Текст книги "Кавказский фронт Первой мировой войны"

Автор книги: Николай Корсун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 42 страниц)

колонна Габаева получила приказание с утра 22 декабря атаковать турок на фронте Верхний Салут – высота к северо-западу от Дивика;

2-й Кубанской пластунской бригаде (Гулыги) надлежало атаковать левее на фронте (искл.) Дивик – Чатах;

конница Фисенко должна была занять перевал Эшак-Мейдан.

С 7 часов 22 декабря начался бой на всем фронте колонны Габаева, причем турки, как и накануне, намеревались охватить правый фланг 11-го Кавказского стрелкового полка, перейдя в наступление своим левым флангом. Этот маневр был парализован 10-м Кавказским стрелковым полком и артиллерией, за-; ставившей турой очистить свои снежные окопы. К 11 часам турки дрогнули, и колонна Габаева, заходя вперед правым флангом, перешла в энергичное преследование.

К этому времени правый фланг 2-й Кубанской пластунской бригады подошел к Дивику, уже занятому стрелками Габаева. , Медленность наступления пластунов Гулыга объяснял необходимостью сначала овладеть на своем левом фланге Ягбаса-ном, где еще держались турки. Условия горной местности на правом фланге его отряда в районе Дивик, удаленном от Ягба-сана на 5-6 км, были таковы, что части колонны Гулыги могли бы примкнуть к преследующим частям Габаева, развивать удар на северо-запад и отрезать части 10-го корпуса, державшиеся у Ягбасана. С целью оказании содействия Гулыге, 22 декабря ' .правофланговым частям, сражавшимся в районе Сарыкамы-•ша под командой Барковского, было приказано направить свой удар на Ягбасан—Верхний Салут—Веришан, войдя в подчинение Баратова. Для исполнения этого приказания колонна Барковского целый день производила перегруппировки и лишь в сумерки вышла против Ягбасана, которым ей в этот день овла–деть не удалось.

Конница Фисенко выдвинула из Лал-оглы один казачий полк с четырьмя орудиями в направлении на Верхний Салут для содействия Габаеву. С остальными частями конницы Фисенко двинулся к северу от хребта Эмир-Хаи-даг в направлении Баш-кей.

В то время как Габаев успешно развивал свой удар на фронте Верхний Салут—Дивик, было установлено, что оживленный артиллерийский и пулеметный огонь, который вела конница Фисенко севернее указанного хребта, удалялся к востоку. Посланные для связи разъезды донесли Габаеву, что главные силы Фисенко под давлением турок, внезапно перешедших в наступление, на фронте Баш-кей—Веришан медленно отходили на восток.

10-й турецкий корпус, начав отход на Бардус и Баш-кей с целью обеспечения себя от ударов конницы Фисенко, угрожавшей перевалу Эшак-Мейдан, выдвинул сильный арьергард, потеснивший Фисенко и к вечеру 22 декабря вышедший на фронт Каряджик – хребет Эмир-Хан-даг – Чаплахлы.

После оттеснения противника из района Дивика необходимость в содействии стрелков пластунам миновала, и Габаев в 18 часов 30 минут 22 декабря оттянул на ночлег свой отряд в Белюк-Бапг-кей, чтобы на следующий день действовать против турок, наступавших со стороны перевала Эшак-Мейдан. Впереди в Лал-оглы был расположен в качестве авангарда отг ряд Воронова. Все эти части имели усиленное охранение в сторону хребта Эмир-Хан-даг. Конница Фисенко на ночь сосредоточилась в Котранлы, имея сильную заставу у Енгиджа.

В итоге в решительный день 22 декабря лишь на участке Верхний Салут—Дивик—Чатах отряд Баратова имел некоторый успех, на правом же фланге части этого отряда принуждены были вследствие весьма искусного и смелого контрманевра турок, проявивших высокие боевые качества, отойти на ночлег в район Лал'-оглы—Белюк-Баш-кей. Это позволило туркам 10-го корпуса беспрепятственно в течение ночи оторваться от русских и начать отступление на Баш-кей и от Веришана в сторону перевала Эшак-Мейдан. На решающем правом фланге отряда Баратова преследование 22 декабря не было начато. Между тем в этот день, как доносил Баратов, «была видна громадная колонна турок, отступавших из Дивика в западном направлении».

В итоге при наступлении частей Габаева на правом фланге

отряда Баратова не было придано значения командующему на его правом фланге хребту Эмир-Хан-даг, с которого для турок открывался хороший обзор и обстрел. Предприняв наступление против 10-го корпуса, Баратов обязан был бы обеспечить себя с этой стороны занятием сильным боковым отрядом этого хребта. Кроме того, обстановка требовала выдвижения обходной колонны на Эмир-Хан – перевал Эшак-Мейдан. Невыполнение таких элементарных мер при данной обстановке позволило туркам внезапно выдвинуть на этот хребет арьергард, потеснить правый фланг отряда Баратова и обеспечить отступление главных сил 10-го корпуса.

Энвер-паша, покинув 9-й корпус и прибыв в Бардус, уверял там всех, что армия сражается успешно. Из Бардуса он отправился в Хопик, в 10 км севернее Кспри-кея, где находился штаб 11-го корпуса. 11-й корпус занимал широкий фронт, почему и не мог развить энергичного наступления, несмотря на то, что Энвер-паша категорически указывал ему «как можно прочнее сковывать находившиеся против него главные силы Сарыкамышского отряда».

Несмотря на все усилия командира 11 -го корпуса, все же Сарыкамышский отряд сумел отойти на новый оборонительный рубеж.

XII. Преследование русскими войсками отступавших частей 10-го турецкого корпуса

23 декабря войска группы Пржевальского частью приводили себя в порядок и очищали район от бродивших в лесах турок, а частью спешно были выдвинуты для содействия арьергардам Юденича, которые боролись с частями 11-го корпуса, начавшего проявлять большую активность. С утра 23 декабря Энвер-паша, прибывший на фронт 11 -го корпуса, меняет направление удара этого корпуса на фронт гора Геля—Ени-кей с целью отбросить русских с путей отступления турок и облегчить отход частим 10-го корпуса.

По предположениям русского командования, турки готовили на БардусскоМ направлении контрудар силой около пехотной дивизии, для чего в районе Бардуса производили перегруппировки отступавших частей.

Палевом фланге Сарыкамышского отряда (вернее, его арьергардов) Баш-кейское плато и район Каракурта были заняты тремя батальонами, двенадцатью орудиями, шестью сотнями и армянской дружиной. Для связи этой группы с арьергардами у Меджингерта был выделен в Исламзор отряд в шесть сотен с четырьмя орудиями, который одновременно обеспечивал направление через гору Сурп-хач и наблюдал ущелье реки Араке.

Против арьергарда русских войск, оборонявшегося у Каракурта, действовали, главным образом, конные иррегулярные части, а в районе Баш-кея (на русской территории) – жители деревень, перешедших на сторону турок. Русские части, отбивая наседавших турок, сами переходили в контратаки, захватывали пленных и артиллерию.

Против турок, потеснивших крайний правый фланг отряда Баратова и занявших хребет Эмир-Хан-даг, Габаев приказал 23 декабря провести следующие действия:

Отряду Воронова (усиленному одной батареей) – оставаясь у Лал-оглы, обеспечивать дорогу на село Ново-Селим, по мере же продвижения колонны Габаева следовать уступом за его левым флангом;

10-му и 11-му Кавказским стрелковым полкам с приданными двумя горными орудиями – к половине седьмого утра 23 декабря подняться через Камышлы на хребет Эмир-Хан-даг и наступать вдоль этого хребта.

По соглашению с Фисенко его конница для обеспечения левого фланга колонны Габаева к 7 часам высылала 1 -й Запорожский казачий полк с четырьмя конными орудиями; главные же ее силы в 7 часов направлялись на Безиргяи-кечит– Кара-кала для действий на открытом правом фланге в районе Кярджика—Кара-калы—Эмир-Хан-дага.

Распоряжения Габаева были одобрены, причем Баратов для обеспечения успеха выдвигал в направлении на село Верхний Салут 2-ю Кубанскую пластунскую бригаду Гулыги. Одновременно с этим Берхман для преследования турок направил ко

лонну Барковского (80-й пехотный Кабардинский полк с десятью орудиями), освободившуюся после капитуляции 9-го турецкого корпуса, в направлении Ягбасан—Верхний Салут– Веришан. Эта колонна овладела селом Ягбасан, захватив там до 200 пленных.

К утру 23 декабря Габаеву было известно, что части противника невыясненной силы занимают район Чаплахлы—Веришан– Нижний Салут—Верхний Салут. Видимо, эти части обеспечивали с юга арьергард турок, выдвинутый на хребет Эмир-Хан-даг.

10-й и 11-й Кавказские стрелковые полки, поднявшись к указанному времени на этот хребет, начали медленное наступление по пояс в снегу.

В 9 часов было замечено наступление густой колонны противника из Веришана на Чаплахлы – по-видимому с целью угрозы левому флангу колонны Габаева. Однако в 10 часов, когда части последнего успели продвинуться на 2 километра, было обнаружено, что противник, занимавший хребет Эмир-Хан-даг, поспешно начал отступление отдельными колоннами на Бек-кей—Баш-кей—Веришан. Два горных орудия наступающей колонны Габаева непрерывно обстреливали отходящих турок, а к 11 часам эта колонна настолько продвинулась по хребту вперед, что смогла открыть по туркам огонь ружейными залпами с предельной дистанции. Вследствие этого отступление колонны турок, отягощенных вьючными обозами, шло поспешно и беспорядочно. В этот критический момент большую помощь могла бы оказать конница Фисенко, но она запоздала с прибытием в район к северу от указанного хребта, так как выступила из района ночлега не в 7 часов, как было условлено, а лишь в 11 утра. Когда противник скрылся из вида, 10-йи11-й Кавказские стрелковые полки спустились с хребта и с наступлением темноты расположились в Лал-оглы.

Запоздалое выступление конницы Фисенко в направлении, условленном с Габаевым, позволило турецкому арьергарду выйти из боя и, отвлекая внимание русских, начать отход в направлениях на Косор и перевал Эшак-Мейдан.

Отряд Воронова, выбив из Чаплахлы мелкие части турок и захватив пленных, к 12 часам овладел этой деревней. Не встречая в дальнейшем никакого сопротивления, он к вечеру

подошел к Нижнему Салуту, где и заночевал. 1-й Запорожский казачий полк с четырьмя орудиями, действовавший левее, был кратчайшим путем направлен на присоединение к коннице Фисенко, заночевавшей у Эмир-Хан-дага. Колонна Гулыги, которая 23 декабря не имела уже против себя крупных сил противника и могла бы энергично наступать и выйти к перевалу Эшак-Мейдан, «обозначала шаг на месте» и лишь к вечеру 23 декабря двумя батальонами подтянулась к Веришану.

Таким образом, если 22 декабря Баратов упустил отступавшие главные силы 10-го турецкого корпуса, то 23 декабря он, выпустив из своих рук управление и не направив своевременно на фланги турок конницу Фисенко и 2-ю Кубанскую пластунскую бригаду Гулыги, упустил и арьергард турок. Этот арьергард, удачно отвлекая внимание русских, сумел оторваться от них и вышел из боя, затруднив русскому командованию определение истинного направления отхода главных сил 10-го корпуса, выигравшего этим двое суток.

. 24 декабря, когда должно было начаться широкое преследование турок, конница Фисенко была брошена на Косор с тем, чтобы, выйдя на Ольтинское шоссе, развивать действия в тыл противнику.

2-я Кубанская пластунская бригада Гулыги должна была занять перевал Эшак-Мейдан с целью отрезать обозы турок, если бы они еще не успели перевалить к Бардусу. Эта же задача была возложена и на 17-й Туркестанский стрелковый полк, который был направлен 23 декабря на названный перевал со стороны Яйля-Бардус. Однако командир этого полка самовольно направил его по другому маршруту (не через перевал Эшак-Мейдан) и очутился, «к удивлению» Баратова, в районе Верхнего Салута, уже занятого русскими войсками. Это движение вместе с медлительными действиями колонны Гулыги, имевшей возможность занять перевал Эшак-Мейдан, позволило туркам отойти к Бардусу. Обнаруженному в Верхнем Салуте 17-му Туркестанскому стрелковому полку, который уже два раза самовольно не выполнил возлагавшихся на него ответственных задач, было приказано сменить на перевале Эшак-Мейдан 2-ю Кубанскую пластунскую бригаду Гулыги, которая была двинута на Ортули для преследования турок. Колонне Габаева было приказано сосредоточиться 24 декабря к 7 часам

в Веришане, а Воронову – в Баш-кее и затем обоим вести преследование турок в направлении, указанном коннице Фисенко.

Колонна Барковского заночевала в Дивике и затем была притянута для поддержки арьергардов Юденича. Так как 24 декабря выяснилось, что бригада Гулыги не в состоянии была двигаться дальше, то колонне Габаева было приказано немедленно начать преследование турок в направлении Кюркчи– Ортули—Косор. В первом эшелоне еще 24 декабря двинулся в Кюркчи 10-й Кавказский стрелковый полке 31-й Кубанской сотней. 11-й Кавказский стрелковый полк должен был выступить 25 декабря в 6 часов и к 16 часам во главе с Габаевым сосредоточиться в Вартануте.

XIII. Наступление русских сил на Ольтинском направлении

В то время, когда 9-й и 10-й турецкие корпуса вели бой в районе Сарыкамыша, турецкий отряд Штанке, обеспечив свой тыл восставшим населением Батумской и юго-западной части Карсской областей, еще 12 декабря разбил отряд Геника и овладел Ардаганом.

Сибирская казачья бригада Калитина, сосредоточившаяся к вечеру 14 декабря в Ахалцихе, получила приказание немедленно выдвинуться на Ардаган для «выручки отряда Геника». По получении этого приказания на рассвете 15 декабря Кали-тин на почтовых лошадях выехал вперед для принятия командовании отрядом Геника и к вечеру 16 декабря прибыл на станцию Зурзуна. Дальше ехать было нельзя из-за отсутствия перевозочных средств. Кроме того, по шоссе навстречу сплошной вереницей, запрудив дорогу на десятки километров, ехали беженцы (армяне и греки) со всех ближайших к Ардагану селений. Вместе с беженцами шла молва о полном окружении и уничтожении отряда Геника.

Вследствие таких неясных сведений о судьбе отряда Геника, Калитин вернулся навстречу своей бригаде на станцию Ка-нарбель. К рассвету 17 декабря части бригады были выдвину

ты на станцию Зурзуна, а оттуда выступили на Ардаган. На станции Зурзуна (42 км от Ардагана) Калитин нашел главную массу обозов Геника, загромоздивших все дороги и площадки. При этих обозах оказалось много строевых бойцов из разных частей Ардаганского отряда во главе с его начальником Гени-ком, находившимся «в крайне подавленном и паническом настроении». На просьбу Капитана объяснить обстановку, Геник мог только ответить: «Какая обстановка? Семьдесят процентов отряда погибли, два пластунских батальона и одна батарея окружены в Ардагане и, вероятно, погибли, хотя имеются неопределенные сведения, что им удалось пробиться и отойти на перевал в направлении к Ахалциху».

Ввиду того что соприкосновение с противником оказалось потеряно, на Ардаган была выдвинута усиленная конная разведка – две сотни с конной батареей.

Весь день 17 декабря прошел в непрерывном подходе к станции Зурзуна отдельных людей и групп всех частей отряда Геника, которые к 17 часам почти все собрались на этой станции. Когда был восстановлен порядок и подсчитаны наличные силы, выяснилось, что отряд Геника потерял всего около 200 человек, причем не было потеряно ни одного орудия и ни одна часть отряда не была отрезана.

Из бригады Калитина и из отряда Геника был образован так называемый Ардаганский отряд в составе 3 батальонов, 1 дружины ополчения, 18 сотен и 14 орудий.

Высланная разведка донесла, что турки, заняв Ардаган, из него не выходили и что ближайшая к нему деревня Гюляберт (в 12 км) ими не занята. Одновременно разведка донесла, что брошенные отрядом Геника в районе Гюляберт около 700 000 патронов и много перевязочного материала санитарного отряда были целы, приводились в порядок и складывались в отдельные свободные здания. Турки, заняв Ардаган, в дальнейшем оказались крайне пассивными и возложили ведение разведки на. малостойкие курдские партии из местного населения, что привело турок к катастрофе. -

Чтобы предотвратить панику, могущую случиться в деморализованном отряде в случае появления турок, отряд Калитина был размещен по отдельным близлежащим деревням, была избрана позиция на случай боя и приняты меры охране

ния и ближней разведки. 18 декабря отряд был окончательно приведен в порядок. В этот же день точно было установлено, что турки заняли Ардаган и укрепляют его. Регулярных турецких войск к востоку от Ардагана обнаружено не было; в ближайших деревнях, брошенных армянским и греческим населением, засели курды, обстреливавшие русские разъезды и не пропускавшие их, если они были небольшого состава.

19 декабря в 16 часов вновь организованный и приведенный в порядок отряд Калитина перешел, наконец, в Гюляберт, имея в авангарде 1-й Сибирский казачий полк с конной батареей. Это положение отряда Калитина признавалось командованием на Кавказе очень удобным как в отношении наблюдения за Ардаганом, так и в отношении прикрытия пути на Тифлис через Ахалцих.

19 декабря Калитину было приказано оставаться в Гюлябер-те до разрешения боев у Сарыкамыша, установив связь с Истоминым, с тем, чтобы совместно с ним впоследствии одновременно атаковать турок у Ардагана. Однако задержка наступления обоих отрядов на Ардаган являлась невыгодной, тогда как быстрейшая ликвидация турок у Ардагана выводила русских в тыл 10-му турецкому корпусу и позволяла им принять непосредственное участие в окружении последнего. Между тем разъезд, посланный еще накануне 1-м Сибирским казачьим полком для связи с отрядом Истомина, не прислал ни одного донесения.

Сообщение 20 декабря штаба армии¹ о намерении Истомина атаковать турок в районе Ардаган с рассветом 21 декабря требовало от Калитина согласования его действий с Ольтин-ским отрядом. Это вполне соответствовало обстановке, так как разведкой и через лазутчиков было установлено, что регулярных турецких войск в Ардагане имелось не более двух пехотных полков с незначительным количеством регулярной конницы. Таким образом, использование русскими для сбора сведений о противнике не только войсковой разведки, но и лазутчиков позволило Калитину иметь подробные данные о силах турок и их намерениях.

¹ Истомин сносился но радио через коменданта Карсской крепости, а Кали-тин – по правительственному телеграфу, который действовал в это время исправно.

Для установления прочной связи с Истоминым и переда

чи ему предложения атаковать турок еще 19 декабря были посланы две сотни 2-го Сибирского казачьего полка, которые возвратились 20 декабря, сделав за сутки до 120 км.

Чтобы обеспечить безопасность и, главным образом, скрытность предстоящего наступления отряда Капитана, в ночь на 20 декабря на его фланги были выдвинуты разведывательные сотни, оттеснившие все курдские партии; последние потеряли до 400 человек убитыми и ранеными.

Согласно приказу для боя на 21 декабря, согласованному с таким же приказом по отряду Истомина, отряд Капитана выступил из Гюляберта 21 декабря в 4 часа 30 минут. При частях имелись лишь обозы 1 -го разряда и на всех свободных двуколках и повозках – огнеприпасы. Весь остальной обоз отряда был оставлен в Гюляберте; в прикрытие к нему была назначена рота 298-й дружины государственного ополчения. Остальные три роты этой дружины, мало боеспособные, были оставлены на станции Зурзуна для охраны находившихся там бригадных обозов и собираемых для отряда из окрестных населенных пунктов запасов фуража и продовольствия.

Штанке, овладев Ардаганом, проявил полнейшую беззаботность: он не занял окрестных старых фортов на командных высотах, не выслал на угрожаемых направлениях разведки, ограничившись сведениями от восставшего курдского населения. В районе Агундира турок не было, а на Панжуретском направлении они не проявляли активности. Так как еще с вечера 20 декабря от разъездов и лазутчиков стали поступать донесения, что турки «жгут Ардаган», то явилось предположение, что они в ближайшее время собираются оставить его. Вследствие этого 1 -му Сибирскому казачьему полку с пулеметами было приказано выступить 21 декабря в 3 часа 30 минут с целью обойти Ардаган с севера и преградить пути из него на Фахрель—Тикая. С подходом всего отряда Калитина к Арда-гану этому же полку надлежало обойти Ардаган еще дальше до дороги на Николаевку. Путь на Фахрель—Тикая должен был преградить 3-й Екатеринодарский казачий полк. Весь отряд для атаки был распределен следующим образом:

1) юго-восточную часть и южную половину восточной окраины Ардагана надлежало атаковать 2-му Сибирскому казачьему полку (левая колонна);

остальную часть восточной окраины и северо-восточную часть города должны были атаковать 14-й и 16-й пластунские батальоны с четырьмя пулеметами Сибирской казачьей бригады (правая колонна);

за этой же колонной действовали 2-я Оренбургская казачья батарея и 1-я Кавказская полевая батарея;

общий резерв – 13-й пластунский батальон (как наиболее пострадавший ранее в бою под Лрдаганом), 2-я Кавказская полевая батарея и 3-й Екатеринодарский казачий полк – за правым флангом всего боевого порядка.

Начиная наступление, Калитин принял меры, которые обеспечивали скрытное сосредоточение его отряда на подступах к Ардагану.

1-й Сибирский казачий полк выступил в указанное ему время и перед рассветом в сильный туман обошел Ардаган с севера. Так как ориентироваться здесь было чрезвычайно трудно, то полк очутился возле северо-западной окраины города, где имелись незаконченные турками проволочные заграждения. Разъезды полка, воспользовавшись этим, внезапно прошли через окопы турок и ворвались в город. Встревоженные и не ожидавшие появления русских с этой стороны, турки открыли из окопов беспорядочный сильный ружейный огонь. Так как этот огонь все же начал наносить потери русским частям, а происходившее вообще не входило в задачу полка, то последний, пользуясь темнотой и туманом, отошел к северо-западу от Ардагана для выполнения возложенной на него задачи – наблюдать пути на Фахрель, Николаевку и Михайлове

Распределение отряда Калитина для предстоящего штурма и окружения турок в Ардагане соответствовало обстановке, однако раннее появление его разъездов на окраине города встревожило турок. С рассветом отряд Калитина, не доходя 6 км до Ардагана, развернул боевой порядок и, не открывая огня, продолжал наступление – пользуясь тем, что город, лежавший в низине, был окутан густым туманом и турки совершенно не могли наблюдать начавшееся наступление русских вследствие отсутствия у них даже ближней разведки. Подойдя на действительный артиллерийский выстрел, батареи заняли закрытые огневые позиции и открыли огонь по площадям. Корректировать стрельбу из-за густого тумана было нельзя, и она

велась, главным образом, для того, чтобы дать знать отряду Истомина о приближении Калитина к Ардагану.

Вследствие затруднений с организацией прямой связи между отрядами Калитина и Истомина, частями, подходившими с разных сторон к Ардагану, был применен условный сигнал – залпы из орудий, которые действительно помогли обоим отрядам согласовать свои действия, несмотря на запоздалый подход к Ардагану колонны Истомина. Однако применение подобных условных сигналов для связи является небезопасным, особенно в горной обстановке с многократно повторяющимся эхо. С одной стороны, горное эхо искажает направление слышимых залпов, а с другой – турки, находившиеся в Ардагане, могли открыть артиллерийский огонь одновременно с русскими, и в таком случае различить в общем шуме канонады условные залпы не представилось бы возможным.

21 декабря в 8 часов утра наступавшие колонны подошли к туркам на дистанцию действительного ружейного огня. Но, встретив на пути глубокие овраги, занесенные снегом, будучи безрезультатно обстреливаемы втумане сильным ружейным и артиллерийским огнем, колонны получили приказание остановиться на занятых ими исходных рубежах. Ближняя разведка русских определила, что вся восточная окраина Ардагана окружена окопами с блиндажами и искусственными препятствиями. Брать штурмом город представлялось затруднительным – тем более что пока не имелось никаких признаков подхода отряда Истомина.

Такое неопределенное положение продолжалось вплоть до 13 часов 25 минут 21 декабря, когда, наконец, стали слышны отдаленные орудийные залпы – что обозначало условный знак подхода отряда Истомина. За это время турки развили особенно сильный огонь против левого фланга отряда – 2-го Сибирского казачьего полка, но он нес лишь случайные потери, так как турецкая горная артиллерия из-за продолжавшегося тумана также стреляла по площадям. В это время 1-й Сибирский казачий полк вел бой с турками, оборонявшими западную окраину города, и с курдами, безрезультатно атаковавшими русские части в конном строю.

Сильный туман позволял этому полку легко маскироваться– и предохранял его от излишних потерь. Общий боевой по

рядок медленно подавался вперед. 3-й Екатеринодарский казачий полк вышел на правый фланг общего боевого порядка, ведя наблюдение на путях из Ардагана на Фахрель.

В 16 часов была установлена связь с отрядом Истомина, приближавшимся к Ардагану. После 18 часов, т. е. почти в сумерки, 1 -й Сибирский казачий полк, обнаружив в тумане очертания большой турецкой пехотной колонны, выходившей из Ардагана, стремительно атаковал ее в развернутом строю. Несмотря на сильный огонь турок, конная атака была доведена до конца, и почти вся колонна была уничтожена: на месте боя осталось около 500 трупов. 4-я сотня этого полка (Волкова), атаковавшая со всех сторон отдельно перестраивавшуюся в каре турецкую роту, изрубила ее всю и захватила знамя 8-1¾ турецкого пехотного полка; кроме того, ею тут же было взято в плен около 200 турок, во много раз больше турок рассеялось по окрестностям. Потери полка в этой конной атаке составили: 16 казаков убито, 36 ранено и около 70 лошадей убито и ранено.

Казаки Сибирской казачьей бригады, окружая Ардаган, зорко следили за путями, ведущими из него, что позволило 1-му Сибирскому казачьему полку внезапно в сумерки успешно атаковать в конном строю отступавшую пехотную колонну турок и разгромить ее.

С приближением в сумерках к Ардагану отряда Истомина, оба русских отряда открыли сильный артиллерийский огонь по городу. Кольцо русских войск, окружавшее город, постепенно суживалось; огонь турок, пассивно оборонявшихся, постепенно ослабевал. В 20 часов пехота Истомина ворвалась в город с запада.

Наступившая темнота прервала бой. Ардаган был взят, и в нем было захвачено до 900 человек пленных. Чтобы не дать разрозненным группам турок возможности отойти из района Ардаган, отряд Калитина заночевал на занятых рубежах. Тем не менее, под покровом ночи и тумана часть турок все же ускользнула через смыкавшееся кольцо и отдельными партиями отошла к Яланус-чамсксому перевалу.

В итоге охватывающего наступления русских войск турки 21 декабря потерпели под Ардагапом тяжелое поражение, вытекавшее из их пассивности. При складывавшейся в это время обстановке под Сарыкамышем для турок наиболее цслесооб

разна была бы оттяжка отряда Штанке из Ардагана на перевалы Панжуретский и Агундирский с целью усиления заслонов, обеспечивавших тылы 9-го и 10-го турецких корпусов, а также их выход из боя. Вследствие неправильного использования турками отряда Штанке, который должен был обеспечивать левый фланг и тыл ударного крыла 3-й турецкой армии и угрожать русским в направлении Боржом – Михайлово, лишь небольшим остаткам этого отряда удалось отойти на Лрдануч и далее к Артвину; эти остатки встретили в районе села Борхчи организованное сопротивление русского Батумского отряда.

После достигнутого успеха русские 22 декабря отошли для отдыха: отряд Калитина – в район села Гюляберт, а отряд Истомина занял Ардаган.

23 декабря главнокомандующий Кавказской армией приказал отряду Истомина в составе входивших в него ранее частей 20-й пехотной дивизии, трех пластунских батальонов 3-й Кубанской пластунской бригады Геника и двух казачьих полков, удерживая Ардаган и прочно прикрывая пути на Ахалка-лаки—Тифлис, овладеть Яланус-чамским перевалом. В дальнейшем Истомину было приказано наступать на Ардануч– Артвин, сообразуя свое наступление с положением дел на Ольтинском направлении. Отряд Истомина, подчиненный с этого времени непосредственно главнокомандующему Кавказской армией, базировался на Ахалкалаки.

Одновременно отряду Калитина было приказано наступать на Мерденек и далее на Ольты, оставив 9-й Кавказский стрелковый полк в селе Мерденек.

Если отряд Калитина до штурма Ардагана отличался активностью, то с овладением последним 21 декабря он, вместо требующегося непрерывного преследования остатков отряда Штанке хотя бы частью своей конницы, 22 декабря расположился, подобно отряду Истомина, на отдых – и только приказание штаба армии, полученное 23 декабря, сдвинуло с места оба эти отряда. Но это приказание уже запоздало почти на 2 суток, так как Ардаган был взят 21 декабря, а уже 22 декабря главные силы 10-го турецкого корпуса начали выходить из боя в районе Сарыкамыша, отходя 30-й пехотной дивизией через Косор и далее по Ольтинскому шоссе на Ольты. Это же позволило остаткам отряда Штанке безнаказанно отойти к Артвину.

XIV. Действия русских и турок на Бардусском направлении

Получив донесение об успехе под Сарыкамышем, главнокомандующий поставил главной задачей армии – разбить противника на фронте Ольты—Бардус—Караурган—Меджингерт, прикрываясь со стороны Аджарии Ольтинским и Ардаганским отрядами. В частности же Юденичу, назначенному 24 декабря командующим Сарыкамышским отрядом вместо Берхмана, было указа! ю перейти в дальнейшее наступление и разбить 11-й турецкий корпус.

Юденич, приняв под свое командование как этот отряд, так и отряд Калитина, употребил 24 декабря на приведение в порядок частей, действовавших на фронте 9-го турецкого корпуса, и на спешные перегруппировки ввиду начавшихся наступательных действий 11-го турецкого корпуса. Действительно, к полудню 24 декабря было обнаружено накапливание турецких войск в районе горы Чилхороз. Из этого района, а также из района Бардуса, куда отходили части 10-то турецкого корпуса и разрозненные партии 9-го корпуса, было заметно стремление турок овладеть горой Геля и выйти со стороны перевала Яйля-Бардус во фланг арьергарду Чаплыгина. Особенно тяжелым было положение русских частей на участке южнее горы Чилхороз и до горы Геля включительно, где имелось всего до трех батальонов при трех орудиях. Положение этого арьергарда, занимавшего растянутую горную позицию, было критическим, и только благодаря одному орудию 2-й батареи 5-го Туркестанского стрелкового артиллерийского дивизиона, находившемуся на позиции, положение не приняло более тяжелой формы. Это орудие действовало так метко и искусно, что наступавшие турецкие батальоны, каждый раз как они пытались подняться для дальнейшего наступления, принуждены были отказываться от атаки и вновь залегать. До самого вечера орудие работало неустанно: в результате турки за весь день не имели возможности подойти к горному рубежу, занятому русскими, ближе чем на 2500—3000 шагов.