Текст книги "Дневники безработного (СИ)"

Автор книги: Никита Борисов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

Глава 18. День рождения продолжается

Джин повернулся и помахал рукой пожилому мужчине, который неторопливо шёл по пляжу в их направлении. Это был высокий, жилистый старик с глубокими морщинами на лице, выдававшими жизнь, проведённую под открытым небом. Его седые волосы были собраны в короткий хвост, а в руках он держал что-то, завёрнутое в ткань.

– Такеши-сан! – окликнул его Джин. – Присоединяйтесь к нам!

Старик подошёл к группе, его движения были медленными, но удивительно плавными для его возраста.

– Хироши, это Такеши-сан, – представил его Джин. – Лучший рыбак в нашем городке и хранитель его истории. Такеши-сан, это Хироши, о котором я вам рассказывал.

– Привет, молодой человек, – голос старика оказался неожиданно сильным и глубоким. – С днём рождения тебя. Прошу прощения, что не был здесь раньше. Я уезжал пожить у дочерей и внуков в Осаке. – Он внимательно оглядел Хироши с ног до головы. – Значит, это ты тот самый городской парень, который решил начать новую жизнь у океана?

– Да, я... – начал Хироши.

– Джин рассказывал о тебе, – кивнул старик. – Говорит, ты быстро учишься и уважаешь океан. Это хорошо. Океан не терпит высокомерия.

Такеши-сан протянул свой свёрток. Хироши бережно принял его и аккуратно развернул ткань. Внутри оказалась небольшая деревянная фигурка – миниатюрная копия серфера на волне, вырезанная с поразительным мастерством. Каждая деталь была проработана – от выражения лица серфера до текстуры волны под ним.

– Это... потрясающе, – искренне восхитился Хироши, вертя фигурку в руках. – Такая детализация...

– Я вырезаю такие фигурки для небольшого магазинчика сувениров возле пирса, – сказал Такеши-сан. – Это помогает мне сохранять руки крепкими, а ум – ясным. Но эта особенная. Я делал её специально для тебя.

– Спасибо вам большое, – Хироши поклонился, выражая уважение.

– В старые времена, – начал Такеши-сан, усаживаясь на песок рядом с остальными, – здесь была традиция дарить резные фигурки в день рождения. Считалось, что дерево из прибрежного леса впитывает мудрость океана, и когда из него что-то вырезаешь, эта мудрость передаётся владельцу.

– Такеши-сан знает все истории этих мест, – с улыбкой сказала Мичи. – Он живёт здесь с рождения, верно?

– Семьдесят два года, – кивнул старик. – Видел, как этот городок менялся, как приходили и уходили люди. Океан остаётся единственной константой.

– Вы столько всего видели, – с уважением сказал Хироши. – Наверное, знаете тысячи историй.

– И все они связаны с океаном, – улыбнулся Такеши-сан. – В этих местах есть особая магия, знаешь ли. Не каждый её чувствует, но тех, кто чувствует, – он оглядел собравшуюся компанию, – океан принимает как своих.

– Что ж, если мы закончили с подарками, – весело вмешался Кейта, – предлагаю начать наш пикник! А потом у нас запланирована особая активность.

– Какая активность? – поинтересовался Хироши, бережно заворачивая фигурку обратно в ткань.

– Это сюрприз, – подмигнула Харука. – Но тебе понравится, обещаю.

Все расположились на большом покрывале, расстеленном на песке недалеко от линии прибоя. Когда солнце начало клониться к закату, пришло время для "особой активности", о которой говорил Кейта. Все вместе они направились к небольшой бухте, скрытой за скалистым выступом. Здесь, к удивлению Хироши, уже был разведён костёр, а рядом стояли несколько больших бамбуковых фонариков.

– Что это? – спросил Хироши, глядя на приготовления.

– Церемония фонариков, – объяснил Такеши-сан. – Старая традиция этих мест. В день рождения человек запускает фонарик в океан, загадывая желание на будущий год. Считается, что океан слышит эти желания и помогает им сбыться.

– Раньше использовали бумажные фонарики, – добавил Джин, – но мы перешли на бамбуковые – они биоразлагаемые и не вредят морским обитателям.

Каждому вручили по фонарику и тонкой деревянной палочке, на которой нужно было написать своё желание. Хироши задумчиво смотрел на свою палочку, размышляя, что же загадать. Его жизнь уже изменилась так сильно и так прекрасно, что казалось почти жадным просить большего.

Мидори, заметив его замешательство, мягко коснулась его руки.

– Не думай слишком много, – тихо сказала она. – Просто слушай своё сердце. Что оно говорит тебе?

Хироши посмотрел на неё – золотистый свет заходящего солнца освещал её профиль, делая черты лица ещё более изящными. И внезапно он понял, чего действительно хочет.

Он написал своё желание и осторожно прикрепил палочку к фонарику. Когда стемнело, они выстроились вдоль кромки воды, держа свои фонарики. Такеши-сан произнёс короткую традиционную молитву на старояпонском, которую Хироши не полностью понял, но почувствовал её древнюю силу.

Затем, один за другим, они зажгли свечи внутри фонариков и аккуратно опустили их на воду. Течение медленно подхватило огоньки, унося их в открытое море. Это было прекрасное зрелище – десятки мерцающих огней, плывущих по тёмной воде, отражающихся в ней и создающих впечатление, будто сами звёзды спустились в океан.

– Красиво, правда? – прошептала Мидори, стоя рядом с Хироши.

– Невероятно, – согласился он, не в силах оторвать взгляд от уплывающих огней.

– Такеши-сан говорит, что фонарики привлекают души предков, – продолжила она. – Они приходят, чтобы благословить именинника и помочь его желаниям сбыться.

– Ты веришь в это? – спросил Хироши.

Мидори задумчиво посмотрела на удаляющиеся огоньки.

– Я верю, что в мире есть вещи, которые мы не можем объяснить логикой, – тихо ответила она. – Как художник, я вижу магию в самых обычных моментах. Океан, закат, звёзды... этот фонарик, плывущий по волнам... – Она повернулась к Хироши. – Так что да, я верю. Или хочу верить, что иногда вселенная слушает наши желания.

Хироши смотрел, как его фонарик плывёт всё дальше, маленькая точка света в огромной темноте океана. Что-то в этом зрелище затронуло глубокую струну в его душе. Он почувствовал связь – с этим местом, с океаном, с людьми, стоящими рядом с ним. И особенно с женщиной, чьё плечо почти касалось его собственного.

Когда последние фонарики скрылись за горизонтом, все вернулись к костру. Джин достал гитару и начал наигрывать мелодичные, спокойные композиции. Кейта с Акико сидели, прижавшись друг к другу, их силуэты, очерченные светом костра, казались единым целым. Акира, к всеобщему удивлению, отложил свой ноутбук и телефон и присоединился к общему разговору, хотя его взгляд периодически возвращался к экранам, словно проверяя, не пришло ли новое сообщение от его таинственной знакомой.

Такеши-сан, устроившись на большом валуне, начал рассказывать истории о прошлом городка. О том, как много лет назад сюда приходили киты, настолько близко к берегу, что казалось, будто они играют с местными детьми. О легендарных штормах, которые изменили линию побережья, но не сломили дух местных жителей. О древних верованиях, связанных с океаном, передававшихся из поколения в поколение.

– Моя бабушка говорила, – рассказывал старик, его морщинистое лицо в свете костра выглядело как древняя карта, испещрённая линиями прожитых лет, – что океан помнит всех, кто когда-либо соприкасался с ним. Каждый шаг по его берегу, каждый нырок в его глубины, каждую слезу, упавшую в его воды. И что иногда, если прислушаться очень внимательно, можно услышать голоса всех тех, кто жил здесь до нас.

Хироши заметил, как Такео, обычно прагматичный и рациональный, внимательно слушал, кивая, словно слова старика находили отклик в его собственном немалом опыте.

– Когда я был маленьким, – продолжал Такеши-сан, – здесь был другой ритм жизни. Мы вставали с рассветом и ложились с закатом. Не было телефонов, телевизоров, компьютеров. Наши развлечения были простыми – рыбалка, плавание, вечерние посиделки у костра. Но они приносили настоящую радость. – Он посмотрел на Хироши. – Поэтому я так рад видеть молодых людей, которые возвращаются к этой простоте. Которые выбирают океан вместо бетонных джунглей.

– Не могу представить, что когда-то здесь могло быть иначе, – сказал Хироши. – Этот городок кажется таким... вечным.

– Всё меняется, – мудро ответил старик. – Даже океан меняется, хотя и медленнее всего остального. Но главное – сохранить его дух. И вы, молодые люди, делаете именно это, даже не осознавая.

После ещё нескольких историй и песен компания начала постепенно расходиться. Кейта и Акико, извинившись, ушли первыми, держась за руки и о чём-то тихо переговариваясь. Но перед тем, как компания стала расходиться, Такеши-сан, разморенный тёплым вечером и хорошим сакэ, поделился одной из своих мудрых историй.

– Знаете, – начал он, глядя задумчиво на угасающие угли костра, – мой дед всегда говорил мне, что день рождения и день смерти – две стороны одной монеты. В нашей деревне существовало древнее поверье: когда ребёнок рождается, ему дают имя только через семь дней, чтобы смерть не нашла его слишком быстро. А когда человек умирает, семь дней его имя не произносят вслух, чтобы душа могла найти новый путь.

Старик помолчал, поправляя тлеющие угли длинной палкой.

– Дед рассказывал, что когда-то давно в нашей деревне жил рыбак, который родился и умер в один и тот же день года, с разницей в 88 лет. Люди говорили, что он замкнул круг жизни, и душа его не ушла в другой мир, а осталась хранить наш берег от штормов. Поэтому мы всегда помним и чтим как день рождения, так и день ухода – это не просто даты, а напоминание о том, что жизнь циклична, как приливы и отливы океана.

После истории Такеши-сана кто-то затянул весёлую рыбацкую песню, которую подхватили остальные. Простая мелодия с повторяющимся припевом о лодке, танцующей на волнах, и рыбе, играющей в лучах утреннего солнца, наполнила вечерний воздух радостью и беззаботностью.

"Старый рыбак выходит в море,

Когда звёзды ещё не погасли.

Его лодка танцует с волнами,

А сети полны серебристых надежд.

Эй-хо, эй-хо, рыбак и море!

Эй-хо, эй-хо, вечный танец волн!

Рыбак знает все тайны прилива,

Он слышит, о чём шепчут ветры.

Его жизнь – между небом и морем,

Его дом – там, где встречаются волны и берег.

Эй-хо, эй-хо, рыбак и море!

Эй-хо, эй-хо, вечный танец волн!"

Даже обычно сдержанный Акира отбивал ритм ладонями, а Мидори удивила всех чистым, сильным голосом, ведя вторую партию.

Акира получил долгожданное сообщение и, сияя, отошёл в сторону, чтобы ответить. Юки и Харука помогли Такео собрать остатки пикника. Джин и Мичи, как опытные костровые, занялись тушением огня.

Такеши-сан тяжело поднялся с камня и подошёл к Хироши.

– Спасибо за компанию, молодой человек, – сказал он. – Хороший у тебя выдался день рождения. И хорошие друзья. Храни их.

– Обязательно, Такеши-сан, – искренне ответил Хироши. – И спасибо за подарок и истории. Я буду беречь и то, и другое.

Старик кивнул и медленно побрёл в сторону тропинки, ведущей в городок. Его фигура, силуэтом выделяющаяся на фоне ночного неба, казалась символом всех тех поколений, которые жили здесь до них, у этого самого океана, под этими же звёздами.

Хироши остался на пляже с Мидори. Они сидели на песке, глядя на угасающие угли костра и слушая ритмичный шум волн.

– Ты загадал хорошее желание? – спросила она, нарушая уютную тишину.

– Думаю, да, – ответил Хироши. – А ты?

– Загадала то, чего действительно хочу, – просто сказала она.

Они снова замолчали, но это было то особое молчание, которое комфортно разделять только с очень близкими людьми. Без необходимости заполнять его словами, без неловкости, просто тихое совместное присутствие.

– Знаешь, – наконец произнесла Мидори, – я никогда не думала, что однажды буду сидеть на пляже с бывшим токийским офисным работником и чувствовать, что это самое правильное место и время во вселенной.

Хироши повернулся к ней и увидел, что она смотрит на него с той особенной улыбкой, которую, как он начал замечать, она приберегала только для него.

– А я никогда не думал, что потеря работы может привести к обретению всего остального, – тихо ответил он.

Её рука нашла его руку на песке, и их пальцы переплелись в естественном, почти инстинктивном жесте. Прикосновение было тёплым, уверенным, обещающим.

– С днём рождения, Хироши, – прошептала Мидори.

И в этот момент, под звёздным небом, с шумом волн в ушах и теплом её руки в своей, Хироши почувствовал, что его желание, отправленное с фонариком в тёмные воды океана, уже начинает сбываться.* * *

Вернувшись в своё бунгало поздно вечером, Хироши аккуратно расставил полученные подарки. Компас от Кейты занял почётное место на его рабочем столе. Браслет от сестёр он решил не снимать – плетёные кожаные шнурки и маленькие ракушки приятно ощущались на запястье, напоминая о друзьях. Кружка от Акико и кофейный набор нашли своё место на кухонной полке. Картина Мидори была бережно повешена на стену напротив кровати – теперь это будет первое, что он увидит, просыпаясь каждое утро.

Деревянную фигурку от Такеши-сана Хироши поставил на маленький самодельный алтарь, который соорудил в углу комнаты по совету Джина – место для созерцания и медитации. Там же лежал манэки-нэко, привезённый из Токио и мамина чашка с горой Фудзи.

Он сел на край кровати, взяв в руки блокнот, служивший ему дневником. Хироши долго смотрел на чистую страницу, пытаясь подобрать слова, которые могли бы отразить всю полноту этого дня, всю глубину его чувств.

"15 ноября, – наконец написал он. – Сегодня мне исполнился 31 год. Впервые в жизни я праздновал день рождения не как формальный повод для поздравлений, а как настоящий праздник. Океан, друзья, традиции этого места – всё сложилось в идеальную мозаику момента, который я буду помнить всегда.

Разговор с родителями был непростым. Отец всё ещё не понимает мой выбор, и это причиняет боль. Но я начинаю принимать, что мы просто разные люди с разными представлениями о счастье. Мама, кажется, начинает понимать, и это даёт надежду, она всегда и во всем поддерживала меня.

Такеши-сан, этот удивительный старик, напомнил мне о важности корней, традиций, связи с прошлым. Его истории об океане заставили меня задуматься о том, как много в мире вещей, которые мы, горожане, перестали замечать и ценить.

Видеть счастье Кейты и Акико – настоящий подарок. Они нашли друг друга, и теперь делают следующий шаг. Их отношения напоминают мне, что иногда нужно просто довериться потоку жизни.

А Акира... кто бы мог подумать, что наш вечно занятой бизнесмен способен так светиться от простого текстового сообщения? В этом есть что-то невероятно трогательное и человечное.

И Мидори... Её присутствие в моей жизни становится всё более значимым. То, как она смотрит на мир, как замечает красоту в самых обычных вещах, как умеет слушать не только слова, но и молчание – всё это делает её особенной. Её рука в моей сегодня вечером ощущалась так правильно, так естественно.

Я не знаю, что принесёт мне следующий год жизни. Но впервые я не боюсь неизвестности. Я открыт будущему, открыт новым возможностям, открыт любви. Мой фонарик уплыл в океан, унося с собой желание, которое я боялся даже признать самому себе. Теперь оно произнесено – не вслух, но в сердце. И этого достаточно."

Хироши закрыл дневник и положил его на прикроватную тумбочку, рядом с книгой "Икигай". Он лёг на кровать, глядя на картину Мидори, освещённую мягким светом луны, проникающим через большое окно.

На картине он был таким, каким себя никогда не видел – свободным, сильным, уверенным. Таким, каким он становился здесь, у океана. Таким, каким видела его Мидори.

С этой мыслью и с улыбкой на губах Хироши закрыл глаза, готовясь к первому дню своего нового года жизни. Сон пришёл быстро, под убаюкивающий шум волн за окном – верный спутник всех его ночей в этом маленьком бунгало у океана, ставшем настоящим домом.

Глава 19. Сердце прибоя

Солнце медленно опускалось к горизонту, окрашивая небо в глубокие оттенки оранжевого и розового. Хироши сидел на веранде своего бунгало, потягивая холодный зеленый чай и наблюдая, как океан меняет цвета от лазурного к темно-синему, почти фиолетовому. Ветер приносил с собой запах соли и цветущей плюмерии, а шум прибоя создавал идеальный звуковой фон для размышлений.

За последние полгода его жизнь изменилась до неузнаваемости. Маленький прибрежный городок, который поначалу казался просто временным убежищем, постепенно становился домом. Хироши узнавал людей на улицах, его узнавали в местных магазинчиках и кафе. Школа серфинга Кейты стала его вторым домом, а сам Кейта – настоящим другом, каких у Хироши никогда не было в корпоративном мире.

Но больше всего его мысли занимала Мидори.

С того самого дня, когда Кейта познакомил их на пляже, что-то неуловимо изменилось в жизни Хироши. Он поймал себя на том, что улыбается, просто думая о ней – о ее золотистых глазах, которые, казалось, меняли оттенок в зависимости от освещения, о ее непринужденном смехе, о том, как ветер играл с ее волосами, когда она сидела на песке с этюдником.

Поначалу они просто вместе проводили время на пляже – Хироши учился серфингу под руководством Кейты, а Мидори рисовала, иногда давая дружеские советы новичку. Затем начались совместные обеды в маленьком кафе на пляже, где они говорили обо всем на свете – от любимых книг до философских вопросов о смысле жизни.

– Я могла бы зарабатывать больше в Токио, – сказала она однажды, когда они сидели на пляже, наблюдая закат, – но разве можно измерить деньгами возможность просыпаться под шум волн и засыпать, глядя на звезды?

Эти слова глубоко отозвались в душе Хироши. Разве не о том же он сам думал в последние дни своей корпоративной карьеры?

Размышления Хироши прервал звук шагов на песке. Он обернулся и увидел приближающуюся Мидори. Она была в простом льняном платье цвета морской волны, ее волосы, обычно собранные в практичный хвост, сегодня свободно падали на плечи. В руках она держала корзину, накрытую клетчатой тканью.

– Надеюсь, ты не ужинал, – улыбнулась она, поднимаясь на веранду. – Я принесла немного онигири и свежих фруктов. И, – она заговорщически понизила голос, – бутылку саке, которую мне прислали родители.

– Ты читаешь мои мысли, – Хироши подвинулся, освобождая место рядом с собой. – Я как раз думал, что вечер слишком хорош, чтобы проводить его в одиночестве.

Мидори села рядом, и Хироши почувствовал легкий аромат жасмина от ее волос. Она начала выкладывать еду из корзины на низкий столик, который Хироши сам сделал из выброшенного морем дерева.

– Кейта сказал, что ты сегодня побил свой рекорд, – сказала она, разливая саке в две маленькие чашки.

– У меня хороший учитель, – улыбнулся Хироши, принимая чашку. – И... мотивация.

Их взгляды встретились на мгновение, и Хироши почувствовал, как теплеет в груди. Это было так не похоже на все его прошлые отношения. В Токио свидания были похожи на деловые встречи – тщательно спланированные, с четкими ожиданиями и часто с оценкой потенциального партнера как "выгодного вложения" в будущее. Здесь же все происходило естественно, как прилив и отлив, как смена дня и ночи.

– За успехи в серфинге, – Мидори подняла чашку. – И за новые начинания.

Они чокнулись, и саке обожгло горло Хироши приятным теплом. Закат догорал, уступая место ранним звездам, а океан продолжал свою вечную песню.

– Ты когда-нибудь скучаешь по своей прошлой жизни? – неожиданно спросила Мидори, глядя на горизонт. – По Токио, офису, всему этому?

Хироши задумался. Это был вопрос, который он часто задавал себе в первые месяцы. Но теперь...

– Иногда я скучаю по людям, – честно ответил он. – По Аяко, моей коллеге, которая всегда умела рассмешить даже в самый тяжелый день. По странной охраннице на первом этаже, которая выращивала кактусы на своем посту и украшала их крошечными шляпками. По таким мелочам... Но по самой работе? По бесконечным совещаниям, отчетам, постоянному стрессу? – он покачал головой. – Нет, не скучаю.

– Понимаю, – Мидори кивнула. – Когда я только переехала сюда из Киото, я тосковала по храмам, по тихим садам, по запаху дерева в нашем старом доме. Но постепенно я поняла, что скучаю не по месту, а по ощущениям, которые оно дарило. И можно найти эти ощущения в новом месте, просто в другой форме.

Хироши посмотрел на нее с новым интересом. Она так точно выразила то, что он сам чувствовал, но не мог сформулировать.

– Да, именно так, – согласился он. – В Токио у меня были друзья, но наши отношения всегда строились вокруг работы. Мы встречались, чтобы обсудить новый проект, пожаловаться на начальство, отпраздновать повышение... Но редко просто чтобы быть вместе, наслаждаться моментом.

– Как мы сейчас? – Мидори улыбнулась, и ее золотистые глаза в свете зажженных свечей казались почти янтарными.

– Как мы сейчас, – эхом отозвался Хироши, чувствуя, как его сердце начинает биться чуть быстрее.

Они ели онигири и свежие фрукты, говорили о своих мечтах и страхах, о книгах и фильмах, о местах, где хотели бы побывать. Мидори рассказала о своем проекте – серии картин, отражающих различные состояния океана в разное время суток. Хироши поделился своими мыслями о том, чтобы написать книгу о своем опыте ухода из корпоративного мира и поиске нового пути.

– Ты должен это сделать, – Мидори оживилась. – Многие люди чувствуют себя запертыми в жизни, которую не выбирали. Твоя история могла бы вдохновить их.

– Ты правда так думаешь? – Хироши был тронут ее верой в него.

– Конечно! – она коснулась его руки своей. – У тебя есть дар рассказчика. Когда ты говоришь о своем опыте, я могу почти видеть и чувствовать то, через что ты прошел.

Ее рука была теплой и немного шершавой от постоянной работы с красками и морской воды. Такая настоящая, такая живая.

Солнце окончательно скрылось за горизонтом, и пляж погрузился в мягкую темноту, нарушаемую только светом звезд и редкими огнями рыбацких лодок вдалеке. Мидори достала из корзины небольшой фонарик и зажгла его, создавая уютный круг света вокруг них.

– Знаешь, – сказала она, подливая еще саке, – когда Кейта впервые рассказал мне о тебе, я подумала, что ты будешь типичным токийским парнем – зажатым, все время проверяющим телефон, говорящим только о работе. Я рада, что ошибалась.

– А я не типичный токийский парень? – Хироши усмехнулся, вспомнив, каким он был всего несколько месяцев назад.

– Может, и был когда-то, – Мидори пожала плечами. – Но теперь ты больше похож на человека, который нашел свой путь домой после долгого блуждания. Ты выглядишь... настоящим.

Ее слова тронули что-то глубоко внутри него. "Настоящий" – это было именно то, что он чувствовал здесь, у океана, в обществе людей, которые принимали его таким, какой он есть, без масок и притворства.

– Спасибо, – тихо сказал он. – Это много для меня значит.

Мидори улыбнулась и неожиданно встала.

– Пойдем, – она протянула ему руку. – Хочу показать тебе что-то.

Хироши взял ее руку и поднялся. Они спустились с веранды на песок, который все еще хранил тепло дневного солнца. Мидори повела его вдоль кромки воды, где мягкие волны лизали берег, оставляя на песке кружевные узоры.

– Куда мы идем? – спросил Хироши, наслаждаясь ощущением ее руки в своей.

– Увидишь, – загадочно ответила она. – Это особенное место.

Они шли в приятной тишине около десяти минут, пока не достигли небольшой скалистой бухты, скрытой от основного пляжа выступом берега. Здесь песок был белее, мельче, а вода у берега светилась слабым голубоватым светом.

– Это... – Хироши замер, очарованный зрелищем.

– Биолюминесцентный планктон, – Мидори улыбнулась его удивлению. – Он появляется здесь в определенные ночи, обычно после особенно теплых дней. Я случайно обнаружила это место во время одной из своих ночных прогулок.

Она отпустила его руку и подошла к самой кромке воды. Зачерпнув воду ладонью, она показала, как крошечные светящиеся организмы переливаются на ее коже.

– Это потрясающе, – выдохнул Хироши, присоединяясь к ней.

Он опустил руку в воду, и та засветилась вокруг его пальцев, словно жидкие звезды. Хироши засмеялся, как ребенок, впервые увидевший что-то волшебное.

– Я рисовала это место много раз, – сказала Мидори, наблюдая за его восторгом. – Но никогда не могла передать на холсте его настоящую красоту. Некоторые вещи нужно просто пережить.

Хироши посмотрел на нее. В мягком свете биолюминесценции ее лицо казалось нереальным, словно она сама была частью этого волшебства. Повинуясь внезапному порыву, он наклонился и поцеловал ее.

Ее губы были мягкими, с легким привкусом саке и соли. Мидори на мгновение замерла, а затем ответила на поцелуй, обвивая руками его шею. Время, казалось, остановилось, и существовали только они двое, окруженные светящимся морем и звездным небом.

Когда они наконец отстранились друг от друга, Мидори улыбнулась – той особенной улыбкой, которую Хироши никогда раньше не видел.

– Я давно хотела это сделать, – призналась она.

– А я давно жалел, что не сделал этого раньше, – ответил Хироши, не отпуская ее из объятий.

Они стояли так, обнявшись у кромки светящейся воды, и казалось, что весь мир сжался до этого маленького пространства – бухты, окруженной скалами, где волны тихо нашептывали свои вечные секреты.

– Знаешь, – тихо сказала Мидори, положив голову ему на плечо, – когда я впервые тебя увидела, ты был таким напряженным, словно нес на плечах весь мир. А теперь... теперь ты кажешься частью этого пляжа, этого океана.

Хироши глубоко вдохнул солёный воздух, наполняя лёгкие ароматом океана и тонким запахом жасмина от волос Мидори.

– Я и чувствую себя частью всего этого, – ответил он. – Словно всю жизнь искал что-то, сам не зная что, и наконец нашёл.

Они ещё долго стояли у воды, наблюдая, как волны рисуют светящиеся узоры на песке, разговаривая шёпотом, будто боялись спугнуть волшебство момента. Когда биолюминесценция начала угасать, они медленно побрели обратно, держась за руки и часто останавливаясь для поцелуев, словно не могли насытиться новообретенной близостью.

У бунгало Хироши они попрощались, договорившись встретиться завтра для совместного урока сёрфинга. Мидори уже повернулась, чтобы уйти, но Хироши мягко удержал её за руку.

– Спасибо, – сказал он. – За этот вечер. За волшебство. За... всё.

Мидори улыбнулась, и в её золотистых глазах отразился свет звёзд.

– Знаешь, что самое прекрасное в жизни у океана? – спросила она. – То, что каждый день приносит что-то новое. Каждый рассвет – это начало новой истории.

С этими словами она поцеловала его ещё раз и растворилась в тёмноте пляжа, оставив Хироши стоять на веранде с ощущением, что его жизнь только что сделала ещё один поворот к лучшему.