Текст книги "О завтрашнем дне не беспокойтесь (СИ)"

Автор книги: Николай Симонов

– Это произошло в конце мая 1993 г. на фестивале бардовской песни. Павлов был одним из главных спонсоров мероприятия, а я, соответственно, участницей. Все было очень романтично. Походный лагерь на берегу Баклановского озера, светлые ночи, костры, палатки, гитары…,– не договорив фразу, Елена Сергеевна замолчала.

Галыгин догадался, что она устала, и предложил ложиться спать. Да и по времени (половина одиннадцатого вечера) им уже было пора сдаваться в плен Морфея. Елена Сергеевна сказала, что прежде хотела бы убрать со стола, перемыть посуду и дождаться звонка от своих родителей из Смоленска, которые должны были сообщить ей о прибытии Анечки. От его помощи она категорически отказалась, заявив, что в части домашней работы она привыкла все делать сама. Для Галыгина эти слова были, что бальзам для души, поскольку Наина Иннокентьевна частенько заставляла его по выходным дням не только пылесосить ковры, но и драить полы в квартире и на лестничной площадке.

Придя в спальную комнату, он включил маленький ЖК-телевизор и завалился на двуспальную кровать, застеленную серебристым шелковым постельным бельем. Елена Сергеевна привезла белье и телевизор из своей квартиры, а купила эти вещи в прошлом году в Японии во время деловой поездки,– о чем она успела ему похвастаться.

На прикроватной тумбочке стоял ее ноутбук фирмы Sony – настоящий антикварный шедевр, который мог стоить не менее десяти тысяч долларов. Елена Сергеевна самостоятельно подключила его к Интернету, протянув провод к резервной розетке линии телефонной связи.

Глядя на ноутбук с позолоченным корпусом, Галыгин не мог отделаться от мысли о том, что Елена Сергеевна ему не пара, несмотря на то, что он – сын дипломата, и появился на свет не в каком-нибудь Саранске или Урюпинске, а в Рио-де-Жанейро. Пощелкав кнопки пульта, и, не найдя ничего интересного, он выключил телевизор и незаметно для себя задремал.

Он проснулся от прикосновения к плечу, улыбнулся, повернулся к Елене Сергеевне лицом и погладил ее по щеке.

– Как хорошо, что ты здесь,– сказал он и попросил: Прочитай что-нибудь на сон грядущий.

– Изволь, – сказала она, и, положив голову ему на плечо, вполголоса прочитала:

 
"Я улыбаться перестала,
Морозный ветер губы студит,
Одной надеждой меньше стало,
Одною песней больше будет.
И эту песню я невольно
Отдам на смех и поруганье,
Затем, что нестерпимо больно
Душе любовное молчанье".
 

– Красивые стихи!– восхитился Галыгин.

– Стихи красивые, но не мои. Это – Анна Ахматова. Сама я стихи уже давно не пишу. Нет настроенья и нет вдохновенья,– сказала она и прижалась к нему так, словно искала у него защиты.

Они проснулись в 7 часов утра от звонка будильника, который Елена Сергеевна предусмотрительно завела, помня, что Галыгину надо с утра идти на работу. Пока он принимал душ и с чувством брезгливой неловкости брился женской бритвой Ladyshave, Елена Сергеевна успела приготовить ему в микроволновке горячие бутерброды с сыром и ветчиной и сварить в кофеварке отличный кофе. О подобной заботе со стороны Наины Иннокентьевны ему можно было только мечтать. В последние годы его супруга даже до двери, когда он отправлялся на работу, провожала очень редко – в основном, когда вспоминала, что забыла накануне попросить у него наличные деньги.

За завтраком Галыгин снова вернулся ко вчерашнему разговору. Поводом для этого стал звонок от Нины Петровой, которая впопыхах забыла у них свою записную книжку и просила продиктовать ей номер телефона, который ей понадобился позарез. Кроме записной книжки рассеянная Петрова оставила зарядное устройство от своего мобильного телефона. Оба предмета быстро нашлись, и Галыгин счел нужным лично поздравить подругу Елены Сергеевны с наступающим Новым годом и пожелать ей здоровья и счастья в личной жизни.

– Ой, спасибо, уважили! И Вам того же желаю. Приезжайте к нам в Смоленск,– не растерялась Петрова.

– Нет уж, лучше Вы к нам, – вежливо отклонил приглашение Галыгин.

Продолжив прерванный завтрак, он поинтересовался у Елены Сергеевны, – так, между прочим, – чем она и Павлов занимались в Смоленске, пока не переехали в Москву? Она, понятное дело, работала в местном педвузе. А чем же занимался Павлов? Ее ответ его совершенно развеселил и заставил посмотреть на Павлова совсем другими глазами:

– Вот как ты думаешь, какой бизнес может открыть бывший уголовник? Ресторан, сауну или казино? Ничего подобного. Он открыл БИБЛИОТЕКУ! Все бандиты города валялась под столами от хохота. Большинство из них вообще не понимали, зачем нужны книги. Надо было видеть лица смоленских чиновников, когда человек, по слухам вор-рецидивист, явился к ним и заявил: "Хочу открыть Bibliothеque!" В то время библиотеки закрывались одна за другой, потому что библиотекари разбегались со скоростью звука, никто не хотел там работать за мизерную зарплату. А он говорит: "Я зарплату сам обеспечу, вы мне только помещение в аренду дайте и стеллажи, чтобы книги ставить". Библиотека была коммерческой. То есть человек приходил, платил ЗАЛОГ в размере стоимости книги, и брал ее почитать. Потом он мог ее вернуть, и получал залог обратно.

Конечно, Павлову сначала не поверили, и всякие инспекции валили косяком. Для них у него стояло несколько полок с Пушкиным и Гоголем. А на самом деле это был фактически книжный магазин, и через него проходил бурный поток фантастики, детективов, приключений и учебной литературы. Были, конечно, чудаки, которые действительно брали книги, читали и возвращали, а потом брали другие. Но большинство людей книги почти никогда не возвращали. Но цена книги уже была заплачена в качестве залога, и возврат его не интересовал. При этом он не платил налоги, как магазин, а наоборот, получал дотации от государства, как библиотека. Он отыграл тогдашний колоссальный книжный бум, причем, не просто отыграл – он его предвидел!

Галыгин хотел расспросить Елену Сергеевну о родственниках мужа. Правда ли, что его старший брат Сергей работает в ЦЕРНе, а бывший премьер союзного правительства Валентин Павлов – их родной дядя? Но спросить он не успел, так как на его мобильный телефон позвонила Наина Иннокентьевна, и с ходу заявила о том, что, посоветовавшись с родителями, приняла трудное решение подать на развод, поскольку у нее в жизни появился настоящий мужчина, вместе с которым она встретит Новый год и новое тысячелетие.

– И кто же этот счастливец?– обрадовавшись такому раскладу, стал ёрничать Галыгин.

– Ты его не знаешь. Мы вместе с ним учились в одной школе. Он за мной очень трогательно ухаживал, но потом я уехала на учебу в Москву, а он остался в Питере,– издалека начала Наина Иннокентьевна свой рассказ, который мог растянуться надолго.

– Имя-то у него есть?– прервал свою пока еще официальную супругу Галыгин.

– Петя. Петр Иванович,– растерялась Наина Иннокентьевна.

– Передай своему Пете огромный от меня привет и скажи ему, что я готов за 200 тыс. долларов уступить ему свою долю в нашей приватизированной квартире,– Галыгин сразу перешел к вопросу о разделе совместно нажитого имущества.

– У нас с Петей таких денег нет, и я буду через суд добиваться продажи квартиры и раздела суммы вырученных денег на три равные доли,– сердито возразила Наина Иннокентьевна и прервала разговор.

.– Вот, сука!– выругался Галыгин, заподозрив Наину Иннокентьевну в том, что она покушается на его активы.

– Что-то случилось?– забеспокоилась Елена Сергеевна.

– Держись крепче за стул! Сногсшибательная новость! Наина Иннокентьевна выходит замуж за своего одноклассника Петю! Ха-ха-ха! – у Галыгина началась истерика

– Дай, дай мне телефон!– нетерпеливо попросила Елена Сергеевна, сверкая глазами и сжимая кулаки.

– Зачем?– не понял Галыгин.

– Спесь хочу с нее сбить!– объяснила она.

– Может не надо?– растерялся Галыгин.

– Надо, надо!– настаивала она, и ему ничего не оставалось делать, как дать ей свой мобильный телефон, с которого она сделала свой звонок.

– Алло! Алло! Наина Иннокентьевна? Это – Елена Водонаева, ваша соседка. Я поздравляю Вас с Новым годом, с новым мужем и с новыми проблемами. Дело в том, что я и Геночка тоже решили создать семью в наступающем году,– сказала она и включила режим громкой связи.

Им было хорошо слышно, как Наина Иннокентьевна от удивления икнула, стала хватать воздух, а потом заорала:

– Ах ты, коза драная! Да я тебе глаза выцарапаю! Да я Дмитрию Васильевичу про тебя такое расскажу, что он тебе мозги вышибет! Поэтесса сраная!

Исчерпав запас ненормативной лексики, Наина Иннокентьевна, судя по характерному грохоту, в порыве ярости разбила свой мобильный телефон об пол или об стену.

– Женщины! Кто вас поймет?– Галыгин театрально вздохнул и развел руками.

– Что делать! Как утверждал один мой знакомый, единственная женщина – не стерва хранится в Международном бюро мер и весов во Франции, причем, на складе, как не соответствующая стандартам,– улыбнувшись, сказала Елена Сергеевна.

По дороге на работу Галыгин, еще раз взвесив все "за" и "против", пришел к выводу, что развод – самое верное и единственное разрешение проблемы. Его основополагающие жизненные установки столкнулись с глупостью, пошлостью и жадностью Наины Иннокентьевны и вылились в постоянную конфронтацию, приводящую к стрессовым ситуациям. Вряд ли Витек станет жалеть его в будущем за то, что он терпел всю жизнь его мать только для того, чтобы у него были оба родителя. Судя по реакции на звонок Елены Сергеевны, никакого Пети у Наины Иннокентьевны нет, и, наверное, никогда не было, и она сказала это, чтобы возбудить в нем ревность и заставить, сломя голову, мчаться в город на Неве для выяснения отношений.

Поток машин медленно двигался по Ленинградскому шоссе в сторону Центра. Вчерашний снегопад и оттепель сменились десятиградусным морозом, и на проезжей части улиц и тротуарах было скользко. Зазвонил мобильный телефон. По определившемуся номеру Галыгин понял, что звонят из Санкт-Петербурга. Он подумал про Наину Иннокентьевну, но ошибся. Звонил тесть. Даже не поздоровавшись, Иннокентий Игнатьевич начал осыпать его бранью. В заключительной фразе, касающейся Наины Иннокентьевны, Галыгин почувствовал явную угрозу:

– Если ты посмеешь еще раз оскорбить мою дочь, то я тебя… сгною… сверну в бараний рог, измочалю, ты… ты сдохнешь!

– Она сама заявила мне, что выходит замуж за какого-то Петра Ивановича,– попытался осадить тестя Галыгин, на что тот отреагировал совершенно спокойно, будто для него это – не новость.

– Если она встретила более достойного, чем ты, человека, то это не значит, что ее надо оскорблять и поливать грязью! Веди себя, как мужчина!– произнес тесть нравоучительным тоном.

– Да не оскорблял я ее!– чуть ли, не плача, завопил Галыгин и услышал в ответ короткие гудки.

В этот момент Галыгин по-настоящему испугался. Потому что, когда человек, которого ты очень хорошо знаешь, – он имел в виду не тестя, а Наину Иннокентьевну,– вдруг столь стремительно преображается в хама и клеветника, это по-настоящему сбивает с ног. Его мудрый покойный отец – "батяня", как называл его Галыгин, – утверждал, что у каждой женской истерики есть конкретная цель – устроить отношениям эмоциональную встряску, спровоцировать мужчину, напомнить ему, каким сокровищем он обладает. Батяня подразделял "женские эксцессы" на два типа: обыденные, чтобы привлечь внимание к собственной персоне, и фатальные, чтобы вызвать землетрясение в Альпах – явление страшное, где запросто можно перейти тонкую грань между "напугать" и "растоптать".

На охраняемой стоянке перед фасадом здания Вычислительного центра в ряд стояли три автомобиля отечественного производства. Четвертая машина – дорогая иномарка, проехав через шлагбаум, встала отдельно. В вышедшем из кабины Bentley мужчине в синей джинсовой куртке Галыгин узнал начальника управления информационных технологий г-на Климова и поспешил припарковаться рядышком, а затем, заглушив мотор и распахнув дверь, приветствовал его пожеланиями здоровья и удачи в наступающем году.

– А., Галыгин, привет! Приехал решать проблему двух тысяч?– пошутил г-н Климов.

– Где занять 2 тыс. рублей для меня не проблема!– ответил в том же духе Галыгин, давая понять, что этот анекдот ему известен.

 
Предъявив охране свои документы и пройдя через рамку металлоискателя, Галыгин и г-н Климов отметились в автоматизированной системе пропускного режима, поднялись по пандусу и вошли в лифтовой холл.Пока они ждали лифт,Галыгин для поддержания разговора попытался пошутить:
 

– Американские специалисты по проблеме 2000 года утверждают, что больше всего от этого может пострадать Россия:

– Почему?– удивился г-н Климов.

– Ельцин может зависнуть на третий срок,– сдерживаясь, чтобы не засмеяться первым, сказал Галыгин.

Шутка г-ну Климову очень понравилась, и он спросил у Галыгина, как он намерен решать вопрос своего трудоустройства, не подозревая, что тот еще ничего не знает о предстоящем увольнении. Растерявшись, не зная, что ему и подумать, Галыгин сказал, что его больше устраивает работа на аутсерсинге, то есть на дому.

– Правильно. Больше свободы – больше денег,– одобрил его намерение г-н Климов.

Прибыл лифт, и они поднялись на седьмой этаж, а дальше каждый пошел в сторону своего кабинета. Услышав доносящийся из-за двери шум пылесоса, Галыгин, чтобы не мешать уборщице, проследовал по коридору на лестничную площадку к месту, отведенному для курения. Прежде, чем закурить, он снял куртку-дубленку, положил ее на подоконник, достал мобильный телефон и набрал номер Антона Шлыкова.

Вежливо поздоровавшись, он доложил своему другу и непосредственному начальнику о том, что прибыл на работу и ждет от него "ценных указаний". Антон, судя по приветствию: "Атос, вы живы!?" – с утра пребывал в хорошем настроении. Напомнив Галыгину о том, что сегодня – последний день последнего года XX века и второго тысячелетия, он попросил его "особенно не напрягаться", а если ему будет нечем себя занять, то он может ознакомиться с файлом "Жизнь и удивительные приключения инженера Кускова, перенесенного НЛО в другое пространство и время…". Указанный документ ему пару часов назад удалось на своем домашнем компьютере открыть с помощью утилиты, написанной каким-то умельцем из Тамбова для снятия паролей забывчивых юзеров. Он уже начал знакомиться с текстом и переслал его копию на e-mail Галыгина. И еще Антон сказал, что у него есть для него две новости: хорошая и плохая,– которые он прочтет, когда откроет ящик своей электронной почты.

С шестого этажа по лестнице в курилку поднялись две симпатичные девушки из бухгалтерии Объединенной расчетной системы (ОРС). 31 декабря 1999 года почти все банки работали без клиентов, но межбанковские расчеты и внутрибанковские операции через систему электронных платежей продолжали осуществляться. Одна из девушек – двадцатидвухлетняя стройная блондинка Леночка Чеснокова – была ему хорошо знакома, так как приходилась Наине Иннокентьевне двоюродной племянницей. Галыгин помогал молодому специалисту-экономисту устроиться на работу в ОРС и оказывал содействие в разрешении конфликтных ситуаций, поскольку начальство первое время его протеже не особенно жаловало по причине отсутствия необходимых знаний и опыта.

Обрадовавшись встрече, Леночка сказала, что у него есть для него подарок, и она собиралась к нему сегодня перед обедом зайти. Не слушая возражений, она попросила чуть-чуть подождать и побежала по лестнице за подарком на свой этаж, ловко балансируя на длинных шпильках. Ее подруга – тоже блондинка, осталась в курилке. Галыгину пришлось с ней знакомиться и с умным видом вести разговор по поводу перехода на стандарты МСФО и закрытия отчетного года.

Леночка Чеснокова вернулась довольно скоро и вручила ему упакованную в прозрачный пакет белую сорочку немецкой фирмы Bugatti с длинными рукавами и стильный галстук от Mario Machado. Незамужней девушке подобные вещи пристало дарить жениху, брату или отцу, поэтому Галыгин совершенно растерялся, ожидая увидеть какой-нибудь копеечный сувенир, на который он рассчитывал ответить эквивалентным подарком. Но тут он вспомнил про дорогие французские духи для Елены Сергеевны в оставленном вчера, впопыхах, в кейсе, и предложил племяннице, когда она покурит, проследовать вместе с ним в его кабинет.

Свой кейс Галыгин нашел на том же месте, где вчера оставил, и вручил Леночке Чесноковой вполне солидный новогодний подарок. Флакон духов, который она в его присутствии открыла и попробовала, привел ее в восторг. Это была вода "Eau de Trois", название которой переводится и как третья вода, и как вода Трои. Она воссоздает запах Греции: аромат смолистых сосен под южным солнцем, перемешанный с пряными травами.

Следуя ее примеру, Галыгин перед зеркалом попытался завязать и надеть ее подарок – галстук от Mario Machado, но у него не получалось, и Леночка вызвалась ему помочь. В момент, когда она своими красивыми длинными пальцами с ухоженными ногтями, завязывала у него на шее четверной узел, он, не отдавая отчета, чмокнул ее в запястье правой руки.

Леночка отчаянно покраснела и посмотрела на него с такой нежностью, что он опять растерялся. С трудом верилось, что когда-то она была угловатым и закомплексованным подростком, а теперь выросла в гламурную московскую барышню – одну из тех, кто любит роскошные машины, ночные клубы и дорогие рестораны…

– Когда на свадьбу-то пригласишь?– пошутил Галыгин, чтобы избавиться от неловкости.

– В этом году уже точно не приглашу, а в следующем видно будет,– ответила она, озорно сверкнув глазами и по-детски мило склонив голову набок.

– Как дела у papa и maman? – спохватился Галыгин, вспомнив о напряженных отношениях в семье Чесноковых.

– Mon cher papa и бесценная maman по-прежнему разводятся и периодически ломают друг о друга венские стулья и бьют хрусталь и фарфор,– сказала Леночка про отношения своих родителей и сразу погрустнела.

– Может все обойдется, и они помирятся?– выразил надежду Галыгин, жалея милую девушку.

– Так надоело! Скорее бы к одному концу…,– сказала Леночка и горько всхлипнула.

– Не плачь! А то тушь размажешь или ресницы отклеятся!– Галыгин строгим голосом призвал Леночку к спокойствию, заботясь о ее внешнем виде.

Они еще немного поболтали о том и о сём. Через пятнадцать минут Леночка ушла, оставив после себя стойкий запах дорогого французского парфюма. Галыгин занял место за своим рабочим столом, запустил персональный компьютер, и приступил к изучению электронной почты.

К "плохой" новости, о которой его предупредил Антон Шлыков, Галыгин отнесся совершенно равнодушно. "Хорошая" новость о восстановлении информации с AS/400 его, конечно, обрадовала, но не вдохновила. После того, как мистер Прог позволил себе над ним поиздеваться, Галыгин на него обиделся и резко потерял интерес к его творчеству.

Вступить с "ЭП-Мастером" в диалог Галыгину все же пришлось, так как позвонил Антон Шлыков и попросил включить его PC и настроить опции экзешного файла "Еще один странный случай на Патриарших прудах" на продолжение творческого процесса. Его друг надеялся на то, что сможет прочесть, обещанный мистером Прогом, Эпилог не в 24.00, а хотя бы на четыре часа раньше, когда он заступит на ночное дежурство.

Галыгин перешел за рабочий стол Антона Шлыкова, и, дождавшись, когда загрузится операционная система, вызвал программу "ЭП-Мастер" и открыл файл под названием "Еще один странный случай на Патриарших прудах". Он уже был не рад тому, что связался с творчеством Булгакова, третью жену которого тоже звали Еленой Сергеевной. Злые языки утверждали, что она на Михаила Афанасьевича "стучала" кому надо, но он ее, якобы, простил и вывел в нетленном художественном образе Маргариты. Прототипом Мастера в этом контексте был, конечно, не Булгаков, а великий пролетарский писатель А.М. Горький, который, неоднократно и публично, утверждал, что Иисуса Христа не существовало.

– "Я сегодня до зари встану. По широкому пройду полю. Что-то с памятью моей стало. Все, что было не со мной, помню",– мужественным голосом Иосифа Давидовича Кобзона запел мистер Прог, сам включив звуковые колонки.

– Сегодня 31 декабря 1999 года. Что ты можешь мне сказать по поводу этой даты?– спросил Галыгин, запустив приложение-распознаватель речи.

– А, Галыгин, привет! Приехали решать проблему двух тысяч?– перестав петь, поздоровался и "пошутил" мистер Прог.

Галыгин повторил свой вопрос, на который программа, выдержав паузу, ответила с неподражаемой интонацией драматурга Эдварда Радзинского:

– "Наступят времена тяжкие. Ибо люди будут самолюбивы, сребролюбивы, горды, надменны, злоречивы, родителям непокорны, неблагодарны, нечестивы, недружелюбны, непримирительны, клеветники, невоздержны, жестоки, не любящие добра, предатели, наглы, напыщенны, более сластолюбивы, нежели боголюбивы, имеющие вид благочестия, силы же его отрекшиеся".

– А мою судьбу ты предсказать можешь?– спросил Галыгин, надеясь услышать свой гороскоп на 2000 год.

– Вашу судьбу на ближайшие сутки я могу предсказать и без астрологии. Вы будете безуспешно пытаться понять, что произошло с Дмитрием Васильевичем Павловым, когда он выпал из окна квартиры в доме на улице Золотодолинской,– неожиданно заявила программа проникновенным голосом Ефима Захаровича Копеляна.

– Он, что, никуда не исчезал, а ты все выдумал?– спросил Галыгин первое, что пришло ему в голову.

– "Писатели ничего не выдумывают". Так сказал Оноре де Бальзак. Вы прочтите, что я написал, и сделайте выводы, а мне пора переписывать Эпилог,– с этими словами программа прервала начавшийся диалог.

Последние слова "ЭП-Мастера" заставили Галыгина улыбнуться и он решил, что программа запомнила слишком уж много фактов, которые в итоге приняли форму бредовых заключений. Что-то подобное происходит у больных шизофренией из-за чрезмерного выброса гормона дофамина. Бегло прочитав новеллы, с которыми он вчера не успел ознакомиться, и не найдя в построении сюжета и характеристиках предметов сколь-нибудь существенных ошибок, он открыл файл сочинения неизвестного автора под названием "Жизнь и удивительные приключения инженера Кускова, перенесенного НЛО в другое пространство и время, но, пережившем все невзгоды и лишения, и вернувшимся назад, целым и невредимым". Вышеуказанный документ, который Антон Шлыков переслал ему по электронной почте, открылся не совсем корректно, но вполне достаточно для работы в редакторе TXT-HTML.

Автор сочинения от первого лица рассказывал о том, как проследовал вместе с инопланетянами, посетившими его в 1897 году на подмосковной даче в Люберцах, на планетную систему звезды Элиот, что находится в 24 тыс. световых лет от Солнца. Погостив у умственно перезрелых аборигенов в среде их высокотехнологического обитания семь долгих элиотских лет, он с помощью женщины-инопланетянки по имени Сенусерт и биоробота по кличке Кузя сбежал обратно на Землю. Благополучно долетев до родной планеты на угнанной им "летающей тарелке", инженер Кусков долго никак не мог попасть в свое время: то не долетал, то перелетал на несколько сотен тысяч лет.

Блуждая во времени, инженер Кусков становился участником реальных астрономических, геологических и исторических событий, пережил опасные приключения и, в конце концов, сделал остановку в 1958 году. Возвращаться в свое время для того, чтобы пережить ужасы гражданской войны и "красного террора", у него не было никакого желания. К тому же он встретил свою любовь и нашел подходящую работу бухгалтера колхоза, где-то в районе северного Приангарья, а, точнее говоря, в западной части Средней Сибири, простирающейся от берегов Енисея на западе до реки Лены на востоке.

Двадцать лет спустя, инженер Кусков, которому перевалило за 80, решил вернуть себе утраченную молодость и здоровье, и, активировав биоробота Кузю, отправился вместе с ним в Подмосковье на свою бывшую дачу, которая принадлежала его правнуку – тоже инженеру. Нанявшись к нему сторожем, инженер Кусков дождался приземления элиотского космического летательного аппарата, и отбыл на нем туда, откуда сбежал, но перед этим открыл свою тайну и передал правнуку рукопись с описанием своих удивительных путешествий в пространстве и времени.

В том, что мистер Прог очень многое позаимствовал из рукописи неизвестного автора, например, научные факты и гипотезы, у Галыгина не было никаких сомнений, но и обвинять его в плагиате у него язык не поворачивался – настолько в созданных им новеллах, в сущности, все осмысленно и по делу. Оставалось надеяться на благополучную развязку, которая удовлетворила бы любого читателя и, разумеется, обеспечила коммерческий успех издания.

Галыгин уже представлял себе книгу в твердом переплете с добротными иллюстрациями и научно-справочным аппаратом, и в то же время его терзали сомнения. Во избежание возможного скандала следовало выяснить, существовали ли в действительности профессор Мерцалов, доцент Фишман и старший лейтенант госбезопасности Светлана Викторовна Оленина, или их очень реальные прототипы, которые, узнав себя, могли потребовать объяснений.

Антон Шлыков уже говорил ему о том, что наводил справки, и ученых по фамилии Мерцалов и Фишман в Новосибирском государственном университете не обнаружил. Но ведь они могли работать в каком-нибудь другом научном учреждении. На всякий случай Галыгин решил потревожить Елену Сергеевну, которую его звонок застал в Салоне красоты на Арбате.

– Лена!– спросил он,– тебе фамилии Мерцалов и Фишман ни о чем не говорят?

– Людей с такими фамилиями среди моих знакомых нет,– коротко ответила она.

– А Светлана Викторовна Оленина?– спросил он и ушам своим не поверил.

– Может, не Оленина, а Онегина? Большинству она известна, как мадам де Терлен. Богатая иностранка, хорошо говорит по-русски, часто бывает в Москве, постоянный клиент антикварного магазина и художественного салона Павлова,– сообщила Елена Сергеевна, и, в свою очередь, поинтересовалась, чем вызван его интерес к этой особе.

Галыгин замялся, понимая, что, рано или поздно, ему придется рассказать Елене Сергеевне о программе "ЭП-Мастер" и повеселить ее историей о том, как он и его друзья-коллеги, призвав на помощь знакомого православного священника, исправляли ошибку, допущенную им при вводе даты окончания рассказа "Еще один странный случай на Патриарших прудах".

– Светлана Викторовна в Москве? С ней что-то случилось? – встревожилась Елена Сергеевна.

– Приеду и все расскажу. Но лучше назови мне адрес твоей электронной почты. Я отправлю тебе кое-что интересное, что касается твоего мужа и этой француженки,– нашел выход Галыгин, сообразив, что лучше один раз прочитать, чем долго и невнятно объяснять.

– Пожалуйста. Мой адрес очень простой: «>mailto:[email protected],– [email protected],-Ў назвала она свой e-mail.

Завершив разговор, Галыгин отправил сборник новелл по указанному Еленой Сергеевной адресу, а затем пересел за журнальный столик и занялся приготовлением чая. Время его дежурство подошло к концу, но сменщик Александр Андреев запаздывал, предупредив его SMS-сообщением о том, что находится в пути. Уйти с работы, не поздравив коллегу с наступающим Новым годом, Галыгин счел бестактным, и терпеливо ждал, когда тот, наконец, появится. К Александру Андрееву, как к самому младшему из их творческого коллектива, Галыгин относился с особой нежностью, считая себя кем-то вроде старшего опекуна.

Андреев явился не один, а со своей красавицей женой Екатериной, выписав для нее в отделе охраны разовый пропуск. Супруги Андреевы принесли с собой две бутылки шампанского и торт,– так, что Галыгину пришлось задержаться еще на полтора часа. Первым делом Андреев поинтересовался, в курсе ли он, что сегодня в 12 часов дня Президент России Борис Ельцин выступил с заявлением, в котором объявил о досрочном сложении полномочий.

Галыгин бросился к своему PC, вошел в Интернет и открыл файл сенсационного телеобращения. В своей прощальной речи Ельцин просил у россиян прощения за то, что многие их надежды не сбылись, и за то, что представлялось ему и его друзьям-демократам простым, оказалось слишком тяжелым.

– Наконец-то!– вздохнул с облегчением Галыгин.

Для поднятия праздничного настроения Андреев, запустив свой PC, воспроизвел песенку в стиле "рэп", написанную им с участием программы "ЭП-Мастер", и озвученную искусственным голосом Владимира Семеновича Высоцкого под аккомпанемент шестиструнной гитары:

 
"Летит к Земле Апофиз,
Грядёт Армагеддон.
Но вы, но вы не бойтесь –
Мы всех вас спасём.
Термоядерной бомбой
Астероид на куски.
Взорвём, избавить, чтобы
Народ от тоски.
Потом во имя мира
Снова в путь,
Ведь страшную Нибиру
Надо развернуть.
Ну, и по пятнам на Солнце
Из всех орудий – пли!
Иначе перевернётся
Ось Земли.
И "проблема-2000"-
Сущий пустяк.
Легко с нею справятся
Ctrl, Delete and Alt.
Не бойтесь катаклизмов,
Мы на помощь спешим –
Бригада санитаров
Уже в пути".
 
 
Прибыв в Строгино к своему новому семейному очагу, Галыгин не сразу вспомнил про отправленный Елене Сергеевне сборник из 15 новелл "ЭП-Мастера", а потом, когда вспомнил, для разговора на эту тему наступил самый неподходящий момент. Он, видите ли, тащил Елену Сергеевну в постель, возбудившись от запаха духов "Eau de Trois", которые прикупил для нее по дороге с работы в Торговом центре на улице Маршала Кулакова. Потом начались приготовления к праздничному ужину, которые приходилось прерывать ответами на звонки многочисленных друзей и родственников. Позвонила даже Наина Иннокентьевна и, рыдая, умоляла простить ее за глупую шутку и нелепую выходку. Он искренне простил ее, как и это положено в последний день уходящего года, и пожелал крепкого здоровья ей, Витьку и ее родителям.
В 20.00 по "ТВ-6" начался традиционный показ кинокомедии Эльдара Рязанова по сценарию Эмиля Брагинского "Ирония судьбы, или С легким паром". Елена Сергеевна обожала этот фильм, как житейскую драму, в которой есть все, из чего состоит "любовь по-русски": взрослый мужик, который, споткнувшись о собственные штаны на пути в сортир, зовет на помощь маму; и женщина, которой несколько лет пудрят мозги, а в новогоднюю ночь, наконец, бросают; и другая женщина, которая две серии подряд целуется с дышащим перегаром гражданином, а потом по собственной инициативе едет за ним в другой город; и будущая свекровь, которая, глядя на все это безобразие, говорит, поджав губы: "Поживем – увидим".
Психоаналитики не без основания полагают, что культовыми подобные истории могут стать только в обществе тотальной безотцовщины, в стране нелюбимых детей, которые мечтают о "чудесной" встрече, волшебным образом изменяющей их унылое существование, и не желающих понимать, что любовь – это душевная работа на всю жизнь.
Галыгин, невзначай, поинтересовался у Елены Сергеевны, просматривала ли она электронную почту на своем ноутбуке. Она хлопнула себя по лбу и поблагодарила его за то, что он напомнил ей о важных письмах, которое она ожидала от издательств "Лярусс" и "Грассе". Потом она ушла в спальную и через 15 минут вернулась со счастливым выражением на лице, означающем, что ее последние литературные переводы одобрены и приняты к опубликованию.
Галыгин спросил, получила ли она его письмо с прикрепленными к нему файлами. Елена Сергеевна вернулась в спальную и вышла оттуда расстроенной, поскольку, оказывается, назвала ему адрес электронной почты, предназначенный для домашнего компьютера, которым она пользовалась вместе с мужем. Это означало, что Павлов мог прочитать сочинение "ЭП-Мастера" и подумать по этому поводу все, что угодно. У Галыгина от неприятного предчувствия защемило сердце. Как раз в этот момент во входную дверь раздался звонок, и Галыгин поспешил в прихожую, чтобы выяснить, кто к ним пожаловал.
IV
Через глазок входной двери Галыгин разглядел странную парочку в маскарадных костюмах Деда Мороза и Снегурочки, причем личико стройной Снегурочки показалось ему слишком уж смуглым. Галыгин решил, что это – люди из какой-нибудь конторы по организации встречи Нового года, которые ошиблись этажом или номером корпуса, и грубо спросил, кого им надо.
 

– Мы из Бюро заказов "Holiday-Art". От имени и по поручению фирмы "Лореаль де Пари" и "Крокус Экспо" мы должны поздравить несравненную Елену Сергеевну с Новым годом и вручить ей ценный подарок,– ответил на его вопрос Дед Мороз, но почему-то женским голосом. Или это ему показалось?