Текст книги "Забытая любовь (СИ)"

Автор книги: Никита Невин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 42 страниц)

Забытая любовь

1 глава. Одинокий дом

«Лёд, раскалённый докрасна, Любовь страшнее, чем война, Любовь разит верней, чем сталь.

Вернее, потому что самБежишь навстречу всем ветрам. Пусть будет боль и вечный бойНе атмосферный, не земной, Но обязательно с тобой».

Наталья О’шей, О. Лишина.

Утро выдалось затяжным. Иван встал поздно. Он умылся, оделся и взглянул на часы. «Как я не люблю просыпаться вот так, – подумал он. – Такое ощущение, как будто часть жизни куда-то ушла». За окном пасмурно и дождливо. Иван достал магический экран тилис, развернул его, нажал на кнопку связи и нашёл адрес Володи. Экран замерцал, и Ваня увидел друга, который, раскинув ноги враскорячку, всё ещё валялся в кровати.

– Ты сын собаки, – протирая глаза, бормотал Вова. – Какого лешего ты меня будишь?

– Уже час.

– Да хоть день! Я всю ночь с соседкой развлекался и в итоге проспал лишь часа четыре! Ты знаешь, кто ты? Нет, ты этого не знаешь! Ты – негодяй! – Вова зевнул, перевёл дух и продолжал спокойнее: – А что ты вообще тилисом трескаешь? Случилось что, или просто издеваешься?

– Да я тут подумал… Уже третий день дождь льёт, мы не видимся, а мне через неделю восемнадцать стукает.

– Лучше б тебе по голове стукнуло.

Ваня рассмеялся.

– Надо друзей позвать, – продолжал он. – И вообще! За эти дождливые дни я дома устал сидеть! Может, сегодня прогуляемся? С пивком.

– Опять будешь быка на рога ставить?

Пару недель назад Иван и Вова гуляли рядом с поместьем колдуньи Шалской. Иван, изрядно выпивший, с помощью магии поднял её быка в воздух, перевернул вниз головой и опустил, воткнув его рога в землю так, что бедное животное осталось торчать вверх тормашками. Шутка закончилось тем, что друзья, покатываясь со смеху, еле унесли ноги от заклятий колдуньи.

– Да нет, – усмехнулся Иван. – Просто погуляем, может, из друзей кого позовём.

– Ладно, мне самому скучновато стало…

– А как же соседка? – улыбаясь, перебил друга Ваня.

– Ну что, соседка соседкой, а друзья есть друзья. Короче, ты там определяйся со списком гостей, а я тут проснусь нормально. В полтретьего у Камня.

– Хорошо.

Камень тот стоял неподалёку от дома Вани и был наделён волшебными свойствами. Поговаривали, что он мог делать человека сильнее и умнее. Некоторые матери приводили туда детей, надеясь, что они начнут хорошо учиться. По-настоящему же свойств Камня никто не знал.

Иван отключил тилис и задумался. Кто он? Дело в том, что он ничего не помнил о своей прошлой жизни. Год назад он очнулся в этом заброшенном доме, зная многое о магии на уровне десяти классов, географию мира и названия стран, но ничего не помня о себе самом.

Через пару дней он познакомился с местным парнем по имени Владимир, которого в одиночку воспитывал отец. По совету Володи, летом Иван пошёл в местную школу, сдал экзамены и с сентября стал учиться в одиннадцатом классе вместе с другом.

Имя своё он узнал в первый же день новой жизни. На полу в спальне лежал конверт, внутри него была записка: «Ты Иван Тишков, сегодня тебе исполнилось семнадцать лет, и ты коренной кериланец».

Его страна, Империя Керилан, находилась практически в состоянии холодной войны с Королевством Борсией – государством, расположенным на востоке, на другом берегу океана Cердце. А Тольское, этот посёлок, – маленькая часть Керилана, забытое миром место, пара десятков домов. Ваня же и вовсе – жалкая снежинка в таком огромном мире.

А сейчас Иван снова думал о том, кто он такой, кто его родители, почему он всё забыл, и кем он был раньше. Вдруг он был убийцей… Или совершил что-то ужасное… Такие мысли всегда пугали его. Вспомнит ли он когда-нибудь свою прошлую жизнь? Откуда у него чёрные волосы, карие глаза, небольшая, но крепкая мускулатура, рост 175 см, длинный выразительный нос, – на кого он похож?

На дворе середина апреля. Приближался день совершеннолетия.

Иван весь этот год выспрашивал Володю и других знакомых о себе, постоянно пытался что-то вспомнить, снова и снова прокручивая свои первые дни здесь. Он оказывался в ситуации белки в колесе, которая всё бежит, но никуда не прибегает. Но однажды, когда он снова перебирал банки с овощами у себя в погребе, которые лежали там с самого начала, подняв одну из них, Иван обнаружил ещё один конверт с запиской: «Не ищи, кем ты был раньше, а строй свою новую жизнь».

Иван вдруг встрепенулся. Он взглянул на часы и понял, что пора идти. Парень оделся, отключил магию в доме, наложил заклятие неприкосновения, которое не пропускало в дом чужих, и вышел.

Не пройдя и десяти шагов, он встретил длинного и худого Павла.

– Здорова, Вань, – сказал одноклассник. – Куда направляешься?

– Да вот к Камню, на встречу с Вовой.

– Можно с тобой? А то мне этот субъект пять золотников должен.

– Конечно, – они пошли вместе. – Слушай, Пах, давно хотел спросить, ты где живёшь?

– Рядом с Вовой и домищем Сарайских, знаешь?

– Да, конечно, знаю.

И Иван ушёл в свои мысли.

– Ты о чём-то задумался? – спросил его Паша.

– Да. Послушай, а кто в моём доме раньше жил?

– Я ж тебе говорил, это был заброшенный дом. Но мне вроде родители рассказывали, что десять лет назад там кого-то грохнули, и с тех пор туда боятся ходить. Я помню, когда мы тебе это первый раз рассказали, – смеялся Павел. – Четыре месяца назад, весь перепугался.

– А до этого кто там жил, не знаешь?

– Не-а.

– А кем был этот человек, которого убили?

– Да маньяк какой-то, говорят. Я не особо про это знаю. Ты у нас вообще в первый раз год назад появился. Никто ни о тебе, ни о Тишковых ничего не слышал. И вообще, это какая-то борсийская фамилия…

– Ты на что намекаешь? – разозлился Иван.

– Да ни на что я не намекаю, мало ли… Может, ты эмигрант, может, тебя кто в столице знает. Съездил бы!

– Мы, кстати, с Вовой после школы хотим в Войланск, в Институт Огня, поступать, если экзамены хорошо сдадим.

– Ого! – воскликнул Павел. – А ты точно насчёт стихии определился?

– Да, а ты?

– Между огнём и водой выбираю.

– А поступать?

– Поступать буду в каком-нибудь ближайшем городе, по экзаменам посмотрим. В столицу я, в отличие от вас, не мечу… Что-то Вовы не видать, – они подошли к Камню.

Это был большой валун, его верхушка на полметра возвышалась над Ваней. На посёлок смотрел вырезанный в камне фиолетовым цветом непонятный символ, похожий на птицу.

Прошло буквально несколько минут, и появился их друг. Едва завидев Пашу, он с усмешкой выпалил:

– Скупец.

– Что так долго? – спросил Ваня.

Володя отвечал другу, параллельно доставая деньги из кармана заношенных джинс:

– Я тут Винчику Сарайскому на голову солнечного зелья налил. Рано смеётесь. Через месяц волосы всё равно отрастут. А нам лучше к Шалской идти.

– Да она мне такое за быка устроит! – возразил Иван.

– Она нас не увидит, я знаю куда сесть, – улыбнулся Володя.

– Что за бык? – спросил Паша.

Ваня и Вова ему рассказали, но приняли решение, озвученное Вовой:

– Лучше к этой старухе, чем ко всяким буржуям.

Они отправились к дому у гор, где жила колдунья Шалская.

– Кого звать будешь? – спросил Володя Ваню.

– Да вас обоих, Лёху и из девчонок кого-нибудь.

– А кого? – спросил Павел.

– Да Настю с Конской.

– Зачем Конскую? Она же всё съест! – сказал Володя.

– Поделится. Это ты над ней смеёшься, потому что она толстая и как девушка тебе не нравится. Но зато с ней можно пообщаться нормально. Никто не помнит, как её зовут?

– Корова, – насмешил их Вова.

– Кстати, а твою соседку как?

– Лиза.

– Бери её.

– А можно я свою Гальку возьму? – спросил Павлик.

