Текст книги "Забытая любовь (СИ)"
Автор книги: Никита Невин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 42 страниц)
– Да! – весело воскликнул отец. – Послезавтра тебе стукнет девятнадцать лет! Ты у меня будешь праздновать?
– Да. Только я хочу, чтобы все пришли, и мама тоже.
– Конечно, как она может не прийти на твой день рождения?!
– Я хочу, чтобы вы померились.
Виктор отвернулся и сложил руки на груди.
– Катя, это наши с мамой дела.
– Да, но мы все, и я, и Оксана, от этого страдаем, а особенно Маша. Прости её… тем более она никогда не любила Фёдора…
Виктор расхохотался.
– Знаешь, я никогда не воспринимал его как соперника, – смеясь, он завалился на красный парчовый диван. – Ты бы знала, как его опозорил… – отец остановился и улыбчиво посмотрел на дочь.
– Кто? Ты? – догадывалась дочь.
– Да нет, другой… Моим соперником был Керилан, куда все поуезжали, – Виктор с улыбкой на лице взял газету. – Вот надо же быть такими идиотами… Выяснять отношения и посшибать полгорода. На Керилан не похоже. Слишком грубая работа. В прошлый раз они пользовались чужими руками.
И тут он серьёзно взглянул на свою дочь и сказал то же, что и Александр накануне сказал своей:
– Как думаешь, кто это мог быть?
Катя тяжело взглянула на отца.
– Это я.
Виктор опять рассмеялся.
– Вижу, что ты не зря живёшь с Ваней. Уже научилась чему шутливому от него… Но помилуй… То Фёдор, то это, я ж умру от смеха, – он спокойно посмотрел на неё и встретил уверенный взгляд.
– Папа, я серьёзно. Это я разрушила вчера полгорода!
Виктор замер, и не смел даже открыть рот. Он ничего вокруг не понимал. Катя присела рядом с отцом.
– Я должна тебе признаться, это я! Это я!
Последние слова дочери, которые были уже криком, вернули отцу понимание происходящего.
– А… – не уж-то понял?! – Это… Такой розыгрыш, – он не успел улыбнуться, как она его прервала:
– Нет! Не розыгрыш! Я не шучу, я говорю серьёзно. Это я! Я…
– Как? – вымолвил он. – Я, может, тоже там был, – Виктор снова заулыбался.
– Тебя там не было. Мне не до шуток, – она повысила голос и сказала грубее: – Я говорю с тобой абсолютно серьёзно…
Что-то в её голосе заставило его поверить.
– Неужели? Но ты же ещё очень юная, а там была сильная магия.
– Да, я знаю, но в Институте меня многому научили, и я смогла бороться. Помнишь, я брала у тебя двадцать тысяч? Так вот, я сделала на них портал от Чаши и взяла его с собой. Им я разрушила дома, но не специально. Я превратилась в дух воды… Это я – волшебница воды.
Чувства Виктора в этот момент было невозможно описать, а выражение его лица тем более. Он был поражён и смущён одновременно. Сначала он ничего не понимал, затем сказал:
– Дочь… Зачем… Ты знаешь сколько денег уйдёт на восстановление… Наша страна разорится! Я заплачу… Боже, зачем? С кем ты дралась? Кто тебе что сделал? Ты убила его?
– Не «его».
– Я не сказал кого.
– Не «его», а «её».
Виктору стало любопытно. Он пристально взглянул на дочь.
– Кто она?
– Принцесса Дарья.
Отец ахнул. А вдруг из-за этого начнутся серьёзные проблемы с королём? А вдруг та всё расскажет и попросит что-нибудь сотворить с Катей? А сможет ли он вообще что-либо сделать?
– Что с ней? – спросил дрожащим голосом Виктор. – Она хоть жива?
– Да, с ней всё в порядке, папа… – Катя собралась с силами и решилась. – Пап… Мы дрались из-за Вани… Скажи мне, что у них было?
Вторую фразу своей дочери он не сразу понял. Его будто громом поразило. Как? «Она его любит?» – спросил он себя.
– Она его любит? – озвучил Виктор.
– И она, и я. Мы обе, поэтому мы и скрестили наши стихии. Но, папа, скажи мне…
– Точно? – вдруг серьёзным тоном перебил её отец.
– Что точно? Что она любит Ванюшу?..
– Да. Ты в этом уверена?
– А что? – очень испуганно пискнула Катя.
Тут Виктор понял свою дочь. Он крепко обнял её и поцеловал.
– Слушай, – произнёс отец. – А у тебя нет другой кандидатуры в женихи?
– Что?! – встревожилась дочь. – А в чём дело?
«Значит, и она его полюбила, – думал Виктор. – Теперь он получит, что хотел, что хочет… Но этого же не может быть! Хотя бог знает, что уходит вместе с забвением. А Катя! Бедная дочь. Но на обмане ничего не построишь. Она тоже найдёт своё счастье. А я выполню свою миссию».
Виктор улыбнулся.
– Да уж, глупо было спрашивать, когда про ваши чувства я могу посмотреть на улице. У них почти ничего не было, но «почти ничего» иногда оставляет в наших душах пожизненный след на половине Доброграда. Иди домой, а я заплачу половину ущерба городу. Я ведь твой отец, а король – Дашин.
17 глава. Четвёртая попытка
Тем же вечером, после ухода дочери, Виктор связался со своим человеком в гвардии.
– Привет, Эльвин, – начал Виктор. – Я хочу знать, сколько составляет ущерб от битвы воды и воздуха.
– Пятьдесят миллионов, – ответил Кружкин. – Не считая здания Кроны.
– Пусть эти подлые чиновники прокериланской направленности сами свой крысятник восстанавливают.
– Вот так же примерно сказал король вчера, – рассмеялся гвардеец.
– Надо же, он перестал пресмыкаться перед ними… Ну ладно, спасибо и удачи.
– До свидания.
Виктор отключил тилис.
– О, чёрт, пятьдесят миллионов! По закону чести я должен внести половину в фонд восстановления Доброграда. Надо, чтобы король внёс остальные двадцать пять. Но нельзя, чтобы он что-то заподозрил. Именно я просто так прихожу и щедро делюсь с ним состоянием! – Виктор решил подумать над этим.
Он улёгся в кровать и всю дочь думал о судьбе своего лучшего друга…
Наутро решение пришло само собой. Прилетел голубь с официальным посланием. Виктор перекинулся с птицей парой слов, та пообещала плохую погоду, говоря, что тучи в небе скверные.
Власть прислала такое письмо:
«Дорогой Виктор Андреевич,
Извещаем вас, что вы удостоены звания Героя Борсии. Просим вас прийти сегодня на награждение в главный зал Здания Гвардии в двенадцать часов дня.
Поздравляем!
Королевская Гвардия Борсии».
Виктор очень удивился, оделся и в полдень был в сердце здания гвардии. Как всегда, набежала куча фотографов и журналюг! Последний раз он сталкивался с таким вниманием прилипал у себя на суде.
Перед всеми собравшимися гвардейцами и корреспондентами выступил король.
– Итак, – говорил государь. – Я награждаю Виктора Андреевича Мулина, правда, с некоторым опозданием, званием Героя Борсии, – Александр указал на золотой медальон, висящий на специальной палке. – За самоотверженность, смелость и героизм при защите мирных жителей городка Турдистаб от преступных действий царя аргамского Петра Птичкина.
Король подошёл к гвардейцам, взял у них медаль, повесил на грудь герою, добавив чек на двадцать тысяч золотых.
Награждённому пришлось дать небольшое интервью. После того, как зрители разошлись, Виктор быстрым шагом нагнал Александра.
– Мне надо с вами поговорить.
– Пройдёмте.
Они зашли в королевский кабинет.
– Присаживайтесь, Виктор. Чего желаете?
– Для начала, ваше величество, могу ли я узнать, почему раньше меня обходили стороной, а теперь медаль дают?
Надежды Виктора на понимающую и обаятельную улыбку короля не оправдались. Однако злости в его голосе тоже не было. Типичный суровый бас.
– Вот ведь как всё в нашей жизни устроено. Год назад вы в тюрьме сидели, а теперь вот – Герой Борсии! Знаете, Виктор, я вам несусветно благодарен. Вы очень мне помогли.
– Чем же?
– Я недавно узнал, что мой брат Юрий был убит в Турдистабе.
– Соболезную.
– Так вот. Его убил не кто иной, как наш принц.
– Понимаю. Это, так сказать, личная благодарность.
– Не совсем. Вы ведь и правда герой Борсии. А это напомнило мне, что я должен хоть как-то вас отблагодарить.
«Точно, – подумал Виктор. – Я совершенно забыл об этой роли».
– А ведь Алексей Птичкин, – сказал он, – мог стать королём Борсии. Вы только подумайте!
– Да уж… Хорошо, что мы с её величеством откинули его кандидатуру.
– А скажите, если бы не было этой войны, то он бы оставался женихом принцессы и стал бы королём?
– Нет, наверное. Я бы не хотел выглядеть тираном в глазах дочери.
– Как так?
– Да очень просто. Пару лет назад мы с Петром Птичкиным решили женить наших детей. Объединить династии. Тем более что Алексей быстро полюбил Дашу, мы расхвалили ей его, он нам с Татьяной тогда казался идеальным наследником престола. А принцесса всегда была очень послушна и любила меня и свою мать. Ей и самой понравился жених. Но потом она решила с ним расстаться. И тут, уже после этого, началась война в Турдистабе.
«Значит, она не любит принца, – решил Виктор. – Но нельзя, чтобы разговор с этой стороны подкрадывался к теме разрушения города».
– Я слышал, – начал собеседник его величества, – что город нуждается в средствах на восстановление.
– Да, – с горечью проговорил Александр. – Нужно пятьдесят миллионов золотых.
– Надо же! – проиграл удивление Виктор. – Какая большая сумма! А уже установили, кто это натворил?
– Нет. Пока ничего об этих подлецах неизвестно.
– Знал бы я, кто это, вывернул бы им глотку!
– Я в вас не сомневаюсь, дорогой друг! – казалось, губы монарха под седыми усами немного дёрнулись вверх.
– Раз уж такая ситуация, у меня есть предложение.
– Какое же?
– Я предлагаю нам вдвоём восстановить Доброград.
– Это как же? – удивился король.
– С вас двадцать пять и с меня двадцать пять.
– Право, вы разбрасываетесь своими деньгами!
– Почему же? Это мой родной город.
– В Кроне столько миллионеров, но ни один не прислал мне больше десяти тысяч! Откуда же у вас такие средства?
– Моё состояние в данный момент равняется пяти миллионам, я продам одно из своих предприятий стоимостью как раз в двадцать. Поживу ближайшее время на эти двадцать тысяч, которые я сегодня получил. А потом, глядишь, и деньги вернутся из прибыли других предприятий.
«Да, конечно, они меньше, чем «Миля», в которой я продаю и обслуживаю трансоли, – заодно отдохну немного, – но и они деньги приносят», думал Виктор. Почти всё его свободное время занимала эта компания, а лишние сотни тысяч ему были сейчас не нужны. – «Но всё же я останусь обеспеченным человеком, – только придётся как-то решать проблему с Оксанкой, Леонидом и Василием. Нужно будет ещё что-то продать и подумать, где ещё взять денег». Ближайшая прибыль будет только через два-три месяца, а разрулить все проблемы, и свои, и семейные, на двадцать тысяч сейчас в ситуации Виктора будет сложновато.
– Вы потрясающий человек! – воскликнул король. – Я уже вложил десять, и работы ведутся во всю. Ещё пятнадцать в казне найдётся.
– Я рад. А теперь у меня к вам просьба.
– Для вас – всё что угодно!
– Спасибо. Я желаю переговорить с принцессой.
– Я уже не устраиваю наших граждан, и они требуют мою дочь?
– Нет, что вы, ваше величество. Вы великолепны.
– Итак. Можете лететь ко мне во дворец. Я абсолютно ничем вам не мешаю, и вы можете у меня ничего не просить. Моя дочь у себя.
– Благодарю.
И Виктор вышел.
Он сразу же, не теряя ни секунды, покинул здание гвардии и быстро долетел до дворца королей Борсии, всю дорогу подгоняя водителя Индервуда Александрова. Только они приблизились к дворцу, как его встретила королева Татьяна с парой слуг.
– Здравствуйте, Виктор, – приветствовала она экс-гвардейца. – Как поживаете?
– Хорошо, ваше величество, – весело ответил герой Борсии, с достоинством склонив голову.
– Поздравляю с награждением.
– Спасибо.
– Очень жаль, что вы ушли из гвардии.
– Что поделать, – развёл руками Виктор. – В мои руки попало огромное состояние – надо вложить его в дело. Но если что, я всегда на службе.
– Я рада. Могу ли я поинтересоваться, зачем вы нас посещаете сегодня?
– Я прибыл пообщаться с принцессой. Она у себя?
– В том-то всё и дело, – грустно усмехнулась Татьяна.
– Я не понимаю.
– Она уже второй день сидит в комнате и ни с кем не общается, постоянно, как мне показалось, думает. Я даже не знаю, примет ли она вас.
«Конечно, – подумал Виктор, и на лице его промелькнула улыбка. – Полгорода разгромить! Надо же о своём поведении подумать!» – а затем сказал:
– Но может, можно попробовать.
– Попробуем, – и Татьяна провела гостя во дворец.
Виктор давно здесь не был. Белые стены, серебро, золото, скульптуры перед лестницей, вазы. Он сидел на одном из богатых кресел с мягкой периной и рассматривал какую-то из картин рядом со стойкой оружия: мечей, копий, топоров и прочего, когда королева выясняла, что с принцессой.
Но как только Татьяна известила дочь о госте по внутреннему тилису, та сразу же попросила Виктора скорее подняться. Мать недоумённо пожала плечами и ушла. Один из придворных слуг повёл Виктора по лестнице, затем по коридору и наконец указал на дверь.
– Покои принцессы, – представил он Виктору.
Это была большая комната с картинами небесных пейзажей. Стены здесь были из редкого красного серебра. Спереди стоял королевский стол, слева от него какой-то сундук, а справа – диван, магически превращавшийся в кровать. На нём, сложив ноги под себя, руки на груди, отрешённо и задумчиво сидела принцесса.
– Проходи, рада тебя видеть, – сказала она, поднимая взгляд на гостя. – Зачем пришёл?
Дарья медленно вытащила ноги, затем встала и направилась к столу, одновременно приглашая туда сесть Виктора. Тот неспешно прошёл и занял одно из полукресел-полутронов.
– Как твои дела? – свободно спросил он. Для обоих такие обычные обороты были совершенно привычны.
– Сижу, вспоминаю нашу веселуху, – спокойно ответила она. – Ты-то сам помнишь?
– Ну было, и что? – ответил Виктор. – Ты, я, Ерёхин, Конева, Олеся, по-моему, и… Иван.
Даша скрыла свою обычную смешливо-загадочную улыбку, с которой общалась с друзьями, но было ясно, что она вот-вот засияет, как солнце после трёхмесячного сезона дождей.
– … и Иван, – повторила она.
– Кстати, а что тебе Доброград такого сделал?
– Ты о чём? – просто сказала принцесса, хотя всё сразу поняла.
– Недавно двое магов разгромили полгорода, и я знаю одну из них. Она сидит передо мной.
– Значит, Катя всё рассказала… Ну и что же?
– Хочу знать, как всё было. Интересно мне.
– А что там такого? Встретились на здании Кроны, скрестили своё оружие, за нас стихии пошли.
– Что такого?! – рассмеялся гвардеец. – Разнести полгорода, и что такого?
Дарья, смеясь, наклонилась к столу.
– Я вижу, – продолжал Виктор, – что король ничего не знает.
– Не знает и не должен. У нас не такие отношения, как у вас.
«И в этом он такой же…» – подумал Виктор.
– А мне вот Катя рассказала, – с долей сатирического хвастовства заявил Виктор. – И ещё поведала, из-за чего вы это сделали.
– Что? Разрушили полгорода?
Оба рассмеялись.
– Не уходи от темы, – сказал Виктор.
– Я и не ухожу.
– И из-за чего же вы поцапались?
– Ну так Катя же всё рассказала.
– Из-за Ивана? – уже серьёзно спросил Виктор.
Дарья встала из-за стола, отвернулась и тяжело вздохнула.
– Да, – нелегко подтвердила она.
– Хм. Сложные у вас отношения с моей дочерью завязались.
– Я прошу у тебя прощения, что дралась с твоей дочерью, но… Я не могла иначе… Надо было разобраться.
– Так почему же ты подралась с Катей из-за Вани? Появилось то, ради чего он жил и был готов умереть?
– Я не знаю…
– Ты его полюбила?
Дарья снова тяжело вздохнула и начала свой рассказ:
– Ты помнишь, как было два-три года назад?
– Да, помню. Хотя два года назад и три года назад всё было не одинаково. Вы сошлись, но расстались непонятно из-за чьей глупости.
– Наверное, его, но я тогда особо не переживала.
– Кстати, никаких отношений у вас не было, а вот с Катей у него они есть.
– Да, отношений не было, но были чувства. А есть ли они у него к Кате…
Виктор промолчал.
– Но мне, как ты понимаешь, он был не нужен тогда. Я даже не знаю, как он ко мне в точности относился.
– Он очень любил тебя.
– Да. Но, как ты знаешь, мои родители подыскали мне красавца принца аргамского. Ты же, наверно, знаешь, что я очень привязана и к маме, и к отцу, а выгнанный гвардеец как жених для их дочери, как ты понимаешь, не годится. Алексей мне даже очень понравился, ещё больше, чем когда-то Ваня. Но я тогда была ребёнком. Потом я узнала, что тебя посадили, но больше ничего не спрашивала ни про тебя, ни про Ваню.
– Конечно, что в нас интересного? А потом я убил твоего жениха, и ты полюбила наконец Ивана.
– Нет-нет, – объясняла принцесса с выражением какого-то крика души. Она обернулась к собеседнику, села напротив и начала уверенно оправдываться и объяснять: – Нет-нет. Не так было. Всё произошло раньше. Через некоторые месяцы после того, как тебя посадили, когда наше общество уже начало нуждаться в таких как Иван, я сама стала замечать за собой, что постоянно думаю о нём. Со мной такого никогда не было.
Раньше, когда меня спрашивали про наши отношения с принцем, я говорила, что люблю его, хотя и не любила. Просто я думала, раз встречаемся, пускай другие думают, что у нас вершинная любовь. Я и сама в этом пыталась себя убеждать. Другие, даже если и понимали, что я неискренне это говорю, но думали: раз встречаются, значит любят…
– И один такой человек сказал это Ване…
– Не знаю, наверное.
Но я всё чаще себя ловила, что скучаю по нему, по его поведению, веселью, ухаживаниям, харизме… Я вела себя с Алексеем уже очень скучно. Он не понимал в чём причина моей грусти, задумчивости и внезапных улыбок. И я решила узнать, что с Ваней.
Отец сказал мне, что он пропал. У меня появилась куча догадок на этот счёт, но перед тем как всё узнать, я решила порвать с Алексеем. Это был первый раз, когда я сильно противилась воле родителей. Но они поступили очень по-человечески, очень понимающе – они предоставили выбор мне. Мы расстались, хотя сам Алексей, как мне показалось, – боюсь выглядеть нескромной, – был влюблён в меня. Но он, как и его любовь, был не такой чистый и светлый, как Ваня.
А я вскоре узнала от отца, что Иван потерял память и исчез; а стёр ему память ты. Я пыталась искать его везде. Я даже подтолкнула отца к созданию штабов для слежки. (прим. авт.: против которых по иронии жизни работал сам Иван).
– Так значит, – рассуждал Виктор, – базы для слежки в Керилане создавались ради поиска Ивана?
– Вообще-то не совсем. Я посоветовала отцу следить за Кериланом. А сама нанимала одного-двух агентов для поиска Вани. Например, когда наши военные учёные маги из ИМИ разработали ретфурское заклятие для духа слежения, а прикрывать его отец назначил журналиста Юрия Чамосского, я договорилась с Ерёхиным, чтобы он поработал с ним и нашёл Ивана. Тот удивился, поскольку ничего не знал про забвение и не понимал, куда пропал бывший сослуживец. Но про то, что Ваня всё забыл, я ему сказать не успела…
Виктор почувствовал благодарность. Он понимал, почему всё так складывалось, и почему к нему в тюрьму вдруг пришёл Дашин отец и начал спрашивать про Ивана, хотя во время процесса совершенно не интересовался им.
– А как ты определила, что он был в Керилане? Я же вам ничего не говорил.
– А я и не определяла. Это были лишь догадки. Даже отец сказал мне, что человека мы можем найти где угодно, но вряд ли в Керилане, потому что там наших не любят и не позволят нам вмешиваться в их дела и искать кого-либо. Последней соломинкой оставалась слежка.
Но всё это время, пока не было Вани, я плакала из-за него, страдала… Я отвечаю тебе на вопрос: я любила его и люблю!
Виктор улыбнулся, внутри родилась радость за друга. Он хотел что-то сказать принцессе, но вдруг осёкся.
Он вспомнил родную дочь и едва не вскочил.
– В чём дело? – спросила Даша, заметив, как он дёрнулся.
– Значит, и ты его любишь…
– Да. Поэтому я дралась и страдала. Но зачем ты ему память-то стёр?
– Приходи ко мне поздним вечером и всё узнаешь. А пока я побуду один, – Виктор уже встал и собирался выходить, но тут вспомнил: – А ты не знаешь, как король узнал, что это я стёр Ване память?
– Нет. Может, как-то выследил, – предположила принцесса.
– Выследил… – он уже шёл по коридору и обдумывал всё, что она сказала. Следить ему незачем, а даже если так, то кто-то должен был навести на Виктора гвардейцев.
Столько всего! Значит, она всё это время любила Ивана. Как и Катя… Катя, его дочь, и он очень любил её и желал только счастья. Поэтому они и подрались: из-за его друга. «Но я больше не имею права скрывать от него… Не имею. К тому же это и ей не поможет тоже. Я уже убедился, что попытка скрыть и обмануть может привести к печальным последствиям. Я могу сделать Кате только хуже. И ей, и ему». – И с этими мыслями, с тяжёлыми решениями он, уже ничего не замечая вокруг, покинул дворец короля…
* * *
А вот Иван и Катя провели тридцатое июня иначе. Катя раздумывала над тем, что ей делать с полуразрушенным городом. Она совершенно забыла, что у неё завтра день рождения. Иван же резко влетел к ней, когда она одна сидела в комнате, и крепко обнял. Это придало ей сил.
– Поверить не могу, – молвил он. – Тебе завтра девятнадцать! – Ивану начала нравиться эта её милая застенчивая улыбка. – Где будем праздновать?
– У папы, туда все придут.
Иван ещё раз обнял свою девушку и почувствовал, что на сердце стало тепло. В последнее время его очень тянуло к ней, даже сильнее, чем раньше. Он чувствовал, что уже испытывал такое когда-то…
Он страстно поцеловал её.
– Слушай, я пойду.
– Куда?
– Да к Вове. Ты знаешь зачем.
Катя понимала, что он имеет в виду подготовку к её дню рождения, но чувствовала, что он снова будет с ним обсуждать как заставить Виктора вернуть Ване память. Они, наверное, всегда об этом говорят. Как, думала Катя, можно жить, не зная таких важных моментов своей жизни?! В ней родилась жалость к любимому человеку и желание помочь.
И вот Иван ушёл. Ей хотелось, чтобы очередная разлука прошла быстрее. Но жизнь иногда подкидывает то, чего не ожидаешь.
У девушки заработал тилис. Заиграла спокойная минорная музыка с длинными нотами.
– Здравствуй дочка, – приветствовала мать. – Как собираешься завтрашний день провести?
– В кругу друзей, – ответила Катя. – У папы. Ты ведь придёшь?
На лице Виолетты показалась улыбка.
– Но я не знаю, как он меня примет. К тому же я никогда не была на улице Викингов.
– Он хорошо тебя примет, это же просто мой день рождения.
– Конечно, Катенька.
– Да, но ты тоже старайся, не упусти ничего.
– О чём ты?
– Мама, ты любишь папу?
Виолетта вздохнула и кивнула.
– Так не упусти его, – Катя нежно улыбнулась и попрощалась с матерью.
Она злилась на саму себя, потому что её душу занимала ни ссора родителей, которая, по её мнению, должна волновать её прежде всего, а Ваня…
Молодая девушка отправила своим школьным друзьям: Вере, Оле и Диме пригласительные на два часа дня на улицу Викингов и вышла из дома.
А мы, выйдя из него, можем направиться от южной части города, преодолев несколько районов, в восточную, на Рыбную улицу. Там Иван в это время уже сидел у Володи. Тот, не спрашивая, чего хочет гость, налил ему огромную кружку пива, и начал наливать себе. Иван почему-то подумал, что пить – скверно.
– Слушай, а где Оксана?
– А, она пошла с мамой и Машей искать Кате подарок.
– Мы тоже самое с тобой обсудим, – затем Иван добавил: – Сначала.
Следующую фразу они сказали вместе:
– А самое интересное и важное – на потом!
Но Ваня добавил:
– Хотя так нельзя про Катю, она для меня много значит!
– Но пока что не любовь…
– Пока что.
– И радуйся этому времени, дружище, – и Вова плюхнулся с кружкой на ковёр
– Ты там и будешь сидеть?
– Ты давно не был в этой квартире. Я теперь почти всегда здесь сижу. Ну, не при тёще, конечно. А что?
– Ничего. Значит, какой подарок Кате сделать?
– Стихия – вода, так? Значит, ей надо что-то типа магического аквариума подарить.
– Это твой подарок.
– Как?! Мы же договаривались один подарок сделать.
– Я подумал и решил, что как её жених я сделаю отдельный. Нечто особенное.
– И уже решил что?
– Есть один вариант. Надеюсь, ты оценишь. Я сделаю сердце огня и воды.
– Твои чувства – твоё право. Но это непросто.
– Да, я знаю. Это требует высоких магических сил.
– И сильных чувств!
– Не беспокойся, у меня получится. Иди, налей ванну.
Вова пошёл в ванную и наполнил её. Иван зашёл внутрь и вытащил из кармана колбу, внутри которой светилось пламя.
– Что это? – Володя с любопытством рассматривал ёмкость.
– Я достал эту вещь у одного знакомого мага огня, с которым меня Елин познакомил. Это – Олимпийский огонь.
– Ну ты жулик! – усмехнулся Вова. – С обычным огнём ты раздул бы сердце размером с мышь, а так с собаку сделаешь!
– Я не из-за этого его купил. Если мои чувства к Кате будут становиться сильнее, то и сердце будет расти.
– Дурак!
– Почему?
– Она же сможет смотреть, насколько ты её любишь, а это для тебя плохо!
– Как хочешь, так и думай! Но у нас всё честно.
– Вот будет здорова, если ты её разлюбишь, – рассмеялся Вова.
В таком случае сердце сгорает за считанные минуты и превращается в пепел.
Иван же не обращал внимания на смех друга, а выпустил огонь из колбы, схватил его и изо всех сил, вспоминая Катю, швырнул в воду. Налитое в ванне вспыхнуло. Оттуда выплыл красный шар, на вид состоящий из чего-то твёрдого, размером с пол собаки, медленно обретающий форму человеческого сердца.
– Что-то маловат, – заметил Вова.
Иван, глядя на эту картину, чувствовал в душе что-то подобное прощанию. К Кате он начинал испытывать ещё более сильные чувства, но было такое ощущение, как будто в нём умерло что-то старое и забытое, какое-то другое чувство… Он не понимал всех этих неурядиц в самом себе, не мог разобраться в собственных переживаниях. Это уже невозможно! Он решил, что надо точно ещё раз попробовать достать свою память.
– А теперь самое важное, – сказал Иван Володе, когда они заперли сердце в красивый красный ящик.
– Понимаю, – сказал Вова. – Насчёт Виктора.
– Он сказал, что что-то должно случиться. Но маловероятно, что это именно сейчас произошло.
Они вышли из ванной и отправились в комнату.
– Да уж, – сказал Вова. – А может, на потом отложим, сейчас с Катиным днём рождения разберёмся?
– Вот как раз поэтому и надо именно сегодня!
– Почему же?
– Да потому что; из всего сказанного мне Виктором про забвение, – включая нашу с ним дружбу, – следует, что он будет противиться нашим с ним разговорам и встречам, потому что я могу что-то узнать, если он проговорится. А день рождение Кати – как раз отличный предлог его навестить.
– Всё надо продумать, – сказал Вова.
Они взяли по бутылке пива и сели на диван рассуждать.
– Надо сделать так, чтобы он мне всё равно рассказал, – говорил Иван.
– Давай напоим его, – предложил с улыбкой Володя.
– Сейчас не до смеха. Нельзя насильно информацию выдавливать. Иначе не сработает.
– Тогда у тебя один путь, – ощерился Вова. – Делаешь всё как в прошлый раз и надеешься, что случилось то событие, в результате которого он сможет тебе всё открыть.
– Знаешь, я порой сам удивляюсь, почему я так легко отстаю от него, когда прошу его вернуть мне память; но когда стоишь перед ним, чувствуется вся его сила, понимаешь, что все старания будут напрасны, если только он сам не решит всё рассказать.
– Ты прав.
Друзья перед расставанием вдвоём встали перед зеркалом и заметили, что очень похожи. До этого никогда не видели своих лиц рядом. Они крепко обнялись, затем Иван взял бутылку с зельем и попросил напоследок:
– Сейчас уже четыре часа, часов через семь, если я не объявлюсь, ты пойдёшь к Виктору.
Володя кивнул, друзья пожали друг другу руки, и Иван покинул квартиру. Он вышел на улицу и за полчаса добрался до дома номер двадцать на улице Викингов.
– Добро пожаловать, Иван, – поздоровался слуга. – Виктор Андреевич будет с минуты на минуту. Прошу, проходите.
– Огромное спасибо. – И гость прошагал в гостиную, сел на стул, стоявший поодаль от главного стола.
Через какое-то время послышался стук входной двери, шаги, и вот в гостиную зашёл хозяин дома. Он подошёл к очагу, не замечая гостя, и наполнил наполовину стакан из стоявшей на камине бутылки. Ивану хозяин дома показался задумчивым.
Юноша встал со стула и сделал пару шагов в сторону очага. Виктор резко повернулся и уронил стакан от неожиданности. Но, увидев Ивана, он засмеялся.
– Ты меня напугал, друг, – задорно проговорил он.
– Простите, – сказал Иван. – Я вас приветствую.
– Я тебя тоже. Будешь? – Виктор показал на бутылку с красным вином.
– Не откажусь.
Оба сели за стол. Виктор взял бутылку и два стакана.
– Сегодня наш день, – говорил он, разливая вино.
– Почему же? – спросил Ваня.
– Потому что нам везёт. Хорошее вино, правда?
– Да, ничего. А я…
– Не надо, – перебил его гвардеец. – Я итак знаю, что ты пришёл не только по поводу завтрашнего дня поговорить… – он показательно взглянул на бутылку с зелёным зельем. – Уже как-никак четвёртый раз у меня собираешься одно и то же требовать.
– И, как всегда, ничего, – язвительно сказал Иван.
– Ну если ты, конечно, уже пришёл с таким настроем, то пожалуйста, уноси бутылку.
– Нет-нет! Я пришёл попытать судьбу.
– Бедная судьба… Все её пытают…
Иван рассмеялся. Оба осушили бокалы с вином, и Виктор сказал:
– Ну что. А теперь давай зельеца отведаем. Ты всё помнишь? Внимательно смотри мне в глаза, когда я буду говорить.
– Так я всё вспомню?! – радостно воскликнул Иван, предвкушая, что к нему вернётся память. Он словно забрался на высокую гору, так переполнял его восторг.
– А ты что думаешь, дорогой друг, – весело проговорил Виктор, – что там левое, некачественное зелье, что спрашиваешь?
Иван радостно смеялся. Виктор взял в руки бутылку с зелёной жидкостью, похожей на чай, и начал осматривать её.
– Да нет вроде бы. Прошлое похожее было. Тут даже пометка есть. Знаешь, такие марки ставят только на зелье забвения и зелье памяти. Я-то научился их узнавать, когда доставал тебе первое: бывают ведь и подделки. Когда ты всё вспомнишь, я поведаю тебе эту интересную историю.
– Я всё вспомню, – повторил Иван с глубочайшей радостью. – Поверить не могу…
– Да, ты всё вспомнишь. Всё вспомнишь и будешь счастлив, – произнеся эти слова, Виктор вспомнил дочь и тяжело вздохнул.
Затем Виктор перевёл дух – как показалось Ивану, с видом человека, который собирает силы для того, чтобы сделать то, что следует – и наполнил другие два стакана.
– Ты тоже? – удивился Иван.
– За компанию, – объяснил Виктор. – Тем более я раньше никогда таких зелий не пробовал. Говорят, если ты память не терял, то эта штука просто голову прочищает. Буду лучше всё запоминать.
Они встали.
– Ну что ж, – проговорил Виктор. – За Борсию?
– За Борсию, – поддержал Иван.
Чокнулись.
– Ты первый. – И когда Иван начал поглощать это сладкое и чуточку кислое с ароматом лилии зелье, глядя в глаза Виктору, тот произнёс заветное: – Вспомни!
Тут Ивану как будто в голову ударило. Да так сильно, что он пошатнулся.
– Не волнуйся, – сказал Виктор. – Это предварительный заряд. Кстати, в прошлый раз ты упал на стул и разбил Машину чашку. Прогресс налицо. И вот этой ночью ты увидишь сон, в котором заново переживёшь события своей жизни, что привели тебя к забвению. Сразу говорю, это будет не чудный сон, который если тебе кто-то случайно оборвал, ты готов его за это испепелить до тла, а скорее кошмар… Нет, конечно, не совсем уж ужас, но всё же.
