Текст книги "Забытая любовь (СИ)"
Автор книги: Никита Невин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 42 страниц)
– Ну, ты мне тоже понравился, поэтому, наверное, я бы согласилась.
– А знаешь, ты и Марина мне с самого начала нравились (прим. авт.: это было не совсем правдой), но я подумал, что ты можешь отказать в отличие от Марины.
– Да, – с улыбкой сказала Дарья. Иван, правда, почувствовал, что она удивилась.
Он спрыгнул с верхней полки.
– Так значит, ты бы согласилась? – радостно прошептал он.
– Да.
Иван приблизился к ней и хотел поцеловать, но Даша его остановила.
– Давай сделаем это на прощание, – сказала она.
– Давай, – согласился гвардеец.
Эти несколько часов они провели очень весело, то с Виктором, то Дурновой, то еще с некоторыми людьми.
– Жаль только то, что ты сегодня уезжаешь, – несколько раз омрачал его Виктор. Даша соглашалась.
Они много веселились. Подходили к обрыву, который вёл к речке, вместе с другими гвардейцами и помощницами. Там Иван сначала вместе со своими приятелями поджигал и тушил голову, поднимался над обрывом на огненном вихре. Украдкой, почти неосознанно, он поглядывал, смотрит ли на него Даша. Потом она подошла с подругами. Он поднимал её на руки, потом кто-то из девушек ещё просился к нему, но он вежливо уворачивался.
Как-то он увидел их с Олесей лежащих на деревянном столе. Олеся разделась до нижнего белья и загорала. Дарья на такой шаг не пошла. Он подошёл к ним и о чём-то начал говорить с Дашей. Олеся вскоре ушла, её позвали какие-то парни. И вот, когда они уже шли к зданию, Даша невинно полюбопытствовала:
– Каким должен быть идеал твоей девушки?
– Ну… – Ивана этот вопрос явно озадачил. – С ней должно быть легко общаться… Ну и…
И вот, когда они сидели на очередном собрании гвардейцев, Ивану одна из помощниц одними губами сказала, что за ним приехала трансоль. После собрания Иван с Дашей пошли в кладовую.
– Ну что? – радостно и грустно спросил Иван. – На прощание.
Они подошли друг к другу и слились в поцелуе. Иван закрыл глаза. Он чувствовал, что снова сливается с девушкой губами, хотя, может быть, она и не прекрасно это делала, но он был в восторге. Они обнимали друг друга за плечи и целовались…
Вскоре это закончилось.
– Ты закрывал глаза, – смешливо заметила она.
Иван улыбнулся и промолчал. Он оставил свой чемодан здесь и пошёл наверх собирать вещи. Оставляя Илье свою зубную пасту, он задумчиво спросил:
– А может, не уезжать?
– Не уезжай, – говорил тот. – Если не хочешь, зачем?
– Нет, я хочу.
– Тогда уезжай.
Иван вздохнул, попрощался взглядом со стенкой этой спальни… Он пошёл попрощаться с помощницами старших гвардейцев.
Одна из них, по рассказам Даши, конфликтовала с ней говорила.
– Ты уезжаешь, – сказала помощница. – А как же твоя Дашка, как она без тебя?
– Ты мне лучше пообещай, что не будешь к ней приставать.
– Да я и не…
– Пообещай!
– Ну ладно…
Иван взял вещи и подошёл к лестнице. Там он снова встретил Дашу… Этот поцелуй вышел сам собой, без каких-либо слов. Он показался Ивану очень сладким, но, услышав чьи-то шаги, она испугалась и отскочила. Затем Иван видел, как она, понурая и грустная, пошла в свою спальню. Иван решил, что больше не встретит ее.
Он спустился вниз, забрал у людей, приехавших за ним, вещи, которые успел взять, отправился в раздевалку взять куртку. Тут в неё ещё раз вошла Даша.
Они снова поцеловались, и Ивану показался этот поцелуй самым лучшим.
– Ты в кладовую? – удивлённо спросила она.
– Да, нам по пути.
Зайдя туда, он взял свой чемодан и начал укладывать туда вещи. И тут она остановила его.
– Постой, – сказала она. – Может, не будешь уезжать?
Она была уже другой, не такой, как до его отлучки на прошлых выходных, даже не такой, как сегодня утром или перед их первым поцелуем. Она была как-то мягче, добрее, ближе. Он подошел к ней и начал объяснять.
