Текст книги "Кавказский фронт Первой мировой войны"

Автор книги: Николай Корсун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 42 страниц)

«Вчерашний день, 18 декабря, гнал людей на бой, а сегодня не желаем, пока не подойдут подкрепления. В ротах осталось по 70—80 человек, офицеры командуют 3-4 ротами; был случай, что командир полка командовал ротой. Пока подкрепление не подойдет и не будут присланы боеприпасы, до тех пор в наступление переходить не буду. Люди изнурены, голодны. Как прикажете действовать дальше? Я еде -лал все возможное. Обстановка неизвестна. Страшные потери в людях; в особенности много пошло сопровождать раненых, не возвращаются больше назад. Пулеметов нет, орудия не стреляют якобы за Отсутствием целей. Держаться на позиции не в состоянии».

Наряду с указанными явлениями имелись факты, которые характеризуют настроение частей Сарыкамышской группы Пржевальского с положительной стороны. Так, некоторые из обозных солдат самовольно, без ведома своих начальников, проникали на линию огня и принимали участие в боях.

13 декабря турецким снарядом была повреждена единственная в Сарыкамышской отряде радиостанция. 14 декабря части 10-готурецкого корпуса, заняв Ново-Селим, перехватили шоссе, повредили железную дорогу и разрушили телефонную линию, нарушив, таким образом, связь с Тифлисом. Однако уже 18 декабря радиостанция была исправлена и связь с последним пунктом оказалась восстановлена.

19 декабря весь день горный район сражения был окутан густым туманом, позволившим сражавшимся производить перегруппировки. Наступление русских на пересеченной горной местности с высотами в 2400—2700 м, затруднявшими дыхание, при сильных морозах, глубоком снеге чрезвычайно утомляло сражавшихся, уже много дней не бывших под крышей. Действия бойцов были вялы; шла перестрелка, гулко раздавав

шаяся в морозном воздухе среди лесов и гор, и только в районе Бардусского перевала в этот день при проблесках солнца, прорезывавшего туман, наблюдалось некоторое оживление: там медленно выполнялся план окружения 9-го турецкого корпуса.

Попов, сменивший заявившего о болезни Букретова, обеспечивал операцию по захвату перевала с запада и северо-запада. Для овладения самим перевалом была организована колонна Масленникова, наступавшая вдоль дороги Кизил-килиса – Сарыкамыш. Эта колонна к исходу дня окончательно закрепила за собой все рощи на подступах к названному перевалу; остальные части Пржевальского сковывали турок и отвлекали их от Бардусского перевала. Для усиления колонн Масленникова и Попова намечено было использовать 154-й Дербентский пехотный полк, подошедший к Сарыкамышу 18 декабря.

В этот же день Воронову, возглавлявшему колонну, выдвинутую из Карса, были подчинены и 4 сотни 1-го Запорожского казачьего полка с 4 конными орудиями, и ему было указано обя-зателыю иметь в этот лень ночлег в Ель-Кечмезе с тем, чтобы 20 декабря начать наступление в направлении на Чатах—Дивик. Расположившись у Ель-Кечмеза, Едды-килисы, Карагамзы, Воронов вместе с тем должен был обеспечивать движение поездов по железной дороге от Карса до Ель-Кечмеза. Эту конечную железнодорожную станцию надлежало прочно закрепить за собой и оборудовать к приему грузов для войск. Одновременно Воронов должен был связаться с Баратовым, который к вечеру подходил к району Али-Софи—Бозат. Произведенная отрядом Воронова 19 декабря разведка установила присутствие турок у Едды-килисы в количестве до 2 батальонов.

Пока происходили описанные события, Габаев после нанесения поражения туркам 16 декабря у Мерденека, оставив Истомину один полк, выступил с другими полками 17 декабря форсированным маршем в Каре, куда и прибыл к 19 часам 18 декабря. В тот же день вечером Габаев по телефону имел разговор с Мышлаевским, находившимся в то время уже в Александ-рополе и направлявшимся в Тифлис. В результате этих переговоров Габаеву было приказано с 10-м и 11-м стрелковыми полками, батареей и сотней двинуться 19 декабря в Ново-Селим, с задачей оттуда энергично наступать на Эмир-Хана (в 20 км севернее Сарыкамыша) и далее на перевал Эшак-Мейдан с целью

выйти в тыл 10-му турецкому корпусу и этим лишить турок возможности отступать к Бардусу через этот перевал. Для выполнения предстоящей задачи 10-й Кавказский стрелковый полк был отправлен в Ново-Селим по железной дороге, а 11-й Кавказский стрелковый полк – туда же походным порядком.

Отряду Габаева надлежало вечером 20 декабря сосредоточиться в районе Ново-Селим, где в его подчинение должен был перейти отряд Воронова (3 батальона Гунибского пехотного полка, батарея 66-й артиллерийской бригады, полсотни казаков и 2 роты 196-й дружины государственного ополчения).

В свою очередь оба эти отряда, т. е. Габаева и Воронова, в оперативном отношении были подчинены Баратову. Последнему было приказано, оставив на Башкейском плато и у Каракурта арьергарды, прибыть 19 декабря в район Амамлы—Али-Софи, не обнаруживая туркам своего расположения бивуачными огнями.

В целом для оказания противодействия 10-му турецкому корпусу русское командование искусно оттянуло с наиболее пассивного левофлангового участка Сарыкамышского отряда колонну Баратова, которая совместно со своевременно подошедшими из Карса частями образовала сильную ударную группу.

В этот же день из состава частей 2-го Сводного корпуса, овладевшего районом Бардуса, было направлено через Кизил-килису к Бардусскому перевалу три батальона 17-го Туркестанского стрелкового полка, которые должны были достигнуть перевала 20 декабря в 8 часов с тем, чтобы принять участие в овладении им.

Для усиления колонны Масленникова, предназначавшейся для овладения Бардусским перевалом, был выдвинут из резерва Берхмана 154-й пехотный Дербентский полк. Потери в колонне Масленникова были велики. Так, например, от двух с половиной батальонов 155-го пехотного Кубинского полка остались всего две сводные роты слабого состава. «Куда девались остальные люди, – доносил Масленников, – командирам батальонов не было известно». От 15-го Туркестанского полка осталось также две роты слабого состава. В целом к 21 декабря колонна Масленникова, кроме влитого в нее 154-го пехотного Дербентского полка, «растаяла». К этому следует добавить, что вследствие слабости управления и взаимодействия войск ба

тальон 155-го пехотного Кубинского полка, бывший на правом фланге боевого участка, при наступлении бежал. По приказанию Масленникова в районе расположения этого полка два раза в день производились облавы с целью извлечения из окрестных населенных пунктов и лесов дезертиров полка.

К 11 часам 19 декабря с целью занятия более узкого фронта арьергарды Юденича (штаб – станция Соганлугская) оборонялись па рубеже: гора Ахмезар, господствовавшая над Бардусом и Яйля-Бардусом – высота в 2 км западнее Ени-кея – район Кара-урган – Алтун-Булаг – Меджингерт – пост Исламзор – Башней; особое значение придавалось правому флангу, где в районе перевал Ханский – гора Ахмезар действовал отряд Чаплыгина в составе шести батальонов. К этому же флангу группировались резервы Юденича с целью парировать главные усилия 11 -го турецкого корпуса, стремившегося прорвать фронт русских арьергардов на Бардусском направлении и этим оказать содействие окружаемому 9-му корпусу. 11-й турецкий корпус при коротких контратаках русских терял много людей пленными и орудия.

Так как операции в районе Сарыкамыша развивались крайне медленно, то Берхман 19 декабря указал Юденичу, что занятые им арьергардные позиции должны удерживаться продолжительное время, так как Берхман имел намерение разбить противника в районе Сарыкамыш и вновь перейти в наступление на всем фронте. «Если бы обстановка сложилась иначе, то паши арьергарды должны были отходить к Сарыкамышу и, может быть, далее»-. Но, как и в предшествовавшие дни, у Берхмана и 19 декабря не было твердой уверенности в благоприятном исходе операции.

20 декабря день был ясный. Колонна Масленникова, в состав которой вошли все части, действовавшие в районе Бардусского перевала, наступала на последний двумя группами: с юго-востока и с юго-запада. К14 часам пластуны овладели этим перевалом, захватили там пленных и пулеметы и начали теснить турок на северо-восток вдоль хребта Турнагель, взяв при этом батарею в шесть орудий и много снарядов. Турки окапывались на опушке Турнагельского леса, установив там батарею из 1 б пулеметов.

Как отмечено выше, для усиления этого флангового удара колонну Масленникова решено было усилить 17-м Туркестанским стрелковым полком, двинутым накануне от Яйля-Бардус

через Кйзил-килису к Бардусскому перевалу. Однако вместо содействия колонне Масленникова 17-й Туркестанский стрелковый полк, прибыв на рассвете 20 декабря в район южнее Кизил-килисы, оставался там в бездействии почти 1 ¹/_г суток, ограничиваясь 20 и 21 декабря лишь разведкой. В итоге командиру 17-го Туркестанского стрелкового полка за это невыполнение боевого приказа был объявлен только выговор, и ему было приказано связаться с частями колонны Масленникова, овладевшими уже Бардусским перевалом.

При атаке Бардусского перевала, с падением которого 9-й турецкий корпус лишился своего лучшего пути сообщения, русскими был удачно задуман обходный маневр. Но он не отличался внезапностью, был задолго обнаружен турками с командных высот, не был организован и поддержан артиллерией, а потому свелся к лобовому удару, продолжавшемуся несколько суток, и вызвал у русских большие потери.

В данной же обстановке, после оттеснения турок с хребта Чамурлы-даг, следовало бы к имевшимся в колонне Букретова для атаки этого перевала шести батальонам придать 17-й Туркестанский стрелковый полк, занять этими частями скрытно лесистые отроги хребта Чамурлы-даг, произвести тщательную разведку, а затем, имея мощную артиллерийскую и пулеметную поддержку, начать атаку. Методично подготовив наступление, возможно было бы начать его с целью внезапности во время тумана или метели. Во всех случаях обходящей колонне следовало бы глубоко «захлестывать» турок с запада и северо-запада в районе Бардусского перевала с целью отрезать их одновременно и от 10-го турецкого корпуса. В таком случае 9-й турецкий корпус мог быть уничтожен не 22 декабря, а 20 декабря, т. е. в день овладения русскими этим перевалом. С другой стороны, действия сильной русской обходной колонны угрожали бы правому флангу и тылу 10-го корпуса.

Медленность наступления обходной колонны, руководимой случайными начальниками, в значительной степени объяснялась отсутствием регулярного подвоза артиллерийского снабжения и продовольствия, слабой организацией сани гарной службы и необеспеченностью войск теплой одеждой.

Хотя с 20 декабря турки в районе Сарыкамыша оказались полуокружены и, судя по захваченным пленным, деморализо

ваны и истощены от недоедания, тем не менее они оказывали отчаянное сопротивление.

К вечеру 20 декабря от Каракурта должна была подойти в район Али-Софи колонна Баратова в составе 5 батальонов 2-й Кубанской пластунской бригады и 14 сотен 1-й Кавказской казачьей дивизии, а от Карса в район Ново-Селим – колонна Га-баева, усилившаяся отрядом Воронова. Берхман, переехавший еще 17 декабря в Сарыкамыш, когда успех в районе последнего начал склоняться на сторону русских, решил 21 декабря принять общее командование над всеми частями, действовавшими против 9-го и 10-го турецких корпусов, ставя войскам общую задачу – открыть прочное сообщение с Карсом. Пржевальскому было приказано начать общее наступление 21 декабря в 12 часов, когда по его расчету колонна Баратова сосредоточится у Ель-Кечмеза. Баратов должен был в это же время начать общее наступление силами 11 '/^батальонов на Дивик– Чатах, охватить у Дивика с севера предполагаемый левый фланг турок и отбросить его от железной дороги, выдвинув конницу на Веришан для того, чтобы отрезать путь отступления туркам на северо-запад. Как указывал Берхман в директиве Баратову главнейшей его задачей «во всех условиях» являлось удержание железной дороги на Каре и обеспечение ее от повреждений со стороны противника, который ослаблен атаками русских, холодом, голодом и готовится к отступлению.

Баратов решил нанести главный удар на Дивик, нацеливая туда отряд Габаева. Как уже отмечалось, при первоначальном выдвижении Габаева из Карса в район Ново-Селима Мышлаевский указывал ему совершить глубокий обход на Эмир-Хан"даг с целью отрезать турок от перевала Эшак-Мейдан. Удар отряда Габаева, имевшего с колонной Воронова около 3000 бойцов, обещал большой успех и приводил, в связи с окружением 9-го турецкого корпуса, к полному окружению и 10-го корпуса. Но вместо смелого обхода, обещавшего большой успех, отряд Габаева – ударная группа Баратова – оказался направленным на Дивик, где, по ошибочному мнению Берхмана, якобы находился левый фланг 10-го корпуса. В действительности же этот фланг, обеспечиваясь отдельными частями, протягивался до хребта Эмир-Хан-даг, командующего над районом Дивик. Эти части своим командующим положением в свою

очередь могли угрожать правому флангу отряда Баратова при ударе на Дивик.

Высылка из Карса колонн Воронова и Габаева – последних резервов, которыми располагало русское командование на Кавказе, во фланг 10-му турецкому корпусу явилась своевременной и целесообразной мерой. Однако окончательное нацеливание Баратовым колонны Габаева не на фланг и тыл 10-му турецкому корпусу, а на фронт его левофланговых частей позволило этому корпусу безнаказанно оторваться от русских и уйти от преследования.

Габаев по прибытии 20 декабря в 24 часа в Ново-Селим еще не знал об изменении Баратовым первоначальной задачи, указанной ему Мышлаевскйм. Ог Воронова Баратову стало известно, что он вошел в связь с Сарыкамышский отрядом и что дорога на Сарыкамыш через Али-Софи свободна от турок. Вследствие этого Габаев решил оставить отряд Воронова на пути Ель-Кечмез – Каре в виде заслона и для связи с Сарыкамышский отрядом, а остальными силами с 7 часов 21 декабря собирался выполнить поставленную Мышлаевскйм задачу, т. е. наступать на Эмир-Хан; но около 1 часа 21 декабря из полученной от Берхмана полевой записки, датированной 16 часами 40 минутами 20 декабря, Габаев узнал о своем подчинении Варатову и о том, что 21 декабря к 8 часам он должен был занять исходное положение у Лал-оглы с целью наступления на Дивик. Габаев, верно оценивший обстановку и свою роль в этой операции, прежде чем приступить к выполнению приказа Берхмана, связался по телефону с комендантом Карса для выяснения этого вопроса – но комендант сам оказался подчиненным в оперативном отношении Берхману и изменить приказание последнего не мог.

Группе войск Пржевальского особой инструкцией указывалось закрепить за собой Бардусский перевал возведением на нем опорного пункта и назначением туда постоянного гарнизона в составе 2 батальонов, 2 орудий и полусотни кавалерии, с возложением на этот гарнизон задачи – удерживать во что бы то ни стало перевал й разведывать на фронте Кизил-кили-са – станция Соганлугская, не допуская подхода турок в тыл арьергардам русских войск, оборонявшихся на фронте Ахме-зар—Меджингерт.

не

Комбриг II. Г. Корсун

Тщетно напрягая усилия в попытках прорвать фронт русских арьергардов у Караургана, командир 11-го турецкого корпуса главный удар направил на Алтун-булап на стык 2-го Сводного и 1-го Кавказского корпусов. На этом направлении имелся хороший подступ, выводивший к станции Соганлугская и далее по шоссе на Сарыкамыш. В случае прорыва фронта русских турки могли подать руку помощи 9-му корпусу, на чем особенно настаивал Энвер-паша. Удар турок приняли .153-й пехотный Бакинский полк и полтора батальона с пулеметной командой 14-го Туркестанского стрелкового полка. Для парирования этого нового удара турок направлялись все части, какие могли быть сняты с других участков: один батальон 156-го пехотного Елисаветпольского полка, два батальона 79-го пехотного Куринского полка и бывший по соседству 16-й Туркестанский стрелковый полк. Русские встретили удары превосходящих сил турок контратаками. В одной из таких контратак 10-я рота 153-го пехотного Бакинского полка опрокинула две роты турок, овладела турецкой батареей, особенно беспокоившей русских, и захватила много пленных.

Войскам Пржевальского, действовавшим на склонах гор в районе Верхнего Сарыкамыша, предписывалось при– всякой попытке турок начать отход – атаковать их. Для атаки лучшим временем признавался момент, «когда от Кизил-килисы к колонне Масленникова, занимавшей Бардусский перевал, подойдут три батальона 17-го Туркестанского стрелкового полка», которым надлежало наступать вдоль хребта Турнагель на восток. Это позволило бы совершенно окружить 9-й турецкий корпус. Если бы указанные батальоны не успели подойти, то около полудня 21 декабря, одновременно с атакой Баратова, надлежало перейти в наступление и группе Пржевальского.

Колонна Барковского должна была, согласовав свои действия с Баратовым и Масленниковым, начать наступление на турок, занимавших южные склоны хребта Турнагель, с тем чтобы, нанося удар западнее селения Яг-басан, развивать успех колонны Масленникова и опрокинуть противника в ущелье реки Кизил-Чубух-су. В связи с предстоящей задачей колонны Барковского начальник штаба 1-го Кавказского корпуса указывал начальнику штаба Сарыкамышской группы войск о работе ее артиллерии: «Артиллерия действует плохо, наблю

дение у нас поставлено отвратительно; 10 дней стоят на месте и добились того, что посторонние лица указывают батарее места неприятельских орудий».

За колонной Барковского был образован резерв Сарыкамышской группы в составе батальона пехоты, половины батальона эксплуатационников и железнодорожной роты.

Что касается действий русских со стороны Карса, то высланный оттуда отряд Воронова, усиленный 1-м Запорожским казачьим полком, 20 декабря был направлен для разведки с целью точного определения левого фланга турок на фронте Дивик – Чатах; на последний пункт, по сведениям русских, якобы отступали части 9-го турецкого корпуса, сбитые с Бардусского перевала. Использование этого казачьего полка для разведки на правом фланге отряда Пржевальского являлось вполне целесообразным, так как эта часть горного Карсского плато по многочисленным путям его вполне допускала действия конных частей. Одновременно Воронову была поставлена задача: 20 декабря обязательно иметь ночлег в Ель-Кеч-мезе, прикрыть головную станцию железной дороги, куда должны были подойти поезда для эвакуации больных и раненых и доставки продфуража. 20 декабря в 21 час со штабом Берхмана и Али-Софи, а также со штабом отряда Баратова была установлена прямая проволочная связь, которая была продолжена до Ель-Кечмеза – головной станции железной дороги. Этой линии «придавалось чрезвычайное значение». Посылка приказаний в отдельные колонны, выполнявшие особые задачи, производилась в большинстве при помощи отдельных разъездов. Это мероприятие являлось вполне правильным в обстановке действий в горах на широком фронте среди восставшего населения.

20 декабря Энвер-паша с ранеными и больными офицерами штаба 9-го корпуса отправился кружным путем в Бардус из Дивика, где располагался штаб 10-го корпуса. Командование 9-м и 10-м корпусами Энвер-паша передал Хафыз-Хакки-паше, командиру 10-го корпуса.

По дороге в Бардус Энвер-паша, ехавший под охраной небольшого конвоя, столкнулся с казачьим разъездом, высланным 16-м Туркестанским полком. При столкновении Бронсарт фон Шеллендорф был легко ранен, а начальник разъезда убит

адъютантом Энвер-паши; последнее обстоятельство спасло Энвер-пашу от плена, так как разъезд отступил и Энвер-паша прибыл в Бардус. 17-й Туркестанский стрелковый полк, не оказавший содействия по овладению Бардусским перевалом, а ограничившийся лишь производством разведки западнее этого перевала, перед вечером 20 декабря выслал сюда команду лучших стрелков. Последние взяли под обстрел дорогу, ведущую на перевал Эшак-Мейдан. Под огонь этих стрелков попал Энвер-паша со своим штабом, потерявшим здесь часть важных оперативных документов.

С 21 декабря центр тяжести боев перешел к правому флангу в район Дивик-Чатах. С этого времени наметился перелом в ходе операций, которые протекали на Ольтинском (Ардаган-ском) и Сарыкамышской операционных направлениях и велись отдельными колоннами, отрядами и группами войск и в основном имели задачей окружение 10-го турецкого корпуса, а затем и ликвидацию его контрманевра в районе Бардус¹.

21 декабря к Ель-Кечмезу подходила колонна Баратова в составе трех казачьих полков и 2-й Кубанской пластунской бригады с их артиллерией. Высланная пешая разведка установила, что в районе севернее Сарыкамыша действовал 10-й турецкий корпус, наступавший без обозов, получая продовольствие и фураж от местных курдов, что при крайней малочисленности этого корпуса, потерявшего свыше 80% одними лишь погибшими от морозов, явилось для курдов вполне посильной задачей.

С занятием Баратовым в 12 часов 21 декабря Ель-Кечмеза сообщение с Карсом было восстановлено. В этом селении Ба-ратов решил остановиться со своим штабом.

Из-за густого тумана в районе Сарыкамыша 21 декабря боевых действий на фронте Пржевальского не происходило. Части отряда Баратова, несмотря на эти неблагоприятные метеорологические условия, все же начали наступление.

¹ С целью лучшего уяснения событий в конце разделаприлагаются синхронистическая таблица и схема: Данные приложения, охватывая переломный период Сарыкамышской операции с 21 декабря 1914 года по 5 января 1915 года и вскрывая оперативную обстановку в се взаимоотношении на всем театре военных действий, облегчают изучение се но главнейшим направлениям и позволяют легче уяснить положительные стороны и оперативные ошибки командования сторон.

Авангард колонны Габаева, подойдя в 8 часов 21 декабря к Лал-оглы, захватил в нем транспорт с орудийными и ружей

ными патронами, следовавший под прикрытием на Дивик. По причине тумана, не позволявшего различать предметы далее 100—200 шагов, в 11 часов Габаев с целью разведки выдвинул вперед 11-й Кавказский стрелковый полк. К этому времени коннице отряда под командой Фисенко, сосредоточенной в районе Белюк-Баш-кей, было приказано содействовать наступлению Габаева захватом Веришана, ведя при этом разведку на Баш-кей и перевал Эшак-Мейдан с целью «не упустить возможности отрезать пути отступлении турок». Кроме того, этому отряду указывалось вести разведку на правом фланге всей группы Баратова.

Коннице удалось около 12 часов занять Верншан и Нижний Салут, чем создавалась серьезная угроза частям 10-го турецкого корпуса, путь сообщения которых проходил через перевал Эшак-Мейдан. Вследствие этого к вечеру турки силой более полка начали наступление от Верхнего Салута на Нижний Салут. Под давлением турок конный отряд, отойдя к востоку, занял высоты севернее и южнее Чаплахлы, где им был порван телеграфный провод между 10-м корпусом и его тыловыми учреждениями.

2-я пластунская бригада наступала медленно: собравшиеся восточное Чатаха 11 -й и часть 7-го пластунских батальонов . под командой Демьянина должны были наступать на Ягбасан, -^: имея 10-й пластунский батальон Чеботаева правее. Но так как ; последний не вышел еще на указанную ему линию, то и части Демьянина оставались в бездействии до полудня 21 декабря, *.' когда Чеботаев был, наконец, разыскан. Стоявший вокруг густой туман мешая развитию операций, и лишь пешей разведке в 22 Часа 30 минут удалось занять Чатах. Однако обстрелянные турками пластуны оставили этот пункт, и 2-я пластунская бригада заночевала в 2 км восточнее Дивика. При наступлении в этот день русских на Дивик им оказал содействие высланный из Карса поезд с пулеметами. На одной высоте с поездом наступала с севера сотня пластунов, а с юга – рота Гуииб-ского пехотного полка, что позволило русским прочно закрепить за собой железную дорогу Каре – Сарыкамыш:

Около 14 часов 11-й Кавказский стрелковый полк колонны Габаева, имея уступом за своим правым флангом 10-й Кавказский стрелковый полк, вошел в соприкосновение с против

пиком. Батарея, поддерживавшая Габаева, стреляла, ориентируясь из-за тумана по карте. Около 17 часов туман сразу рассеялся. Правый фланг 11-го Кавказского стрелкового полка подвергся сильному ружейному и пулеметному огню с высот, занятых турками. Однако быстрое выдвижение вперед 10-го Кавказского стрелкового полка заставило турок осадить свой левый фланг и прекратить огонь. С наступлением темноты 11-й Кавказский стрелковый полк заночевал в снегах в 800—1000 шагах от противника; 10-й Кавказский стрелковый полк и батарея были отведены на ночлег в Лал-оглы.

Отряд Воронова, выделивший в распоряжение Фисенко 1-й Запорожский казачий полк и оставивший один батальон с батареей в Ель-Кечмезе для прикрытия головной железнодорожной станции, с остальными силами к 9 часам 30 минутам сосредоточился в Котранлы с задачей оказать содействие-колонне Габаева по его требованию.

К исходу дня 21 декабря части 10-го турецкого корпуса оборонялись на рубеже Баш-кей—Чаплахлы–Нижний и Верхний Салут—Дивик—Чатах, т. е. они прикрывали пути своего отхода как через перевал Эшак-Мейдан, так и кружный путь от Баш-кея на Косор.

В целом наступление Габаева точно установило, что его колонна нацелена не на открытый левый фланг 10-го корпуса, а на организованную им оборону с фронта. Следовательно, фланг турок надлежало искать севернее, а главное – требовалось обеспечить за собой командующий хребет Эмир-Хан-даг. Но этих выводов Баратов и его штаб не сделали.

Только 22 декабря частями Пржевальского был выполнен отданный 20 декабря приказ на наступление против полуокруженного с юго-востока, юга и запада 9-го турецкого корпуса.

Главный удар на фронте 9-го турецкого корпуса был нанесен колонной Масленникова на лесистые высоты Турнагель, где турки укрепились и еще 20 декабря выставили 16 пулеметов. Атака эта накануне подготовлялась артиллерией, которая по местным условиям могла вести огонь только с дальних дистанций.

В этот день командир 10-го корпуса, принявший командование над ударной группой 3-й турецкой армии, объехал фронт 9-го корпуса, части которого занимали следующее положение:

1) против Сарыкамыша по опушке леса и в лесу неболь

шая группа бойцов 17-й пехотной дивизии с 2-3 орудиями и 2 пулеметами;

юго-западнее этой группы такой же силы группы 29-й пехотной дивизии;

на правом фланге 9-го корпуса закрепилась группа 28-й пехотной дивизии; подошедшие 200 человек из резерва 10-го корпуса усилили 17-ю пехотную дивизию, на которую особенно давили русские.

Русские с утра 22 декабря усилили артиллерийский, ружейный и пулеметный огонь и сжимали остатки 9-го турецкого корпуса. 80-й пехотный Кабардинский полк наступал в стык 9-го и 10-го турецких корпусов, стремясь овладеть районом Ягбасан и охватывая левый фланг 17-й турецкой пехотной дивизии. 154-й пехотный Дербентский полк наступал на центр 9-го корпуса. В то же время колонна Масленникова, имея в главных силах 155-й пехотный Кубинский полк и шесть рот 15-го Туркестанского стрелкового полка, продвигаясь с Бардусского перевала, охватывала правый фланг 9-го корпуса.

