Текст книги "Подарок бессмертия"

Автор книги: Ник Еван

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 27 страниц)

27

Хэнк поставил бокал на низкий столик, подошел к камину и открыл стеклянную дверцу. Взяв каминные щипцы, он перевернул несколько поленьев и подложил одно новое из большой плетеной корзины, стоящей рядом. В камине что–то с удовольствием треснуло, и языки пламени начали весело облизывать новое полено. Вечера становились прохладными, но не настолько, чтобы топить. Хэнк зажег камин скорее для удовольствия и создания уютной атмосферы, чем для обогрева помещения. Рой сидел в глубоком кресле, заметно скучал и практически не участвовал в разговоре с Сарой, лишь изредка подавая реплики в своем репертуаре.

Сара являлась клиентом «HR» незапамятных времен, но, самое главное, она каким–то непостижимым образом умудрилась стать в «HR» почти «своим человеком». Когда и как это случилось, никто не заметил и теперь казалось, так было всегда. Хэнку даже с трудом верилось, что когда–то он мог ее не знать. Она была очень красивой и интересной женщиной, обладала сильным, целеустремленным характером и полным отсутствием каких–либо комплексов или предрассудков. Ее взгляды на жизнь можно охарактеризовать, как исключительно цинично–практичные, но имелись и принципы, хотя также очень своеобразные. Главным принципом и целью жизни Сара считала полную независимость и абсолютный комфорт для себя лично и любой ценой. Для достижения этого, еще в молодости, она поставила себе промежуточную цель стать по–настоящему очень богатой женщиной. В тоже время, понятие «любой ценой» ограничивалось еще несколькими принципами. Методы достижения должны быть реальными, по–возможности простыми, но ни в коем случае существенно не пересекать границу законности. Дело отнюдь не в ее озабоченности моральностью методов, а в том, чтобы они не противоречили главному принципу свободы и независимости. Все это в сочетании с проницательным умом позволили ей достигнуть своей цели в полном объеме годам к сорока пяти. Где–то в том же возрасте она заключила договор с «HR».

Вне всякого сомнения, природа одарила ее не только незаурядной внешностью, но и внешность ей удалось сохранить такой, что в ее сорок пять лет ей тогда давали не больше тридцати пяти даже самый большой пессимист или завистница. Удалось ей это в первую очередь за счет трепетного отношения к самой себе, включая регулярные занятия в тренажерном зале. Всего однажды ей пришлось прибегнуть к пластической хирургии, лишь для незначительной коррекции возрастных изменений. После прихода в «HR» ее внешность больше не менялась, во всяком случае, ни Хэнк, ни Рой не могли найти разницы, и по большому счету, она была их гордостью и с научной, и с эстетической точки зрения. Сейчас ей было шестьдесят шесть лет, но ее внешнему виду могли позавидовать большинство двадцатилетних девчонок. Прекрасные густые волосы огненно–рыжего цвета обрамляли немного скуластое лицо фотомодели. Длинные ноги, идеальная фигура, грациозность и легкость движений до сих пор легко могли заставить остановиться на зеленый сигнал светофора проезжающий мимо автомобиль даже в час пик. В свои шестьдесят шесть лет она не только выглядела потрясающе, она реально имела тело и физиологию тридцатипятилетней женщины. Сара не частила с визитами в «HR», во всяком случае, в последние десять лет, но у них успели сложиться отношения, выходящие за рамки обычных отношений с клиентами.

Сара нравилась Хэнку, в том числе, и как женщина. Ровные и достаточно прямолинейные отношения назвать близкой дружбой с ней все–таки не получалось, но при случае ему нравилось проводить время в ее обществе. Хэнк тоже вызывал у нее положительные эмоции вообще и в качестве приятного интересного собеседника в частности, но не более того.

Гораздо интереснее история происходила между Роем и Сарой, но как описать ее одним словом, Хэнк не смог придумать в течение всех этих лет. Рой испытывал к Саре смешанные чувства заботы и любви, но не совсем как к человеку, а как к своему наиболее успешному достижению или эксперименту. Он считал ее чем–то вроде своего создания, произведения искусства, старого, дорого, любимого, но очень назойливого. Он совершенно не замечал ее как женщину, несмотря на всю ее красоту и откровенную симпатию к нему, что в свою очередь лишний раз доказывало непостижимость женской натуры, странность их выбора вообще и неординарность желаний Сары. Когда–то Рой даже находился под серьезным натиском ее недвусмысленных предложений, и общество Сары начало его тяготить, но он отнюдь не перестал гордиться ею и по–прежнему любить, по–своему…

Хэнк не был уверен, как построить беседу с Сарой и подойти к вопросу о Джо. Посвящать ее во все тонкости взаимоотношений Джо с «HR» он не собирался. Сомневался он и по поводу возможной реакции Сары на его интерес, но основное сомнение заключалось в отсутствии конкретных вопросов и поэтому возможности определенно объяснить, что он от нее ожидает. Может это и следует выяснить в первую очередь, что они могут от нее ожидать?

Сара замолчала и пристально посмотрела на Хэнка, после того, как он затронул тему Джо и попытался плавно перевести разговор в нужное ему русло. Она сменила позу и не торопясь объяснила, что ему незачем ходить вокруг да около. Он может прямо спросить, что именно его интересует в отношении Джо. От длительных разговоров на аморфные темы, с его, Роя, точки зрения, он окончательно заскучал, мужественно воздерживаясь от излишних эмоций и большей части своих комментариев, но последние слова оживили его интерес к беседе.

Сара уже много лет не общалась с Джо регулярно. Если они где–то и пересекались, то их встречи носили случайный и поверхностный характер. Деловые отношения закончились еще раньше и были в совсем давнем прошлом. В любом случае, как заметила Сара, их взаимоотношения никогда не сближались настолько, чтобы делиться планами или соображениями, не касавшихся совместных дел. Теоретически, она не отрицала возможности наличия у Джо собственных мотивов пытаться влиять на «HR». Зная его, она даже не взялась бы утверждать, что таких планов может быть несколько, и ни чуть не удивилась, если бы узнала, о наличии таких планов с самого начала его знакомства с Хэнком. Только все это гадание на кофейной гуще.

Предугадав не заданный вопрос Хэнка, она естественно и обыденно заявила, что в качестве неофициального шпиона она вряд ли будет полезной, даже наоборот. Ее внезапное появление или просто повышенный интерес к делам Джо не останется без внимания. После стольких лет знакомства они с Джо слишком хорошо знали друг друга.

– Так что, мальчики, ничего у вас со мной не выйдет, – философски подытожила Сара.

– Понятно, проявляем чудеса лояльности к бывшим деловым партнерам, – брякнул Рой.

Сара весело рассмеялась и ответила:

– Ну что ты, Рой. Партнерство в прошлом, а лояльность. Моя лояльность, она… Как бы это определить? Она тут ни при чем, она у меня такая стройная, но гибкая. Знаешь, она такая очень не ортодоксальная. Хотя в отношении тебя, Рой, я могла бы сделать исключение.

Сара смотрела на набычившегося Роя и продолжила смеяться. Хэнк взял свой бокал и сделал несколько глотков, потом поднял его на уровень глаз и стал рассматривать теплый цвет вина.

– М–м–да. Не совсем то, что я хотел услышать, но зато, мы хорошо понимаем друг друга, – выслушав мнение Сары, Хэнк продолжил рассуждать вслух.

– Я могу с ним поговорить сам, но мне хотелось знать твое мнение. Если мои сомнения не беспочвенны, то разговаривать с ним бесполезно, и ты только подтвердила мои ощущения. У меня нет никаких конкретных соображений, но я думаю, что у Джо они есть. У него есть что–то на уме насчет нас. Со мной обсуждать свои планы он не намерен, это точно! Иначе мы сейчас говорили о чем–нибудь другом. Я тебя понял, но если вдруг, при случае, тебе станет что–то известно, то мы с Роем будем очень признательны, если ты с нами поделишься своими соображениями. Джо в том возрасте, когда пора думать о будущем, а у меня сложилось впечатление, что именно это в его планы до сих пор не входит. Скажу прямо, мне все больше и больше не нравится его поведение. Есть договор, но даже и без договора он должен понимать, что такое поведение становиться не только его личным делом.

– О–о–о, а вот тут ты заблуждаешься. Я даже не ожидала услышать такую фразу от тебя, – ее брови мимолетно вздернулись вверх. – Это всегда личное дело каждого, и не надо делать ошибки на этот счет. А договор, он хорош ровно до тех пор, пока тебя устраивает.

– По себе судишь, – вновь подал голос Рой.

– Конечно! И по тебе, Рой, и по любому другому.

– Предположим, все эти договоренности, переход на пансион, и так далее, для того и оговариваются, чтобы каждый остался доволен, но не каждый осел хочет понимать это, – уже с раздражением начал разговаривать Рой.

– Это все лирика, – прервал его Хэнк. – Другого выхода нет. Я уверен, Джо это понимает. Сколько еще он сможет оттягивать, пусть лет десять. Даже сейчас его возраст начинает привлекать внимание, а риск ненужных вопросов сильно возрастает с каждым годом. Он, правда, еще лет пятнадцать назад подкинул слух, что в молодости для солидности прибавил себе лет двадцать, и сам же, для правдоподобности, отрицает эти слухи. Все равно это только временно будет работать.

– Хитрая задница! Хэнк, на самом деле я тебя не понимаю, зачем все усложнять и ломать голову? Пора, значит пора, а все свои махинации пусть себе в хитрую задницу и запихает. Денег у него, как грязи, так что жить может, как хочет. Чего с ним возиться?! Мы дали ему бессмертие и все! Что ему еще надо?

– Бессмертие? Хм, – скептически переспросила Сара и повернулась к сидящему немного в стороне Рою, – он же вынужден будет «умереть». Материальная сторона его никогда не волновала, дело не в деньгах. Он же потеряет свои дела, свою «империю», партнеров, врагов, конкурентов. Сейчас он управляет экономикой и политикой во многих регионах, влияет и может менять правительства в соседних странах. Для него переход на пансион есть та же смерть.

– Ну, это ты загнула, что за чушь! Та же смерть! – передразнил ее Рой, больше молчать он не мог. – Это он теперь так может выпендриваться. Посмотрел бы я на него, если бы я не сделал его бессмертным! Например, ты, денег нахапала и ничего, теперь не жалуешься, что тебя ожидает «та же смерть». Где же, та же? В глазах общества что ли? Не особо тебе это общество и надо.

– А ты меня с Джо не равняй, – невозмутимо продолжила Сара, не обращая внимания на тон Роя. – Меня интересовало одно, независимость и все. Настоящая независимость, от всего, а это достигается только деньгами. Моя цель была простой, нахапать денег, как ты выражаешься. Только нахапать нужно очень много, столько, чтобы мне плевать было на весь этот мир. Кстати, и независимость от смерти я от вас смогла получить только по той же самой причине наличия денег. Так что со мной все просто, никаких проблем.

– Так–то оно так, но Рой тоже в чем–то прав. Я могу понять, что существуют неудобства при переходе на пансион, смена образа жизни, в общем–то, всего. Могу допустить, что для Джо это более чем неудобство, но я тоже не верю, что он настолько озабочен потерей своего мира и общества, что станет рисковать…

– О, мальчики… Причем тут общество? Джо, он политик. Он – это власть. Это его жизнь, болезнь. Это его страсть, настоящая, вечная страсть. Ему не нужно быть президентом или королем. Ему не нужно известности, славы, преклонения. Ему нужна и у него сейчас есть настоящая власть. Он может задумывать любые планы, делать тех же президентов, решать, где, когда и что произойдет. Кто станет богатым, а кто, наоборот, потеряет все. Это его настоящая жизнь и ему нужно физическое бессмертие не из–за страха умереть. Это способ удовлетворить его вечную страсть. И этого он должен лишиться? Вы что, думаете, что страсть это безумные вопли девчонок на рок–концерте? Это не страсть, это истерика.

Теперь Хэнк большую часть времени сидел молча, но, в отличие от Роя, не терял интереса к словам Сары. Он пытался понять, есть ли в них хоть что–то, что могло бы помочь разобраться в ситуации с Джо.

– Аррр! – прорычал Рой, подскочил из кресла и подошел к столу.

Он плеснул себе полбокала вина, не больше секунды разглядывал напиток, а потом залпом отпил большую его часть.

– Нет, не понимаю я вас. Все звучит красиво, но, в сущности, все это ерунда. Есть у него интересы. Это ясно, это же Джо. И козни какие–нибудь строит, я в этом вообще никогда не сомневался. А вся эта страсть… Ерунда это, женская логика.

– Ерунда? Хэнк, ты тоже так думаешь? – Сара достала сигарету и посмотрела вокруг в поисках зажигалки.

Она лежала на камине, где ее оставил Хэнк. Заметив ее искательное движение, Рой поморщился и подошел к камину. Он вернулся к Саре и поднес огонь к ее сигарете. Небрежно бросив зажигалку на стол, Рой вернулся в свое кресло. Сара выпустила длинную струю дыма и вновь посмотрела на Хэнка.

– Послушай, Хэнк, ты когда–нибудь думал обо мне? – Хэнк взглянул на Сару, не совсем понимая, о чем она спросила.

Сара подвинулась немного ближе к краю дивана и слегка подалась всем телом вперед, в сторону Хэнка. От этого движения глубокий разрез на юбке разошелся, и ее полы спали по сторонам, высоко обнажив перекрещенные, одна на другой, ноги. Глядя ему прямо в глаза, мягким и чуть томным голосом она продолжала говорить.

– Я имею в виду, как о возможности, как о женщине. Может быть, раньше, когда мы только познакомились. Мне интересно, у тебя не было желания… узнать меня ближе? Тебя не возбуждает мое тело? Я никогда не говорила с тобой на эту тему… А сейчас? Как ты думаешь, я могла бы заинтересовать тебя сейчас?

Сара всегда грациозна и красива, такая женщина не могла не волновать мужчину. Она застала Хэнка врасплох. У него мелькнули сумбурные мысли о том, что, без сомнения, он об этом думал. И не раз. Но сейчас он не мог сообразить, как реагировать на ее слова. Он стал соображать, является ли это шуткой, или она действительно делает ему предложение. В любом случае, шутка или нет, он стал прикидывать, как лучше ответить, чтобы не упустить возможный шанс и не выглядеть слишком глупо, если это все–таки розыгрыш. Масса других мыслей бешено завертелись в голове. Неожиданно Сара выпрямилась и села поудобнее на диване, глубоко откинувшись на его спинку.

– Раздумываешь, что лучше сказать, чтобы не упустить момент меня трахнуть? – спросила она с улыбкой, как будто читая его мысли.

– Ну, ты и стерва! – почти крикнул Рой, захлопнул рот и рассмеялся.

Предыдущие мгновения даже он находился в полном оцепенении, потеряв дар речи.

– Не обижайся. К слову, у нас полно времени, может когда–нибудь это и произойдет, – улыбаясь, она продолжила обращаться к Хэнку. – Так вот, это не страсть. Это нормальная реакция и здоровые желания мужчины, но не страсть. А вот у Роя есть страсть, это его работа, его исследования. Это его жизнь, его даже я не интересую. Очень мало найдется мужчин, которые хотя бы на время не отдали предпочтения мне, а не своим делам. Ты вот сразу начал прикидывать и размышлять о возможности секса со мной, а не о Джо. А Рой нет, сколько я его не домогалась. Потому что у него есть настоящая страсть, каким бы он ни был, но это больше его самого. Возможно, я потому его и хочу, потому что знаю, что если это случится, то хоть на короткое время вся его страсть будет моя. Меня устраивает моя жизнь, в том числе и мои сексуальные приключения, хоть я и не могу конкурировать со страстью Роя, я все равно все эти годы не оставляю попыток его заполучить. Он у меня вне конкуренции благодаря его страсти. Теперь понимаешь, о чем я говорила про Джо?

Рой пробурчал что–то невнятное и сидел насупившись. Хэнк посмотрел на него и улыбнулся. Странно, несмотря на ужасный характер, исключительную эгоцентричность и самовлюбленность, иногда Рой напоминал ему маленького ребенка. Похоже, что подобная оценка и прямолинейность Сары льстили самолюбию Роя, и он пытался это всячески скрыть. Вряд ли он смог понять, что она этим хотела объяснить Хэнку. Еще Хэнку почему–то подумалось, что в чем–то Рой и Сара очень похожи, может быть, Рой для Сары также является своего рода экспериментом.

– Спасибо Сара. Я думаю, ты мне все–таки помогла. Насколько нам все это будет полезным трудно сказать, но подобные нюансы натуры Джо мне не были понятны. Рано или поздно это может пригодиться, да и вообще, есть, о чем подумать.

28

На следующий день Сара уезжала. Самолет был ближе к вечеру, в клинике делать нечего, и, предоставленная самой себе без каких–либо планов, первая половина дня сильно затягивалась. Хэнк предоставил в ее распоряжение машину с шофером на весь день, но Сара отклонила предложение, как слишком скучное. В городе не интересно, она все там видела, и не раз, а в качестве шофера ни Хэнк, ни тем более Рой, выступать не захотят, чтобы составить ей компанию на эти полдня. Рой поморщился, как от зубной боли и бесцеремонно заметил, что лучше ей начать думать головой, а не другим местом, и, к примеру, бросить курить.

– Милый Рой, для тебя, хоть сейчас все брошу, – потом, видимо заметив, что ее шутки ему не только безразличны, но и скучны, она серьезно добавила. – Я строго следую твоим рекомендациям в отношении курения, не более двух сигарет в день. Ты же говорил, такая доза ущерба не наносит. Хотя на самом деле, ничего не изменилось и я курю еще реже, только по случаю или в компании, чаще мужской.

Все–таки не удержалась Сара. Хэнк вспомнил вчерашний разговор. Похоже, она не просто дразнит Роя. Ей это нравиться, она так развлекается или наблюдает за ним, за его реакцией.

– Между прочим, курение больше не сексуально, так что вы, дамочка, остались в прошлом веке, даже тысячелетии, – произнес Рой с многозначительностью, довольствуясь своей находчивостью и отвечая ей в том же стиле.

– Да–а–а! А я–то и не знала, и ничего не заметила. Почему–то на мое курение пока никто не жаловался и меня об этом не просветил, – сделала Сара удивленное лицо.

На эти слова Рой не удержался и все же улыбнулся, потом махнул рукой и пошел по своим делам. Хэнк извинился, сказал, что ему тоже надо идти, но перед отъездом он ее найдет, или пусть сама зайдет к нему в кабинет. Он обязательно хотел ее проводить.

Клиника находилась в главном корпусе «HR» и планировалась специально для практических целей обслуживания клиентов. В начале их деятельности само слово «клиенты» резало слух, но называть их пациентами, казалось еще более неправильно. Постепенно все привыкли, даже клиенты. Время вынужденного нахождения в клинике зависело от многих нюансов, индивидуальности каждого человека и стадии процесса продления жизни. Весь процесс состоял из трех основных стадий: первоначальное обследование нового человека, генетическая модификация организма для остановки процессов старения и последующие периодические обследования с применением необходимых поддерживающих процедур.

Первоначальное обследование заключалось во всестороннем изучении состояния организма, здоровья, физического и биологического состояния всех органов, тестирование, получение образцов клеток всех тканей. Цель получить абсолютно все сведения об организме должна исключить потенциальные осложнения в связи с уникальностью каждого человека и помочь лучше подготовиться к остановке процессов старения. Эта стадия также включает в себя создание и тестирование полного набора штаммов УКН вируса, ориентированного на ДНК клиента, создание базы данных для последующего наблюдения. Как правило, обследование продолжалось не дольше двух недель, которые клиент должен был провести в клинике. Сложнее обстояло дело с предсказанием времени, необходимого на последующие исследования, разработку вируса и индивидуального набора процедур. В особенности, вируса, который проходил серьезное тестирование на точное соответствие требуемой ДНК. В любом случае, подготовительный этап занимал не менее полугода.

Следующая стадия генетической модификации организма являлась критической во всех отношениях, ведь именно по ее завершении человек обретал бессмертие. Говоря технически более аккуратно, не бессмертия, а возможности неопределенно долгого существования при отсутствии активно текущих процессов старения клеток организма. Генетическая модификация занимает от двух до трех месяцев по специально настроенному на человека графику, с постоянным пребыванием в клинике в течение всего этого периода для постоянного наблюдения. Главной причиной такого длительного срока является необходимость убедиться в отсутствии побочных эффектов и прохождения модификации в точности с ожидаемыми изменениями в каждый отдельно взятый момент. Заражение вирусом процесс необратимый, и поэтому важно уловить любые отклонения от смоделированного процесса как можно раньше. До сих пор у них не было серьезных отклонений или случаев необходимости экстренной остановки и коррекции действия вируса. Весь набор штаммов вводился не одновременно, а по очереди, только после проверки успешной модификации предыдущего типа клеток.

В течение следующих пяти лет каждый новый долгожитель проходил регулярное обследование длительностью от трех до пяти дней, один раз в каждые шесть месяцев. По расчетам Роя, за эти пять лет можно окончательно убедиться, что нет побочных эффектов, и желаемый результат полностью достигнут. Последующее наблюдение и процедуры были проще, профилактического характера и, в зависимости от географического проживания клиента, могли осуществляться в местных отделениях «HR». Персонал филиалов посвящать во все детали и истинное назначение отдельных действий необходимости не было, а для более детального анализа все образцы пересылались Рою. Клиентам «HR» география не доставляла хлопот, и многие продолжали приезжать к Рою, но со временем большинство удовлетворялись местными отделениями. В связи с очевидной немногочисленностью клиентов в клинике редко находилось более одного человека одновременно и только при условии, что они не против совместного присутствия и осведомленности о существовании друг друга.

Следование строжайшим условиям конфиденциальности контролировалось Хэнком. В целом, Хэнк не приветствовал идею общения их клиентов между собой, по крайней мере, до момента перехода на пансион, но, конечно, навязывать ничего не мог. Люди, знавшие друг друга, решали этот вопрос без его разрешения, как например, в случае, когда Джо рекомендовал Сару. Тем не менее, сам процесс рекомендации строго определялся условиями договора с «HR». Вне зависимости от желания клиента решение всегда оставалось за Роем и Хэнком. Даже при их согласии истинные возможности и сам факт наличия технологии по продлению жизни все еще потенциальным клиентам мог быть раскрыт только персонально ими.

Отдельного здания клиники не строилось, но при проектировании главного корпуса все требовании для этих нужд были учтены. Главный корпус имел специализированное и полностью изолированное отделение клиники, включая жилые помещения, процедурные кабинеты и палаты. Называть палатами жилые апартаменты, состоящие из спальни, кабинета и большой комнаты, язык поворачивался с трудом, но как еще назвать место проживания в больнице? Обстановке этих «палат» могли позавидовать президентские номера самых дорогих гостиниц, но все было утонченно изысканно, без вульгарной помпезности. Хэнк постарался, а Рой вряд ли обращал внимание на такие мелочи. Все комнаты клиники располагались на первом этаже, и каждая палата имела дополнительный выход прямо в небольшой садик за главным корпусом, закрытый от посторонних глаз. Там же, в садике, находились отдельно стоящие павильоны с тренажерным залом, бассейном, сауной и теннисный корт. Находясь в одиночестве, играть в теннис довольно непросто, но Хэнк предусмотрел и это. Несколько сотрудников клиники, в чьи прямые обязанности входило и обеспечение комфорта клиентов, неплохо играли в теннис, но корт все равно почти всегда пустовал. Доступ в клинику жестко ограничивался минимально необходимым набором сотрудников для работы с клиентами и немного более широким кругом, чья работа напрямую поддерживала практическое применение технологии бессмертия. Многие сотрудники «HR», включая Морриса, даже не подозревали о том, что здесь давно применяют эти технологии на практике.

Несмотря на попытку создать идеальные условия, Сара не любила клинику и чувствовала себя не уютно во время необходимости там находиться. У нее всегда создавалось ощущение замкнутости пространства и ограниченности выбора. Она невольно сравнивала себя с человеком, находящимся в больнице, а в больнице находиться никто не любит. Вроде и свободен, и ходить можешь почти где хочешь, и не держит тебя здесь никто, а все равно ты ограничен, привязан к больничной койке. Она старалась проводить там как можно меньше времени. Клиентам не рекомендовалось покидать клинику и бродить по территории «HR». Подобное ограничение было связанно с попыткой сохранить все в секрете, не привлекать внимания непосвященных сотрудников, но в случае с Сарой Хэнк делал исключение. Разумеется, доступ ее электронного ключа позволял свободно перемещаться только по помещениям общего назначения.

До отъезда надо было убить пару часов, и Сара отправилась в библиотеку. Провела там большую часть времени, копаясь в литературе, а потом решила просто пойти прогуляться по территории. Обойдя старый корпус, она вышла на дорожку, ведущую к главному корпусу. Эта сторона примыкала к национальному парку. Дорожка поднималась в горку почти до уровня сплошной стены забора, и в какой–то момент с нее открывался прекрасный вид на зеленую полосу леса, а сразу за ней на темно–голубое море, светлеющее с расстоянием и незаметно переходящее в небо, где–то там, в дали. Сара остановилась и стала задумчиво всматриваться в эту даль.