Текст книги "Кавказский фронт Первой мировой войны"

Автор книги: Николай Корсун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 42 страниц)

Это решение, принятое в самую критическую минуту, дало новый ход последующим событиям.

Мышлаевский поспешно оставил ряды армии, не осведомив начальника штаба армии Юденича ни о своем отъезде, ни о принятом решении начать отступление, и не передав ему командования. Между тем последний прибыл сюда лишь пото

му, что по всем данным Берхмач «ие охватывает» всего значения происходивших событий. Оставление Юденича заместителем вполне отвечало бы «Положению о полевом управлении войск», указывавшему, что ближайшим заместителем командующего армией является начальник штаба армии. Между тем Мышлаевский оставил своим заместителем, командира 1-го Кавказского корпуса Берхмана, как старшего в чине и разделявшего его идею об отступлении – о чем Юденич узнал лишь из сообщения последнего.

Неясность взаимоотношений между командирами корпусов вытекала и из неопределенности указаний об этом в приведенной выше «директиве» Мышлаевского. Однако 16 декабря из района Кагызмана Мышлаевский, телеграммой № 51 на имя Берхмана, опять не поставив в известность своего начальника штаба, разрешил вопрос командования следующим образом:

«Ввиду прорыва турок у Ново-Селима и создавшегося положения у Карса предлагаю вам вступить в командование войсками 1-го Кавказского и 2-го Сводного корпусов. Совместно с Юденичем, который остается у вас, вы должны разбить турок у Сарыкамыша и открыть себе выход на Каре вдоль железной дороги, а при невозможности – на Каракурт и даже по обходным путям в направлении к Карсу, уничтожая турок, которые перебросились с Ольтинского направления на пути между Сарыкамышем и Карсом. Для облегчения вашего движения можно уничтожить часть ваших обозов в бросить излишние тяжести. В случае недостатка продовольствия широко пользуйтесь местными средствами. Сам я переезжаю в Александрополь, чтобы принять дальнейшие меры. Необходимо, чтобы связь ваша с Тифлисом и Александрополсм не прерывалась, организуйте ее на Кагызман, откуда до Каракурта есть летучая почта».

Несмотря на настойчивые Просьбы командующего 2-м Сводным корпусом 15 декабря об отмене Берхманом приказа об отступлении, последний настоял на своем, и с наступлением темноты вечером 15 декабря части 1-го Кавказского корпуса начали отход с позиции у Лрдоса. В связи с этим отходом командующий 2-м Сводным корпусом принужден был также отдать приказ об отходе частей корпуса, так как положение его, и так весьма тяжелое при обойденном правом фланге, стало бы безвыходным с обнажением и его левого фланга.

Решив, однако, препятствовать отступлению войск группы, он отвел свои войска лишь на несколько километров от первоначальных позиций и, стремясь выиграть время, вновь попросил Берхмана в ночь на 16 декабря остановить части 1-го Кавказского корпуса хотя бы до вечера 17 декабря. Со своей стороны он указывал Берхману, что останавливает свой корпус на позиции Кабах-тапа – гора Хорум-даг, так как преждевременный отход с этой позиции должен был повлечь за собой, по его мнению, немедленное отозвание отряда Довгирта, действовавшего против турок в районе Бардуса – а это давало противнику возможность усилить 9-й корпус у Сарыкамыша, куда его войска могли прийти скорее Довгирта.

В результате многочисленных просьб Берхман приказал 1-му Кавказскому корпусу на рассвете 16 декабря приостановиться на позиции у Чермука.

Учитывая вялые действия 11-го турецкого корпуса, который лишь в течение 15 декабря пытался безрезультатно вести наступление на фронте Сонамер – Хоросан – Верхняя Тар-ходжа, Берхман решил для противодействия обходу 10-го корпуса еще ослабить наименее опасный свой левый фланг. Из взятых войск был образован отряд Баратова в составе пяти батальонов 2-й Кубанской пластунской бригады и трех полков 1 -й Кавказской казачьей дивизии с батареей. Этот отряд был двинут через Каракурт и Али-Софи в район севернее Сарыкамыша, откуда он по обстановке мог или противодействовать обходу 10-го корпуса, или оказать помощь отряду Пржевальского у Сарыкамыша.

