Текст книги "Дневники безработного (СИ)"

Автор книги: Никита Борисов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

Они стояли, обнявшись, глядя на тёмный океан и яркие звёзды над ним. Музыка и смех от костра доносились до них приглушённо, создавая ощущение интимного, личного момента среди общего веселья.

– Знаешь, – задумчиво произнёс Хироши, – я никогда не думал, что когда-нибудь буду благодарен за то фиаско с презентацией, за увольнение, за все те неприятности. Но сейчас, глядя на всё это, на людей вокруг костра, на тебя... я понимаю, что это был лучший провал в моей жизни.

Мидори прижалась к нему крепче.

– Иногда нужно потерять что-то, чтобы найти что-то гораздо более ценное, – сказала она тихо.

***

Когда первые гости начали расходиться, и костёр почти догорел, Аяко подошла к Хироши, чтобы попрощаться.

– Спасибо за этот вечер, – сказала она. – Он был... откровением. Я никогда не видела тебя таким счастливым.

– Спасибо, что пришли, – искренне ответил Хироши. – И за все те истории, которыми ты поделилась с Мидори, – добавил он с шутливым упрёком.

– Ой, да ладно, – отмахнулась Аяко. – Они только добавили тебе очарования в её глазах. К тому же, – она понизила голос, – я рассказала только самые безобидные. Некоторые истории останутся нашим секретом.

Она подмигнула, и они оба рассмеялись. Затем Аяко внезапно стала серьёзной.

– Хироши, я хочу, чтобы ты знал – я действительно рада за тебя. За то, что ты нашёл свой путь, своё место. Свою Мидори. Она особенная, береги её.

– Так и сделаю, – кивнул Хироши. – А ты не переставай делать фотографии. И, может быть, однажды решишься на что-то большее, чем просто курсы по выходным.

– Кто знает, – улыбнулась Аяко. – После сегодняшнего вечера я начинаю думать, что иногда стоит рискнуть, чтобы найти то, что действительно имеет значение.

Они обнялись на прощание, и в этом объятии не было неловкости или сожаления – только тёплое понимание и признательность за то, что они были частью жизни друг друга, пусть и ненадолго.

***

Когда последние гости ушли, и только самые близкие друзья остались у тлеющих углей костра, Хироши почувствовал странное умиротворение. Его прошлое и настоящее встретились, переплелись и разошлись без конфликта, оставив лишь ощущение завершённости.

Хироши и Мидори остались одни у догорающего костра. Она положила голову ему на плечо, и они молча смотрели на звёзды, наслаждаясь тишиной и близостью.

– О чём ты думаешь? – спросила Мидори после долгого молчания.

– О путях, которые мы выбираем, – ответил Хироши. – О том, как одно решение может изменить всю жизнь. Если бы меня не уволили...

– Ты всё равно был бы здесь, – мягко перебила его Мидори. – Может быть, не сейчас, может быть, через год или два. Но ты бы нашёл свой путь к океану. Я уверена.

Хироши хотел верить, что она права. Что все дороги, в конечном счёте, привели бы его сюда, к этому пляжу, к этой женщине, к этой новой жизни, в которой он наконец-то чувствовал себя настоящим.

Глава 33. Наследие океана

День визита родителей наступил слишком быстро. Хироши провел утро, нервно проверяя каждый уголок бунгало, хотя Мидори уже навела идеальный порядок накануне. Он беспокойно переставлял декоративные ракушки на журнальном столике, пока Мидори не положила руки ему на плечи, останавливая эту суету.

– Они просто люди, Хироши, – сказала она с мягкой улыбкой. – И они хотят видеть настоящую нашу жизнь, а не идеальную декорацию.

– Знаю, – вздохнул он. – Просто... ты знаешь, как долго мы с отцом не находили общего языка. А теперь он впервые увидит всё, что я создал здесь. Всё, чем я стал.

– И ему понравится, – уверенно заявила Мидори. – Возможно, не сразу, но он поймёт.

Хироши хотел верить ей, но годы напряжённых отношений с отцом давали о себе знать. Такаяма-старший, успешный бизнесмен,до пенсии, привыкший мерить успех в финансовых показателях и социальном статусе, никогда полностью не понимал выборов сына. Даже в лучшие времена их отношений всегда присутствовала тень разочарования.

Родители должны были прибыть днём. Мидори предложила встретить их на станции, но мать Хироши настояла на том, чтобы добраться самостоятельно, желая по пути увидеть городок. Такэси Такаяма, отец Хироши, нехарактерно легко согласился с этим планом, что немного удивило сына.

– Они уже в пути, – сказал Хироши, просматривая сообщение от матери. – Прибудут через час.

– Отлично, – кивнула Мидори. – У нас как раз есть время заехать к Акико и забрать обед, который она приготовила.

План на день был простым – сначала показать родителям бунгало, затем прогуляться до строительной площадки Центра, а вечером присоединиться к ужину у Акико, где уже собирались все их друзья.

***

Встреча на пороге бунгало прошла лучше, чем ожидал Хироши. Его мать, Юми Такаяма, сразу же обняла и его, и Мидори, словно давно знала девушку. Отец был более сдержан, но Хироши с удивлением заметил, что он выглядел менее напряжённым, чем обычно. Сухое рукопожатие, кивок Мидори – но без того холодного оценивающего взгляда, которым он обычно встречал новых знакомых.

– Место становится все красивее, – заметила мать, оглядывая внутреннее убранство бунгало. – Такое светлое, просторное. Это уже не то бунгало, а полноценный дом для жизни. И картин стало гораздо больше... – она повернулась к Мидори. – Это все твои работы?

Мидори кивнула, слегка смущаясь от прямого внимания.

– Только некоторые, – ответила она. – Те, что над рабочим столом и в спальне – мои. Остальные от местных художников или друзей.

– У тебя талант, – искренне сказала Юми. – Я не очень разбираюсь в искусстве, но эти работы... они словно оживают.

Хироши заметил, как отец молча рассматривает одну из картин Мидори – морской пейзаж в момент рассвета, где первые лучи солнца окрашивали волны в золотистые тона. Его лицо оставалось непроницаемым, но он стоял перед картиной дольше, чем требовалось из простой вежливости.

Обед прошёл в неожиданно приятной атмосфере. Юми расспрашивала о жизни в городке, о друзьях, о повседневных мелочах. Отец больше молчал, но время от времени задавал конкретные вопросы – о развитии "Умиюки", о структуре управления, о планах на будущее. Хироши отвечал, постепенно расслабляясь и начиная говорить более свободно о созданном здесь бизнесе.

– Так ты действительно превратил хобби-проект в прибыльное предприятие за меньше чем год, – произнёс отец, и это прозвучало скорее как утверждение, чем вопрос.

– Не я один, – ответил Хироши. – Это коллективный успех. Каждый внёс свою часть – опыт Такеши-сана, связи Кейты с сёрфинг-сообществом, художественное видение Мидори, технические навыки Акиры и Нао и многих других.

– Но ты был тем, кто всё это организовал, – заметил отец, и Хироши почувствовал странное волнение, услышав в его голосе нотку, похожую на... гордость? Это было так непривычно, что он не был уверен, не показалось ли ему.

После обеда они отправились на прогулку по городку. Хироши и Мидори показывали родителям свои любимые места – живописную бухту, где они часто рисовали на рассвете, пирс, с которого открывался лучший вид на закат, маленькую рыбацкую гавань, где швартовались лодки местных рыбаков.

– А вот и стройка, – сказал Хироши, когда они подошли к площадке, где возводился Центр океанской культуры. – Это наш главный проект сейчас.

Даже в выходной день на площадке кипела работа. Основное здание уже обретало форму – деревянный каркас был почти завершён, крыша частично покрыта, и можно было различить будущие помещения. Несколько человек работали над северным крылом, где планировалась галерея и мастерские.

Хироши заметил среди них Акиру и Такеши-сана, которые что-то обсуждали, глядя на чертежи. Увидев Хироши с родителями, они направились к ним.

– Такаяма-сан, добрый день, – вежливо поклонился Такеши, обращаясь к отцу Хироши. – Рад наконец-то познакомиться с вами. Ваш сын много о вас рассказывал.

Хироши внутренне напрягся, зная, что большинство его рассказов об отце не были особенно лестными. Но старый мастер был достаточно мудр, чтобы не выдать этого.

– Такеши-сан, Акира-сан, – представил их Хироши. – Такеши-сан – тот самый мастер-резчик, о котором я рассказывал. Именно его работы стали основой для "Умиюки". А Акира отвечает за всю техническую часть нашего проекта.

Отец пожал руки обоим, проявляя искренний интерес. Он начал расспрашивать Такеши о технике резьбы, о выборе дерева, о том, как долго занимает создание одного изделия. Хироши с удивлением наблюдал, как отец, обычно сдержанный с незнакомцами, погружается в оживлённую беседу с пожилым мастером.

– Ваш сын очень уважаем здесь, – сказал Такеши, когда разговор коснулся роли Хироши в проекте. – Он сумел увидеть ценность того, что многие из нас принимали как должное годами. И нашёл способ сохранить наши традиции, дав им новую жизнь.

Хироши смутился от такой прямой похвалы, особенно перед отцом. Но Такеши, казалось, точно знал, что говорит и зачем.

– Я пятьдесят лет создавал эти фигурки, и думал, что после меня это искусство умрёт, – продолжил старый мастер. – Молодёжь уезжала в большие города, никто не хотел учиться такому кропотливому ремеслу. А теперь у меня пять учеников, и двое из них – местные подростки, которые раньше думали только о том, как бы побыстрее отсюда уехать.

Отец кивнул, и Хироши заметил, как что-то изменилось в его взгляде, когда он смотрел на сына – словно он видел его в новом свете.

После строительной площадки они заглянули в мастерскую Такеши, где сейчас работали два молодых ученика, создавая новую партию изделий для "Умиюки". Затем посетили временный офис проекта, где Хироши показал родителям финансовые отчёты, планы развития, маркетинговые материалы. Он говорил уверенно, со знанием дела, демонстрируя тот профессионализм, который отец всегда в нём воспитывал, но применённый к совершенно иной сфере, чем планировалось.

– Впечатляюще, – сказал отец, просматривая графики роста продаж. – Особенно учитывая минимальные начальные инвестиции. Вы достигли окупаемости намного быстрее, чем большинство стартапов.

– У нас были низкие накладные расходы и практически нулевые затраты на маркетинг, – объяснил Хироши. – Социальные сети и сарафанное радио сделали своё дело. Плюс уникальность продукта – никто больше не предлагает ничего подобного.

Они говорили о бизнесе, о стратегиях развития, о перспективах масштабирования – и впервые за много лет Хироши чувствовал, что они с отцом действительно понимают друг друга. Это был их общий язык – язык цифр, планирования, прогнозов. Но теперь Хироши использовал его для описания чего-то, что имело для него настоящее, глубокое значение.

***

Вечером они направились в кафе Акико, где был запланирован ужин со всеми друзьями. Обычно небольшое помещение преобразилось для особого случая – столики вынесли на открытую террасу, украшенную фонариками и живыми цветами. Океанский бриз приносил прохладу после жаркого дня, а звуки волн создавали идеальный фон для непринуждённого общения.

Когда Хироши с родителями и Мидори прибыли, большинство друзей уже собрались. Акико лично встретила их у входа, тепло приветствуя родителей Хироши и проводя к специально подготовленному столу.

– Такаяма-сан, Такаяма-сан, – она обращалась к обоим родителям с одинаковой формальностью, но с искренней теплотой, – добро пожаловать в наше скромное кафе. Для нас большая честь принимать родителей Хироши.

Токео, вышел из кухни, чтобы лично поприветствовать особых гостей. Чаще сдержанный и даже замкнутый, сегодня он выглядел оживлённым и торжественным.

– Я приготовил особое меню на этот вечер, – сказал он, слегка поклонившись. – Блюда, которые отражают душу нашего побережья. Надеюсь, они придутся вам по вкусу.

Постепенно подтягивались и другие друзья – Кейта с Харукой, Акира и Нао, Рей и Изаму, даже обычно занятая Юки нашла время прийти. Каждый стремился познакомиться с родителями Хироши, рассказать какую-нибудь историю о нём, поделиться своим видением его роли в их общем проекте.

Хироши наблюдал, как его мать легко вливается в разговор, искренне интересуясь жизнью каждого. Отец был более сдержан, но внимательно слушал, иногда задавая точные, проницательные вопросы. И что удивило Хироши больше всего – его отец действительно слушал ответы, а не просто ждал своей очереди говорить, как это часто бывало раньше.

Ужин был великолепен. Токео превзошёл самого себя, создав меню, которое демонстрировало всё богатство местных продуктов – от свежайших морепродуктов до горных трав, растущих только в этой части побережья. Каждое блюдо он лично представлял, рассказывая о его происхождении, традициях приготовления, связи с историей региона.

– Вы напоминаете мне моего отца, – неожиданно сказал Такаяма-старший, обращаясь к Токео после особенно впечатляющего блюда. – Он тоже был поваром. Не профессиональным, но очень увлечённым. Всегда говорил, что еда – это язык, на котором можно рассказать историю места и людей.

Все за столом притихли, удивлённые этим личным признанием от обычно сдержанного человека. Хироши был поражен. Отец практически никогда не упоминал деда, особенно его кулинарные пристрастия. Это была совершенно новая, неизвестная сыну сторона семейной истории.

– Ваш отец был поваром? – мягко спросила Акико, чувствуя важность момента.

– Не профессионально, – ответил Такаяма-старший, и его обычно строгое лицо смягчилось. – Он работал в банке, как и я позже. Но его настоящей страстью была кухня. У нас дома всегда пахло чем-то удивительным. Он мечтал когда-нибудь открыть свой ресторан, небольшое место, где можно было бы готовить блюда по семейным рецептам.

– И что случилось? – спросил Токео, явно заинтригованный этой историей.

– Жизнь, – просто ответил отец Хироши. – Ответственность, практичность... Он так и остался банковским служащим, а кулинария осталась хобби. Но счастливым хобби. Каждые выходные наша кухня превращалась в место волшебства.

Хироши не мог поверить своим ушам. Он никогда не видел, чтобы отец говорил с такой теплотой, с такой ностальгией. И тема – мечты, от которых пришлось отказаться ради практичности – так резонировала с их собственной историей противостояния. Так вот от куда и у Отца, была мечта открыть ресторан.

– А вы сами никогда не думали пойти по его стопам? В плане кулинарии? – осторожно спросил Хироши, чувствуя, что ступает на хрупкий лёд.

Отец на мгновение задумался, вертя в руках бокал с саке.

– Думал, – признался он. – Особенно после его смерти. Но к тому времени у меня уже была семья, обязательства. Я выбрал более надёжный путь.

В его словах не звучало горечи, но Хироши уловил тень сожаления. Он вдруг понял, что, возможно, всё это время неправильно читал своего отца. Что за требовательностью, за настойчивыми попытками направить сына по "правильному" пути могло скрываться что-то иное – желание защитить его от собственных нереализованных сожалений.

Разговор продолжился, перешёл на другие темы, но Хироши чувствовал, что что-то важное изменилось в динамике между ним и отцом. Словно была пробита невидимая стена, которая годами разделяла их.

После ужина, когда гости разбились на маленькие группы для разговоров, Мидори незаметно ускользнула, а через несколько минут вернулась с альбомом своих набросков. Она подошла к Юми, матери Хироши, и что-то тихо сказала ей. Они вместе начали просматривать альбом, и вскоре к ним присоединились Харука и Нао.

Хироши, беседующий с Кейтой и отцом о перспективах развития школы сёрфинга, заметил, что отец время от времени бросает взгляды в сторону женщин, рассматривающих работы Мидори. Его внимание особенно привлёк момент, когда Мидори, оживлённо жестикулируя, что-то объясняла Юми, и лицо матери Хироши осветилось пониманием и восхищением.

– Твоя девушка талантлива, – неожиданно сказал отец, прерывая рассказ Кейты о планах расширения школы. – И не только в искусстве. В ней есть... особый взгляд на вещи.

Хироши кивнул, не скрывая своей гордости.

– Мидори видит возможности там, где другие видят только проблемы, – сказал он. – Именно она первой поняла, как можно сохранить традиционное искусство Такеши-сана, сделав его доступным для нового поколения.

– Она тебе подходит, – произнёс отец, и это было, пожалуй, самое прямое одобрение, которое Хироши когда-либо слышал от него.

Вечер продолжался, наполненный разговорами, смехом, обменом историями. Хироши не мог не заметить, как естественно его родители влились в круг его друзей. Даже отец, обычно держащийся особняком в незнакомых компаниях, казалось, нашёл общий язык с жителями прибрежного городка.

Когда ужин подошёл к концу, и гости начали расходиться, Токео подошёл к Такаяма-старшему с небольшой деревянной коробочкой.

– Это для вас, – сказал он. – Набор специй, которые мы собираем на побережье. Рецепты прилагаются. Возможно, они вдохновят вас вспомнить кулинарные традиции вашего отца.

Отец Хироши принял подарок с неожиданной для него теплотой.

– Благодарю, – сказал он. – Я... я обязательно попробую что-нибудь приготовить.

***

На следующее утро Хироши предложил родителям прогулку вдоль побережья. Мидори извинилась, сказав, что ей нужно закончить несколько эскизов для будущей выставки, предоставив Хироши возможность побыть наедине с родителями.

Они шли по пустынному в ранний час пляжу, наблюдая, как первые лучи солнца рассеивают утренний туман над водой. Мать Хироши восхищалась красотой пейзажа, а отец, как обычно, был более сдержан, но Хироши замечал, как внимательно он изучает всё вокруг.

– Знаешь, – неожиданно сказал отец, когда они дошли до скалистого мыса, с которого открывался живописный вид на бухту, – я понимаю, почему ты выбрал это место. Здесь есть что-то... подлинное.

Хироши кивнул, удивлённый этим признанием.

– Я не планировал оставаться, – сказал он. – Это должна была быть короткая передышка, время подумать о будущем. Но потом... потом я встретил этих людей, увидел этот пляж на рассвете, почувствовал ритм этого места. И понял, что нашёл нечто гораздо более ценное, чем престижная работа в Токио.

Отец молчал некоторое время, глядя на волны. Потом сказал:

– Когда ты ушёл из компании, я был разочарован. Думал, ты просто убегаешь от трудностей, от ответственности. Но теперь я вижу, что ты не убегал – ты искал. И, похоже, нашёл.

Это было самое близкое к извинению, что Хироши когда-либо слышал от отца. Он почувствовал, как узел, годами затягивавшийся внутри, начинает медленно ослабевать.

– Спасибо, – просто ответил он. – Это много значит для меня.

Они продолжили прогулку в комфортном молчании. Мать Хироши шла немного впереди, собирая красивые ракушки, оставляя отца и сына наедине с их неспешным примирением.

– Вчера ты спрашивал о дедушке и его кулинарных увлечениях, – внезапно сказал отец. – Это действительно важная часть нашей семейной истории, о которой я, наверное, зря молчал все эти годы. Ведь я хотел, как и он, открыть свой ресторан.

Хироши внимательно слушал, чувствуя, что отец готов поделиться чем-то важным.

– Небольшое место, где можно было бы угощать людей блюдами, приготовленными с любовью и заботой. Я даже нашёл помещение, подготовил бизнес-план. Но когда дело дошло до решающего шага, я отступил. Побоялся рисковать стабильностью ради мечты.

Отец остановился, поднял гладкий камешек с песка, задумчиво повертел его в руках.

– Я рад, что когда-то не открыл ресторан, чтобы ты когда-нибудь обрёл свой путь, – неожиданно сказал отец, глядя прямо в глаза сыну. – Ты доказательство того, что я сделал в своей жизни всё правильно.

Не дожидаясь ответа, он быстро пошёл в сторону матери Хироши, оставив сына в оцепенении от этих слов, таких неожиданных и таких глубоких. Хироши смотрел вслед отцу, чувствуя, как внутри него что-то окончательно исцеляется.

Он посмотрел на отца с новым пониманием. Все эти годы он видел в нём просто строгого, требовательного человека, не способного понять чужие стремления. Теперь он видел более сложную картину – человека, который пытался защитить сына от боли и сделать всё ради того что бы он не в чем не нуждался, даже если надо перешагнуть через свои желания и мечты.

***

Последний день визита родителей пролетел быстро. Они посетили мастерскую Мидори, где она готовила работы для будущей выставки. Отец Хироши долго стоял перед её новой картиной – изображением бунгало Хироши на рассвете, с фигурой самого Хироши, силуэтом видневшейся на веранде.

– Ты очень точно передаёшь не только внешний вид места, но и его настроение, – сказал он с неожиданным пониманием. – Когда я смотрю на эту картину, я чувствую тот же покой, который ощутил, стоя на веранде вашего дома.

Мидори засияла от этой похвалы, особенно ценной, учитывая её источник.

– Спасибо, – искренне ответила она. – Для меня важно передавать не просто визуальные образы, но и ощущения, связанные с ними.

В аэропорту, перед отъездом, Юми крепко обняла сына и Мидори.

– Приезжайте к нам, – сказала она. – Хотя бы на Новый год. Отец хотел бы приготовить для вас обед по рецептам дедушки.

Хироши удивлённо посмотрел на отца, который слегка кивнул в подтверждение.

– Я начал разбирать старые рецепты, – сказал он с лёгкой смущённой улыбкой. – Оказывается, это... довольно увлекательно.

Когда самолёт родителей взлетел, Хироши и Мидори остались стоять у панорамного окна терминала.

– Они замечательные, – тихо сказала Мидори, сжимая его руку. – Особенно твой отец. В нём столько... непроявленной глубины.

Хироши кивнул, всё ещё обдумывая те слова, которые отец сказал ему на пляже.