Текст книги "Подарок бессмертия"

Автор книги: Ник Еван

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц)

31

– Моррис, мы тебя любим! – Ребекка повисла у него на шее и поцеловала в щеку. – Моррис! С днем рождения, мы тебя любим, не пропадай, пока, пока–пока!

Она выпила немного больше, чем собиралась, но в хорошей компании это может случиться с каждым. Голос Ребекки гулким эхом разносился по лестничной площадке, и Глен попытался оторвать ее от Морриса.

– Ты, правда, не пропадай, а то стали видеться раз в год. Еще раз с днем рождения и спасибо за приглашение. Повезу домой мою «щебеталку».

– Вам спасибо, что приехали. Может, останетесь, еще посидим.

– Нет, спасибо, нам еще два часа до дома пилить. Поедем мы, да и она все равно сейчас заснет.

– Ничего и не засну! Моррис, ты посмотри на него, а? Ты что это на меня наговариваешь, я еще танцевать могу! – Ребекка облокотилась на Глена и погрозила ему пальцем.

– Остаетесь? – подмигивая ей, спросил Моррис. Ребекка сильно нахмурила лоб, сморщила одну из щек, оттягивая назад уголок рта и поочередно посмотрела на Глена, а затем на Морриса. Тяжело вздохнув, она согласилась с Гленом иронично–разочарованном тоном.

– Что с вами сделаешь, даже не обмануть! Знаете, что могу заснуть. Некрасиво получится… Придется ехать домой. Муж, вези меня! Пока, пока…

Ребекка снова повисла на Моррисе. Они с Гленом уходили последними, не считая Харри. Моррис не любил устраивать больших празднеств и на свой день рождения собирал только небольшую компанию старых друзей. Многие успели обзавестись семьями, встречались теперь они не часто, а все вместе собирались еще реже, и поэтому Моррис предпочитал использовать эту возможность, чтобы вытащить из дома одновременно наиболее близких ему людей.

Пригласил он и Харри. Они с ним сильно сблизились и виделись едва ли не чаще, чем с половиной его старых знакомых. Харри хотел отклонить приглашение, что ему делать в молодой компании, но Моррис его уговорил, убедив в отсутствии планов на шумное веселье. Вернувшись в комнату, Моррис взял бутылку пива и предложил Харри.

– Спасибо, уже достаточно, мне тоже пора ехать. Если сейчас выпью, то придется снова время выжидать. Я водитель старый, законопослушный, водительским удостоверением рисковать не хочу.

Моррис кивнул, открыл бутылку и перелил ее содержимое в пивной фужер.

– Какой ты старый? Времени всего начало первого, а все молодые уже разбежались, – усмехнулся Моррис.

– Эй! Ты чего это так пессимистично. Ребята у тебя хорошие.

– Я не пессимистично. Так. Раньше, помню, до утра засиживались, а бывало, могли и сорваться куда–нибудь посреди ночи.

– Рано ты что–то загрустил. В твоем возрасте день рождения еще не повод для грусти.

Моррис улыбнулся. Он не грустил, а констатировал факт. Год за годом их вечеринки становились тише, спокойнее, расходились по домам раньше. Ничего необычного он в этом не видел, закономерный результат жизни. У всех появились свои заботы, менялись интересы, появлялись дети. Они все так же радовались, собираясь вместе, но найти время на это становилось все труднее. При встрече все с удовольствием делились новостями, спорили и обсуждали всевозможные вопросы, как прежде, но все–таки куда–то исчезло бесшабашное единство праздника без осмотрительного напоминания самим себе о завтрашнем дне. Глен с Ребеккой два года назад купили не новый дом в пригороде и все эти два года в основном провели в занятиях только ремонтом. Нормальный ход жизни, без сюрпризов. Моррису все это казалось слишком обыденным, размеренным, может даже несколько мелочным, но осуждать своих друзей он не собирался. Далеко не каждому может повезти иметь более высокие цели в жизни и, откровенно говоря, не каждому это нужно или дано.

– Моррис, а ты знаешь, что Джил возвращается?

– Ага, – он посмотрел на Харри и добавил. – Да, она мне звонила, поздравила с днем рождения.

– Вы с ней как, поддерживаете отношения? – неуверенно поинтересовался Харри.

Харри ни разу не разговаривал с Моррисом о его отношениях с Джил с момента ее отъезда в Лондон. Моррис взял пару орешков, повертел их в руках, потом бросил в рот.

– Да как сказать? Первое время мы регулярно переписывались по интернету, перезванивались, теперь от случая к случаю. Знаешь, как это обычно бывает. В общем, наверное, поддерживаем.

– Нда–а–а. Это, конечно, не мое дело, но я думал, у вас складывались серьезные отношения. Ты можешь не отвечать, это я так, старческое брюзжание, – быстро опомнился Харри от собственных мыслей произнесенных вслух.

– Все нормально, Харри. Я с тобой об этом тоже не говорил, все–таки вы родственники, – ответил Моррис, в его голосе уже не было грусти или задумчивости. – Я тоже так думал, но не сложилось, а потом она уехала. Джил, конечно, мне нравилась, но мы были просто друзьями. Собственно говоря, почему были?! Я надеюсь, мы и остаемся друзьями. Понятно, там у нее появились новые знакомые, дела, работа. Не тебе рассказывать о Джил.

Моррис вспомнил о разговоре с Джил, когда она, полная счастья и грандиозных планов, сообщила, что ее статьи привлекли внимание, и теперь она едет заканчивать учебу в Лондон. Она рассказывала ему о своих планах и том, как неожиданно все произошло. Он помнил те статьи, посвященные борьбе с изменением климата и препятствиями на пути развития возобновляемых источников энергии. Тема не оригинальная, но на сегодняшний день одна из наиболее важных и широко обсуждаемых во всем мире. Талантливо написанные статьи выделялись интересным анализом проблемных вопросов влияния существующих корпораций энергопроизводителей на экономическую и политическую атмосферу принятия решений. Она отказалась от своей обычной прямолинейной тенденции к обвинению корпоративной культуры в попытках препятствовать прогрессу или тайных планах давления на государственные структуры для сохранения монополии на рынке энергоресурсов. Вместо этого она привела массу интересных фактов и цифр, обзор ряда отчетов комиссий по этому вопросу из разных стран и их сравнительный анализ. Окончательные выводы предлагалось читателю сделать самому. Она тогда еще попросила Морриса проверить некоторые из ее вычислений, чтобы избежать глупых арифметических ошибок. В результате Джил получила приглашение не только закончить образование в более престижном университете, но и возможность поработать в одном из ведущих издательств под менторским руководством опытных журналистов.

Упускать такую возможность было нельзя, и Моррис сам ее поощрял, искренне радовался успеху Джил, хотя и огорчаясь ее отъезду. У них не успело сложиться никаких отношений, кроме дружеских, а поразмыслив, Моррис решил, что может, так оно и лучше. Он не верил в возможность долговременных отношений на расстоянии, а так оставалась надежда возобновить попытки ухаживания по ее возвращении без лишних сложностей.

– Харри, а ты не знаешь, она приезжает надолго? Когда она звонила, я так и не понял. Мы только быстро перекинулись парой слов, мне показалось, она не очень хотела распространяться на эту тему.

– Нет, не знаю. Мне она вообще давно не звонила. Собственно, это и понятно, – Харри с грустью вздохнул, у него не было собственных детей и он относился к Джил, скорее как к дочери, чем племяннице. – Я разговаривал с Франком, он тоже не знает. Ну, вы же родителей в свои планы не посвящаете. Он только сказал, наверное, на совсем. Похоже, что–то у нее там случилось, но толком он тоже ничего не знает.

Харри посмотрел на часы и встал. Моррис понял, что он собирается уходить, и попробовал уговорить его остаться.

– Может, кофе? Взбодришься. До тебя тоже почти час ехать. А то и вовсе оставайся ночевать у меня, – предложил Моррис.

Харри снова посмотрел на часы.

– Не–е–ет, я привык спать в своей кровати, меня там мой домик ждет. Поеду домой, а чашечка кофе не помешает.

Моррис пошел на кухню, он собирался принести кофе в комнату, но Харри пришел за ним. Собираясь заварить новый кофе, Моррис почти успел выплеснуть остатки старого из жезла в раковину, но Харри его остановил.

– Нормальный кофе, подогреем и все, чего возиться? Я такой кофеман, что мне все едино. Свежий, старый, разогретый, переваренный. Я дома вообще кофе не варю, из банки растворимого сыпанул и готово.

Варить кофе Моррис не ленился и предпочитал его растворимому, но на этом его кофейное гурманство тоже заканчивалось. Он разлил подогретый кофе по чашкам и предложил молоко. От молока Харри отказался, но положил две маленькие ложки сахарного песка.

– Мне домой еще ехать, а ты на ночь зря пьешь.

– А на меня он не действует, – махнул рукой Моррис. – Если я спать хочу, то и после кофе спокойно засыпаю.

– Как на работе? Скучать еще не начал? Тоже давно уже ничего не рассказывал, – спросил Харри, положив ложку на блюдечко.

– На работе все так же, ничего нового. В том смысле, что занимаюсь наукой, очень доволен и пожаловаться не на что. Сам понимаешь, идеальных мест не бывает, есть и у нас всякие мелочи, но это не важно. Все жутко интересно, очень доволен.

Харри допил кофе и окончательно собрался домой. День рождения подошел к концу, и Моррис стал на год старше.

32

Когда Моррис рассказывал Харри о своей работе, он нисколько не преувеличивал своих успехов и удовлетворения от творческого процесса. Он нашел у вирусов способность приспосабливаться к внешним условиям путем направленных мутаций и это привело к немедленному пересмотру приоритета его работы. Изучение возможности применения этих механизмов получило одобрение Роя и стало одним из новых полномасштабных научных проектов, направленных на дальнейшее усовершенствование вируса бессмертия. Задачи Морриса становились интереснее и грандиознее. Моррису удалось разработать теорию механизмов адаптации вирусов, основанных на методе циклических вероятностно–направленных мутаций ДНК, при ее репликации инфицированной клеткой. Теперь он работал над дальнейшим развитием своей теории и методом управления этим процессом для уже практического применения в УКИ375.

Рой гораздо больше уделял внимания его исследованиям, а Моррис получил широкий доступ не только к базе знаний «НК.», но и свободу в выработке планов и тактики всего исследования. В определенном смысле он получил карт–бланш по разработке технологии создания самонастраивающихся вирусов на базе своей теории, точнее, той части, которая могла быть использована Роем. Разумеется, подобная задача выходила за рамки возможностей одного человека, и Рой предоставил ему дополнительные ресурсы. Теперь Моррису не было необходимости все делать самому, появилась возможность выбирать, фокусироваться на наиболее важных и интересных частях задачи. Андрей по–прежнему формально оставался его ментором и куратором, но в принципе просто осуществлял координацию и постановку задач сотрудникам других отделов. Особого неудобства это обстоятельство не доставляло, но все–таки немного раздражало Морриса своей неэффективностью, особенно когда неожиданно требовалась небольшая помощь. Ему было проще и быстрее сделать все самому, чем ждать, пока провернется все колесо через Андрея.

Почти сразу Моррис обратил внимание на логику распределения заданий. К примеру, для изучения и подборе управляющих сегментов в структуре ДНК не всегда требовалось пользоваться обязательно УКН375 в качестве экспериментального материала. В зависимости от функционального назначения сегмента очень часто можно использовать обычные вирусы, и тогда подобные опыты поручались кому–либо из сотрудников старого корпуса. Конечно, проверку результатов и окончательные квалификационные эксперименты Моррис все равно проводил сам с УКН375. Как–то в разговоре с Андреем он коснулся этой темы, и Андрей подтвердил правильность его наблюдений. Из сотрудников старого корпуса только он и Андрей знают о УКН375. Помощь, требующая непосредственной работы с этим вирусом или знаний о его истинных возможностях, могла быть получена только от сотрудников главного корпуса. Моррис стал чаще появляться в главном корпусе, познакомился с новыми людьми и получил доступ в ряд лабораторий.

С такой помощью он успешно продвигался быстрее, чем сам того ожидал, но объем и сложность исследований тоже оказались выше. Наряду с текущими целями, поставленными перед ним, он имел и свою собственную потаенную сверхзадачу. Одной из проблем вируса УКН являлась его жесткая ориентированность на конкретную ДНК, и он практически не работал при заражении клеток с «неродной» ему ДНК. Другими словами, исходный вирус, с которым экспериментировал Моррис, был всегда одним и тем же, проявлял свои свойства только на одном типе клеток и с тем же набором ДНК. Он знал, что производство версии вируса. ориентированной на другую ДНК, сложный и долгий процесс. Он не знал деталей, но Рой в общих чертах объяснил, что уникальность ДНК любого индивидуального организма гораздо выше, чем принято считать, и определяется не только набором генов, в этом и есть дополнительная сложность. Задумываться на эту тему сейчас Рой считал преждевременным, но сверхзадачей Морриса являлась попытка запрограммировать адаптивные механизмы таким образом, чтоб заражая клетку, вирус мог сам переориентироваться на другую ДНК. При удачном решении этой сверхзадачи можно будет создать новый исходный штамм вируса, ориентированный не на ДНК, а на вид. Такой новый супервирус, заразив клетку, постепенно смог бы сам получать штамм для ДНК индивидуального организма, и после этого полностью завершить генетическую модификацию, включая остановку процесса старения и гибели клеток.

О какой утрате былого энтузиазма к работе в «HR» говорить, если Моррис наслаждался ее уникальностью и возможностью подарить человечеству исполнение его самой заветной мечты. С другой стороны, и вне зависимости от его увлеченности, чем дольше он работал, тем лучше замечал всевозможные нюансы, ранее ускользавшие из его поля зрения. Как у взрослого и не полностью наивного человека, его наблюдения накапливались и собирались в сомнения, которые входили в противоречия с его представлением об «HR». По сравнению с глобальностью конечной цели эти сомнения не стоили большого внимания Морриса, но, зародившись, они оставались, не исчезали и аккуратно откладывались в стороне от его основного потока мыслей и ожиданий. Он думал, может это именно тот случай, когда цель оправдывает средства? Невольно, он все чаще стал задумываться о философской и материальной стороне вопроса. Все чаще стало казаться, что «HR», то, как она функционирует, имеет странности и вызывает вопросы, на которые нет объяснений, точнее, у него нет. Моррис прекрасно отдавал себе отчет, что он не бизнесмен, мало понимает в принципах организации работы и финансировании компаний, что все нет так просто, как иногда кажется. В бизнесе свои правила игры, и нужно обладать определенным талантом для успешного управления любой организацией. Моррис не считал себя достаточно компетентным, чтобы делать безосновательные выводы, но вопросы–то он мог задавать? И они возникали. И невольно рождали в голове смутные подозрения. Вот только пока он все еще не брался четко их формулировать и не мог понять подозрения в чем?

33

– Да! Да! Да! – проорал Рой и бросил трубку телефона. Она отскочила от аппарата, соскользнула со стола и повисла на проводе. Рой взглянул на Ю, как на врага, и беззвучно зашевелил губами. В комнате повисла тягучая тишина, от которой у Ю зазвенело в ушах и он почувствовал себя еще меньше ростом. Наконец Рой немного успокоился и обратился к Ю.

– Так. Они уже в аэропорту и через час–полтора будут здесь. Вроде бы твои рекомендации помогли, температура перестала подниматься. Вызови весь персонал клиники, чтобы были все, без исключения.

– Уже вызвал, почти все на месте, остальные оповещены и едут.

– Хорошо, – в паузах между словами Рой продолжал шевелить губами, создавалось впечатление, что он разговаривает сам с собой и только часть его слов предназначена для Ю.

– Хорошо, – повторил Рой, хотя думал совсем наоборот. – Черт! Как это все противно! Я же приказал следить за Робертом ежедневно, я же говорил, при малейшем подозрении на ухудшение здоровья сообщить немедленно. Идиоты! Дотянули.

– Рой, я сам проверил, они не могли предполагать. У Роберта действительно был простой грипп.

– Просто грипп?! – вновь заорал Рой. – И это говоришь мне ты! Ты! Что такое по–твоему ПРОСТО ГРИПП? Вирус! Простой такой, просто беспрерывно мутирующий вирус! Еще генетиками себя называют!

– Рой, давай не будем торопиться с выводами, может четырехсотая все–таки не причем. Все регулярные обследования и анализы перепроверены у нас. Ничего подозрительного нет. Через пару часов Роберт будет здесь, тогда все и прояснится.

– Хорошо, – Рой снова поостыл и сел за стол. – Ю, не тешь себя иллюзиями. Я говорил, что рано или поздно четырехсотая даст неожиданную мутацию. Температура и скорость наступления кризиса именно на это и указывают. Прояснится–то оно, конечно, прояснится, только, как бы не слишком поздно для Роберта.

Ю хотел что–то сказать, но Рой остановил его движением руки с растопыренными пальцами.

– Все. Это все чушь. Ты, занимаешься только Робертом, лично. Подумай, кого еще привлечь. Все работы отложить. Теперь я хочу точно знать, в чем проблема с четырехсотой, и как ее решать. Возьми в помощь Андрея и Морриса. Вполне возможно, мутации этой версии напрямую связаны или объясняются его теорией. Пусть проверит, если это барахлят его адаптивные механизмы, то лучше него сейчас в этом никто не разберется.

– Моррис не работает с клиентами, ему…

– Ю! Ты что, меня не слушаешь? Он и не будет. Я сказал ему разобраться с адаптацией УКИ400, я не Робертом. Андрей уже знает.

– Но он не работал ни с чем, кроме УКИ375. Он…

– Все. Ты меня понял. Дашь ему вирус и необходимые материалы. Для его проверок никакой разницы нет. Черт! Где все? Я что, должен сто лет ждать, пока все соберутся. Руби! – нажав кнопку громкой связи, закричал Рой.

– Еще две минуты, все бегут, – послышался нервозный голос Руби.

Не застав Ю в кабинете, Моррис возвращался по коридору главного корпуса, когда чуть не сбив его с ног, выскочили ребята из лаборатории генной инженерии Роя. Он их окликнул. Не останавливаясь, Генрих бросил на ходу, что они бегут на совещание к Рою. Решив, что Ю тоже на совещании, Моррис развернулся и пошел в сторону выхода из корпуса. Проходя мимо стоянки, он заметил необычно большое скопление машин для конца рабочего дня. Скрипя покрышками и резко тормозя, на стоянку слишком быстро въехала еще одна машина и тотчас свернула на первое свободное место. Водитель выскочил из машины и бросился в сторону главного корпуса, второпях не заботясь о неаккуратно запаркованной машине. За все время работы Моррис еще не разу не видел здесь подобной суматохи. Бывали моменты, когда Рой устраивал кому–нибудь разнос, но не так, чтобы все вокруг в буквальном смысле бегали по коридорам. В кармане рубашки зазвонил его мобильный телефон.

– Андрей?! Нет, я здесь, хотел поговорить с Ю. Да, могу. Уже иду обратно. А что случилось? Тут все вокруг носятся, как угорелые. Да, сейчас буду у тебя.

34

Дальний свет фар вырезал из ночи яркий кусок полотна петляющей дороги, ведущей в гору. От резкого контраста между светом и тьмой кроны деревьев, изогнувшись, смыкались где–то вверху, ограничивая мир движением машины в этом нереальном туннеле. Эти несколько километров дороги от «HR» до шоссе были любим отрезком Морриса. Обычно ему нравилось нестись по этому виртуальному световому туннелю ночи, иногда сильно превышая скорость. Сегодня день выдался слишком длинным и насыщенным событиями. Возвращаясь домой в два часа ночи, Моррис почувствовал, что устал, и впервые, вместо удовольствия, вождение в темноте доставляло неудобство. Он снизил скорость и ехал намного медленнее, чем всегда. Даже сев в машину, он смог расслабиться, и мысли продолжали крутиться вокруг работы помимо его воли. Усталость и нервное перевозбуждение давали о себе знать, и, задумавшись, он периодически ловил себя на середине дороги, когда, видимо инстинктивно, начинал сбиваться с полосы и жаться к центру дороги, подальше от ее темных краев. Приходилось принудительным усилием воли заставлять себя отбрасывать посторонние мысли и сознательно фокусировать внимание на управлении машиной, чтобы удерживать ее в рамках своей полосы. События дня его не отпускали, вновь и вновь прокручиваясь кином на экране лобового стекла.

Моррис убедился в правильности своих предчувствий о чрезвычайной ситуации, когда выслушивал распоряжения у Андрея в кабинете. Андрей, как и остальные, находился в состоянии крайнего возбуждения и сразу перешел к делу. Рой действительно объявил чрезвычайную ситуацию, которая касалась части сотрудников и их с Моррисом, в частности. Андрей рассказал о существовании версии вируса УКИ всегда отличавшейся нестабильностью и повышенной способностью давать непредсказуемые мутации. Сейчас есть все основания предполагать, что одна из таких мутаций оказалась опасной для здоровья. Как и в любой другой лаборатории, работающей с потенциально опасными биологическими материалами, у них есть протокол действий на случай чрезвычайных ситуаций. В полном объеме пока этот план не задействован, но Рой решил разобраться в причине этих мутаций. Поняв немой вопрос Морриса, Андрей еще раз объяснил, что никакой прямой угрозы заражения нет, и все действия направлены в том числе и на то, чтобы она никогда не возникла. Для решения этой долго откладываемой задачи подключены все ключевые отделы.

Объяснение не выглядело однозначно убедительным, но в подробности Андрей вдаваться не стал. Он только заметил, что работа Морриса над УКИ375 может пролить свет на неприятную особенность мутаций у УКИ400, а в этом случае именно Моррис, возможно уже сейчас, сможет предложить практическое применение своих достижений. Часть необходимых материалов уже передана в лабораторию Морриса вместе с самим вирусом. Андрей хорошо понимал неожиданность всей ситуации и сумбурность своих объяснений.

– Моррис, разумеется, УКИ375 не является единственной версией вируса, но это не важно. Твоя задача попытаться понять, не объясняются ли эти мутации какими–то непреднамеренно введенными изменениями в процессы адаптации, или разница между версиями каким–то образом на них повлияла. Это было бы наихудшим и наиболее сложным случаем, но не ты один будешь работать над этим вирусом. Сейчас это задача первостепенной важности. Все остальные вопросы можно решить позже. Я подбираю как можно больше материалов по УКИ400, которые могли бы нам помочь, и через пару часов буду у тебя в лаборатории.

Весь вечер Моррис провел за изучением материалов по УКН–вирусам, и ему больше не удалось поговорить с Андреем подробнее на отвлеченные от документации темы. Хотя у него самого тоже не было времени на разговоры. Сейчас, ведя машину, он задумался о ситуации и у него возникали все новые и новые вопросы.

Машина вышла из очередного виража, и Моррис резко нажал на тормоз, внезапно заметив большую яму прямо перед собой на дороге. Немного пахнуло горелой резиной покрышек, а никакой ямы там не оказалось. При отсутствии дневного света даже небольшие неровности в покрытии дороги выглядели бездонными. Скользя по поверхности, горизонтальные лучи фар лишь усугубляли их черноту, пугая невозможностью оценить всю глубину. Моррис не спеша тронулся с места и за следующим поворотом увидел желтый глаз подмигивающего светофора на перекрестке с шоссе. Ехать по главной дороге стало намного легче, освещенные участки дороги, начавшиеся светофоры и рекламные огни города, разгоняли тьму ночи, позволяя обойтись ближним светом фар. Моррис не вспомнил, на чем прервался предыдущий ход мыслей и задумался о новом вирусе.

Структура ДНК УКИ400 отличалась большей сложностью, в его лаборатории уже находилось около десяти разных штаммов с целым набором образцов клеточных тканей для экспериментов, а в переданных материалах он нашел подробные описания более сотни спонтанных мутации этого вируса. Углубившись в изучение документов, он автоматически постоянно сравнивал его с УКИ375 и только сейчас вдруг осознал то, что понял еще в лаборатории. Эта версия имела полный набор штаммов, ориентированных на разные типы клеток с ДНК одного и того же человека. УКИ400 выглядел совершенно реальным вирусом, созданным для конкретного человека! Не может быть! Моррис знал, что подсознательно абсолютно убежден в правильности своей догадки, но продолжал себя убеждать, что этого не может быть. Экспериментировать на людях? Неужели Рой действительно уже проводит эксперименты на людях.

Нет, не может быть. Дело не в моральной стороне дело. Будучи сам настоящим ученым, он не мог отрицать, что в мечтах подобные мысли иногда возникали у него самого. Не сомневался Моррис и в том, что найти добровольца не составит труда, а зная Роя, он легко мог поставить эксперимент на ком угодно, даже на самом себе. И все–таки предположение о реальных испытаниях на живом человеке, не на клеточном уровне, а проведение генетической модификации живого человека не укладывались в его голове. Дело не в наличии вируса, не в легальности подобных опытов. Все намного сложнее. Помимо вируса необходимы другие технологии, многолетние исследования, испытания, клиника, нужны… Беспричинно, бессознательно и необъяснимо перед глазами Морриса из памяти всплыла Сара и ее ответ на вопрос о работе в «HR». В некотором роде.

Зеленый сигнал светофора опять замигал, переключился на желтый. Сара исчезла с экрана лобового стекла, и Моррис сообразил, что давно без движения стоит на пустом перекрестке перед светофором, наблюдая за его переключениями. Неожиданно его нога сама вдавила педаль газа до отказа в пол, и, рванув с места, машина выскочила на перекресток, пересекая его на красный сигнал светофора.

Войдя в пустую квартиру, Моррис, не раздеваясь, прошел в ванную комнату. Усталость и желание скорее лечь спать не помогут заснуть от возбуждения, охватившее весь мозг. Сбросив одежду на пол, Моррис зашел в душевую кабинку, включил воду и постепенно, по мере привыкания, делал ее все горячее и горячее, пока не начал ощущать приятный контраст жгучих струй воды с холодом окружающего воздуха. Он приподнял лицо немного вверх и начал слегка покачиваться. Вперед–назад, слева направо. Вперед–назад, слева направо. От этих движений различные части тела и лица периодически оказывались то на воздухе, то вновь под струями горячей воды, усиливая ощущения перепада температур.

Все сложилось в абсолютно логичную картину. Невозможность получать полную информацию о разработках, все эти меры предосторожности с секретностью и безопасностью, изолированность от научного мира и даже физическое расположении «HR» практически в лесу. Эта экстренная переброска сил без всякой подготовки на решение одной задачи и перераспределение приоритетов… Нет, дело здесь не в простой своенравности или раздражительности Роя. До сегодняшнего дня Моррис даже не слышал о других версиях, а тут в течение нескольких часов ему переданы все материалы и результаты исследований в таком количестве, как будто это его первый день в «HR». Андрей явно не был готов ничего объяснить и избегал большинства вопросов, не касающихся срочной работы. Единственным объяснением оставалось то, что Рой испытывает вирус на человеке, и мутации представляют угрозу его жизни.

Хватит играть в кошки–мышки и делать из него дурака! У Морриса росло нестерпимое желание прямо сейчас выложить Андрею все, что он думает и в конце концов, поговорить с ним начистоту. Поразмыслив, он передумал. Никто ничего ему не скажет. Он вспомнил обо всех своих сомнениях и все больше убеждался, что посвящать в настоящие тайны «HR» его никогда не собирались. Да и где гарантия, что Андрей сам знает намного больше? Такой разговор мог ему только повредить. Придется разбираться самому, и он знает, где начинать.

Во время поисков дороги на пляж он забрался на один из холмов, откуда была видна часть территории «HR» и обратная сторона главного корпуса. Рассматривая, как лучше продолжить спуск к пляжу, он тогда не приглядывался к подробностям, но запомнил сад и какие–то в нем постройки, вроде даже теннисный корт. Тогда это его не интересовало, он лишь подумал, что ни разу не был ни в одном помещении главного корпуса, где окна выходили бы на эту сторону здания. Не заметь он этот садик, ему и в голову не пришло бы, что территория «HR» не заканчивается главным корпусом, и за ним есть что–то еще.

От горячей воды Морриса совсем разморило, наступила спокойная усталость, глаза слипались сами собой, и он давно неподвижно стоял под душем в полудреме.