– Бери, только смотри, – учтиво сказал Ваня, – чтоб она как в феврале на Вовиной днюхе не начала раздеваться и душить всех своей одеждой.

– Она пьяная была, – оправдывал свою девушку Паша.

– Тогда смотри, чтобы не пила столько, – объяснил Вова.

Они остановились у магазина, около стойки с пивными бутылками. Иван и Павел, по обыкновению, взяли «Напиток волшебника», а придирчивый Вова – за три медяка «Магопиво».

Расположившись на траве за домом Шалской, друзья открыли свои бутылки и продолжили разговор.

– Вова, – начал Ваня, – может, ты всё-таки ещё раз попробуешь что-то обо мне вспомнить? Или о первых днях нашего знакомства?

– Я тебе уже говорил. Знаю не больше твоего: появился тут год назад, пошёл в нашу школу. Говорю же: кончим учиться, поедем в Войланск, возможно, там что найдём… Но по всем симптомам на тебя наложено заклятие забвения, а за это в тюрьму сажают.

– Может, достать списки заключённых по этой статье?

– Да в нашей глухой деревне только документы на туалет найдёшь, – сказал Павел. – Вот в Войланске поискать стоит.

– Кстати, всё забываю спросить, – наконец вспомнил Иван. – Вов, а с кем ты хорошо дружил до того, как я тут появился?

– Ну как, – Володя опустил взгляд и задумался. – Вон с Пашкой, с Лёхой хорошо общались. Вот. Я вообще со многими в нормальных отношениях, но, видимо, как-то ребята не особо хотели со мной дружить.

– Да брось! – улыбнулся Павлик. – На самом деле, ты хороший парень. Просто многие завидуют, что у тебя так всё с девчонками получается.

– Но всё же хорошего друга мне не хватало, – Володя усмехнулся и сделал несколько глотков.

Ребята ещё несколько часов поболтали о всякой ерунде, не заметив, как сумерки вступили в свои права. Пожав друзьям руки, Иван пошёл через весь посёлок к себе. Рядом с его домом других строений не было: видно, все снесли после смерти того маньяка.

Иван вошёл, разделся, улёгся в кровать и задумался о том, что во время этого забвения ему могли изменить внешность и имя, что он не местный, ведь уже ни один год в посёлке никто не пропадал…

Плавно занимавшие его мысли о возможном прошлом уступили дорогу миру снов.

* * *

Неделя пролетела быстро, и вот шестнадцатого Ваня услышал звонок в дверь. На пороге стоял худой парень слегка выше него, с зелёными глазами. Короткие чёрные волосы стояли торчком, на Ваню смотрела отчасти весёлая, отчасти злобноватая морда. Это был Вова.

– Что так рано? – спросил Иван. – Я всех к двум звал.

– А я подумал, что тебе нужна помощь в приготовлениях, – прозвучал ответ.

– Правильно подумал.

– Кстати вот, – Вова достал из своего рюкзака пылающий огненный шар и вручил другу. – Это тебе, – он слегка повысил тон. – С днём рождения, что ли, дружище!

– Спасибо, – улыбнулся Ваня, разглядывая подарок. Видно, это было какое-то оружие; Володя не стал говорить, откуда оно у него, прикрывшись этикетом, и они спрятали его в погреб. – Как эта штука не сожгла тебе рюкзак?

– Да так, парочка заклинаний. Одна девчонка рассказала.

К двум часам все собрались. Первым пришёл Лёша, высокий, мускулистый юноша. Буквально за ним Павлик и Галя, которая выглядела как обычно тихой и мирной. Затем Лиза, подруга Володи, красивая высокая блондинка. Последними пришли две похожие между собой девушки: Настя, похудее, и Конская, потолще.

Дома у ребят родители, а Ваня жил один.

– Ну что, все в сборе? – начал он. – Тогда я достаю вино.

Гости зашумели. Он принёс к салату и мясу густой шоколад, торт и пару бутылок. За столом именинник общался с Лёхой, Настей и Конской.

– Я думаю, Паша прав, – спокойно говорил Лёха. – У нас ты ничего про заключённых за наложение заклятья забвения не найдёшь – едь в столицу.

– Только вот я слышала, – рассказывала Настя, – что у нас вообще нет арестованных по этой статье.

– А где же они могут быть? – поинтересовался Иван.

– В Борсии, скорее всего, – ответила Настя. – Или в нейтральных городах и странах.

– Тогда трудно придётся, – сказал Ваня.

– Не бойся, – утешала Конская. – У меня родители в Борсию год назад ездили. Если не хвастаться, что ты кериланец, то к тебе нормально относятся.

Вскоре подвыпившие гости и сам виновник торжества пошли гулять. У Ивана в голове произошло помутнение.

– А пойдёмте к Сарайским, – предложил он.

– Зачем? – спросил Вова.

– Желание именинника – закон, – ответила Настя.

Они подошли к очень высокому забору зажиточных колдунов.

– Смотрите, – Иван начал применять слабо-разрушительную магию на часть забора, затем толкнул в этом месте, и в стенке образовалось отверстие. Со словами: – Полезли! – он лёг в дыру.

– Ты что с ума сошёл? – поразилась Лиза.

– А что? – сказал Вова. – Пойдёмте.

Полезли только Володя, Паша и Настя. Лёха и Конская не пролезли, а Лиза и Галя не захотели.

– Ну и сиди там, трусиха, – кричал Паша Гале.

– Идиот, – ударил его Вова. – Ты зачем кричишь?!

Из-за угла выбежал ротвейлер.

– Спокойно, – сказал Иван и, вырвав кусок земли, приложился к нему губами и произнёс: – Сын огня! – кинул в собаку, и та загорелась.

– Даёшь! – воскликнул Вова. – А на уроках ты такое не показывал.

– Это жестоко! – сказала Настя.

– Зато весело, – улыбнулся Паша.

– А теперь быстрее, пока нас не засекли, – сказал Ваня и побежал к чёрному ходу.

– Вань, – окликнул Вова. – Ты что спятил?! Зачем нам внутрь?

– Ну-ка! – послышался со спины голос старшего Сарайского, и четвёрка скрылась за дверью.

Иван повёл их по узкому коридору.

– Стоп, – остановил он всех, когда они начали подниматься по лестнице. – Кто-нибудь владеет магией невидимости?

– Ей может владеть только тот, – отвечала Настя, – кто изучает стихию воздуха помимо школы. Я изучаю землю.

– Я огонь, – сказал Вова.

– Я больше воду люблю, но с огнём тоже знаком. Ещё не определился. Чёрт, Конская же знает!

– Да она бы не пролезла, – усмехнулся Вова, и парни заржали, а Настя дала ему затрещину.

– Просто надо было Ване проход в стенке больше делать!

– Спасибо, – с язвой выдавил Иван.

– Прости… – не успела она закончить, как наверху лестницы показался хозяин.

Он топнул ногой, и лестница проплыла волной. Ребята свалились вниз и тут же ринулись к двери справа. Внутри была следующая картина: слева стояла жена хозяина, справа говорящий портрет, а прямо по курсу – окно без стекла.

– Зажиточные свиньи, – Иван сам не знал, почему прокричал именно это, разбежался и выпрыгнул на улицу.

За ним Настя и Паша.

Вову схватили за ноги мамаша и внезапно появившийся толстый и вредный сынок Сарайских, Виталик. Иван, Паша и Настя начали тянуть его наружу.

– Идиоты, – кричал Вова. – Вы ж меня порвёте, или я о землю клюну.

Иван расхохотался и отпустил друга.

– Я тебе за волосы отомщу, – прохрюкал Сарайский, но Вова резко выхватил ногу, треснул парня в живот, тем самым оттолкнулся и выпрыгнул. – original

– Я тебе за волосы отомщу, – прохрюкал Сарайский, но Вова резко выхватил ногу, оттолкнулся, треснув парня в живот, и выпрыгнул. – edition

Ребята подожгли Сарайским крышу, Иван проделал новую дырку, и они убежали.

На улице потемнело.

– Ну и день, – проговорил Павел.

– Это мой лучший день рождения из тех, которые я праздновал, – улыбнулся Иван. – Хотя и единственный из тех, что я помню.

Вскоре они разошлись, ещё раз поздравив Ваню.

Он шёл по бескрайним полям к своему одинокому дому, стоявшему на высоком холме поодаль от остальных. Справа за холмом стоял волшебный камень, а за кустами текла речка. Оглядывая всё это, Иван снова думал о том, кто он такой. На душе, как иногда бывает у некоторых выпивших и отвеселившихся людей, было какое-то странное лиричное настроение. Он остановился и первый раз в своей новой жизни взглянул на небо философски.

Почему оно такое бескрайнее для нашего взгляда? И бескрайнее ли оно на самом деле? Что оно в себе хранит? Он не выбрал воздух своей стихией, но знал почему. Восемнадцатилетний юноша решил, что по-настоящему небо таит в себе огонь. Звёзды – вот оно, вселенское пламя! Наверное, небо и звёзды хранят в себе и его тайну… А внутри таилось любопытство к себе, к прошлому, долг перед корнями, о которых он ничегошеньки не знал, страх перед тем, кем он был раньше. И он поймал себя на том, что все эти развлечения с друзьями не успокаивали его душу и интерес к собственному прошлому.

Он ещё раз посмотрел вверх и произнёс:

– Небо, кто же я? Откуда иду и зачем потерял то, кем я был?! «Не ищи, кем ты был раньше, а строй свою новую жизнь». Но почему?! Это главные вопросы, которые я задаю тебе, Жизнь… Судьба… Господь…

Он снова начал двигаться в сторону дома.

2 глава. Дети преступников

Она проснулась, как всегда, рано утром. Ей не хотелось вставать и вообще что-то делать. Она жила на пятом этаже в доме номер семнадцать на улице Рыбной в Доброграде, столице Борсии. Девушка очень любила свою страну, в отличие от всех её знакомых, как и её отец, который, правда, сидел в тюрьме.

Год назад, когда её старшая сестра Оксана вышла замуж и уехала к мужу на родину в Керилан, а девушка сидела одна дома и ждала отца, вместо него к окну прилетел голубь с письмом, в котором говорилось, что её отец обвинён за применение заклятия забвения на человеке.

Она стала жить одна и перешла в заключительный одиннадцатый класс. Училась она лучше всех, но никогда про это не говорила. Она не любила хвастаться. А вот отношения с классом – да и со всеми соседями – не складывались: в школе её унижали, называли неудачницей, и, вообще, девушка не могла поставить себя в коллективе, в отличие от своей старшей сестры. У неё было лишь две подруги: Оля и Вера.

Её мать тоже жила в Керилане с новым мужем и отсылала ей ежемесячно хорошие деньги – пять сотен золотых. Дочь презирала деньги, тратила только на самое необходимое, могла купить что-то своим подругам.

Девушка с детства не мечтала о принце, ей хотелось лишь ласки и тепла, которой не смогли дать ей родители. Они любили больше, как ей казалось, младшую сестру Марию, которую мать с отчимом увезли с собой в Керилан, а Оксане, как старшей, всегда давали больше свободы.

Идеи о патриотизме понимал лишь отец, а когда уехала сестра, девушка повесила в гостиной чёрно-жёлтый, совмещённый по волнистой линии, государственный флаг и поставила на стол портрет королевской семьи.

Из-за вечного непонимания и злобы она и продолжала валяться, не начиная этот день. Тем более ещё только семь часов утра! Сегодня двадцатое апреля. «Последний месяц ада» – так она называла последний месяц школы.

И тут произошло то, что всё-таки заставило её встать: на балконе в окно ударился голубь. Она засмеялась.

– Когда же ты, мой голубок, перестанешь врезаться в окно и научишься тормозить перед ним?

Она встала, оделась и подошла к балкону.

– Когда вашего отца выпустят из тюрьмы, – проговорила белоснежный голубь. – И я перестану носить вам почту, – он прошёлся вдоль окна, едва встряхивая головой после удара и удивляясь чистоте окон.

Девушка рассмеялась. Она считала это своим минусом – её было очень легко насмешить и тяжело успокоить. Хотя сама она шутить мало умела и не любила.

– Зато я теперь знаю от кого письмо, – успокаиваясь, проговорила она.

– У вас хорошее чувство юмора, – сказала голубь.

– Нет, оно такое у тебя.

– Ладно, ещё очень много дел.

И он улетел. Она усмехнулась и подобрала письма. Одно от отца, другое от матери. Девушка села за стол и открыла то, что от отца.

«Дорогая Катя…Дочка…

Я очень тебя люблю и надеюсь, что с тобой всё нормально. Со мной всё отлично, и у меня хорошие новости. Недавно мне тоже пришло письмо. Только от короля Александра II. Он писал, что должен поговорить со мной, но не пугайся. Видно, о хорошем, потому что после этого мне было разрешено видеться с тобой. Часы приёма здесь с шести утра до шести вечера, но только по выходным. Поскольку моё письмо дошло до тебя только к пятнице («И правда», – подумала Катя), завтра я тебя жду. И принеси мне, пожалуйста, мой любимый пирог, который у тебя так хорошо получается!

Виктор Мулин»

Катя очень обрадовалась такому событию и лениво открыло мамино письмо.

«Дорогая Катя

Живём мы с Фёдором здесь отлично. А у тебя заканчиваются золотые годы – школа. Грустно, правда? («Нет мама, – хотелось ответить дочери. – Очень даже весело и приятно!»). Но не расстраивайся. У нас здесь в Войланске переделали Институт Огня во Всеобщий Институт Магии, и теперь в самом престижном в мире магическом ВУЗе может учиться маг любой стихии, а не только огня. Я понимаю, что ты хочешь изучать любое понравившееся направление, и поэтому предлагаю тебе поступать здесь, в Войланске, в этот институт. Мы ждём тебя к концу мая – началу июня у себя.

Твоя семья

P.S.: Кстати Оксана с мужем переехали к нам».

В конверте лежали билет до Войланска и документ о вакансии во Всеобщий Институт Магии. Но Катю это не радовало: не особо хотелось ехать во враждебную страну.

Она собрала сумку и переоделась для школы.

На обеденном столе в рамочке стояла фотография королевской семьи. С двух сторон стояли король Александр II и королева Татьяна, которым было за пятьдесят, а между ними – принцесса Дарья, красавица с рыжими волосами и бледно-розовой кожей лет двадцати пяти.

Катя и сама была недурна собой, но парня-друга у неё никогда не было. Внешне она ничем не походила на принцессу: волосы – чёрные, а кожа – смуглая.

«Это наши короли, – думала она. – Светлые люди, любящие нашу страну. Вот бы король отпустил папу… Всё, Катя, мечтать хватит, давай дуй в школу!» И она выскочила из дома, понимая, что опаздывает.

Катя действительно опоздала на урок. Как только она вошла в класс, учительница Настасья Филипповна выругала её:

– Ужасно, Мулина! Пешком шли? С магией не знакомы?

Весь класс засмеялся.

– Почему ты опоздала?! – продолжала учительница.

– Я получила письмо… – оправдывалась ученица.

– От кого? – раздался с последней парты издевательский тон хулигана Кости. У него были длинные руки, вытянутый подбородок, и с каждым годом он всё больше напоминал Кате гориллу. – От своего папаши преступника?

Класс рассмеялся.

– Заткнись, тупой второгодник, – не выдержала Катя.

– Настасья Филипповна, она обзывается!

– Простите, – парировала Катя. – Но он…

– Какими бы ни были его слова, ты не должна была так говорить, – ругалась Настасья Филипповна. – Садись на место и больше не опаздывай!

– Спасибо, Настасья Филипповна, – Катя села к себе за третью парту рядом с подругой Олей и начала слушать учительницу.

– Итак, я проверила ваши домашние задания и обалдела… – Настасья Филипповна повысила тон: – Как вы собираетесь сдавать экзамен?! Одна пятёрка, три тройки и двадцать двоек! Как говорится: каждой твари по паре, – класс разразился гоготом. – А что вы смеётесь? Это ужасно. Через месяц уже экзамены, а вы дурака валяете.

– Косынина что ли? – сказал Костя, и одноклассники опять расхохотались.

Дима Косынин был отличником, у которого тоже не сложилось в коллективе, как у Кати, и с девушками. Но Катя знала, что её подруга Вера влюблена в него.

– Ещё одно оскорбление… – начала учительница.

– И что? – спросил хулиган.

– Как ты с учителем разговариваешь! – воскликнула Катя.

– Не твоё дело, ребёнок преступника.

– Извинись перед Димой и Катей, – приказала ему учительница.

– Извини, Дима, ты не дурак… просто глуповатый, – смех возобновился. – А перед Неудачницей я извиняться не собираюсь!

Весь класс захлопал. Девушке было противно находиться в такой обстановке. Но тут прозвенел звонок.

– Стоп! – остановила начавших собираться учеников Настасья Филипповна. – Есть ещё информация.

– Отца Мулиной казнят, – сказал Валя, дружок Кости. Ребята рассмеялись, второгодник громче всех.

– Поднимите руки, кто здесь патриот, – не замечая этого, сказала учительница.

Подняла руку одна Катя. Ребят и это насмешило.

– Даже училка не патриот, а эта дура… – выкрикнул Костя.

Настасья Филипповна подняла руку и продолжила:

– Мы все сегодня едем после этой перемены на фестиваль патриотизма.

– Ура! – закричал класс. – Уроков не будет!

После занятия, купив по волшебному лимонаду в столовой на первом этаже, за один столик уселись Катя, Вера и Оля.

Вера и Оля – абсолютные противоположности. Вера – очень худая и не очень красивая девочка, которая всегда старалась одеваться так, чтобы понравиться мальчикам, не очень-то любила учиться и болтала без умолку (в основном, всё про тех же мальчиков и про своё безупречное зрение, особенно когда рядом оказывалась Оля). Оля же была очень полной, носила очки, говорила по делу, либо шутила и старалась не обсуждать мальчиков (только иногда Валю, – любимого), одевалась всегда строго, в отличие от Веры, как и Катя никогда особо ни на что не тратилась. Объединяло их троих одно: над ними все издевались.

Катя рассказывала подругам о своих письмах.

– Здорово! – говорила Вера. – Ты будешь учиться в таком классном институте… И, наверное, там и парни суперские!

– Главное, что ты там по-настоящему научишься магии, – подметила Оля. – Ты уже выбрала стихию?

– Да. Воду. А вы, девчонки? – спросила Катя.

– Ну, Вера мальчиков, – смеялась над подругой Оля. Катя тоже не могла сдержаться.

– Ага… А ты пирожки, – ответила обиженная Вера. Катя чуть не рухнула со стула от хохота. – Как думаете, у меня есть шансы на Диму?

– Опять, – с ужасом проговорила Оля.

– Ну… – отвернулась Катя, которой уже наскучили такие повороты в разговоре.

– Ладно, есть, – сказала Оля. – Вот у меня на Валю – никаких.

– Слушай, Катя, – произнесла Вера, точно говорила о тайнах государственного масштаба. – А тебе не больно слышать всё это от Кости?!

– Так, – Катя поняла вопрос и возмутилась. В шестом классе он ей нравился, но это быстро прошло. – Мне он не нравится, а вызывает отвращение. И вообще, пусть он сдохнет!

– Катя! – воскликнула Оля. – Так нельзя говорить.

– Про это ничтожество – можно!

– Привет, девчонки, – к ним подошёл высокий, худой, черноволосый Дима Косынин. – У меня хорошие новости.

– Какие же? – спросила Оля. Вера вся зажалась от стеснения – это вызвало у Кати улыбку.

Дима присел рядом с Катей, поправил очки на переносице и продолжил:

– У нас у четверых хорошие отметки. Я только что узнал у Настасьи Филипповны. Угадайте у кого пятёрка?

– Точно не у меня, – тихо проговорила Катя.

– Ты не угадала!

Девчонки захлопали.

– Это ошибка! – сказала отличница.

– Не скромничай, – проговорила Оля.

– Ботаники! – послышался голос Кости. Он стоял сзади Кати и Димы со своей компанией и, накупив в столовой чего подороже, хохотал и издевался над окружающими. – Пятёрки пятёрками, а я надеюсь, папаша-забвенник поскорее сгниет и сдохнет в тюрьме!

– Заткнись! – заорала Катя, перекрикивая смех Вали и Нади, которая стояла в обнимку с Костей. – Знаешь, я не бью парней, – её с детства раздражали девчонки, колотившие мальчиков и голосящие: «Девочек не бьют». – Но ты, – она встала. Костя возвышался надо всеми здесь. – К парням не относишься! – она со всей силы ударила ему кулаком по носу. У Кости потекла кровь.

– Не трогай его! – крикнула Надя. Это была очень красивая модница, учившаяся с ними в одном классе, высокая блондинка, любившая каблуки, мини-юбки и, возможно, Костю. Они дружили с Катей до тех пор, пока в шестом классе та не рассказала Наде о своих чувствах к Косте, а Надя – всему классу. Над беднягой смеялись, а Костя плевался от омерзения. С тех пор Катя считала Надю своим заклятым врагом.

А конфликт сразу же разрешился: к ним подошёл директор, собирающий всех на фестиваль.

– Тебя спасли, – угрожающе проговорил Костя.

Один раз в седьмом классе он избил её, и его родители заплатили большие деньги судье, чтобы сыночку не трогали.

– Они так друг другу подходят, – сказала с усмешкой Оля. – Костя – бабник, Надя – вертихвостка.

– Не смей так про неё говорить! – воскликнул Дима. – Ты же знаешь, что я к ней испытываю…

Вера заревела и убежала.

– Что с ней? – недоумевал Дима.

– Какой же ты идиот! – Катя считала, что человек должен ценить, что его любят, и отвечать взаимностью, кто бы это ни был. Но даже с таким суждением она была не права: Дима понятия не имел о чувствах Веры. – Иди гуляй от нас.

– Спасибо. Я и так не хотел идти рядом с тобой, Неудачница.

Всем классом они вышли на улицу, и Катя увидела вдали человека, сидевшего на земле. Он играл на гитаре. Когда выдалась возможность, одна из старшеклассниц отдалилась от группы и подбежала к нему. Свой инструмент обнимал старый бедный дед с бородой. Она положила ему в шляпу два золотых. Стоявшие рядом с ним люди слегка удивились, увидев такие деньги на паперти. Вокруг собрался ещё народ, и он заиграл любимую Катину песню «Мочи кериланцев».

Когда он закончил, все разошлись, а Катя подошла к гитаристу и спросила:

– Я всегда хотела узнать, кто автор стихов.

– Странно, – хмыкнул старик.

– Что странно?

– Все интересуются композитором.

– Да, я не спорю, музыка красивая, но кто написал слова к ней?

– Да тот же, кто и композитор. Гвардеец какой-то. Песня сначала запрещена была, но год назад король разрешил её. Тебе ещё сыграть что-нибудь?

– «В её глазах» можно?

– Конечно. Как я понимаю, передо мной героиня этой песни?

– Можно и так сказать, – сконфуженно ответила Катя.

И он начал играть. Мелодия и голос снова заворожили её, но, как только он закончил, она ринулась к классу. К ним уже подходил летающий автобус. Школьница еле успела заскочить в него.

Они долетели довольно быстро. Концерт уже шёл вовсю. Ребята повыпрыгивали из автобуса и побежали в толпу плясать. На сцене, стоявшей посреди площади, появился ведущий и произнёс:

– А теперь, дорогие патриоты, молодые музыканты из группы «Тайга» споют вам песню «Мочи кериланцев».

Почти все присутствующие начали аплодировать и орать от восторга.

– На хрена любить свою страну, если она говно, – крикнул Костя.

Собравшиеся повернулись к наглецу, хотели было его поколотить, но первым дошло до Кати. Она произнесла: «Магия волн», собрала слюны и плюнула в негодяя. Слюна в полёте превратилась в небольшую волну и столкнула Костю с ног. При этом он весь промок. Окружающие зааплодировали ей.

– Смотри, – сказала Оля Вере. – Она его опрыснула, и народ не устроил ему взбучки.

– Ты намекаешь, что она так его спасла? – уточнила Вера.

– Ну а как же ещё! А нам говорит, разлюбила…

Этот разговор никто не слышал.

* * *

Катя собиралась к отцу. На часах уже полдесятого. Она вышла из дома. К ней быстро подлетел такси-летун, вызванный заранее, она уселась к нему на шею, и они полетели к городской тюрьме.

Здание стояло на отшибе. Вокруг него виднелась колючая проволока и огненные шары, такие как тот, что Вова подарил Ване.

В небе над таксистом и девушкой горела надпись: «ТЮРЬМА ДОБРОГРАДА ДЛЯ КОЛДУНОВ ТИРОБАС». Таксист приземлился, Катя заплатила ему десять серебряных монет, спрыгнула вниз и подошла к воротам.

– Вы к кому? – послышался голос со всех сторон сразу.

– К Виктору Мулину. Я его дочь.

– Вам налево до двери с надписью: «Комната для посещений».

– Спасибо.

Открылись ворота, и Катя прошла по мрачному коридору до той самой комнаты.

– Вы кто? – послышался другой голос. – Имя, Отчество, Фамилия и возраст, пожалуйста.

– Екатерина Викторовна Мулина. Семнадцать лет.

Дверь открылась. Внутри мрачной комнаты за столом уже сидел отец в серой тюремной кофте.

Виктор Мулин – грузный мужчина высокого роста с приплюснутым носом, волевым подбородком, тёмно-русыми волосами и зелёно-голубыми глазами, как у дочери. Увидев её, он бросился обнимать её и, поцеловав что есть мочи в щёку, проговорил: