Текст книги "Дракон для жениха (СИ)"
Автор книги: Ника Ракитина
Соавторы: Крушина Светлана
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 31 страниц)
– Рельсы подорвали! – отозвался неожиданно веселый голос.
– Ерунда! Просто какая-то поломка…
– Уголь закончился, – ядовито предположил господин с расцарапанным лбом.
О замаскированных всадниках никто не впоминал; впору было предположить, что пану Иохану они примерещились. Однако он вполне доверял своим глазам.
– Господа! – сказал он, возвышая голос, и побитые лица тут же все повернулись к нему. – Господа, на поезд напали бандиты. Надеюсь, оружие у всех при себе.
– Бандиты? Как! Где! Как это возможно!
– Ее высочество! Что с ее высочество? – закричал вдруг кто-то благоразумный, и пан Иохан мысленно одобрил его.
Вместе с двумя вооруженными добровольцами (более многочисленный отряд просто не развернулся бы в узких коридорах) он прошел в тамбур, дабы оттуда попасть в представительский вагон. Однако обнаружилось, что дверь – от удара ли, или еще от чего, – заклинило, и открыть ее нет никакой возможности. Мужчины попытались было вышибить ее силой, но вскоре поняли, что только потеряют время.
– Здесь тоже заперто! – крикнул кто-то, толкнувшись в дверь, ведущую из тамбура наружу.
– У проводника должен быть ключ. Кто-нибудь, отыщите проводника!
Пан Иохан не стал ждать, пока найдут проводника и ключи – драгоценное время уходило впустую. Он вернулся в коридор и прикладом карабина в несколько приемов высадил одно из окон. Шуму он поднял изрядно, но в общем смятении и панике никто ничего даже не заметил. Несколько секунд, и под ногами уже не мягкая ковровая дорожка, а крошащийся камень, поросший худосочной жесткой травой. Над головой нависли белые меловые склоны.
Бандитов в масках что-то не было видно – ни верховых, ни пеших. То ли, остановив поезд, они немедленно скрылись, что едва ли, то ли пробрались в вагоны и были заняты делом там. Посекундно озираясь, пан Иохан побежал к вагону, где путешествовала королевна со свитой. Он надеялся без помех проникнуть внутрь, полагая, что путь через запертую дверь уже проложили нападавшие. Если, конечно, их целью был именно представительский вагон…
Его чаяния сбылись, но только наполовину. Дверь была открыта, выдвижная лестница опущена, но на ступеньках стоял человек со спрятанным под маской лицом и с карабином наготове. Пана Иохана заметили, и ствол немедленно обратился в его сторону. Барон остановился и вскинул оружие, мгновенно прицеливаясь.
Увы, разбойник оказался проворнее. Его выстрел прогремел первым, правое плечо пана Иохана прожгло болью, в глазах потемнело… Сознание отключилось на какие-то доли секунды, но и этого хватило, чтобы нападавшие окончательно перехватили инициативу. Кто-то, чьего приближения барон просто не заметил, принялся остервенело выворачивать у него из рук карабин. Преодолевая боль в простреленном плече, пан Иохан, в свою очередь, вцепился в оружие мертвой хваткой и что есть сил тянул его на себя. С минуту они боролись, пока не потеряли вдруг равновесия и оба не покатились по каменистой земле. Страшно было, что карабин некстати выстрелит, но с этим уж пан Иохан ничего не мог поделать, разве что уступить противнику. Но уступать он, уж конечно, не собирался. Он все ждал, что вот-вот подоспеет кто-нибудь из его спутников, но никто отчего-то не торопился ему на помощь. Вероятно, у свитских офицеров возникли свои трудности – такое предложение напрашивалось само собой, поскольку краем уха пан Иохан услышал в отдалении выстрелы и крики.
Меж тем, силы его слабели, рана с каждой секундой мешала все сильнее, а разбойники явно не испытывали таких затруднений, как люди из королевского кортежа: к противнику барона очень скоро пришли на помощь его соратники, и после тщетной борьбы карабин перешел-таки в руки бандитов. Обезоруженного пана Иохана прижали к земле, перевернули на живот и скрутили за спиной руки; ему снова подумалось, что совсем недавно что-то подобное с ним уже происходило. Затем его дернули кверху.
– Можете встать, – проговорил над ним приглушенный полумаской мужской голос. – Ведите себя спокойно, и мы не причиним вам вреда.
– Да, но в меня уже стреляли! – возразил пан Иохан, поднявшись на колени, а затем выпрямился во весь рост. Вокруг него стояли несколько человек. Все, как один, носили черные полумаски и низко надвинутые на лоб шляпы, так что на лице виднелись одни только глаза. И все, как один, держали оружие нацеленным на пленника.
– Но ведь и вы стреляли тоже, – отозвался тот же голос, показавшийся вдруг барону очень знакомым. Он пристально вгляделся в лицо говорившего, но все-таки не смог различить ничего, кроме светлых глаз.
– Но сейчас-то я безоружен, так к чему это? – он кивнул на обращенные к нему стволы.
– Почем нам знать, вдруг вы попытаетесь бежать?
– И бросить королевну и ее дам? – искренне возмутился пан Иохан. – За кого вы меня принимаете?
– А, знаменитое благородство барона Криуши, – усмехнулся разбойник.
– Мы знакомы? – изумился барон, никак не ожидавший услышать свое имя из уст человека, который нападает на поезда. Но говоривший уже отвернулся и, не обращая на него внимания, тихо обсуждал что-то со своими соратниками.
Что ж, делать было нечего, оставалось только ждать и смотреть во все глаза, примечать, запоминать. Пан Иохан огляделся, надеясь увидеть кого-нибудь из дам – за них он тревожился сильнее всего. Черт знает, как с ними обойдутся разбойники! Положим, конечно, Ядвисю, и тем паче посланницу Улле совсем уж беспомощными не назовешь, но что они могут противопоставить силе вооруженного мужчины?
– Учтите, – громко сказал барон в пространство, ни к кому конкретно не обращаясь, – если вы хоть пальцем тронете кого-нибудь из барышень, я вас из-под земли достану…
Послышались смешки, но разбойник, говорившись с бароном ранее, обернулся к нему и сказал очень серьезно:
– Не беспокойтесь, барон, с барышнями будут обращаться со всем уважением. Что до вас… ведите себя тихо, и все будет хорошо. В противном случае я за своих людей не отвечаю.
К их группе подошли еще несколько человек в полумасках, с ними два связанных офицера. Вид у всех был, как после хорошей драки, пан Иохан даже позавидовал. Правда, крови ни на ком не было, тогда как его правый рукав, по ощущениям, промок уже насквозь и прилипал к телу. Перевязывать же рану никто не спешил.
– Эти самые буйные, – пояснил один из разбойников. – У остальных мы забрали оружие, мешаться они нам не будут.
– Хорошо, – сказал тот, которого пан Иохан определил как главаря; острый пронзительный взгляд его светло-серых глаз не давал ему покоя – очень уж знакомым казался! – Когда поднимемся, они могут отправляться на все четыре стороны. А этих заберем с собой, от них одно беспокойство будет.
– Так что, отвести их наверх?
– Отведите.
– Пошли, – разбойник толкнул пана Иохана в плечо (по счастью, в здоровое), понуждая идти. Но барон медлил, внимательно глядя вокруг в надежде увидеть кого-нибудь из свитских дам, и его подтолкнули еще раз, уже сильнее.
– Не беспокойтесь, ваша сестра цела и невредима, – бросил главарь, пристально за ним наблюдавший.
– И на том спасибо, – буркнул пан Иохан и без особой охоты последовал за своими конвоирами.
Сперва они шли вдоль железной дороги; на ходу он поздравил себя с тем, что хотя бы в этот раз угадал с обувью: будь он теперь не в сапогах, а в городских туфлях, прогулка по щебню и камням превратилась бы в сущее мучение. Минут через десять свернули вбок, на неприметную тропинку, круто взбиравшуюся на склон между двумя участками защитной сетки. Со связанными за спиной руками восхождение представлялось почти невозможным, но снимать веревки никто не собирался.
– Вы уж сразу сбросили бы нас со скалы, – мрачно сказал пан Иохан. – Возни куда меньше.
Ему не ответили.
Подъем был нелегкий. Взбираться по крутой каменистой тропинке почти так же трудно, как по льду; подошвы опасно скользили на каменном крошеве, и на каждом шагу пленники, лишенные возможности балансировать руками, дабы сохранить равновесие, рисковали съехать вниз по склону. Чем выше они поднимались, тем реальнее становилась опасность не просто исцарапаться в кровь о камни, а переломать ноги или, чего доброго, свернуть себе шею.
Пан Иохан старался не думать об этом, но мысли о падении назойливо лезли в голову. Пожалуй, подняться, цепляясь за сетку, было бы проще.
К середине склона он взмок от напряжения, раненое плечо горело огнем.
Обернувшись на свой страх и риск, он глянул вниз и ужаснулся, на какую высоту они забрались. Снизу склоны не выглядели настолько высокими. А ведь они одолели только половину подъема!
К счастью, метров через сто тропинка свернула вбок и пошла полого, параллельно железнодорожным путям. Идти, правда, стало ненамного легче: мелкие камушки так же выскальзывали из-под ног, грозя увлечь с собой вниз. Еще через немного снова начался подъем, но теперь в мягкой породе проступили как бы ступени, изрядно стершиеся. Значит, где-то поблизости пещера, решил пан Иохан. И не ошибся. Вскоре перед ним в горе возник черный провал. Дыра была не слишком большая, но достаточная, чтобы мужчина среднего роста мог войти, не пригиная головы (рослому барону пришлось-таки немного нагнуться, чтобы не зацепить верхнюю кромку, скалящуюся острыми каменными выступами).
Внутри было холодно и не слишком темно, во всяком случае там, куда достигал свет снаружи. И все-таки после яркого солнечного дня пан Иохан на несколько минут ослеп. Пробираться вперед пришлось с большой осторожностью, перед каждым шагом нащупывая пол впереди себя и рискуя разбить голову о свод, если потолок внезапно опустится. Чем дальше, тем темнее становилось. Вскоре один из разбойников зажег неведомо откуда возникшую в его руках лампу, и дальше пошли при ее неверном свете.
Неширокий и невысокий коридор с шершавыми бело-серыми, кое-где почерневшими стенами, полого уходил вниз. Не оставалось сомнений в рукотворном происхождении хода – мягкие известковые стены еще хранили следы обработки каким-то инструментом, да и пол казался очень уж гладким. Гладкость его, впрочем, наверное свидетельствовала лишь о том, что здесь часто ходили. И все-таки пан Иохан решил, что находится в одном из древних, давно заброшенных скальных монастырей.
Даже при прыгающем и неярком свете идти было не очень трудно, хотя временами пол круто прыгал вниз на фут-полтора, и бдительности нельзя было терять ни на секунду.
Шли недолго. Коридор вывел в новую пещеру, круглую, со сферическим сводом, тоже явно рукотворную. Здесь было на удивление светло; пан Иохан не сразу понял – почему, и только спустя минуту разглядел наверху небольшое круглое отверстие, в котором светилось ясное голубое небо.
– Пришли, – проговорил разбойник, зачем-то понизив голос. – Располагайтесь, панове.
– А собственно, что вам нужно? – вопросил пан Иохан в пространство.
– От вас, панове – ничего. Только сидите тихо.
– И как долго сидеть? – хмуро спросил один из связанных офицеров.
– Это не мне решать. Да вы садитесь, панове, в ногах правды нет. Подождать вам придется.
Подивившись неожиданному добродушию разбойника, пан Иохан с облегчением опустился на гладкий, будто нарочно отполированный, пол и откинулся к стене. От потери крови начинала кружиться голова. Он скосил глаза на плечо – рубашка промокла уже настолько, что неясно было, остановилась кровь или нет. Он склонялся к мысли, что нет.
– Вы серьезно ранены, барон? – спросил присевший рядом офицер.
– Трудно сказать. Пуля, кажется, прошла навылет.
– Рану нужно бы перевязать… Эй, ты! – обращаясь к разбойнику, оставшемуся, вероятно, сторожить, офицер повысил голос. – Пан барон истекает кровью. Сделайте что-нибудь… или развяжите руки нам.
– Простите, панове, – с отчетливой виноватой ноткой отозвался разбойник.
– Ничего не могу сделать. На этот счет никаких указаний не было…
Офицер в сердцах сплюнул.
– Да не волнуйтесь, – успокоил его пан Иохан. – Это пустяк. Вот как вы думаете, зачем они напали на поезд?
– Да чего тут думать? Раз в поезде едет невеста Великого Дракона, значит, везет с собой приданое. Вот они и позарились на золото.
– Если бы так, проще было бы нас убить на месте, а не тащить сюда, – с сомнением сказал пан Иохан.
– Может быть, они намереваются потребовать за нас выкуп, – уже не так уверенно предположил офицер.
Пан Иохан от души рассмеялся.
– Выкуп? Да ну что вы. С меня, по крайней мере, взять нечего – и это, мне кажется, вожаку этих людей прекрасно известно.
– Почему вы так думаете? – удивился второй офицер, подсевший к ним.
– Он меня знает. И мне кажется, что я его тоже знаю… Очень знакомый голос. И глаза…
– Если так, то интересные же, барон, у вас знакомства.
– Кажется, еще чуть-чуть, и я его вспомню… – пробормотал пан Иохан и, закрыв глаза, прислонился затылком к стене. Он всерьез намеревался обдумать, почему главарь бандитов кажется таким знакомым, но мысли путались, и он никак не мог сосредоточиться. Кроме того, очень сильно хотелось пить. Спустя несколько секунд пан Иохан соскользнул в забытье.
* * *
– Куда вы смотрите? – отрывисто и жестко проговорил над ухом смутно знакомый голос. – Нет, я спрашиваю, куда вы смотрите? Не видите разве, что человек истекает кровью?
Да ведь это Фрез, – подивился пан Иохан, выплывая из забытья и не открыв еще глаз. Вот чудеса, откуда здесь взяться графу? Чего только не примерещится в полубреду… Он открыл глаза и увидел перед собой черную полумаску с блестящими над ней небольшими серыми глазами. Глаза сверкали бешенством.
– Да откуда я мог знать… – виновато заныл кто-то, кого пан Иохан не видел. – Вы же не распорядились…
– А своей головой ты не мог подумать? А, барон, вы очнулись. Что, вам очень плохо? Сможете встать?
– Не знаю. Думаю, смогу, – пан Иохан тяжело поднялся и, поняв, что его шатает, привалился плечом к стене. – Представьте, пан разбойник, мне примерещилось, будто вы – один мой знакомец…
Разбойник не ответил. В руке его блеснул широкий нож. Не успел пан Иохан спросить, зачем это, как разбойник очень ловко, одним движением, перерезал веревки у него на запястьях.
– Благодарю, – барон пристально посмотрел на странного разбойника. – Где же мы все-таки встречались?
– Пойдемте со мной. Или, быть может, лучше вам подождать здесь?
– Подождать чего?
– Нужно наложить повязку. Если вы не в состоянии идти, я приведу сюда человека, который о вас позаботится.
Пан Иохан удивленно поднял брови.
– Вы всегда так любезны с м-м-м… военнопленными?
– Так вы можете идти или нет? – нетерпеливо и потому особенно отрывисто повторил разбойник.
Пан Иохан обвел глазами пещеру. Один из его товарищей по несчастью спокойно спал (вот ведь молодец!) запрокинув голову и приоткрыв рот; второй сидел, понурившись, и не смотрел по сторонам. Им руки развязывать не собирались.
– Ведите…
Без лишних слов разбойник нырнул в проход, противоположный тому, откуда пришли пленники. Он шел не быстро, чтобы пан Иохан поспевал за ним, но ни разу не оглянулся. Барон глядел в его широкую спину и думал, что этот странный человек, похоже, в самом деле хорошо его знает, иначе не был бы так беспечен… Или же он просто полагает его совершенно обессилившим от потери крови?
Они прошли по запутанному лабиринту ходов; коридор то опускался, то поднимался, но в целом, по прикидкам барона, они оставались примерно на одной высоте. Потом коридор резко пошел вниз, и неожиданно вывернул на открытую площадку, размером десять на десять шагов. Край ее круто обрывался в никуда; далеко внизу виднелась синяя лента реки. Железной дороги видно не было. Пан Иохан разочарованно вздохнул: он-то надеялся, что его отведут к королевне и ее фрейлинам.
На краю площадки, свесив ноги в пропасть, неподвижно сидел человек; он был весь в черном, включая платок, плотно обхватывающий голову.
– Фатима, – позвал разбойник. Человек по-кошачьи извернулся, вскакивая на ноги – так что даже немного жутко стало, край пропасти оказался едва ли не в дюйме от пяток женщины (ибо это была женщина). В черных шароварах, в черной же блузе и в мягких остроносых войлочных туфлях.
Голову ее покрывал черный же платок, оставляя открытыми только глаза. И это, как сразу понял пан Иохан, была вовсе не маскировка, а обычный горский наряд. Удивительно только, как горянку занесло в эти места: горские племена обитали много южнее… Недоброе предчувствие кольнуло пана Иохана, когда он встретился взглядом с темными, жирно обведенными черной краской, глазами.
– Он! – взвизгнула женщина, не дожидаясь, пока разбойник скажет что-то еще. – Это он! Убийца! Ты поймал его!
– Нет, так не бывает, – пробормотал пан Иохан, невольно отступая.
Женщина выглядела так, словно собиралась сей секунд выцарапать ему глаза.
– Ты о чем, Фатима? – резко проговорил разбойник. – Этому человеку надо сделать перевязку. Успокойся и берись за дело.
– Сделать перевязку? Ему? И ты мне это приказываешь? – она остервенело ударила себя в грудь. – О! Лучше бы ты дал мне пистолет и сказал: Фатима, можешь всадить в него еще десяток пуль, он твой! И это я исполнила бы с удовольствием. Но не приказывай мне врачевать его раны.
– Вот так-так, – разбойник перевел взгляд с разгорячившейся Фатимы на пана Иохана. Выглядел он озадаченным. – Где же вы успели перейти ей дорогу, барон?
Пан Иохан пожал плечами.
– Мне тоже хотелось бы это знать. Может быть, там же, где я успел перейти дорогу… вам?
Глядя на него в упор, разбойник стянул вниз полумаску.
– Черт, а я-то думал, мне привиделось, – после короткого молчания выговорил пан Иохан. – Как вы дошли до такой жизни, граф? И что все это значит?
– Я просил вас о содействии, – холодно и резко ответил Фрез. – Вы отказали. Пришлось действовать самостоятельно… на свой страх и риск.
– Не ожидал от вас… Неужто вы спелись с настоящими разбойниками? И ради чего? Чтобы выместить на посланнице Улле свою к ней неприязнь?
– Неприязнь? – повторил Фрез и сощурил свои и без того небольшие глазки. – Вы так это называете?
Некоторое время они сверлили друг друга взглядами.
– Полагаю, – наконец, сказал пан Иохан, – что вы открылись мне неспроста. И теперь намерены от меня избавиться… не понимаю только, к чему весь этот фарс с перевязкой раны… Однако будьте последовательны и объяснитесь до конца. Зачем вы остановили поезд и что сталось с посланницей, королевной и моей сестрой?
– Я намерен от вас избавиться? Вы ошибаетесь. Я рассчитываю на ваше молчание… ведь вы пообещаете молчать?
– Нет, – сказал пан Иохан и тяжело привалился спиной к склону, ибо силы почти совсем оставили его. – Знаете, мне не по душе ваши разбойничьи выходки. Вы дворянин, а спутались черт знает с кем… – он выразительно взглянул на мрачную Фатиму, и та в ответ яростно полыхнула глазами.
Фрез пристально оглядел его и вдруг резко повернул голову, прислушиваясь к какому-то звуку в глубине горы. Лицо его осталось бесстрастным, но в глазах мелькнуло беспокойство.
– Поговорим позже, – сказал он быстро и повелительно обратился к Фатиме.
– Рану обработай. Счеты будешь сводить позже.
Горянка зашипела, как разъяренная кошка.
– А ну тихо! – прикрикнул на нее граф. – Помни, что ты у меня вот где, – он поднял сжатый кулак и показал ей. Пан Иохан мысленно приподнял брови.
Становилось все интереснее.
Пригнувшись, Фрез нырнул в недра горы, оставив барона наедине с исходящей паром горянкой Фатимой.
Глава 21
– Проклятый гяур! – прошипела она, приближаясь мягкими кошачьими шагами. – О, если б только у меня был кинжал! Ты бы понес ответ за все свои преступления! Ты бы визжал, как боров, и валялся бы у меня в ногах, истекая кровью и прося пощады!
Пан Иохан молчал и внимательно следил за Фатимой, прикидывая, как ловчее перехватить ее левой рукой (правая уже совсем не слушалась), если она вдруг на него бросится. Кажется, девица не собиралась выполнять приказ своего вожака, хоть и была у него «вот где». Ненависть была сильнее необходимости подчиняться.
– Учти, красавица, – сквозь зубы проговорил пан Иохан, – что в этот раз руки у меня не связаны, и я много тяжелее и сильнее тебя. Не смотри, что я ранен: мне не составит никакого труда сбросить тебя вон туда, вниз. Так что умерь свой пыл, если не хочешь скатиться с этой горы со сломанной шеей.
– Подлый гяур! – вновь зашипела Фатима. – Настоящий мужчина не станет грозить слабой женщине!
– Настоящий мужчина, конечно, любезно позволит даме зарезать его кинжалом, – согласился пан Иохан. – Увы, я не таков.
Горянка приблизилась почти вплотную, и барона обдало запахом томных, тяжелых, мускусных духов и пота.
– Сядь, – велела она, и он повиновался. Она гибко опустилась рядом и ломким от злости голосом скомандовала: – Раздевайся.
Пан Иохан хотел было сострить насчет горской прыти, но посмотрел в бешеные глаза Фатимы и понял, что шутка может обойтись слишком дорого.
Он стал стягивать рубашку, но пропитавшийся кровью рукав успел присохнуть к телу.
– Хорошо бы намочить, – сообщил он, но Фатима, прошипев: «Шайтан!», взялась обеими руками за ткань и безжалостно рванула. В глазах барона потемнело от пронзительной боли.
– Ты это нарочно? – спросил он, переведя дыхание.
Разумеется, Фатима не ответила. Она оторвала от рубашки – там, где она не была замарана кровью, – лоскут и взялась стирать кровь вокруг раны, нимало не заботясь, чтобы сделать процедуру менее болезненной; напротив даже, норовила сделать побольнее. Пан Иохан крепился, стиснув зубы, но наконец не выдержал и отобрал у нее лоскут.
– Отдай. Так я и сам могу. Сходила бы лучше воды принесла, мазь какую-нибудь, или чем ты врачевать собираешься…
Вместо ответа Фатима швырнула ему в лицо скомканные остатки растерзанной рубашки, вскочила на ноги и черной молнией исчезла в горе – то ли впрямь пошла за водой и мазями, то ли не могла больше видеть физиономию проклятого гяура. Пан Иохан с усмешкой проводил взглядом ее спину; ох и достанется красавице от непримиримого Фреза (а что именно Фрез возглавлял всю эту шайку, барон уже не сомневался ни на ноготь) за то, что оставила без присмотра опасного пленника.
Действовать нужно было по возможности быстро, дожидаться возвращения горянки пан Иохан не собирался. Убедившись в бесполезности попыток стереть присохшую к коже кровь, он сноровисто, действуя одной рукой и помогая зубами, сам перевязал плечо остатками рубашки – теми, что не успели пойти на тряпки. Осторожно подобрался к краю площадки и глянул вниз, прикидывая, можно ли спуститься по склону в этом месте. Склон ему не понравился: слишком отвесный, слишком гладкий, со слишком редкой растительностью. И никаких следов сетки, призванной предотвращать сходы камней. Будь у пана Иохана хотя бы веревка, он, пожалуй, рискнул бы спуститься. Но, поскольку он лишен был всяческих вспомогательных средств (даже рубашка пошла на перевязки), и действовать мог только одной рукой, пришлось искать другой выход.
Впрочем, и искать не потребовалось: дыра, ведущая вглубь горы, осталась прямо за его спиной. С минуту пан Иохан колебался, стоя перед черным провалом. Лезть в пещеры без света, не зная хотя бы приблизительного расположения коридоров, было чистой воды безумием. Барон прекрасно понимал, что рискует заблудиться и остаться внутри горы навсегда. Однако оптимистичная часть рассудка нашептывала ему, что едва ли система подземных ходов очень уж обширна: к чему древним монахам было рыть себе в горе дворец? Опять же, сидеть сложа руки и ждать неизвестно чего было невыносимо.
Решившись, пан Иохан ступил в темный холодный коридор – и снова ослеп после яркого дня.
* * *
Когда поезд со скрежетом встал, Ядвися едва-едва не свалилась с дивана, где полулежала, притворяясь, будто поглощена чтением. На самом-то деле она поверх книжки подсматривала за посланницей Улле – та вроде бы как тоже увлечена была чтением модного журнала, но пальцы ее то и дело принимались выбивать на столике нетерпеливую дробь. Никак драконица не могла успокоиться после вчерашней вспышки. Ядвисю мучило жгучее любопытство: какая же именно выходка брата так подействовала на спокойную и насмешливую посланницу? Но минула ночь, а загадка все еще не была разгадана.
Итак, поезд затрясся, и Ядвися только чудом удержалась на диване. Книжку она, правда, выронила, но доставать ее из-под стола не полезла. Гораздо больше ее интересовало происходящее снаружи. Ядвися прилипла к стеклу.
– Что такое? – сдавленно спросила Улле, приникая к окну по другую сторону стола.
– Кажется, сход камней… а впрочем… откуда случиться лавине, если склон затянут сеткой? – она растерянно взглянула на посланницу.
– Кто-то мог снять сетку или нарочно скинуть камни, – не моргнув глазом, словно с ней сплошь и рядом случались подобные неприятности, отозвалась та. – Вы слышали грохот? Примерно за полсекунды до того, как начала тряска.
Для Ядвиси и грохот, и тряска, и скрежет, – все слилось в одно, и она помотала головой.
– Поглядите-ка, – вдруг удивленно проговорила Улле, – что это за люди? Зачем они замотали себе лица черными тряпками?
– Драконья мама! – пискнула Ядвися, от волнения совершенно забыв, в чьем обществе она находится. – Это же разбойники! Бежим!
– Куда? – еще сильнее удивилась посланница, но Ядвися схватила ее за руку и что есть сил потащила прочь из купе. В коридоре было пусто, но из-за дверей доносились испуганные неразборчивые вопли.
– Скорее! Нужно найти Иохана!
– Зачем? Чтобы мешать ему?
А в самом деле! – охолонула Ядвися. Брат, уж наверное, тоже видел разбойников и готовится дать им отпор (уж брата своего она знала, и знала, что именно так он и делает). У него оружие, и он будет стрелять.
А они с посланницей станут ему помехой, ведь ему придется отвлекаться на них, заботиться об их безопасности…
– Значит, нам надо спрятаться! – решила она.
– Полагаете, эти люди хотят нас обидеть? – с несусветной наивностью вопросила Улле.
– Зачем бы еще они стали останавливать поезд? – фыркнула Ядвися. – Им что-то от нас нужно. Или кто-то из нас нужен…
– Давайте лучше поищем Эрику, – перебила ее посланница. – И ее высочество. Боюсь, они не столь предприимчивы и не догадаются спрятаться, а значит, могут опасть в руки к этим… разбойникам.
И снова Ядвися вынуждена была с ней согласиться. Ей стало ужасно стыдно: как она могла заботиться только о себе, совершенно забыв о спутницах, готовая бросить их на милость судьбы… то бишь бандитов? Брат нипочем не поступил бы так. Уж он-то о себе и не вспомнил бы и бросился бы спасать более слабых.
Девушки развернулись было по направлению к купе ее высочества, когда по вагону снова прокатился грохот – потише, чем прежде, но все-таки способный напугать. Затем послышался характерный лязг, и Ядвися, сведущая в устройстве поездов несколько более спутницы, констатировала почти хладнокровно (хотя сердце бешено колотилось):
– Это лесенку спустили. Сейчас к нам придут… И почему Иохан не оставил мне хотя бы один пистолет?
– Вероятно, зная ваш нрав, панна, он не хотел допустить кровопролития, – ответствовала Улле, и по голосу ее не понять было, шутит она или говорит серьезно. – Вот вы готовы стрелять, а еще даже не знаете, кто сюда идет и с какой целью!
– С доброй целью камни на поезд сбрасывать не станут, – проворчала Ядвися, и в эту секунду из тамбура в коридор шагнул малый в черной полумаске и шляпе, сдвинутой на самые брови.
– Прекрасные панны! – протяжно заговорил он, раскинув в стороны руки и тем самым перегородив путь к спасению. – Стойте, мои милые, не убегайте. Ничего плохого я вам не сделаю. Идите сюда, красавицы.
– Назад! – зашипела сквозь зубы Ядвися. Не сводя глаз с бандита, она начала пятиться назад, чтобы выбраться через тамбур в другом конце вагона; упирающуюся Улле она тащила за руку.
– А там нас тоже ждут, – спокойно сообщила посланница, взглянув через плечо.
И в самом деле, с другой стороны коридора к ним приближался еще один разбойник, так же растопырив руки.
– Вот мы и попались, – хмуро констатировала Ядвися. – Интересно, что с нами сделают?
– Почему вы так уверены, что с нами обязательно должны что-то сделать? – посланница продолжала поражать чудесами наивности, и Ядвися даже не удостоила ее ответом. Она прянула к окну, попеременно стреляя глазами то в одного, то в другого разбойника. Те подходили неспешно, вразвалочку, уверенные, что панночки никуда от них не денутся.
– Ничего не бойтесь, – шепнула Улле в ухо Ядвисе, и та поняла вдруг, что мелко дрожит, как в ознобе. И страшно на себя разозлилась. – Я не позволю им вас обидеть.
Разбойником оставалось только протянуть руки, чтобы взять девиц под локотки, когда распахнулась дверь одного из купе, и на пороге возникла королевна Мариша во всей своей ледяной красе.
– Что здесь происходит? – вопросила она с превосходным высокомерием.
Через какую-нибудь четверть часа три девицы – Ядвися, посланница Улле и ее высочество Мариша, – стояли у подножья меловой горы, опутанные веревками наподобие куколок шелкопряда. Связали их не туго, но плотно, так что им не пошевелить было ни единым пальчиком. Прочие фрейлины – и среди них Эрика, связанные подобным же образом, были рассованы разбойниками по купе и там же и оставлены.
Ядвися с трудом сдерживалась, чтобы не стучать зубами; трясло ее не от страха, а от нервного перевозбуждения, но все равно было очень противно.
У нее не оставалось уже сомнений, что изначально бандиты намеревались схватить королевну и посланницу (Дракон знает, зачем) и их-то пленение и было целью дерзкого налета. Ядвисю вытащили из поезда только потому, что она оказалась рядом с Улле, и теперь разбойники явно не знали, что с нею делать и поджидали того, кто смог бы разрешить их затруднение, ибо вернуть Ядвисю в поезд они отчего-то не решались.
– Эрика теперь со страху помрет, – прошептала она, улучив момент, когда охранники их на секунду отвлеклись.
– Пустяки, с нею другие фрейлины, – безмятежно отозвалась посланница. – Им наверное ничего не грозит.
– А нам? – тут же спросила Ядвися, которую безмятежность Улле выводила из себя.
– Если я правильно понимаю ситуацию, то и нам тоже, – загадочно проговорила драконица.
Ядвися немедленно загорелась любопытством и пожелала узнать, как же понимает ситуацию ее подруга по несчастью. Она уже открыла рот, но ее отвлекло замеченное краем глаза движение: со склона спускался, лихо скользя на осыпающихся камешках, еще один бандит в полумаске и шляпе, с пистолетами за поясом. Видимо, это и был тот человек, которого так ждали сторожившие девиц налетчики, ибо при его приближении они разом повернулись к нему, словно по команде.
– Это что такое? – свирепо вопросил он, невоспитанно ткнув пальцем в Ядвисю. – Ее вы зачем сюда притащили? По-моему, ясно было сказано, что…
– Но она была вот с ней, – заоправдывался первый малый, и столь же хамским жестом указал на посланницу Улле. – И мы подумали…
