Текст книги "Подарок бессмертия"

Автор книги: Ник Еван

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 27 страниц)

63

Впереди стоящая машина сдвинулась и только, меньше, чем на метр. Сара включила первую передачу и немного отпустила педаль сцепления, оставив вторую ногу на педали тормоза, она даже не думала нажимать на акселератор. Баритон довольно урчащей УКХ слегка поперхнулся, и Сара тут же полностью выжала сцепление. Легкого толчка оказалось вполне достаточно для того, чтобы снова уткнуться в выхлопную трубу желто–грязного цвета «Рено». Включив нейтральную передачу, она слишком сильно дернула за рукоять ручного тормоза, неприятно зацепив ногти сорвавшейся руки. Внимательно осмотрев ногти, она не нашла повреждений и попробовала принять расслабленную позу, свободно расположив ноги и опустив руки. Невзирая на внешнюю смиренность, она наполнялась раздражением от простоев в автомобильных пробках перед каждым пересечением центральных улиц и бесконечных переключений передач в еле шевелящейся очереди. Сара пожалела, что решила не связываться с такси и не задумываясь взяла «Субару» Давида, предпочитая спортивные машины с ручной коробкой передач. Сидя в пробке, она поняла, насколько успешно полностью забыла прелести езды по городу в час пик, и в чем комфорт «тупых» автоматов.

«Могла хотя бы догадаться выехать пораньше, а не без толку просидеть пол дня на телефоне», – запоздалая мысль Сары казалась еще более обидной потому, что она так и не смогла связаться с Давидом. Она не первый раз пользовалась его услугами, заподозрить в медлительности или намеренном игнорирование ее попыток связаться с ним не могла, но ждать дольше тоже не хотела. Вчерашний ужин с Роем заставил задуматься и пересмотреть ее планы. Открыто впутываться самой в историю с Моррисом не хотелось, но в отсутствие Давида ей больше некому поручить разговор с Марком, связи которого уехал проверять Давид. Настоящая опасность для Морриса возникла вместе с убежденность многих, в том числе и Роя, что теперь есть два человека реально способных создавать вирус бессмертия, а откровенность Роя как нельзя вовремя помогла Саре узнать, что речь может идти о считанных днях, если не часах, до момента его обнаружения.

– Думаешь, Моррис открыл секрет вируса? Ха! А если и так, он не настолько глуп, чтобы болтать. Зачем он будет нужен, тому же Джо? Только теперь Моррис стал важнее для Хэнка и ребят из безопасности, даже не из–за вируса, а чтобы остановить Джо и ему подобных. Мне и делать ничего не надо, они сами все решат за меня, или для меня!

Циничность Роя ничуть не удивила Сару. Он заботился не о бессмертии своего имени, а комфортабельном бессмертии тела, и здесь нет места глупым моральным принципам в борьбе с конкурентами. Он явно собирался остаться единственным хранителем секрета бессмертия. Настораживала необоснованная заносчивость и чрезмерная самоуверенность вернуть власть в свои руки, после разрешения ситуации с Моррисом, как будто тот был единственным препятствием. Все говорило как раз об обратном, борьба за бессмертие приобретала все более бескомпромиссные формы, и Моррис здесь ничего не менял. Карантин, закрытые границы, полный контроль над системой здравоохранения могли быть лишь первым, вынужденным шагом, предпринятым под влиянием обстоятельств, к грядущему полному контролю над бессмертием. Сара не стала разубеждать Роя в его заблуждении, но именно поэтому и решила рискнуть встретиться с Марком. Вероятно, это последний шанс проскочить в просвет быстро захлопывающихся дверей и ускользнуть от неминуемого рабства предстоящей вечности. Шанс, конечно, оставался только при условии, что Рой не ошибался насчет Морриса, а Давид в отношении Марка. Куда все–таки пропал Давид? Ей никак нельзя ошибиться с Марком. Одно хорошо, теперь Сара знала, какое может сделать ему предложение. До этого момента у нее были только смутные представления, о чем с ним разговаривать.

Еле успев проскочить перекресток на желтый сигнал светофора, Сара перестроилась в соседнюю полосу в попытке обогнать медленно набирающий скорость «Рено». Дорога круто пошла на подъем, но где–то впереди, за поворотом, должна начаться дополнительная полоса для медленного транспорта, и очередь из машин немного рассосалась. Радостно рявкнув, «Субару» бросилась вперед. Она практически поравнялась с еле забирающимся вверх тяжелым грузовиком, когда из–за него, игнорируя все правила и без всякого предупреждения, на ее полосу выскочил доисторический микроавтобус. Саре пришлось резко затормозить, и она вновь уткнулась в очередную выхлопную трубу. Мотивы водителя микроавтобуса, если они вообще были, осмыслению не поддавались. На подъеме он двигался едва ли быстрее грузовика, неистово ревел и выбрасывал сизые клубы дыма. «Рено» пристроился рядом с Сарой, и за ними начал быстро расти длинный хвост. После нескольких минут недоумения, для всех стала очевидна бессмысленная и непоколебимая решимость водителя микроавтобуса любой ценой обогнать грузовик. Невзирая на длинную очередь, уступать дорогу он не собирался. Раздражение очереди выплескивалось гудками и сигналами фар, но было бессильно изменить его намерения. Вибрируя всем корпусом, микроавтобус с завидным упорством тащился параллельно грузовику.

Наконец появилась дополнительная полоса, но теперь грузовик долго не мог поменять полосу из–за машин, выскакивающих из задних рядов очереди на дополнительную полосу для обгона всей кавалькады сразу. Началось хаотичное прыганье между полос, которое ситуацию ничуть не улучшило, но каждый надеялся оказаться впереди остальных. Сара попыталась втиснуться между грузовиком и «Рено», но он ей не дал и настолько прижался к грузовику, что почти касался его бампером. С досады Сара плюнула на всех, вдавила педаль газа в пол и вырулила на встречную полосу. Фыркнув и чуть подпрыгнув, машина резко пошла на обгон и несколько секунд наслаждалась свободой, прежде чем вернуться в общую колею. Два километра поток шел тремя ровными линиями, но скоро опять пошли заторы. Дорога заканчивалась Т–образным перекрестком со светофором, но за километр до него сужалась снова до двух полос. Машины сновали между полос, стараясь обгонять очередь и заранее попасть в нужную им полосу. Такие «умники» раздражали, их старались не пускать «дисциплинированные» водители, причем при возможности, они сами были не прочь перескочить в соседнюю полосу. В результате бутылочное горлышко дороги в дополнение получало многочисленные мини–пробки еще на подъезде к нему, когда наглость и бесцеремонность рассматривались как умение водить машину лучше других и часто полностью останавливало и так медленное движение.

Краем глаза Сара заметила догнавший ее «Рено». Теперь он попытался вклиниться перед ней, но не успел, застряв носом между двух полос. Переключившийся впереди светофор остановил движение, и только крайняя полоса начала освобождаться по зеленой стрелке. Воспользовавшись моментом, Сара обогнула «Рено», борющийся за место под светофором, и устремилась вперед, но движение ожило, и машины, как жуки, зашевелились по всей дороге. Сара поспешила вернуться в свою полосу до столпотворения перед самым перекрестком, но вновь оказавшийся рядом «Рено» был явно обижен ее маневрами и снова откровенно препятствовал ее перестроению, стараясь полностью выжать ее с дороги и двигаясь практически между двух полос. Заметив открывшееся пространство сразу за ним в третьей полосе, его действия вызвали лишь презрительную усмешку Сары. Она неожиданно нажала на тормоз, лихо перестроилась сзади за ним через обе полосы и через секунду уже оказалась впереди, но с другой стороны. Такие действия, да еще женщины, видимо, окончательно расстроили неуклюжего «Рено среднего возраста». Достав блокиратор рулевого колеса, он высунул его в открытое окно и, как шпагой, пытал ткнуть им в субару Сары. Подобного Сара на дорогах еще не встречала! От удивления ее даже не возмутили его действия. Рено вновь застрял и остался позади.

Продолжая качать головой, Сара попыталась угадать, в какой полосе лучше остаться. Ее полоса двигалась чуть быстрее, но из нее поворот разрешен в обоих направлениях, а значит, есть риск застрять на красную стрелку. Немного высунувшись на встречную полосу, она не увидела впереди машин, сигналящих направо, и решила остаться в своей полосе.

Желтый сигнал светофора горел великолепно долго, но на этот раз Саре не удалось проскочить перекресток из–за послушно остановившейся впереди машины. С легкой завистью она проводила взглядом трех или четырех «умников», вовремя протиснувшихся на соседнюю полосу. Немного поразмыслив, светофор опять позеленел, почему–то оставив красную стрелку направо. Начав движение, Саре тут же пришлось нажать на тормоз.

– Идиот! Теперь он сигналит! – прорычала вслух Сара.

Впереди стоящая машина, как ни в чем не бывало, осталась стоять на месте, лишь теперь включив сигнал правого поворота. Саре почудилось, что она услышала волну ругательств, прошелестевшую по всему ряду машин. В зеркало заднего вида она наблюдала, как несколько автомобилей из ее ряда одновременно пытались протиснуться в несуществующие промежутки между машин, поворачивающих налево по соседней полосе. Движение вновь окончательно застопорилось, пока они пытались разобраться между собой. Зеленый издевательски горел, машины стояли в пробке. Она почти добралась до адреса Марка и осталась на месте, положив голову на подголовник и считая, сколько раз успеет мигнуть лампочка указателя поворота. Риск встречи с Марком уже не казался слишком серьезным, игра снова стоила свеч, а сама Сара ощутила прилив желания и уверенности в своих действиях.

Дом Марка располагался в тихом спальном районе на маленькой тупиковой улочке и ничем примечательным не отличался от таких же небольших двухэтажных домов по соседству. Остановив машину на противоположной стороне улицы, Сара осмотрелась по сторонам. Она обдумывала, как лучше начать разговор, особенно, если он не один, обратив внимание на пару машин, припаркованных перед домом. Она открыла дверь и поставила одну ногу на асфальт, когда раздалось негромкое жужжание ее телефона. Взглянув на экран, она не увидела номера звонящего и замешкалась, раздумывая, стоит ли отвечать.

– Давид!? Тьфу ты! Я второй день не могу с тобой связаться, – с радостью услышав его голос, прокричала Сара в трубку, садясь обратно в машину и захлопывая дверь. – В Индии!? Как в Индии?… Так… У нас тоже все сильно изменилось. Знаешь!?

Сара уставилась взглядом в пустую улицу и долго слушала в трубку. Ее лицо выражало сосредоточенное внимание. Временами на нем читалось удивление, смешанное с желанием спросить или возразить.

– Нет, так не получится, и ждать я не могу. Да, я знаю. Кстати, ты застал меня буквально за минуту до визита к Марку. Нет, это срочно, а когда и как ты сможешь вернуться, теперь не понятно. А… Нет, ты тоже не знаешь моей последней информации.

Их разговор перескакивал с одного предмета на другой в попытке сравнить и вкратце пересказать произошедшие события с обеих сторон. Давид сразу предупредил, он с трудом нашел возможность позвонить Саре и долго говорить не сможет. Разговор получался исключительно непоследовательный, сбивчивый и вносил только путаницу в Сарину голову. Давид быстро сообразил, что без обстоятельного разговора он не может объяснить свои соображения и, прервав Сару, изложил ей по пунктам наиболее важные факты, не вдаваясь в подробности.

– Странные вещи ты говоришь. Это не стыкуется с моим разговором с Роем. Что–то здесь не так. Хэнк и все здешние подозревают, что эпидемия – это дело рук Джо и Морриса. Они вообще считают, что Морриса здесь давно нет, а ты говоришь, Джо направил людей его выкрасть или нейтрализовать, в худшем случае. Убить, что ли? Всем вдруг срочно нужен Моррис. Все считают, что он сотрудничает с кем–то другим. Все на него охотятся, но до сих пор никто не нашел, а теперь еще хотят нейтрализовать любым способом… А ты оказался в Индии, и говоришь, там тоже эпидемия, но связанная с этими религиозными фанатиками Джо.

Причиной всех этих несоответствий могла быть неточность информации о слишком разных событиях последних дней, происходящих в разных местах слишком быстро и почти одновременно. Она подумала, что половина окажется основанной на домыслах, а не реальных фактах, или является специально распространяемой липой. Она склонилась к мысли о наличии четкого плана, скрывающегося за всеми непонятными фактами, подразумевая Джо, но теперь не была в этом уверена. Это мог быть кто угодно. Хотя всегда есть и простое объяснение. На самом деле, многие вещи могли быть просто не связаны между собой. Получая информацию с разных сторон, она сама себя запутала, пытаясь объединять их в общую картину. В одном Давид согласился с Сарой, времени на поиски Морриса не осталось, но считал, что нет смысла их продолжать, даже если Моррис до сих пор сам по себе. Это будет просто чудом, которое закончится с минуты на минуту.

– Знаешь, Сара. Либо его до сих пор не искали, а значит, знали, где он, либо… Я не знаю, можно предположить несколько вариантов. Например, слишком много сторон, и они тоже запутали друг друга. Хэнк, Джо, другие группы бессмертных, безопасность примешалась, а значит, и не из одного государства. Теоретически, они все могли быть больше озабочены друг другом, чем Моррисом, и он умудрился проскочить между ними. А может, многим временно была выгодна его независимость и конец монополии на вирус. Только по той же причине все переменилось, теперь он мешает. Знаешь, мой совет, оставить все это в покое. Тебе все равно не успеть, да и врагов можно нажить.

Пессимизм в голосе Давида прозвучал настолько убедительно, что Сара задумалась о своем визите к Марку. Она и сама пришла практически к такому же выводу, поэтому и хотела поставить точку своим разговором с Марком. Она не любила бросать начатое дело на базе лишь сомнений, а потом гадать, правильно ли она поступила. Сара хотела знать точно, когда ей приходилось отказываться от намеченной цели.

После минуты раздумий Сара собралась спросить Давида напрямую, продолжает ли он заниматься ее делом или намекает на нежелание участвовать в дальнейших поисках. Открыв рот, она тут же его закрыла, не успев произнести ни слова и заметив фигуру молодого человека, быстрым шагом идущего к дому Марка.

– Хорошо, я подумаю. Позвони мне, когда сможешь нормально говорить. Постой, позвони в любом случае, чтобы я знала, где ты, – быстро произнесла Сара.

Захлопнув телефон, она продолжила нервно вертеть его в руках, наблюдая, как молодой человек нажал кнопку переговорного устройства и после нескольких слов скрылся за входной дверью. Это был Моррис, она узнала его сразу. Его поведение не производило впечатление человека, на которого охотилось полмира. Он не озирался по сторонам, не старался остаться незамеченным. В его действиях не было ничего необычного.

Сара вертела телефон, пока он не вырвался из руки и не упал на пол машины, заскочив под сиденье. Она даже не попыталась его поднять. Увидев Морриса, она не обманула, что ей надо подумать. Давид помочь не мог. Думать и решать надо прямо сейчас. Выходить из машины или нет. Другого шанса не будет. Это точно.

64

Книги находились в прекрасном состоянии, как новенькие, как только что из магазина. В комнате даже стоял легкий специфический книжный запах. Сразу видно, владелец заботился о них, обращался аккуратно, и поэтому они смотрелись особенно неестественно, будучи беспорядочно разбросанными по всей комнате. Кто–то, должно быть, очень торопился пересмотреть их все, беря с полок и кидая куда попало. В соседней комнате бубнил канал новостей радио, и через открытую дверь виднелся черный край огромного плоского экрана цифрового телевизора. Картинки не было, лишь небольшая эмблема радиостанции в нижнем углу.

Моррис рассматривал валяющиеся везде книги, некоторые поднимал с пола, неспешно пролистывал и складывал на полку книжного шкафа. Заинтересовавшись очередной книгой, он присел на край дивана и стал изучать неизвестное ему издание по генной инженерии, очевидно, случайно оказавшееся среди остальных книг обширной библиотеки.

– Вы знаете, я ужасно боюсь. Чем дальше, тем больше, – вполне разборчивая речь говорящей по телевизору женщины все–таки страдала от сильного акцента. – Вы знаете, мне кажется, у нас покоя не было никогда, даже войны здесь начинались. Вы знаете, мы все время что–то делим, потом миримся. Жить–то тоже хочется, но потом опять начинаем делить. И все время делим территорию, чья она, кому здесь жить. И теперь тоже. А я думаю, все эти вирусы, просто вранье. Теперь все захотят стать бессмертными, так? Только для начала надо будет опять все поделить. Землю, религию, бессмертие. А то на всех может и не хватить. Раньше как? Раньше думали, оставить что–то в наследие, а теперь этого не надо. Или его тоже может не хватить на всех. Ну, может, не сейчас, а через тысячу лет. Я думаю, это устроили специально, чтобы нас опять начать делить, а эпидемии и бессмертие тут не при чем. Вы сами посмотрите, что происходит, и кому это выгодно. Теперь все требуют мер от правительств, но сами никто их не слушает. Сами тоже хотят все поделить. Им всем, может, и все равно, а я просто боюсь.

Интервью с женщиной закончилось, и репортер опять вернулся к рассказу о беспорядках, охвативших многие страны, особенно вокруг объявленных зон карантина. К блокпостам то и дело приближались толпы людей, требуя их убрать. Другие, преимущественно внутри зон, наоборот, требовали еще более жестких мер по соблюдению карантина. Всплыли старые обиды на почве этнических и религиозных различий, до открытых столкновений пока не дошло, но всех все меньше интересовало, из–за чего собственно начался спор. Границы поддерживались двумя линиями из полиции и войск, но полицейские избегали противостоять населению. Сами из местных жителей они разделяли их противоречивые настроения. Апатичные и безуспешные попытки останавливать спонтанные беспорядки создавали видимость участия полиции, но реально границы обеспечивались лишь войсками. Пока.

– Все равно не понимаю, как ты мог, Марк! Так обманывать. Если бы я не позвонила, так бы и сбежал? Да? Выключи ты свой идиотский телевизор! – не дожидаясь, Джил сама подошла к телевизору и нажала на единственную кнопку на его передней панели.

– Я не от вас, сама все видишь. Так, на всякий случай. И не сбежал, дожидался вашего приезда, – голос Марка звучал тихо и устало. Иногда в нем угадывалось желание извиниться, а иногда некоторый вызов, но без лицемерия или агрессии. Разговор был неприятным, но не неожиданным, может, даже желанным. Он успел все не раз обдумать, в том числе и этот разговор. Марк не искал себе оправдания или прощения, просто сожалел, что все так произошло, и пытался объяснить это Джил. Вот и все. Что сделано, то сделано. Морриса, казалось, разговор не интересовал, и он ушел в соседнюю комнату разглядывать книги, чтобы не скучать. Он не видел смысла все это обсуждать, но, зная горячность Джил, не хотел оставлять ее одну, поэтому и приехал за ней.

– И давно ты работаешь на «HR»? – немного успокоившись, спросила Джил.

– Не «HR», а … – Марк замолчал, он уже это говорил. Одна из лабораторий, в которую Марк передал вирус

Морриса, оказалась связанной с неким Джо, как выяснилось впоследствии, старого клиента «HR» и одного из бессмертных. Марк долго ничего этого не знал, и они вместе с Джил сами передали им не только образец вируса, но и много пояснительных материалов, подготовленных Моррисом. Они тогда еще удивлялись, почему, казалось бы, толковые ребята из этой лаборатории тянут с официальным подтверждением наличия у них вируса, и Марк поехал к ним разбираться, в чем проблема. Именно в этой поездке «клиника Джо» надавила на Марка оставить эту затею. Ничего особого от Марка они не требовали, почему–то их вполне устраивало получение информации от Морриса через Марка. У них были другие планы, но Марк об этом ничего не знал.

– Все равно, от тебя я этого не ожидала. Я помню, ты ничего не обещал, но мог бы намекнуть.

– Да не мог! – все–таки с раздражением отозвался Марк. – Ты что, сама не знаешь? Ты думаешь, как я потом смог бы по–тихому семью спровадить? Я сразу предупреждал, есть вещи, которыми я рисковать даже не собирался. Они, как ты теперь знаешь, тоже ничего особенного не просили. Собственно, если бы я сам их не спровоцировал и не раскопал связь с Джо, то они ничего мне и не говорили бы. Лучше бы я тоже не знал…

Марк подошел к лежащей на полу спортивной сумке внушительных размеров и стал в ней копаться. Он собрался до прихода Джил, и два чемодана уже стояли в багажнике его машины. Полупустая спортивная сумка наполнялась по мере того, как он ходил из комнаты в комнату, на глаза попадались всякие мелочи, которые он забыл, или во время сборов они казались не нужными, а сейчас становилось жалко их оставлять. Несмотря на нападки Джил, ее слова не обижали, являлись лишь эмоциональными восклицаниями и бессмысленным пережевыванием банальной ситуации, возможность которой скорее всего никто из присутствующих в комнате не исключал с самого начала. Джил чувствовала необходимость что–то говорить, но по большому счету не знала, что.

Марк продолжал говорить об обстоятельствах и что все могло обернуться намного хуже. Он сделал все, что мог, и убеждал Джо сотрудничать с ним, а не пытаться заполучить Морриса.

– Наверное, мы тебе еще и благодарны должны быть? – снова взвилась Джил.

– Кто знает, может быть. В конце концов, вы оба тут со мной разговариваете, а не сидите где–нибудь за решеткой. И, между прочим, спокойно продолжали делать то, о чем мы договаривались, в том числе, и я тоже. Не знаю, почему они не мешали сами и не требовали этого от меня. Так что, да, возможно, есть за что быть мне благодарной, – обозлился Марк.

– Не поэтому ли ты собрался убежать от своих друзей? Или едешь за оплатой, не продешевил?

– Эй, Джил, ты думаешь, это шутка такая? По–моему, не тебе так шутить. А насчет оплаты. Я не хотел говорить, но и ты с Моррисом не святым духом питаетесь. Пытаясь осчастливить человечество, можно было подумать и о людях поближе, чем все человечество.

– Ага, вот оно! Денег посулили или бессмертием подкупили? Не об этом ли мы говорим.

– Не передергивай! Но знаешь, да! И бессмертие тоже! Ты извини, но за все это время Моррис ни разу ничего на эту тему не сказал. Не надо, не надо передергивать, дело не только в этом. И не говори, что тебе все равно! Но у него тоже не было времени, никогда. А между прочим, надо было поговорить. И не только со мной, а и со всеми, с кем мы контактировали. Не известно было, получится у Морриса или нет, а долго ждать… Ладно. Я с самого начала говорил, если протянем время, то ничего вообще не выйдет.

– Моррис, ты посмотри на него! – Джил подбежала к двери в комнату, где сидел Моррис. – Нет, ты послушай, до чего мы договорились. Он нас предал, продал все секреты твоего вируса какой–то, такой же компании, как «HR», а теперь еще нас обвиняет!

– Да не обвиняю я, – слабо попытался возразить Марк, но Джил все равно его не слушала.

Она стояла в дверях и, нахмурившись, смотрела на Морриса, читающего книгу. Неожиданно ее негодование обернулось против Морриса.

– Моррис, тебе что, тоже наплевать? Я вообще не понимаю, что здесь происходит. Ты же сам давно подозревал Марка, а теперь молчишь! Может, это я дура, а вы обо всем договорились?

Моррис оторвался от книги, поднял голову и, спокойно улыбаясь, подошел к Джил. Он попытался дружески обнять ее за плечи, но она нервно дернулась и вырвалась из его рук.

– Джил, успокойся. Я пытался сказать тебе по телефону, ничего страшного не произошло. Теперь это не важно. Я согласен, с моральной точки зрения Марк поступил некрасиво, но в чем–то он прав. Ну, какие секреты? Ты все время забываешь, что у нас нет секретов! Да все нормально, это же твой план. Чем больше людей знает технологию, тем лучше. «HR», Джо, правительство, какая разница? Это же то, чего мы добивались, а мне надо было закончить работу, вот и все. Джил! Все хорошо.

У Морриса было хорошее настроение, даже отличное настроение. Джил сильно расстраивалась по поводу предательства Марка, и он хотел ей помочь, но в таком возбужденном состоянии она не слышала слов Морриса тоже. А Марк его действительно не волновал, где–то его даже немного жалко. Моррис успел завершить работу, бессмертие начало свое шествие по земле, и никто этого теперь не сможет изменить. Он успел добиться своей цели. Как только он сможет объяснить это Джил, так она поймет, что теперь наступает время улыбаться, а не ругаться. Пусть не все произошло так, как он себе представлял, но теперь это не важно. Теперь все будет прекрасно, надо лишь подождать, пока все это поймут. Начинается новый, бесконечный и счастливый период в его жизни. В его? Нет, не только его, всего человечества! Теперь это дело времени, еще немного подождать, и все поймут, что делить больше нечего, что вся вечность принадлежит им, и незачем думать о всяких мелочах. Теперь каждый сможет начать и закончить любое, самое грандиозное дело, достичь всего, чего пожелает.

Моррис широко улыбался, глядя на нахмуренные лица Джил и Марка, на разбросанные книги, на свет уличного фонаря, подмигивающего ему из–за неплотно прикрытой шторы. Ему так легко, так свободно и радостно. Ему так хотелось всех обнять, заразить своим настроением, своим знанием… Он вспомнил, как когда–то мечтал об этом моменте, о Джил, как они вместе смогут разделить этот путь, эту мечту, эту вечную сказку. Она и есть рядом, просто она пока этого не осознала. Наверное, он мог раньше поделиться своими планами хотя бы с Джил. Тогда сейчас она не хмурилась бы и не смотрела на него, как на неуместно улыбающегося идиота. Нет, не мог. Дело не в Джил, в ней он никогда не сомневался, просто есть вещи гораздо больше Джил, больше него самого. Не мог сказать, но это все позади. Теперь это все не важно. Она поймет, не сейчас, но поймет. Все поймут. Моррис бросился к Джил, поцеловал ее в щеку и произнес, крепко сжав руками ее плечи:

– Джил, не хмурься! Поверь мне, это все не важно. Все это абсолютно не важно. Теперь все будет хорошо! Мне так нравится, когда ты смеешься и улыбаешься!

Джил стояла и смотрела в глаза Морриса. Она смотрела и начинала понимать, что все так и есть, как он говорит. Она смотрела ему в глаза и видела в них свое отражение, спокойную радость и уверенность, достигнутую мечту, отражение мира, о котором они мечтали, сидя на берегу. Морщинки ее лба начали разглаживаться и перебираться в уголки глаз, а брови возвращаться на свои положенные места. Она смотрела ему в глаза и понимала, это все и правда не важно. Врал Марк или нет, струсил или нет, предал или позарился на что–то. Она смотрела и понимала, что он прав, она забыла, зачем все это нужно, с чего все начиналось. Забегалась, закружилась, завертелась, засуетилась, забылась, как все, но теперь все будет по–другому. Морщинки окончательно превратились в смешинки. Джил сама не заметила, как снова улыбалась.

Слабый поток воздуха шевельнул штору, потом послышался тихий щелчок, похожий на звук захлопнувшегося замка входной двери. Раздались медленные шаги, и все повернули голову в сторону цокающих каблуков женских туфель. В дверном проеме появилась высокая фигура рыжеволосой женщины. Она задержалась в дверях, обвела взглядом всех присутствующих и произнесла, как само собой разумеющееся:

– Привет, входная дверь осталась открытой. Мне кажется, Моррис ее неплотно захлопнул.

Никто ей не ответил. С этими словами она прошла в комнату, аккуратно перешагнув через сумку, пока остальные в оцепенении наблюдали за ее движением.

– Аккуратнее надо быть. Могу я присоединиться к вашему клубу заговорщиков? – спросила она с улыбкой, мимолетно тронувшей лишь ее губы, но не лицо.

Спохватившись, Марк стал возмущаться ее бесцеремонным вторжением, но Моррис его остановил. Он почти сразу вспомнил Сару и по–своему расценил причину ее появления, решив, что кто–то из бессмертных хочет начать переговоры. Хэнк, Джо или кто–то еще, ему безразлично, но интересно.

– Кажется, однажды ты меня об этом спрашивал, тогда нам не удалось поговорить. Вообще–то я никогда ни на кого не работаю, но сотрудничаю со многими. Собственно, именно это я хотела с тобой обсудить, вопрос нашего с тобой сотрудничества. Не скрою, я предпочла бы более интимную обстановку для беседы, но боюсь, выбирать не приходится.