Текст книги "Час абсента"

Автор книги: Нина Вадченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

– Марина Сергеевна, это лирика. Давайте факты.

– Факты вам? Пожалуйста.

И Марина выложила Пономаренко все свои беды.

Инна присвистнула.

– Ну и гадючник, – вырвалось у нее. – Хорошо, что вы только в кактус полезли, а не в петлю.

– Мне нужно выпить, – заявила Марина.

– Мне тоже не помешает. Давно я сестрой милосердия не подрабатывала. Может, все же врача вызовем?

И тут дверь распахнулась. На пороге возникла незнакомая фигура и возвестила:

– Марина Сергеевна, пожалуйте в кабинет начальника.

– И кто у нас теперь начальник?

– Там увидите, – сказала фигура и исчезла, как тень отца Гамлета.

– Я сама туда не пойду. – Марина посмотрела на Инну преданными, собачьими глазами.

– Давайте смажем йодом рану и пойдем, – смилостивилась Пономаренко.

Вот так вдвоем, как слепой и поводырь, они пошли на заклание.

Дверь в кабинет шефа открылась. Раздался выстрел, и с потолка полетело конфетти.

– А-а-а! – закричала Марина. – Он живой!

– Кто живой? – спросила Инна, сдувая с губ разноцветные бумажные кружочки.

– Все живые, – вращая глазами, почти обезумев, выпалила Марина.

– С возвращением, Мариночка! – Лысый породистый мужик подошел к дрожащей Марине, по-хозяйски обнял ее и поцеловал прямо в губы. – Как тебе шуточка?

– Ну и гадючник у вас, – высказалась Инна. – Убийственный розыгрыш, ничего не скажешь.

– Вам понравилось, Инна Владимировна? – тут же развернулся к ней лысый. – Мы можем надеяться на информационную поддержку?

– В парике вам лучше, – только и сказала Инна.

– Спасибо, учту. Так как вам мое предложение?

– А если бы все произошло на самом деле? Если бы Сергей, как его, Анатольевич действительно застрелил жену, кто был бы в ответе?

– У нас такого быть не могло.

– Но ведь Марина поверила. И почему именно она стала жертвой такого сурового розыгрыша?

– Пожелание клиента. Когда Сергей Анатольевич узнал, кто автор сценария, он захотел взять реванш. Алаверды, так сказать. Он сам придумал розыгрыш и от начала до конца наблюдал за его исполнением.

– Ты подлец, подлец! – налетела на Алехандро пришедшая в себя Марина. – Скотина! Как ты мог? Я поседела от горя!

– Успокойся, дорогуша. Бизнес есть бизнес. Я на тебе столько денег заработал, ты себе даже представить не можешь.

– Скотина, – всхлипывая, повторила Марина.

– Я удовлетворен, – вдруг вмешался в разговор Сергей Анатольевич, – все по-честному. Особенно впечатлила сцена с кактусом. Покажите руку, Марина Сергеевна. Вы действительно не чувствовали боли? Вас так расстроила моя смерть?

Он засмеялся и опрокинул бокал с абсентом.

Марину передернуло.

– А где ваша жена? – спросила она. – И почему она вас так не любит?

– Моя жена? – Сергей Анатольевич рассеянно посмотрел на пустой бокал. – Моя жена… моя жена дома. Она разозлилась, что я забыл о годовщине. Я с ней еще поговорю.

– Годовщине вашей свадьбы?

– Не важно. Годовщины бывают разные, – сказал он и надолго замолчал.

– Хороший напиток, продирает, – прибавил после затянувшейся паузы Сергей Анатольевич и пошел на поиски новой порции.

– Маринчик, ты как, нас простила? – Рядом появились Верунчик и компания.

Марина демонстративно повернулась к Пономаренко и сказала:

– Познакомьтесь, Инна Владимировна, это мои продажные коллеги.

– А это наш Гуинплен, как я догадываюсь, – подхватила Верунчик. – Чудесная вечеринка, правда? Вы пробовали абсент? Нет еще? Любунчик, ну-ка, принеси нашей гостье абсентику и, как ты умеешь, добавь туда мятки, лимончику, чтоб повкуснее получилось. Эх, уважаемая госпожа Пономаренко, с нами не соскучишься. Ради красного словца не пожалеем и отца.

– Да, от вас нужно держаться подальше, – согласилась Инна.

– Не получится. Вы нас уже никогда не забудете. Вот ведь Мариночку простили и примчались, как я понимаю, по первому зову на помощь. Правда?

– Я понимаю, на что вы намекаете. На радость осознания, что все неприятности, свалившиеся тебе на голову, – только чье-то больное воображение, на «удовольствие бешенства», на оживление рецепторов. И что я буду вам благодарна всю оставшуюся жизнь. Вот как Марина Сергеевна. По-моему, благодарность у нее через край хлещет. Пожалуй, не буду вам мешать.

Инна выдернула руку, которой фамильярно завладела Гренадерша. Она решила, что ей давно пора исчезнуть из обманчивого призрачного мира и заняться нормальным реальным делом.

И исчезла бы, не оглядываясь, если бы не увидела папку, на корешке которой было написано: «Серпантинов Ал.».

Инна остановилась как вкопанная. Серпантинов Алексей Вадимович вышел из дому примерно неделю назад, сел в свою машину и уехал на работу. Больше ни его, ни его машины никто не видел. Жена вела себя как нормальная дура. Она спокойно сидела дома и ждала, «когда блудный муж вернется из очередного загула». Это ее слова. Инна с ней разговаривала и ничего не добилась. Подавать заявление о пропаже мужа она отказывалась. «Алексей таскается за каждой юбкой, но быстро остывает. Если я буду сидеть тихо, он обязательно вернется. Так уже было не раз. Но если я «вякну» и создам проблему, он меня бросит».

Она смотрела на Инну, как овца, с мольбой, но, как только Пономаренко отвернулась, щелкнула зубами, будто хотела укусить.

– Вы не допускаете мысли, что с Алексеем Вадимовичем могла случиться беда? – спросила Инна.

Та будто оглохла.

– Муж таскается за каждой юбкой, но быстро остывает. Если я буду сидеть тихо, он обязательно вернется, – слово в слово повторила она.

«Хороший тыл у Серпантинова, – с грустью подумала Инна. – Хотя, возможно, он над таким тылом работал всю семейную жизнь. Были же у них и ревность, и ссоры, и бурные примирения? Какими удавками все это утихомиривалось?»

– Людмила Ивановна, вы не слышали, кто-нибудь угрожал мужу?

– Не вмешивайтесь, пожалуйста, – в очередной раз попросила жена. – Кто вас просил вмешиваться? Кто?

Овца закрыла глаза руками и подсматривала за Пономаренко в щелочки между пальцев.

Такая могла и сама его тихонько порешить. Пришел Алексей Вадимович пообедать, а она его аккуратненько по головке топориком тюк! А потом не спеша разрезала на малюсенькие кусочки да и вынесла собачкам на пропитание, да еще и приговаривала: «Хоть какая-то польза от тебя, кобеля, будет!»

– Кто вас просил его искать? – перебила недобрые мысли Пономаренко овца.

– Вы знали, что Алексей Вадимович продал дачу? – спросила Инна.

– Продал дачу? – Людмила Ивановна побледнела. – Нет. – И она залилась слезами. – Он меня бросил, бросил. Он обещал дачу мне оставить! На что я теперь буду жить?

– Как все – работать будете, – вырвалось у Инны. Она смотрела на рыхлое безвольное лицо, на холеные руки. Да, представить в них ни калькулятор, ни половую тряпку невозможно. Но ведь должно быть что-то в прошлом? Все мы на кого-то учились.

– Я ничего не умею делать, – всхлипнула женщина. – Я умею только ждать мужа.

– Алексей Вадимович продал дачу и получил деньги, большие деньги. С тех пор его никто не видел.

– Как он мог продать дачу? – переживала о своем Людмила Ивановна. – Он обещал. Может, вы ошибаетесь? И почему я вам должна верить? Вы аферистка? Я в милицию позвоню.

– Звоните, заодно сообщите, что мужа нет почти неделю.

Людмила Ивановна с опаской положила трубку обратно.

– Он меня бросит, если узнает, что я звонила в милицию. А вы откуда знаете про дачу?

– Я знаю тех, кто купил дачу. Это они беспокоятся, им совсем не хочется, чтобы исчезновение Серпантинова связывали с их именем. Понимаете?

– Нет, не понимаю. Так Алексей Вадимович действительно продал дачу? Как же я теперь буду жить? Вдруг он не вернется? И где деньги? Дача стоила дорого.

– Он должен был встретиться с покупателями, то ли там нужна была какая-то подпись, то ли они договорились отметить покупку, не вникала, но Алексей Вадимович не пришел.

– Как же я теперь буду жить?.. – вернулась на круги своя Людмила Ивановна, и Пономаренко поняла, что дальнейший разговор бесполезен.

Инна понятия не имела, где искать Серпантинова, и вот теперь неожиданно появилась ниточка. Папка с надписью «Серпантинов Ал.» валялась в урне. Инне очень хотелось запустить туда руку, вытащить документы и тут же, не отходя от «кассы», изучить.

Она осмотрелась.

Алехандро с Сергеем Анатольевичем надирались абсентом и оживленно разговаривали. Одно из двух: или «травили» друг другу анекдоты, или обсуждали баб. Они уже в упор не видели ни Пономаренко, ни урны.

Женщины тихо шушукались и явно выясняли отношения. Обстановка в той стороне накалялась, потому как амплитуда жестов увеличивалась. Инна подошла к урне совсем близко. Протяни руку – и…

– Вам помочь? – услышала она.

Инна быстро выпрямилась. Рядом стоял мужчина. Инне захотелось протереть глаза. Она и узнавала его, и не узнавала.

– Вы… ты… Роман? Ты как здесь оказался?

– Работаю в охране. Учтите, мы с вами незнакомы.

– Поняла. Мне нужна вон та папка, – сообразила Инна.

– Мне тоже.

– Значит, так: я упущу туда губную помаду, а ты мне будешь помогать.

Инна достала косметичку и начала старательно подкрашивать губы, а потом ловко выронила тюбик прямо в урну.

Охранник был вежлив и тут же пришел на помощь гостье. Гостья же неуклюже топталась рядом и старательно прикрывала своим задом манипуляции охранника. В результате урна опустела ровно настолько, насколько было задумано. А сумочки Пономаренко всегда носила вместительные. Так что папка там скрылась легко.

– Я тебе завтра позвоню, – вместо «спасибо» сказала Инна и удалилась.

До ближайшего угла она шла спокойно. Потом дамочке будто вожжа попала под хвост. По крайней мере, так показалось прохожим. Она взбрыкнула и понеслась. В первом попавшемся кафе перед самым носом какого-то растяпы плюхнулась на стул, оставив его без места. Не обращая внимания на его недовольный вид, лихорадочно раскрыла папку. Щщас!

Папка была девственно пуста. А что она хотела? Чтоб ей на блюдечке выложили адрес, где находится Серпантинов, и фамилии похитителей в придачу?

– Мадам, вы заняли мой стул, – наконец решился высказать свои претензии растяпа. Он стоял с тарелкой пельменей в одной руке и пивом в другой и грозил и то и другое опрокинуть прямо на голову Пономаренко.

Инна продолжала тупо рассматривать пустую папку.

– Мадам, библиотека – более подходящее место для чтения.

– И все же он там был, – сообщила она голодному растяпе. Но это его не успокоило.

– У меня пельмени остынут, – возмутился он на все кафе.

– А у меня человек пропал, – поделилась она своим горем. Тот притих.

Инна освободила стул и пошла на работу, размышляя по дороге, куда делся Серпантинов, успел ли он стать жертвой розыгрыша и чем он заинтересовал Романа. Эти и еще множество других вопросов крутились в ее голове.

На работе сосредоточиться не удалось. Все в редакции непременно хотели узнать, как себя чувствует Пономаренко после розыгрыша. Причем физиономии у всех были «празднично-нарядные». Все намекали, какая Инна счастливая, и поясняли почему: «Ты же родилась заново», но сами рождаться по второму разу, судя по всему, не торопились.

Коллектив повеселился за ее счет на славу. Инна пожелала каждому такую же веселенькую жизнь и такие же сногсшибательные переживания. Она закрылась в кабинете и начала рассматривать папку повнимательней. Совершенно новая, без пятен, без потертостей, будто купили, написали фамилию и выбросили в урну.

Инна взяла канцелярский нож и даже поскребла буквы. Идиотский эксперимент ничего не дал. Но зачем же на папке написали «Серпантинов Ал.»? Пономаренко открыла стол и не глядя полезла в ящик за лупой. Она услышала странное шипение, скосила глаза, и по редакционному коридору разнесся ее вопль.

В кабинет набилась уйма народу, и все стали разбираться в причинах ужасных, леденящих кровь криков. Оказалось, что в ящик каким-то образом заполз обыкновенный уж. Как и положено, он «светил» желтыми пятнышками на голове и, сам ни жив ни мертв, старался забиться в дальний темный угол, подальше от наступающих на хвост и голову преследователей.

– Инна Владимировна, это же безобидный ужик, – уговаривал трясущуюся Пономаренко дизайнер Дима. Ему удалось отловить ужа, и тот безвольно повис у него на руках. – Смотрите, желтые пятнышки.

– Это он в лесу безобидное животное, а у меня в кабинете он самая настоящая машина для инфаркта.

– Пожалейте его, он сам в предынфарктном состоянии. Представляете, каково ему среди нас?

– Кто мне подбросил это чудовище? – спросила Инна недобрым голосом.

Все задались тем же вопросом. Действительно, каким образом уж оказался на девятом этаже редакции газеты «Криминал-экспресс», да еще в закрытом ящике стола? Ужик больше не казался таким безобидным.

– Я бы упала в обморок сразу, – высказалась секретарша Светочка. – Представляете, засовываешь руку в стол, а там тебя цап…

– Ужи не кусаются, – вступился за пресмыкающееся Дима.

– Все равно, холодное, скользкое и шевелится, ужас. Я теперь все время буду стол проверять.

– Да, проблема. И куда теперь его девать? Инна Владимировна, ему же больно в моих руках. Посмотрите, даже пятнышки побледнели, – взывал к жалости Дима.

– Да опустите его на пол, пусть ползет куда хочет. – Инна прокашлялась и продолжила: – Если никто не шутил, значит, будем считать, что он сам по себе тут появился.

– Да, Инночка, не иначе, влюбился он в вас, – грустно засмеялась Василиса Илларионовна, корректор. – Почти детективная история. Вполне в духе нашей газеты.

Зазвонил телефон, и Светочка машинально схватила трубку. Секретарша везде секретарша.

– Вас, Инна Владимировна, – растерянно возвестила она, – извините, я по привычке ответила.

Пономаренко взяла телефон и выразительно посмотрела на коллег. Те все поняли и ретировались из кабинета.

– Это Марина, Марина Сергеевна, я хочу вас предупредить по-дружески.

– Это насчет ужа? – спросила Инна.

– Какого ужа? – растерялась Марина. – Хотя его можно и так назвать, вы правы. – Потом она помолчала и добавила: – Нет, он гад ползучий. Так точнее.

– О ком это вы, Марина Сергеевна?

– Зовите меня просто Марина, можно Рина. Я хочу вас предупредить. Не знаю, чем вы так достали нашего Алехандро, но я случайно подслушала разговор. Речь шла о вас, и Алехандро сказал, что вы клюнули.

– На что я клюнула?

– Не знаю. Но голос у Алехандро был препротивный. Будьте осторожны, Инна. Вы не представляете, каким он может быть изобретательным.

– Кажется, представляю. – Инна посмотрела на несчастного ужа, который забился в угол за урну и сидел там тише воды, ниже травы.

– Я боюсь за вас. Он может любого довести до инфаркта.

– Вы не знаете, с кем он разговаривал?

– Увы, не знаю.

– Как вашего Алехандро зовут по-настоящему?

– Он с удовольствием отзывается на имя Алекс. Не думаете ли вы звонить ему сама?

– А почему бы и нет? У меня к нему вопросы накопились.

– О господи, он меня убьет, если догадается, кто его сдал. Не выдавайте, – взмолилась Марина.

– Как получится, – жестко ответила Инна и отключилась.

Она пробежалась по кабинету, шуганула ужика, пнула папку с надписью «Серпантинов Ал.» и подумала: «Может, он подбросил мне папку нарочно, а потом потешался, с какими ужимками и прыжками я ее изымала? Тогда откуда он знает, что меня интересует Серпантинов? Если я не ошиблась, то Роман скоро станет безработным. Но зачем ему такие финты? И еще вопросик: откуда у него такое раздражение и почему оно направлено на мою скромную особу? Ужа и то не пожалел».

Сделав еще один круг по кабинету, Инна решилась на крайние меры – спросить в лоб, на кого или на что она клюнула.

Она позвонила.

– Алекс, на что это я клюнула? – пошла она в наступление.

– Я почем знаю? – развязно ответил тот. – Хотя некоторые соображения у меня появились. Вы клюнули на мое заманчивое предложение и согласны на информационную поддержку нашей фирмы. Так?

– Думайте еще, Алекс, не угадали.

– А зачем мне напрягаться?

– Например, объясниться, какого черта вы решили подбросить мне ужа!

– Оценили? – Алехандро, довольный собой, заржал.

Инна разозлилась:

– Серпантинов был вашим клиентом?

Алехандро перестал смеяться.

– Вы как пиявка, – лениво пробурчал он. – Серпантинов не успел стать нашим клиентом. Слинял от нас к конкурентам.

– К каким?

– Не знаю.

– И вы не боролись, не высказывали недовольства, не разбирались? Все простили и ему и конкурентам?..

– Да я бы им яйца пооткручивал, но мне позвонили серьезные люди и отсоветовали.

– Кто вам звонил?

– Кто, кто! Конь в пальто! Достали вы меня, Пономаренко.

И он бросил трубку. Инна терпеть не могла, когда ее несло по течению помимо ее воли, а она и не собиралась ни купаться, ни плавать, ни вообще лезть в воду.

Пономаренко посмотрела на ужа, который скрутился за урной, как бедный родственник, и решила с ним поговорить по душам. Для нее сейчас это был самый удобный собеседник.

– Сдается мне, «конь в пальто» не только Алексом командует, но и мной, да и тобой тоже. Согласен?

Уж скрутил кольца плотнее.

– Увы, прячь голову, не прячь, не поможет. За свою свободу придется бороться. Почему-то мне кажется, что это только начало. Что я знаю? Что исчез некий Серпантинов с большой суммой денег. Ничего необычного и загадочного. Перед этим Серпантинов засветился в фирме, которая специализируется на сомнительных розыгрышах. Зачем? Не знаю. Или мне специально подсунули этот факт, чтобы я так думала? Зачем? Тоже не знаю. Тебе не скучно, ужик?

Уж приподнял голову, но уползать не стал.

– Известно, что частный сыщик Роман ошивается на фирме охранником. Что он там вынюхивает? Не знаю, но это узнать мне под силу. А что знает «конь в пальто»? Что я заинтересовалась исчезновением Серпантинова. И это ему очень не понравилось. Почему? Ответ только один: потому что именно он Серпантинова и умыкнул. И последний вопрос: что делать с тобой? Тебе тут явно не нравится.

Инна ничего не успела пообещать своему бессловесному собеседнику. К ней ввалился посетитель. Роман улыбался и поигрывал мускулами. Он всегда немного рисовался в обществе Пономаренко. Это мальчишество вошло в привычку с первой минуты их знакомства, когда Роман набивался в партнеры по работе, разыгрывал из себя супермена, а Инна послала его подальше со всеми его претензиями.

– Попробую угадать, – с порога начал Роман игру в смышленого, находчивого паренька. – В папке ничего стоящего, одна ерунда.

– Не угадал, – осадила его Пономаренко, – в папке вообще ничего. Пусто. Тебя за нее не выгнали?

– Наоборот, похвалили. – Роман увидел ужа, ничуть не удивился и даже поздоровался с его ползучим величеством.

– Как ты его назвал? – заинтересовалась Инна.

– Сократ. Этого ужика зовут Сократ, самый умный работник фирмы. Меня за ним и прислали. Алекс очень беспокоится, как бы вы его не покалечили в порыве гнева.

– Вот наглый тип!

– Сократик добрейшее существо. – Роман вытащил темный мешок и ловко сунул туда свернутого в кольцо Сократа. Тот даже не пошевелился. – Если бы вы знали, Инна Владимировна, сколько он видел девиц в полуобморочном состоянии! Главная его задача – погромче зашипеть и быстренько уползти в темный угол, чтоб не раздавили при падении. С этого нехитрого розыгрыша фирма начинала свою раскрутку. Он самый заслуженный реквизит.

– Рассказывай, Роман, почему тебя не выгнали?

– Потому что мне приказали ткнуть вас, простите, физиономией в папку, если вы ее сами не увидите. С чем я блестяще справился. Вы даже ничего не заподозрили.

– Так, понятно. И как ты можешь это объяснить?

– Никак. Мне, Инна Владимировна, хорошо платят, чтобы я не задумывался.

– Брось, Ромочка, скромничать, я ли тебя не знаю. Выкладывай, кого ты там пасешь?

– Серьезно как на духу. Прикрыл свое агентство и подался в наймы. Надоело следить за кобелирующими мужьями и получать за это копейки.

– Так я тебе и поверила. Смотри, как бы ты не пожалел о чрезмерной скрытности. Я ведь и сама до всего докопаюсь.

– До чего докапываться, Инна Владимировна? Это же мелко для вас. Почему Сократика вам подкинули? Просто хотели разыграть.

– Иди с глаз долой, Рома, я от тебя такого двуличия не ожидала. И ужа забирай.

Сократ зашевелился в мешке и высунул голову наружу. И тут они услышали женский визг.

– Хорошо кричит! – восхитился Роман.

Инна с удивлением смотрела на женщину, которая чуть не споткнулась об мешок с Сократом и теперь орала, не помня себя от страха. Уж, очевидно, привык к такой реакции и для пущего эффекта выполз из своего убежища. Роман, как истинный джентльмен, сначала насладился воплями, а потом в два прыжка оказался рядом и геройски запихнул Сократа обратно в мешок.

– С-спасибо, – заикаясь, поблагодарила спасителя женщина и одарила многообещающей улыбкой.

– Если вам потребуется моя помощь, – не без кокетства расшаркивался Роман, – обращайтесь прямо в мое агентство. – И он ловко всунул в руку растерявшейся женщины визитную карточку.

– Мне нужна помощь, мне очень нужна помощь! – чистосердечно призналась она.

– Людмила Ивановна, проходите. – Инна узнала женщину и ревниво старалась оттеснить ее от Романа.

Роман отступил. И тотчас же об этом пожалел.

– Моего мужа похоронили, – сказала женщина и залилась слезами.

– Серпантинова?

– У меня один муж, – сквозь слезы ответила Людмила Ивановна, – его надо спасти. Он записку написал.

Роман подошел ближе, перехватил записку и прочитал первым.

– Ничего себе просьба. Прочитайте, Инна Владимировна, это интересно. – Он смилостивился и протянул записку Пономаренко.

– А шел бы ты, Ромочка, по своим делам, – разозлившись на бесцеремонность Романа, предложила Инна.

– Вы сначала прочтите, я вам понадоблюсь.

«Люда, беги на Путиловское кладбище, найди мою могилу и раскопай меня. Да побыстрее. Я смогу протянуть только до пяти часов вечера. Алексей».

– Когда записку принесли?

– Утром, – ответила женщина, – я очень испугалась.

– Что же вы так тянули?! – возмутилась Инна. – Уже два часа дня.

– Я побежала на кладбище, как Алеша и приказал, нашла его могилку. Представьте мой ужас! Кто похоронил? Когда? Я боюсь мертвецов.

– Могилу нашли?

– Да, бугорок земли, крест, на кресте его фотография и имя. Что делать, не знаю!

– Надо было откапывать!

– У меня лопаты не было, да и выгнали меня с кладбища. Сказали, не положено мертвецов беспокоить. Сказали, разрешение нужно. А разрешение неделю ждать надо.

– У нас три часа времени. Роман, идеи есть?

– Позвонить Коротичу, пусть милиция пришлет подмогу.

– Он в отпуске. – Инна листала записную книжку, а Людмила села рядом с Романом и стала как ни в чем не бывало подкрашивать губки.

– Поехали на кладбище, – взял инициативу в свои руки Роман, – на месте что-нибудь придумаем. Быстрее всего мы можем добраться на метро.

Инна согласилась. Они рысцой неслись по эскалаторам, да еще подгоняли Людмилу. Любящая женушка, видно, совсем успокоилась, переложив заботу о погребенном муже на посторонних людей. Она тормозила на каждом шагу и даже норовила разглядывать книжки на лотках.

– Она что-то не очень убивается, – шепотом отметил Роман.

– Вот-вот, присмотрись и сам не вляпайся в такой брак, – посоветовала Инна.

– Ни за что, – пообещал Рома и взял Людмилу на буксир. – Мадам, если вы не поторопитесь, то можете сделаться вдовой.

Людмила вздохнула и шаг замедлила. Она попыталась еще и в обморок грохнуться, но Рома что-то ей прошептал на ухо, и полуобморочное состояние тотчас же сменилось живейшей трусцой.

Как они ни старались, но на кладбище примчались только через час. Улыбающийся Серпантинов наблюдал за ними с фотографии. Людмила снова решила пустить слезу, но посмотрела на строгого Романа и воздержалась.

Роман разметал венки и теперь потирал исколотые руки.

– Надо бы лопату раздобыть, – сообразил он. – Пойду поищу у работников.

Но кладбищенские служители появились сами. И не одни. В группе поддержки красовался дородный лейтенант милиции. Одышка выдавала его с потрохами. Блестящей физподготовкой заплывший жиром лейтенант похвастаться не мог уже давно. С трудом застегнув мундир – видно, расслабился, ожидая нарушителей, – поднес руку к козырьку и прогундосил:

– Участковый «буль-буль-буль» района лейтенант Гапоненков Евгений Борисович. Попрошу прекратить противоправные действия.

Инна сразу поняла, что лейтенанту Гапоненкову бесполезно объяснять их действия. Не поймет и даже не услышит. На физиономии было написано «исправный служака», без намека на широту взглядов. А чтобы понять смысл записки «пойди и откопай мою могилу», нужна была не только широта, но и глубина.

За необъятной спиной служаки спрятались директор кладбища, пенсионного возраста женщина, и два бомжа, кормящиеся за счет поминальных «тормозков». Они уж тем более ни о чем, кроме «не положено», знать не хотели.

– Лейтенант, как бы вам объяснить… – Роман вышел вперед.

– Ничего объяснять не надо. Веночки, будьте добры, на могилку сложите, как было, и пройдите к выходу.

Людмила Ивановна сдалась первая. Она перечитала записку и вдруг заметно повеселела.

– Может, кто подшутил? – заикнулась она, но, напоровшись на взгляд Романа, осеклась.

Инна дернула Романа за рукав.

– Ромочка, если мы даже пойдем в рукопашную, все равно проиграем. Они в большинстве, надо вызывать помощь. У тебя нет таких друзей, чтоб без разговоров и разрешений могли рискнуть ввязаться в такое дело? – зашептала она.

– Я же говорил, что понадоблюсь вам.

Инна проглотила шпильку. Не то время, чтоб препираться.

Роман покинул поле битвы, отошел в сторону и занялся телефонными переговорами.

Лейтенант Гапоненков первым учуял опасность.

– А вот этого не надо, молодой человек, – заскрипел он и двинулся на Романа. Но на его пути встала хрупкая Пономаренко.

– Там! – громко сказала она и показала пальцем на могилу. – Зарыт живой человек!

И такая убежденность прозвучала в ее словах, что лейтенант Гапоненков отскочил он нее, как от черта.

– Если бы вас зарыли живьем! Там!

Лейтенант Гапоненков, невзирая на милицейскую форму, перекрестился. Это уже была победа. Он остановился и беспомощно вертел головой. Ему явно нужна была поддержка.

– Что вы сказки рассказываете, женщина! – пошла в бой директорша. – У меня свидетельство о смерти в конторе. Мы живых не хороним. У нас приличное кладбище.

– Несите! – скомандовала Инна. Она увидела, что Роман закончил разговор и прошептал: «О’кей».

Директорша «повелась» и удалилась, пыхтя как паровоз. Лейтенант остался без надежного тыла и подрастерял свою решимость. Бомжи не в счет. У них на уме только одно: выпить и закусить. Прикажут закопать лейтенанта Гапоненкова – закопают. Было бы что налить и чем закусить. Прикажут откопать – без проблем. Выпьют, закусят и откопают. Они стояли и ждали приказа.

Инна посмотрела на часы. Время еще есть, но мало. Лейтенант чесал затылок и растерянно рассматривал свежую могилу.

– Вы, граждане, тут того, не балуйте, – наконец выдавил он, – пройдемте в отделение, там и поговорим.

– Никуда мы не пойдем. – Роман улыбнулся. – Мало того, мы будем делать то, что захотим.

– Нарушать закон я не позволю! – более определенно высказался лейтенант. Он увидел, что вернулась директор кладбища и в руках у нее было самое настоящее свидетельство о смерти.

– Роман, ты зачем гусей дразнишь? – буркнула Инна.

– Потому что на нашей стороне сила, – ответил Роман. И оказался прав.

На территорию кладбища ворвался микроавтобус, резко затормозил, и оттуда посыпались, как горох из мешка, бравы молодцы в камуфляжной форме. Группа профессионально заняла позиции, оцепила могилу и оттеснила мгновенно вспотевшего лейтенанта Гапоненкова со товарищи.

– Где ваш живой труп? – спросил старший.

Лейтенант Гапоненков побледнел и вспотел еще сильнее. А ну как это о нем? Закопают, как и намекали, и прощай утка с яблоками, которую обещала зажарить на ужин жена.

– Осталось полчаса, – сообщила Инна, и парни с саперными лопатами резво взялись за дело.

Бомжи оживились и тоже попытались принять участие в раскопках, но их безжалостно оттеснили от «кормушки».

Препираться было бессмысленно. Теперь и законники, и нарушители с большим интересом наблюдали за процессом и гадали: покойник в гробу лежит мертвый или живой? Или могила вообще пустая?

– Тут шланг протянут.

– Осторожнее, не перебейте его, – тут же сориентировался начальник. И Инна совершенно успокоилась. Она вдруг почувствовала себя защищенной.

– Рома, кто это? – спросила она, заинтригованная.

– Понравился? Он всем женщинам нравится. Зовут его Андрей. Он начальник охраны одного из частных банков. А это его ребятушки. Кстати, он здорово рискует. Однако приехал. Рисковый парень.

– Ну, Роман, как расхлебывать последствия будем, если там ничего, кроме покойника, не найдем? – Андрей оказался совсем близко и, конечно, слышал лестные слова в свой адрес. Догадался он и об интересе журналистки к своей особе.

– Расхлебывать будет она. – Роман указал на Инну. – Познакомься, Инна Владимировна Пономаренко.

– Жена будешь нашему покойничку?

– Жена вон стоит, сбежала подальше.

Андрей присмотрелся к Людмиле и припечатал:

– Амеба, а не жена.

– Жена как жена, – только и смогла ответить Инна.

– А ты, значит, любовница?

– Ну да, хочу лежать рядом, потому как разлука хуже смерти.

– О как! Брось, забудь его, я лучше. Видишь, примчался по первому свисту.

– Андрей, если шланг торчал для подачи воздуха, то парню кранты. Шланг перебит на середине.

Лопаты замерли. Раскопанная до середины могила выглядела жутко. Ребята топтались в замешательстве.

– Если мы тревожим мертвого, значит, пойдем по статье. – Андрей, прищурившись, смотрел на Пономаренко и ожидал ее решения.

Инна в свою очередь буравила глазами Романа. Тот отворачивался. Игра в переглядки затягивалась. И совсем некстати появились неприятные мыслишки. Инне вдруг показалось, что дело совсем не в Серпантинове и его могиле. Виновницей является она. Кто-то продолжает над ней потешаться. И там, в могиле, или совсем никого нет, или стопроцентный покойник, а ее заставляют сомневаться, нервничать, дергаться. И незнакомый ей «конь в пальто» получает от ее метаний кайф.

– Рома, а вдруг это элементарный розыгрыш? – забеспокоилась Инна.

Роман улыбнулся и стал прикуривать сигарету. И зажигалка у него никак не хотела работать, и сигарета торчала изо рта фильтром наружу, и рука нервно подрагивала. Инна подошла совсем близко, выдернула из его рта сигарету, раздраженно ее выкинула и заглянула ему в глаза.

– И смазливенький Андрей всего лишь марионетка? А ты тут в руководителях числишься, чтоб потом во всей красе расписать мои растрепанные чувства, да?

– Ну и фантазии у вас, Инна Владимировна, чистый Кафка. – Роман вытащил другую сигарету, прикурил с первой попытки и отвернулся, чтобы дама не задохнулась от дыма.

– Роман, если я права, – Инна развернула его к себе, – я тебя в этой могиле собственноручно закопаю, запомни!

– Сам от вас в ней спрячусь, – засмеялся Роман. – Что делать будем, продолжать или когти рвать?