Мне эту-то тушу до города бы допереть! Не хватало только возни с покойниками! И не надо этих взглядов. Не ты ведь потащишь нашего приятеля Ганса на своем горбу! Господи, что за доктора пошли! Помню, во время Великого сражения на Пятиглинном плато лекари приказывали сбрасывать в ямы всех, кто не мог самостоятельно передвигаться! А нынче врачи пекутся о трупах больше, чем о живых людях! Давай-давай, обвязывай его, да понадежнее! Если он все-таки убьётся, упав с дерева, это, конечно, будет офигеть как смешно, только потраченных на него лекарств жалко.

   ***

   Не без труда они спустились вниз. Пару раз Ганса стукнуло о дерево. Наместник чуть не сорвался вниз, а у самой земли под Вероникой обломилась ветка, девушка шлепнулась и набила синяк.

   Возле ствола валялась оторванная рука Морганы и нечто похожее на куски внутренних органов. Наместник понял, почему желудок Вероники все же взял верх в битве с разумом.

   – Ужасная смерть, – прошептала Вероника и, помолчав, произнесла: – Уже темнеет. Если ждать здесь целую ночь, Ганс умрет. А если ночью в лесу на нас нападут Темные твари...Ганс тоже умрет.

   И она снова заплакала.

   – Что бы вы, добрые люди, делали без кровавых тиранов! – самодовольно усмехнулся наместник, поудобнее взваливая Ганса себе на плечи. – Мы не пойдем через лес. Мы пойдем от него.

   – Но зачем? – удивилась Вероника.

   – Раз эта чертова магия не выпускает нас из Города, пусть хоть раз нам поможет.

   – Хотите сказать, если мы достаточно отдалимся от Города, то...

   – Да, по идее, мы должны вернуться прямо к воротам.

   Вероника погладила Ганса по руке и обеспокоенно спросила:

   -А если именно здесь кончается действие того заклятия. Что если здесь – выход? Куда мы попадем?

   – Вряд ли, – наместник попытался плечом вытереть пот со лба, но дотянулся только до щеки. – Думаю, она уж наверняка пробовала выбраться этой дорогой. Пошли.

   – И что будет потом?

   – Я прикажу страже схватить вас обоих и бросить в темницу на веки вечные, – раздраженно пропыхтел наместник. – Или доволоку этого доходягу до твоего дома, оставлю там, вернусь к себе во дворец и буду искать способ выбраться из этого проклятого Города. Тут уж как карта ляжет.

   Вероника не ответила. Они медленно брели прочь от дерева бур-бур по жаркой пустоши. Темнело.

   ***

   Сумерки наливались всеми оттенками серого. С отчаянной настойчивостью путники брели вперед.

   – Дерево бур-бур, птица кхе-кхе! – неожиданно проворчал наместник. – У того, кто выдумывал эти названия, был серьезный сдвиг на почве медицины.

   – Или он был врачом, – тихо добавила Вероника.

   – Ну, я и говорю.

   Вокруг них сгустилась тьма – удушливо плотный мрак, который едва ли мог быть порождением этого мира.

   – Стой, кто идет! – раздался голос.

   – Это я, Зверодав! Возвращаюсь с охоты! – отозвался наместник.

   – Что-то ты припозднился, – заметил стражник, открывая городские ворота. – Если наместник узнает, что я впускаю тебя во время комендантского часа, не сносить мне головы.

   – Не бойся, не узнает, – уверил его наместник.

   – А это кто с тобой?

   – Приятели.

   – За приятелей – по двойному тарифу! – строго приказал стражник.

   – Ну ты и жук! Ладно! – наместник с трудом добрался одной рукой до кармана, другой рукой при этом удерживая Ганса.

   Тугой кошелек перекочевал к стражнику.

   Наместник, Вероника и Ганс вошли в Город.

   – Охотник Зверодав? – прошептала Вероника. – По двойному тарифу? Вы что, подкупаете собственных стражников?!

   – Политика, детка, – штука сложная, – назидательно просипел наместник. – Где ты живешь? Или мне до скончания веков таскать этого кабана по улицам?

   По безлюдным переулкам они добрались до дома Вероники.

   – Я о нем позабочусь, – пообещала девушка.

   – Гран мерси, – наместник сделал издевательский реверанс, болезненно морщась и потирая поясницу, – а то я уж думал, глаз не сомкну от беспокойства!

   С порога он обернулся и строго добавил:

   – Только не слишком-то расслабляйся! Может, я еще передумаю, и утром сюда нагрянет вся городская стража!

   – Я буду иметь это в виду, – серьезно кивнула Вероника.

   Четверть часа спустя наместник добрался до своего дворца и, никем не замеченный, через потайной ход проскользнул в свои покои.

   ***

   Никто, даже покойная волшебница Моргана, не знал, что в этой истории был ещё один персонаж. Он все время держался в стороне. Лишь один раз он едва не выдал своего присутствия, вспугнув в чаще дикую свинью. Даже когда события достигли трагической кульминации, он предпочел остаться под сенью густого кустарника на опушке леса и наблюдать за происходящим в биоптикуляр. Вернувшись в Город тем же способом, что и выжившие члены экспедиции, он дождался, пока стражник закроет за «охотником Зверодавом» ворота, и проник за крепостную стену через скрытый лаз. Он проследил за наместником до самого дворца и, убедившись, что кровавый деспот успешно вернулся домой, подошел к ящику для доносов, приколоченному у парадного входа. Человек-тень знал, что наместник от скуки лично просматривает все доносы, так что это самый надежный способ связаться с городским тираном, минуя посредников. Незнакомец бросил что-то в ящик и растворился во Тьме.

   Утром наместник должен был обнаружить в ящике для доносов карту на истертом листе пергамента. Такую же карту тем же утром должна была найти у себя Вероника.

   Если бы наместник, Вероника и Ганс хотя бы подозревали о существовании таинственного незнакомца, они наверняка бы сочли, что его улыбка похожа на острые, искрящиеся холодным серебром края портала. И они бы наверняка заметили, как это угрожающее сияние поблескивает то здесь, то там, преследуя их повсюду, куда бы они ни пошли.

   Но они не знали.

Повесть 2. Компенсация зависимостей

   – Может, у нас есть неведомый друг?

   -Лучше бы это был неведомый враг. Тогда бы я точно знал, что делать.

Глава 1. Отзеркаливание

   ***

   Редко кто являлся во дворец наместника по собственной воле. Разве что садовник, кухарка и уборщик – и то с неохотой. Был ещё секретарь, но он проживал в самом дворце, так что технически приходящим работником не считался. Но и его совершенно не радовала необходимость каждое утро переползать из своей уютной комнатёнки в мрачную пустую приёмную.

   Поэтому когда стража доложила, что какая-то девушка просит встречи с наместником, от изумления секретарь опрокинул чернильницу. Нет, наместника посещали женщины – но другого толка, в другое время и через другую дверь. А эта посетительница сразу заставила секретаря подумать о полевых ромашках, книгах в истертых позолоченных переплетах и весенних прогулках по лужам.

   – Здравствуйте, меня зовут Вероника. Мне очень нужно встретиться с наместником, – робко сказала девушка.

   – Я-аааа, – сверхчеловеческим усилием секретарь заставил себя захлопнуть отвисшую челюсть и продолжить фразу: – я доложу его милости.

   Наместник как всегда сидел, закинув ноги на стол и по самую макушку обложившись бумагами. Что творилось там, по ту сторону макулатурных гор, секретарь не знал.

   – Ваша милость. Там посетитель...ница. Девушка Вероника. Просит аудиенции.

   Бумажная гора угрожающе зашаталась. Ноги в кожаных сапогах дважды дернулись. Затем из глубин бюрократической преисподней зарокотал голос наместника:

   – Благотворительностью не занимаюсь, пожертвований не делаю, пусть катится к чёрту.

   Секретарь пробормотал что-то неразборчиво почтительное и поспешил убраться вон.

   – Его милость не принимает, – сказал он девушке.

   – Но как же так? – растерялась "ромашка". – Вы сказали ему, кто я?

   – Сказал, – кивнул секретарь и, поколебавшись, решился на небольшую вольность.

   – Дитя мое, – задушевно начал он, беря "ромашку" под локоток и направляя её к выходу, – пыточные камеры не подходят для таких юных созданий. Ступайте. Ступайте.

   Под умиротворяющее "ступайте" он вытолкал Веронику восвояси и захлопнул дверь.

   Вернувшись в приёмную, секретарь застал наместника на пороге кабинета. Лицо кровавого упыря, деспота и тирана выражало высшую степень доброжелательности. И это наводило на секретаря ужас. Несколько секунд наместник сверлил секретаря невероятно дружеским взглядом, после чего мягко произнес:

   – Никого. Ко мне. Не впускать.

   Дверь тихо затворилась. Наместник скрылся у себя в кабинете. Секретарь вспомнил о необходимости дышать.

   ***

   Понурив голову, Вероника брела по улице. Она был обескуражена. Она не ожидала, что наместник встретит её с распростертыми объятиями. Но вот так вышвырнуть...

   Кто-то схватил её за руку и, зажав рот, втащил в темный, безлюдный переулок.

   – Ты что, совсем малахольная?! – разъяренно прошипел наместник. – Какого рожна ты припёрлась во дворец?!

   -Но я думала...– пролепетала Вероника.

   – Чтобы думать, нужен мозг! Это же палево!

   – Что?

   – Па-ле-во! Палево чистой воды! Никто, заруби себе на носу, никто не должен знать о том, что мы знакомы, о том, что произошло в лесу!

   – Но карта, – пискнула Вероника. – Понимаете, кто-то подбросил мне старую карту.

   – Нда? – вскинул бровь наместник. – Покажи.

   Вероника поспешно достала из-за пазухи кусок истёртого пергамента и протянула наместнику. Тот углубился в изучение документа.

   – Кстати, – как бы невзначай обронил наместник, – как там наш общий друг?

   – Ганс? – уточнила Вероника, но поймав выразительный взгляд наместника, продолжила: – Нормально. Рана заживает. Он уже может говорить. И даже ходит.

   – Давно ты её получила?

   – Кого?

   – Карту.

   – Ах, карту, – Вероника нервно рассмеялась. – Около недели назад.

   – Точнее.

   – Пять дней. На следующее утро после того, как мы вернулись...оттуда.

   – И пришла только сегодня? – улыбка наместника снова превратилась из саркастичной в дружелюбную.

   – Я ухаживала за Гансом, – с достоинством пояснила Вероника.

   – Наверное, в благодарность за спасение он посоветовал не сообщать мне о карте, – ласково подхватил наместник.

   – Не надо так, – серьезно попросила Вероника.

   – Как "так"?

   – Лучше уж язвите и говорите гадости. Когда вы начинаете вести себя вежливо, становитесь похожим на голодного крокодила. Да, Ганс вам не доверяет. У него есть на то причины. Но я ведь все-таки пришла!

   – С копией карты, – кивнул наместник.

   – Откуда вы зна...Да, это копия. Только не надо обижаться. Трудно доверять человеку, который слывет убийцей и кровавым деспотом. У меня, конечно, небогатый жизненный опыт и я ещё в чем-то наивная, но даже я понимаю, что мы с Гансом у вас в руках. Нам негде скрыться, нам некуда бежать. Честно говоря, – она потупила взгляд, – я даже не знаю, кого из вас двоих больше боюсь.

   – Ну-ну, – фыркнул наместник. – А как же это трогательное "мы с Гансом"?

   – Не знаю, – покачала головой Вероника. – Вы с ним одного поля ягоды: полагаетесь только на себя, всегда ожидаете подвоха. У меня так не получается. Я хочу доверять вам обоим. Уже доверяю. И, думаю, мне это дорого обойдется.

   – Эта карта, – прервал её наместник, – ты можешь прочитать, что на ней написано?

   – Да, – кивнула Вероника. – "Выход". На ней написано "Выход". Ганс говорит: надпись сделана недавно. На оригинале это заметно. Думаете, имеется виду тот самый выход? Путь отсюда?

   – Не знаю, – мрачно отозвался наместник. – Все это попахивает ловушкой. Только больно уж грубо сработано. Ловушка, похожая на ловушку...Это либо три кэ уловка, либо...либо вообще не ловушка.

   – Три кэ?

   – "Крайне Коварный Капкан". Организовать такой не каждому под силу. В любом случае это подозрительно.

   – Может, у нас есть неведомый друг? – задумчиво произнесла Вероника.

   -Лучше бы это был неведомый враг, – отозвался наместник. – Тогда бы я точно знал, что делать.

   – В любом случае надо идти, – в голосе Вероники звучала твердокаменная уверенность. – Сегодня.

   – Почему сегодня?

   – Ну...тогда завтра. Но непременно! Это наш шанс выбраться из Города!

   ***

   Денек выдался солнечный. Дубы отбрасывали на землю замысловатые кучерявые тени, в чаще цвиркали птички, в траве шебаршились насекомые. Не самая подходящая погода для темных делишек. Но приходилось довольствоваться тем, что есть.

   Они встретились на развилке центрального тракта в полукилометре от Города: в отправной точке, указанной на загадочной карте. Ганс был очень бледен и шел опираясь на палку. Шею его покрывало несколько слоев бинта.

   – Симпатичный шарфик, – съехидничал наместник.

   Вероника озабоченно хмурила брови, словно гадая, кто же из них первым нарушит зыбкое перемирие. Ганс метнул в наместника взгляд, выражающий пожелание скорейшей мучительной смерти и двинулся вперед по маршруту, проложенному на карте.

   Наместник пожал плечами и последовал за ним.

   Весь путь они проделали в тягостном молчании. Самоотверженная попытка Вероники завязать светскую беседу потонула в ядовитых репликах наместника.

   – Ну и сколько нам еще идти? – хрипло спросил Ганс полтора часа спустя. – Этак мы скоро уткнемся в барьер, и нас отбросит к городским воротам.

   – А карта тебе на что? – мигом принял боевую стойку наместник. – Разуй глаза! Ясно же: еще два десятка метров на юг – и мы у цели. Разбойник без знаний топографии! Убиться опахалом!

   – Ну и что? – вступилась за Ганса Вероника. – Я тоже не умею читать карты!

   Наместник фыркнул. Он наверняка бы разразился очередным желчным монологом, но тут они заметили пещеру, затаившуюся среди густой растительности. У входа в пещеру лежала каменная плита, испещренная письменами.

   – Как-то банально, вам не кажется? – разочарованно скривился наместник.

   – А ты на что рассчитывал? – просипел Ганс. – Что тебя выйдет встречать толпа голых баб?

   – Ну...– протянул наместник. По его лицу было видно: возражать против такого варианта он уж точно бы не стал. – Вероника, можешь прочитать, что тут накарябано?

   – Могу. Здесь написано...Э... "Трепещи, путник, ибо эта пещера – хранилище и обитель древнего чаровского зерцала. Загляни в него – и оно отразит глубины твоего сердца и воплотит душу..." Дальше затёрто: ничего не разобрать.

   – И так все ясно, – махнул рукой наместник. – Какое-то магическое зеркало, которое исполняет желания.

   – Опять волшебники? – нахмурился Ганс.

   – Не факт, – возразил наместник. – Это может быть подарочек из нулевого измерения. Хотя он все равно попал в наш мир благодаря волшебникам. Так что чисто технически ты прав.

   – Мы ведь не будем с ним ничего делать? – вступила Вероника. – Просто пожелаем выбраться из Города и все.

   – Угу, – кивнул наместник.

   Они зажгли освещатели и вошли в пещеру.

   Наместник нетерпеливо оборачивался на подотставших Ганса и Веронику. Бандит, еще не полностью оправившийся после ранения, шел все медленнее и медленнее, а сердобольная "ромашка", разумеется, колготилась вокруг него и пыталась своим хлипким тельцем подпереть мускулистую тушу.

   Наместник чувствовал, что камни под его ногами начинают закипать. Не то чтобы он планировал это с самого начала...Просто так сложились обстоятельства. Сошлось одно к одному. Обидное недоверие Ганса и Вероники, загадочное волшебное зеркало, исполняющее желания, черепашья скорость спутников, стресс, плохая экология, луна в пятом доме...

   ...Наместник рванул вперед. Вероника что-то верещала ему вслед. Наместник мысленно пообещал, что если зеркало действительно открывает путь за пределы барьера, он непременно возьмет Ганса и Веронику с собой.

   Место, обозначенное на карте маняще симметричным крестиком, оказалось просторной пещерой. В ней не было ничего, кроме большого зеркала в неказистой медной раме, закрепленной между двумя грубо отесанными деревянными шестами.

   Наместнику не было дела до оформления: главное, чтобы зеркало работало. Но подобное наплевательское отношение к магическим артефактам все же немного его покоробило. Хотелось бы, чтобы сокровенные желания человеческого сердца воплощались в более торжественной обстановке.

   – Стой, сволочь! – прохрипело за спиной наместника.

   Ганс и Вероника уже догнали своего вероломного товарища. Но было поздно. Ухватившись руками за раму, наместник заглянул в волшебное зеркало.

   Поверхность стекла окрасилась темным золотом и зарябила. Две голубовато-серебристые руки вынырнули из зеркальных глубин. Одна рука обвила шею наместника, другая приложила ладонь к его лбу. Зеркало налилось гранатовой краснотой и вдруг прыснуло во все стороны мелкими гранулами. Наместник инстинктивно отпрянул. Вслед за ним из медной рамы вышла женщина. Серебряные волосы ниспадали ей на плечи и скрывали лицо от взглядов сторонних наблюдателей. Обнаженное тело женщины светилось серебристым сиянием, а контуры его отливали лазурью.

   Ладонь сказочной незнакомки скользнула со лба наместника ему на лицо, зажав рот и расплющив нос.

   – Шммм-нм жажушш, – невнятно просипел наместник.

   Тщетно. Женщина все плотнее прижимала ладонь к его лицу. Наместник попытался вырваться. Не тут то было. Его словно приклеило к полу.

   Женщина из зеркала меж тем начала стремительно преображаться. Она стала ниже ростом, толще, кряжистей, волосы окрасились в ярко-рыжий цвет и слегка укоротились. Сложно было судить, насколько изменилось её лицо, но когда женщина повернулась, Вероника с Гансом увидели пухлощекую физиономию с маленькими темными ехидными глазками, курносым веснушчатым носом и пухлыми губами.

   Женщина из зеркала отняла руку от лица наместника, и пока он судорожно хватал ртом воздух и откашливался, стала с любопытством рассматривать Ганса и Веронику.

   – Здоровки, – небрежно кивнула женщина. – Есть чё надеть? А то дует, и жопа мерзнет.

   – П-привет, – смущенно улыбнулась ей Вероника.

   Ганс выразительно крякнул.

   – Так есть какие-нибудь шмотки? Алё, народ! Я с кем разговариваю?!

   – М-м-можете взять мою куртку, – мужественно выдавила Вероника, снимая с себя курточку и протягивая её женщине из зеркала.

   – Не, не пойдет, – помотала головой та. – Мы с тобой в разных весовых категориях. Эй, Септимус! Чё разлегся, дупель? Дай девушке прикрыться. Надоело голым ёжиком сверкать.

   Наместник с трудом поднялся на ноги и слабо простонал:

   – Женщина, вы кто?

   – Септимус??? – встрял Ганс. Глаза его сияли маниакальным восторгом, голос то и дело срывался на хрип. – Так тебя зовут Септимус?! Это ведь "седьмой" по-имперски, так? То есть тебя даже не наименовали. Тебя пронумеровали! У твоей дворянской мамаши что, совсем фантазии не было? Или это у вас так принято, в высшем обществе? Типа список наследничков? А, Септимус?

   – Пфф! Да какое там "высшее общество! – неожиданно для всех ответила женщина из зеркала. – Это он вам насвистел? Вранье! Он же голытьба! Под забором мамкой найден. Ну, вы понимаете, о чем я.

   Она сделала крайне выразительный и очень неприличный жест.

   – Ууу! – протянул Ганс. – Дожили! Сынок шлюхи – наместник Города! Никого получше император найти не смог?

   Вероника испуганно прикрыла рот ладонями. Лицо наместника приобрело насыщенно бордовый оттенок, борода и волосы встопорщились, глаза потемнели, зубы оскалились. Ганс, вызывающе улыбаясь, выставил вперед кулаки.

   – Хватит! – отчаянно закричала Вероника, вставая между ними. – Прекратите! А вы, – возмущенно повернулась она к женщине из зеркала, – зачем вы это делаете? Зачем провоцируете?! Зачем говорите гадости?! Кто вы вообще такая?!

   – Ты что, малышка, читать не умеешь? Я – душа зеркала! Камешек на входе заметили? Помните, что там...Стоять!

   Воспользовавшись заминкой, Ганс и Септимус рванули друг к другу в обход Вероники. И врезались в широко раскинутые руки женщины из зеркала. Неспортивная мадам, как выяснилось, обладала недюжинной силищей.

   – Спокойно, мальчики! Ты, – она кивнула наместнику, – только что предал их. Поэтому заслужил хорошего пенделя. Ты, – это уже было адресовано Гансу, – хмурая шовинистическая задница, мог бы промолчать. Септимус тебе жизнь спас. Хоть был и не обязан. А теперь разойдитесь, поищите мне одежду и не мешайте дамам вести интеллектуальную беседу. Так о чем бишь я? А, да! Надпись у входа. Бла-бла-бла, тыры-пыры, зерцало. "Загляни в него – и оно отразит твое сердце и воплотит душу зеркала". Меня, стало быть. Кстати, для простоты можете звать меня Миррой. Эй, парни, где моя одежда?! – требовательно прикрикнула она.

   "Парни" не отреагировали. Пришлось брать дело в свои руки. Душа зеркала решительно стянула куртку с наместника, чуть не вывихнув ему руки, и надела на себя.

   – Я не этого хотел, – растерянно пробормотал наместник. – Где несметные сокровища? Где стайка покорных девственниц? Где выход за пределы барьера, наконец?! И это они называют "волшебством"?! Вместо исполнения заветных желаний – толстая стервозная баба...АЙ!!!!

   Душа зеркала с силой лягнула наместника под коленную чашечку.

   – Сбычи мечт захотелось, да? – прошипела она, хватая Септимуса за волосы. – Тебе, козел, ясно было сказано: зеркало отразит твое сердце. Твое сердце, придурок, понял?! Скажи спасибо, что я вообще приняла человеческий облик, а не вывалилась из зеркала кучкой говна!

   – Так он что, мечтает быть женщиной? – ехидно поинтересовался Ганс.

   – Еще один умник выискался! – закатила глаза Мирра, отпуская Септимуса. – Все-таки люди – невероятно тупые, примитивно мыслящие создания! Я отражаю и преломляю сердце человека, его личность, его глубинные желания, мечты, мысли. То, каков человек. То, что он хочет. То, чего ему не хватает. А потом воплощаюсь в человеческий облик. Теоретически – в любой. Я предпочитаю женский. Иногда приходится торчать в этом мире не один десяток лет. И мне абсолютно не светит мыкаться в образе потного тупого мужика. Имею право, между прочим.

   – И сколько, – робко начала Вероника, – сколько вы собираетесь пробыть в нашем мире?

   – Пфф! Что значит "собираюсь"! – фыркнула душа зеркала. – Мне придется здесь быть, пока этот стрекозавр не сдохнет.

   – Я?! – ужаснулся наместник. – Это что получается, ты теперь будешь преследовать меня всю жизнь?!!

   – А ты что думал, шип твою взъедь?! Это тебе не законный брак: разводом не отделаешься! То-то! Не надо было товарищей кидать!

   Ганс сдавленно хрюкнул, а потом расхохотался. Вероника тоже едва сдерживала улыбку. Наместник, всегда такой независимый и самоуверенный, сейчас казался потерявшимся ребенком.

   – Мда, вот уж действительно: чужая душа потёмки, – весело подмигнул Ганс.

   – Угу, – подхватила Вероника, – а своя – непроглядный мрак.

   ***

   В Город они вернулись далеко за полдень. Выяснилось, что Мирра и волшебное зеркало неразрывно связаны, так что наместнику пришлось тащить на себе почти десять кило стекла и меди. Ганс светился счастьем. Вероника сочувственно улыбалась и время от времени безуспешно пыталась подбодрить Септимуса. Мирра шлепала по каменистой дороге босиком. Её филейные части выглядывали из-под куртки наместника при каждом шаге, но душу зеркала это нисколько не смущало.

   Чтобы войти в Город в сопровождении полуголой женщины, Септимусу пришлось заплатить по тройному тарифу.

   В первом же дворе наместник сдернул с веревки какую-то простыню.

   – Разве такое сейчас носят? – удивилась душа зеркала, но все же обернула тряпицу вокруг бедер на манер юбки.

   На городских улицах много людей. На городских улицах катастрофически много людей! Но замечать их начинаешь лишь, когда идешь в компании босой тетки, завернутой в дырявую простыню.

   Почти у самого дворца их нагнала Вероника. Мирра приветливо помахала ей, а Септимус кисло проворчал:

   – Пришла пнуть дохлую псину?

   Лицо Вероники вытянулось:

   – У тебя что, умерла собака? Кошмар какой! Я не знала...Я...

   – Проехали. Так чего ты хотела?

   – Ну...Мирра, извини, нам нужно переговорить с глазу на глаз.

   – Да-да, конечно, – радостно откликнулась душа зеркала, подходя ближе.

   – Э...Нет. Нам с Септимусом.

   – Слушай, – вполголоса произнесла Вероника, как только Мирра удалилась на безопасное расстояние. – Мы тут с Гансом посовещались...Мирра ведь волшебное зеркало. И...в общем, ты бы не мог...

   – Ах, значит мы уже на "ты" и по именам! – в голосе наместника клокотали сарказм и обида. – Так вот, запомни, детка: я – правитель этого Города! Императорский наместник! Для тебя я – "ваша милость"! А если хочешь поговорить, испроси у моего секретаря аудиенции!! Ясно?!