Текст книги "В некотором роде волшебник"

Автор книги: Нита Неверова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

   На голову Маркуса обрушился табурет. Несчастная мебель разлетелась в щепки. Маркус рухнул на пол и потерял сознание.

   – Спасибки, – выдавила Мирра.

   Тяжело дыша, Вероника кивнула. Нащупав на стене рычажок, она включила освещатели.

   – Что у вас там происходит? – в окне возникла голова Джульетты.

   – Погодь, – отмахнулась от нее Мирра. – Долго объяснять. Поднимайся к нам, дверь открыта. Вероника, поищи веревку.

   Носком ноги она потрогала неподвижное тело хозяина комнаты:

   -Невероятно примитивное существо!

   – Он же тебе чуть голову не оторвал! – вступилась за честь поверженного противника Вероника.

   – Вот именно! При том, что на поясе у него висит кинжал. Примитив! Шевели булками: надо связать этого свинотавра, пока не очухался. Мам-моя, это что же надо жрать, чтобы так вымахать?!

   В комнату вошла Джульетта.

   – Кто это? – резко спросила она.

   – Хозяин квартиры. Тюремный интендант. Вероника, нашла веревку?

   – Нет! У него даже шкафа платяного нет: только вешалка.

   Джульетта решительно сгребла постельное белье с раскладушки в углу:

   – Значит, свяжем его простыней. Посторонись.

   Забрав у жертвы кинжал, Джульетта нарезала простыни на полоски, скрутила их жгутами и надежно связала хозяина квартиры по рукам и ногам. Мирра с Вероникой уважительно смотрели, как ловко работает их подруга. О том, где Джульетта приобрела навыки связывания здоровых мужиков, они тактично решили не спрашивать.

   – Готово, – объявила Джульетта.

   – Хорошо, – кивнула Мирра. – Противник обезврежен, мы все в сборе. Теперь надо продумать тактику и стратегию.

   – Мы же не будем его пытать? – на всякий случай уточнила Вероника.

   – Ха! А кто призывал перейти от теории к практике?

   Глаза Джульетты блеснули зловещей решимостью. Она взяла кинжал:

   – Я выкачаю из этого ублюдка десять литров крови, но верну Ганса!

   – У него нету десяти литров крови, – с уверенностью профессионала поправила её Вероника. – Пять, максимум шесть.

   – Тогда я выкачаю сколько есть, залью обратно и выкачаю снова!

   – Не ссорьтесь, девочки! – осадила их Мирра. – Он приходит в себя, а мы ещё не выработали стратегию. Или тактику. Чего мы там не выработали?

   – Ничего мы не выраборо..Тьфу! Я просто разрежу его на куски!

   – Не кипятись! Куски не смогут выпустить Ганса и Септимуса из каземата. Разве что эти куски склеить...Или сделать из него чучелку...

   – Пожалуйста! – взмолилась Вероника. – Давайте хоть сейчас будем серьезными!

   – А кто не серьезный? – возмутилась Мирра. – Я не серьезная? Да я ух какая вся серьезная...Вокруг меня солнышко не светит и птички дохлыми валятся!

   – Может, просто обыщем его и заберем ключи? – предложила Вероника.

   Они опасливо покосились на связанного противника: он пришел в себя и теперь смотрел на них немигающим взглядом бультерьера, который целится в шею намеченной жертвы.

   – Есть тут ещё табуреты? – нарушила молчание Мирра.

   Джульетта тоже отмерла:

   – Нет. Но есть сковородка. Значит так: я обыскиваю, а ты стоишь над ним и если что – лупишь сковородкой.

   Мирра с сомнением посмотрела на двухметрового мускулистого амбала и внесла коррективы:

   – Лучше сначала сковородкой, а потом – обыск.

   – Вы что! – возмутилась Вероника. – Нельзя просто так бить человека по голове чугунной сковородой! У него ведь может быть сотрясение мозга!

   – Не беда, врач рядом.

   Мирра поёжилась:

   – Ишь как таращится! Того и гляди глаза выпрыгнут и прямо тебе в горло...Бррр...

   – Что-то не похож он на тюремного интенданта, – проговорила подозрительная Джульетта.

   – А ты много видала тюремных интендантов? – скептически возразила Мирра.

   – Было дело.

   – Странное жилище, – задумчиво протянула Вероника. – Какое-то...безликое, что ли.

   – У меня хотя бы кухня была отдельно, – поддакнула Джульетта.

   – Да ладно вам, раскритиковали! – беспечно махнула рукой Мирра. – Нормальная квартира: кухня-спальня плюс сортир.

   – О! Душ есть, – донесся из уборной одобрительный голос Джульетты.

   – Помыться бы, – мечтательно улыбнулась Вероника. – Волосы уже, как пакля.

   – Нда, – согласилась Мирра.

   На несколько секунд они замерли, задумчиво покачивая головами.

   – Стоп! – первой встрепенулась Джульетта. – Мы сюда пришли не за этим!

   – Одно другому не мешает, – вставила Мирра.

   – Мы влезли в дом к офицеру городской стражи! У нас на полу связанный мужик...

   – Вообще-то это его пол.

   – ...А мы собираемся плескаться в душе?

   – Ещё бы постирушку устроить, – подхватила Вероника.

   Обойдя Джульетту, она зашла в уборную. Через секунду оттуда донесся восторженный возглас:

   – Ух ты! Это же компактное постирательное устройство! У нас дома такое было, но старое-старое, без регулятора температуры воды и времяотмерителя!

   – Не так уж и плохо живется бедному интенданту, – фыркнула Мирра и обратилась к хозяину квартиры: – Эй, чего молчишь? Может, скажешь чего умного? Ну, или спросишь, кто мы такие, зачем пришли? Хотя бы имя свое назовешь? Фи, чучело! Джульетта, сковороду в руки и наизготовку! Будем проводить личный шмон!

   Обыск проводила Мирра: самая бесстрашная и самая бессмертная участница Женской Лиги.

   – Ничего, – сообщила душа зеркала. – То есть совсем ничего.

   – Совсем? – Джульетта была не в настроении.

   – Ну, не до такой степени, чтобы уж вообще совсем, – невозмутимо уточнила Мирра, – но у него нет ни тяжёлой связки тюремных ключей, ни бумаг, ни удостоверения стражника.

   – Может, оставил все на работе? – предположила Вероника.

   – Мммм, – с сомнением промычала Мирра.

   – Что-то подозрительно тихо, – заметила Джульетта. – Мы тут подняли такой тарарам, а никто из соседей даже не вякнул. Да и вообще в этом доме как-то...бесшумно.

   – Ну, это ещё понять можно, – возразила Мирра. – Соседи привыкли к такому тарараму и предпочитают не высовываться.

   – Все равно слишком тихо.

   Они замерли, пытаясь уловить хотя бы шорох. Вдалеке играла музыка, галдели радостные голоса. Дом номер пять по улице Магнолий был на этом празднике жизни чужим.

   – Печально, – вздохнула Вероника. – Может, вы все-таки поговорите с нами, – обратилась она к пленному интенданту. – Понимаю, невежливо было вламываться в чужой дом. Но мы больше ничего не смогли придумать: наши друзья в беде, их арестовали, а они ни в чем не виноваты. Честно-честно! Может, вы будете так любезны и позволите нам хотя бы повидаться с ними?

   Искренняя речь канула в пустоте.

   – Бесполезно, – махнула рукой Мирра. – До него не достучаться. Какой-то он отмороженный.

   – Что же нам делать? – Вероника беспомощно смотрела на подруг.

   Джульетта аристократически зевнула "в себя". Потом плебейски зевнула во весь рот.

   – Ложитесь-ка спать, – посоветовала Мирра. – Утро вечера мудренее.

   – Здесь? – воскликнула Джульетта. – А как же...он? Не уверена, что эти тряпки продержатся до утра.

   Мирра лукаво улыбнулась. С ее указательного пальца свесились наручники.

   – Откуда у тебя?...

   – Нашла в ящике в прихожей. У него там этого добра ещё четыре штуки.

   Вероника оценивала ситуацию глазами врача и знатока человеческого организма:

   – А если ему понадобится...ну...в туалет?

   – Значит, прикуем его прямо в туалете – к жижепроводной трубе.

   – Ммм...А если нам понадобится?

   – Девочки, не разводите детский сад! – рассердилась Мирра. – Все кусты острова к вашим услугам!

   – Не надо кустов, – из уборной вышла Джульетта с ведром.

   – И как нам теперь туда загнать этого? – Мирра прикинула расстояние между комнато-кухней и уборной. – Зараза, там ещё и порожек!

   – Загоним пинками, – предложила Джульетта.

   – Ой, девочки, – озабоченно произнесла Вероника, – лучше не надо его в туалет. Тащить далеко. А потом там и бритва, и зеркало, и цепочка от слива, и крышка от унитаза.

   – Ну вот, – одобрила Мирра, – уже кой-чего сечёшь!

   – Тогда давайте так, – медленно начала Джульетта, – прикуем его здесь, к сушилке для одежды, и дадим ведро.

   – Ага, – подхватила Мирра, – а утром он тебе это ведро на голову наденет.

   – Фууу!!!

   – Потом здесь же вся мебель и посуда в пределах досягаемости. Проснемся – а мы уже салат.

   – Не дом, а полигон! – возмутилась Джульетта.

   – Даже шкафа нет – только вешалка, – вторила ей Мирра. – Давай-те ка простучим стены: может, хоть кладовочку отыщем.

   "Кладовочка" нашлась минут через десять: Джульетта случайно задела локтем выступ на косяке, и полстены отъехало в сторону. Перед взорами Женской Лиги предстал...

   – Аху...Аху...– Мирра подавилась воздухом.

   – Да здесь же целый арсенал! – прошептала Джульетта, словно боясь, что от слишком громкого звука оружие оживет и набросится на них.

   – Может, это все ненастоящее? – с надеждой предположила Вероника. – Сувениры. Или бутафория для игры на сцене.

   Мирра провела пальцем по одному из клинков:

   – Не уверена, что с этим можно играть на сцене. А вот сыграть в ящик – запросто. Ну и увлеченьица у этого интенданта. Конечно, все мальчишки любят оружие, но не до такой же степени! Хотя теперь понятно, почему он живёт в такой конуре. Поди всё жалование уходит на эти железяки.

   Арсенал закрыли, вновь надавив на выступ в косяке. К потайной двери для надежности придвинули стол. Мирра проверила пленника и с тревогой обнаружила, что узлы на тряпичных веревках ослабли.

   – Все, – раздраженно объявила она, – приковываем этого кабана прямо здесь! Тащите все наручники, которые найдете!

   – Но как же...естественные потребности? – напомнила Вероника.

   – Никак! Пусть ссыт в штаны! Вонь вытерпеть можно, а вот сломанную шею...

   – Это бесчеловечно! И негигиенично.

   Выход нашла Джульетта. Отодвинув стол, она открыла арсенал, сняла со стены арбалет, зарядила его и нацелила на пленника:

   – Мирра, развяжи его. Вероника, запри арсенал и убери из туалета все опасное. Эй, ты, иди медленно, руки держи на виду, дверь не закрывай. Учти: я была лучшей женщиной-стрелком Элроны.

   Интендант даже не шелохнулся.

   – А что если он глухонемой? – догадалась Вероника.

   – Сейчас я ему стрелу в ухо воткну – проверим, – прорычала Джульетта.

   Исполин медленно поднялся и двинулся к уборной. Переступил через порог. Прикрыл дверь. Включил воду.

   – Я же велела не закрывать дверь, – промямлила Джульетта.

   – Мамочки, – пропищала Вероника, неотрывно глядя на дверь, – сейчас ка-ак прыгнет, ка-ак прыгнет...

   – Тогда я его убью, – отчеканила Джульетта, сильнее стискивая арбалет.

   Шум воды смолк. Дверь с тихим скрипом отворилась.

   Он напал с мощью зверопотама. Ударом кулака в висок вырубил Мирру, одним гребком мускулистой лапы отшвырнул Веронику. Арбалетная стрела впилась в потолок, а Джульетта судорожно забилась, пытаясь вдохнуть хотя бы атом кислорода через сдавленное горло. Мирра вскочила с пола и повисла на интенданте, вцепившись ему в плечи. Он попытался стряхнуть её, как носорог – беспечную слепую блоху. И внезапно замер. От ладоней Мирры растекалась прозрачная жидкость. Мгновенно застывая, она превращалась в стекло.

   – Отпусти её, – прошипела Мирра в самое ухо интенданта. – Пока я застеклила только одежду. Не уймешься – сделаю то же самое с кожей и внутренностями. Хочешь стеклянные кишки?

   Втроем они приковали его пятью парами наручников к бельевой сушилке под подоконником. Едва последний замок был закрыт, с пленника слетели остатки стекла.

   Вероника, которую уже дважды за сегодняшний вечер швыряли на пол, в изнеможении опустилась на раскладушку.

   – А нельзя застеклить его на всю ночь? – шепотом спросила Джульетта: на её шее проступали пальцеобразные синяки.

   Мирра покачала головой:

   – Чары слабенькие, держатся недолго, зато сил у меня отжирают будь здоров. Ох, мам-моя, мне нужно в душ. Есть у этого чучела чистые полотенца?

   Боковым зрением следя за пленником, Джульетта подошла к сидящей на раскладушке Веронике и погладила её по голове. Бедный ребенок!

   – Как ты?

   – Ничего, – Вероника выдавила улыбку. – Только звездочек на потолке многовато. Дай, пожалуйста, мой рюкзак. Буду играть в доктора.

   Невероятно, сколько житейских проблем и затруднительных мелочей сопряжено с ситуациями, описание которых в приключенческом романе занимает всего пару строк! Из уборной доносился шум воды и мелодичное пение Мирры. Вероника на раскладушке звякала разноцветными склянками. Джульетта поставила на плиту чайник, и он заурчал, словно маленький жестяной кот. В буфете нашелся чай, сахар и хлеб, в маленьком охладильнике – маргарин, бекон, помидоры и яйца. К чайнику присоединилась шипящая сковорода, временно покинувшая боевой пост и вернувшаяся к своим кухонным корням.

   "Мирра наверняка не откажется от яичницы", – подумала Джульетта, покосилась на пленника и все-таки выложила на сковородку четвёртый кусок бекона.

   "В этом все женщины, – размышляла Джульетта. – Нам всегда всех капельку жалко"

   Она знала женщин-военных, разбойниц, наемниц, убийц. Эти лихие дамы вырезали целые деревни и глушили пиво наравне с мужиками. Но ни одна, даже самая отпетая женщина, в здравом уме беспричинно не пнёт котёнка. Видимо, это что-то биологическое.

   "Ганс и Септимус просто бы прибили этого урода за уши к стене, а мы его тут водим в туалет и кормим ужинами".

   Из ванны вышла Мирра и, мельком взглянув на сковородку, с которой на неё таращилась четырехглазая яичница, предупредила:

   – Вилку ему не давай.

   К кухонным хлопотам подключилась Вероника:

   – У него всего одна тарелка! И одна чашка.

   – Тарелку дадим ему. Сами поедим со сковородки, – распорядилась Джульетта.– А чай...– она растерянно огляделась.

   – Будем пить по очереди! – нашлась Вероника.

   – Тут какие-то банки с...ё-мое, что это? А! Хлебные крошки! – голос Мирры гулко отдавался от стенок буфета. – Вытряхнем эту дрянь и заварим чай в банках.

   Уютную кухонную атмосферу рассекло утробное рычание:

   – Не смейте!

   Три женщины разом повернулись к пленнику и, не мигая, уставились на него.

   – Не смейте!

   Звякнули банки.

   – Ладно, не будем, – покладисто откликнулась Мирра, закрывая буфет.

   – Чего это его так замкнуло на этих банках? – шепотом спросила Джульетта.

   – Да кто его знает, – пожала плечами Мирра.

   – Может, они ему чем-то дороги? – выдвинула гипотезу Вероника. – Раз человек просит, попьем из одной чашки. Это же не принципиально.

   Джульетта аккуратно вложила тарелку с едой в руку пленника.

   Потом выяснилось, что сидеть им тоже негде. Единственный табурет валялся в виде щепок в мусорном ведре (Хозяйственная Вероника подмела пол и собрала обломки). Столом они забаррикадировали дверь арсенала.

   Рядком уселись на раскладушке. Ели по очереди: вилка тоже была одна. Потом таким же манером выпили чай. Друг за другом посетили душ.

   – Что же нам теперь делать? – уныло проговорила Вероника.

   – Ложитесь спать, – повторила Мирра. – Я покараулю.

   Вняв её совету, Джульетта и Вероника валетом улеглись на раскладушке. К счастью, она оказалась достаточно длинной и широкой.

   Мирра уселась на пол напротив пленника, прислонившись спиной к стене.

   В комнату заглянула апельсиновая луна, заиграв тысячами бликов на стеклянной коже Мирры. Серебряные глаза души зеркала светились восторгом: уже две тысячи лет ей не было так весело.

   ***

   Утро не принесло им мудрости, зато доставило массу хлопот.

   Пленника снова пришлось вести на гигиенические процедуры. Мирра стояла за дверью, готовая в любой момент застеклить все, что движется.

   Без потасовки, увы, не обошлось. Вероника в очередной раз отправилась полетать – на сей раз в объятия умывальника. От удара со стены свалилось зеркало, разбившись вдребезги.

   Застекленного интенданта вернули под подоконник.

   Они планировали заставить его провести их в тюрьму и организовать побег Гансу и Септимусу. Дискуссию на тему "Как принудить двухметрового бугая подчиняться" отложили до окончания завтрака. К тому же образовалась еще одна проблема: за ночь пленник подлым образом оброс щетиной, и теперь его нужно было брить.

   – Может, и так сойдет?– с сомнением пробормотала Вероника.

   – Нет. Ты на рожу-то его погляди: помятый да ещё и небритый.

   – По-моему, типовой такой стражник.

   – Только не для Эс-Марини! Здесь так не принято.

   – Давайте его пивом обольем, – предложила Джульетта. – Вроде как бухал всю ночь.

   – Где ты здесь видишь пиво? Да и потом: что если он убежденный трезвенник, а тут такое? Сразу завалят вопросами.

   – Непьющий стражник? Ты серьезно?!

   – Это же Эс-Марини! Тут можно постоянно ходить в легкой дымке опьянения, но нельзя быть пьяным в дым.

   – Откуда такие познания в обычаях Эс-Марини? – подозрительно нахмурилась Джульетта.

   – Книжки читать надо! – Мирра помахала у неё перед носом "Иллюстрированным путеводителем". – К тому же я уже здесь бывала – двести десять лет назад.

   – Неужели с тех пор ничего не изменилось?!

   – Только береговая линия. Так что придется его брить!

   – Может, выщипать? – оживилась Вероника.

   – Добрая девочка!

   Вероника стрелой вылетела в крохотную прихожую. Лететь было всего полметра, но даже такая ничтожная смена обстановки принесла облегчение.

   – Что? – сочувственно спросила Джульетта, выходя вслед за ней.

   – Не знаю, – тихо вздохнула Вероника. – Как-то все это мелко. И утомительно. Понимаешь, я думала, что спасательная операция – это...раз! ба-бах! никому не двигаться! идём на абордаж! ура! мы снова вместе! А тут...Туалет, щетина и одна-единственная чашка ...

   – Я тебя понимаю, – улыбнулась Джульетта. – Но что поделать, если вся жизнь человеческая проходит между кухней и сортиром.

   – Эй, философы, – окликнула их Мирра. – У нас хлеб закончился. Кто сегодня будет добытчиком?

   За продуктами отправилась Джульетта. Мирра единственная могла усмирить пленника, а выпускать Веронику одну в незнакомый город было опрометчиво, не сказать безответственно.

   Напротив дома номер пять в луже чего-то, явно не связанного с дождем, сидел старый пьянчуга. Увидев Джульетту, он вскинул грязную руку и заголосил:

   – Гляньте-ка, какую дамочку себе отхватил наш душегубец-Маркус!

   Джульетта пропустила бы это замечание мимо ушей, если б не одно обстоятельство: дрожащая рука пьянчуги указывала точно на то окно, через которое они вчера проникли в квартиру интенданта. Прозвище "душегубец" насторожило подозрительную Джульетту: крутовато для тюремного инденданта.

   – С чего ты взял, что я от Маркуса? – кокетливо начала она допрос.

   – Хе! Дак от кого ж исчо, милая?! Здеся окромя душегубца больше никто и не живёт.

   – Почему?

   – Ну ты...Кому ж охота жить в одном дому с...тьфу!

   – С кем?

   Пьянчуга хитро прищурился:

   – Так ты не в курсах?

   – Нет. Но скоро, – Джульетта вложила в грязную трясущуюся руку блестящую монету, – скоро буду "в курсах".

   ***

   – Как ты быстро! – удивилась Вероника. – Уже купи?...

   Джульетта жестом прервала её:

   – Девочки!

   – У нас проблемы? – меланхолично отозвалась Мирра.

   – Если бы! Мы по уши в беде!

   – Что на сей раз?

   – Этот Мигелло нас надул! Наш боров, – она кивнула в сторону пленника, – никакой не тюремный интендант. Он государственный убийца, устраняет людей по приказу местного губернатора. В доме кроме него никто больше не живет.

   – Ой, мамочки, – испуганно сжалась Вероника, – как мы влипли...как влипли...

   Мирра не унывала:

   – Зато теперь понятно, почему мы не нашли у него ни ключей от камер, ни документов. И почему не слышно соседей. И откуда у него вся эта прорва оружия. И почему он такой отмороженный. Да-да, теперь все встаёт на свои места. Правда, пока не ясно, нахрена нам сдались все эти открытия.

   – Отмороженный он потому, что в детстве зарезал всю свою семью и даже собаку, – Джульетту передернуло.

   Мирра закатила глаза:

   – Слушайте, люди, хоть у кого-то из вас было счастливое детство? Ну, там, любящие родители, игры, пони?

   – У меня, – подняла руку Джульетта.

   – Кхм. Понятно. Больше вопросов нет.

   – Какое счастье! Ты лучше послушай! Мне сейчас о нем такое понарассказывали! Ему было лет восемь-девять. Стражники нашли его одного среди трупов. Он убил всю свою семью: мать, отца, брата, сестер. И собаку! Мать и сестер перед тем как убить, изнасиловал!

   – Ужас...– охнула Вероника.

   Мирра переводила взгляд с нее на Джульетту, словно бы чего-то ожидая. Сквозь человеческий карий цвет её глаз то и дело поблескивало серебро.

   – А когда его нашли, он даже не плакал!

   – Кошмар!

   Джульетта и Вероника одновременно покачали головами, взбивая в густую пену витающее в воздухе осуждение.

   Мирра загадочно улыбнулась.

   Вдруг Вероника вздрогнула:

   – Постой-постой. Сколько, говоришь, ему было?

   – Девять. Или восемь.

   – Но как же он справился с пятью взрослыми людьми? И с собакой?

   – А ты посмотри на него, – Джульетта продолжала гнуть свою линию, но в голосе её больше не было прежней уверенности. – Здоровый лоб вымахал! Наверное, и ребёнком был ого-го!

   – Да, но все равно. К тому же изнасилование...в восемь лет...даже в девять. Это просто невозможно! Технически!

   Джульетта озадаченно взлохматила волосы. Здравый смысл взял верх над искушением обсудить "перчёную" историю:

   – Мда, что-то я об этом не подумала.

   Мирра закусила губу, стараясь погасить улыбку.

   – Теперь он в любом случае профессиональный убийца, – резонно заметила Джульетта. – А мы вломились к нему в дом.

   – Что есть, то есть, – согласилась Мирра.

   – Вот я думаю, – осторожно начала Вероника, – что если просто извинимся и уйдем?

   – Ага, – саркастически усмехнулась Мирра, – и пришлём открытку на Сменогодье. Прикинь, да: вламываешься к человеку, дубасишь его табуретом по башке, сковываешь его же наручниками, а потом такая говоришь: "Ой, извините, ошибочка вышла!", разворачиваешься и уходишь. Это даже с обычным человеком не проканало бы. А он – профессиональный убийца! Представляешь его обычный рабочий день? "Вызывали, сэр?" "Да, солдат. Сегодня нужно убить троих" "Так точно, сэр!" Хрясть! Хрясть! Пшшш! "Задание выполнено!"

   – Что же делать?

   Мирра покосилась на пленного убийцу:

   – Вероника, а у тебя есть снадобье, чтобы отправить человека в больницу недели на две?

   – Конечно! Любое лекарство можно использовать как яд. А почему ты спра?...Нет! Никогда! Я давала клятву Иппократа!

   – Ммм...А у этого Иппократа не было ничего про "в пределах допустимой самообороны"?

   – Нет!

   – Какое упущение! Ну, тогда у нас нет иного выхода. Прём напролом! Заставим это чучело помочь нам!

   – Как?! – воскликнула Джульетта.

   – Пока не знаю. Но сейчас выясню. Эй, ты, – обратилась она к Маркусу.

   Ответом был злобный взгляд исподлобья.

   – В вашей тюряге сидят двое наших корешей. Ты поможешь нам их освободить.

   Презрительное "Хфм".

   – Иначе мы убьем тебя, я не шучу!

   Равнодушное "Гм".

   – И всем расскажем, что ты был с нами заодно с самого начала! Твое имя будет покрыто вечным несмываемым позором!

   "А эта Мирра не промах, – уважительно подумала Джульетта. – Она ищет его слабое место, подбирает ключ, отпирающий его душу. Как взломщик, методично, одну за другой пробуя отмычки: какая подойдет? Смерти он не боится, это ясно. Честь для него пустой звук.

   – А ещё все узнают, что тебя одолели три бабы!

   "Бьёт по мужской гордости. А это любопытно".

   Маркус было напрягся, но тут же вернулся в прежнее состояние равнодушного чурбака.

   – А ещё...ещё мы, пожалуй, вытряхнем в унитаз вот это! – звякнуло стекло. В руках Мирры блеснула банка с хлебными крошками.

   "А вот это уже удар ниже пояса".

   Его проняло. Глаза потемнели, мускулы пришли в движение.

   "Он не понимает её игру, – думала Джульетта, инстинктивно нащупывая ручку сковороды. – Он не осознает, что это лишь цепочка угроз, и на каждую реагирует по-особому. Как инфузория-башмачок. Стимул – реакция, стимул – реакция. Да есть ли у этого существа мозги?!... А может, все наоборот? Может, он давно нас раскусил и прекрасно отдает себе отчет, что все это – лишь пустая болтовня, но иногда просто не может не реагировать, потому что мы случайно, сами того не подозревая, попадаем по чему-то очень личному, по застарелому, болезненному нарыву".

   Но даже если эти крошки для него что-то значили, он решил ими пожертвовать.

   Мирра нахмурилась и вернула банку на полку:

   – Ну что ж, если ты не хочешь добровольно поддаться шантажу, я заставлю тебя подчиниться силой!

   Заявление весьма самонадеянное. Маркус ответил на него презрительной усмешкой, которая схлестнулась со зловещей ухмылкой Мирры.

   Душа зеркала погрозила убийце пальцем и упорхнула в ванную.

   Джульетта и Вероника обменялись встревоженными взглядами. Что же она задумала?

   Зашумела вода. Маркус напрягся. Дверь открылась. На пороге стояла Мирра. Её одежда осталась лежать на полу. Волосы отливали серебром, стеклянное тело светилось.

   – Дамы и господа, – торжественно начала Мирра, и голос её был высоким, звонким, нечеловеческим, – мы начинаем! Я, – она протянула к Маркусу руку, охваченную ослепительным синим свечением, – забираю твою силу!

   Она провела ладонью по его затылку и вытащила из-за уха убийцы осколок зеркала:

   – Я забираю твою волю! – застывшее лицо Маркуса отразилось в осколке. – Я забираю твою душу!!!

   Кусочек стекла, охваченный синим пламенем, исчез в ладони Мирры:

   – Теперь ты не можешь ослушаться меня! Отныне ты мой!!! – громовым голосом произнесла душа зеркала.

   Сверкнуло серебро. Мирра исчезла. В уборной зашумела вода.

   Джульетта помотала головой, разгоняя волшебное наваждение. Вероника скукожилась на раскладушке, подтянув одеяло до подбородка. Маркуса била дрожь, отчего сотрясался весь этаж.

   В комнату вернулась Мирра: одетая, в человеческом обличии, без сияния.

   – Встать! – скомандовала она.

   Маркус подчинился. Стена затрещала, когда пять пар наручников потянули бельевую сушилку вверх.

   – А, да, – небрежно взмахнула рукой Мирра. – Девочки, давайте-ка снимем с него браслеты. Они нам больше не понадобятся.

   В воздухе сгустилось сомнение, образовав гигантские буквы: "ТЫ УВЕРЕНА?"

   – Он полностью в моей власти! – рокочущим гласом древних пророков провозгласила Мирра и тут же перешла на приблатненные интонации пророков современных: – Не бойся, крошка Маркус, когда спасем наших товарищей, я верну тебе твою душу. Лады?

   Маркус кивнул. Исполин был повержен.

   Маркусу с самого детства вбивали в голову, что он – бездушная скотина, годная лишь на то, чтобы служить покорным оружием в руках настоящих людей. Многие годы он исполнял волю губернатора. Несчастный воробей, по стечению обстоятельств окочурившийся в дымоходе, напомнил Маркусу, что некогда в его жизни все было иначе. Это воспоминание было зыбким, ненадежным, как обещание незнакомки. Но его хватило, чтобы бездушный государственный убийца засомневался: быть может, у него все-таки есть душа (или типа того). Несколько минут назад благодаря толстой рыжей бабе Маркус воочию узрел свою душу. Он получил неоспоримые доказательства её существования. Едва это случилось, его душу вновь отняли, запечатали в куске стекла и запрятали где-то...где-то...

   Взволнованное магией воображение Маркуса постепенно приходило в свое исходное состояние мёртвого штиля.

   Он чувствовал, что не в силах противиться приказам Мирры. Он обязан был делать все, что она велит: потому что иначе не мог и потому что страстно желал вернуть свою душу.

   ***

   Морально сломленный противник сидел на раскладушке. Вероника обрабатывала ушибы, синяки и порезы от наручников, которые он успел заработать со вчерашнего вечера. Мирра сидела на столе напротив широко распахнутого окна и болтала ногами.

   Вернулась Джульетта, нагруженная продуктами. После завтрака, проходившего в гнетущей тишине, устроили совещание.

   – Значит так, – деловито начала Мирра, перекатываясь с носка на пятку, – двое наших товарищей сидят в местной тюрьме. Внимание, вопрос: как их оттуда вытащить? Отвечает Маркус!

   – Устроить побег.

   – Гениально! У нас выявился лидер в конкурсе на самые очевидные ответы! Ладно, уточним запрос: как именно организовать этот побег?

   – Не обижайтесь, – примирительно попросила Вероника. – Это она так со всеми.

   Мирра со своей ядовитой манерой общения очень напоминала Маркусу капитана городской стражи Рихарда Твиста. Это раздражало, но было хотя бы понятно. Вероника же казалась Маркусу чуднОй зверушкой.

   Джульетта хлопнула ладонями по столу.

   – Ну что? – жалобно посмотрела на нее Вероника.

   – Мы попусту тратим время! Они уже сутки в тюрьме, а мы тут воркуем с этим...Все! Я беру арбалет и...

   – Правильно! – поддержала её Мирра. – Идешь туда, встречаешь десяток вооруженных до зубов стражников и, значит, им такая: "Вам арбалет не нужен? В полцены отдам!"

   – Перестаньте! – воскликнула Вероника и впилась в Маркуса глазами мокрого оголодавшего лемура: – Маркус, пожалуйста, помогите нам вытащить наших друзей!

   Это было совсем новое ощущение. Его никогда ни о чем не просили. Приказывали, умоляли о пощаде – но не просили. И Маркус понял (хотя, возможно, причиной тому было колдовство), что он не умеет отказывать в просьбе. Он внимательно посмотрел на них. Изучил каждую. Высокая, черноволосая, похожая на аристократку, но явно не из неженок, готова сейчас же нестись сломя голову в бой, не важно, что нет ни оружия, ни противника. Маленькая, щупленькая, простая, как куст сахарного тростника, отсутствие жизненного опыта и переизбыток идеализма выбиты на лбу огромными буквами. Рыжая, коренастая, с округлой фигурой, но острым, как мачете, характером, едва ли человек. Только благодаря её волшебству они сумели его победить. Тягаться с волшебником под силу только другому волшебнику.

   Они требовали от него помощи, требовали плана действий. Маркус мог бы объяснить им, что никогда ничего не планировал и не решал. Ему давали задание – он его выполнял. Все задания были однотипными: убить. В спасательных операциях Маркус ни разу не участвовал. Он мог бы все это сказать. Но слова застревали в горле. Маркус не привык говорить с людьми. Не рапортовать, не допрашивать, не уточнять детали операции, а просто говорить. Поэтому в конце концов, пошамкав губами, Маркус выдавил:

   – Я не знаю.

   – Чего ты не знаешь, чучело?! – обрушилась на него Мирра. – "Низняю"! И это государственный убийца! Зашибись!

   Маркус почувствовал себя задетым. Полжизни на него орали, вслед ему шипели проклятия и оскорбления, а ему было наплевать. Но вот сейчас ему вдруг стало обидно, и собрав волю в кулак, Маркус попытался объясниться: