Текст книги "Забытая любовь (СИ)"

Автор книги: Никита Невин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 42 страниц)

14 глава. Квартира на улице Сов

Через час Иван оказался ближе к центру Доброграда и поднялся на пятый этаж, где жили Мулины без Виктора. В квартире оказались лишь Виолетта и Оксана.

– Добрый вечер, – радостно сказал он. – Где все?

– Маша в школе, – ответила мать. – Катя решила погулять…

– Где Вова? – перебила её дочь. – Вы ведь вместе ушли.

Она была взволнована, но, как ни странно, на ревность это не походило.

– С ним всё в порядке, – заверил Иван. – Просто сегодня наш друг уезжает из Доброграда. Вова остался с ним попрощаться, а мне нужно было поговорить с Катей. Она давно ушла?

– Прилично, – ответила Виолетта. – У вас всё в порядке?

– Да, просто с ней, по-моему, что-то происходит. Она вечно мрачная.

– То и понятно, – усмехнулась Оксана.

Обе ушли на кухню, пообещав Ивану что-нибудь приготовить. Он подумал, что тоже надо бы что-нибудь состряпать для всех в скором будущем и отправился в их с Катей комнату.

Там он вдруг наткнулся на фотографию своей девушки, когда той было лет четырнадцать-шестнадцать. Сердце почему-то очень сильно обожгло. Возник страх за Катю: а вдруг с ней что-то случилось?

Насчёт Володи Иван верил слову короля и ждал возвращения друга.

Тут в комнату зашла Оксана.

– Мама пошла за Машей, – сказала она. – Мы там пожарили мяса. Дай мне адрес этого вашего друга, пожалуйста, я волнуюсь.

Иван, рассчитав, что гвардейцы уже отпустили Вову, дал ей адрес и проводил до двери. Тогда он вспомнил про другой адрес… Он достал из кармана бумажку с подчерком Виктора: «Улица Сов 12, 4 этаж». Удивило, что нет номера квартиры.

Послышался открывающийся замок. Это был Вова. Он запыхался, глаза его были в ужасе и радости одновременно, а одежда потрёпана. Он прошёл в их с Оксаной комнату и завалился в кресло.

– Где Оксана?

– За тобой пошла, – усмехнулся Ваня. – Тебя схватили, и ты хочешь знать почему?

Вова кивнул.

– Как я понял, – задумчиво проговорил он, – Свинский сдал Елина.

– Так и есть. А ты теперь будешь за Борсию, либо против меня…

У Вовы открылся рот. Иван рассказал ему всё, что произошло в доме номер двадцать по улице Викингов и на южном кладбище. Дослушав, Вова задумался.

– Так что? – спросил Иван. – С кем ты?

– Я всегда с тобой, – сказал Вова. – Но у меня есть и свой взгляд. Всё вокруг так изменчиво!

– Послушай, – Иван сел на стул рядом с другом. – Вспомни, сколько Керилан сделал подлостей; вспомни свои корни. Ты даже по духу наш!

– Да, но… человек, который меня воспитал и стал мне отцом…

– Сейчас его нет. Ты всю жизнь должен почитать его и помнить, но не надо перенимать чужие взгляды, кем бы ни был их обладатель. Да, он считал Керилан своей родиной, но больше он к нему ничего хорошего не испытывал. Мы жили в дремучей глубинке, там было тяжело, туго. Как помогала нам власть? Нас спасали сильные магические потоки, крепкие фермерские хозяйства и плодородная земля. Власть лишь взымала налоги. В Войланске она нас заметила. Мы решили, что будем служить империи, причём не за бесплатно. Что-то мне подсказывает, Володь, из моего прошлого, видимо, что и в Борсии тоже власть не идеальна – глубинкам здесь приходится ещё хуже. Но вопрос в том, что выберешь ты! Ты живёшь сегодня и смотри на вещи с высоты разума, логики и чести.

Вова потупил взгляд, задумался на несколько минут и наконец произнёс:

– Будь то, что должно быть. Я всё равно с тобой буду, брат!

И они весело хлопнули друг друга по плечам.

Через час пришла Катя. Как только она появилась на пороге, её молодой человек заметил в её глазах, выражении лица и жестах, что прошли грусть и слабость, а появились сила и задор. Он взглянул на друга. Тот лишь едва заметно понимающе кивнул.

Катя поцеловала Ивана и прошла к себе в комнату. Он последовал за ней.

– Всё в порядке?

– Да, Вань, – сухо сказала она. – Я сходила развеялась, – эти слова ответили сразу на несколько вопросов, которые могли последовать дальше, но не на все мысли, которые возникали у него в голове. И он ушёл посидеть с другом.

– Слушай, Вов, а ведь твой отец – единственный, кто со мной общался из старших. Родители Насти, Паши и других ведь должны были побаиваться меня.

– Они больше по поводу дома парились, – ухмыльнулся Вова. – Правильно батя говорил, что слишком много суеверия в посёлке с ним связано.

– А ещё что он про тот дом говорил? – стало интересно Ване.

– Он сказал, что если там всё это и произошло, то там ничего нет больше. А наши деревенщины как всегда себе накручивают. Не парься ты! Зато этот дом стал для нас настоящим укрытием от предков. Хочешь – пей, хочешь – вопи! Так и знал, что всё в порядке с ним! Видишь, а ты переживал тогда, что там маньяк жил!

– Вова.

– Чего?

– А ты отца не ищешь?

У Вовы появилось неестественно для него стеснительное выражение.

– Я так, парочку объявлений повесил. Давай сначала с твоей проблемой разберёмся.

Ваня очень ценил дружеское плечо и то, сколько раз Вова вставал на его сторону, так что не стал напирать. Он понимал, Вове неловко думать о настоящем отце.

Вечером вернулись остальные. За чаепитием при всех Иван хотел обсудить Катю и спросить, что с ней случилось, но Вова остановил его. Взгляд друга говорил: «Поверь, это здесь не нужно совсем».

После этого Иван позвал к себе их обоих. Они сели в углу опустевшей кухни.

– Вот, – он вытащил из кармана адрес. – Здесь я жил до забвения.

– Откуда это? – спросил Володя.

– Виктор дал. Кстати, мы с ним были отличными друзьями.

– Правда? – удивилась Катя.

Ваня кивнул.

– Мы завтра туда съездим.

Катя взяла в руки бумажку.

– А почему нет квартиры? Это дом? – спросила она.

– Нет. Виктор сказал, что это квартира. Меня самого удивило.

Катя дала ему знак, что будет ждать у себя, попрощалась с Вовой и ушла.

– С ней что-то происходит, – сказал Иван.

– Ничего не вздумай никому говорить про подробности своего прошлого, – предостерёг Володя. – Не надо вскрывать всем свои карты, когда нам ещё предстоит во многом разобраться. Как я понял, тебя не устроило то, что тебе рассказали.

– Ты имеешь в виду, что я хочу узнать больше?

– Да.

– Конечно, во всей этой истории, что я сегодня услышал, ничего не связано с забвением…

И оба, догадавшись, вскрикнули, разбудив в соседней комнате Машу:

– Улица Сов! – в один голос.

– И всё же, – расхохотался Володя, – Сарайским поделом досталось.

– Согласен, – решил Иван.

Вскоре он отправился к Кате. Как только он зашёл, увидел, что она читает книгу: «Практика магии Воды».

– Повторяю, – отвечала она на вопрос, который уже возник в голове у Ивана. – Старые материалы, чтобы не растерять магические навыки.

Этой книги Иван не видел в её руках ещё с института.

– Для такого нужна ещё и практика. Теперь ясно, чего ты так долго гуляла.

Она рассмеялась.

Через пару часов, когда девушка уже заснула, Иван сунулся в ящик, достал книгу и открыл её на том месте, где была закладка. Тема удивила его: «Магическое цунами». Зачем это ей? Иван был убеждён, что у неё с врагами после его боя с Костей была окончена дискуссия. Он спокойно и устало лёг спать, но запомнил увиденное и взял себе на заметку.

* * *

Назавтра Иван, Катя и Володя приехали на улицу Сов и нашли там дом номер четырнадцать. Увидев его, в Ване что-то словно перевернулось, а на сердце появилась грусть. Это было старое четырёхэтажное здание, выложенное несколько веков назад из разноцветных кирпичей.

– Здесь, – вымолвил Иван. – Я прожил всю свою жизнь, хотя я и не всё помню… Квартира не должна указываться.

– Почему? – в один голос спросили Вова и Катя.

Иван вдруг вспомнил… Вспомнил устройство домов, которые сложилось в старых кварталах. За девятнадцатое июня это воспоминание стало первым шагом к возвращению памяти.

– В доме всего три квартиры, – объяснил он. – Ещё задолго до вашего рождения такие здания перестали строить. Раньше страшились жаворонков ада и возводили дома так, чтобы каждая семья или клан жили на своей высоте.

– И как это поможет? – поинтересовался Вова.

– Говорят, так проще скрыться, потому что сразу много людских ячеек притягивало жаворонков. Да и расцветка когда-то создавала цветовую формулу заклятия, – больше всего в доме на улице Сов было грязно-белых, красных, зелёных и синих кирпичей: по цветам стихий. Ваня продолжал: – Формула должна была отбивать первую атаку, если бы такая случилась, а за выигранное время жители скрывались в защищённых подвалах. С жаворонками, как я знаю, никто в бой не вступал. Правда, и про их присутствие здесь не сохранилось ничего после каких-то летописей тысячелетней давности. А эти дома строились позже, но жаворонков всё ещё боялись, – Иван подошёл ещё. – Мне принадлежит весь четвёртый этаж.

Вова и Катя обменялись взглядами. Троица вошла внутрь и поднялась по широкой лестнице. На третьем этаже им попался человек лет двадцати пяти на вид. Иван подскочил к нему.

– Простите, – возбуждённо начал он. – Вы меня знаете? Вы здесь живёте? Как попасть в квартиру?

– Для начала, в какую? – сказал человек.

– Я живу на четвёртом этаже.

– Хм… Четвёртый уже давно не обживается. Если вы не знаете, то в нашем доме уже давно отменили ключную систему и поставили магическую огненную, как и везде.

– Кроме нашего, – грустно усмехнулась Катя. Иван дал бы зуб, что если бы Вова не жил с ней в одной квартире и не был знаком с её семьёй, то точно бы захохотал – он ведь любит немного позлорадствовать.

– Что за новая система? – осведомился Иван.

– Это когда хозяин квартиры, – говорила девушка, – должен сказать свою фамилию. Если это он, то входная дверь ему откроется, а если нет… Ты же лучше меня знаешь, Вань, что огонь распознаёт ложь и опаляет человека. Если он ломится в дверь – его обжигает сильнее.

Иван почувствовал липкий страх. Старый добрый огонь в своём репертуаре. Вова же усмехнулся.

– А вы меня знаете? – спросил Иван жильца дома.

– Послушайте, – сказал тот. – Мне мусор надо выносить…

– Дайте, – сказал Володя и, подлетев к нему, отобрал чёрный мешок, подбежал к окну, открыл, что-то прошептал, наклонившись к мешку, кинул его, и мусор сгорел в полёте.

– О, смотрю, вы маги! Надо было тоже пойти учиться после девятого класса, жить было бы проще. Ладно, – сказал привередливый житель дома. – Спасибо. Но я в первый раз вижу вас всех.

– Как! – недоумевала Катя, показывая на своего спутника. – И Ваню?

Житель пожал плечами.

– А когда вы здесь поселились? – спросил Иван.

– Да совсем недавно, буквально пару недель назад.

– Тогда понятно. А вы не знаете, другие ваши соседи здесь давно живут?

Прохожий снова пожал плечами и ушёл к себе. Иван, а за ним и его спутники побежали наверх. На четвёртом этаже стояла железная дверь, по периметру которой горело пламя. Иван отошёл подальше и, охваченный страхом, крикнул:

– Тишков.

Огонь исчез.

– Если что, – сказала Катя, – я могу его потушить.

– А когда он вновь вернётся? – поинтересовался у неё Володя.

– Как только мы снова закроем дверь.

Все трое зашли внутрь.

– Я здесь был, – вдруг сказал Иван. – Тут всё так знакомо…

– Понятно ж, – усмехнулся Вова.

– Замок меняют местные домоправители по указу кроны, – рассказывала Катя. – Это теперь норма – переводить все дома на огненные замки и высылать жильцам квитанции об оплате. Мы скоро тоже такую найдём. Не меньше тридцати золотых. Я думаю она дешевле, чиновники из Кроны просто зарабатывают на нас.

– Как интересно! – съязвил Володя. – Ты нам здесь лекцию решила устроить?

– Мне интересно, – Иван решил, что надо будет пореже брать с собой сразу их обоих.

По всей квартире висели бело-зелёные обои с красными рисунками пожаров. Прямо стоял длинный старый стол из елово-грифонового дерева с тремя высокими стульями. Налево по коридору располагалась небольшая комната, в которой находились лишь широкая кровать да шкаф с одеждой. Некоторая была разбросана по полу, и Ивану какие-то кофты, рубашки, кафтаны и бриджи показались знакомыми. Окна были большие, а на подоконнике стояли кактусы, чья макушка уже блёкло горела огнём. Иван подошёл к ним, растёр руки и плеснул в них чем-то вроде бензина. Кактусы запылали ярче.

– Совсем завяли, – сказал хозяин. – Я их как свечи использую.

– Больно у тебя холодно, – заметил друг.

– Действительно, – подтвердила девушка. – На дворе лето, а у тебя ранняя весна.

Ивана почему-то что-то поманило на кухню. Катя и Вова пошли за ним. Хозяин подошёл к холодильнику и открыл его. Оттуда повеяло таким холодом, что Катя вскрикнула. Володя недовольно закатил глаза.

– Закрой, пожалуйста, – попросила Катя, обнимая себя руками.

Иван просунул внутрь руку и, ухватил какой-то рычаг, потянул его вниз. Воздух от холодильника потеплел.

– Кажется, я остудил его, – здесь как-то всё легко вспоминалось. – Оставил запасы на всякий случай. Идите за стол.

Чего за этим столом чего только не было! Летающие шашлыки, лосось из океана Сердце, салат из синих огурцов и багряна – нечто вроде помидора, только острее, – шоколадные жуки, вода из самых чистых прорубей Борсии, способная чуть ли не исцелять раны!

Доев, Володя отвалился на спинку стула и заулыбался, как он обычно делал, когда переедал. Иван ему завидовал. Он в таких ситуациях испытывал жуткий дискомфорт.

– Послушай, – сказала, поев, Катя. – А ведь у тебя есть какие-то альбомы, я имею в виду с фотографиями.

Иван уронил чашку, и она разбилась.

– На счастье, – послышался Вова.

– Точно, – проговорил Иван. – Фотоальбом! А сколько с ним я могу вспомнить!

Он впился губами ей в лоб и бросился в свою комнату. Там стояла тумбочка. Иван открыл её и достал альбом, на котором было вырезано пять букв: «Жизнь».

Он с Вовой и Катей уселся на кровать и стал смотреть фотографии. На первой же странице стояли мужчина и женщина с ребёнком.

– Это родители, – горько проговорил сын, узнав отца и мать, затем перелистнул страницу.

Катя радостно вскрикнула. На следующей фотографии Иван, тех же лет что и сейчас, в шортах и футболке, стоял босиком на песке на фоне моря и заката, рядом с Виктором.

– У тебя тут грустные глаза, – заметила Катя.

– То и понятно, – сказал Володя. – Он же родителей потерял…

Катя обняла своего парня одной рукой, а он перелистнул страницу. Со следующей фотографии на них смотрел целый коллектив.

– Это гвардия, – понял по форме Володя. – Вот ты.

На самом нижнем ряду, посередине, сидели два смеющихся человека.

– Наш отряд, – Ивану что-то смутно вспомнилось. Он не мог чётко схватить ни одно воспоминание. То это были расплывчатые картинки, то какие-то отрывки общения.

– Это папа, – Катя показала на того, кто веселился вместе с ним.

Посередине стоял король, покосившись на не в меру радостных гвардейцев.

Иван перелистнул страницу. На следующей стояли четверо обнимавшихся за плечи молодых людей и две девушки по бокам.

– Это ты и папа, – Катя показывала уже на людей лет тридцати, стоящих посередине.

– А это Ерёхин, – Вова тыкнул пальцем в мужчину слева

– А что за девушки по бокам? – полюбопытствовала Катя.

– Жёны, наверное.

На следующей картине перед ними предстал вновь очень молодой Иван в шикарном фраке, с выглядывающей из кармана белой розочкой. Он находился в каком-то светлом помещении на фоне красочной люстры и высокого, массивного стола с бумагами.

– Ты же говорил, что не женат, – смутилась Катя.

– На ком? – усмехнулся Володя. – На воздухе?

– Так мне твой отец сказал, – ответила Кате Иван. – Но, по сути, здесь должна быть невеста.

Он ткнул в правый край фотографии, который был шершавый и кривой.

– Я даже фату вижу, – и Катя показала на кусок белого внизу справа.

Здесь у Ивана была какая-то явно искусственная улыбка.

– Видно, что ты был несчастлив на этой свадьбе, – заметила девушка.

– А может, – начала Володя, – невеста убежала, оставив тебе кусок платья, а назойливый фотограф продолжал щёлкать.

Парни покатились с хохоту, а Катя спокойно вынула половину фотографии из альбома. Она перевернула её, на другой стороне оказалась надпись: «Молодёжь, думайте, а потом женитесь».

– С кем же ты сочетался? – спросил Вова.

– Не помню.

Они стали смотреть дальше. Следующая сцена заставила Катю вскрикнуть. Тут стояли Иван лет двадцати, Виктор и Виолетта лет двадцати пяти, а на руках у отца спал новорожденный ребёнок. Иван от Виолетты стоял далеко, почти на другом краю изображения. Были и ещё люди, кого-то они видели на фотографии из гвардии. Слева виднелся Ерёхин.

– Это возле нашего роддома, – пояснила Катя.

– Оксана, – сказал Вова, указывая на свёрток в руках Виктора.

Катя кивнула.

– Со мной родители были постарше, а тут совсем молодые. К тому же будь это я или Маша, рядом бы стояла маленькая девочка, – затем она нежно провела Ване по волосам. – У тебя везде грустные глаза…

– Если всё и было так, – вздохнул он, – у меня умерли родители, я был несчастлив в браке, а принцесса сказала, что меня с работы выгнали. Более-менее понятно становится, почему я решил стереть себе память…

При упоминании о Даше Катя точно вскипела.

Увидев следующую сцену, гоготом разразилась уже Катя. Здесь Виктор лет тридцати пяти-сорока показывал язык.

– А сколько раз папа говорил, – смеялась дочь, – что надо держать себя в руках и демонстрировать хорошие манеры. Можно я возьму её?

Иван весело вытащил картинку из альбома и вручил ей.

Дальше были фотографии с сослуживцами и друзьями. Например, Иван в гвардейской форме на фоне сходящегося по волнистой линии чёрным сверху и жёлтым снизу флага Борсии.

И тут Катя замерла, глядя перед собой.

– А это что ещё такое?! – яростно вскрикнула она.

Ваня и Вова подняли взгляды. На тумбочке стояла пустая рамочка в форме сердечка.

– Я вспомнил! – воскликнул Иван. – Нам их в гвардии раздавали как сувениры.

– Тогда почему же, – сказала Катя, – я не видела такой же у папы с фотографией мамы?

Иван пожал плечами.

– Кто был в этой рамке? – Катя наклонилась и пристально посмотрела Ване в глаза.

– Я не помню! – воскликнул он. Он несколько мгновений смотрел на рамочку. Это же его вещь, он должен знать, что там было! – Не знаю! Или ты забыла, что я здесь жил до забвения?! – Иван поднял голос.

– Ладно, – сразу утихла Катя и прикоснулось к его груди рукой. – Извини… Я понимаю…

– Слушайте! – вдруг воскликнул Владимир. – А пойдёмте у соседей про тебя, Ваня, спросим! Не только ж этот новосёл с третьего этажа здесь есть!

Все трое пулей выскочили из квартиры и спустились на второй этаж. «Хоть бы кто-то здесь знал меня раньше», – думал Ваня. Не успели эти мысли пробежать у него в голове, как раздался голос:

– Тишков!! Ваня!

Рядом с женщиной и мешком продуктов стоял мужчина лет двадцати пяти-тридцати. Иван радостно побежал, почти набросившись на них.

– Вы меня знаете? – выпалил он, активно жестикулируя. – Расскажите!

Мужчина взглянул на него и спросил:

– Что с тобой? Ты хорошо вы… Нет! Ты омоложен? – Говорил он неуверенно. – Магия?

– Да, – ответил Иван. – Я потерял память, омолодился на целых двадцать лет, и сейчас хочу знать, кто я.

Мужчина переглянулся со своей спутницей. Та понесла мешки в квартиру.

– Я Стас, – представился сосед. Они пожали руки. – Живу здесь с рождения, – казалось, что говорил он важно, но в то же время расслабленно и дружелюбно, – одним словом, обаятельно. – Мне было лет семь, когда я узнал о смерти твоих родителей. Ты уже знаешь? – Иван кивнул. – Ещё раз соболезную. Ты здесь всегда жил, я тебя часто встречал. В молодости ты даже устраивал погромы. Со своим другом. Как его…

– Может, Виктор Мулин? – подходя, подсказала Катя.

– Да, – сказал Стас. – А вы откуда его знаете?

– Он мой отец.

– Ого! – сдержанно удивился сосед. – Они такие пьянки пару раз устраивали, лет пятнадцать назад, что я под одеяло кутался от страха… Ну надо же… – Стас улыбнулся. – И ты его невеста?

Катя обняла Ивана, гордо кивнув, словно её спрашивали, не ей ли принадлежит кубок за победу в главной олимпиаде по магическому мастерству.

– С ума сойти! – воскликнул Стас. – Теперь понятно, где ты пропадал целых два года! Надо же. Я помню тебя мужчиной средних лет, а теперь вижу перед собой совсем ещё юного человека.

Иван кивнул.

– Приходите на новоселье. Я снова здесь буду жить. Кстати, кто это с вами живёт, Стас?

– Жена, Евфросиния.

Все пятеро поднялись на четвёртый этаж к Ивану и уселись пить чай.

И тут Володя остановил свой взгляд на одной из стенок. Ваня и Катя обернулись туда, обнаружив висящую на гвозде гитару. Вова взял её и задрынькал, создав весёлый шум.

– Всегда хотел научиться играть, – так же весело сказал он.

Катя же подошла к кровати и взяла с неё листок. На нём неразборчивым подчерком Ивана, который она уже научилась разбирать, был написан текст песни «Мочи кериланцев». Многие слова были зачеркнуты и записаны заново, а над каждой строчкой были подписаны как минимум три аккорда, правда, кроме одного, все были зачёркнуты, и ещё снизу были подрисованы ноты.

– Теперь я вижу даже, что ты играл, – радостно сказала Катя, увидев слова любимой песни.

Всё так же сидя за столом, Иван спросил друга:

– Ты останешься с Оксаной?

– Да, но мы все будем тебя навещать! Я и Виктору скажу. А ты здесь останешься?

– Да, Вова.

И Иван, встав из-за стола, подошёл к Кате. Он обнял её за плечи, поцеловал в правую округленькую щёку и тихо сказал на ухо:

– Оставайся тут. Мы будем жить вдвоём.

Она улыбнулась и посмотрела на него своими широко раскрытыми циановыми глазами.

– Я согласна.