Текст книги "Обречённая на месть. Дилогия (СИ)"
Автор книги: Ника Веймар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 40 (всего у книги 48 страниц)
– А теперь, чисто вымытые, пойдём обедать, – обняв Дану за талию, сообщил он.
– А одеться? – тихонько спросила она.
– Помочь? – в янтарных глазах боевика плеснулось веселье. Склонившись к ушку девушки, он добавил интимным шёпотом: – Но я не могу обещать, что мы оденемся сразу… Точнее, могу пообещать, что это будет не сразу.
Дана опустила глаза, оценила красноречиво приподнявшееся полотенце и снова стала пунцовой от смущения. Атор тихо хмыкнул, подошёл к двери, отпер её и отступил, освобождая дорогу.
– Иди, солнышко, – предложил он. – Я ещё не настолько на тебе помешался, чтобы настаивать на сексе без перерыва.
Дана с облегчением вздохнула. Вышла в коридор и едва не споткнулась, услышав в спину:
– Поесть точно позволю. Силы тебе понадобятся.
Почувствовав, как снова загорелись щёки и даже уши, девушка поспешила скрыться в комнате. Откровенные слова Атора смущали гораздо больше, чем его действия. К тому же Дана не могла так быстро переключиться и начать воспринимать боевика не как преподавателя, а как мужчину. А у сам Атор проблем с тем, чтобы разделять деловое и личное, явно не испытывал. Достав из шкафа платье и задумчиво изучая ящик с бельём, девушка даже слегка позавидовала боевику. Даже сейчас, после совместного купания, она не могла забыть о том, что уже завтра Атор снова будет до звёздочек в глазах гонять всю группу на занятии. А ведь ещё реферат готовить… Ох, Пресветлый, и угораздило же напроситься!
Атор в это время размышлял примерно о том же, всё отчётливей понимая, что ему категорически не нравится видеть на нежной коже Лиданы синяки и ссадины. Решения он пока не видел. Мужчина с лёгкостью мог выгнать её из группы по боёвке, но объективно девушка была далеко не худшей. Атор не имел права помочь СВОЕЙ женщине, и потому состояние холодного бешенства стало для него почти нормой. Дана действительно старалась, и, по мнению боевика, уже могла защитить себя при необходимости. Но каждый синяк на хрупком девичьем теле мужчина воспринимал как личное оскорбление. И с удовольствием бы свернул шею виновнику даже самой незначительной травмы.
ГЛАВА 13
Тихой мышкой просочившись на кухню, Дана скромно села в излюбленный уголок. Боевик, в футболке и лёгких штанах, заваривал чай. Решив не давить окончательно вновь проснувшуюся стыдливость девушки, он не пошёл за ней в комнату, а достал чистые вещи из очистителя. А ещё Атору просто нравилось наблюдать, как мило Дана краснеет. Юная, неискушённая, желанная, так чувственно откликающаяся на его ласки… Усадить бы малышку сейчас на край стола, развести колени, и ласкать её, ловя на губах тихие стоны. А после сдвинуть в сторону тонкую ткань трусиков и войти одним слитным плавным движением. Боевик глубоко вздохнул, с сожалением отгоняя от себя соблазнительные картинки. Он ещё успеет насладиться своей девочкой и услышать, как она кричит его имя. И не единожды.
– Я вымою посуду, – предложила Дана после позднего обеда.
Девушка чувствовала неловкость от того, что ведёт себя, как гостья. Ей хотелось быть хотя бы немного полезной.
– Аристократки моют посуду? – Атор вопросительно изогнул бровь. – С каких пор?
– Родители считали, что вымыть за собой тарелку и чашку не зазорно, – ответила Дана. – Почему аристократ должен быть беспомощным в быту и не уметь каких-то элементарных вещей?
– Мудрая позиция, – согласился мужчина. – Хотя столичная элита с тобой не согласилась бы.
– Ну и пусть, – девушка поднялась, подошла к раковине из серого камня. – А в Академии все равны, тут нет аристократов и простолюдинов.
Включив воду и протирая тарелки губкой из переплетённых толстых ниток, Дана ждала, что Атор подойдёт, обнимет её за талию, и можно будет прижаться к нему, чувствуя себя защищённой и нужной. Девушке так хотелось простой ласки. Но чистые тарелки перекочевали на полку, туда же отправились кружки, а мужчина продолжал сидеть на табурете, прислонившись к стене. Спокойный, расслабленный и такой далёкий. Повернувшись, девушка поймала его взгляд, холодный, пристальный, изучающий. И от этого почему-то стало особенно обидно. Ну конечно, к чему ему быть нежным и внимательным сейчас, если он уже получил желаемое? От этой мысли защемило сердце.
– Что не так? – потухший взгляд Лиданы не укрылся от наблюдательного боевика.
– Ничего, – независимо дёрнув плечиками, ответила она. – Просто устала.
– Иди ко мне, – Атор похлопал себя по коленям.
Когда девушка подошла и села, обнял, бережно, словно хрупкую статуэтку из фарфора. Провёл пальцами вдоль позвоночника. Дана доверчиво уткнулась носом между плечом и шеей боевика, обвила тонкими руками. Мужчина чувствовал, как колотится её сердце. Погладил влажные волосы, вдохнул их аромат. Снова горечавка и вереск… Почему? Девушка поёрзала, ощущая его возбуждение, тихонько вздохнула, предчувствуя, что сейчас Атор снова начнёт её соблазнять. Но боевик удивил. Просто поглаживал по спине, между лопаток, перебирал волосы, и обнимал. Именно так, как ей хотелось.
– Успокоилась? – спросил он, когда дыхание Лиданы выровнялось. Снял её с колен, поднялся и тут же подхватил на руки. На возмущённое трепыхание лишь усмехнулся: – Ты такая лёгкая. Мне нравится.
– Пусти, – попросила девушка. – Мне ещё сегодня реферат готовить. На десять страниц. А библиотека ночью будет закрыта.
– Реферат по технике безопасности и правилам проведения учебных поединков, – уточнил мужчина, занося её в комнату с оружием на стенах. Опустил на пол и коварно улыбнулся: – Зачем тебе в библиотеку? Я всё продиктую.
– Десять страниц? – не поверила Дана. – Продиктуешь?
– Могу и больше, но зачем? – пожал плечами хаосит. Достал из ящика стола пачку разлинованных листов, ручку, отодвинул стул, опустился на него и усадив девушку на колени, велел: – Записывай. Правила проведения учебных поединков начали формироваться одновременно с возникновением боевых техник. Как и воинская мораль. Легко дать человеку знания, но если он не готов их принять, они пойдут во вред ему и окружающим.
Поколебавшись несколько секунд, Дана решила не возражать против созданных условий и, придвинув ближе первый лист, начала записывать. Боевик диктовал неспешно, одновременно легонько поглаживая кончиками её пальцев талию. Почти неощутимо, не отвлекая. Часть того, о чём он говорил, была уже знакома юной герцогине: о технике безопасности, правилах поведения и общепринятых знаках с просьбой прекратить бой Атор рассказывал на занятиях. А вот о воинской морали напрямую он никогда не говорил. Намекал, да. Но не называл качества, без которых хорошим бойцом стать было невозможно. И, несмотря на это, импровизированная лекция не стала для Лиданы откровением. При всей строгости и жёсткости, преподаватель обучал группу не только боевым техникам, но и формировал у студентов правильное мировоззрение.
Дана не считала страницы, пытаясь одновременно слушать, записывать, осмысливать и запоминать информацию. И когда Атор, продиктовав очередное предложение, замолчал, обернулась с непонимающим видом.
– Десять страниц, – мужчина лениво улыбнулся. – Если захочешь, при случае расскажу подробней о воинской морали и самых любопытных пунктах из кодексов различных школ боевых искусств, существовавших в какие-то там лохматые давние века и благополучно распавшихся к настоящему моменту. А сейчас поговорим о том, что ты запомнила. – Ладонь, лежавшая на талии, медленно опустилась на бедро, скользнула по ноге девушки, до коленки, и медленно поползла обратно. – Почему нельзя надевать на занятия перстни и любые украшения на шею?
– Цепочкой или шнурком можно случайно задушить, а перстень, если им зацепиться за что-нибудь, может травмировать палец, – Дана прерывисто вздохнула, прижала коленки друг к другу.
– Верно, – рука Атора добралась до края платья, сдвинула его вверх. Пальцы коснулись кружевной резинки чулка. – Как дать понять противнику во время учебного поединка, что приём причиняет боль?
– Хлопнуть свободной рукой или ногой по полу, – ответила девушка и тихонько охнула, когда мужчина поцеловал её шею и легонько сжал левую грудь второй рукой.
– А ещё? – бесстыдно поглаживая полоску кожи между чулками и трусиками поинтересовался боевик. – О чём ты забыла?
– Можно хлопнуть по противнику, – голос Даны упал до шёпота. – И он обязан прекратить…
– Правильно, – и в награду ещё несколько лёгких поцелуев в шею. – Что означает поднятая вверх рука?
– Просьбу остановить или прекратить поединок из-за невозможности одного из противников его продолжить, – девушка, повинуясь нажатию ладони, покорно откинулась на грудь боевика.
Пальцы Атора скользнули в вырез платья. Неглубоко, касаясь лишь верхней части груди. Вторая рука прошлась по бедру и снова вернулась к границе чулка. Дана тихонько застонала, прижалась к мужчине. Покорная, доверчивая.
– Раздвинь ноги, – тихо шепнул он. Коснувшись нежной кожи на внутренней стороне бедра, задал следующий вопрос: – Почему во время тренировок и поединков запрещено жевать конфеты, пастилки и прочую мелкую вкуснятину?
– Можно… подавиться, – и новый стон, от едва ощутимого прикосновения языка к ушку.
Сосредоточиться становилось всё труднее. Слишком ласковыми и дразнящими были прикосновения, слишком умелыми – его руки и губы. Дана ощущала под ягодицами твёрдый возбуждённый член, и от предвкушения того, что будет дальше, девушку бросило в жар. Вторая ладонь Атора тоже опустилась на её бёдра. Он проводил кончиками пальцев от чулок почти до трусиков, не касаясь самого чувствительного местечка.
– Как внимательно ты меня слушала, – тихо рассмеялся мужчина. – А что во время учебных поединков запрещено?
Лидана прижималась к нему, чувствуя, как жарко, почти болезненно пульсирует внизу живота. Да как вообще в такой ситуации можно разговаривать об учёбе?
– Запрещено… А-ах! – наглые пальцы сдвинули трусики в сторону и коснулись нежных складочек.
– Прости, не расслышал. Что запрещено? – переспросил Атор.
– Н-не знаю… – девушка безвольно обмякла в его руках. Платье задралось на бёдра, но стыдливая малышка даже не пыталась прикрыться. – Не помню…
– Помнишь, – уверил мужчина. – И знаешь.
– Запрещено сознательно пытаться покалечить противника, – выдохнула Дана и сладко застонала, когда два пальца медленно скользнули в её лоно.
– А ещё? – Атор вновь проложил дорожку лёгких, быстрых поцелуев по беззащитной шее. Его девочка была такой чувственной, такой покорной сейчас, так доверчиво открывалась навстречу его прикосновениям. Её стоило ждать. – Продолжай.
Дана едва дышала, выгибаясь в его руках. Так сладко… Так приятно… Тихо, протестующе всхлипнула, когда пальцы замерли в ней. Шевельнула бёдрами.
– Отвечай, – шепнул боевик.
– Запрещено… так издеваться над людьми! – простонала девушка.
– Серьёзно? – мужчина легонько куснул мочку её уха и пожаловался: – Надо же… Оказывается, и я знаю не всё.
Но сжалился, продолжил ласкать её. Медленные, неторопливые, чувственные движения заставляли Дану давиться собственными стонами. Но когда напряжение достигло предела и прокатилось по телу жаркой волной, девушка вскрикнула, подаваясь навстречу пальцам, дарящим такое наслаждение.
Боевик снял её с коленей и поставил на пол. Встал, легонько коснулся припухших губ и отстранился. Девушка потянулась за ним, но он остановил её, уложив руки на плечи.
– А вот теперь твои трусики будут только мешать, – произнёс он.
Медленно провёл ладонями по телу Даны, глядя в её глаза, поднял платье выше бёдер и сдвинул кружевную ткань, позволяя вещичке упасть к ногам девушки. Затем, резко сдвинув на дальний край стола исписанные листы, усадил Дану на столешницу. Вклинился между бёдер, продолжая неотрывно смотреть в серые глаза. Почувствовал, как нежные руки несмело легли на пояс штанов, начали возиться с завязками. На щеках девушки появился лёгкий румянец смущения. Освободив член, она провела по нему ладошкой, коснулась головки. Румянец стал ярче.
– Ты так возбуждающе смущаешься, – шепнул Атор, придвигаясь вплотную. – Скромница. Хочешь меня?
Дана молча кивнула. Боевик вошёл в неё плавно, и девушка сладко вскрикнула. На этот раз мужчина двигался медленно, желая продлить наслаждение. Целовал податливые нежные губы, ловя тихие стоны. Дана обнимала его, выгибаясь навстречу, чувствуя, как от каждого движения внизу живота всё туже сжимается невидимая пружина. В этот раз всё было ярче, сильнее. Сладко, жарко, восхитительно долго. Девушка терялась в ощущениях и уже не пыталась приглушить рвущиеся из груди крики. И когда Атор, в очередной раз доведя её до вершины экстаза, внезапно отстранился, Дана протестующе застонала.
– Ненасытная моя, – хмыкнул боевик, поправляя штаны. Уже привычно подхватил девушку на руки и перенёс в спальню. Стянув с неё платье, пояснил: – Хочу видеть тебя полностью, солнышко. И ласкать тоже. Впрочем, чулки можно оставить…
И снова Дана стонала и кричала, впиваясь короткими ногтями в плечи мужчины, подаваясь ему навстречу. Она давно потеряла счёт времени. И когда боевик наконец, шумно выдохнув, излился в неё и скатился на бок, бережно обняв её за талию, удовлетворённо вздохнула и почти моментально вырубилась от усталости и избытка эмоций.
Проснулась, когда за окном было уже темно. В постели Дана была одна. На ощупь вытащив из шкафа первую попавшуюся сорочку, надела её и выскользнула из комнаты. Неимоверно хотелось есть. А с кухни доносился восхитительный запах жареного мяса.
– Сама проснулась, – не оборачиваясь, отметил Атор. – Превосходно. Отдохнула?
– Да, – Дана опустилась на стул. – Вполне. Сама не знаю, почему так получилось… Обычно я долго засыпаю.
– Обычно тебя перед этим никто не затрахивает, – боевик взял тарелки. – Особенно в прямом смысле слова. Хлеб положить? Или не надо портить вкус мяса? – Повернулся, окинул смутившуюся от грубоватой откровенности девушку оценивающим взглядом и покачал головой: – Солнышко моё сероглазое, ты специально так оделась? А я искренне собирался тебя пожалеть и до утра не приставать.
Дана опустила глаза и мысленно помянула ночных тварей, увидев, что ткань сорочки полностью прозрачная. Да уж, выбрала так выбрала. Но от последней фразы Атора по телу пробежала дрожь предвкушения. Пожалуй, она будет не против, если он попристаёт… Только ни за что об этом не скажет!
Мужчина отвернулся, едва сдерживая улыбку. Лидана пока не научилась скрывать эмоции. И намёк на дальнейшие приставания явно ей понравился. А раз так – почему бы не дать желанной женщине то, что приносит удовольствие им обоим?
– Куда? – легко перехватил боевик девушку за тонкую талию, когда она поднялась из-за стола.
– Тарелки вымыть, – чуть растерянно отозвалась Дана.
– Демоны с тарелками! – целуя её в шею, заявил Атор. – Они не убегут из раковины. Выбирай, соблазнительная моя: пойдём в комнату или останемся здесь.
– В комнату, – прошептала девушка.
– Точно? – ладонь мужчины скользнула по ноге, забралась под прозрачную ткань сорочки.
– Д-да, – Дана перехватила его руку, глядя в янтарные глаза, тихо попросила: – Пожалуйста… Не надо здесь.
На этот раз Атор промолчал. Не стал называть её скромницей или ещё как-то проходиться на тему повышенной стыдливости. Просто поднял, бережно прижимая к себе, и унёс в спальню. Вопреки опасениям девушки, на этот раз даже не зажёг под потолком неяркий свет. То ли налюбовался на её тело днём, то ли действительно решил проявить тактичность. Хотя как раз последнего от него герцогиня точно не ожидала.
Он ласкал её бережно, осторожно, словно невесту в первую брачную ночь, чутко реагируя на каждый вздох. И Дана снова и снова взлетала на вершину блаженства, чтобы в очередной раз упасть в волны страсти. Горела в пламени наслаждения, отвечая на ненасытность боевика с такой же жадностью, шептала и выкрикивала его имя и умоляла не останавливаться, бесстыдно выгибаясь под ним. Растворялась в восхитительных ощущениях, что дарили прикосновения его рук, его губ, глубокие, неторопливые движения мужской плоти внутри её тела. А после лежала в его объятьях, чувствуя умиротворённость и почти абсолютное счастье. Почти – потому что для абсолютного счастья здесь и сейчас не хватало уверенности, что Атор её любит, а не просто пользуется.
Дана тихонько вздохнула. А за что ему, взрослому мужчине, лучшему имперскому боевому магу, имевшему в свои 28 лет такое количество женщин, что и вообразить сложно, любить её? Чем она может его заинтересовать, кроме тела? И о чём ему с ней разговаривать? От последней мысли стало грустно и почему-то особенно обидно.
– Рассказывай, – велел боевик. Спокойно, негромко, таким тоном, словно продолжал прерванную только что беседу. – Какая страшная и печальная жуть пришла в твою умную голову на этот раз?
– Да так, ничего особенного, – девушка прижалась к нему, чувствуя, как ровно и размеренно бьётся его сердце под ладонью.
– Дана, либо задай уже этот ужасный и кошмарный вопрос, либо не имей мозг себе и мне за компанию, – мужчина повернулся на бок. – Я же предупреждал: играть в «угадайку» не собираюсь. Очень внимательно тебя слушаю.
– До сих пор не могу понять, почему ты был таким терпеливым, – девушка вздрогнула, словно от холода, но договорила: – Мог ведь взять меня… даже раньше, чем я стала совершеннолетней.
– Мог, – согласился мужчина. – А потом пришлось бы раз за разом принуждать тебя к близости. Мне это неинтересно, Дана. Согласись, когда секс происходит по обоюдному желанию, намного приятнее. По этой же причине я не настаиваю, чтобы ты делала мне минет. Откровенные ласки, подаренные добровольно, намного приятней.
– Ты мог потребовать его в благодарность за то, что дал мне возможность развивать целительский дар… – возразила юная герцогиня, краснея.
– Предлагаешь исправить это упущение? – поинтересовался Атор. – Хочешь, чтобы я тебя принуждал?
– Не хочу, – поспешила возразить Дана. – Не надо.
– Вот и я так считаю, – с ладони боевика сорвался неяркий светящийся шарик и повис над кроватью. – А вообще – выкинь из головы ахинею о том, что любая помощь и любой знак внимания со стороны мужчины должны быть оплачены.
– Но если человек делает что-то для тебя, он вправе рассчитывать на ответную любезность! – девушка приподнялась на локте. – Я хочу быть независимой, а если оказаться перед кем-то в долгу, это станет невозможным.
– То есть, ты всё-таки настаиваешь на том, чтобы я потребовал благодарности? – хмыкнул Атор и резко повторил: – Выбрось из головы всю эту ерунду о женской независимости и непременной расплате за любую помощь. Особенно, если этой расплаты от тебя никто не требует. Идиотская политика, от которой ты же первая и пострадаешь.
– Ну почему сразу идиотская? – оскорбилась Дана, не в силах расстаться с давно сформировавшимся мнением о том, что любая добровольная помощь обязывает к благодарности. – Предлагаешь принимать всё как должное?
– Именно, – кивнул собеседник. – Принимать всё как должное и позволять решать твои проблемы. Понимаешь ли, моя независимая, женская политика «благодарности» очень развращает мужчин. По сути, всё, что я делал, я делал для себя. Мне нравится, когда ты улыбаешься, когда твои глаза горят от восторга, когда ты, захлёбываясь от эмоций, рассказываешь о своих успехах. И я готов предпринимать определённые действия, чтобы так было и дальше. Я плачу за свои удовольствия, а не ты, понимаешь?
Дана не понимала. Логика мужчины казалась ей вывернутой наизнанку. Как это: желаемое получает она, и при этом она же ничем не обязана?
– Не понимаешь, – тон боевика был спокоен. – Хорошо, объясню проще. Если ты просишь меня о помощи – да, я имею полное право потребовать что-то взамен. Если захочу. Если ты не просишь, а я добровольно беру на себя решение важных для тебя вопросов, ты мне ничем не обязана. Это моя личная инициатива. И личное желание. В этом случае в качестве благодарности хватит искреннего «спасибо». Так понятней?
– А смысл? – девушка села, подтянув одеяло к груди. Чуть поморщилась от лёгкого дискомфорта. Между бёдер немного тянуло. – Кто будет помогать по доброте душевной? Ты вообще просто так ничего не делаешь.
– Радость моя, свою позицию я только что объяснил, – Атор тоже сел. Сдвинув одеяло, положил ладонь на низ живота Даны. Рой серебристых искорок сорвался с его руки и, слегка щекоча кожу девушки, впитался. Пояснил: – Магия Света ускорит регенерацию, к утру больно уже не будет. А что касается моих мотивов, так я считаю, что нет ничего естественней, чем платить за свои удовольствия. Могу, хочу и делаю. Незачем усложнять. И под удовольствием, Дана, я подразумеваю сейчас не секс. Хотя бы потому, что физически не смогу трахать тебя всё время, которое мы проводим вместе. Есть масса других приятных вещей. Разговаривать с красивой и умной женщиной тоже удовольствие. И я могу его себе позволить.
Почему-то слова боевика показались Дане очень циничными. А с высказанной мыслью о том, что она красивая и умная, девушка и вовсе была не согласна. Услышать это было приятно, но юная герцогиня здраво оценивала свой уровень знаний и умной себя совершенно не считала. А красивой – тем более.
– Потребительские какие-то у тебя идеи, – тихо вздохнула она. – И странные. Я всё равно не понимаю, какое удовольствие ты получил от того, что, к примеру, устроил меня на целительский факультет. По твоей логике выходит, что ты это сделал ради себя. Тебе нужен личный целитель? Не думаю… Ты хорошо общаешься с Ридом, зачем тебе ещё один лекарь?
– Ты моя женщина, Дана, – напомнил хаосит. – И раз уж ты оказалась в зоне моей ответственности, значит, я буду следить не только за твоим физическим здоровьем, но и за психологическим. А ещё меня бесит, когда ты сидишь с несчастным видом и переживаешь по поводу очередной вселенской проблемы, которую я могу решить. Это нормальное поведение нормального мужчины. Не усложняй. А теперь – спать. Терпеть не могу объяснять элементарные вещи. Мне этого на занятиях – выше крыши.
Лёжа в его объятьях, девушка размышляла о только что услышанном. В этом разговоре, при всей его неоднозначности, был приятный момент. Атор видел в ней не только любовницу, но и собеседницу. Только юная герцогиня была совсем не уверена, что сумеет поддерживать этот интерес. Слишком большой была разница в знаниях и опыте. Оставалось одно: подняться до уровня своего мужчины. А Дана хотела, чтобы Атор был с ней. И даже то, что он сын ненавистного Бергенсона, уже не смущало. Особенно, после того, как боевик рассказал свою историю. Неприятным моментом было то, что мужчина не любил её. Абсолютно. Он чувствовал ответственность, потребность оберегать, в общем, всё что угодно, но не любовь. И это Дану совершенно не устраивало.
– Атор, – тихо шепнула она, приняв решение. – Что бы ты посоветовал мне изучать? Что мне пригодится в будущем?
– Зависит от того, какая у тебя цель, – прозвучало в ответ. – Спи, солнышко. Иначе вспомню про испытанный сегодня метод. Поговорим завтра.
Утром боевик вёл себя так же отстранённо и холодно, как и в прошлый раз. Видимо, время «личного» закончилось. Проследил, чтобы Дана приняла пастилку, напомнил, чтобы взяла реферат.
– Тебе его ещё защищать сегодня, – прислонившись к стене, он лениво улыбнулся.
Девушка смущённо отвела взгляд, вспомнив, как именно Атор предпочёл проводить опрос по изученной теме накануне. Но, оставив их с Ниэлем после пар в зале, преподаватель быстро пролистал оба реферата и вопросы задавал по очереди, требуя максимально полного ответа. Мучил почти час, потом отпустил. Не успела Дана примчаться в общежитие, чтобы переодеться и принять душ, как её перехватили Альма с Мелиссой.
– Ты уже взяла разрешение на выход в город? – строго спросила Альма. – Помнишь, что нас Лея приглашала?
– Не успела, – Дана устало прислонилась к стене у двери комнаты. – Завтра напишу заявление.
– Идём сейчас, я тоже ещё не писала, – предложила Мелисса. – Куратор наш где сейчас?
– Когда мы с Ниэлем уходили, был в зале, – девушка потёрла ушибленное плечо.
– А чего он там с вами делал? – Альма хихикнула и добавила: – Ладно бы, только тебя задержал после пар… Было бы всё понятно.
– Реферат мы защищали, – обиженно буркнула Дана. – По каждой строчке спросил! Я теперь правила проведения учебных поединков навсегда запомню…
– А, так неинтересно, – отмахнулась подруга. – И вообще – чего он зверствует-то? Опять начала брыкаться, что ли? Данка, ну смирись уже, сразу жить проще станет. Такой мужик, такие возможности… Я бы на твоём месте ух, развернулась! Ты под ним уже побывала, всё, дальше не убудет. Чего теперь страдать и строить из себя правильную?
Мелисса неодобрительно поджала губы. Она сама слегка завидовала Дане, ставшей любовницей сильнейшего из боевых магов Ардана, но реакция Альмы покоробила даже её. По мнению Тариоль, подруга имела все шансы прекрасно устроить дальнейшую жизнь, ей стоило лишь грамотно использовать свою близость к Атору, но их с Альмой это точно не касалось. Дана тем временем оскорблённо выпрямилась, куда только делись усталость и потухший взгляд смертельно уставшей девчонки.
– Альма, я буду очень благодарна, если ты прекратишь лезть в мою жизнь! – заявила она тоном императрицы. – То, что меня и господина Вальтормара связывают личные отношения не значит, что на занятиях он должен относиться ко мне как-то по-особенному. Мы с Ниэлем допустили ошибку, и в наказание получили реферат. Это справедливо!
– Справедливо, справедливо, – Мелисса положила ладонь на плечо разбушевавшейся подруги. – Он молодец, ты молодец, оба молодцы. Это я про тебя и Ниэля. Так за разрешением пойдём?
– Дай мне полчаса, я умоюсь и переоденусь, – попросила Дана.
Бросила ещё один недовольно-обиженный взгляд на Альму и скрылась за дверью.
– Строит из себя святошу, – фыркнула та. – Мел, ну неправда, что ли?
– Алька, ты завидуешь, – упрекнула подруга. – Данка у нас правильная, вспомни, как она чуть ли не в истерике билась. Вот что значит воспитание при господах. Не лезь к ней, сама разберётся. Тем более, Атор мужик суровый, помнишь, что Тайка о нём говорила.
– И что? – та скрестила руки на груди. – Не вижу, чтоб Данка ходила, кривясь от боли. Либо твоя Тайка сбрехала, либо он с Данкой поласковей, чем с ней был. А если поласковей, можно развести на что-то полезное. А она морозится всё… Дура! Я б на её месте уже в камушках ходила и не в пальтишке на вате, а в шубке меховой.
– Сама ты дура, – Мелисса покачала головой, поражаясь чернейшей зависти, бурлящей в Альме. – По себе не меряй-то. И помалкивай. Чего взъелась-то?
– Подумаешь, – дёрнула плечом Альма. Помолчав несколько секунд, пожаловалась: – Вот почему некоторым так везёт? Лейка замуж выскочила за красивого и богатого и вообще ушла с ФБМ, Данка у самого Императорского Жнеца в любовницах…
– А у тебя брат сам Снежный Сайфер, – подсказала Мелисса. – Алька, не завидуй. Дана хорошая подруга, не стоит портить с ней отношения из-за того, что наш куратор сделал своей любовницей её, а не тебя. Всё у тебя будет ещё, правда.
Альма задумалась. И даже извинилась перед Лиданой за резкость, когда та вышла из комнаты. Подруга молча кивнула, хотя в глазах её всё ещё плескалась обида.
Атора в зале уже не было. Переглянувшись, девушки пошли в приёмную декана, надеясь, что господин Лорио на месте. Но Бриана тоже не было. Зато Рени Фьорр сказала, что куратор третьей группы в своём кабинете. Заявления Атор подписал без лишних вопросов. Но когда Дана с Мелиссой поднялись со стульев, бросил:
– Льенн, задержитесь. Тариоль, если хотите, можете подождать подругу в коридоре.
Дана послушно села обратно. Мелисса вышла, прикрыв дверь.
– Каким ты видишь своё будущее? – спросил боевик, словно продолжая начатый недавно разговор. – После Академии. В наёмницы ты не пойдёшь, тебе этого не позволит сам Владыка Зиам. Полагаю, участь покорной жены, не имеющей никакого отношения к управлению делами герцогства, тебе тоже не интересна.
– Верно, – согласилась девушка. – Я не хочу, чтобы моим наследством распоряжался кто-то посторонний.
– Основы микро-и макроэкономики и политики, делопроизводство, основы казначейского дела, курс управления малыми формами собственности – то, что могу назвать с ходу, – Атор откинулся на спинку кресла. – Зайди завтра после второй пары, пройдёмся по списку всех дисциплин.
– Хорошо, – Дана кивнула.
– Придёшь сегодня? – всё тем же сухим тоном поинтересовался мужчина.
– Да, – девушка не удержалась, опустила взгляд. Поколебавшись, добавила, чуть тише: – Только поздно. Я сейчас к Риду пойду, а потом Альма позвала нас с Мелиссой на чай.
Атор молча положил на стол ключ, толкнул его в сторону Лиданы. Коротко пояснил:
– Можешь приходить в любое время. Даже если меня нет.
– Спасибо, – забрав ключ, герцогиня поднялась. – Я могу идти?
– Разумеется, – мужчина уже вернулся к изучению каких-то документов.
Оставшееся до конца недели время пролетело быстро. Пары, занятия с Ридом, три дополнительные тренировки в зале, причём две из них – с Миртом. И ни одной ночи в своей комнате. Нет, Дана определённо не переселилась к Атору, просто как-то так сложилось, что во вторник они не успели в перерыве разобрать все дисциплины, и боевик предложил продолжить это полезное занятие вечером, а потом девушка сама решила остаться. В среду она пришла, потому что Рид попросил передать боевику зелье ночного видения, и задержалась допоздна, расспрашивая хаосита о том, какими эликсирами могут пользоваться имперские боевые маги. Целитель об этом рассказывать отказался, сославшись на закрытость информации. В четверг встретилась с боевиком у выхода из учебного корпуса, возвращаясь из библиотеки, и согласилась зайти на чай. А в пятницу, возвращаясь из целительского корпуса вечером, задумалась так глубоко, что прошла мимо женского общежития, и снова вернулась в себя лишь когда подходила к двери Атора. Разворачиваться не стала, тем более, с пятницы на лунницу она и так ночевала с ним. А ещё спать рядом с боевиком было уютно и спокойно. И не мучили кошмары.
Но, к искреннему сожалению Даны, всю эту неделю они просто спали рядом. А всё потому, что вечером во вторник девушка, в очередной раз задетая с утра равнодушно-сдержанным отношением мужчины, возмутилась, когда после чаепития он усадил её к себе на колени, и отвернулась, не позволяя себя поцеловать. На вопросительно приподнятую бровь заявила, что пришла не для того, чтобы стонать в его объятьях. Боевик в ответ улыбнулся и сказал, что раз так, Дане придётся сообщить, когда она придёт именно для этого. И на близости не настаивал. Ни во вторник, ни в среду, ни в четверг. Целовал так же жарко, обнимал ночью, по-хозяйски подгребая девушку к себе, сводил с ума, разгуливая вечером по комнатам в одних лёгких штанах. Но не ласкал и не пытался соблазнить. А когда Дана в четверг ночью прижалась круглой попкой, едва прикрытой кружевной сорочкой, к его возбуждённому члену, молча отстранился.