Сосредоточивая части колонны Баратова севернее Сарыкамыша, русское командование указывало ему принять меры маскировки. Главнейшей из них являлось запрещение открыто разводить костры, огонь и дым которых далеко виден в горах.

Что касается ударного крыла 3-й турецкой армии, то 15 декабря, в результате многочисленных ходатайств войсковых начальников, Энвер-паша разрешил дать передышку нескольким сотням бойцов, называвшимся дивизиями 9-го и 10-го корпусов. Части оставались на занятых ими накануне оборонительных позициях.

Однако Энвер-паша, лично наблюдавший в сторону Сары

камыша, принял спустившийся туман над этим пунктом за начало сжигания якобы отступавшими русскими войсками своих запасов и складов. Вследствие этого вновь последовал приказ о наступлении обходного крыла, которое опять разбилось

0 сопротивление русских. Еще более поредевшие турецкие цепи вернулись в свои прежние снежные ямы-окопы. Штаб 28-й пехотной дивизии к этому времени обнаружил медленно развивавшийся обход русскими 9-го корпуса со стороны хребта Чамурлы-даг. В этот день для всего командования 9-го и 10-го корпусов стало ясно их положение, требовавшее начала планомерного отступления.

В ночь на 16 декабря командир 9-го корпуса донес Энвер-паше, что 29-я пехотная дивизия, выступившая в поход в составе 6500 человек, имеет всего около 300 человек, 11 горных орудий, 8 пулеметов.

15 декабря пленный русский солдат показал в штабе 3-й армии, что русские располагают в районе Сарыкамыша пятью полками, стремящимися окружить турок; роты у русских имеют по 160 винтовок. Это известие надломило упорство Энвер-паши, так как он видел печальное состояние войск 9-го и 10-го корпусов, оборонявшихся на лесных склонах к северо-западу и западу от Сарыкамыша.

К 16 декабря в 5 часов все войска в районе Сарыкамыша, оповещенные Пржевальским о вступлении его в командование, получили от него следующие задачи на 16 декабря:

Колонне Барковского, усиленной 2 батальонами пластунов и 10 орудиями – до захвата Букретовым Бардусского перевала на правом фланге 9-го турецкого корпуса отвлекать на себя силы турок, не позволяя им оказывать поддержку атакуемому флангу. Вместе с тем Барковский со своими 5 батальонами должен был бить противника по частям при попытках перехода его через овраг у Ягба-сапа и сдерживать 10-й турецкий корпус.

Колонне Кравченко – с рассветом перейти в наступление против центра турок и не допустить усиления уже атакованного их правого фланга, а также поддержать атаки колонны Букретова.

3) Колонне Букретова в составе 5 батальонов, 4 орудий и

1 '/₂ эксплуатационных батальонов, вооруженных берданка-

4 Корсун Н. Г.

ми – с рассветом 16 декабря перейти в наступление для охвата правого фланга турок, чтобы опрокинуть их на восток от Бар-дусского перевала. Этой колонне было придано 4 горных орудия с целью скорейшего уничтожения турок, засевших в «красных саклях» (домах) Верхнего Сарыкамыша.

15-му Туркестанскому стрелковому полку (2 батальона с 2 горными орудиями) – также овладеть Бардусским перевалом, наступая через хребет Чамурлы-даг, левее колонны Букретова.

Для обеспечения важного направления на Каракурт (за правым флангом отряда) были направлены 4 сотни с 4 орудиями, которые одновременно должны были и вести разведку в районе Али-Софи, Бозат, Чатах.

При наступлении к Бардусскому перевалу русским войскам предстояло преодолеть глубокий овраг реки Ахардахар, ограничивающий с юга хребет с этим перевалом. Позиция турок на хребте Турнагель представляла ряд отрогов, в значительной части поросших хвойным лесом, скрывавшим расположение турок на командующих высотах. Стороны оврага, обращенные к русским, имели местами крутые и обстреливаемые пулеметным огнем скаты; дно оврага было завалено снегом.

К 14 часам 16 декабря части колонны Букретова и 15-го Туркестанского стрелкового полка, перевалив через западный участок хребта Чамурлы-даг, под сильным огнем турок, главными силами (3 '/^батальона) достигли восточных отрогов высоты Гусейнагаюрт, господствующей над Бардусским перевалом. На гребень этой высоты русскими было поднято 2 горных орудия, обстреливавших названный перевал. Резерв – 1 '/^батальона – двигался уступом за левым флангом. Против этого перевала на хребте Чамурлы-даг русскими была выставлена батарея.

16 декабря в 10 часов части турецкого 10-го корпуса повели наступление на фронте Ягбасан—Али-Софи. Хотя роты 80-го пехотного Кабардинского полка, составлявшие ядро ко-лоцны Барковского, и были изнурены предшествовавшими боями, они все же произвели несколько успешных контратак, доходивших до штыковой схватки, и принудили 30-ю турецкую пехотную дивизию очистить район Али-Софи и отойти севернее железной дороги. Две сотни пластунов, усиливших колон

ну Барковского, заметив, что турки на их участке дрогнули и, отстреливаясь, начали отступать, перешли в энергичное преследование. Турки не в состоянии были быстро подняться в глубоком снегу по крутым занесенным снегом скатам высот, с которых они легко опустились, и почти поголовно были уничтожены. Потери турок на участке пластунов достигали 500 человек.

С отходом 30-й турецкой пехотной дивизии к северу от железной дороги миновала серьезная угроза правому флангу Сарыкамышской группы Пржевальского.

В центре один из батальонов русских, глубоко вклинившийся в расположение турок на отрогах хребта Турнагель, был охвачен турками и в сумерках был вынужден отойти обратно с большими потерями.

К16 часам к Сарыкамышу подошла 1-я батарея (6 гаубиц) 2-гомортирного дивизиона с прожекторной ротой 1-го саперного батальона. Эта батарея сделала суточный переход около 50 км; на большом привале в районе Меджингсрта упряжные лошади батареи от усталости легли и лишь с большим трудом были подняты для дальнейшего движения. Батарея была направлена в Сарыкамыш с приказанием – «потерять конский состав, но к вечеру 16 декабря обязательно прибыть в названный пункт». 2-я батарея этого же дивизиона прибыла на следующий день утром. В последующих боях эти орудия, установленные в районе Сарыкамыша, наносили туркам, пытавшимся укрыться в снежных окопах, большие потери. Русская конница, занимая район Али-Софи—Амамлы, вела разведку в направлении Бозат—Ель-Кечмез.

К вечеру 16 декабря в лесах к северу от вокзала было замечено накапливание больших сил турок. Кроме того, охранением 80-го пехотного Кабардинского полка в тот же день ночью был захвачен приказ, адресованный 10-му турецкому корпусу, «никогда не знавшему поражений». Этот приказ призывал турецкие войска к новым победам. Далее в приказе имелись указания, содержание которых заставляло предполагать, что намечалось новое наступление. Данный документ являлся дополнением к какому-то уже ранее отданному приказу.

Действительно, 16 декабря около 22 часов 3-й пластунский батальон 1-й Кубанской пластунской бригады, занимавший

высоту «Орлиное гнездо», вокзал и мост на шоссе, был атакован превосходящими силами турок, наступавшими густыми колоннами. Этот участок являлся наиболее опасным для русских войск, так как непосредственно за ним находились склады огнестрельных припасов и продовольствия. Под давлением энергично наступавших больших сил турок пластуны принуждены были отходить к Сарыкамышу. Начальник вокзального сектора обороны командир 1-го Запорожского казачьего полка Кравченко, видя отход войск у моста на шоссе при входе в Сарыкамыш, бросился туда с целью восстановить положение, но был убит.

На плечах отступавших русских солдат турки захватили вокзал и ворвались в Сарыкамыш, заняв крайние его дома и казармы 156-го пехотного Елисаветпольского полка. В итоге русский фронт был прорван, и возникла угроза самому Сарыкамышу с его многочисленными складами. Положение создалось критическое.

В течение 16 декабря Пржевальский направлял на угрожаемые участки подкрепления, для чего снимал резервы с менее опасных участков. К моменту начала атаки турок в его резерве имелись две сотни (роты) 6-го Кубанского пластунского батальона, которые были брошены как последний резерв во главе с начальником штаба 1-й Кубанской пластунской бригады Терменом против турок, появившихся в домах северной окраины Сарыкамыша и в прилегающем леске. Контратака резерва, произведенная без выстрела, закончилась успешно – турки, понеся большие потери от внезапного штыкового удара 6-го пластунского батальона, были опрокинуты и более уже не возобновляли атак. Оправившиеся русские части на других атакованных участках также перешли в наступление и снова овладели вокзалом, отбросив турок на шоссе;

Однако до полутора батальонов турок засели в казармах 156-го полка и остались, будучи окруженными, до следующего дня. Много турок засели в крайних «красных каменных саклях» северной части Верхнего Сарыкамыша, которыми турки в предшествовавшие дни несколько раз овладевали, и теперь препятствовали наступлению Букретова.

В течение ночи турки безуспешно пытались возобновить атаки, но части Сарыкамышского отряда оттеснили турок с

ближайших от шоссе высот и снова овладели высотой «Орлиное гнездо», господствующей над вокзалом. К утру 17 декабря выяснилось, что в неудачной ночной атаке турки понесли большие потери, оставив до 400 пленных. Кроме того, прибывшая к русским войскам вечером 16 декабря гаубичная батарея, открыв огонь по казармам 156-го пехотного полка, где удерживались турецкие части, принудила их положить оружие.

Во время ночного боя в русском обозе возникла паника, с трудом подавленная. Отличное знание русскими местности в районе Сарыкамыш позволило им легко ориентироваться в ночном бою, в котором по инициативе младших командиров положение было восстановлено. В решительный момент небольшой резерв русских, правильно использованный, восстановил положение на открытом и угрожаемом правом фланге русских. С другой стороны, слабо управляемые турецкие войска, спускавшиеся с высот к Сарыкамышу, ночью были хорошо заметны на белом снежном фоне, почему понесли большие потери; некоторые турецкие части, видимо, заблудившиеся в районе Верхнего Сарыкамыша и Сарыкамыша, оказались окруженными.

Главная линия сообщений русских – шоссе Сарыкамыш– Меджингерт – днем обстреливалась турецкой артиллерией из района Бардусского перевала, поэтому движение по шоссе происходило только с наступлением темноты.

Несмотря на достигнутую устойчивость фронта в районе Сарыкамыша, общее положение Сарыкамышского отряда в целом рисовалось Берхману «безнадежным». Вследствие этого он тогда же обратился радиограммой к коменданту крепости Каре и просил его уведомить командира 3-й Кавказской стрел ковой бригады Габаева о том, что в связи со сложившейся обстановкой Сарыкамышский отряд будет пробиваться к Кар-су, и его бригаде решительным наступлением на Ново-Селим следует оказать содействие Сарыкамышскому отряду.

Кроме того, в этот же день Берхман обратился к Пржевальскому с телеграммой, в которой указывал, что настал момент, когда необходимо произвести отход всех частей, сдерживавших 11-й турецкий корпус. Телеграмма заканчивалась указанием:

«Мы все уверены здесь, что вы разобьете сегодня, 16 декабря, противника перед Сарыкамышем и откроете нам, таким образом, до-

102

Комбриг Н. Г.Корсун

ступ в тыл, где мы найдем хлеб и фураж. Но если турки не отступят, то оставайтесь на занятых позициях и деритесь за н их до тех пор, пока наши части и обозы не пройдут через Сарыкамыш. Туркестанские войска будут отступать первыми. Колонны начнут прибывать только 17 декабря. Только ваше мужество может спасти армию».

Приняв решение отступать, Берхман по. настойчивой просьбе Юденича задержал части 1-го Кавказского корпуса с рассвета 16 декабря до вечера 17 декабря на позиции у Черму-ка, 2-й Сводный корпус был остановлен на рубеже горы Хо-рум-даг. В общем же отряд занял заранее подготовленную позицию на фронте Кабах-тапа—Хорум-даг– Канны-даг—Тоды.

11-й турецкий корпус продвигался вслед за русскими, но наступление его было вялым и ограничивалось, главным образом, огневым преследованием.

В результате русские к концу дня 16 декабря имели в районе Сарыкамыш 22 батальона, 8 сотен, 40 орудий и 78 пулеметов против 45 турецких ослабленных батальонов. 9-й турецкий Корпус, насчитывавший перед выступлением 21 ООО бойцов (а с тылами – 28 ООО человек), по прибытии 12 декабря в район Бардуса имел уже до 18 ООО человек, а к вечеру 16 декабря общая численность его снизилась до 1 ООО бойцов и 16 пулеметов. Артиллерия потеряла 50% своего состава, животные выбились из сил; из 40 горных орудий годных для стрельбы осталось лишь 20. В итоге, как доносил командир корпуса, 9-й корпус не был способен к дальнейшему наступлению.

Командир 10-го турецкого корпуса указывал 16 декабря, что в его распоряжении имеется всего лишь 800 утомленных и измученных солдат, которых он старался заставить повиноваться ему.

«Наступление невозможно, укрепляюсь; голова корпуса сегодня в Сарыкамыше, а тылы в Баш-кее и еще западнее. Все силы в окрестном районе: 1800 человек, 8 полевых и 16 горных орудий. Если еще немного соберу людей, то завтра к вечеру, может быть, буду в состоянии перейти в наступление».

Получив эти донесения, Энвер-паша вновь подтвердил командирам обоих корпусов необходимость дальнейшего энергичного наступления 17 декабря.

Для обеспечения тыла 9-го корпуса в районе Бардус находились: случайно прибывшие туда 32-я пехотная дивизия 10-го корпуса и 2 полка 9-го корпуса (82-й пехотный полк 28-й пехотной дивизии и 49-й полк 17-й пехотной дивизии), а всего, следовательно, 5 пехотных полков, сдерживавших натиск русских на направлении Ени-кей—Бардус.

17 декабря, выполняя поставленные накануне задачи, войска Букретова подошли на 1000—1500 шагов к окопавшимся турецким цепям, занимавшим Бардусский перевал. Букретов доносил о трудностях наступления вследствие крайней утомленности войск, пробивавшихся в снегу; войска его оказались сильно растянутыми. Этому наступлению много содействовал огонь гаубичных батарей по целям, скрытым в многочисленных складках горного рельефа и в лесу. -

Против турок силой до батальона, засевших в «красных каменных саклях» сочувствовавшего туркам местного мусульманского населения Верхнего Сарыкамыша, действовали две роты 80-го пехотного Кабардинского полка, но выбить турок из занятой части горного селения им не. удавалось в течение трех дней, так как все подступы к саклям обстреливались тур-. ками с окружающих высот. Только под воздействием огня прибывших гаубиц (местами подвезенных на огневые позиции на . быках, так как лошади были бессильны втащить эти орудия на высоты) противник очистил часть домов, затем охотники из саперной роты к вечеру подползли к ближайшей сакле и взорвали ее мощным зарядом пироксилиновых шашек, положенных на крышу сакли. Строение рухнуло, и все оборонявшиеся, засевшие в сакле, погибли. Это деморализующе подействовало на турок, засевших в других саклях; большая часть их бойцов (11 офицеров и 300 солдат разных полков во главе с командиром 83-го пехотного полка) сдалась. По показаниям пленных, Сарыкамышской операцией руководил лично Энвер-паша, при котором находились два немецких генерала и один немецкий штаб-офицер.

Несмотря на трудности наступления, колонна Букретова продолжала движение. 17 декабря, охватывая фланг противника на хребте Турнагель, она сумела захватить дорогу с Бар-Дусского перевала и отрезать прямое сообщение 9-го турецкого корпуса с тылом не только на Бардус, но и на Кизил

килису. Однако самим перевалом русские не могли овладеть ввиду того, что турки хорошо укрепили его и вели оттуда сильный огонь.

Для связи между 9-м и 10-м турецким корпусами имелись трудные пути, занесенные снегом в районе Кизил-килисы. Часть этих путей просматривалась с Бардусского перевала, почему турки упорно и удерживали его. Русские же со своей стороны напрягали усилия к овладению им.

В районе вокзала Сарыкамыша турки несколько раз переходили в наступление, но контратаками русских отбрасывались в исходное положение и оставили свыше 200 человек пленных. Здесь русским вечером 17 декабря большое содействие оказывал прожектор, установленный на высотах. Обе стороны понесли большие потери.

Конный отряд, высланный Пржевальским для разведки в сторону Карса, 17 декабря в 13 часа 30 минут достиг Ель-Кеч -меза, занятого турками, которые встретили русских артиллерийским и пулеметным огнем. Под давлением пехоты турок отряд отошел на юг.

17 декабря отряд Воронова (3 батальона, 1 батарея и конная сотня), высланный из Карса, произвел широким фронтом разведку и, дойдя к вечеру без боя до Кара-Гамзы, установил там только незначительные силы турок. В районе Ново-Сели-ма отрядом были захвачены пленные 88-го пехотного полка 30-й пехотной дивизии 10-го корпуса, давшие показания о подходе 30-й пехотной дивизии со стороны Ольты.

В связи с перехватом турками пути из Карса в Сарыкамыш, Берхман 17 декабря сообщил по радио коменданту крепости Каре Зубову о том, что по причине недостатка продовольствия в Сарыкамыше он вынужден будет возможно скорее отходить на Каре, куда явится совершенно без запасов. Вследствие этого Берхман просил Зубова усилить хлебопечение, а также – «выслать во время его общей атаки турок какие-либо части им в тыл, дабы облегчить операцию».

Таким образом, под влиянием событий минувшей ночи, когда турки большими силами произвели атаку с целью овладения Сарыкамышем, Берхман вновь намеревался продолжать отход к границе, не задерживаясь своими арьергардами на занятом рубеже Кабах-тапа—Хорум-даг—Канны-даг—Тоды.

Этим он ставил группу войск Пржевальского, сражавшуюся у Сарыкамыша, в тяжелое положение.

Начальник всех этих арьергардов Юденич настаивал на том, чтобы войска были оставлены на занимаемых позициях и на 18 декабря. Юденич указывал Берхману, что на правом фланге главных сил Сарыкамышского отряда в этот день произошло важное событие, а именно – отряд Довгирта штыковой атакой овладел Яйля-Бардусом, вследствие чего кратчайший путь отступления 9-го турецкого корпуса оказался перехваченным и ему для этого остался кружной путь через Кизил-килису на Чермук'—Заким—Бардус.

«Владея высотам)! у Яйля-Бардус, – указывал Юденич,– отряд Довгирта препятствует усилению турок у Сарыкамыша и доставке им довольствия; в этом заключается важное для нас значение отряда Довгирта. Наш отход с позиции Кабах-тапа—Хорум-даг– Чермук заставит меня отозвать отряд Довгирта от Бардуса и открыть путь сообщения для турок на Сарыкамыш, что даст возможность спастись их отряду у Сарыкамыша, а может быть, поставит нас в еще более тяжелое положение...»

Но Берхман оставался при своем мнении, и 1-й Кавказский корпус, оставив позицию у Чермука (юго-западнее Меджин-герта), начал отход. За ним должны были последовать и войска 2-го Сводного корпуса. Юденич командировал в штаб 1 -го Кавказского корпуса офицера генштаба Драценко, чтобы объяснить Берхману гибельность дальнейшего отступления при сложившейся обстановке к передать решительное требование «прекратить отступление». Если бы никакие доводы не убедили Берхмана остановить войска 1 -го Кавказского корпуса, то Драценко должен был передать Берхману от имени Юде-нича, что «последний в согласии с „Положением о полевом управлении войск" вступает в командование войсками группы и тотчас же отдает приказ о прекращении отхода».

Драценко удалось доказать Берхману, что отходить к Кар-су через Сарыкамыш невозможно, отступление же через Каракурт на Кагызман одного 1-го Кавказского корпуса при бездо-рожьи грозило потерей не только всего 2-го корпуса, но и всей артиллерии и обозов 1-го Кавказского корпуса. Эти доводы Северо-восточнее Бардуса.

убедили Берхмана в необходимости остановиться на приграничном рубеже – гора Геля на правом фланге и Баш-кей на левом, на который Сарыкамышский отряд уже отходил, почему Драценко и не передал ему весь «ультиматум» Юденича.

Отход русских к Сарыкамышу позволил бы 11 -му корпусу, войдя в связь с окружаемым русскими 9-м корпусом, оказаться на фланге и в тылу левофланговых частей группы Пржевальского. Это вызвало бы разгром последней, а следовательно, и падение Сарыкамыша.

Если Берхману обстановка на фронте представлялась мрачной, требовавшей «принятия решительных мер» вплоть до начала отступления на Каре, то в Тифлис главнокомандующему он доносил в других тонах. Как сообщал туда Берхман, «у него росла уверенность в победе, несмотря на серьезные потери, главным образом, за счет обмороженных людей, уже много дней не знающих крыши».

В результате продолжительных боев в Сарыкамыше к концу дня 17 декабря собралось более двух десятков пленных турецких офицеров и до 1500 солдат, крайне стеснявших русских, так как нужны были конвой, помещение, пища, а многие раненые, кроме того, требовали ухода и перевязки. Между тем во всем этом русские сами испытывали крайнюю нужду.

Вследствие отхода русских арьергардов перед 11-м турецким корпусом, 17 декабря Берхман со своим штабом переехал из Меджингерта в Сарыкамыш. Со штабом Берхмана прибыли из Меджингерта одна рота 79-го Куринского полка, полусотня 10-й особой Кубанской сотни и 18-я и 30-я особые сотни.

¹ К 18 декабря наличный состав одного из боевых участков 9-го корпуса, состоявший из 5 полков разных дивизий, имел всего 900 боеспособных солдат при 14 исправных и 5 неисправных пулеметах, а также и 16 пригодных для стрельбы и 17 неисправных орудиях. В некоторых батальонах солдаты рассеялись, и часть исправных пулеметов и орудии не могла быть использована, так как при них не осталось ни командиров, ни бойцов.

В ночь на 18 декабря начальник штаба 9-го турецкого корпуса трезво оценив всю сложившуюся обстановку и в связи с обнаружившимися потерями¹, а также фактическим окружением корпуса русскими, уже отрезавшими последний от Бар-дуса, посоветовал Энвер-паше отправиться со штабом в 11-й корпус, сковывавший Сарыкамышский отряд. Там Энвер-паша, энергично наступая, мог бы несколько улучшить положение

9-го корпуса. Кроме того, он рекомендовал также отправить в Эрзерум лишние орудия, пулеметы и знамена.

Энвер-паша осознал, наконец, что операция «Сарыкамыш» ему не удалась. Вместо быстрого и легкого овладения тыловой базой русских он встретил здесь все усиливавшееся сопротивление значительных сил, которых раньше не было на этом участке. Поэтому он легко согласился на указанное предложение, дававшее ему выход из труднейшего положения.

18 декабря на фронте возобновился огневой бой, турки яростно обстреливали Сарыкамыш. Особенно настойчиво стремились они удержать за собой Бардусский перевал. В 14 часов внезапно спустился густой туман, различать цели можно было лишь в 4-5 шагах. Огневой бой усилился; со всех секторов обороны сообщали о подготовке противником наступления. С криками «алла!», раздавшимися по всему фронту, турки бросились с гор в долину. Однако они были всюду отбиты. Пржевальский, убежденный в серьезности предпринятого турками наступления, подтянул резервы к наиболее угрожаемому участку фронта, т. е. к стыку правофлангового и центрального участков. К 16 часам командир* центрального участка сообщил по телефону, что три турецкие атаки отбиты, подготовлялась четвертая, а в его резерве оставался только взвод, направленный на усиление обороны. Но четвертая и последняя атака турок окончилась полной неудачей, с большими для них потерями.

С этого дня роли сторон в районе Сарыкамыш переменились, и Энвер-паша, поняв, что план его не осуществился, перешел к обороне. В первый раз с начала операции в его приказе встречается фраза: «Я надеюсь, что завтра мы сумеем удержаться на наших позициях».

План русских по переброске резервов в район Сарыкамыш методически выполнялся, что в связи с наметившимся переломом в ходе операций в районе этого пункта благоприятствовало переходу русских к активным действиям на фронте 9-го турецкого корпуса.

Так как Энвер-паша предвидел, что отступление будет тяжелым, то знамена в турецких частях были сняты со своих древков и отправлены в Эрзерум с несколькими офицерами и унтер-офицерами, которые для большей сохранности должны были обмотать их вокруг тела. Энвер-паша, который до этого

все время находился при 17-й пехотной дивизии, перенес свой командный пункт в Дивик, г. е. ближе к своему левому флангу и к пути отступления как на Косор, так и через Эшик-мейдан-ский перевал на Бардус.

18 и 19 декабря арьергарды Юденича, оставаясь на занятых накануне рубежах (Ени-кей, государственная граница, Баш-кей), остановили напор турок на правом фланге 2-го Сводного корпуса, где турки стремились продвинуться к Бардусу, и в центре, где противник пытался прорвать фронт русских в районе Караурга-на. В районе Бардуса русские, заняв окружающие его высоты, принудил и турок очистить это селение и не допускали соединения частей 9-го и 11-го турецких корпусов. Последний стремился своим наступлением обеспечить тыловые пути 9-го корпуса.

Позиции 16-го Туркестанского стрелкового полка у Кара-ургаиа несколько раз переходили из рук в руки; положение русских на этом участке фронта в конце концов было восстановлено.

Вообще положение 2-го Сводного корпуса, выделившего из 18 батальонов 7 '/₂ в районы Сарыкамыша и Ханского перевала и усиленного лишь 2 батальонами 79-го пехотного Курин-ского полка, было крайне тяжелым.

11 -й турецкий корпус при действиях против русских арьергардов широко применял «кочующие батареи», которые после 2-3 выстрелов меняли огневые позиции. Во время ночной стрельбы положение этих турецких батарей точно определялось русскими, но с рассветом этих батарей на засеченных местах уже не оказывалось.

Обессиленный 10-й турецкий корпус в результате неудачного наступления на Сарыкамыш с севера и северо-востока 18 декабря так же, как и 9-й корпус, перешел к обороне в районе Дивик.

Занятое накануне колонной Букретова выгодное положение в районе Бардусского перевала обеспечивалось с фланга и тыла правофланговым отрядом Чаплыгина – арьергардом 2-го сводного корпуса, захватившим накануне Яйля-Бардус.

В итоге 18 декабря на фронте войск Пржевальского, в особенности в обходящей колонне Букретова, не было достигнуто существенных результатов, что возбудило крайнее неудовольствие Пржевальского, доносившего 18 декабря Берхману,

что «он в течение трех дней ежедневно отдавал приказания о решительном наступлении на Бардусский перевал, и эта медленность нарушила план боя». Для этой задачи Пржевальский выделил в распоряжение Букретова 6 из 13 имевшихся у него полевых батальонов, сам же сдерживал натиск турок 7 батальонами с фронта и правого фланга.

Боеспособность частей колонны Букретова, наступавшей на Бардусский перевал, характеризуется следующими его донесениями Пржевальскому 19 декабря: