Текст книги "Кавказский фронт Первой мировой войны"

Автор книги: Николай Корсун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 42 страниц)

В течение этого же дня с высот было замечено, что турки большими колоннами отходили от Мекара на Кизил-килису и от Шакярлы на Вейчихас, выставив против отряда Калитина сильные заслоны на фронте Шошан—Кизил-килиса. Условия для дальнейшего наступления конницы во фланг и тыл этим колоннам были чрезвычайно затруднительны вследствие снега и недоступной скалистой местности, где имелись лишь обледенелые тропы, с которых ежедневно сваливалось до 20 лошадей. Конский состав отряда был чрезвычайно изнурен и нуждался в продолжительном отдыхе; с фуражом испытывались большие затруднения. При таких условиях скорость движения конного отряда с боем не превышала 3-4 км в день.

¹ Один батальон 10-го Кавказского стрелкового полка слабого состава, без обоза и почти без патронов, занимал район Чатаха.

4 января отряд Калитина (Сибирская казачья бригада, 13 слабых сотен 1-й Кавказской казачьей дивизии и части 9-го Кавказского стрелкового полка и 263-го пехотного Гунибского полка с их артиллерией) имел задачей наступать на фронте Шакярлы—Лавсор против указанных заслонов турок, оказывавших упорное сопротивление и переходивших со стороны Ида в наступление силой до полка пехоты. Вследствие всех этих причин наступление отряда Калитина приостановилось, и он обратился к начальнику колонны Родионову¹ из отряда Бара

това с просьбой о содействии со стороны Чатаха на Лавсор ударом по правому флангу турок, так как левая колонна Калитина не могла двигаться дальше Горнеса ввиду сопротивления турок у Мекара. Не получив от Родионова удовлетворительного ответа, Калитин самостоятельно решил овладеть районом Шакярлы—Кожгаис—Лавсор—Горнее, но ему удалось лишь продвинуться к фронту Ид—Шакярлы, занятому остатками 10-го турецкого корпуса.

Разбирая действия отряда Калитина, следует отметить, что при его наступлении широко применялись обходы конницей в весьма труднодоступной горной местности¹, пролегавшей в полосе Ольтинского шоссе, что позволяло быстро сбивать турецкие части, действовавшие вдоль него. Только подход отряда в район Ени-кей, где горная местность стала еще более труднодоступной, часто с отвесными склонами и обледенелыми узкими пешеходными тропинками, остановил порыв конницы к дальнейшему наступлению.

При наступлении отряда широко использовалась приданная ему пехота, обычно сковывавшая турок с фронта, который в горных условиях при организации обороны отличается большой труднодоступностью. Это потребовало от русских войск широкого использования ночных действий, закончившихся весьма удачно, вследствие того что турки не принимали мер боевого обеспечения. .

Настойчивое преследование отряда, широко применявшего обходы, верно определявшего слабые стороны в обороне турок, привело к разгрому их арьергарда на Ольтинском направлении.

На следующий день для овладения Горнесом из колонны Габаева был выдвинут 11-й Кавказский стрелковый полк с че-¹ Личные рекогносцировки автора.

Калитин верно оценил важное значение для турок направления Чатах—Ид, по которому отступали разбитые в районе Бардуса турецкие части. По отношению к этому направлению отряд Калитина, выйдя в район Нориман—Ени-кей, занимал фланговое положение, позволявшее серьезно угрожать туркам. Однако условия местности, крайняя утомленность конского состава и недостаток фуража не позволили выполнить эту задачу.

тырьмя горными орудиями, усиленный четырьмя сотнями. Этот отряд тяжелым ночным маршем в снежную метель, преодолевая труднодоступные горы, внезапной ночной атакой овладел районом Горнсса, где в числе пленных оказались: командир 30-й пехотной дивизии 10-го корпуса со всем штабом, 170 офицеров и врачей, 400 аскеров, 3 орудия и 1 пулемет. На этом эпизоде наступление русских на Ольтинском направлении приостановилось, и конный отряд Калитина собрался в районе Ольты – Нориман, имея выдвинутые вперед охраняющие части.

Операция, проведенная конным отрядом Калитина, поддержанным пехотой, на ярко выраженном горном театре в зимней обстановке, выявила важную роль конницы и необходимость в данных условиях ее взаимодействия с пехотой. Без поддержки пехоты конный отряд оказался бы неспособным к веден ию широких наступател ьн ых действий.

Ольтинский отряд Истомина, направленный в Чорохский район для преследования остатков отряда майора Штанке и вытеснения турок из Батумской области, к 27 декабря достиг заваленного снегом Яланус-чамского перевала, который он с большим трудом преодолел под огнем турок. В дальнейшем части отряда к концу Сарыкамышской операции выбили турок из Ардануча, чем обеспечили действия отряда Калитина на Ольтинском направлении.

XVI. Положение на фронте Сарыкамышского отряда к концу операции

К 3 января 1915 года преследование турок отрядом Баратова на Бардусском направлении считалось законченным. Этот отряд, оставив части 3-й Кавказской стрелковой бригады Габаева (10-й и 11-й полки с артиллерией) в указанном выше районе с целью обеспечения фланга Сарыкамышской группы и сбора трофеев, был передвинут в район Караургана для парирования возможного удара турок.

Так как на фронте 11-го турецкого корпуса, понесшего большие потери, напряжение атак в конце декабря ослабело, то

Юденич, усилив отряд Довгирта до четырех батальонов с четырьмя горными орудиями, приказал ему 27 декабря двигаться в обход Зивинской позиции с целью выхода в тыл 11 -му корпусу. 1 января 1915 года русские войска здесь па всем фронте перешли в наступление, несмотря на сильные метели и большие морозы. Русские солдаты медленно продвигались в глубоком снегу, встречая чрезвычайно упорное сопротивление турок, доводивших контратаки до удара в штыки. Колонна Довгирта должна была преодолеть пугь в 15 км в очень глубоком снегу при сильной пурге. С трудом прокладывая траншеи в снегу выше роста человека, медленно, иногда всего со скоростью 2-3 км в сутки, скрытно продвигалась эта колонна, чтобы выполнить поставленную ей задачу. На пятый день, вечером 2 января, когда колонну считали уже погибшей, она вышла из ущелья в тылу турецкого расположения. Это сломило упорство 11-го турецкого корпуса, части которого, отдав русским Зивинскую позицию, начали поспешно отступать.

Общее преследование, несмотря на сильное утомление войск, продолжалось до 5 января включительно, когда сильно поредевшие части Сарыкамышского отряда достигли фронта Кабах-тап—Хорум-даг—Канны-даг—Тоды, где они и были остановлены Юденичем; для продолжения же преследования турок были выделены небольшие авангарды и конница. Занятые русскими пункты явились рубежом для будущих «опорных пунктов русских авангардов».

По заключению Юденича закончившаяся операция дала следующие результаты: турецкая армия почти не существовала; русские войска заняли выгодное исходное положение для новых операций; территория Закавказья, кроме небольшого участка Батумской области, была очищена от турецких войск.

После поражения турок в районах Ольты, Бардуса и Сарыкамыша турки отошли на свои прежние исходные позиции, выставив сторожевое охранение на фронте Горнее—Мекар– Маслагат—Али-килиса—Царе—Дели-баба.

1-й Кавказский армейский корпус расположился в следующих местах.

1) Караурганский авангард – 5 У₂ батальонов, 40 пулеметов, 9 сотен, 16 орудий в укрепленном районе Кабах-тап—Хорум-даг—Зивин– Караурган.

Меджингертский авангард – 6 батальонов, 48 пулеметов, 7 сотен, 26 орудий в районе Алтун-булаг– Медич-хач– Исламзор—Меджингерт.

Бардусский правый боковой отряд – 4 '/ батальона, 1 дружина ополчения, 8 пулеметов, 5 сотен, 4 орудия в районе Нюсунг—Норшин—Ени-кей—Бардус—Чермук. .

. 4) Баш-кейский левый боковой отряд – 2 батальона, 8 пулеметов, 8 сотен в районе Тоды и восточное.

Конница Фисенко – 12 сотен, 8 пулеметов, 12 орудий в районе Каракурт—Баш-кей.

Главные силы корпуса – 19 ^г/_А батальона, 40 пулеметов, 1 сотня, 36 орудий по квартирам в районе Верхний Меджингерт—Сарыкамыш—Али-Софи—Ель-Кечмез.

2-й Туркестанский армейский корпус – 18 '/батальонов, 48 пулеметов, 36 орудий стоял по квартирам в районе крепости Каре.

Все части приступили к приведению себя в порядок. В связи с тем, что в южной части Батумской области турецкие части, бежавшие из Ардагана, еще не были вытеснены и имелись непроверенные сведения о подвозе морем к району Хоиа свежих частей из Константинополя, было приказано еще 25 декабря 1-ю пластунскую бригаду Пржевальского отправить по железной дороге через Каре – Тифлис в Боржом для дальнейшего следования в Ахалцих. Здесь Пржевальский должен был вступить в командование отдельным отрядом, обеспечивавшим направление Батум—Тифлис.

В персидском Азербайджане русские, потерявшие Тавриз, вновь овладели им и вытеснили турок из района восточнее, откуда турки, организовав партизанские отряды из персидского кочевого населения, пытались бросить их в сторону Баку, в окрестностях которого, а также и в районе Тифлиса русские сооружали укрепления.

XVII. Тыл Сарыкамышского отряда в период операции

Русские войска в период Сарыкамышской операции базировались на крепость Каре, где находились базисные магазины и производилось хлебопечение. Особые заботы вызывали вопросы снабжения хлебом и эвакуация раненых и больных. Для усиления снабжения войск хлебом в Каракурте был устроен промежуточный склад муки и сухарей и расширено хлебопечение – до 25 ООО порций ежедневно. Вследствие сокращения подачи муки с тыла с 18 декабря суточная дача для Сарыкамышского отряда была уменьшена до 400 г хлеба или сухарей и до 800 г мяса в день. Увеличивалось хлебопечение и в Карее, при этом 20 декабря Берхман просил коменданта крепости Каре о высылке муки и хлеба по шоссе на Сарыкамыш, где эти продукты брались бы обратными санитарными транспортами, отвозившими раненых. Представители органов снабжения армии, в связи с создавшейся тревожней обстановкой в районе Сарыкамыш, по собственной инициативе начали эвакуацию продовольственных запасов из этого пункта в тыл. Часть их была уже отправлена, но турки вскоре прервали железнодорожный путь и шоссе у Ново-Селима и этим, к счастью для русских войск, прекратили вывоз и уменьшение в Сарыкамыше продовольственных запасов.

Эвакуация больных, раненых и пленных из районов Сарыкамыша и Каракурта прекратилась после 13 декабря, и лишь с появлением в районе Ново-Селима отрядов Воронова и Габаева, когда с Карсом было открыто прямое сообщение, вновь удалось наладить эвакуацию. Санитарное обслуживание войск было затруднено и по другой причине, а именно: часть персонала госпиталей до перерыва связи с крепостью Каре под влиянием распространившейся тревоги самовольно, без разрешения, бросив имущество, уехала в тыл. Оставшихся же трех госпиталей с уменьшенным штатом было совершенно недостаточно для обслуживания войск группы. Кроме того, пользование ими было затруднительно, так как Сарыкамыш и шоссе в сторону фронта находились под огнем турок. О неудовлетворительности санитарного обслуживания можно судить из до

несения Букретова Пржевальскому от 18 декабря, где указывалось:

«Раненых много, вывозить не на чем; перевязочный пункт по условиям местности держать ближе, чем на шоссе Караурган—Сарыкамыш, нельзя, вследствие этого раненые следуют пешком не менее 10– 12 км, а тяжело раненых приходится чуть ли не бросать на месте».

Потери русских исчислялись: более 20 ООО убитых, раненых и больНых и свыше 6000 обмороженных; особенно пострадал командный состав – главным образом убитыми.

Много забот русскому командованию, намечавшему общий отход Сарыкамышского отряда к Сарыкамышу, а затем к Карсу, доставляли войсковыеобозы.стеснявшиеманеврированиевойск. Все обозы (кроме 1 -го разряда) к 18 декабря были сосредоточены в районе Баш-кей—Каракурт, откуда с прикрытием были отправлены на Зарабхан—Кагызман; 20 декабря они благополучно прибыли в эти пункты. К 22 декабря часть обозов 2-го Сводного корпуса была собрана во Владикарсе, а остальные в Ново-Михайловке, где были учреждены «корпусные вагенбурги».

Таким образом, обозы были выведены в район Карса по той самой дороге, которая признавалась Мышлаевский, на основании имевшихся сведений и его личной рекогносцировки при бегстве с фронта через Каракурт—Кагызман, совершенно недоступной для колесных обозов и артиллерии.

Организация тыла 3-й турецкой армии не соответствовала характеру предпринимаемой операции широкого обхода. В результате удаленность обходного крыла от тыловых баз, плохая организация подачи продовольствия и фуража, неудовлетворительная работа санитарных учреждений до крайности ослабили турецкие части, понесшие очень большие потери обмороженными и замерзшими.

9-й и 10-й турецкие корпуса, направленные в обход, должны были взять с собой продовольствие и боевые припасы в большом количестве, чтобы быть менее зависимыми от подвоза. Запас огнестрельных припасов был увеличен до 500 патронов на винтовку, а продовольствия – на 5—7 дней. Однако большая убыль вьючных животных вызвала большие перебои в снабжении войск фуражом и продовольствием в первые же дни подхода к району Сарыкамыша.

Для установления порядка в тылу Кавказской армии в связи с поражением турок у Сарыкамыша коменданту крепости Каре было приказано учредить административные органы во всем очищенном от турок приграничном районе, так как в селениях лежало много турок, раненых и больных тифом и дизентерией. Целый ряд селений и дорог на Бардусском направлении сплошь был забит трупами людей «убитых, замерзших и умерших от инфекционных болезней», а также павших животных. С наступлением весны это грозило появлением тифозной эпидемии и в рядах Кавказской армии.

По данным русских гражданских властей, приступивших весной 1915 года к очищению окрестностей Сарыкамыша от трупов, всего было похоронено 28 ООО человек и 13 ООО животных. Пленных зарегистрировано до 3500 здоровых турецких солдат и офицеров.

XVIII. Оценка действий сторон в оперативном отношении

Турецкое командование ввиду недостатка сил мыслило произвести окружение русских в районе Сарыкамыш путем глубокого обхода одного фланга главных сил Кавказской армии с целью отрезать обороняющиеся русские войска от Карса, прижать их к недоступной трещине реки Араке и принудить к капитуляции.

В турецкой военной литературе отмечается беспорядочность предпринятого маневра «Сарыкамыш», являющегося будто бы повторением маневра Мольтке под Седаном, который в 1870 году был произведен с организованными и обученными войсками на театре военных действий, располагавшем отличной сетью путей, с большими продовольственными ресурсами и при благоприятных климатических условиях.

Турецкие же войска были недостаточно подготовлены в боевом отношении и не обладали необходимым снабжением, чтобы произвести маневр такого большого размаха. Главное же – турецкий командный состав не имел навыков к проявлению инициативы, столь необходимой в горных условиях войны.

Район, где проводился широко задуманный маневр, являлся горной страной с труднопроходимыми зимой дорогами и перевалами, крайне затруднявшими сообщение по фронту. Более выгодным районом для операций – долиной реки Араке – располагал 11-йтурецкий корпус. В полосе наступления 10-го корпуса имелось шоссе от Ольты до Косора, тогда как 9-й корпус, наносивший непосредственный удар и первый выходивший в район Сарыкамыша, располагал до Бардуса лишь вьючными тропами. Это лишило 9-й корпус возможности иметь в первые же дни боев под Сарыкамышем сильную артиллерию.

Предпринятая операция в горах, при снеге глубиной не менее 1 м и морозах до 20°, крайне замедлявших движение войск, причиняла туркам много страданий, вывела из строя свыше 80 % бойцов и невероятно затрудняла снабжение войск всем необходимым, так как подвоз производился лишь вьючным обозом.

К снабжению продфуражом турецкое командование отнеслось чрезвычайно легкомысленно, возложив его на организованную на месте турецкую администрацию, которая должна была, опираясь на эмиссаров, подготовленных еще в мирное время, собирать на месте все необходимое от местного курдского и турецкого населения. Несмотря па колоссальные потери, понесенные 9-м и 10-м корпусами, оставшийся в них личный состав едва удовлетворялся продовольствием и фуражом, доставленным с мест. При этой системе снабжения солдаты в массе голодали, так как все войсковые вьючные транспорты были направлены, главным образом, для подвоза боеприпасов, в которых турки, вследствие малочисленности частей и малого количества оставшихся в строю исправных орудий, затруднений вообще не испытывали.

В целом устройство тыла на горном театре являлось важнейшим вопросом подготовки к операции. Здесь не должно было быть что-либо забыто, расчету следовало уделить исключительное внимание. В горной войне, как нигде, справедлив меткий наполеоновский афоризм: «Тайна войны – в тайне сообщений».

Сарыкамышская операция еще раз подчеркивает роль в горной войне смелого, инициативного и не теряющегося в сложной обстановке командира. В этом отношении командование как Кавказской, так и 3-й турецкой армий в лице Мышлаевского и

Энвер-паши, бросивших на произвол судьбы главные силы своих армий, считавшиеся ими уже потерянными, дают резко отрицательный пример. Кавказская армия была спасена настойчивостью в проведении решений частными начальниками, в то время как старшие командиры растерялись и готовы были отступать за крепость Каре. Немалую роль в исходе сражения сыграла выносливость русских войск, испытывавших сильные лишения, а также истощение турок, «замороженных» Энвер-пашой, и отсутствие взаимодействия между их войсковыми частями, растянувшимися на широком фронте, разновременно выходившими в район Сарыкамыш и разделенными горами.

Бросив на произвол судьбы главные силы Кавказской армии, Мышлаевский не урегулировал вопросов управления Сарыкамышской группой. Посланное им в пути сообщение Берхману о вступлении последнего, как старшего в чине, в командование этой группой не было известно начальнику штаба Кавказской армии, который в критический момент операции готовился отстранить Берхмана от командования – что могло еще в большей степени осложнить вопрос управления Сарыкамышской группой, действовавшей отрядами на изолированных горных направлениях.

В крайне неудовлетворительном положении было управление и у турок, во главе которых стояли Энвер-паша и командиры корпусов – ученики германской школы и германские инструкторы. В их действиях наблюдалось отсутствие расчетов при организации маршей, доверчивое отношение к заведомо неверной карте, выполненной турецкими топографам и под наблюдением германцев; предоставление полной самостоятельности командиру 10-го корпуса, который потерял два дня при преследовании отряда Истомина; отсутствие связи с командирами корпусов при совершении маршей и т. д.

Турецкие военные исследователи, называя Сарыкамыш-скую операцию «преступлением», считают ответственными за нее Энвер-пашу и принявшего командование над 10-м корпусом Хафыз-Хакки-пашу.

Со времени успеха в боях за Кеприкей турецкое верховное командование в Константинополе впало в свою старую ошибку, безмерно переоценив боеспособность турецких войск, что в значительной степени было причиной разгрома их в 1912 году на

Балканах. Этому командованию казалось, что наступление турок в период Кеприкейской операции развивалось недостаточно быстро, между тем никто из них не имел представления о передовом Кавказско-Турецком театре военных действий. Впоследствии немец Гольц-паша¹ писал об этих лицах:

«К сожалению, на Кавказе один из новоявленных Бонапартов, произрастающих на здешней почве, сделал глупость, дав своей армии задачу, которая ввиду ее внутреннего состояния была ей не под силу, и этим нанес ей серьезный ущерб».

Плохое состояние горных дорог, их редкая сеть требовали тщательной и продолжительной подготовки операции, а также производства внимательных расчетов всех деталей.

Основная мысль плана Энвер-паши – обход русских войск – была вполне правильна и рекомендуется в горных условиях, но в зимней обстановке Кавказского театра этот план превратился в авантюру. Распределение войск (70 % сил армии² – в ударной группе, 30 % сил³ – в сковывающей группе) вполне соответствовало обстановке – учитывая, что турецкое командование намечало не только разгромить Сарыкамышский отряд, но готовилось овладеть затем и крепостью Каре.

Па Сарыкамышском направлении сковывающая группа (11-й корпус и 2-я кавалерийская дивизия с курдскими формированиями) получила широкий фронт (около 40 км), что при имевшихся труднодоступных горных рубежах на данном направлении крайне затрудняло действия этих частей, которые не могли достичь желаемых результатов. Турецкому командованию надлежало бы усилить 11-и корпус, по крайней мере, еще одной полевой дивизией и артиллерией, которую следовало взять из крепости Эрзерум.

¹ Очевидно, имеется в виду генерал-фельдмаршал Кальмар Вильгельм Леопольд фон дер Гольц (1843—1916), один из организаторов реформ в турецкой армии в конце XIX века, адъютант султанов Абдул-Гамида II (с 1883 но 1895 год) и Мехмсда V (с ноября 1914 года), позднее – командующий 1-й и 6-й турецкими армиями. (Прим. ред.)

² 9-й и 10-й корпуса и около дивизии – 7-й и 8-й пехотные полки 1-го Константинопольского корпуса.

^J 'll-ii корпус.

В обеспечении операций 9-го и 10-го турецких корпусов большую роль сыграла 32-я пехотная дивизия, случайно оказавшаяся в районе Бардуса, где она вначале прикрывала тыл 9-го корпуса, а затем, в момент отступления 10-го корпуса, при

няла на себя отступающую 31-ю пехотную дивизию и создала серьезную угрозу на правом фланге русских.

Эта дивизия выполняла роль армейского резерва, который в горной местности, где имеется ряд изолированных направлений и где маневр получает решающую роль, приобретает большое значение. Учитывая опыт этой операции, русское командование, перейдя затем от «отрядной» системы к нормальной организации в армейские корпуса, обеспечивавшие главнейшие направления, всегда имело армейский резерв в районе крепости Каре. Местоположение резерва для Сарыкамышского отряда в районе Сарыкамыша было бы наилучшим.

В последний период борьбы в районе Сарыкамыша остатки 9-го турецкого корпуса вместе со всем командным составом оказались в плену. Между тем если бы командование этим корпусом лучше ориентировалось в обшей обстановке в горах, оно бы учло, что для 9-го корпуса оставались еще пути отхода через расположение 10-го корпуса, которыми ни командир корпуса, ни командиры дивизий не сумели воспользоваться и остались полуокруженными на занятых рубежах северо-западнее Сарыкамыша, пассивно обороняясь.

Сарыкамышская операция представляет пример довольно редкого образца борьбы против окружения – борьбы, которая началась в обстановке обороны русских и закончилась в условиях встречного столкновения, с разжатием кольца окружения изнутри и преследованием остатков обходного крыла турок.

Сарыкамышская операция имела весьма важное значение нетолько для России, но и для Антанты: положение России на Кавказско-Персидском театре упрочилось; произошло усиление турецких войск, направленных против Кавказской армии, что облегчило действия англичан в Месопотамии и по обороне Суэцкого канала.

Успех русских на Кавказе встревожил англичан, которым уже мерещился захват русскими Константинополя. С целью предупредить русских, английский Высший Военный совет решил приступить уже 19 февраля к Дарданелльской операции.

В частности для Кавказской армии Сарыкамышская операция повлекла за собой реорганизацию высшего управления армией и дала ценные оперативные выводы для дальнейшего ведения войны.

XIX. Тактические выводы об использовании родов войск, технических сил и средств и об управлении войсками на поле боя

Бои па Ольтинском и Сарыкамышской направлениях в период операции выявили роль инициативных командиров, сумевших активной обороной сдержать первый натиск превосходящих сил турок. Это позволило подтянуть на угрожаемые участки фронта подкрепления, которые в свою очередь, перейдя в наступление и умело руководимые, отразили наступление турок, угрожавших глубоким обходом Сарыкамышскому и Оль-тинскому отрядам. Из этих командиров особенно следует отметить Габаева, Пржевальского, Букретова, который вместе с безвестными прапорщиками организовал непосредственную оборону Сарыкамыша, и других, а также подчиненные им войска.

Фридрих Энгельс в своей интереснейшей статье «Горная война прежде и теперь» как раз и подчеркивает, что «активная оборона требует особенно активных, опытных и искусных генералов; в высшей степени дисциплинированных и подвижных войск и, в первую очередь, очень искусных и надежных руководителей бригад, батальонов и даже рот...» Это положение, еще в большей степени применимое и для наступающей стороны, ярко подкрепляет мысль о роли инициативного и подготовленного к горной войне командира, способного быстро разбираться в сложной обстановке и принимать решения в духе директив старшего начальника.

Роль командира в современном горном бою, где будут часто применяться в широком масштабе технические средства борьбы, и в особенности авиация, является еще более ответственной, так как только правильное использование техники наступающими войсками в горах открывает путь к победе.

Как вывод – современные условия горного боя потребуют не только в высшей степени «подвижных» войск, но и высококвалифицированных и очень искусных командиров, способных самостоятельно руководить боем при широком техническом оснащении войск.

Эта же операция особо подчеркивает задерживающее влияние горного театра с плохими путями сообщения в зимней обстановке и влияние горных стихий на совершение маневров-обходов, что позволяет обороняющемуся, правильно организовавшему разведку, предпринять с помощью резервов контрманевр.

При правильной организации контрманевра обходящий сам может оказаться обойденным и даже окруженным, почему должно быть обращено особое внимание как наступающих, так и обороняющихся на охрану своих флангов.

Так, например, 9-й турецкий корпус, не выставив на своем правом фланге в сторону Караургана прочного заслона, в конце концов оказался полуокруженным. Та же участь грозила бы и 10-му корпусу, если бы колонна Габаева была от Ново-Селима направлена в обход на Эмир-Хан и перевал Эшак-Мейдан.

Однако непонимание Баратовым и его штабом важности производимого колонной Габаева глубокого обхода, на котором последний особенно настаивал, а также несоответствующие обстановке действия командиров 2-й Кубанской пластунской бригады и 17-го Туркестанского стрелкового полка позволили 10-му турецкому корпусу выйти из намечаемого окружения. Это же, в свою очередь, привело к тому, что остатки названного корпуса, отойдя в район Бардуса, создали угрозу правому флангу Сарыкамышского отряда, и потребовалось около 10 дней для того, чтобы с большим трудом окончательно сломить их упорство.

Со стороны русских в этом отношении необходимо отметить отсутствие обеспечения переброски частей из главных сил Сарыкамышского отряда для выручки Сарыкамыша. Шоссе, по которому предстояло движение этих частей, находилось под ударами 9-го турецкого корпуса, поэтому надлежало направить в первую очередь конницу для прочного обеспечения названного пути и предпринятого маневра.

Опыт борьбы на горнем театре указывает, что активный наступающий с меньшими, но более искусно и методически водимыми силами, одерживает успех. Выделяемые резервы надлежит располагать в узлах дорог, откуда они могут быть быстро поданы на угрожаемые участки.

Сарыкамышская операция особенно подчеркнула значение в горах активной обороны. Например, в период борьбы за Са

рыкамышский узел путей, русские были обойдены турками; не ограничиваясь отражением атак, они предприняли маневр, который привел к окружению 9-го турецкого корпуса.

В этом отношении Энгельс в указанной выше руководящей статье отмечает, что оборона не должна быть только пассивной, что она должна увеличивать свою силу подвижностью и всюду, где представляется случай, действовать наступательно.

Главные усилия защиты, пишет Энгельс, должны быть «направлены против обходящих колонн, каждая из которыхможет, в свою очередь, оказаться обойденной и попасть в то самое беспомощное положение, в которое она собиралась поставить обороняющуюся сторону».

В целом же, сравнивая замысел турецкого командования и его контрманевры по выводу 10-го корпуса из боя с маневрами, предпринимавшимися русскими войсками по обходу турок, следует отметить широту и смелость замыслов турок. У русских же вместо смелых обходов производился маневр охвата, чувствовалось стремление к лобовому удару. Лишь на Ольтинском направлении, где действовала конница Калитина, и в районе Бардуса, в действиях колонны Габаева, наблюдается стремление выиграть бои маневрами-обходами, которые практически всегда заканчивались для русских успешно.

Обходный маневр русских на сообщения 9-го турецкого корпуса и намеченный удар группы Баратова на перевал Эшак-Мейдан подчеркивают значение в горных условиях смелых обходов, выводящих на тылы противника. Этот принцип всецело подтверждается положениями, выдвинутыми Энгельсом в указанной статье, где он отмечает важность в горных условиях маневра подвижных войск, способных окружить противника, который в горах часто стремится занять для обороны труднодоступный с фронта рубеж. В этих условиях наступающий, искусно используя мертвые пространства как подступы, наступая через малодоступные участки, принуждает обороняющегося капитулировать.

Для подвижных горных войск многие горные хребты (как это, например, имело место при обходном марше-маневре 9-го турецкого корпуса по труднодоступным зимой отрогам хребта Чахир-баба) уже потеряли значение непреодолимых преград.

Резко оттеняя это обстоятельство, Энгельс приводит в упо

мянутой статье мысль, высказанную Наполеоном о горной войне: «Где может пройти козел, там может пройти человек, где пройдет человек, пройдет батальон, а где батальон, там армия».

Такая возможность, допускающая обход неприятеля с фланга, всегда является слабым местом оборонительной позиции в горах, атаковать которую с фронта было бы иногда явным безумием.

«Охрана всех путей, но которым можно обойти оборонительные позиции, означала бы для обороняющейся стороны такое распыление сил, что поражение было бы неминуемо. В лучшем случае эти пути можно только держать под наблюдением, и отражение обхода должно зависеть от правильного использования резервов и от сообразительности и быстроты командиров отдельных частей. Все же если из трех или четырех обходящих колонн всего лишь одна добьется успеха, то обороняющаяся сторона попадет в такое же трудное положение, как и в случае успеха всех колонн» (Энгельс).