– Да понимаешь, я тут сижу уже два месяца. Я хочу отдохнуть, мне здесь надоело. Тем более со мной тут никто не считается, принимают за глупца, кому это нужно?
– Мне, мне, я прошу тебя, останься!
Иван отвернулся от нее и пошёл собирать вещи дальше. Он старался не смотреть на неё, ибо хотел уехать, а сейчас даже проявить характер, а, несмотря на неё, это было гораздо легче.
– Я не могу, – он запихивал какой-то свитер в чемодан. – Просто, понимаешь, не могу!
– Ну пожалуйста, я прошу тебя, ты мне здесь нужен. Останься ради меня, я прошу, – в ее голосе звучала глубокая печаль, и даже плач души. Он не знал, плачет ли она, но по голосу могло быть и так. Он не поворачивался. – Пожалуйста, хотя бы на неделю. Слышишь, останься, ради меня, я прошу…
– Пойми, я не могу, – уже даже растеряно, дрожащим голосом говорил он.
– Почему? Можешь.
– Просто не могу, пойми.
Они вышли из кладовой, а когда начали подниматься наверх, она попрощалась с ним и побежала вперед.
Иван подошел к провожающим, оставил чемодан и пошел в дальнюю комнату оформлять документы. Здесь, за столом, как обычно сидела королева. Она быстро поставила везде свои подписи.
– Ну что, решил? – спросила она.
– Да, – просто сказал он. – Чего уж сидеть…
– Удачного тебе, Тишков, отпуска.
– Спасибо. И передайте горячий привет Даше от меня, – он сказал это очень скованно, затем забрал документы, попрощался и вышел.
В коридоре он встретил Виктора.
– Что ж, – сказал друг. – Удачи, осенью встретимся.
– Ага.
Иван вышел из штаба и помахал ему рукой. Он был отчасти рад, что уезжал наконец-то и теперь впереди его ждет лишь отдых.
Он подошёл к трансоли, которая должна была увезти его отсюда, помахал ещё раз рукой стоящему в окне Виктору и произнес:
– Наконец-то я уезжаю, я долго этого ждал.
Иван, почти уверенный в себе, вздохнул и отдал провожающему документы.
Он сел в трансоль, и она начала двигаться.
18 глава. Забытая любовь. – 4
* * *
Сначала ехать в ней было спокойно. Ваня даже попросил остановить его у той речки, где они три недели назад купались с Виктором. Однако по дороге обратно к трансоли в нем появилось странное, но пока что слабое чувство, что что-то не так. Он снова сел в трансоль и продолжил путь.
На улице была чудесная погода, светило солнце, на часах лишь два после полудня. Дорога была замечательной и простой для экипажа и трансоли, но Ване не удалось обращать на это большое внимание.
Постепенно душу его окутывала какая-то тоска и даже грусть, он всё чаще посматривал назад.
Вскоре трансоль заехала в Доброград. Показались дома. Иван пытался слушать музыку, разговаривать с кем-то, но всё почему-то быстро надоедало.
К своему дому Ваня подошел уже очень грустный. Он ещё пытался бороться с собой, говоря себе: «Вот хорошо, я наконец дома». Но в душе поселилось желание вернуться туда, откуда он только что уехал.
Иван зашел в квартиру, сел за стол, начал есть, но аппетит очень скоро пропал…
В воображении встали сегодняшние поцелуи, длинные весёлые, простые разговоры, танец, веселье и человек, с которым это всё было связано…
Ваня уселся на кровать, держась за голову. Так он просидел минут пять, а потом отпустил её и бросился на пол.
– Почему? – вскрикнул он. – Зачем? Зачем я уехал? Я же не могу без неё!!!
Вот она – любовь!
Ваня начал биться головой об пол, называть себя дураком. В сознании своём он понимал, что она тоже испытывала к нему что-то, но ни в этом была суть. Он находился далеко и не мог видеть её, сказать ей всё, что хотел.
Однако при всём при этом он понимал, что нельзя обрывать собственные планы…
– Да даже если так, – говорил он. – Мне же уже всё оформили, я не смогу там жить. Я в отпуске с этого момента.
Душа его испытывала глубочайшие муки… Он мог думать только о ней, вспоминать её: глаза, улыбку, голос, характер… Теперь он понимал, как точно должна выглядеть идеальная девушка, теперь он знал, как ответить на тот вопрос.
Из глубин души его вырвалась огнём и пеплом фраза:
– Я люблю Дашу.
Он пророкотал это, затем вспомнив о том, что когда-то писал песни, сел обратно на кровать, взял гитару и сочинил:
«Глаза в глаза после поцелуя,
Моя голова кричит: «Аллилуйя»!»
На припеве он три раза пропел: «Даша», музыка была лирической и небыстрой.
Весь день светило солнце, и на небе не было ни тучки. Наверное, если бы он остался в штабе и отложил отпуск, этот день стал бы самым счастливым в его жизни. Он бы радовался погоде, людям и ей. Но, наверное, не мне судить, что бы было в этом случае – так сложилась судьба этого гвардейца. Иван взглянул на календарь, там было написано – 3 августа. Он проклял этот день.
Солнце заходило очень поздно. Иван лёг спать около десяти часов вечера, но заснул не сразу.
– Ты же говорила, чтобы я остался, – шептал Ваня. – Почему я уехал? Ну почему-у-у?!!!
Из глаз хлынули слёзы, он прижался к спинке кровати и старался не думать ни о чём. Опыт отношений с девушками говорил ему, что через некоторое время чувства в душе ослабнут. Он уже испытывал похожее, но сейчас ему было очень тяжело…
* * *
На следующий день он отправился по путёвке в Аргамию, на берега Чернилова моря. В то время у Аргамии и Борсии были хорошие отношения, и многие борсийцы ездили туда отдыхать.
Страна находилась южнее самой Борсии, и в это время года там было гораздо теплее, чем в Доброграде. Вода была чистой и приятной. В том месте, куда приехал Иван, дно было испещрено приятными песочными горками, оставшимися от волн, а море – солёным. Он плохо себе представлял лето без купаний. Однако в этой стране он был первый раз. Ему понравились красивые рельефы гор, горячий нрав и гостеприимный настрой местного населения.
Иван день за днём спускался из своего номера вместе с приятелями в солнечное время, заплывал далеко-далеко с видом влюблённого мечтателя, а когда возвращался на берег, впервые в жизни даже не сушился: его грело солнце и мысли. Он слушал музыку борсийских хэви-металлистов, смотрел на волны и начинал мечтать о том, как он приедет через год в тот же штаб или окажется среди тех же гвардейцев, как бы он прекрасно преподнёс себя на этот раз людям и начал с ней отношения, роман. Он просто бы смотрел на неё. Он не понимал, хочет ли об этом думать, он просто не мог об этом не думать. Дух захватывало от одних только мыслей о ней.
Иван всегда вспоминал тот уговор на танце приехать туда через год. Они же договорились. И он уехал в отпуск. Как и должно быть. По плану. Но вот мысли были теперь только об этом, только о ней. Он старался ждать этого сладкого момента, а пока он, окрылённый любовью, хотел просто работать в гвардии.
Как-то один из приятелей спросил его:
– Что не весел, нос повесил?
– Да зря я из штаба уехал, – отвечал он.
– А что там, любовь-морковь?
Иван горько кивнул.
– Ну ничего, – посмеялся над ним приятель. – Пройдёт пара дней, и всё забудешь.
Как часто в последствии Иван, вспоминая эту фразу, отвечал на неё: «Как бы я хотел, чтобы это было так», абсолютно не тая никакой ни злобы, ни обиды на насмешку и самого приятеля.
Однако дни проходили пустыми. Вскоре, числу к седьмому, солнце перестало быть практически круглосуточным, а к десяти вечера погода портилась.
Как-то, изрядно поужинав, Иван поехал уже к вечеру в хорошую погоду вместе со своей отпускной компанией к стоящей рядом дамбе. Оттуда был виден восхитительный закат. Ваня уныло сел на край моста и снова начал смотреть на уходящую звезду.
– Вот парадокс, – думал он вслух. – Обычно во всех романтических историях перед закатом сидят двое, а я тут один сижу и думаю о той, что сейчас вдалеке от меня. Вспоминает ли она меня… Любит ли… О, Даша…
* * *
Путёвка в Аргамию подошла к концу, и Иван вернулся в Доброград. Числу к двадцать пятому с ним связался Виктор. Этот день выдался мрачным, даже пару часов лил дождь. В душе Ивана всё более-менее приутихло, хотя в сердце всё ещё хранилось жгучее чувство.
Двое старых друзей встретились в кафе и начали поедать всякую магическую пищу. Виктор обложил его своими проблемами, что помогало Ивану забыть свои.
– Представляешь, – Витя отрезал кусок от крылышка синего медведя. – Жена через десять дней с этим Фёдором уезжает, и дочь мою младшую забирает!
– Это какая? Которая патриотка?
– Нет, младшую, говорю же.
– Ну так ничего страшного, пускай катятся в Керилан.
– Ничего смешного, когда речь идёт о моих детях?! Я их всех одинаково ценю.
– А я по-разному, – рассмеялся Иван. – Не мои же… Подожди, карманный тилис работает…
Он вытащил из штанов свой раздолбанный тилис, который плохо переключал каналы связи, но тот лишь трещал.
– Ничего нельзя посмотреть, – проворчал Иван и сунул тилис обратно.
– Для твоей раздолбайки тут аура плохая, – заметил Виктор.
В общем-то, он был прав: тилис, привязанный к магической силе Ивана, плохо работал в этой части города, как и все тилисы, что были у владельцев с огненным шариком над головой. На это накладывалось и плохое техническое состояние устройства.
Через пару часов Ваня отправился домой. Там уже по обычному тилису с ним связался Вадим.
– Уже все разъехались, – сказал он.
– Как дела-то у тебя?
– Хорошо, мы с Маринкой живём. Ты не ревнуешь?
– Нет, – искренне сказал Ваня. – У меня к ней ничего не осталось. А как же жена?
– Да мы без пяти минут в разводе.
Через некоторое время Иван начал тормошить свой карманный тилис. Наконец он выдал практически убегающими буквами:
«Привет, это Даша Чаева. Ты меня помнишь? Мы вместе работали в штабе».
Это было письмом. Оно не вызвало в Иване пока что особых потрясений, лишь интерес и желание общения.
«Как тебя забыть», – ответил он, тоже письмом.
Они писали друг другу, кто что знает об их общих знакомых. И вдруг от Даши прилетело затёртыми буквами:
«А я тебе ещё нравлюсь?»
«Конечно, – писал он. – А я тебе?»
«Да».
«Кстати, а где ты живёшь, чем занимаешься, как с тобой вообще можно связаться?»
«Адрес я тебе свой потом скажу», – это письмо Даши показалось Ивану намёком на продолжение их отношений.
Он хотел увидеть её через экран тилиса, но она оборвала его и написала:
«Только пиши, не надо ничего больше делать. Рядом моя мама».
Иван начал представлять, как выглядит её мать, как Даша перестала писать. Он решил, что потом как-нибудь ещё с ней свяжется.
Прошло два дня. Ваня всё сидел дома, на календаре красовалось двадцать девятое августа, а за окном было беспробудно пасмурно, постоянно лил дождь. Наверное, как ему казалось, в душе из-за этой скверной погоды поселились грусть и тоска.
Вечером он вышел пройтись по улице. Там он не встретил ни одного знакомого или хотя бы приятного лица. Вскоре Ваня вытащил свой карманный тилис и написал Даше письмо, в котором просто спрашивал о том, как она живёт.
После он пришёл домой, посидел ещё чуть-чуть за всякими уже давно наскучившими занятиями и улёгся спать.
Вскоре он понял для себя, что та хандра в нём родилась из-за того, что он не мог поговорить со своей любовью… Ответов от Даши не было никаких, тилис её совсем перестал как-либо реагировать на сигналы Ивана. Где она находилась в физическом, а не в тлистовом пространстве, он не знал, а знаков, говорящих об этом, он в её тилисовом адресе не нашёл, поэтому отправлять ей голубей тоже не мог.
Но человеку не дано постоянно грустить и в тишине жить, хотя бы потому что окружающий мир ему этого не даст.
Третьего сентября, ровно через месяц, отпуск Ивана закончился. В виду того, что в этом году Крона улучшила отношения с Кериланом, задания у всех гвардейцев стали поспокойнее. Например, Ваню и Витю поставили охранять один из королевских банков Доброграда. Погода в начале сентября, как и всегда в этом городе, улучшилась. Работать было очень спокойно, даже скучно. Иван порой приносил гитару, и они пытались что-то играть и петь, но в итоге у Ивана получалось какое-то псевдовеселье. Он порой даже сам понимал, что в разговорах с Виктором чересчур доставал его рассказами о Даше.
– И до сих пор ничего, – говорил Иван.
– Ты про что?
– Мы с ней до сих пор никак не связались, а вдруг я ей до сих пор нравлюсь, она же писала…
Но иначе он не мог, не мог не говорить о ней… о Даше.
Так пролетел сентябрь.
Иван часто стал опаздывать на работу из-за того, что всё утро думал о Ней… Он разделил всё происходящее с ним на две части: игру и жизнь. К жизни он относил лишь то, что действительно важно для его души, только то, что было связано с Дашей. А к игре он причислял всё остальное. Почти всё, что происходило с ним ежедневно. Это всё не было важно для его сердца.
Как-то в начале октября Иван попросил Вадима, чтобы тот через Марину помог ему связаться с Дашей и пошёл на встречу с Виктором. Они встретились недалеко от дома, где тот жил. На нём лица не было.
– Что с тобой? – спросил Ваня.
– Завтра, – пробормотал Виктор. – Виолетта уезжает с этим Фёдором в Керилан и забирает Машу.
Какое-то время жена друга откладывала поездку.
– Младшую дочь?
– Да. Что делать? Суд уже постановил отдать ей девочку.
– Вот гады!
– Да нет, это же и её дочь.
– Но ни этого же кериланца! Как его, Фёдор?
– Да.
– Слушай, – вдруг встрепенулся Иван. – А у меня идея!
– О, боже! Что на этот раз?
– Раз уж они уезжают, давай их навестим.
– Что значит «навестим»?
– Не бойся, просто пообщаемся.
– Ты хочешь отговорить их? – скептически произнёс Виктор.
– Ну, это вряд ли удастся. Просто пообщаемся с кериланцем и объясним твоей бывшей, с каким ничтожеством она уезжает.
Виктор махнул рукой.
– Ладно. Заодно познакомишься с моей средней дочерью, она тоже патриотка, даже с матерью раньше из-за Фёдора не общалась.
– Вот видишь, у нас и поддержка будет!
– Заодно поубавь в ней пылу и жару насчёт всего этого. А то уж слишком она радикальна.
– Посмотрим.
Вскоре Иван оказался в доме номер 17 на улице Рыбной. Когда оба друга зашли в квартиру, Виктор окликнул Катю.
– Её нет, – послышался голос Виолетты.
Сама жена Виктора сразу же показалась в коридоре.
– Смею представить тебе своего сослуживца, – начал Виктор, – Иван.
Ваня поклонился жене друга, та ответила тем же. Странная, тихая, средних лет, среднего роста со странной не особо умной полуулыбкой Виолетта сразу не понравилась Ивану как женщина. «Да, – думал он. – Это не Даша».
– Проходите, – сказала она. – Сейчас придёт и Фёдор, помогать нам с Машей собираться, вместе попьём чай.
Иван первый раз прошёл в эту уставленную магическими устройствами гостиную. Он, знавший Виктора, понимал, что его друг переживает в основном из-за дочери, которая уезжает, но не из-за жены.
– А где Оксана? – послышался голос Виктора.
– А она со своим женихом гуляет, – отвечала Виолетта.
– А Маша?
– На занятиях по рисованию.
Иван помнил, как друг рассказал ему, что с тех пор, как у его жены завёлся этот кериланец, его дочери начали посещать множество кружков, на которые у него не хватало денег. Виктор очень переживал из-за этого. Сейчас в его поведении Иван заметил знакомую нотку волнения.
– А, забыл, – чуть тише сказал отец. – А Катя?
– У подруг, уроки учит, она же хочет хорошо десятый класс окончить. А вид Феди ей, видите ли, мешает…
Иван не удержался и негромко рассмеялся.
– Он же только начался, учебный год этот, – бормотал Витя, заходя в гостиную. – Чем интересуешься?
– Да вот, – говорил Иван. – Гляжу у вас здесь гитары.
– Это Катька одно время занималась, теперь забросила. Я пару раз сам хотел что-нибудь сыграть, но дочь говорит, что у меня совсем пропал слух. А ведь твоему отцу как-то удавалось меня учить… – услышав про отца, Иван захотел врезать сопернику Виктора прямо сейчас. – Времени вспоминать старые мелодии, которые он со мной разучивал, нет.
– Это да, – типичным для себя вздохом ответил Ваня. – Насчёт твоего слуха она права. – Сослуживцы рассмеялись.
Раздался звонок в дверь.
– Надеюсь, это твоя младшая дочь.
– Я тоже.
Но их ожидания не оправдались: из прихожей послышался тенор. Через пару минут в гостиную зашёл мужчина, ростом чуть ниже Виктора, широкоплечий, в синих джинсах и современном чёрном пиджаке (чисто кериланский стиль, подметил про себя Иван). За ним следом шла Виолетта.
– Добрый день, Виктор, – спокойно сказал Фёдор.
– Добрый.
– Не могли бы вы представить мне вашего друга?
– Иван, – чем-то даже дерзко протянул руку друг, слегка испугав кериланца.
– Фёдор, очень приятно.
– А вот мне не очень, – просто и в то же время отвязно сказал Иван.
Виктор и Виолетта застыли на секунду, после она отошла на несколько шагов и села в кресло.
Иван заметил, что Фёдор хотел что-то сказать, но не находил слов.
– Что же вы молчите? – поинтересовался Иван. – У вас и язык больше не работает, не только совесть?
– Зачем так? – тихо и неразборчиво пробормотал тот, но Иван всё понял.
– Я согласен, – воскликнул он. – Зачем так? Приезжать во враждебную тебе страну и соблазнять замужнюю женщину. Такое происходит не от богатства, а от комплексов.
– Ваня, – начал было Виктор, но Иван оборвал его.
– Я попрошу вас… – начал Фёдор.
– Ну проси, а лучше умоляй, – как можно более нагло выцедил Иван, что Виктор отвернулся, и Ваня краем уха услышал его тихий смешок. Он всегда так делал, когда смеяться было некрасиво. Виолетта сидела как в оцепенении. «Видно, знаешь, как говорить надо, потому и молчишь», – думал Иван о Фёдоре, а затем продолжил вслух: – Я думаю, Вить, нам не надо больше здесь сегодня оставаться, рядом с этим лже-аристократом (глаза кериланца выпучились от злости). А вам, мадам, я бы не советовал иметь какие-либо отношения с этим вот ничтожеством, они там все, по-моему, такие…Желаю вовремя одуматься. Пойдём, Вить.
Оба выходили из помещения, чувствуя себя победителями. Иван не заметил, чтобы его друг посмотрел на бывшую жену, зато поймал его смелый взгляд, обращённый на кериланца.
Они спустились вниз, вышли из дома и вдруг сильно рассмеялись.
– Ну ты и сказанул, – проговорил Виктор.
– Да так и надо ему, – вякнул Ваня.
– У меня даже обида на них прошла. Ну, что теперь делать будем?
– Как насчёт бутылочки магического Южного коньяка марки «Чаша»? Посидим у меня, песенки попоём.
– Я за!
– Заодно Вадик обещал тилисом треснуть, сказать, как я могу с Дашей связаться.
– Точно, он же с Мариной живёт!
В такой день даже дождь закончился. Иван жил сегодня в предвкушении того, что ему скажет Вадим. Друзья купили «Чашу» и отправились к Ивану.
– Я готовлю патриотическую песню, – рассказывал Ваня. – Скоро споём её для всех.
Они веселились, а когда стукнуло девять, Иван связался с Вадимом.
– Смотри, – он сообщил Ивану какой-то тилис. – Это мне Марина дала.
– Они общались? – спросил Ваня.
– Нет, это ещё летом Даша ей дала.
– Кстати, ты знаешь, что Дашка была дальней родственницей королевской семьи?
Вадим громко рассмеялся.
– Да я даже у королевы спрашивал, – заверил его Иван. – Можешь не смеяться.
– Да не в этом дело. Я даже думаю, что в таком случае тебе надо бы поунять свой пыл по отношению к Даше.
– А что?
– Ты не понимаешь?
– Нет.
– Знаешь, Марина же хорошо с ней дружила. Они вместе ходили к королеве. Так вот. Даша никакая не дальняя родственница короля и королевы…Она их дочь!
Иван чуть ли тилис не уронил. Ну надо же, он влюбился в принцессу! И она это не афишировала, даже скрывала. Эта скромность в ней тоже восхитила его.
– Слушай, позови Виктора, – попросил Вадим.
Иван сделал это с удовольствием, а потом тихо сидел и размышлял о словах приятеля.
* * *
Пролетали дни, недели… Иван понял, что Даша и ему и Марине дала один и тот же адрес тилиса, по которому нельзя было связаться. Кончился октябрь. Дни проходили мрачно и скучно. Очень скоро в Иване появилась новая странность…
Началось всё с того, что, идя по улице, он увидел слегка полную девушку с рыжими волосами и с округлой формой прически сзади. Сердце нашего героя затрепетало! Он робко подошел ближе, но когда обогнал женщину, понял, что это не Даша.
И так ни один раз. Ему постоянно казалось, что какая-либо похожая на неё девушка – это и есть она. За пару недель он наловил около двадцати таких принцесс.
– Ну и угораздило тебя в принцессу влюбиться, – говорил ему Виктор.
– Самое главное, – отвечал Иван, – никто даже не знает, что у королевской четы есть дети.
Однажды в конце ноября Иван и Виктор сидели в кабинете и перебирали бумаги, так как спокойствие по отношению к Керилану уже достигло своего пика.
– Вот я хотел спросить, – сказал Витя. – Что моей дочери средней делать?
– Кате?
– Да, да.
– А что с ней?
– Да вот ей уже шестнадцать лет, а до сих пор кавалера не было. Она у меня и спрашивает, как ей быть. Тяжело без него, а у старшей их пруд пруди. Во всяком случае было до тех пор, пока она себе жениха кериланца не подцепила.
– Ну что ж. Скажу я твоей дочери, что важно не только, чтобы были отношения, а чтобы была любовь. Я ведь тоже, когда в двадцать лет жену свою уродливую подцепил, думал, вот хорошо, на меня хоть какая-то девушка посмотрела.
– А я тебе скажу, ты и другим нравился.
– Я этого не замечал. Ну вот. А теперь мне нужен лишь один человек, и какая мне разница, смотрят ли на меня сейчас другие женщины. Мне одна она нужна.
– Всё ты по себе смотришь.
– Может быть. Делюсь своим опытом, другого не имею. А, может быть, бог специально её такой делает, чтобы на неё никто не смотрел…
– Но она у меня умница, красавица…
– Может быть, но, наверное, её бог к чему-то, а, скорее, к кому-то другому готовит.
– Тогда почему же бог не сделал так, чтобы ты был счастлив с нашей принцессой?
– А он сделал, – горячо сказал Иван. – Только я такой дурак, что уехал, – он огрел себя летящей над столом папкой. – Она же просила остаться!..
– Хватит, я уже двести раз все эти истории слышал! Я думаю, что ты не должен себя так корить за то, что тогда хотел уехать. И ты делал правильно!
– Но я тем же вечером… да уже через несколько часов понял, что зря.
– Да, но это всё уже было потом. Я считаю, былое не вернуть и ты всё-таки сделал правильно.
Очень быстро пролетел декабрь, наступил новый год. Его встретили весело, а Иван даже внешне радовался празднику, тем более, что былые раны поутихли.
После нового года появилась новая надежда – их с Виктором отправляли в штаб на границе со Старией, где работала куча гвардейцев и помощниц, среди которых Иван надеялся найти Дашу.
Он взял с собой туда гитару и собирался представить там свою новую патриотическую песню.
* * *
Восьмого января Иван и Виктор отправились в тот самый район Борсии, где и находился упомянутый штаб.
– Как у Вадима с Мариной? – спросил Виктор.
– Он говорит, – отвечал Иван, – что они в новый год расстались.
– Да, невесело он его встречал.
Когда съехались все гвардейцы, Иван заметил, что приехали Олеся и Марина, но Даши, к его сожалению, не было.
– Что она вам обо мне говорила? – спросил он.
– Да ничего особенного, – сказала Марина. – Просто ты ей немного нравился вот и всё.
– А что было, когда я уехал?
– Ну, она ходила грустная дня два, но потом я её развеселила.
– Послушайте, Марина, Олеся, вы не могли бы помочь мне связаться с ней?
На лице Марины показалось усталое выражение.
– Когда мы с тобой расстались, – напомнил Иван. – Ты сказала, что останемся друзьями. Вот я и прошу дружескую услугу.
– Как помочь-то?
– Поговорите с королевой, скажите, что принцесса ваша подруга.
– Ясно, – сказала Олеся.
На следующий день подруги сказали ему, как найти её в тлистовом пространстве.
В этот же день Иван с несколькими друзьями протащили алкоголь в запрещённую зону, были замечены сторожевыми и получили выговор. К этому вскоре прибавилось одно неуставное отношение Ивана и неудачное выполнение задания. Виктор говорил, что у всех такое есть. Про то, что Иван иногда балуется с экстримом, тоже было известно.
Но пока о Даше. Влюблённый гвардеец смог написать ей одно простое письмо: «Привет, это Ваня. Как дела?» С момента, когда он только получил нужную информацию про Дашу у её подруг, он был несказанно счастлив, сам не понимая, как так может быть. Весь вечер он ждал её письма, но она ему не отвечала. Однако он был уверен, что она его не забыла.
На следующий день он получил ответ. Увидев от кого письмо, даже не посмотрев его, он стал бешено прыгать и орать. Кто-то смеялся, глядя на него, кто-то дивился. Но Ваня прочитал сбившее ему настроение письмо:
«Ты можешь мне не писать».
Иван не до конца понял смысл этих слов.
«Может, что-то с тилисом», – подумал он и написал ей:
«Почему?»
Ответ вскоре пришёл:
«Потому что я не хочу с тобой общаться. Устраивает?»
Иван весь день ходил хмурый и ничего не понимал. Под вечер он пришёл к внутреннему умозаключению по произошедшему и написал ей ещё одно письмо:
«Прости меня»
И решил ничего больше не писать. Но на следующий день прилетело:
«Ты что не понял! Я не хочу с тобой общаться, у меня есть другой. Советую тебе забыть меня и завести кого-нибудь».
Это даже чем-то подбодрило Ивана. Из уст его тихо вылетело обидчивое: «Ну и заведу».
Вскоре он поближе познакомился с человеком, которого летом сторонился. Это была та самая маленькая Дарья Чапаева, которая как-то сама звала его на танец.
– Зачем тебе Даша? – спросила она про принцессу.
– А ты её знаешь?
– Очень хорошо, лет с десять. Ты в курсе, что ей всего-то двадцать семь, а тебе тридцать шесть!
– Ну и что, тем более лучше, помоложе будет.
– Да она ботаник!
– Значит, умная – хорошо.
– На самом деле ты не думай, она простая, она не будет на тебя ни за что обижаться, так что не бойся.
– Поговори с ней обо мне.
На следующий день она выложила ему несколько причин, почему принцесса не хочет с ним общаться.
– Она говорит, что у неё уже есть кавалер, и поэтому она не хочет тебя расстраивать. А также, что не хочет вспоминать то лето.
– А у неё действительно есть кто-то?
– Да.
– И как же его зовут?
– Она говорит, Лёша какой-то.
Ивану нравилось говорить с этой девушкой и узнавать больше о любимой.
Вскоре пришло время «новых дел», как решил Иван. Рядом со штабом находилась небольшая площадь, где по воскресеньям собирались гвардейцы и местные жители. Виктор, хорошенько подучив магию звуков, сделал Ивану очень громкий голос и гитару, и они пошли туда в одно из воскресений.
– Добрый день, – раздалось на всё пространство, и почти все прохожие обратили на это внимание. Человек с гитарой продолжал: – Всем привет, я – Иван Тишков, гвардеец и по совместительству музыкант. Я сразу вам признаюсь, что не терплю Керилан и считаю кериланцев своими врагами. Я – патриот! И поэтому хотел бы вам представить свою песню.
– «Открывая Борсийские клубы
Мы забыли об одном
Что были затеряны сладкие губы
Под длинным западным хвостом.
***
Мочи же кериланцев,
Мочи же их всех,
Освободись от грязи
И от подлых потех».
В песне было четыре куплета и припев как отступление от основного текста. Эта музыка звучала как призыв к народу, и по её окончании раздались громкие аплодисменты, а кто-то даже кричал во всё горло, что Иван молодец.
Исполнитель стал очень часто петь свою песню. И вот однажды его схватили двое:
– Иван Тишков?
