Текст книги "Забытая любовь (СИ)"

Автор книги: Никита Невин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 42 страниц)

Несмотря на то, что Ваня готовился к предстоящей встрече с Дарьей, он считал, что открыл своё сердце Кате и, особенно в последнее время, стал себя ловить на том, что ему хорошо с ней.

Накануне Вова накупил другу кучу одеколонов, как будто принцесса так много значила для Ивана! Попробовав все покупки Вовы, он заявил, что больше половины из них надо бы выкинуть и подвесить за ноги парфюмера, придумавшего данные «благовония», и отобрал один запах.

– Ты знаешь, куда идёт Иван? – сказала Оксана сестре утром девятого июня. – Только не говори, что ты не ревнуешь!

– Как здорово издеваться, да, сестрёнка?! – весело пробормотала Катя. – А что мне делать? Может, пойти последить за ним – глядишь, в хорошие шпионы выбьюсь.

– Я бы за Вовой последила.

– Нет. Это не по мне. Это подло.

– Как хочешь.

В итоге в этот день Катя всё время просидела дома, не находя себе места. А под вечер она снова заплакала…

Иван же отправился на встречу с Дашей. Он вышел рано, примерно в десять часов утра. По дороге он задумался о Кате и решил для себя: «С ней что-то не так. Что-то не сходится. И, по-моему, дело не только в том, что я пошёл к принцессе. В какой-то момент всё стало гораздо хуже. Сердцем чую, что-то не так!» Ваня пересёк несколько улиц, и вдали показался парк. Он подошёл ближе и обнаружил, что у входа стоит принцесса, одна-одинёшенька, и ожидает его.

– Прошу прощения, – сказал он. – Я опоздал.

– Нет, ничего страшного, – ответила Дарья. – Ещё нет даже одиннадцати, это я рано пришла, не беспокойся.

Ярко светило солнце, июнь ласково грел. Дарья показала Ивану на кафе под открытым, ясным небом.

– У нас в стране много таких, – сказала она.

Они сели за один из столиков и заказали огненную булку и красную икру. Так как Иван, в отличие от принцессы, не пил кофе, узнав, что чая здесь нет, заказал вино из борсийского города Вишена.

– Почему ты сидишь в таком простом заведении? – спросил Ваня. – Здесь есть места получше, ты ведь принцесса.

– Да, я принцесса, – говорила Дарья. – Но я не люблю везде это афишировать. Не имею ни причин, ни желания особо выделяться.

– Ты очень скромна, – Ивана несколько смущало говорить с дочерью короля на «ты».

– А знаешь, несколько лет назад меня даже никто не знал в лицо; даже не знали, есть ли у короля и королевы дети.

– Как так?

– Не хотелось, чтобы ко мне изначально хорошо относились, даже не зная, какая я на самом деле.

– Очень похвально.

– Спасибо. И тем более я приближена к гвардии, и то, что я дочь Александра и Татьяны, вызвало бы там огромную шумиху. Ко мне бы стали иначе относиться, решили бы, что я попала к гвардейцам благодаря матери. Хотя отчасти это правда.

– Но я видел известную фотографию, где изображена ваша семья.

– Это уже было после.

– А что ты делала в гвардии?

– По сути ничего, – усмехнулась Даша.

– Мне сказал Вова, мой друг… – начал Иван.

– Да, я его знаю.

– А вы знаете, что я потерял память?

– Да, слышала. Так что сказал твой друг?

– Что ты знала меня до забвения.

– Да, мы были знакомы.

– В таком случае, – Иван самую малость наклонился к принцессе. – Я прошу тебя о помощи.

– Ради тебя всё что угодно… – спокойно проговорила она с мягкой радостной улыбкой.

Эти слова принцессы смутили его. Он сконцентрировался и продолжил:

– Дело в том, что Виктор Мулин, человек, который стёр мне память, ничего не хочет мне рассказывать, кроме того, что я работал в гвардии и мне было сорок лет до забвения.

– Почему?

– Он говорит, что это ради меня, что я сам хотел всё забыть.

– Очень странно, – проговорила Даша. – Во всяком случае, ты действительно служил гвардейцем, а лет тебе было чуть меньше.

– Что вы ещё обо мне знаете? – Иван больше не мог говорить с принцессой на «ты».

– Ну…. Тебя любили в гвардии.

– Сами гвардейцы?

– Да. Ещё тебя выгнали оттуда.

– За что?

– Я точно не знаю, отец говорил мне, что ты разжигал какую-то межнациональную вражду.

– Между кем?

– Не знаю, наверное, Кериланом. Может, из-за того, что тебя выгнали из гвардии, ты и прибег к забвению.

– Значит, сейчас меня туда не пустят.

– Могут и пустить.

– Вот именно, а Виктор ничего не хочет мне говорить! Тем более это какая-то несерьёзная для меня причина, чтобы всё забыть. А мог он шантажом меня заставить встать под заклятие? Имелись у него для этого причины?

– Насчёт причин я уж не знаю, но сомневаюсь, что он этого хотел.

– Почему вы так думаете?

– Вы были лучшими друзьями, или я не разбираюсь в человеческих отношениях совсем.

Иван был потрясён.

– А действительно, – проговорила с любопытством принцесса, – в чём причина забвения, и почему он не хочет ничего вам рассказывать?

– Я даже не знаю. А какие у нас с вами были отношения?

Дарья улыбнулась, поняв, что её час пробил.

– У нас был бурный роман.

Иван вздрогнул, а в его глазах читалось: «Неужели!».

– К сожалению, – продолжала принцесса, – мы расстались из-за меня и моих глупостей. Но я по-прежнему люблю вас! – и она взяла своей рукой руку Ивана.

Он почувствовал желание уйти.

– Но у меня серьёзные отношения с Катей.

– Не надо, – принцесса нежно взглянула в карие глаза возлюбленного. – Мы можем всё вернуть… Я не поверю, что ты любишь её сильнее, чем любил меня.

– Я не помню этой любви, – спокойно сказал Иван.

– А я больше так не могу… Прости меня…

– За что мне вас прощать?

– За всё… Главное, за мою глупость.

– Я не помню этого… – с обречённостью ответил Иван. Ему было неудобно перед ней. – Вы забыли: я потерял память, и перед вами сидит другой человек, который хочет узнать того, старого Ивана Тишкова.

– Я знаю, что теперь ты молодой, а я старуха…

– Нет, это не так.

– Для тебя, – в ясных светло-зелёных глазах принцессы появились слёзы, и Ивану стало совсем не по себе. – Я стара для тебя. Я вижу, что ты нашёл свой новый мир, где тебя любят и уважают. Главное – хорошие люди, а не я.

– Вы очень хорошая.

– Нет. Но ты же меня так любил!

– Правда? – вдруг очень серьёзно проговорил Тишков.

Дарья молча кивнула.

– Я прошу тебя, – шёпотом сказала она. В этот момент он увидел перед собой не принцессу, а простого человека: – Я понимаю, что сейчас я не лучшее, что у тебя может быть, но я молю, дай мне шанс.

Иван встал из-за стола.

– Шанс и надежда есть всегда. Даша, я не хочу тебя отвергать, но сначала я должен во всём разобраться. И поверь, Катя мне совсем не безразлична. До свидания.

Она крикнула что-то прощальное ему вслед, но он уже погрузился в свои мысли.

Иван задал себе вопрос: любит ли он Катю? Он думал, что нет, но почему же он почти что отверг принцессу? Нет, конечно, нелюбовь к Кате не подразумевает любовь к Даше, но всё же в этом разговоре он вспомнил именно свою девушку. И это не было ширмой – ему незачем отгораживаться от Дарьи, он просто сказал о Кате. Возник и самый главный для Вани вопрос: зачем? почему? Почему он сейчас с Катей? Зачем бог даёт ему её?

На протяжении всей встречи ни Иван, ни принцесса не заметили, что за ними следят. За соседним столиком сидел Константин Елин. Он услышал, как Дарья призналась в любви, а Иван отверг её, однако дал ей шанс. Константин не хотел ни за кем следить, просто решил пообедать в том же кафе под открытым небом и слегка пододвинулся, увидев такую парочку. Его насторожило всё, что он сумел расслышать. Ректор ВИМа решил, что если он всё это доложит королю, то доверие к нему возрастёт.

Вдруг к нему подбежал старый знакомый по имени Андрей Свинский.

– Семнадцатого, – присел рядом агент Керилана в Кроне, – Ушаков и Гарриклонский украдут из музея Кинжал Дракона.

– Поподробнее и потише.

Шпионы-добывалы наклонились друг к другу, и Свинский продолжил на полтона ниже:

– Вчера в музее Ушакову стало известно, что часть охранников идёт в отпуск, а мы с ребятами в Кроне продлили им отдых до семнадцатого числа, когда будет дежурить сам Ушаков. Бери не хочу!

– А что остальная Крона?

– Остальным там всё равно. Кому-то даже удобнее. На инициативу не обратили внимания, королю и гвардии такие мелочи даже не докладывают.

– Отлично, – сказал Елин. – Хоть один артефакт мы достанем, а то император уже назвал нас бездарными идиотами.

– Но вам, Козлову и Тишкову король тоже не особо доверяет. Вам надо улучшить своё положение и достать хотя бы Огненный меч, на который им плевать.

– Я как раз иду к королю с целью завоевать доверие.

– Каким же образом вы это сделаете?

– Не ваше свинское дело, Свинский.

– Что за выпад?!

– А почему я должен чем-то с вами делиться? Может быть, вы скажете, что мы – одна команда? – в голосе экс-ректора сквозил сарказм.

– Елин, от вас вечные проблемы.

– Да, я понимаю, – усмехнулся он. – Трансформация Института Огня во Всеобщий сильно ударила по вашей сети кузниц? Теперь не получится продавать правительству горами ваши стальные погремушки, что вы называете оружием?

– Да что ты понимаешь! – рассвирепел Свинский.

– Я одно время увлекался красивыми мечами и доспехами, – признался Елин, говоря сквозь сомнительный взгляд Свинского. – Но производить это барахло в таком количестве, чтобы молодые кериланцы тысячами шли на бойню, когда можно отправить небольшой отряд волшебников, – это безумие. Вы планировали вернуть эту пещерную дикость ради барыша? – Елин перешёл на шёпот: – Посмотрите на эту варварскую страну. Они радуются, когда их опытные гвардейцы режут друг друга с аргамами вашими мечами – народ считает их не глупцами, а героями! Вот к чему это приводит, Свинский!

– Не прикидывайтесь, Елин, что радеете за прогресс и свободу юнцов. Вас интересовало уничтожить мой бизнес, только и всего!

– Послушайте, – спокойно ответил ректор, – это давно в прошлом!

– Мой сын строил карьеру! И ему было не до вашей дочери.

– Я же сказал, – повторил Елин. – Это в прошлом.

– Правда? То, что ваша дочь оказалась одна с ребёнком, и вы в отместку нашей семье чуть не пустили меня по миру – это в прошлом? Хорошо, Елин, тогда докажите, что мы одна команда! Император отбирал самых лучших людей в столице, неужели мы не договоримся?

– Поверьте, – Елин встал, – мной двигал интерес общественный и образовательный. Месть – никогда! Я тоже был молод, и ужас внезапной ответственности, когда вчера ты с красоткой гулял по парку, а сегодня она беременна, и пьянки-гулянки пора прекращать, ещё помню.

По вежливо-приветливому выражению испещрённого морщинами лица Елина ничего невозможно было понять.

– Тогда поделитесь информацией, всемилостивый ректор! – холодно сказал Свинский, в чьих глазах глубоко затаилась ненависть. – Что вы собираетесь поведать королю?

– Не ваше свинское дело, Свинский, – с обаятельнейшей улыбкой повторил Елин и ушёл.

Он направился во дворец к королю. Тот принял его у себя в одной из малых гостиных.

– Господин Елин! – воскликнул с наигранным гостеприимством Александр. – Очень рад вас видеть. Давно не встречались.

– Две недели, – уточнил шпион.

– Чем обязан вашему визиту?

– Прошу вас сесть, ибо то, что я скажу, поистине удивляет.

Александр сел и с вопрошающе-любопытным взглядом посмотрел на гостя.

– Сегодня я обедал в кафе на воздухе, перед парком.

– Меня это очень удивляет, – усмехнулся король. – Я понимаю, вы недавно в Борсии, но в летнее время у нас кафе под открытым небом – обычное дело. Знаю это приятное местечко возле парка.

– Да, – продолжал Елин. – Но моё удивление не в этом.

– В чём же? – заинтересовался король.

– Рядом со мной, за соседним столиком, сидела ваша дочь.

– Вот как. Вы пожелали ей приятного аппетита?

– Сир, прошу вас. То, что я хочу сказать, вовсе не смешно!

– Я вас слушаю.

– Ваша дочь сидела с Иваном Тишковым.

Король наклонился.

– Дальше, – сказал он.

– Она призналась ему в любви.

– Это для меня не новость.

– Как? Вы знали?

– У них до его забвения, по-моему, что-то было. И как же Тишков отреагировал на её признание?

– Он отверг её.

– Какие-то любовные страсти впрямь, – усмехнулся король. – Бедная моя Даша.

– Вы думаете, что с Иваном надо что-то сделать?

– Заставить его жениться на моей дочери?

– Ну не знаю… Может быть.

– В прошлый раз, когда мы с ним плохо обходились, ему отшибло память, и он оказался в Керилане. Так что этот парень сам себе на уме, мало ли что он может выкинуть. Так что нельзя с ним так обращаться.

– А что же с Дашей?

– Она завоюет его, приворожит. Или вы считаете мою дочь недостаточно привлекательной девушкой? – королевские брови сурово сдвинулись.

– Нет, что вы!

– Тогда я не вижу смысла в этой встрече и рассказе о ней с вашей стороны.

– Я хотел проинформировать вас и, возможно, как-либо помочь.

– Что ж, – отвечал король, вставая с кресла. – Спасибо за добрые намерения.

11 глава. Неудачное ограбление

Прошла неделя. Рано утром шестнадцатого июня Александр отправился в здание гвардии. Из кабинета он вызвал:

– Мишина и Старого ко мне.

Через пять минут пришли уже знакомые нам Леонид и Василий.

– Доброе утро, ваша величество, – поклонился Леонид.

– Всем привет, – король явно пребывал в отличном настроении. – Я надеюсь, вы разузнали, как обстояли дела со слежкой, которую мы вели год назад?

– Вы имеете в виду, – уточнял Василий, – когда убили Чамосского и Ерёхина?

– Да, – говорил король. – Вы нашли какую-либо информацию в документах, которые вам так любезно предоставили эти новые депутаты Свинский и Жидков?

– Да, – говорил Леонид. – Там сказано, что их убил Михаил Дубовский, совсем молодой парень, работал с двумя ещё более юными стажёрами. Также там говорится, что в органах Керилана его за это повысили.

– Не удивительно, – фыркнул король.

– А ещё, – дополнил Василий. – Мы нашли в книжке полётов Керилана, что он эмигрировал к нам.

– Опрометчивый парень, – заметил король. – Там ему ничего не грозило, а вот у нас… А насчёт разрушенной базы?

– Ничего пока.

– Ладно. Лёня, Вася, вы свободны.

Оба вышли из кабинета.

– Ну что, – начал Василий, – куда пойдём?

– А давай Витю навестим, – предложил Леонид. – Я слышал, он теперь на Викингов живёт.

– Боги! В таком случае пошли туда.

Там их взгляды поразил грандиозный особняк старого сослуживца. Тот принял их как положено: усадил в дорогие кресла, слуга накрыл им стол и подал вина.

– Как дела в гвардии? – хрипло спрашивал Виктор. – Как преступления?

– Да вот, что-то раскрыли, что-то нет, – проговорил Леонид, пока его напарник боролся с курицей.

– Рассказывай, – попросил экс-гвардеец.

– Ну, во-первых, нераскрытые. Это, конечно, убийство Климовых.

Виктор улыбнулся.

– Это уже не новость, – сказал он. – Мне порой кажется, что сам Гуар (известный сыщик Керилана) здесь бы нос сломал. А что раскрыли?

– Чамосского иЕрёхина, – сказал Василий, запивая курицу красным вином. – Знал ты кого-нибудь из них?

Виктор отпил волшебноищущего Алпутарского чая: у него болело горло.

– Ерёхина, – сказал он. – Мы ещё до тюрьмы с ним и с ещё парой гвардейцев вместе работали… – Виктор задумался и вспомнил почти сорокалетнего Ивана. – Хорошее было время. А вы, кстати, друзья, с какого года в гвардии?

– С этого, – сказал Леонид. – Мы вместе этой весной на борсийский фронт заступили. Когда война в Турдистабе началась.

– Кстати, – вспомнил Василий. – А как там твой забвенец?

– Всё достаёт меня. Мне даже жалко беднягу, но сказать ему ничего не могу, а то ему самому худо будет. А кто Ерёхина-то с тем журналистом грохнул?

– Да там один эмигрант, – сказал Василий.

– Откуда эмигрант? – поинтересовался хозяин дома.

– Из Керилана.

Такие эмигранты, за исключением перебежчиков, были в настоящее время редкостью, поэтому Виктор уточнил:

– А как зовут?

– Кажется… – задумался Леонид. – Дубовский… Михаил Дубовский.

Виктор невольно содрогнулся, затем помотал головой.

– А откуда вы это узнали, братцы?

– Из Кроны доложили. Перебежчики.

Виктор вздохнул с облегчением, непонятным для обоих гвардейцев.

– Им верить, – сказал он, – себя не любить.

– Самое удивительное, что он в Борсии. Зачем переехал…

– Действительно, – изобразил удивление Виктор. – Надо найти его и допросить!

– Где ж его найдёшь-то! – сказал Леонид и взглянул на настенные часы. – Ну ладно. Нам домой пора.

– Куда ж вы так быстро, посидите ещё!

– Не надо, – воскликнул Василий. – Меня и так дома жена убьёт за то, что задержался.

– А мне ещё в гвардию сегодня, – сказал Леонид.

Виктор быстро проводил гостей и отправился в комнату Михаила.

– Чем могу быть полезен? – спросил он.

– Расскажи-ка мне, – начал Виктор, – почему в Кроне появились документы, что ты убил какого-то журналиста?.. Чамосского, если не ошибаюсь?..

В глазах Михаила читалась горечь.

– Я не раз раскаивался в этом, – заявил он. – И не знаю, готов ли я заплатить за своё преступление. Не стану увиливать, не хочу, чтобы вас схватили за укрывательство преступника, раз уж они знают. А как это стало вам известно, Виктор?

– Это документы от кериланцев-перебежчиков. Я гляжу, они и вправду на нашей стороне, раз своих сдают.

– Нет, они не перебежчики! – воскликнул Михаил с таким лицом, как будто только что прозрел в том, чего долго не внимал. – Я понял! Они работают на Керилан.

– Как так? – спросил Виктор. – Объяснитесь.

– Они могли бы сдать кучу преступлений и в любое время, но сдали меня, когда я уехал сюда.

– Мне ясно.

– Мне надо было сознаться в убийстве, когда я приехал в Борсию! Я сожалею, что это произошло. Но как мне кажется, для вас это не дело мести и не дело чести, и вам не надо меня сдавать, вы ведь даже не знали этого Чамосского. Хотя со временем я, может, сам сознаюсь, когда найду в себе силы. Но пока…. Чтобы не подвергать опасности вас, Виктор, я, наверное, уйду, и никто не узнает, что я жил у вас.

Виктор кивнул. Он улыбнулся, поняв, что его замысел работает. «Как же, – думал он. – Сдашься ты. Сейчас! Куда ж тебя отослать, чтобы там тебя схватили, но взбучки особой не устроили? Знаю…»

– Слушай, – начал вслух Виктор. – А ты не мог бы завтра в одиннадцать часов сходить в музей и посмотреть, кто скульптор двух фигур? Последняя к тебе просьба.

– Но в одиннадцать часов музей уже закрыт, – удивился Михаил.

– Он закрыт полностью, когда там куча охранников, а завтра там почти нет никого. И задний вход обычно открыт.

– Но почему бы не сходить туда днём? Не поверю, что вам жалко денег на билет.

– Нет, что ты! Просто днём те фигуры закрыты, а ночью всё можно посмотреть. Просто пойми, я не могу ждать начала выставки! Мне нужно сейчас, чтобы подготовиться к ней. Скульптуры называются «Цари» и «Кинсерг-убийца». Легко найти: там всё по алфавиту выложено. Я просто больше нигде не могу достать информацию, а мне заранее надо связаться с представителями давно умерших скульпторов. Фигуры чрезвычайно редкие. Запиши их скульпторов и принеси мне, пожалуйста.

– Хорошо. Кстати, когда я убил журналиста, со мной работали ваши знакомые. Иван и Вова.

– И что же они? – испугался Виктор.

– Да ничего. Иван их задержал – настоящий агент. Но они никого не убивали.

– Да, конечно, хороший гвардеец был, – сказал Виктор, выходя из комнаты, после чего пробормотал себе под нос. – Знаю я, как он их задержал. Виталик Ерёхин Ваню узнал, а ты его, Миша, пристукнул. Вот и хорошо, а то Ваня бы всё узнал; но убийство – грех, и ты, Мишаня, за него ответишь перед законом.

И Виктор спустился вниз, взял тилис и связался с Василием, который уже пришёл домой.

– Чёрт, Витя, – ворчал тот. – Как же жизнь ужасна! Меня уже родная жена колотит!

– Крепись, – отвечал Виктор. – Или разводись.

Василий рассмеялся.

– У тебя хорошее чувство юмора.

– А поверишь ли ты, – начал бывший гвардеец, – если я скажу, что ещё лучше у меня развита интуиция.

– Если докажешь – поверю.

– Тогда давай заключим пари.

– Какое?

– Если я проиграю, я отдам тебе и Лёньке свой дом.

– Нет, – засмеялся Василий. – Мы его не возьмём.

– Возьмёте. Я к жене поеду жить, – («Какое счастье, что я уже выиграл, и мне не надо будет возвращаться к Виоле»), – не бойся, она не как твоя.

– В чём пари?

– Завтра в музее на буквах «Ц» и «К» появится Дубовский.

– Нет. Этого ты не можешь знать.

– Ещё раз тебе говорю. Интуиция.

Василий вновь залился смехом.

– Мы не возьмём твоего дома. Ты уже заранее проиграл!

– Это мы ещё посмотрим. Я никогда не ошибался. А тут сижу у камина после вашего ухода, и мне словно кто-то в ухо шепчет: сообщи им, Дубовский будет в музее. И как образ передо мной «Ц» и «К». Я никогда не ошибался. Вспомни Турдистаб.

– Ну попробовать можно. А нам что ставить с Лёнькой?

«Ну, король, берегись», – подумал Виктор и сказал в экран:

– Если Дубовский завтра, в одиннадцать часов, после закрытия музея, там появится, и вы его возьмёте, то ты и Леонид увольняетесь из гвардии.

– И это в обмен на такие хоромы? – захохотал Василий. Виктор чувствовал, что тот уверен в победе и лишь раздумывает, брать дом или просто посмеяться над «интуицией». – Ну хорошо, раз ты такой щедрый, готовься проиграть, потому что таких совпадений не бывает. Готовь домик к сдаче и сваливай к жёнушке.

«Ни за что!» – подумал Виктор и вслух добавил:

– Значит, по рукам, – они прикоснулись через тилис ладонями. Ощущалось это как через стекло.

– С радостью, – сказал Василий. – Завтра в одиннадцать часов на буквах «Ц» и «К».

И они оборвали связь.

– Посмотрим, – говорил Виктор, – чей будет дом, и сколько человек поплатится за содеянное в ближайшее время.

* * *

Семнадцатое июня выдалось тёплым и солнечным. В музее все охранники смеялись над Ушаковым, которому чиновники Кроны не дали отпуска, и этой ночью он должен был дежурить в одиночку.

– Ночка будет тёплой, – сказал один.

– Ночь в музее, – сказал другой, и остальные расхохотались.

Ушаков сам смеялся над собой, но не делал ничего, что бы охранники не сочли подозрительным и догадались, чем он здесь будет заниматься.

Музей «Богатства народов» представлял собой трёхэтажное величественное здание. Наверху, под фронтоном, время показывали большие часы. На левом и правом ризалитах были изображения: с одной стороны – сцена коронации подводного короля-русалки с трезубцем в руке, с другой – на горе с посохом стоял человек, окутанный пламенем. В остальном фасад был симметричным, а элементы – чёткими и упорядоченными, ведь проектировал «Богатство народов» известный зодчий Россов. Стены были жёлтые, между ризалитами – белая колоннада и белый скульптурный фриз вдоль капителей и на фронтоне, а над ним – красная крыша.

Кроме трёх этажей в музее был чердак. Он тоже представлял собой художественную ценность, но там сейчас должна была проходить реставрация, приостановленная из-за летних отпусков. Однако на чердак по-прежнему были наложены чары невесомости. Это нужно было, чтобы работники не залезали ни на какие лестницы, а спокойно летали и восстанавливали здание. Сюда в десять часов вечера прилетел Гарриклонский и остался тут, так как в любом другом месте могли бы услышать его шаги или увидеть его. Здесь же никого не было, и вместо того, чтобы ходить, воришка-шпион летал, не напрягая собственных магических способностей.

На трёх этажах были расположены экспонаты в алфавитном порядке. Первый этаж: от «А» до «З». Второй: от «И» до «Т». Третий: от «У» до «Я».

Больше всего предметов находилось на втором этаже. На первом место занимал санитарный узел, гардероб и охранный пост. Третий был меньше, ввиду архитектурных особенностей.

Под первым этажом имелся подвал, в котором с девяти утра (время открытия) и до десяти вечера (закрытия) сидела вся администрация, а после – только охрана. И сегодня ко времени закрытия в музее должен был находиться один Ушаков, но в Борсии всегда реальность отличалась от официальных данных.

Когда Гарриклонский невидимкой прибыл на чердак, в самом низу Ушаков закрыл передние ворота, а на задние плюнул. «Какому идиоту взбредёт в голову препираться сюда ночью? Какой идиот вообще добровольно будет посещать музей, когда он окончил школу?!»

Ушаков прождал в кабинете администрации около часа, как и было обговорено, и поднялся на первый этаж.

– Никого, – бормотал он. – Пойду дальше.

Он забрался на второй этаж и пошёл от буквы «И» к букве «К», на которой должен был стоять Кинжал Дракона. Вдруг лжеохранник заметил, что по лестнице спускается тень. Высокая и широкая.

«Вот идиот, – думал Ушаков. – Почему ты, Гарриколнский, по главной лестнице не спускаешься? Бери скорее, и идём к заднему входу».

Ушаков не мог остановить напарника, потому что на втором и третьем этажах находились жучки с глазами, и увиденное ими завтра могла лицезреть администрация «Богаства народов». Гарриклонский должен был подойти к пьедесталу букв «К» и «Л» и взять с него кинжал.

Но фигура, за которой Ушаков следил из-за двух экспонатов буквы «И», где не было жучков, просто подошла к кинжалу, полюбовалась им и пошла к другой скульптуре. Затем фигура начала что-то записывать, заглядывая под постамент.

«Вот придурок, – усмехнулся про себя Ушаков. Наблюдать за напарником становилось крайне забавно. – Не думал, Гарриклонский, что тебя интересует борсийская культура».

И Ушаков бесшумно захихикал.

Но фигура, переписав информацию с таблички на свой листочек, отправилась по лестнице вниз.

– Что он ещё задумал, – тихо пробормотал Ушаков с возмущением и бросился за этим человеком.

Догнав его, он потрепал человека сзади по плечу, воскликнув:

– Гарриколонский, иди и возьми кинжал!

Человек обернулся, и Ушаков обнаружил, что это никак не его сообщник.

– Ты! – воскликнул Ушаков.

– Кто такой Гарриклонский? – спросил Михаил Дубовский. – И почему он должен взять кинжал? Кинжал Дракона?

Сразу после этого на втором этаже появился Леонид. У него в ухе сидел волшебный жук-короед, с помощью которого он связывался с Василием. Леонид засел в то же место, где минуту назад скрывался Ушаков.

– Ну как у тебя? – спросил он Василия.

– Здесь на третьем этаже, – отвечал напарник, – рядом с буквой «Ц», я пока никого не обнаружил. А у тебя?

– Тоже.

– Боюсь, Витя останется без дома, – ухмыльнулся Василий.

– Я так и думал, что это не стоит и минуты времени.

– У него, должно быть, после войны крыша съехала.

Тут рядом с буквой «К» появился человек. Почти такой же крупный, как в досье на Дубовского.

– Да нет, – сказал вдруг Леонид. – Это мы уйдём из гвардии.

– Что?! – воскликнул Василий. – У тебя появился Дубовский? Спускаюсь.

Фигура, вся в чёрном, подошла к пьедесталу. Леонид насторожился. Человек огляделся по сторонам и вдруг схватил кинжал.

– Давай скорее, – прошептал Леонид. – Похоже, это ограбление.

– А Виктор не сказал, что Дубовский будет грабить, – проворчал Василий.

В этот момент он уже показался на лестнице. Человек обернулся и заметил его. На бандите была маска.

Вор рванул в другую сторону, но там из-за статуи «И» вылетел Леонид.

– Хватай его! – вскрикнул он.

Василий вскинул руку – в сторону вора полетела верёвка и связала его.

Леонид сорвал с него маску.

– Нет, – Василий вспомнил фотографию из досье Дубовского. – Витя всё же останется без дома. А ты кто?

– Позовите охрану, – сказал хитрый вор. – Я буду с вами беседовать лишь в присутствии хоть какого-либо представителя власти.

– Хорошо! – сказал Леонид, и они с Василием почти синхронно вытащили свои удостоверения гвардейцев. – Доволен?

– Они хотят украсть! – послышался голос сзади. – Украсть Кинжал Дракона. Я услышал вас и решил, что вы мне поможете.

Оба обернулись.

– А вот и Дубовский! – весело проговорил Василий.

– Видимо, днём экспонаты в музее рассматривать неинтересно, – пожал плечами Леонид.

Михаил подбежал к ним и показал рукой на вора.

– Это Гарритовоский… Нет, Марриклосский… Нет, Гривонский… Короче, он вор! Я хотел остановить его сообщника – охранника, но он дёрнулся в сторону двери и сейчас уже на улице.

– Мы можем тебе доверять? – спросил Василий.

– Конечно, – ответил Михаил. – Я потом вам расскажу, как я здесь оказался – и вы мне, – но сейчас надо остановить охранника.

– Хорошо, – сказал Василий. – Я посторожу этого… А вы догоните его сообщника.

Леонид и Михаил кивнули и убежали.

Они спустились по лестнице и обнаружили, что задний вход охранник успел крепко запечатать заклинанием земли. Леонид достал Кинжал Дракона, что они выхватили у вора, и вставил в зазор между створками ворот. В ту же секунду он отдёрнул ладонь от раскалённой рукоятки, а из лезвия по периметру полотен пробежал огонь – и дверь упала на землю.

Леонид и Михаил выбежали на улицу. За сто метров от ворот они увидели, как охранник подбегает к какому-то человеку. Леонид и Михаил рванули к ним, и как только приблизились на нужное расстояние, Леонид узнал одного из них:

– Это чиновник Свинский.

Михаил решил отомстить ему за то, что тот сдал его. Он метнул ему в ноги землёй, и в полёте она превратилась в огонь. Оба оглянулись, и охранник сразу же побежал прочь. Чиновник катался по земле и с визгом пытался что-то сделать с пламенем. Леонид потушил ему ноги и связал волшебной верёвкой. После этого он за двадцать секунд догнал охранника и сделал с ним то же самое.

Вскоре из музея вышел Василий, таща за верёвку, как собаку на поводке, Гарриклонского. Всех троих: Ушакова, Гарриклонского и Свинского связали вместе, посадили и окружили. Василий отошёл дать сигнал света королю. (Если срочно кому-то нужен был король, то маг мог сверкнуть лучом света, и Александр прилетал к нему с охраной. Ложных тревог почти не было, так как за это в Борсии сажали на срок от трёх до десяти лет. И КГБ сразу определял, что за человек отсылал луч. Лучи были как отпечатки пальцев – у всех индивидуальные).

– Значит, – сказал Леонид, повернувшись к Михаилу, – ты и есть Дубовский?

– Да, – отвечал мужчина. – А что?

– Из Кроны поступила информация с доказательствами, что ты убил Юрия Чамосского.

– Да, – снова сказал Михаил. – Это он меня сдал, – он показал рукой на чиновника. – Свинский! Теперь, видя, как Керилан совершает свои преступления, я… раскаиваюсь в содеянном.

– А что именно ты видишь, какие злодеяния?

– Много чего. Например, события в Турдистабе.

– Как же ты оказался в Доброграде?

Михаил поведал Леониду и Василию свою историю. Они разговаривали тихо, отойдя от пленников, которые просили их отпустить.

– Да уж, – задумчиво произнёс Леонид, выслушав кериланца. – Хорошо, что у нас не такие люди, как ваши эти… Ну эти Фёдор и император Крилов… Хотя есть всякие… Врагу бы не пожелал встретить таких! А что ты делал в музее? Не говори, что пришёл полюбоваться на скульптуры.

Михаил расхохотался.

– Почему ты смеёшься?

– Ваш вариант близок к истине.

– Вот как? Поведайте же нам её!

– Кого?

– Истину.

– Пожалуйста. Мой друг вчера вечером попросил меня посмотреть, кто скульптор «Царей» и «Кинсерга-убийцы». А как известно, днём, ввиду июньской выставки, эти скульптуры не посмотришь. Как известно, в этом музее все экспонаты по алфавиту расставлены. Когда я стоял на букве «К» и записывал скульптора «Кинсерга», Ушаков и принял меня за своего сообщника.