Текст книги "Подарок бессмертия"

Автор книги: Ник Еван

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)

Андрей покачал головой и пожал плечами.

– Может быть, может быть. Получается, ты взял разгон на сто пятьдесят лет?

– Ага, где–то так. Решить эти проблемы в наших же интересах, а вот дальше мои интересы с «HR», наверное, тоже разойдутся. Да и неинтересно будет дальше. А ты решил скупать землю?

– Да, для меня этот вариант спокойнее и надежнее. Земли становиться все меньше и меньше, а нужно будет все больше и больше.

Они снова чокнулись и продолжили смотреть на догорающий костер.

41

Андрей взял папку в руки и, с удовлетворением поглаживая, пролистал документы, которые успел уже выучить наизусть. Дело сделано, и утром он получил долгожданные последние документы о покупке нового участка земли. Оформление заняло на три недели дольше, чем он рассчитывал, но удивляться здесь нечему. После заключения договора на покупку включается бюрократический механизм проволочек, и все эти агенты, адвокаты, бюрократы не шевелятся, теряют интерес. В этой сделке для них больше ничего нет, свои деньги они получили и все свое обещанное внимание и заботу быстро перебрасывают на следующего клиента, которого еще только предстоит уговорить поставить свою подпись в договоре о покупке. Теперь это не важно, никаких сюрпризов больше не будет, но до получения окончательных документов Андрей все–таки испытывал беспокойство. После соблюдения всех формальностей можно отметить приобретение и пригласить Ю в ресторан.

Подходящий участок земли подвернулся во время их поездки с Ю. Он располагался почти по соседству с местом, где они провели ночь. Андрей не смог удержаться и решил сразу его осмотреть, прицениться, не откладывая на следующие выходные. Невольно Ю оказался вовлечен в процесс покупки земли, поездок в агентство недвижимости, переговоров и заключения первоначального договора. Вместо обещанных спокойных выходных на природе и в тиши провинциального городишки Ю пришлось везде таскаться с Андреем.

Новый кусок земли по площади превышал купленный им ранее, но оказался очень холмистым и поэтому даже начальная цена показалась ниже, чем Андрей предполагал. Расценки в этом районе он знал хорошо, будут продавать землю, граничащую с его участком, или нет, неизвестно, и Андрей решил не упускать возможность заключить эту сделку прямо сейчас. Ему пришлось взять заем в банке, но никакого неудобства он в этом не видел. Он взял заем на тридцать пять лет, ежемесячные выплаты получились небольшими, и он легко сможет себе позволить новые покупки, если подвернется что–то еще.

Документы пришли в конце дня и Андрей задержался допоздна, долго и тщательно их проверяя. Никакой срочной проверки бумаг не требовалось, но это были приятные хлопоты. Собравшись домой и проходя мимо лаборатории Морриса, он заметил горящей там свет и решил зайти, поговорить. Отсутствие прогресса в его работе привлекло внимание Роя, и Андрею хотелось избежать лишнего давления, в особенности, если выяснится необоснованность его слишком оптимистичных ожиданий. Андрей видел, как много работает Моррис. Он даже как–то изменился, стал менее общительным, почти все время проводит в лаборатории и чуть ли здесь не ночует. После ряда успехов и удач Моррис мог остро переживать по поводу невозможности продолжать исследования в таком же победном темпе и испытывать разочарование. Несмотря на талант, он еще слишком молод, а таким натурам часто свойственны резкие эмоциональные перепады. В предыдущих разговорах Моррис уверял, что все нормально. Может, у него неприятности в личной жизни?

Хорошие отношения с Моррисом не вводили Андрея в заблуждение. Он видел, что особой близости не сложилось и на полную откровенность Моррис не шел, впрочем, он и не обязан. Поэтому размышления Андрея только его догадки, точно знать он не мог, но стал более внимательно присматриваться к работе Морриса и его моральному состоянию, собственно, это является частью его обязанностей. Он прекрасно помнил о склонности Морриса «уходить в себя» и не хотел повторения той ситуации.

– Все работаешь? Это правильно, а то от Роя нагоняй получим. Все идет по намеченному плану, работы много, а результатов нет, – попытался пошутить Андрей, не сразу сообразив о впечатлении, которое его слова могли произвести на Морриса о причине визита в лабораторию.

– Я думал, все ушли, и я здесь один, – отозвался Моррис. Он открыл ящик стола, бросил в него толстую тетрадь и стал туда же сгребать оставшиеся на столе отдельные листы бумаги. Одна из страниц соскользнула и спланировала под ноги подходящего к столу Андрея. Он ее поднял и протянул Моррису. Похоже, страница из работ по стволовым клеткам, в сделанных от руки пометках он узнал размашистый почерк Ю.

– Я тоже иду домой, – сказал Моррис, запихнув страницу в ящик и быстро его закрыв.

Выйдя из–за стола, он с беспокойством во взгляде спросил:

– Если что–то срочное, то я могу еще задержаться. Рой чем–то недоволен?

– Нет, моя неудачная шутка. Поздно уже, я просто мимо проходил и решил заглянуть. Что химичишь? – миролюбиво поинтересовался Андрей.

– Порядок наводил, столько мусора накопилось в бумагах, а днем времени их разобрать найти не смог.

Моррис успокоился, но стоял в нерешительности, переминаясь с ноги на ногу и всем видом показывая, что готов идти. Он не мог определить, ждет ли Андрей ответа на свой вопрос или в самом деле просто зашел перед уходом домой.

– Пойдем, пойдем.

Они молча вышли из лаборатории и двинулись по пустому коридору. Их шаги гулким эхом разносились по всему зданию. Разговор снова не складывался, и Андрей окончательно пришел к выводу, что с Моррисом не все в порядке. Надо что–то сказать, но он не знал, что именно. В этот момент Андрей позавидовал разговорчивости Ю, который никогда не молчал и практически не нуждался в теме для разговора, он говорил, и все. Они шли молча до тех пор, пока Андрей не спросил, как думал, без предисловий.

– Моррис, хотел задать тебе вопрос. У тебя все нормально? В последнее время ты выглядишь подавленно, работаешь с утра до позднего вечера. Ты пойми, мы не совсем посторонние люди. Может, личные проблемы или устал? Может я могу чем–то помочь?

Моррис остановился перед дверью ведущей на улицу.

– Проблемы? Нет, у меня все хорошо. Есть проблемы с работой, но об этом ты знаешь. Нет, все хорошо, мы же все обсуждали. Все идет не так, как я хотел, но я разберусь. Не волнуйся. Или Рой давит?

Моррис открыл дверь и вышел наружу. Андрей проследовал за ним, и они медленным шагом направились в сторону стоянки.

– Рой здесь ни при чем. Рой, бывает, много кричит, но он все понимает, он сам ученый. Мне просто так показалось. Это хорошо, если все нормально.

Андрей пошарил в кармане и вытащил ключи от машины. Ему почудилось, что Моррис ускорил шаг, чтобы избежать неловкого молчания или дальнейших расспросов. Со своими подчиненными Андрей не любил подчеркивать разницу служебного положения. В их работе это непринципиально и касается только формальных и административных сторон деятельности лабораторий. Раньше он не замечал наличия этой границы и со стороны Морриса, но сейчас ему казалось, что Моррис воспринимает этот разговор, как попытку начальника поговорить по душам со своим подчиненным. Начальник проявляет внимание и участие в делах подчиненного, ведет неформальный разговор и уговаривает поделиться своими проблемами, а подчиненный вынужден делать вид, что для него это тоже обычный разговор, он ничего не замечает, с готовностью отвечает положительно на все вопросы, а сам только и думает, как бы побыстрее отвязаться. Странно, неужели Моррис именно так воспринимает ситуацию? Дружеских отношений испытывать друг к другу они не обязаны, но Андрей не мог представить, что Моррис будет настолько формально воспринимать их разговор, тем более сейчас, после их совместной работы и его принадлежности к числу избранных. Они дошли до машины и остановились.

– Я вот еще что хотел сказать. Ты, Моррис, не обижайся и пойми меня правильно. Ты парень умный, но все–таки я намного старше и позволю себе дать тебе совет. Наука, такое дело, где успехи всегда чередуются с неудачами. Иногда случается годами биться над проблемой без всякого видимого результата. Одна голова хорошо, а много всегда лучше. Смотри, не увлекайся и не упрямствуй без надобности, держи меня в курсе, как договаривались. Согласен, в прошлый раз все сложилось удачно, но так бывает не всегда.

– Это насчет стволовых клеток? Ты же говорил, что не против. Мне интересно, и в будущем может пригодится. Ю тоже не возражал.

– Это хорошо, это я помню.

Моррис по–прежнему не понимал, что пытается ему сказать Андрей. Он собрался сесть в машину, но теперь его остановил вопрос Морриса.

– Андрей, как ты думаешь, Ю тоже считал эту тему бесперспективной, когда ее закрыли?

– Не знаю, вернее, смотря, что именно под этим понимать. Теоретически, эта область была и остается исключительно интересной, но Рой планирует и ведет разработки, исходя из приоритетов для достижения практических результатов в кратчайшее время. Тогда это имело особенно принципиально важное значение, мы не могли распыляться по всем направлениям. К слову сказать, это тоже приходит с опытом. Я понимаю, в молодости хочется все и сразу, – улыбнулся Андрей.

– Да, да. Почему Рой всегда прав? Не он один здесь работает. И не видел я, чтобы он особенно часто делился своими планами, – в полголоса пробормотал Моррис, больше отвечая на собственные мысли, чем на слова Андрея.

Андрей попытался разглядеть лицо Морриса, но не смог при недостаточном освещении на стоянке. Ему показалось, он заметил у Морриса выражение досады на вырвавшийся резкий комментарий, особенно после его попытки сгладить свои слова.

– Я хотел сказать, он гениальный ученый, создал эту компанию, но это не значит, что ты или Ю не можете иметь идеи или нет альтернативных путей… Э, не обращай внимания, Андрей. Наверное, я и правда устал, не получается сформулировать свою же мысль.

Моррис провел рукой по волосам и достал ключи от машины. Андрей опять улыбнулся. Теперь уже он не знал, как реагировать на слова Морриса.

– Моррис, характер у Роя скверный, спорить трудно, а вот насчет учитывать мнение других, ты не прав. Ведь и твои идеи в первую очередь поддержаны Роем.

– Ты прав, Андрей. День у меня сегодня совсем неудачный. Спасибо за помощь. Ничего страшного, отдохнем, разберемся.

Моррис явно сожалел о сказанном и пытался исправить впечатление, но получалось у него это неуклюже. Они попрощались, Моррис пошел к машине и Андрей долго смотрел ему вслед, прежде чем открыть дверь своей машины. Моррис всегда вызывал положительные эмоции, но не сейчас. Он почему–то больше их не испытывал. Его беспокойство по поводу состояния Морриса из простой уверенности переросло в уверенную необходимость безотлагательно прояснить всю ситуацию целиком.

42

«Зачем ему понадобился вирус гриппа?» – крутился мысленный вопрос в голове Андрея. Разбирая записи Морриса, он никак не мог найти ответ на этот вопрос. Андрей помнил, что перед опасной мутацией вируса Роберт переболел гриппом. По одной из теорий грипп мог вызвать ту мутацию УКИ400, и все, включая Морриса, отрабатывали эту версию. Андрей сам предоставил в распоряжение Морриса все имеющиеся штаммы, но теория не подтвердилась.

Потом Моррис продолжил эксперименты с вирусом гриппа для проверки теории управления механизмами адаптации. Об этом Андрей тоже помнил, но записи о предоставлении биологически активных и модифицированных штаммов гриппа для лаборатории Морриса периодически появлялись до сих пор. Их было не много, но подобных модификаций Андрей не знал. Возможно, Моррис остался не согласен с выводами и продолжал искать предположительную связь между мутациями самостоятельно? Из записей об экспериментах это понять не удавалось, но их постановка также указывала на изучение жизнеспособности разных штаммов. Тогда зачем понадобилось изучать вирус гриппа, и где связь с его работой?

Андрей в течение целой недели методично проверял документы по всем последним заданиям Морриса, пытался разобраться со всем, чем занимался Моррис, и какие у него возникли проблемы. Вполне вероятно, что странное поведение Морриса не имеет отношения к его работе, но этого выяснить не удалось. Делиться личными проблемами он не стал, и Андрей решил убедиться, что его состояние не отражается на работе. Не имея конкретных претензий, он не хотел напрасно обидеть Морриса недоверием и проводил проверку незаметно для Морриса. Ежедневно Андрей находил хотя бы два–три часа свободного времени для последовательного изучения исследований Морриса.

Сделать это гораздо сложнее, чем может показаться со стороны. Работа в науке не поддается количественным оценкам, во всяком случае, в организациях, где действительно занимаются наукой, а не производством красивой отчетности под руководством менеджеров, озабоченных сокращением затратных статей научных проектов. Как определить, на что ученый тратит время? О чем он думает, какие его идеи и эксперименты ведут к желаемому результату? На что Эйнштейн потратил годы? Были они пустой тратой времени? Разумеется, сейчас мы все знаем ответ, а тогда? Несмотря на всю банальность, это наиболее яркий и общеизвестный пример, можно найти и другой. О чем подумал Андрей тридцать лет назад, когда Рой предложил ему работу по созданию бессмертия?

В общем, поначалу Андрей с трудом разбирался в специфике экспериментов и логическом построении исследований Морриса. В незнакомой области тяжело ориентироваться, понять ход мысли и направление развития теоретической части. Моррис, бесспорно, обладал более глубокими знаниями по адаптации вирусов, сумел продвинуться в понимании механизмов, ими управляющих дальше, чем кто–либо другой. Факт, признанный даже Роем. По сути, Моррис является ведущим экспертом как в теории, так и в ее практическом применении. Андрею пришлось изрядно помучиться в изучении его работ, но, к сожалению, чем больше Андрей понимал и углублялся в материалы, тем сильнее убеждался в обоснованности своих подозрений. Он заметил скрытые аномалии в записях Морриса, нашел подтверждение наличию неизвестных ему опытов с УКН вирусами и не имеющими отношения к заданиям Морриса. Моррис в очередной раз игнорировал все инструкции и занялся побочными исследованиями, но теперь этот факт будет не только большой проблемой с формальной точки зрения, а и обидой личного плана. Андрей всегда оказывал Моррису поддержку и содействие, а он по–прежнему наплевательски относился ко всем договоренностям и формальностям, откровенно пренебрегая Андреем. Да и всеми остальными, кто ему помогал.

Первым инстинктивным желанием было схватить трубку телефона, вызвать его к себе и расставить все точки над «и». Он поднял трубку, подержал ее в руке и положил обратно. Они не раз разговаривали с Моррисом, он не отрицал наличия побочных интересов, иногда даже просил помощи у Андрея или Ю. При этом Моррис ни разу не упомянул обо всей серьезности его исследований или рассказал об этих опытах. Напротив, он всячески подчеркивал их незначительность. Получается, Моррис сознательно вводил Андрея в заблуждение, а проще говоря, просто врал!

Андрей потер лоб и остался сидеть, упершись им в руку и зажмурив глаза. Разговора с Роем не избежать, но не это его волновало. Он не мог понять Морриса, не мог понять, что им руководит, и как так получается, что его действия не совпадают с представлениями Андрея о нем. Андрей решил разобраться до конца сам прежде, чем идти с докладом к Рою.

Картина, которая открывалась, становилась все мрачнее и мрачнее. Моррис не просто вел побочные исследования. По меньшей мере, последние несколько месяцев Моррис занимался собственной разработкой и использовал свои формальные задачи как ширму, за которой скрывал свою настоящую деятельность. Все эксперименты и последние отчеты не имели никакого смысла, они оказались лишь умелой подтасовкой и перестановкой его предыдущих опытов и наспех состряпанных новых. Это открытие поразило Андрея, и он решил, что не смог разобраться или в чем–то ошибается. Если это спланированные действия, то зачем вообще оставлять следы о настоящей цели проводимой работы? Поразмыслив, Андрей с разочарованием пришел к выводу, что у Морриса просто не было другого выхода. Несмотря на все ухищрения, все делать сам он не мог, ему необходимо скрывать использование оборудования и биологических материалов, нужен доступ к разнообразной документации и возможность размещать заказы в других лабораториях, просить помощи у того же Ю. Помогали ему и лаборатории старого корпуса.

Андрей давно понял и принял тот факт, что Моррис талантливее его самого, возможно, не менее талантлив, чем Рой, но зависти Андрей не испытывал. Ему всегда казалось, что он неплохо знал Морриса и считал его хорошим парнем. Ю тоже о нем хорошо отзывался не только с профессиональной точки зрения. Они оба делились с ним своими знаниями, опытом, пророчили ему успешную карьеру в «HR» и обсуждали, что со временем из Морриса должен получиться неплохой научный руководитель. Как ученый, он уже состоялся, а вот для руководителя пока молод, не хватает опыта, но это дело поправимое. Неужели они все так ошиблись в оценке личных качеств Морриса? Андрей не мог себе представить наличия у Морриса настолько двуличной натуры, что он только сейчас это заметил. Начав вспоминать Морриса с момента его появления в «HR», Андрей не находил этому подтверждения. Существенные изменения в поведении Морриса начались с момента его посвящения в секрет бессмертия. Ничего особенного не произошло, но Моррис стал вести себя обособленно, более изолированно, а просмотрев регистрационные записи, Андрей убедился в резком увеличении рабочего времени и прекращении прогресса в официальных исследованиях Морриса. А почему бы и нет? Он молод, все предыдущие нарушения сошли с рук и он вполне мог решить, что победителей не судят. Моррис всего лишь человек. Поняв, что речь идет о его бесконечном будущем, он мог измениться, перестал считаться с Андреем. Мысль не сильно приятная, но это уже не его проблема. Каким бы Рой ни был, но и ему вряд ли понравится подобное поведение.

Единственное, что оставалось загадкой, так это цель всех его работ. Моррис пытается создать свою новую версию вируса, но в чем ее принципиальное отличие, понять не удавалось. Никому и ничего доказывать Андрею не нужно, но хотелось разобраться самому прежде, чем идти к Рою. В подобной ситуации разговаривать с Моррисом не хотелось.

Перед глазами мелькнул листок о стволовых клетках. Неправильно истолковал он нервозность и смущение Морриса. Моррис отнюдь не переживал по поводу неудач. Тетрадь! Вот где надо искать настоящие ответы на вопросы.

Андрей поднял взгляд на дальний угол своей комнаты, где стоял телевизор, и стал смотреть на его темный экран. В нем он видел нечеткое отражение человека, сидящего за столом. Человек на экране махнул рукой, потом встал и начал качать головой. Прекратив качать головой, Андрей взмахнул двумя руками над головой и теперь увидел отражение, как бы колышущееся на ветру. Колебался Андрей и внутренне тоже. То обстоятельство, что Моррис скрывает свои планы и ведет игру за спиной Андрея, не служило оправданием его желания поехать и достать эту тетрадь из стола. Воровством назвать это нельзя. С формальной точки зрения, тем более он имеет полное право для проверки любых документов и даже личных бумаг сотрудников, находящихся на территории его лабораторий. Более того, после всего обнаруженного это уже, пожалуй, входит в его обязанности, проследить за соблюдением правил и порядков ведения документации, отсутствия нарушений конфиденциальности и сохранности секретных документов или неразрешенного копирования информации. О нарушениях трудовой дисциплины можно уже и не говорить, тут и так все ясно. Все это так, но все равно противоречило натуре Андрея. Не так он воспитан, чтобы лазить по чужим ящикам. Все факты были налицо и необходимости в тетради нет. Моррис мог ее забрать, переложить, спрятать. А если он ее вынес или вынесет из «HR»? Вот тут уже он, Андрей, нарушает инструкцию, не исполняет своих обязанностей! Зная о возможности утечки информации и не предотвратив ее, он ставит под угрозу интересы компании. И не только «HR», их всех, его самого. Несмотря на воскресный день, Андрей поехал в «HR». Тетрадь оказалась на месте.

43

– Моррис, Моррис, Моррис. Что же мне с тобой делать? – вслух разговаривал Андрей сам с собой.

– Черт меня дернул ехать за этой тетрадью! – злился он на себя.

Андрей начал рисовать новую каплю воды. Он всегда начинал что–то рисовать или просто чирикать, когда хотел глубоко подумать. Это могли быть стрелочки, звездочки, мордашки или фигурки. Что именно он рисовал, не имело значения, это даже могло быть бесконечное множество прямых линий. Рисовать Андрей не умел и в общем–то, не любил. Одна из необъяснимых привычек, которая сформировалась сама по себе. Сегодня он рисовал капли воды. Почему? Из–за простоты и законченности формы. У Андрея они получались неровные, некрасивые и мало похожие на капли падающей воды. Сдвигаясь на чистое место, он начинал рисовать все новые и новые капли в надежде, что одна из них окажется похожей на настоящую, и тогда он сможет остановиться.

Беря новый лист бумаги, он смотрел на него, как на кусочек чистого и безоблачного неба, но вот появляется капля, потом еще одна. Первые капли, как перед дождем, всегда были редкими и крупными. Постепенно лист заполнялся, капли становились мельче, появлялись все чаще и чаще, пока не превращались в настоящий дождь. Он продолжал втискивать все новые капли, но хотел нарисовать одну, всего лишь одну ровную и красивую каплю. Он изрисовал уже несколько листов бумаги, и теперь на столе шел настоящий ливень.

Андрей отвлекся на часы. Они показывали начало третьего ночи. Бросив карандаш в так и не закончившийся дождь, он пошел сделать себе следующую чашку кофе. Кофейная машина противно заскрежетала и в чашку, тоже капля по капле, начала поступать черно–бурая жидкость, называемая кофе. Андрей слегка поморщился, но не от неприятного звука машины, а от ощущения горького привкуса черного кофе во рту. Он выпил его слишком много, и вкус появлялся от одного вида чашки с кофе.

Все воскресенье до позднего вечера Андрей провел за изучением тетради Морриса, которая содержала записи о работе над новым вирусом бессмертия. Видимо, тетрадь являлась черновиком его идей или рабочим журналом экспериментов, в ней отсутствовало формальное описание цели работы или плана исследований. Часто формулы, цепочки генов и управляющие последовательности приводились лишь частично, а результаты экспериментов могли отсутствовать вовсе. Много повторений, часто вымаранные куски или перечеркнутые страницы указывали на неудачные попытки. Сложность структуры и разнородность описанных кусков ДНК сразу бросалась в глаза, и только после нескольких часов работы Андрей разобрался, что не всегда они принадлежали к одной и той же ДНК. Здесь же нашел он и сведения, полученные Моррисом от Ю и его ребят по стволовым клеткам. Андрей решил, что Моррис специально вел записи запутанно, чтобы сбить непрошеного читателя с толку, но вскоре понял, что тетрадь не являлась описанием его работы, она просто отражала ход мысли Морриса, его идеи и эксперименты. Побочные записи, которые он боялся забыть, но считал полезными, тоже были здесь. Это сильно усложняло понимание, но оно не являлось целью Андрея. Он просто хотел знать, что пытается создать Моррис. Андрей попытался заглянуть в конец тетради в надежде найти ответ там. По всей видимости, Моррис еще не закончил работу, и ясности это не прибавило. Мелькнула мысль бросить это занятие, но Андрею стало слишком интересно узнать прямо сейчас, чем все эти опыты связаны между собой.

Просматривать тетрадь с конца оказалось хорошей идеей. Неудачных попыток и несущественной информации попадалось меньше. Из записей получалось, что к настоящему моменту Моррис добился основной цели и пытался толи улучшить, толи исправить ошибки в необычайно сложной структуре ДНК нового вируса. Постепенно отдельные кусочки становились все яснее и наконец сложились в единое целое в голове Андрея. Всего понять он не смог, но Андрей догадался о главной идее нового вируса. Моррис создавал новую версию УКН вируса, даже не версию, а новый тип, супервирус бессмертия, в котором он использовал открытые им механизмы адаптации одновременно с механизмом преобразования стволовых клеток. Как это должно работать, Андрей по–прежнему точно не понимал, но серии экспериментов убедительно доказывали, что его вирус не нуждается ни в настройке на различные типы клеток, ни на конкретную ДНК. Пораженный Андрей даже забыл, почему он начал читать тетрадь Морриса. Это был уже не вирус, он не мог найти термин, как его назвать, стволовой вирус? Прото–вирус?

Вирус Морриса проникал в клетку и самостоятельно начинал настраиваться на ее ДНК, меняя ДНК клетки таким образом, чтобы заставить ее производить модифицированные копии себя! Путем циклического перезаражения клетки этими модифицированными копиями, весь процесс повторялся до тех пор, пока клетка не начинала производить копии вируса, в точности настроенные на ее ДНК, и только после этого включался механизм модификации ДНК клетки для достижения ее бессмертия.

Усовершенствование вируса являлось постоянной целью Роя, теоретически, в будущем, они хотели упростить технологию бессмертия, но Моррис был на пути к этой цели прямо сейчас! За исключением разработанной им теории адаптации вирусов, Моррис не открыл ничего нового, он использовал уже накопленные знания «HR» из разных областей и соединил их вместе. Результат поражал гениальностью решения и был достоин самого Роя!

Андрей засомневался, а правильно ли он понял скрытность Морриса, и не окажется ли, что он работает под руководством Роя. Не получится ли так, что это уже Андрей не имеет доступа к теме Морриса.

«Нет, не получается. Он скрывает свою работу от всех и пытается ввести нас в заблуждение», – подумав, решил Андрей. Подобная разработка, даже на начальном этапе, поставила бы Морриса если не в один ряд с Роем, то в любом случае на ведущую позицию в «HR». Тогда зачем скрывать? Андрей вспомнил о своей земле и беседы с Ю. А почему нет, чем Моррис отличается? Узнав о бессмертии, он мог теперь иметь свои планы на будущее. Предложив «HR» готовый супервирус, он мог надеяться получить вознаграждение на совершенно ином уровне. Имея такой вирус, мог думать и об его альтернативном предложении, без участия «HR».

Андрей тер виски и медленно ходил по комнате. Он пытался убедить себя в возможности подобных планов у Морриса, но интуитивно чувствовал, что сам в это не верит. Он подозревал, что отнюдь не жажда наживы или личного благополучия руководит Моррисом. Моральные дилеммы давно не мучили Андрея. Мир устроен так, как он устроен, и, отбросив лицемерие, его участие в бизнесе бессмертия не отличается от любого другого бизнеса. Разве не продают фармацевтические компании безумно дорогие лекарства, когда есть более дешевая альтернатива? Разве не продается за деньги первоклассный медицинский сервис миллионерам, когда люди среднего достатка и ниже довольствуются лишь тем, что могут себе позволить? Разве не предписывает медицинская государственная политика использовать дорогостоящее оборудование, персонал и лекарства только в случае смертельного заболевания, не раньше, экономя и используя менее дорогостоящие методы на ранних этапах и тем самым, обрекая многих на смерть, не предоставив всю помощь своевременно. А вообще–то, разве кто–либо и когда–либо отбрасывал лицемерие? Их бизнес торговли бессмертием ничуть не отличается от всего остального, когда каждый пытается существовать за счет предоставления ограниченного объема своего продукта. Моррис молод, порядочен и талантлив, поэтому все еще вполне может находиться под влиянием лицемерной пропаганды и юношеского идеализма, испытывать желание что–то исправить, верить во всеобщее счастье.

И все–таки, одно дело клеймить абстрактное «лицемерие» в оправдание своего бездействия и другое дело столкнуться с конкретным человеком, с которым ты работаешь.

Андрей знал, что он должен сделать, но всячески оттягивал этот момент. Может поговорить с Моррисом, он молод, но может Андрею удастся его убедить? А если нет? Получится, он не только предупредит его, но и сам может попасть в большие неприятности.

Пять часов утра, откладывать дальше не имела смысла. Надо самому просто отбросить лицемерие и подойти к телефону, но почему–то сделать это труднее, чем рассуждать. Если отбросить лицемерие, то что изменит он? Или Моррис? Если отбросить лицемерие, мир таков, какой он есть, и никто его не изменит, во всяком случае, в лучшую сторону.

Андрей подошел к телефону, поднял трубку и набрал домашний номер Роя.