Текст книги "Час абсента"

Автор книги: Нина Вадченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Нина Вадченко
Час абсента

Глава 1

– Девки, а давайте его утопим в моем бассейне к чертовой матери, чтоб нам жизнь не портил?! – Верка посмотрела мутными пьяненькими глазами на собутыльниц, ожидая одобрения.

Девки молчали. Зеленоватая жидкость в бокалах привлекала их больше, чем предложение коллеги. Каждая потупила глаза и боялась взглянуть на Гренадершу, то есть на Верку.

Гренадершей ее прозвали за баскетбольный рост, внушительный бюст и громоподобный голос. Она запросто могла бы работать вышибалой в ночном клубе. Сказывалось славное прошлое – одно время Верка занималась метанием ядра и доросла до заслуженного мастера.

Рядом с ней тоненькая, прозрачная Любашенька казалась тростинкой. Надо же такому казусу случиться – работали они вместе. Верка начальником отдела, а Любаша – ее заместителем. Одно время по фирме ходили грязненькие слухи насчет сексуальной ориентации Гренадерши и Барби, как прозвали Любушку, но участницы сегодняшней пирушки знали доподлинно, что это только слухи. Потому что с ними со всеми по очереди спал их ненаглядный шеф. Он считал себя настоящим, стопроцентным мужиком и не брал на работу тех, с кем бы его не тянуло перепихнуться разок-другой. А уж начальники отделов были им «опробованы» неоднократно.

– Молчите? Думаете отсидеться? – Верка развела руками и ткнула пальцем в пустой бокал. – Кто мне приготовит новую порцию? Абсент – пойло серьезное, его из горла не отхлебнешь.

– В меня оно и так не лезет – горькое, зеленое. Уж лучше бы нормальный коньячок…

– Надюнчик, ты мышей не ловишь, – заглушила ее жалобы Верка. – Абсент сейчас в моду входит, а мы, Надюнчик, должны быть впереди планеты всей, иначе от нас клиенты побегут к другим. Запомни: сейчас, если от тебя не разит полынью, ты вне тусовки. Так что хошь не хошь, а учись, пока я добрая. Бутылка на четверых – это смех один. Бери пример с Маринушки: пьет и не морщится.

– Морщусь, – Марина встрепенулась, – но хочу напиться, чтоб ничего не соображать. Говорят, после абсента глюки приходят, как после травки.

– Ты права, Риночка. Если абсента выпить достаточно, то увидишь все, что захочешь.

– И откуда ты все знаешь, Любаша? – Голос у Верки потеплел, она всегда восхищалась необъятными знаниями Барби.

– Ты же сама, Верунчик, меня попросила порыться в Инете насчет абсента.

– И много нарыла?

Люба скромно пожала плечиком.

– Все, – ответила она.

– То-то я гляжу, ловко ты с ним управляешься.

Любаша налила немного абсента, водрузила на бокал серебряную дырчатую ложку и положила сверху кусочек сахара. Движения ее были грациозными и завораживающими. Все не отрываясь смотрели, как Барби полила сахар холодной водой, а затем, обдав его абсентом, подожгла. Расплавленный сахар медленно капал в бокал.

– Красиво. Можно пить?

– Одну минуту, Верунчик, добавлю чуть-чуть лимонного сока и воды с мятой. Готово.

– Барбик, и мне приготовь еще порцию, – попросила Надя.

Верка опрокинула бокал, крякнула и сказала:

– И такие золотые кадры он хочет выбросить на помойку! Девки, давайте его утопим. Возьмем за волосики и…

– Верунчик, какие волосики? У нашего Алехандро лысина, как у Колобка, на всю голову.

– Ну, кое-где волосики у него все же есть. Вот за них и потянем. Я стану во главе фирмы, и заживем припеваючи. Основной груз клиентуры тянем мы. А он тянет из нас соки. Вот ты, Риночка, сколько пропустила через себя заказчиков?

– До фига, и все золотые, виповские.

– А сколько тебе пришлось с ними выжрать коньяку, пока они сценарии утверждали?

– До фига. Утопиться можно.

– Печенка, понятно, вдрызг. И наш кобелек решил нас на обочину? Он мне так и сказал: «Поисписались девки, никаких новых идей, одни обмылки». И морда брезгливая и решительная.

– Выпьем! – предложила Марина.

Женщины сдвинули бокалы.

Барби давилась абсентом и мотала головой. Все же семьдесят градусов – это не хухры-мухры. А когда отдышалась, то выдавила из себя жалобную, малодушную фразочку:

– Алехандро не понравятся наши разговоры.

– Какой на хрен Алехандро? Сашка он, босота. – Верунчик гневно раздула ноздри. – Первого заказчика я ему привела. Тогда даже приличного стула не было, чтоб клиента посадить. И первый сценарий я написала. А потом Мариночка пришла, а потом Надюнчик подвалила, и мы как поперли дело раздувать. Если бы не мы, он бы так и остался на надутых шариках и водолазах с цветами в ластах. А мы вдохнули в розыгрыши новую высоту…

– Высоту нельзя вдохнуть, – поправила ее аккуратная Барби.

– Я хотела сказать, мы дунули на такую высоту, что конкуренты как крыльями ни хлопали, а нас прохлопали.

– Ты права, Гренадерчик, во всем права. – Марина пьяненько засмеялась. – Он даже не Сашка, а Шурка! – Ей стало еще веселее, и она закричала во все горло: – Шурик, к ноге!

– Правильно, в ногах он должен у нас валяться. Здорово придумала. Ласково так за волосики возьмем и на дно потащим, – подхватила Надька.

Абсент веселил и придавал беседе опасную остроту.

– И даже абсента на посошок ему не дадим! Пусть на сухую тонет!

– Это вы очередной сценарий придумываете? Это вы несерьезно? – забеспокоилась самая трезвая и потому самая трусливая Барби.

– Претворим планы в жизнь! – выдвинула лозунг Надежда.

– Раз все согласны, поползли в бассейн, будем тренироваться. И абсент с собой прихватите, – скомандовала Верунчик.

– И Любунчика, она его прилично готовит.

– Я не полезу в бассейн, я утону. – Барби прижала к груди бутылку с абсентом, словно хотела за ней спрятаться.

– Ты будешь нам рассказывать об абсенте, – смилостивилась Марина.

– А мы будем тренироваться.

– Что мы будем делать? – переспросила Надя.

– В бассейне поймешь. Девки, за мной! – Верунчик первая поднялась из-за стола и, демонстрируя чудеса эквилибристики, двинулась в сторону воды. За ней, поддерживая друг друга, пустились в нелегкий путь остальные.

Голубоватая вода манила и подмигивала. Разгоряченные тетки прыгнули туда не снимая одежды.

– Ух, хорошо, – поухивала Гренадерша.

– Эх, расчудесно, – соглашалась с нею Надя.

Рядом отфыркивалась довольная Марина.

На суше, заикаясь от страха, Барби начала рассказ об абсенте. Она то и дело тяжело вздыхала, но приказ начальницы старалась выполнить безукоризненно.

– Абсент – настойка горькой полыни на спирту. Для улучшения вкуса в состав абсента добавляют экстракты аниса, фенхеля, мелиссы и других лекарственных трав.

– Любашик, можешь говорить громче? А то я слышу через слово. – Надюнчик подплыла к бортику. – А лучше плюнь ты на этот ликбез и прыгай к нам. – Она попыталась за ногу стащить Барби в бассейн.

Та завопила.

– Не ори! Я только хотела спросить, что там в него добавляют? – пошла на попятную Надя.

– Абсент – это божественный напиток! – зло выкрикнула Барби. – Эликсир вдохновения! Запретный плод! Зеленый дьявол! – Она скандировала достоинства напитка, будто лозунги на демонстрации. Марине так и чудилось: «Да здравствует мир, труд, май, абсент!»

– Ой, не могу, до чего ты смешная, Барбик! Не кричи, охрипнешь, а тебе завтра сценарий представлять.

– Не трогай ее, Надек, она уже митингует. Пусть себе развлекается. Это действие абсента – каждый попадает туда, куда хочет. Говори, Любашенька, говори, впечатывай в нас все, что знаешь! Не тушуйся, режь правду-матку в глаза!

– Французская богема называла его «кровь поэтов»! – вдохновленно продолжала Барби. – Абсент – напиток избранных! Абсентом Поль Верлен заливал пагубную страсть к юному Рембо!

– Какую страсть? – перебила Марина. – И вообще, чего ты так кричишь, аж уши закладывает.

– Пагубную, – растерянно повторила Барби. Кажется, она очнулась и теперь с удивлением размышляла, с чего бы это она так надрывалась.

– Пагубную так пагубную, – согласилась Марина. – Продолжай, солнышко ты наше всезнающее.

– Именно после абсента Тулуз-Лотреку являлась Зеленая Фея, – почти шепотом стала говорить Люба, – именно под действием абсента Винсент Ван Гог распрощался с крышей, а заодно и с ухом.

Но ее уже никто не слушал. Бездумные фырканья на воде поутихли. Верунчик стала демонстрировать снаряд для тренировок по «утоплению» начальства. Резиновая кукла с лысой, как у шефа, головой и нарисованными усами никак не хотела «потопляться».

– Откуда такой прелестный Алехандрик? – спросила Марина, с удовольствием погрузила лысую голову в воду и зажала ее между ног.

– От старого сценария осталась невостребованной, – пояснила Верунчик, схватила болтающиеся на поверхности ноги и уселась на них сверху.

Плотно надутая кукла взбрыкнула, и обе наездницы, потеряв равновесие, завалились на бок.

– Эх вы, растяпы! – выругалась Надя. – Утопить и то не могут. Учитесь, пока я жива.

Она подплыла к «Алехандро», заехала ему в физиономию кулаком и навалилась на куклу всем телом. Так и осталась на ней, как на поплавке.

Верунчик с Мариной, отдышавшись, скептически наблюдали за этими манипуляциями.

– И какую позу ты нам тут демонстрируешь, родная? – загремела Вера.

– Любимую, – констатировала Марина, – она сверху, Алехандро снизу. Так ты его не утопишь, дорогуша.

Надя, поболтав ногами по поверхности, поняла, что с показательным процессом ничего не вышло, сползла с шефа в воду и мудро предложила выпить.

– Правильно. Нет непотопляемых шефов, есть мало водки, то есть абсента, – согласилась Марина.

– Барби, поджигай! – скомандовала Верунчик.

Но Любаша сладко спала, прижав к себе бутылку абсента, как любимую куклу.

– Эх, молодежь, – вздохнула ласково Верунчик, нашла полотенце и прикрыла вздрагивающую во сне Любу.

– Свинство с ее стороны оставить нас без дьявола, хоть и зеленого. Кто-нибудь помнит, когда сахар жечь и лимон выдавливать? – Надя попрыгала на одной ноге, чтобы вытрясти из уха воду.

– Хочется горло промочить, а нечем.

– Плохо ты знаешь Верунчика! Чтобы у меня да не было, чем горло продрать? Запомни, Надек, детское время кончилось. То, что мы пили, – это не абсент, а так, чайные помои. Настоящий час абсента только начинается. Пошли за мной. Любку не трогать, пусть спит.

Вера прошлась по бортику бассейна, поигрывая мышцами, потом хлопнула в ладоши, и в дверях возник молодой человек с приторной заискивающей улыбкой.

– Валера, подай дамам настоящего абсента, – распорядилась она, – мы перейдем в гостиную.

– Чем настоящий абсент отличается от того, что мы пили? – Марина с сожалением двинула напоследок непотопляемую куклу и полезла на сушу.

– Правильный вопрос, Ночка. Настоящий абсент под запретом во многих странах из-за туйона.

– Красиво звучит: туйон!

– От него красиво улетаешь, туйона полно в марихуане.

– Откуда ты все знаешь? – восхитилась Ночка. – И зачем Любашика в Интернет погнала, раз все сама знаешь?

– Должность у меня такая – начальник. Сейчас без всяких фокусов тяпнем абсентику и расслабимся по-настоящему.

Вместе с абсентом Валера принес телефон.

– Вера Степановна, вас шеф разыскивает.

Гренадерша взяла трубку и медленно обвела взглядом подруг.

– На ловца и зверь бежит, – сказала она шепотом.

Надежда с Мариной переглянулись. Потом проводили взглядом Валеру и, пока он не скрылся из вида, не проронили ни слова.

– Не дури, Верунчик. Ты же видела, даже куклу не смогли утопить. – Надя судорожно сглотнула.

– А по мне так все равно. – Марина вспомнила, как он давеча крыл ее матом при всех. – Решайтесь, бабы. Лучшего случая и не придумаешь. Пригласим, напоим и утопим. Потом все можно списать на абсент. Если Ван Гог помешался, то почему бы нашему Алехандрику не захлебнуться? От несчастного случая никто не застрахован.

Они как по команде посмотрели на куклу в бассейне. Каждая представила на ее месте лысого Алехандро. Он шевелит ногами и руками, ныряет, отпускает сальные шуточки и пьяно резвится, а потом начинает задыхаться под водой, дергается, дергается, пускает пузыри, застывает и с выпученными глазами идет на дно. Брр!

В момент «гипнотизирования» куклы произошло нечто необъяснимое. Резиновый Алехандро вдруг издал свистящий звук, на глазах стал сдуваться, сморщился и медленно «утопился».

– Нет! – заорали все как одна.

Потом Верка одумалась и сказала:

– Ну, смотрите. Не пожалеть бы! Алло, – буркнула она в телефонную трубку.

– Верон, сколько можно ждать! И где мои ненаглядные сотрудники? Совсем охренели! Начальник еще на работе сидит, а персонал уже водку жрет. Что празднуете?

– Мариночка сегодня сценарий закрыла, по высшему разряду…

– Знаю, клиент уже проплатил, завтра может запускать в производство. Дай ей трубу!

– На, тебя, благодарить будет.

Марина замахала руками, открещиваясь от разговора.

– Сказать, что ты лыка не вяжешь?

Марина в страхе схватила трубку.

– Алекс, что случилось? – наигранно бодро спросила она.

– Когда я на работе, ты должна тоже сидеть в своем кабинете и вкалывать! Понятно?

Марина закатила глаза и неслышно, одними губами, выматерилась.

– Что ты там бормочешь?

– Повторяю твои слова, для лучшего усвоения.

– Не шурши. Вы обленились всем скопом, а я должен за всех горбатиться! Короче, завтра придет одна особа, журналистка из «Криминал-экпресса», Пономаренко Инна Владимировна, встретишься с ней, пощупаешь, чего она хочет. Говорит, что коллектив жаждет заказать какой-нибудь прикол и таким образом поздравить редактора с юбилеем. Я навел справки, бабки у них есть, так что крути по-серьезному, но осторожно. Журналисты народ подлючий. С ними надо дружить, но смотреть, чтоб руку не оттяпали. На всякий там базар «Вы нам услугу – мы вам статейку» не ведись. Вечером деньги – утром стулья, и точка.

– Может, ты сам с ней поговоришь?

– На хрена я вас держу?

Марина закусила удила и пошла в наступление:

– Я завтра буду не в форме, Алекс, и не хами, пожалуйста, я сегодня бабок для фирмы заработала больше, чем ты за полгода.

– А я и не должен зарабатывать. Запомни, Мара, я должен уметь их тратить. А зарабатывать должны вы, дорогуши, как моя наемная рабсила!

– Я две недели без выходных пахала над этим проектом! Могу я себе позволить отдых?

– Если завтра в десять ты не будешь на месте, уволю к чертовой матери!

– Спасибо! – сквозь зубы процедила Марина.

– Я не шучу, Мара! Передай трубу Верунчику, – скомандовал Алехандро.

Марина послушно передала трубку Вере.

– Верон, гони народ в шею, завтра на работу. Или мне самому приехать?

– Не надо, Алекс, мы сейчас злые как собаки, можем загрызть.

Вера была девушкой честной и открытой и потому говорила шефу правду. Действительно могли загрызть, но тот только посмеялся.

У него всегда улучшалось настроение, когда удавалось испоганить его другим.

* * *

Безжалостное зеркало и не думало приукрашать физиономию хозяйки. Припухлости и прочие «приятности» портили настроение и разжигали неприязнь к любому, кто появлялся в радиусе трех метров и норовил заглянуть в глаза. О, глаза… На белый свет они смотреть отказывались. Им хотелось прикрыться веками и забыться восстановительным сном.

Марина вяло массировала лицо и давила в себе тошноту. Она выполнила приказ – сидела в рабочем кабинете и героическими усилиями собирала себя по частям. Абсент и пился противно, и «отходил» жестко. Раздражало все. Доставали воробьи: забили стрелку на дереве за окном и устроили там настоящую разборку с диким гвалтом. «Воробьям-сволочам лапы ватой обмотать», – вспомнила она Жванецкого и подивилась его проницательности.

«Не помешало бы и намордники на клювы, чтоб не галдели как сумасшедшие. Голова раскалывается». Марина помассировала виски. Не помогло.

Раздражали даже кактусы. Марина питала к ним нежную любовь. Их строгий, независимый вид всегда помогал ей сосредоточиться. Она будто впитывала их стойкость и училась быть неприступной и красивой одновременно. Иногда при помощи кактусов она наказывала нерадивых подчиненных. Мысленно «насаживала» провинившихся на иголки. Вот так посидят голой попой на цефалоцереусе старческом и выходят из кабинета как шелковые. Для особо привередливых клиентов она приберегала шаровидную ребуцию, густо покрытую колючками. Тоже помогало. Утихали, переставали капризничать и, сами не понимая, откуда у них прорезалась покладистость, подписывали жирные контракты.

Сегодня, учуяв послеабсентный перегар, кактусы надулись и решили проучить хозяйку. Их иголки безжалостно влезли в мозг и там хищно впились в воспаленное серое вещество. Марина от таких ощущений начала тихонько подвывать. А стрелки часов неумолимо двигались к десяти.

– Хоть бы эта Пономаренко в лифте застряла или отравилась яичницей за завтраком, – поделилась она сокровенными мечтами с цефалоцереусом старческим.

Кактус не одобрил ее кровожадных мыслей и еще глубже вонзился в хозяйские извилины.

– И ты, Брут, – застонала Марина. – Вот обрызгаю вас вместо воды зеленым абсентом, почувствуете, каково это – с бодуна вести деловые переговоры.

Стрелки часов добежали до десяти.

«Не придет?» – блеснула надежда.

В следующее мгновение дверь открылась.

Марина резко повернулась, и в голове ее зашумело. Она попыталась найти точку опоры, чтобы не упасть. Рука скользнула по подоконнику и угодила прямехонько в мордочку маммилярии длиннососочковой. Кактус отплатил за фамильярность по полной колючей программе. Это, между прочим, больно.

Пономаренко, увидев, что хозяйка кабинета вот-вот грохнется в обморок, поспешила подставить плечо и подать руку помощи. Но на пути невозмутимо стоял колонновидный стебель все той же маммилярии длиннососочковой.

– Ой! – вскрикнула Инна.

– Ай! – солидарно добавила Марина.

Обе женщины непроизвольно затрясли ужаленными руками и забегали по кабинету.

– Вам плохо? – спросила Пономаренко.

– Спасибо, уже лучше, – ответила Марина. – А вам?

– Уже хуже, – чистосердечно призналась Инна, с ужасом рассматривая ладонь с торчащими колючками.

– Они у меня ежики ушастые, – неуклюже попыталась извиниться Марина.

– У вас еще и ежики в кабинете водятся? – нарочито испугавшись, подыграла Инна.

– Хорошо, что вы не сердитесь. – У Марины отлегло от сердца. – Присаживайтесь поближе к окну, Инна Владимировна, будем зализывать раны. Я вам помогу, у меня большой опыт в этих делах. Я кактусница со стажем.

– Нет, лучше от окна подальше, я буду любоваться вашими подопечными издали. Так спокойнее. И кто нас так ловко пометил? Прекрасный экземпляр, ничего не скажешь. Горжусь, что именно с ним я побраталась.

– Вы героическая женщина! С таким количеством колючек в ладошке не каждый способен оценить красоту.

– Могло быть и хуже, хорошо, что не в…

Гостья рассмеялась, и Марина окончательно решила подарить Инне Владимировне Пономаренко редкий экзотический кактус.

Последующие полчаса они исправно выдергивали из себя колючки и вели светскую беседу, которая периодически прерывалась междометиями.

– Что ни говори, а общение с кактусами освежает, – высказалась «освежившаяся» Пономаренко. – Так как же зовут этого ежика?

– Маммилярия длиннососочковая. Хотите, подарю на память?

Инна окинула взглядом кабинет. Кактусы не допускали никаких вольностей в поведении. Рядом с ними не пошалишь – деловые, строгие. В них есть какой-то особый шик. Правильно говорят: цветок – это стиль. А если кто с недоброй мыслью к тебе забредет, можно будет смело отбиваться кактусами, мало не покажется. Ладонь до сих пор саднит.

Инна представила, как она размахивает маммилярией длиннососочковой и выгоняет из кабинета надоедливых посетителей. Физиономии у всех утыканы колючками, а ноги сами устремляются в первую попавшуюся клинику, за помощью. Первым, кто отведает колючек, будет Гоша Отрепьев, самый назойливый из коллег. Он может часами сидеть и нудить о своих проблемах. Его так и прозвали – нудист. Инна с удовольствием отхлестала бы его всеми кактусами. Сначала вот этим, с длинным стеблем, потом вон тем, шарообразным. А потом маммилярией, маммилярией! А Гоша бы визжал, как поросенок, увертывался, закрывался руками…

– Нет, пожалуй, я откажусь от подарка. Лично у меня кактус провоцирует агрессивность, как абсент.

– Что?! – непроизвольно воскликнула Марина.

– Что «что»? – повторила Инна. Она не ожидала такой бурной реакции от Марины Сергеевны. Что это так ее пробило: абсент или кактусы?

– Извините, ничего серьезного.

Но Пономаренко решила проверить свою догадку. Из профессионального любопытства. Она решила прощупать «абсент».

– Понимаете, когда выпьешь абсента, так и подмывает оттяпать себе ухо.

Марина Сергеевна внимательно слушала и кивала:

– Эдакое помрачение?

– Мне вчера привелось в первый раз его попробовать, – Инна смущенно улыбнулась, – так не поверите, захотелось утопить собственного шефа – шутки ради.

Марина сфокусировалась на сидящей в кресле Пономаренко, а в мозгу отчетливо зазвучал голос Алехандро: «Журналисты – народ подлючий, с ними нужно держать ушки на макушке».

Она замкнулась. Ей вдруг показалось, что Пономаренко незримо присутствовала на их вчерашней попойке. Иначе откуда такое стопроцентное попадание? И что пришла она сюда не просто так, за заказом, а не преминет воспользоваться их вольными упражнениями с резиновой куклой в своих целях. Например, для того, чтобы ее, Марину, шантажировать.

– Давайте приступим к переговорам, – сказала она сухо. Хотя так поступают только дилетанты. Первая заповедь – расположи к себе клиента, понравься ему, не прерывай его, выслушай, стань матерью родной, подставь жилетку для слез, если надо, и уж потом вей из него веревки. Тогда он будет тебя слушать, как овца пастуха, и подпишет любую бумагу. Но психология психологией, а эта Пономаренко штучка опасная, – как ловко она проникла в святая святых их пьяного бреда.

«А ведь поначалу она мне даже понравилась. Жаль. Алехандро мне голову оторвет, если я потеряю клиента. Какая к черту подготовка? Встретила с опухшей мордой, посадила заказчика на кактус, пресекаю его откровения. Что же делать?»

– Переговоры так переговоры, – согласилась Инна. Она уже поняла, откуда у Марины Сергеевны помятый вид и болезненная реакция на абсент.

Марина приходила в себя. Она налила минералки в бокал, предложила гостье, та не отказалась.

«Может, у нее тоже сушняк? – с надеждой подумала Марина. – Тогда еще не все потеряно. Вполне возможно, абсент на всех так действует. Хочется убить кого-нибудь и повеселиться на его могилке».

Она потеплела душой и голосом сирены спросила:

– Расскажите о вашем главном редакторе. Какой он, что ему нравится, есть ли у него хобби? Вы принесли с собой фотографию? Как у него со здоровьем? Он авантюрист по натуре?

Прохладная и колючая минералка приятно освежала, Инна настроилась на рабочий лад.

– Нет, он не авантюрист, скорее паук-работяга. Всю жизнь плел паутину, теперь сидит в углу и зорко бдит, какая муха в нее попадется.

– Ему сколько лет? Шестьдесят?

– Да, шестьдесят. Из них лет пятнадцать – на посту главного редактора «Криминал-экспресса».

– Серьезный клиент. Все видел, все знает, вкус к жизни потерян, острота притупилась… Банальные розыгрыши в виде соучастника преступления ему явно не подойдут, бандитами его не удивишь, не встряхнешь. Вы ведь этого хотите, так сказать, оживить рецепторы?

– Ну что-то вроде этого, – пожала плечами Инна. Она и сама не понимала, зачем ее сюда отправили. Коллектив, видите ли, решил соригинальничать, проявить креативное мышление и вместо пыльных антикварных слоников подарить шефу острые ощущения, может быть, последний оргазм от соприкосновения с жизнью.

Марина протянула Инне папку с предложениями:

– Просмотрите, Инна Владимировна, наш обычный набор розыгрышей, так сказать, для общего ознакомления. Чтобы вы смогли оценить уровень моего оригинального сценария.

Инна начала читать и диву давалась, какими глупостями занимаются люди, да еще и платят за это деньги.

«Розыгрыш «Арест», – прочитала она. – Клиента задерживает милиция на следующее утро после празднования юбилея его фирмы. Милиционеры обнаруживают у него в кармане наркотики, которые сами туда и подложили. На ничего не подозревающего человека надевают наручники и бросают в одну камеру с наркоманом и буйным хулиганом. На следующее утро извиняются: «Мы ошиблись, перепутали вашу машину с другой». Затем – новый вираж судьбы. Потерпевшего вызывают в Кремль для вручения награды. Процедура длится недолго: секретарь извиняется, мол, президента нет на месте. Лишь по возвращении в свой офис клиент понимает, что все происшедшее с ним было всего лишь шуткой, розыгрышем».

«Да этого директора каждую минуту могут пристрелить. – Инна закрыла папку. – У него адреналина в крови и так в избытке. Приеду, разберусь, чья эта идея, и убью, – пообещала она себе. – Я тут сижу, теряю время, да еще и травмы получаю. Рука болит».

– Вижу, вы разочарованы, – прочитала мысли Инны хозяйка кабинета. Она побарабанила пальцами по столу. – Я такого же мнения об этих розыгрышах. Это стандартный набор для стандартных людей. Многих, кстати, это устраивает. Но ваш случай более интересный. Вы не возражаете, если мы перейдем в мой уголок отдыха? Там удобнее разговаривать.

Они перешли в другую комнату. Ни кактусов, ни окон, ни столов тут не было, свет был мягким, приглушенным.

«Похоже на комнату психологической разгрузки, – отметила про себя Инна. – Сейчас меня станут обрабатывать по полной программе».

Марина опустилась на пушистый ковер, а Инне предложила выбрать сиденье по своему усмотрению. Полилась негромкая, спокойная музыка.

«Не хватает только экзотического коктейля», – подумала Инна.

– Не хотите выпить? – тут же спросила Марина.

– Нет, – сухо ответила Пономаренко. Ей уже несколько поднадоели дешевые приемы ублажения клиента.

– Я хочу раскрыть вам суть совершенно нового проекта. Я разработала его несколько лет назад, и только на прошлой неделе закончились подготовительные мероприятия. Представляете сложность задачи?

Инна, как сфинкс, хранила молчание.

– Я предлагаю вашему редактору совершить открытие.

– Чего именно? – не выдержала Инна.

– На выбор. Он может найти для человечества библиотеку Ивана Грозного или Янтарную комнату…

– Как Мюнхгаузен – подвиг по расписанию? Вы шутите?

– И не думаю. Уже три года мы финансируем научные исследования. Работают несколько поисковых групп, в том числе археологи в степях Украины. Вы слышали о скифском золоте? Один такой курган уже подготовлен к раскопу. Достоверно известно, что это захоронение богатого скифа, возможно царя. Осталось только найти клиента, который первым спустится к гробнице и явит миру новые сокровища скифов. Подумайте, его имя навсегда останется в памяти благодарных потомков, как, например, имя Картера, открывшего гробницу Тутанхамона.

– Вы это серьезно? – подобралась Инна. – Звучит нереально – это же какой объем работы…

– Фирма гарантирует подлинность открытий. Мы спонсируем ученых в разных областях, астрономов например. Несколько отрядов диггеров исследуют подземелья. Там, поверьте, тоже много интересного. И для науки полезны такие денежные вливания, и клиенты не в обиде – мы удовлетворяем любые амбиции. А если сдобрить открытие изрядной долей риска, то это запоминается на всю жизнь. Обогащает, освежает и придает силы.

– Но это же бутафория. Все равно остается осадок…

– Ничего подобного. Вы думаете, почему мы разговариваем в этой комнате? Потому что здесь нас нельзя подслушать. В курсе только вы и я. Подарок состоит из двух частей. Одна – чистый экшн. Клиента похищают, вывозят, угрожают и тому подобная мачмала, – это для адреналина. А потом вмешивается его величество случай. Например, клиенту удается убежать, и он случайно попадает в лагерь археологов. Кстати, у них сейчас сезон в разгаре. Это настоящие археологи, имеющие открытый лист, то есть официальное разрешение на раскопки. И вот наш клиент задерживается у них на несколько дней. И так получается, что именно он находит сокровища скифов. Такое никогда не забудется. И эта часть плана останется тайной для всех. Наша фирма гарантирует неразглашение. Даже сам клиент об этом знать не будет. Но открытие уже совершится, и его имя навсегда будет вписано…

– Не верю. Такого не может быть.

Марина только засмеялась:

– Нет ничего невозможного. Выигрывают все.

– Фантастика. Как вы додумались до такого? И сколько это стоит?

– Это дорого стоит. Очень дорого.

Марина поняла, что пришло время называть суммы. Она взяла ручку и написала на маленьком клочке бумаги число со множеством нулей.

Инна взглянула, хмыкнула:

– И все же сомнения меня гложут… Хотелось бы обдумать.

– Давайте продолжим завтра, – согласилась Марина. И тут же встала с ковра.

Инна не ожидала такой развязки и замешкалась.

– Признайтесь, Марина, вы все же кое-что приукрасили…

– Вы хотели сказать «приврала»? – неожиданно резко отреагировала Марина.

– Ну, я не так категорична…

– Не удивляйтесь, я вас понимаю. Вы просто не знаете наших возможностей. Слишком быстро и слишком неожиданно. Давайте встретимся завтра. Ой, как у вас воспалилась рука! – ахнула Марина. – Надо обязательно продезинфицировать.

Марина засуетилась, а Инна вдруг действительно почувствовала невыносимый болезненный зуд.

– Что вы предпочитаете: йод, спирт, зеленку?

– Давайте йод.

Инна поморщилась и принялась дуть на воспаленное место.

Попрощавшись, она вышла на улицу. У нее было такое странное чувство, что ее обманули… даже не обманули, а переиграли в какой-то неведомой ей игре. Инна остановилась на светофоре, и тут ее толкнул какой-то невоспитанный тип.

– Ты что, дамочка, спишь? Уже зеленый! – зло сказал он и попер на середину улицы.

Инна подняла глаза. Действительно, она задумалась и пропустила переключение светофора, а улица широкая, можно и не успеть добежать до тротуара.

Пономаренко поспешила, но ноги вдруг стали ватными, перед глазами пошли круги, все закачалось. «Неужели она меня траванула чем-то? – успела подумать Инна. – Поняла, что ничего не подпишу, и решила устранить несговорчивого заказчика. Неужели так круто у них поставлено дело?»

«Вы не знаете наших возможностей…» – послышался ей голос Марины.

Инну подхватил какой-то мужчина, вернее, она за него схватилась, чтобы не упасть, и они так и застыли посередине улицы. А машины уже двинулись прямо на них.

– Вам плохо? – услышала Инна голос мужчины. Он стоял спиной к потоку машин и не видел, что на них на сумасшедшей скорости мчится джип. Инна попыталась что-то сказать, что-то объяснить, убежать от неизбежного столкновения. Джип на полной скорости завизжал тормозами. Это было последнее, что слышала Пономаренко. В глазах у нее помутилось, и она потеряла сознание.

Сколько времени прошло, пока она очнулась, Инна не знала. Странные были ощущения. Как в невесомости. Она не чувствовала ни рук, ни ног. Тело будто одеревенело, хотя и одеревенелости она не испытывала. Тела у нее будто не было вовсе. Осталось одно сознание, но в чем оно существовало, Инна не могла определить. Попытки пошевелить любой из конечностей заводили в очередной тупик.