Давление наступавших усиливалось. Со всех сторон турки просили о помощи. 2-й эшелон штаба 9-го корпуса и его оперативные документы они успели заблаговременно отправить через Бардус в Эрзерум. Прибывший в 14 часов командир 10-го корпуса с улыбкой заявил командиру 9-го корпуса Исхан-паше по-французски: «Все кончилось!» – и отдал приказ о начале общего отступления, указав, что в районе Кизил-килиса—Чер-мук имеется горная дорога, связывавшая оба корпуса, по которой командир 10-го корпуса и рекомендовал Исхан-паше начать отход, так как русские вряд ли могли понять на пересеченной местности этот маневр турок.

Около 16 часов штаб 9-го корпуса оказался под обстрелом русских, стрелковая цеп ь которых показалась на просеке в стыке между 17-й пехотной дивизией и 10-м корпусом.

В то время как прибывший из 28-й пехотной дивизии ординарец доложил, что последняя окружена и взята в плен. После этого чины штаба начали сжигать оперативные документы. Однако вблизи раздался окрик по-русски: «Не двигайтесь, сдавайтесь!». С этими словами обращался к туркам русский офицер с револьвером в руке, шедший впереди пехоты. Это была 14-я рота 154-го пехотного Дербентского полка.

Командир корпуса и его штаб сдались этому офицеру, который принял пленников за пост сторожевого охранения, так как в людях, проживших 11 дней в Сарыкамышских лесах, закопченных дымом костров, нельзя было узнать командиров.

Отряд Пржевальского захватил командира корпуса, его штаб, всех командиров дивизий, их заместителей и начальников штабов 17-й, 28-й и 29-й пехотных дивизий 9-го корпуса в составе 106 офицеров и нескольких сот солдат, 30 орудий, 20 пулеметов, много боеприпасов, вьючные транспорты, лагерь и прочее имущество, которое бросалось турками в горах, лесах и ущельях, занесенных снегом.

В общем, находясь на подступах к Сарыкамышу, 9-й и 10-й корпуса растянулись в одну линию без резервов и без должного обеспечения флангов, что дало возможность русским сравнительно легко сбить правый фланг 9-го корпуса, а затем прижать его части на хребте Турнагель к труднодоступному ущелью реки Кизил-Чубух-су.

В последний момент борьбы за Сарыкамыш турецкие командиры; покинутые Энвер-пашой, растерялись и выпустили из своих рук управление войсками, в результате чего остатки 9-го корпуса оказались в плену. Между тем обстановка 22 декабря позволяла как командиру этого корпуса, так и командирам дивизий, оставив арьергарды на высотах хребта Турнагель, попытаться выйти из боя под прикрытием 10-го корпуса, через его расположение по путям, выводившим в район Бардуса.

Для обеспечения отхода остатков 10-го корпуса большую роль сыграла 32-я пехотная дивизия, которая случайно оказалась в районе Бардуса и, сдерживала натиск русских на направлении Ени-кей – Бардус.

С 22 декабря обозначился резкий перелом в ходе Сарыкамышской операции вследствие уничтожения 9-го турецкого корпуса и начала отхода 10-го корпуса.

В этот же день 22 декабря после многодневного перерыва русским удалось эвакуировать Из Сарыкамыша в Каре 2500 раненых и больных и свыше 3000 пленных. К этому времени Сарыкамыш был переполнен больными и ранеными, их было свыше 12 тысяч. Эвакуация была произведена на повозках обоза, а пленные были отправлены пешком под конвоем. Эта эвакуация была начата ночью под прикрытием выдвинутых час

тей отряда Баратова; на рассвете турки заметили длинную колонну» которую они приняли за отступавшие из Сарыкамыша в Каре русские части.

Теперь для того чтобы не дать уйти из окружения войскам 10-го турецкого корпуса, требовались большие усилия со стороны всего отряда Баратова. Между тем операции на его фронте в этот день развивались чрезвычайно медленно: