Текст книги "Дракон для жениха (СИ)"
Автор книги: Ника Ракитина
Соавторы: Крушина Светлана
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 31 страниц)
Ядвися была более чем уверена, что и подруги ее в эту минуту наслаждаются долгожданным счастьем очищения. Да и мужчины – наверняка!
Брат, уж тот всегда следил за собой. Если, конечно, речь не шла об экстремальным ситуациях, таких как война или путешествие. Что до Фреза…
Ядвися невольно улыбнулась, вспомнив графа таким, каким увидела его впервые в салоне у модного писателя, а затем вызвав в памяти его же, в образе разбойника. Она еще не решила, в каком обличье Лео нравится ей больше.
Наконец, ее разморило настолько, что она едва не уснула прямо в ванной.
Тогда Ядвися с сожалением вылезла из ароматной воды (которая оставалась такой же теплой) и снова попала в заботливые руки воздушных фей, которые, очевидно, ждали за дверью. Они мигом укутали ее мягкой тканью, с ловкостью опытных камеристок просушили и расчесали волосы, заплели их в свободные косы, а после облачили Ядвисю в легкое струящееся одеяние вроде тех, что носили они сами. Посомневавшись, Ядвися решила, что это все же неглиже: для выходного платья эти полупрозрачные одежды были слишком уж… откровенными. И видимо, она угадала: феи снова подхватили ее за руки и повлекли к распахнутой постели, безмолвно приглашая отдохнуть.
При виде роскошного ложа Ядвися едва сдержала восторженный стон: так соблазнительно было уснуть в настоящей кровати, после ночевок на твердой земле. Уже не думая ни о чем и нисколько не волнуясь о будущем, она нырнула под пушистое невесомое одеяло и уснула, не успела ее голова коснуться подушки. Феи заботливо поправили одеяло и бесшумно покинули Ядвисины апартаменты, тихонько прикрыв за собой двери.
А вот ее брат и не надеялся уснуть в эту ночь (впрочем, ночь ли?
Приехали-то они еще по свету, и пан Иохан вовсе не был уверен, что за окном стемнело). Он так же тщательно вымылся, хотя не позволил себе ни одной минуты понежиться, и отказался от шелкового шлафрока, предложенного ему феями:
– Извольте вернуть мою одежду.
Феи как будто заколебались и принялись безмолвно совещаться между собой.
Пан Иохан ждал, замотавшись в отрез ткани, достаточный для того, чтобы сшить пару-другую бальных платьев. Присутствие фей его нисколько не смущало: присмотревшись к ним хорошенько, он решил, что эти существа не имеют пола и даже, пожалуй, не имеют ясного понятия о различиях полов.
Возможно, это были истинные драконы, никогда не контактировавшие тесно с людьми и не успевшие усвоить их понятий.
Одежду ему вскоре принесли – не его собственную, истрепавшуюся и уже ни на что не похожую, – но вполне приличную и почти привычную: рубашку, сюртук, брюки, – все идеально подогнанное по фигуре, словно шитое у хорошо знавшего его портного, хотя и несколько странного кроя. Пан Иохан оделся сам, отказавщись от услуг фей, и попросил оставить его одного.
Воздушные создания, помедлив, все же удалились, наспоследок недвусмысленными жестами посоветовав ему лечь в кровать и отдохнуть.
Ложиться он не стал, сел в кресло у полускрытого портьерой окна. Его потряхивало в ожидании встречи – он надеялся, что скорой – с Великим Драконом. В голове мешались, сталкиваясь, самые разные мысли: в каком обличье Дракон предстанет перед ним? что захочет сделать с человечишкой, посягнувшим на его драгоценную сестру? что пан Иохан будет отвечать ему?
Последний вопрос тяготил барона больше всего.
Он пытался подобрать слова, которые объяснили бы, что произошло между ним и Улле. Что барон увидел в Улле, и что она увидела в нем… впрочем, что Улле увидела в нем, пусть она рассказывает сама, ему бы с собой разобраться. Нужные слова на ум не шли. Все объяснения казались пошлыми и глупыми. Вот если бы Великий Дракон заглянул в его мысли! Ведь сестра его владеет этим искусством, значит, и ему чтение мыслей должно быть подвластно. Впрочем… пан Иохан коротко рассмеялся и помотал головой.
Если он сам не может в себе разобраться, что поймет в сумятице его мыслей не-человек – дракон, пусть даже и великий? Что он понимает в людских страстях? Кроме того, в мыслях барона он неизменно наткнется на образ королевны Мариши и на связанный с ним хаос чувств. В каком свете предстанет перед ним пан Иохан? Легкомысленным кутилой? Или кем похуже?
Никогда раньше он не занимался самокопанием так долго и с таким рвением.
А главное, без всякого видимого результата. Только напрасно потратил время, измучился и заработал головную боль. Чтобы отвлечься, пан Иохан встал и отодвинул в сторону тяжелую портьеру, расшитую стилизованными то ли перьями, то ли листьями. За окном дышала бахратно-черная ночь, подсвеченная красноватыми и золотыми фонариками, разбросанными по саду.
Словно ожидая появления барона, в небе вдруг вспыхнули и рассыпались бриллиантовыми искрамигигантские огненные цветы, завертелась карусель серебряного пламени: над городом драконов расцвел невиданной красоты и пышности фейерверк. Ошеломленный, пан Иохан безмолвно наблюдал за буйством огней над парком. Финальным аккордом пронеслась над садом огромная огненная птица, на минуту озарив небосклон алыми и золотыми переливами. Птица была как живая, с роскошным павлиньим хвостом, с венчиком из перьев на маленькой изящной головке, и неслась она, казалось, прямо на барона, так что он невольно отпрянул от окна. Но едва не чирканув брюхом по верхушкам деревьев, птица погибла во вспышке света, на мгновение превратив ночь в яркий день, и пролилась сияющим серебряным дождем на оцепеневший сад. Город охватила тьма. Пан Иохан подождал еще немного, не последует ли продолжения, но ночь снова была тиха и безмолвна.
Он отступил от окна, размышляя, каждый ли день правители города устраивают такое феерическое представление, или это только сегодня, в честь прибытия высокой гостьи с сопровождением, и тут в дверь постучали.
Фреза принесло посреди ночи, с каким-то даже облегчением подумал барон.
Тоже, наверное, не может заснуть, или очень уж сильно впечатлился огненной птицей.
– Войдите, – громко сказал он.
На пороге возник мужской силуэт, и он сразу узнал пана Катора. Этому-то что нужно?
– Вы не спите, – без малейшего удивления констатировал дракон. – Хорошо.
Даю вам минуту привести себя в порядок, и пойдемте.
– Среди ночи? Куда?
– А вы разве собирались ложиться? – пан Катор окинул барона оценивающим взглядом. – Или у вас имеются иные планы?
Пан Иохан молча поправил перед зеркалом галстук, пригладил волосы, стряхнул с жилета невидимые пылинки.
– Я готов. Но куда мы пойдем?
– Великий Дракон приглашает вас для разговора наедине.
А ему-то чего не спится? чуть было не ляпнул пан Иохан, но сумел вовремя прикусить язык. Нужно быть сдержаннее, разговор предстоит нелегкий.
– Ведите.
Утром Ядвися проснулась под нежный звон колокольчиков. Несколько минут, не открывая глаз, она лежала и вслушивалась в затейливые переливы: колокольчики вызванивали незнакомую сложную мелодию, а Ядвися вспоминала вчерашний фейерверк. Потом она вдруг вспомнила, какой сегодня предстоит день, решительно откинула одеяло и села в постели. Портьеры были раздвинуты, в комнату мощно лился золотой солнечный поток.
Стоило Ядвисе спустить ноги на пол, нашаривая туфли, как тут же объявились неутомимые феи. Они помогли ей умыться (Ядвися уже почти не удивилась, обнаружив, что в кране имеется проточная вода, причем и холодная, и горячая!) и разложили перед ней платье, в котором, очевидно, здесь принято было ходить. Ядвися с сомнением оглядела одеяние, мало чем отличающееся от надетого на ней неглиже: легкое платье со множеством драпировок и с богатой вышивкой бисером, а к нему – кушак, который полагалось завязывать, как оказалось, под самой грудью. И никаких тебе корсетов, нижних юбок и турнюров. «Фу, стыд какой», – шептала Ядвися, натягивая тончайшие шелковые чулочки.
В новом платье она чувствовала себя… странно. Мысль о том, что придется появиться на людях без привычной брони корсета, волновала и тревожила. И вместе с тем Ядвисю посетило непривычное чувство свободы, знакомое в ее обществе, вероятно, только мужчинам, да и то не всем, ведь многие столичные модники затягивались не хуже дам – если не в корсеты, то в тугие сюртуки.
Феи помогли застегнуть и завязать все, что требовалось, тщательно расправили складки многослойных драпировок. Расчесали волосы, уложили их в пышную прическу, украсив роскошным гребнем тонкой работы. Ядвися сперва решила, что венчавший его цветок орхидеи – настоящий, живой; но поняв, что он выточен из кости или подобного материала, не могла сдержать восхищения. Заглянула в зеркало и не узнала себя в отражении: новая одежда совершенно ее преобразила. Прошлась по комнате, прислушиваясь к ощущениям. Без турнюра и кринолина было непривычно, ткань платья льнула к ногам, как бы ласкаясь. Ядвися представила, как выйдет в таком наряде к Лео, и покраснела.
– А нельзя ли вернуть мое старое платье? – взмолилась она, обращаясь к феям. Те защебетали что-то наперебой, замахали руками, затрясли головами. Смысл был ясен без перевода: нет, нельзя. Ну что ж, подумала Ядвися, сцепив зубы. Пойдем убивать мужчин своей неземной красотой.
Но убивать красотой оказалось некого.
Для завтрака гостей собрали в светлой столовой, оформленной в лимонных и золотистых тонах. Солнечные лучи лились сквозь прозрачные газовые портьеры, наполняя комнату волшебным мягким светом. Стол посредине уже был накрыт к завтраку. Мариша и Эрика стояли у чайного столика, разглядывая друг друга с интересом и смущением: обе были необыкновенно хороши в ниспадающих нарядах того же непривычного фасона, их светлые волосы оттеняли черные бархатные повязки. Фрез, намеренно или случайно, держался от них подальше, пристроившись у окна. У него такой вид, с мысленным смешком подумала Ядвися, словно он с удовольствием спрятался бы за портьерой, да воспитание не позволяет. На девушек он взирал со странным выражением, но определенно без осуждения – похоже было, что местная мода ему по вкусу. Собственно его туалет изменился мало, разве что сюртук имел более свободный крой, да место шейного платка занял скромный черный галстук.
– Позвольте, я на вас погляжу, – устремилась к Ядвисе королевна, мягко взяла ее за плечи, развернула к себе спиной и снова лицом. – Вы прелестны, панна баронесса. А ваш гребень! О небо! Это живой цветок или ювелирное изделие? Разве возможно, чтобы кто-то, помимо природы, сотворил этакую прелесть?
– И тем не менее он не живой… А где Иохан? – огляделась Ядвися. – Граф, вы его не видели? Вчера вы ушли вместе.
– Это не значит, что мы и ночь провели вместе, – отозвался Фрез с непонятным раздражением. – Последний раз я видел барона, когда он закрывал за собой дверь своей комнаты. Далее я не имею о нем никаких известий.
– Вы дурно провели ночь? – спросила Ядвися, удивленная его тоном.
Граф яростно одернул полы сюртука и приготовился что-то ответить, но ему помешала впорхнувшая в столовую панна Улле. Вид у нее был цветущий: глаза сияли, на щеках розовел румянец, губы счастливо улыбались.
– Доброе утро, друзья! – прощебетала она от порога. – Надеюсь, вы все хорошо отдохнули?
– Вас не узнать, – заметила Мариша, пристально в нее вглядываясь. – Вы так поздоровели и повеселели. Очевидно, воздух родных мест действует на вас как лучшее целебное средство.
– Очевидно, – весело согласилась Улле. – Что ж, прошу всех за стол. Нас сегодня ждет множество дел.
Драконица скользнула к столу, жестом и улыбкой приглашая всех прочих к ней присоединиться. Но никто не торопился двинуться с места.
– Разве мы не подождем Иохана? – тихо спросила Ядвися. – Полагаю, он должен явиться с минуты на минуту.
– Ах нет! – легким тоном возразила Улле, как будто только что вспомнив.
– Барона мы ждать не станем. Полагаю, к завтраку он не появится.
– Как? Что такое? Почему? – посыпалисьь встревоженные и удивленные возгласы.
Драконица обвела всех безмятежным взглядом.
– Ночью мой брат пригласил его к себе для беседы. Насколько я знаю, пан барон еще не покидал апартаментов Великого Дракона. Впрочем, в покоях моего брата имеется несколько выходов, так что, как знать…
– Тогда о каком завтраке может идти речь! – вскричала Ядвися. – Я хочу немедленно узнать, где мой брат и что с ним!
Улле успокаивающе обняла ее за плечи.
– Уверена, ему ничто не угрожает. Прошу вас сесть и успокоиться. Вам необходимо подкрепить силы. Вскоре вы сами предстанете перед Великим Драконом и зададите ему свои вопросы… Что вы предпочитаете, кофе или чай?
Глава 34
Пан Иохан не знал, почему он решил, что разговор с Великим Драконом состоится в огромной темной и затхлой пещере, навроде тех, чью внутренность имитировали столичные храмы. Но обошлось без пещер. Пан Катор привел его в гораздо, гораздо более странное место. Это был зал, очень большой – от входа барон не смог увидеть противоположной стены, – очень светлый, с зеркальными стенами и колоннами-деревьями, перемежающимися с колоннами зеркальными же. В первую секунду пану Иохану показалось, что он попал в бесконечный лес, да и на протяжении еще некоторого времени он не мог отделаться от этого впечатления.
Колонны-деревья были выполнены очень натурально, и только коснувшись морщинистого ствола и почувствовав под пальцами холод металла, пан Иохан смог убедить себя, что это дело рук человеческих… точнее, драконьих лап (или что там у них), а не творение природы.
Потолок прятался под переплетением ветвей. Не доставало шелеста листьев на ветру, но его легко было вообразить. И все эти рукотворные деревья бесконечно отражались в зеркальных стенах и колоннах…
Пан Иохан был так увлечен и поражен представшим зрелищем бескрайнего леса, одновременно живого и мертвого, что не заметил, как куда-то пропал пан Катор. Он пошел вперед наугад, совершенно не представляя, куда и зачем идет. Вздрагивая всякий раз, когда на периферии зрения мелькал силуэт идущего человека – и всякий раз по-новому понимая, что это его собственное отражение. Он совершенно потерял чувство времени и пространства и уже не мог сказать, как давно покинул свою комнату. Быть может, еще продолжалась ночь, или уже наступил день – освещение в чудесном лесу не изменялось. Неведомые, хорошо спрятанные светильники источали мягкий рассеянный свет, схожий с дневным.
Пан Иохан все шел и шел, а лес все не кончался. То ли он ходил по кругу, то ли его попросту морочили. Как ни странно, беспокойства он не испытывал – напротив, на него снизошло странное умиротворение. И он совсем не испугался, когда обнаружил, что его отражение, зеркальный двойник уже несколько времени не мельтешит суматошно в узких зеркальных полосках колонн, а идет параллельным с ним курсом, всего-то футах в десяти левее. Пан Иохан остановился – двойник остановился тоже, и в принципе это было нормально. Он шагнул назад – двойник отступил. Барон поднял руку – отражение скрестило руки на груди и наклонило к плечу голову, как будто внимательно его разглядывая. Вот это уже было из ряда вон. Барон сделал шаг вперед – двойник остался стоять, выжидая.
Желая покончить уже с мороком, пан Иохан решительно направился к двойнику, но он так же решительно начал отступать – его словно несло ветром, он скользил по гладкому полу, почти не шевеля ногами. Пан Иохан ускорил шаг – двойник тоже.
– Да остановитесь вы! – крикнул барон, потеряв терпение.
Вместо ответа двойник взмахнул руками, словно собирался взлететь, и исчез. В ту же секунду по зеркальному лесу пронесся порыв ветра такой силы, что пану Иохану пришлось пригнуться и охватить руками ближайший ствол, чтобы устоять на ногах. Металлические ветви над его головой угрожающе заскрежетали, листья задребежжали. Даже сами деревья, казалось, со стоном зашатались.
– Ты звал меня, чтобы поговорить! – снова закричал пан Иохан, стараясь пересилить нарастающий шум, и изо всех сил вцепившись в колонну. – Так давай поговорим!
Трах! В двух шагах от него с ужасающим грохотом крест-накрест друг на друга повалились две колонны, осыпав его градом металлических осколков.
Барон невольно пригнулся.
– Поговорить?! – взвыл оглушительный потусторонний голос, почти неотличимый от воя ветра. – Поговорить?! Да тебя расплющить надо, смертный, а не разговаривать с тобой!
– Так расплющи! – проорал в ответ пан Иохан. – И покончим с этим!
Над головой у него захлопали как бы гигантские крылья, и тяжелая туша пронеслась, ломая стальные ветви, словно сухие хворостинки. Нечто тяжело опустилось, или, точнее, грохнулось на землю неподалеку от барона. Земля и небо содрогнулись от такого приземления. Пан Иохан рискнул приподнять голову и посмотреть, что за чудовище явилось по его душу.
Ничего такого, что могло бы его изумить, он не увидел. Совершенно канонического вида, словно сошедший с настенной храмовой росписи, дракон ростом не меньше десяти футов изящно изгибал шею, хлопал расправленными кожистыми крыльями и эффектно пускал дым из разинутой зубастой пасти. Несомненно, Великий Дракон не раз и не два видел принятые в церковной живописи изображения себя, такого великого и ужасного, и скурпулезно воспроизводил их сейчас. Но в целом, он был страшно похож на разъяренного гуся, и когда пан Иохан подумал об этом, ему стало смешно.
– Ах ты смеешься?! – дракон распрямил шею, увеличившись в росте еще на добрый фут, захлопал крыльями еще яростнее и зашипел, окутав все вокруг пахучим дымом (дым, как ни странно, пах довольно приятно и наводил на мысли о распаренных можжевеловых вениках). – Значит, гусь, вот как?!
– Ах да, ты же читаешь мысли. Ну, прости. Ты же сам напрашиваешься. Твоя сестра мудрее: она не щелкала зубами на собеседников и не устраивала демонстрации силы при всяком удобном случае.
– Не смей поминать имя сестры моей всуе, смертный! – взревел окончательно разъяренный дракон. Пан Иохан подумал, что вот сейчас Великий полыхнет пламенем, и тут ему и конец. Подумал совершенно спокойно, без всякой паники и уж точно без мыслей о бегстве. Впрочем, и бежать было некуда: по залу по-прежнему гулял ураганный ветер, колонны стонали и скрипели, угрожая обрушить потолок, кое-где на пол с оглушительным дребезгом валились стальные ветви, каждая из которых вполне могла проткнуть человека насквозь.
Но Великий то ли не обладал огненным даром, то ли решил приберечь пламенный факел на сладкое. Он только припал к земле, прижав крылья к бокам, и забил хвостом, словно разъяренная кошка. От его ударов колонны ломались и крошились, как сдобное печенье, ветки и листья посыпались с потолка убийственным дождем. Пан Иохан упал на колени, прикрывая руками голову и ожидая вот-вот оказаться погребенным под обломками потолка.
Ему не приходилось бывать в эпицентре землетресения, зато довелось не раз и не два попадать под обвалы во время военной службы в горах, и сейчас ощущения были схожи с теми. Нечто подобное он испытывал, когда сами горы и земля под ними содрогались, и на голову летели булыжники размером с половину дома. Теперь гор в обозримом пространстве не наблюдалось, но зато имелся разъяренный дракон, который был, пожалуй, куда опаснее. Земля под паном Иоханом тряслась и ходила ходуном, и оставайся он на ногах, обязательно потерял бы равновесие. Колонны крошились, ломались и с грохотом превращались в груды обломков, над которыми повисла сначала тонкая, а потом все более плотная завеса ржавой пыли. С потолка валились ветки и отдельные листья. Несколько листьев, острых, как лезвия, задели барона, мимоходом распоров одежду и оставив кровоточащие порезы. Хорошо еще, отстраненно подумал пан Иохан, что дракон не плюется огнем, а то он расплавил бы колонны, и меня залило бы раскаленным металлом… В данном случае шансов уцелеть у него было ненамного, но все же больше.
Как долго продолжалось разрушительное яростное буйство, трудно сказать, едва ли очень долго, но закончилось оно вполне ожидаемо – феерическим обрушением потолка со всем, что к нему крепилось. Вниз посыпались осколки стекла и обломки еще уцелевших веток, а затем грохнулась металлическая опорная балка. От неминуемой гибели пана Иохана уберегли две повалившиеся ранее друг на друга колонны, которые и приняли на себя удар. Еще на два пальца ниже – и балка опустилась бы аккурат барону на голову. Теперь же он оказался в относительной безопасности и мог спокойно переждать приступ драконьего гнева. Рано или поздно или Великий Дракон устанет крушить собственный дворец, или крушить станет нечего, и тогда можно будет подумать о том, что делать дальше. На конструктивный диалог пан Иохан уже не очень надеялся. По правде говоря, он ожидал от Великого и Ужасного бОльшей сдержанности.
Но похоже, дракон понял, что перестарался, когда вызванного им для разговора злодея и обидчика сестры накрыло балкой. Пол еще несколько раз конвульсивно содрогнулся, печально лязгнули последние упавшие листочки, и все стихло. С минуту пан Иохан прислушивался к тишине, потом опустился на четвереньки и осторожно пополз, намереваясь поскорее выбраться из-под балки. Кто знает, насколько устойчиво она лежит?
– Эй, человек! – услышал он в наступившей тишине голос, уже не громогласный и сверхъестественный, а вполне человеческий. – Ты жив?
Отзовись.
– Жив, – пан Иохан убедился, что над головой его ничто не нависает, и выпрямился, оглядываясь. Картина разрушений внушала благоговение и трепет. От рукотворного леса не осталось и следа, вместо него, сколь хватало глаз, простирался идустриальный бурелом, продираться сквозь который было определенно небезопасно. Над головой раскинулось ночное небо, усыпанное яркими и крупными звездами, которые, как понял вдруг пан Иохан, складывались в абсолютно незнакомые созведия. Это небо так поразило его, что он застыл, подняв голову к чужим звездам и позабыв обо всем на свете.
– Эй, человек! – снова окликнул его голос, приближаясь. – Что с тобой?
Ты ранен?
Барон вздрогнул, отрываясь от созерцания звезд, и оглянулся на голос.
Вокруг была ночь, в обозримом пространстве не наблюдалось других источников света, кроме звезд же, однако он прекрасно рассмотрел человека, шагающего к нему через бурелом. Человек этот шел свободно, словно по гладкому полу, а торчащие во все стороны металлические ветви с листьями-лезвиями сами раздвигались перед ним. Это снова был двойник барона – двойник полный, совершенный, повторяющий его даже в малейших деталей одежды, таких как порванный недавно рукав. Смотреть на него было странно и не очень приятно.
– Я жив и даже не ранен, – повторил пан Иохан, глядя в бледно-аквамариновые глаза двойника. – Вопреки твоим стараниям, дракон.
– Ддумаешь, я хотел тебя убить? Вовсе нет! Не в моих привычках убивать потенциальных собеседников.
– Вот именно – потенциальных… В таком случае, позволь спросить, что же тогда это было? Или у вас в обычае крушить дворцы в присутствии гостей?
– Дворцы? Ах, это, – дракон небрежно махнул рукой. – Честно признаться, этот покой был возведен по случаю, нарочно для беседы с тобой.
– То есть? Вы, как в сказке, возводите дворцы силой мысли за одну ночь?
– Что для вас сказка, для нас – обыденность… Так вот, все это представление было затеяно с одной целью: испытать тебя. Если бы ты испугался и побежал, тогда… тогда бы я тебя убил.
– Рад, что оправдал твои ожидания, – пан Иохан чуть поклонился с убийственно серьезным видом. – И что же теперь?
– Теперь поговорим. Давай найдем место, где можно сесть.
Но найти такое место оказалось непросто. Сесть на поваленный ствол барон не рискнул бы, не желая оказаться проткнутым или обзавестись порезом на месте, о котором не принято говорить. Минут десять они потратили, чтобы выбраться на свободное место, не заваленное обломками. Дракон по-прежнему шел без малейших усилий, зато пан Иохан взмок, стараясь поспеть за ним.
Наконец, руины остались позади, под ноги ласково стелилась густая шелковистая трава. Дракон опустился прямо на землю, с наслаждением вздохнул и поднял голову к небу.
– Прекрасная ночь сегодня, не правда ли?
Пан Иохан тоже взглянул на звезды. Небо определенно было чужое, он не ошибся. Чужие звезды, чужие созвездия… чужой мир? И куда же их забросило? Учение Великого Дракона не допускало существования других миров, но… в истинности учения этого барон давно сомневался, и сколько было таких сомневающихся?
– Где мы? – вырвалось у него почти против воли.
– В моих владениях.
– Где эти владения? В каком мире?
– Разве это важно? Важно то, что наши миры соприкасаются, и мы нашли способ проникать из одного мира в другой… к добру ли, к худу ли. Да сядь ты уже! Здесь нет ни змей, ни скорпионов, опасаться нечего.
Барон сдержался и ничего не ответил на это. Сел напротив двойника, глядя в прозрачные аквамариновые глаза, такие знакомые по отражению в зеркале.
– Я замечаю в твоем взгляде неприязнь, – дружелюбно проговорил дракон. – В чем ее причина? Только ли в том, что я, как ты думаешь, пытался убить тебя? Или тебе не нравится этот облик? Мне он кажется довольно привлекательным, даже моя сестра попала под его обаяние, а ее не так-то просто впечатлить.
– Ты же умеешь читать мысли, – снова напомнил пан Иохан.
– Умею, умею. Но хочу, чтобы ты сказал сам. Я же пригласил тебя для разговора, а не для того, чтобы копаться в твоей голове.
– Скажем так: я несколько разочарован.
– Чем же?
– Твоей склонностью копировать окружающие… объекты. Мне виделось, что у Великого Дракона должно быть более богатое воображение. А ты, выходит, можешь только повторять?
– Все под этой луной когда-то и где-то уже было, – философски отозвался дракон. – Придумать что-то новое почти невозможно, да и зачем? Я могу принять любой облик, то есть – буквально любой, но предпочел стать тобой. Хочу понять, что ты такое. Каково это – быть бароном Криушей.
– Ну и каково? – усмехнулся пан Иохан. – Понял?
– Это очень странно, – дракон откинулся назад, оперевшись на руки, запрокинул голову к звездному небу, как будто звезды интересовали его больше, чем разговор. – Казалось бы, у тебя есть все, чтобы вести счастливую и беззаботную жизнь. Ну, разве что кроме денег. Но, пользуясь бешеным успехом у женщин, ты мог заполучить любую богатую наследницу, любую состоятельную вдовушку, и поправить свои дела… ведь так поступают многие в твоем мире, не ошибаюсь? Однако же… однако же ты напоминаешь мне дорогую хрустальную вазу с трещиной. Такая сверкающая и богатая снаружи, внутри она скрывает незаметный до времени дефект. Чуть прояви небрежность, задень ее краем угол стола или ударь нечаянно – и вся красота осыпется дождем блестящих стекляшек. Вот и у тебя внутри такая трещина, которая грозит полным разрушением. В чем дело? Чего тебе не хватает?
Пан Иохан слушал скептически. Никакой внутренней трещины, никакого внутреннего надлома он в себе не ощущал и рассыпаться на осколки не собирался.
– Метафора красивая, но бессмысленная, – заметил он. – А чего мне не хватает… это я могу сказать. Отпусти Маришу, дракон.
Дракон резко выпрямился и уставился на барона с откровенным изумлением.
– Отпустить Маришу? Мою невесту? Куда отпустить? Уж не к тебе ли?
– Ко мне. К чему она тебе? Что ты делаешь со своими невестами? Сколько их у тебя?
– А тебе она на что?
– Я ее люблю.
На секунду пан Иохан подумал, что собеседник сейчас снова обратится в дракона, и на этот раз уже точно прихлопнет его – такая страшная тень прошла по знакомому до малейшей черточки лицу. Но у двойника хватило сил сдержаться и сохранить человеческий облик; тень прошла, только лицо продолжало подергиваться от гнева – Ты смеешь заявлять, что любишь мою невесту? – прорычал дракон. – Как ты вообще осмелился смотреть в ее сторону, зная, кому она предназначена?! Воистину нет предела человеческой наглости и глупости.
Вы только послушайте его! – патетически обратился он к неведомым слушателям (барон предположил – к звездам). – Он требует себе невесту Великого Дракона! Мою невесту! Спрошу в свою очередь: на что она тебе?
Так же потешиться и бросить, как ты поступил с моей сестрой?
– Улле не вещь, чтоб можно было ее бросить, – возразил пан Иохан. – Перед нею я очень виноват, но я готов быть рядом каждую минуту, пока она этого хочет.
– Но она тебя прогнала, – мстительно заметил дракон.
– Да, прогнала.
– И поделом! Для меня вовсе непонятно, что такого она в тебе нашла, почему предпочла тебе мужчинам нашего народа? Что такого в тебе есть, кроме смазливой физиономии? Чем ты так прельстил ее, что она допустила тебя к себе так близко? Достоинства, что ли, какие-то в тебе есть необычайные? Так я их не вижу!
– Возможно, нужно быть женщиной, чтобы увидеть мои скрытые достоинства? – отозвался барон ядовито. Все эти пафосные речи, нелепые и бесполезные, начинали его утомлять. – Не желаешь ли попробовать? Тебе ведь доступен любой облик. Или нет?
Дракон только рукой махнул; становиться женщиной, даже ради выяснения тайных достоинств оппонента, он определенно не желал. Однако, в его глазах загорелись искорки – то ли насмешки, то ли бешенства, не понять.
– Разъясни мне вот еще что: как ты собираешься быть с сестрой каждую минуту, если любишь другую? Стерпит ли она? О, уверен, что нет! Ни одна женщина не стерпит подобного унижения. Все они собственницы, все до единой, и Улле, какой бы умницей она ни была, в этом аспекте не лучше многих.
– А ты, надо думать, хорошо изучил женщин?
– Да уж лучше твоего, любезный барон. Что такое твои жалкие три десятка лет, прожитые на свете, рядом с моими… ну уж не буду говорить, дабы не смущать твой разум.
– Мой разум может это вынести, – уверил пан Иохан. – И это, и многое другое.
– Скажем так: двести лет назад я был ненамного моложе, нежели сейчас.
Кстати, последние двести лет я провел в странствиях, потому и случился досадный перерыв в отношениях наших народов… Но о моих странствиях оставим, хотя я вижу, что тебе было бы любопытно послушать.
– Любопытно, – не стал скрывать барон.
– В другой раз. Теперь мы не об этом. Так вот, мой опыт общения с женщинами – я имею в виду ваших, смертных женщин, – не ограничивается тем избранными красавицами, которых привозили ко мне в качестве невест…Ах, если б ты знал, какие женщины в самые разные эпохи становились моими возлюбленными – на час, на день, на год…
– Так ты самый обычный потаскун, – заметил пан Иохан не без злорадства.
– Было б чем хвастать! Чем же ты, о великий, в таком случае лучше меня?
– Да замолчи ты! – сердито сверкнул глазами дракон. – Ты ничего не понимаешь, смертный. Суть в том, что десятилетьями и столетьями я жил среди вашего народа, неузнанный, и наслаждался любовью ваших женщин. И меньше чем за два-три века я понял, что все они, и герцогини и горничные, схожи в одном – в собственническом отношении к предмету своего обожания – о! а меня обожали страстно!..
